Книга о деньгах
 Скачать 2.47 Mb.
|
|
«Запах денег» (Арон Белкин)  Предисловие
О том, какую роль они играют в нашей жизни. О том, почему есть люди, всю свою жизнь подчиняющие добыванию денег, и есть бессребреники по убеждениям. О глубинных особенностях человеческого характера, которые предуказывают человеку, каким ему быть — бедным или богатым. Болезнь под названием «деньги» возвещает о себе так же, как многие психические недуги, захватывает личность целиком, вытесняя все, чем раньше жил человек, — интересы, желания, связи. О симптомах этой болезни, условиях ее возникновения и развития размышляет профессор А. Белкин, один из известных отечественных психоаналитиков, президент Русского психоаналитического общества. Не отрываясь от главной темы, автор предлагает читателю массу интереснейшей информации. Вы узнаете об особенностях характера Зигмунда Фрейда и Никиты Хрущева, о национальной специфике русских, евреев и американцев, о том, как деньги заменяют человеку любовь и другие чувства, о том, как преодолеть магическую власть «золотого тельца». Книга написана в легкой, живой, свободной форме и предназначена самой широкой читательской аудитории.
Лет пять-шесть назад наш Центр психоэндокринологии начал тихо умирать. Спасти могли только богатые спонсоры. Действовал я по самой примитивной схеме. Обходил Москву - кабинет за кабинетом, офис за офисом, пытаясь заинтересовать их владельцев чем-нибудь из наших специфических услуг. Люди мне попадались разные: в летах и совсем мальчишки, образованные и малокультурные, обходительные и грубые. Но все они - или это только чудилось мне, бедному просителю? - казались представителями какой-то особой человеческой породы. Так сильно было исходившее от них излучение энергии и неиссякаемого душевного здоровья. Даже получив отказ, я уходил от них всякий раз в приподнятом настроении. А потом я стал замечать, что мы меняемся ролями. Уже не я за ними бегаю, а они ищут знакомства, они нуждаются в помощи. Тяжелое реактивное состояние, думал я поначалу. Новый класс утверждает себя в непрерывных боях, с колоссальными психическими перегрузками. Но почему тогда те же признаки, те же характерные изменения я все чаще замечаю в людях, которые не имеют к этому классу никакого отношения? Болезнь под названием деньги возвещает о себе так же, как многие другие психические недуги. Возбуждением или упадком, окрыленностью или ощущением катастрофы. Но если в других случаях отклонения происходят по разным линиям (любовь, карьера, отношения с людьми), то здесь в центре всех переживаний неизменно оказываются деньги. Они охватывают личность целиком, вытесняя все, чем жил человек раньше, - интересы, желания, связи. Даже в возникших по другому поводу мыслях вскоре начинает звучать эта навязчивая тема. То же самое происходит и с фантазиями, мечтами, сновидениями. Активизируются все органы восприятия. Острое возбуждение вызывает один только вид денег, их шелест, их специфический запах. Знаю людей, испытывающих непреодолимую потребность то и дело открывать кошелек и пересчитывать его содержимое. Бывают периоды, когда только специальное исследование позволяет отличить болезненные симптомы от вполне адекватной реакции психики на реальные обстоятельства жизни, которая сама вынуждает нас постоянно думать и говорить о деньгах, страдая или радуясь. Но иногда болезнь прорывается острыми приступами, родственными вспышкам настоящего безумия. Больной приходит в состояние безудержной эйфории. Возбуждение перехлестывает через край, срывает все тормозные системы психики. Резко возрастает агрессивность. В сознании сдвигаются границы реальности. Меняется представление о самом себе. Появляется ощущение всемогущества, исключительного значения собственной личности, дающего право на то, что между людьми считается запретным - вплоть до убийства, неприятие которого биологически заложено в человеке. Один мой пациент, ныне почтенный бизнесмен, на заре карьеры промышлял рэкетом. Меня поразило, как отстраненно, бестрепетно раскрывает он подробности этого кровавого ремесла: клиника, очень близкая некоторым видам наркомании. Поведение становится неестественным, нелепым - не только по общим меркам, но и главным образом по логике данного, давно устоявшегося характера. По вечерам, рассказывает другой мой пациент, вместо того чтобы возвращаться домой, в свою вполне благоустроенную и уютную квартиру, он шел в какой-нибудь фешенебельный отель и снимал на ночь "люкс". Роскошь обстановки, льстивое восхищение приятелей - все это приводило его в состояние, близкое к экстазу. Но верхом наслаждения, как он теперь с удивлением вспоминает, была возможность издеваться над прислугой: "Я вам плачу - и вы обязаны все от меня терпеть". Больного захлестывает прилив неотвязных желаний, которые нередко вполне можно назвать бредовыми, - так они вычурны, так бесконечно далеки от естественных человеческих потребностей. Многие зарубежные русскоязычные газеты утроили тираж, коллекционируя фантасмагорические причуды "новых русских". Один из них, например, перепробовав все удовольствия, которые предлагает миллионерам Ницца, потребовал, чтобы гидом к нему был непременно приставлен представитель русского аристократического рода, с титулом не ниже графского. Кстати, об удовольствиях. Перевозбужденную психику может пронять только нечто особо острое, рискованное, запретное - отсюда страсть к игре (карты, рулетка, бега), к экстравагантным зрелищам, к шумным, непристойным кутежам. Очень часто в ход идут наркотики. Потребность в искусстве становится активной, но очень избирательной. Востребуется прежде всего то, что приносит кайф - позволяет забыться, бьет по нервам, давая выход затаенным комплексам. Произведения, которые будят мысль, оттачивают эмоциональную восприимчивость, кажутся пресными и скучными. Со стороны видна только одна грань поведения - как человек расходует эти свои "сумасшедшие деньги" (не случайно, наверное, прилепился тут этот эпитет). Но я подозреваю, что такими же безрассудными неадекватными бывают и поступки, направленные на их добывание. В этом, если внимательно разобраться, наверняка кроется причина многих провалов, разорений и прочих несчастий, связанных с деньгами. Как, наверное, и большинству моих коллег, мне не раз приходилось иметь дело с обманутыми вкладчиками. Обычные люди, в меру практичные, предусмотрительные. И если они не просто пошли на риск, но, можно сказать, поставили на кон жизнь своей семьи: залезли в непосильные долги, заложили квартиры, - то это заставляет предположить, что болезнь способна заглушить главный из всех инстинктов - инстинкт самосохранения. Разительные перемены наступают в сексуальной жизни. Она либо становится не по возрасту бурной, беспорядочной, либо, наоборот, полностью замирает. Говоря языком психоанализа, либидо (см. словарь терминов) сублимируется в деятельности, связанной с накоплением или расходованием денег. За счет этого мощнейшего энергетического источника обе склонности могут приобретать характер настоящей мании. Обостряются черты нарциссизма. Все поведение становится нарочитым, демонстративным. При этом акцентированное желание выделиться, поразить парадоксально сочетается с безликостью. Как и при всех психических болезнях, съедающих, как правило, индивидуальность, происходит унификация личности. Это проявляется даже в том, чего добивается больной от своей внешности. Представьте, например, нарядную толпу на борту корабля, совершающего морской круиз. Одна дама, посетив местный магазинчик, появляется на палубе в необычном одеянии, типа пончо. А к вечеру этот экстравагантный наряд красуется уже на всех остальных пассажирках. В эйфорической фазе болезнь не причиняет страданий. Наоборот, у больных часто возникает ощущение, что только теперь наконец-то они узнали настоящий вкус жизни. Иногда, я замечал, даже в течении застарелых психических недомоганий наступает просвет. Но поворачивается какое-то невидимое колесо, и возбуждение сменяется тревогами, страхом. Человек, вчера поражавший расточительностью, становится прижимистым, мнительным. Это не совсем обычная скупость: ему по-настоящему страшно расставаться с деньгами. Даже неизбежные выплаты он старается оттянуть до последнего. Часто слышу, что все труднее становится собирать средства на благотворительные цели. Возможно, это тот же симптом. Демонстративность не исчезает, но и она как бы меняет знак. Ведущим мотивом в разговорах становятся жалобы на отсутствие денег, которые звучат до смешного одинаково и у богатых, и у бедных. При этом на любую попытку как-то их приободрить, успокоить больные отвечают бешеным раздражением. Я назвал бы этот феномен антинарциссизмом. Та же кичливость, то же самолюбование, только в качестве самого несчастного и униженного. И та же неадекватность в самооценке - с одной лишь небольшой поправкой. Нарцисс, выставляя напоказ успехи, приписывает их своим личным достоинствам. А антинарцисс, упиваясь неудачами, объясняет их чем угодно, но только не собственными слабостями и просчетами. Болезнь реконструирует личность. Поэтому трудно однозначно ответить на вопрос, излечима ли она.
| |||||||||||||||||||||
