Книга 11 Долгожданный любовник
 Скачать 2.76 Mb.
|
|
Глава 70 Куин понятия не имел, где находился. Перед тем, как они покинули комнату, ему вручили черную мантию, велели поднять капюшон, опустить глаза в пол и сцепить руки за спиной. Он не должен был говорить, пока с ним не заговорят, и ему ясно дали понять, что оценивать его будут и по тому, как он себя поведет. Придурком или нытиком он не будет. Он все выдержит. Его провели вниз по ступенькам парадной лестницы, и следующей остановкой стал Эскалейд Ви, он узнал внедорожник по витавшему в салоне запаху турецкого табака и реву двигателя. Ехали недалеко, но медленно. А потом ему приказали выйти, и холодный воздух просочился под капюшон и подол его мантии. Босые ноги шли по твердой, ледяной земле, которая сменилась гладким, утрамбованным грунтом, не покрытым снегом. Судя по акустике, они направлялись по коридору или, может быть... пещере? Прошло совсем немного времени, прежде чем его рывком остановили, и он услышал, как открываются ворота, а затем почувствовал, что они спускаются куда-то вниз. Чуть позже его снова остановили, и послышался шорох очередного открывающегося барьера. Теперь под ногами гладкий мрамор. И он был теплым. Также появился мягкий источник света – свечи. Господи, сердце так громко стучало в ушах. Через несколько ярдов его снова заставили остановиться, а затем он услышал вокруг себя шорох ткани. Браться раздевались. Он хотел поднять голову и посмотреть, где они были, выяснить, что происходит, но не стал этого делать. В соответствии с приказом, он опустил голову, и посмотрел на… На его затылок опустилась тяжелая рука, и раздался голос Рофа, на Древнем Языке: – Ты недостоин войти сюда. Кивни. Куин кивнул. – Скажи, что ты недостоин. Куин ответил на Древнем языке: – Я недостоин. Вокруг него, Братья издали боевой крик на Древнем языке, означающий несогласие, от чего ему сразу же захотелось поблагодарить их за поддержку. – Хоть ты недостоин сейчас, – продолжил Король, – Ты желаешь стать таковым этой ночью. Кивни. Куин кивнул. – Скажи, что ты хочешь стать достойным. – Я хочу стать достойным. На этот раз в громком крике Братьев звучали одобрение и поддержка. Роф продолжил: –. Существует только один путь, который поможет тебе стать достойным, и и сегодня подходящая для этого ночь. Стать плотью от плоти нашей. Кивни. Куин кивнул. – Скажи, что желаешь стать плотью от плоти нашей. – Я желаю стать плотью от плоти вашей. Когда его голос затих, раздалось пение, глубокие голоса Братьев смешались, пока не превратились в один идеальный аккорд и ритм. Он не присоединился к ним, потому что ему не было велено, но как только кто-то встал перед ним, а кто-то позади, а затем вся группа начала покачиваться из стороны в сторону, его тело последовало их примеру. Они стали единым целым, мощные плечи двигались назад и вперед в такт пению, вес их тел переходил с бедра на бедро – линейка начала двигаться вперед. Куин начал петь. Он не собирался, просто так получилось. Его губы разомкнулись, легкие заполнились воздухом, и голос присоединился к другим. И в этот самый момент он заплакал. Спасибо этому чертовому капюшону. Всю свою жизнь он найти свое место. Чтобы его приняли. Чтобы его уважали. Он хотел этого так сильно, что когда от него отреклись, это почти убило его, и он выжил, только восстав против авторитетов, обычаев и норм. Он даже не понимал, что отступился от всего, пока не обрел эту семью. И вот теперь он здесь, где-то под землей, в окружении мужчин, которые... выбрали его. Братство, самые уважаемые воины расы, самые сильные солдаты, элита элит... выбрали его Никакой ссылки на происхождение. Считаться проклятым, но быть принятым здесь и сейчас? Внезапно он почувствовал себя таким целым, каким не был никогда до этого… Вдруг акустика изменилась, звуки их хорового пения отражались вокруг так, словно они вступили в огромное пространство с высоким потолком. Рука на плече заставила его замереть на месте. И тогда пение и движение прекратились, эхо их голосов растворились в воздухе. Кто-то взял его за руку и повел вперед. – Ступени, – прозвучал голос Зейдиста. Куин прошел шесть из них, потом прямо. Когда его остановили, он коснулся грудной клеткой и пальцами ног того, что, казалось, было мраморной стеной из такого же камня, что и пол. Зейдист ушел, оставив его там, где он сейчас стоял. Сердце билось о ребра. Голос Короля был громким как гром. – Кто предлагает этого мужчину? – Я, – ответил Зейдист. – Я, – эхом прозвучал голос Тора. – Я. – Я. – Я. – Я. Куин каждый раз моргал, когда один за одним, Братья отвечали на вопрос Короля. Все Братья, каждый из них, предложили его. А потом прозвучал последний. Голос Короля, громкий и ясный: – Я. Черт его раздери, ему снова пришлось проморгаться. Роф продолжил, и аристократическое звучание Древнего языка подкреплялось силой воина: – На основании заявлений собравшихся членов Братства Черного Кинжала, и в соответствии с предложением Зейдиста и Фьюри, сыновей Агони, воинов Братства Черного Кинжала; Тормента, сына Харма, воина Братства Черного Кинжала; Бутча О'Нила, моего кровного родственника, воина Братсва Черного Кинжала; Рейджа, сына Торчера, воина Братства Черного Кинжала; Вишеса, сына воина Братства Черного Кинжала, известного как Бладлеттер, и моим предложением, Рофа, сына Рофа, все мы считаем этого мужчину, стоящего перед нами, Куина, ничейного сына, достойным посвящения в Братство Черного Кинжала. В моих силах и возможностях совершить сей шаг, это не перечит принципам защиты расы, законы были переписаны, и я исключил требование принадлежности к определенной кровной линии так, чтобы посвящение это было справедливым и правильным. Теперь мы можем начать. Поверните его. Снимите капюшон. Прежде, чем к нему подошли, Куин расправил плечи, и успел быстро вытереть щеки – так что он снова стал мужиком. И вот его развернули и сняли с него мантию… Куин ахнул. Он стоял на возвышении, а перед ним раскинулась пещера, освещенная сотней черных свечей, пламя создавало симфонию мягкого, золотого света, который мерцал над неотесанными стенами и отражался от глянцевого пола. Но не это на самом деле привлекло его внимание: прямо перед ним, между ним и огромным, освещенным пространством стоял алтарь. В центре которого находился огромный череп. Он был очень старым, кость не белая, как у недавно умерших, а темная, дырявая, покрытая налетом древности, священная и почитаемая. Это первый Брат. Должен быть он. Он отвел взгляд, испытывая благоговение: снизу на него глядели живые, дышащие носители великой традиции. Братство стояло плечом к плечу, обнаженные тела бойцов образовали огромную стену из плоти и мышц, свет играл на их мощных телах. Тор взял руку Короля и повел его вверх по ступенькам, по которым только что поднялся Куин. – Встань спиной к стене и держись за колья, – скомандовал Роф на английском языке, когда его сопроводили к алтарю Куин повиновался без колебаний, чувствуя, как лопатки и задница уперлись в камень, а руки нашли пару толстых деревянных выступов. Когда король вскинул руку, Куин уже точно знал, как каждый из братьев получил тот звездный шрам на груди: на руке Рофа была древняя серебряная перчатка, на месте, покрывающем костяшки виднелись шипы – а в кулаке был зажат черный кинжал. С минимумом суеты, Тор протянул запястья Рофа к черепу. – Мой господин. Когда Король поднял лезвие, родовые татуировки, что украшали его руки, поймали яркий свет, а потом острый как бритва край проколол кожу. Выступив, красная кровь потекла в серебряную чашу, что была установлена в основании черепа. – Моя плоть, – объявил король. Через мгновение Роф лизнул рану, запечатывая ее. И затем огромный мужчина с длинными распущенными черными волосами направился к Куину. Даже без помощи зрения, Роф каким-то образом точно знал, как расположены их тела, какого роста был Куин, где находится его лицо… Потому что Король положил руку прямо на челюсть Куина. Затем с силой откинул его голову назад и в сторону, обнажая горло. Теперь он знал, для чего были эти чертовы колья. Жестокая улыбка Рофа обнажила огромные клыки, подобным которым Куин никогда не видел прежде. – Твоя плоть. Молниеносным ударом, Король безжалостно впился в вену Куина, распарывая кожу и делая несколько глотков. Когда, наконец, он вынул клыки, провел языком по губам и улыбнулся улыбкой полководца. И время пришло. Куину не нужно было объяснять, что ему придется взять себя любимого в руки. Держась руками за колья, он зафиксировал плечи и ноги, и приготовился к процедуре. – Наша плоть, – прорычал Роф. На этом Король не остановился. Он сжал кулак в древней перчатке и нанес ею удар по грудной клетке Куина с той же безошибочной точностью, боль от удара шипов была настолько велика, что губы Куина задрожали от воздуха, выбитого из его легких. Зрение слегка затуманилось, но когда вернулось, он увидел перед собой кристально ясное лицо Рофа. Оно выражало уважение – и удивление, словно он не ожидал, что Куин выдержит это как настоящий мужик. И пошло. Тор был следующим на очереди, принял перчатку и кинжал, сказал те же самые слова, порезал вену, накапал кровь в череп, укусил горло Куина, затем ударил его в грудь с силой грузовика. А затем то же самое сделали Рейдж. Вишес. Бутч. Фьюри. Зейдист. К концу процедуры, кровь Куина текла из ран на горле и груди, а тело было покрыто потом, и единственная причина, по которой он еще не свалился на пол, – проклятые колья. Но ему было все равно, что еще они с ним сделают, он собирался оставаться на ногах во что бы то ни стало. Он не имел ни малейшего понятия об истории Братства, но был готов держать пари, что ни один из этих парней не рухнул наземь, как мешок с песком во время посвящения, и он был не против в чем-то оказаться впереди, но не в этом. Но, как он догадывался, пока все шло хорошо. Братья стояли вокруг него и улыбались от уха до уха, словно целиком и полностью одобряли то, как он держится – и одно только это придавало ему решимости. Кивнув, словно ему был отдан молчаливый приказ, Тор повел Короля обратно к алтарю и вручил ему череп. Поднимая вверх собранную кровь Роф сказал: – Это первый из нас. Слава ему, воину, который дал рождение Братству. Братья издали боевой клич, их голоса смешались и громом пронеслись по пещере. А затем Роф подошел к Куину. – Пей и присоединяйся к нам. Заметано. Ощутив внезапный прилив сил, он схватил этот череп и посмотрел прямо в глазницы, когда поднес серебряную чашу ко рту. Открыв рот, он вылил кровь прямо в горло, принимая парней в себя, вбирая их силу... присоединяясь к ним. Братья вокруг него одобрительно загудели. Закончив, он вложил череп обратно в ладони Рофа и вытер рукой рот. Король рассмеялся глубоким смехом. – Тебе захочется еще повисеть на этих кольях, сынок... Иииииии это было последнее, что он услышал. Словно молния с неба ударила ему прямо в голову, внезапный прилив энергии захватил его, заглушив все остальные чувства. Он отшатнулся назад, находя деревянные выступы и хватая их крепко… Он любой ценой собирался остаться в сознании. Но, увы... прости, дружок. Водоворот был слишком силен. Тело затряслось, сердце часто забилось, мозг слетел с катушек. Бум! И свет выключили. Глава 71 – Сола, почему ты не предупредила, что у нас будут гости? Сола замерла, положив рюкзак на столешницу в кухне. Хотя ее бабушка, очевидно, ждала ответа, она не повернется, пока не убедится, что ее лицо не выказывает ни капли изумления, которое она сейчас испытывала. Сола повернулась, когда была готова. Ее бабушка сидела за их небольшим столом, ее розово-голубой халат сочетался с кудряшками на голове и цветочными шторами позади. В свои восемьдесят у нее было изящное лицо женщины, пережившей тринадцать президентов, Мировую Войну, несчетное множество личных проблем. Но ее глаза горели силой бессмертного. – Кто приходил к нашей двери, вовэ? – Мужчина с… – ее бабушка подняла руку с массивными костяшками и описала ладонью вокруг своих кудрей, – с темными волосами. Дерьмо. – Когда он заходил? – Такой приятный мужчина. – Он назвал свое имя? – Значит, ты не ждала его? Сола сделала глубокий вдох, молясь, чтобы нейтральное выражение осталось на лице, несмотря на этот допрос. Черт, прожив с бабушкой столько лет, пора бы привыкнуть к тому, что когда дело касалось расспросов, это игра в одни ворота. – Нет, я никого не ждала. – А от мысли, что кто-то заскочил к ним «на чай», она положила руку на сумку. Там лежал девятимиллиметровый с лазерным прицелом и глушителем… и это хорошо. – Как он выглядел? – Очень крупный. Брюнет. С глубоко посаженными глазами. – Какого цвета? – Ее бабушка видела не так хорошо, но это она бы запомнила. – Он был… – Как мы. Говорил со мной на испанском. Может тот сексуальный мужчина, за которым она следила, говорил на двух языках… на трех, судя по его странному акценту. – Так, он оставил свое имя? – Не то, чтобы это поможет. Сола не знала, как этот мужчина называл себя. – Он сказал, что ты знаешь его, и что он с тобой свяжется. Сола перевела взгляд на цифровую панель на микроволновке. – Марисоль, ты встречаешься с ним? Почему ты не рассказала мне? И в этот момент они перешли на португальский, их отрывистая речь накладывалась друг на друга, всевозможные «я ни с кем не встречаюсь» переплетались с «почему ты просто не можешь выйти замуж». Они так часто спорили по этому поводу, что просто продолжили играть свои вызубренные роли в этой заезженной пьесе. – Что ж, он мне понравился, – объявила ее бабушка, вставая из-за стола и ударив по поверхности открытыми ладонями. Когда подпрыгнула подставка для салфеток вместе со стопкой «Вэнити Фэйр», Соле захотелось выругаться. – И я считаю, ты должна привести его сюда для нормального ужина. Бабушка, я бы привела, но я его не знаю… и не передумала бы ты, узнав, что он преступник? Или бабник? – Он католик? – спросила ее бабушка на выходе. Он торговец наркотиками… поэтому если он религиозен, то потрясающе справляется с внутренними конфликтами. – Он создает впечатление хорошего парня, – сказала ее вовэ через плечо. – Хороший католический парень. На этом все… пока. Пока те тапочки шлепали по лестнице, без сомнений, бабушка несколько раз перекрестилась. Сола даже представила это. С проклятьем она опустила голову и закрыла глаза. На каком-то уровне она не могла поверить, что тот мужчина может быть белым и пушистым лишь потому, что дверь ему открыла пожилая бразильская женщина. Католик, чтоб ее. – Черт подери. Но, с другой стороны, ей ли вести себя как ханжа? Она тоже была преступницей. Многие годы… и тот факт, что ей необходимо содержать себя и бабушку, не оправдывал всех тех взломов и краж. Кто помогал ее загадочному мужчине? – гадала она, когда соседская собака залаяла. Те близнецы? Действительно, казалось, что их достаточно. У него были дети? Жена? По какой-то причине от этой мысли она вздрогнула. Скрестив руки на груди, она уставилась на кристально-чистый-ешь-с-меня-пол, который ее бабушка мыла каждый день. У него не было прав приходить сюда, подумала Сола. С другой стороны, она без приглашения посетила его земли, ведь так… Сола нахмурилась и подняла взгляд. За окном, обрамленным розовыми гофрированными короткими шторами, было черным-черно, потому что она еще не включила наружный свет. Но Сола знала, что там кто-то стоял. И она знала, кто это был. Дыхание стало резким, сердце забилось быстрее, и по неясной причине она положила руку на горло. Отвернись, велела она себе. Беги. Но она… не стала. *** Эссейл не собирался ехать к дому своей воровки. Но следящее устройство по-прежнему было на ее Ауди, и когда оно проинформировало, что женщина вернулась к этому адресу, он не мог не материализоваться сюда. Но он не хотел, чтобы его заметили, поэтому выбрал задний дворик, причем весьма удачно: когда его взломщица зашла на кухню, он мог видеть ее во всей красе… а также ту, с кем она жила. Старая человеческая женщина была обворожительна в своем пожилом возрасте, волосы в кудряшках, халат по-весеннему яркий, лицо было красивым вопреки возрасту. Но она не была счастлива, сидя за столом и смотря на свою внучку, как предположил Эссейл. Они обменялись словами, и он слегка улыбнулся в темноте. Между ними было много любви… равно как и раздражения. Так и бывает с пожилыми родственниками, будь то вампир или человек. О, какое облегчение он испытал, узнав, что она живет не с мужчиной. Если, конечно, тот, с кем она ужинала, также не жил в этом доме. Когда он тихо зарычал в темноте, соседский пес начал лаять, предупреждая людей-хозяев о том, чего они не сознавали. Мгновение спустя его взломщица осталась одна на кухне, и на ее лице воцарились покорность и раздражение. Пока она стояла там, скрестив руки и качая головой, Эссейл говорил себе, что должен уйти. Но вместо этого он сделал то, чего делать не стоило: прошел через стекло своим разумом и спустил свою нужду с поводка. Она ответила мгновенно, ее хрупкое тело выпрямилось напротив стола, взгляд метнулся к окну. – Приди ко мне, – сказал он на холоде. И она пришла. Задняя дверь скрипнула, когда женщина распахнула ее бедром, нижний угол описал полукруг на снегу. Ее запах – амброзия для него. И когда он сократил дистанцию между ними, его тело охватила предательская похоть. Эссейл остановился в каких-то дюймах от нее. В непосредственной близости, грудь к груди, она была намного меньше его; но ее влияние на него было гигантским: его руки сжались в кулаки, бедра напряглись, сердце забилось от горячей крови. – Не думала, что увижу тебя снова, – прошептала она. Его член напрягся еще сильнее, от одного ее голоса. – Похоже, нас связывает незаконченное дело. И оно не касалось денег, наркотиков или информации. – Я говорила серьезно. – Она откинула волосы назад, будто с трудом могла стоять спокойно. – Я больше не буду за тобой следить. Обещаю. – Действительно, ты дала мне свое слово. Но, я думаю, мне не хватает твоего шпионского взгляда. – Ее тихое шипение пронеслось по морозному воздуху между их ртами. – Помимо всего прочего. Она быстро отвела взгляд. Посмотрела назад. – Это плохая затея. – Почему? Из-за того человека, с которым ты ужинала прошлым вечером? Его взломщица нахмурилась… скорее всего при слове «человек». – Нет, он тут не при чем. – Значит, он не живет здесь. – Нет, только я и моя бабушка. – Одобряю. – Зачем тебе вообще думать об этом? – Задаю себе этот вопрос ежедневно, – пробормотал он. – Но, тогда объясни, если дело не в том мужчине, почему мы не должны видеться? Его взломщица снова перекинула волосы через плечо и покачала головой. – Ты… проблема. – Говорит женщина, которая почти круглые сутки носит с собой оружие. Она вздернула подбородок. – Думаешь, я не видела тот окровавленный клинок в твоем коридоре? – А, это. – Он просто отмахнулся от ее слов. – Просто решал дела. – Я думала, ты убьешь его. – Кого? – Марка… моего друга. – Друга, – услышал он свой рык. – Так вот кто он тебе? – Тогда кого ты убил? Эссейл достал сигару, собираясь прикурить, но она остановила его. – Бабушка почувствует дым. Он поднял взгляд на закрытые окна второго этажа. – Как? – Пожалуйста, просто не надо. Не здесь. Склонив голову, он подчинился… не в силах вспомнить, чтобы уступал хоть кому-то в своей жизни. – Кого ты убил? Вопрос был задан по существу, без признаков истерии, которую можно ожидать от женщины. – Это не должно беспокоить тебя. – Меньше знаешь – крепче спишь, да? Учитывая, что он был другого биологического вида? Вот уж точно. – Кого-то, о ком бы ты никогда не узнала. Но я скажу, что у меня были веские причины. Он предал меня. – Значит, заслужил смерть. – Не вопрос, скорее утверждение ободрения. Он оценил ее подход к делу. – Да, заслужил. Повисло молчание. А потом он спросил: – Как тебя зовут? Она рассмеялась. – Хочешь сказать, что не знаешь? – Откуда мне знать? – Тоже логично… и я отвечу, если ты расскажешь, что сказал моей вовэ. – Она обняла себя, будто замерзла. – Знаешь, ты понравился ей. – Кому? – Моей бабушке. – Откуда ей знать меня? Его взломщица нахмурилась. – Когда ты приходил ранее. Она сказала, что сочла тебя хорошим парнем и приглашает на ужин. – Эти поразительные темные глаза снова обратились на него. – Не то, чтобы я напрашивалась… что? Хэй, ой! Эссейл заставил себя ослабить хватку, поняв, что неосознанно схватил ее за руку. – Я не приходил раньше. Я никогда не разговаривал с твоей бабушкой. Его взломщица открыла рот. Закрыла. Снова открыла. – Ты не заходил сегодня? – Нет. – Тогда кто, черт возьми, искал меня? Когда его накрыл инстинкт защитника, клыки удлинились, а верхняя губа начала подворачиваться… но он остановил себя, скрывая внешнее проявление своих эмоций. Внезапно он кивнул в сторону кухни. – Зайдем внутрь. Немедленно. И ты расскажешь мне подробности. – Мне не нужна твоя помощь. Эссейл уставился на нее с высоты своего преобладающего роста. – Ты в любом случае ее получишь. |