Книга Только его Автор Алекса Райли Жанр Современный любовный роман Рейтинг
 Скачать 1.23 Mb.
|
|
ГЛАВА 5 Пейдж Я просыпаюсь перед самым восходом солнца, когда темнота в моей комнате начинает рассеиваться. Солнце еще не появилось, везде серый сумрак. Уже рассвело, а я проспала всю ночь без сновидений в объятиях мужчины, которого не должна хотеть. Потягиваясь, я замечаю, что Капитан не в постели, но его тепло окружает меня. Я сажусь, думая, что он, должно быть, ушел, но вижу, как он сидит на стуле рядом с кроватью и смотрит на меня. Его взгляд вызывает у меня стеснение, и я хватаюсь за одеяло, которое упало мне на колени. Я не использую его, чтобы прикрыться, а просто кручу, чтобы занять руки. — Доброе утро, котенок. Голос Капитана, словно карамель, течет по комнате и покрывает мою кожу. Я чувствую, будто что-то шевелится у меня в животе, и хочу, чтобы он лег рядом со мной. Хочу, чтобы он встал со стула, забрался на меня и молча взял. Прямо здесь. Прямо сейчас. Пока в моей голове разыгрывается фантазия, я кручу одеяло между пальцев. Капитан замечает это и смотрит на мои руки, потом снова в глаза. Он словно читает мои мысли, и его темно-зеленые глаза грустно улыбаются. Его запах палисандра окружает меня, и хотя я убедила себя, что Капитан слишком хорош для меня, я обнаружила, что отчаянно нуждаюсь в нем. Может быть, это потому, что была отрыта перед ним вчера. Может быть, это потому, что я реально возбуждена его обнаженной грудью и хочу потрахаться. Или, может быть, я ему доверяю. Прошло много времени с тех пор, как я теряла бдительность, и последний раз это случилось с Мэллори – доверять кому-то так же интимно, как и отдать свое тело. И все же он здесь. В моей комнате и в моем пространстве, и я хочу отбросить все опасения в сторону и влюбиться в него. Было бы так легко любить такого мужчину, как Райан Джастис. Он хороший до мозга костей — милый, добрый и никогда меня не обидит. Приблизится к нему и впустить в свое сердце — все равно, что вернуться домой. Я знаю это, как знаю, что вот-вот взойдет солнце, но все же остаюсь неподвижной на кровати. Все мои прошлые страхи и неуверенность пузырятся, когда первый луч света прорывается сквозь занавес и разрушает нашу драгоценную связь. Сияние дня ласкает пространство между нами, и, будто Капитан знает, что это произойдет, он кивает и встает. — Я собираюсь домой. Я чувствую одновременно так много эмоций. Мне грустно, что он уходит, но чувствую облегчение. Не знаю, достаточно ли я сильна, чтобы попросить его уйти, и все же недостаточно сильна, чтобы позволить ему остаться. Мое сердце было разбито давным-давно, и я не могу позволить себе влюбиться в кого-то настолько совершенного. Кого-то, кто может сломать меня после точки невозврата и оставить в обломках. Я знаю, что мое прошлое темное, и знаю, каковы мои планы. Прошлая ночь была неудачной, и мне нужно оттолкнуть это. Мне нужно оттолкнуть Капитана. Я чувствую, как он подходит к кровати, и его шершавая рука касается моей щеки. Я вынуждена смотреть в его прекрасные зеленые глаза и видеть маленькие голубые искорки, когда свет касается их. — Это еще не конец, Пейдж. — Райан проводит большим пальцем по моей нижней губе, и мое сердце бьется с надеждой. — Так начинается наша история. Он медленно наклоняется и нежно касается губами моих губ. Я закрываю глаза и снова вдыхаю его запах, его присутствие и сладкое ощущение его тепла. И как только я думаю о том, что хочу большего, Капитан делает шаг назад. Бросив последний взгляд, он выходит из моей спальни и закрывает за собой дверь. Я откидываюсь на подушку и лежу, пытаясь снова обрести землю. Что, черт возьми, только что произошло? Я так долго держала его на расстоянии, и однажды ночью, наконец, сдалась, и теперь нахожусь в раздрае. Большую часть жизни я эмоционально отталкивала от себя людей, и пока не появилась Мэллори, никто и пальцем не пошевелил. Конечно, я любила свою маму, и она любила меня, но мы не очень хорошо выражали это. Когда моя мама познакомилась с Александром, она была юной. Слишком юной. Похоже, это в его вкусе. Заполучить молоденькую и воспользоваться ей. Сделать так, чтобы она зависела от него. Он хотел, чтобы его женщины думали, что он бог. Когда ей было пятнадцать, он нашел ее на улице и устроил на работу в какой-то ресторан, которым владел. Это заведение было прикрытием для отмывания денег и торговли наркотиками, но она была по уши в него влюблена и пошла на это добровольно. Она никогда не рассказывала мне их историю, но после ее смерти старая леди, которая работала в ресторане, рассказала мне все. Александр начал домогаться ее при первой же возможности. Моя мать убедила себя, что это плата за все, что он для нее сделал, и за то, что он не позволял своим людям прикасаться к ней. Она делала то, что он говорил, и работала в ресторане, всегда находясь рядом, когда он приходил. Обслуживая его. Неудивительно, что через некоторое время она забеременела. В первый раз. Ей было почти шестнадцать, и он не позволил ей оставить ребенка. И против ее воли сделали аборт. После этого Александр потребовал принимать противозачаточные и сказал, чтобы такого больше не повторялось. Она знала о его настоящей семье — жене и ребенке — и он не хотел, чтобы она все испортила, запятнала его имя, будто этого еще не случилось. Но вскоре она снова забеременела, заявив, что противозачаточные не сработали. Он заставил ее сделать второй аборт и пригрозил, что если она снова забеременеет, то пожалеет об этом. К двадцати годам мама была безумно влюблена в отца. Несмотря на то, что он обращался с ней, как с мусором, и начал поколачивать, она все еще любила его. Я никогда не пойму этого. Кажется, у нее был Стокгольмский синдром или что-то в этом роде (Примеч.пер.: Стокгольмский синдром — психологическое явление, когда жертва (например, рабства или насилия) оправдывает своего обидчика, ищет причины, почему он себя так повел. И даже начинает симпатизировать ему. Это своеобразная психологическая защитная реакция.). Я всегда задавалась вопросом, а может Александр бил по голове, и она была не в себе. Моя мать не имела связи с реальностью. Она забеременела и умоляла его оставить ребенка, потому что знала, он никогда не оставит свою семью, а она хотела частичку его. Не знаю, как убедила, но он ей позволил, и появилась я. Мать назвала меня в честь своей бабушки и дала свою фамилию. Я родилась в этом мире как Пейдж Мари Тернер, и мой отец никогда не хотел иметь со мной ничего общего. Думаю, мама думала, что сможет любить меня, но в ее сердце было место только для него. Александр поглотил ее душу, и она не отпустила его. Я выросла в ресторане, и старые итальянки, которые там работали, возили меня в школу. Можно было подумать, что своим отношением ко мне проявляли доброту, но нет, только убеждались, что у меня достаточно еды, и оставляли в покое. Лишь бы не мешала Александру и его сумасшедшей любовнице. Я смотрела, как отец приходил и уходил, слушала все, что он говорил, и никогда ничего не забывала. Возможно, он думал, что я слишком мала, чтобы вспомнить что-то из того, что видела или слышала, но я помнила все. Со временем я научилась жить с недостатками матери и заботилась о себе и довольно часто о ней. Но все изменилось, когда она узнала, что он бросил семью. Когда услышала, что он ушел и отпустил их, у нее настал момент, которого она ждала с пятнадцати лет. Она думала, что отец, наконец, сделает ее своей женой и вытащит из свалки, в которую бросил. Что настал ее час блистать и быть признанной достойной женщиной. Но все пошло прахом. Я переворачиваюсь и закрываю глаза, не желая вспоминать остальное. Не желаю, чтобы образы произошедшего, мелькали у меня в голове. Когда лучи солнца падают на мое лицо, я лежу и позволяю ему согреть меня, пытаясь отогнать темные мысли и всю ненависть, которая кипит внутри. Хотела бы я, чтобы Капитан снова был со мной в постели. Хотела бы оказаться в его объятиях, чтобы он был всем, о чем я могла думать. Потом я слышу стук в дверь. Выскользнув из постели, понимаю, что я все еще в рубашке Капитана, и кутаюсь в нее. Она пропитана его ароматом, и я делаю глубокий вдох, желая вдохнуть его. Иду к двери, уткнувшись носом в ткань, смотрю в глазок. Когда никого там не вижу, я поворачиваю замок, который, должно быть, защелкнул Капитан, когда уходил, и на пару сантиметров открываю дверь. На полу вижу маленький коричневый пакет и приоткрываю дверь шире. Оглядываю коридор, никого не вижу и тянусь за пакетом. Наверное, его принес швейцар снизу. Я хватаю его, закрываю и запираю за собой дверь. Когда улавливаю аромат кофе и сладостей, мой рот наполняется слюной. Открыв пакет, я выглядываю внутрь и вижу маленький стаканчик и что-то похожее на плюшку, завернутую в вощеную бумагу. Сверху записка, и я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться. «Я хочу, чтобы ты знала, что покупать тебе завтрак без рубашки было интересно. Но ты стоишь нескольких косых взглядов. Я сбегаю домой переодеться и буду ждать через час. Надевай спортивный костюм и спускайся. Целую. Райан.» Я краснею и прикрываю рот рукой, хотя не знаю, почему пытаюсь скрыть улыбку. По воскресеньям Капитан и несколько ребят, с которыми я работаю, тренируются вместе. С тех пор как я начала работать в корпорации «Осборн», из-за составленного расписания и приглядывания за Мэллори у меня давно не было тренировок. Я всегда отвечала за ее личную безопасность, и теперь, когда она всегда вместе с Майлзом, я могу пойти. Это обычная рутина — спарринг или тренировка, прохождение новых процедур безопасности и подготовка к следующей неделе, поэтому я не знаю, почему от записки у меня кружится голова. Но потом я осознаю, потому что это другое. Капитан просыпается в моей комнате и приносит мне завтрак, это не рутина, и от этого я реагирую на него, как никогда раньше. Я стараюсь не придавать слишком большого значения этому доброму жесту, думая, что это просто Капитан. Хорош до мозга костей и совершенен во всех отношениях. Если пришлось оставить женщину неудовлетворенной в постели, самое меньшее, что он делает, это приносит ей кофе. Я завтракаю, потому что, как всегда, умираю с голоду. Как только съедаю плюшку, принимаюсь за яичницу. После этого беру банан и жую, пока иду в свою комнату и одеваюсь. Мэллори всегда шутит, что я такая маленькая, а ем много, но я на это пожимаю плечами, не зная, что ответить. Наверное, чтобы быть маленькой нужно много энергии. Я неохотно расстегиваю рубашку и в последний раз нюхаю ее, а затем вешаю на край кровати. Вежливо было бы вернуть ее Капитану, но у меня никогда не было хороших манер. Теперь она моя, конец дискуссии. Может, я и не смогу заполучить этого мужчину, но рубашку оставлю себе. Натянув тренировочные шорты и спортивный бюстгальтер, я хватаю кроссовки и зашнуровываю их. Капитан терпеть не может, когда я так «скромно» одеваюсь на групповые тренировки, но почему я должна перестать дразнить его? После прошлой ночи, кажется, появилось чуть больше причин поддерживать тон наших отношений. Знание того, что я заставлю его рычать, только подстегивает меня. Я так и не умылась после благотворительного вечера, и такое чувство, что у меня лицо поверх лица, поэтому чищу зубы и смываю макияж. Стянув свои каштановые локоны в высокий хвост, я на полсекунды задумываюсь, не накрасить ли губы, но решаю не утруждать себя. Капитан так часто видел меня без макияжа, так почему я должна волноваться сейчас? Все будет точно так же, как и до поцелуя. Поцелуя. Воспроизведение в моем сознании не отдает должного, когда я вспоминаю ощущение его большого тела, толкающего меня к стене. Как теплый язык проник в мой рот, и приказ повиноваться. Как большая ладонь сжимала мою голую задницу, и обжигающий жар шипел и потрескивал между нами. Схватившись за край раковины, я пытаюсь стереть воспоминания. Технически Капитан мой босс, и нам не нужно переходить черту. Он идеальный парень, которому нужно найти Мисс Америку и остепениться. Эта мысль заставляет мерзкое ревнивое чудовище во мне шевельнуться, но я стряхиваю с себя и это. Остынь, Пейдж. Это был один неубедительный поцелуй, и я уверена, что прошлой ночью Капитан просто был милым. Он говорит, что это начало нас, но это не так. Я собираюсь прояснить это, а затем двигаться дальше. — Идиотский поцелуй, как же, — рычу я, хватаю сумку и выхожу из квартиры. ГЛАВА 6 Пейдж — Ты хорошо смотришься подо мной, Капитан. Я протягиваю руку, помогая ему подняться с пола. Щеки Капитана алеют, и парни принимаются улюлюкать над ним, а я чувствую, будто могу завоевать мир. Мы в центре Манхэттена, на углу сорок первой улицы и Брайант-парка. Тут находится небольшой склад, который мы по выходным обычно используем для групповых тренировок. Вместе со мной и Капитаном тут МакКой, Грант, Шеппарт и Джордан. Эти четверо — часть охраны Майлза в Osborne Corporation и его личная охрана, когда мы с Капитаном не можем быть рядом. Сегодня мы спаррингуемся, и Капитан со мной в паре. Не знаю, это из-за нехватки сахара или кофеина, который получила лишь сегодня утром, но я на грани. Я думала, что после вчерашней ночи Капитан будет со мной помягче, но он не сдерживается. Мысленно задаюсь вопросом, знает ли он, что я пытаюсь что-то показать, и просто позволяет мне сделать это. В любом случае, это уже третий раз, когда я повалила его на пол, и я готова на еще один раунд. Склад пустой, посередине ринг, вокруг него маты. Одна стена выложена зеркалами, тренажеры расставлены по всему помещению. Обычно мы чередуем занятия на тренажерах с выходом на ринг. Когда пришла сюда сегодня, я, как обычно, кивнула парням и начала тренировку. Сначала беговая дорожка, чтобы разогреть мышцы, а затем гири. Я кажусь маленькой, но спокойно могу поднять и удерживать свой вес. В последние разы Капитан оставался здесь во время моей тренировки, поэтому его присутствие не удивляло. Все должно было быть точно так же, как и раньше, да только на этот раз мое тело слишком остро ощущало его присутствие. Я ждала — точнее, надеялась — что он упомянет о завтраке, который оставил для меня. Но, когда он этого не сделал, я отпустила ситуацию, не желая, чтобы это выглядело для меня важным. Вместо того чтобы говорить об этом, я решила вести себя спокойно и притворяться, что мое тело не кричало от прикосновений, пока мы тренировались. Весь день Капитан держался на расстоянии, и это съедало меня заживо. Обычно он находил способ коснуться меня, а я отстранялась, но теперь, когда я хотела его прикосновений, он этого не делал. Может быть, теперь, когда попробовал, он больше не хочет. Он вернулся домой, все обдумал и передумал. Я не стою усилий. За годы я слышала это больше раз, чем хочу помнить. Мне не терпелось выйти на ринг, потому как я знала, что таким образом смогу прикоснуться к Райану. Но это не то же самое, когда прикасается он. Вместо того чтобы схватить меня и сцепиться друг с другом, он отклоняет или блокирует все мои движения. Падает и принимает поражение, не сопротивляясь. Не похоже, что он, таким образом, позволяет мне победить; он просто пытается не прикасаться ко мне. И эта мысль меня немного злит. — Собираешься позволять мне выигрывать весь день? Капитан встает и переходит на другую сторону ринга, наблюдая за мной. Едва он собирается что-то сказать, раздается звон, и парни отталкиваются от канатов. — Время вышло, Тернер, — кричит МакКой, и я выдыхаю. На сегодня закончили, и я перегружена эмоциями. Хочу как можно скорее уйти отсюда, но также хочу остаться и наорать на Капитана. Что со мной не так? Я ныряю под канаты, хватаю бутылку воды и делаю глоток. Собираю свои вещи и прощаюсь с парнями, которые уходят раньше меня. Бросая вещи в свою спортивную сумку, я чувствую за спиной Капитана и знаю, что если повернусь, то не смогу прочитать выражение его лица. Это только напомнит, какая я идиотка, что желаю кого-то настолько идеального. Я ненавижу себя, потому что оно не стоило этого. Я недостаточно хороша для такого мужчины, как Капитан, и мое прошлое — не что иное, как мусор, который следует за мной. — Что? — спрашиваю я, не поворачиваясь к нему лицом. Он читает меня так легко, поэтому не хочу, чтобы он видел, что я расстроена. — Ты должна мне еще один раунд. От его слов я поворачиваюсь, злясь. Он хочет вернуться на ринг? Какого черта? Я уложила его без особого сопротивления, и теперь он хочет еще один шанс? Нет, спасибо. Мне не нужна его жалость. Знаю, что веду себя как ребенок, потому что всегда веду себя то горячо, то холодно, и это совершенно лицемерно, но это все равно меня бесит. Это он все начал. С его прикосновениями и сладкими словами. Может быть, я немного влюбилась в Капитана, и теперь мне кажется, что он убегает. Он забрал маленькие моменты, к которым я привыкла. Он заставил меня жаждать их, и теперь я злюсь, что не получаю их. — Тебе не хватило времени вздремнуть на матах? Думала, ты хотел именно этого. Закинув руки за голову, Капитан хватает свою мокрую от пота футболку и стягивает ее, демонстрируя гладкую грудь и твердый пресс. Сплошные мускулы. Темные татуировки изгибаются на руках, и, клянусь богом, если бы на мне были трусики, они бы расплавились. Господи, этот парень похож на картинку «после» с одного из промо-видео для тренировок. Я громко сглатываю. — Еще один раунд. Думаю, мне просто нужно было найти свой ритм. Его слова прерываются звуком закрывающейся двери спортзала. Ребята спешили уйти, чтобы насладиться оставшейся частью воскресенья. Расправив плечи, я подтягиваю свой высокий хвост и слегка подпрыгиваю на носках. — Давай. У старых итальянок в ресторане было для меня имя. Они называли меня «Difficile». Я узнала, что это значит «жесткая», и мне это понравилось. Они мало со мной общались, но то, что они считали меня крутой, что-то значило. Я не из тех, кто отступал перед вызовом, и уж точно не собиралась останавливаться. Капитан бросил перчатку — единственный верный способ вывести меня на ринг. Я смотрю, как он забирается первым на ринг, пролезает между канатами. Смотрю на его задницу и открыто ухмыляюсь, когда он выпрямляется и замечает, что я его разглядываю. Я ныряю между канатами и выпрямляюсь, все время подпрыгивая. Мое тело еще не восстановилось после тренировки, и на нас нет перчаток. Во время спарринга мы не наносим ударов. Мы разоружаем, задерживаем и сдерживаем. Поэтому, мы оба поднимаем руки и начинаем кружить по рингу, в ожидании, кто сделает первый шаг. На этот раз я прогоняю из головы все чувства и концентрируюсь. Кроме небольшого отвлечения совершенством, которым является тело Капитана, я полностью сосредоточена. Я придерживаюсь его скорости на ринге, ожидая возможности. Он, по крайней мере, в два раза больше меня, так что когда дело доходит до силы, я в не выгодном положении. Но при правильном движении любого человека можно поставить на колени. Сегодня все не так, как раньше. Воздух вокруг заряжен, и я чувствую, что это исходит от Капитана. Он готов напасть на меня, и когда это сделает, я должна быть готова. Уверена, когда он доберется до меня, будет не так легко выиграть. Как только эта мысль приходит мне в голову, следует удар. Райан бросает руку вперед, и я пытаюсь ее блокировать, но он застает меня врасплох и тянется к моему бедру. Я поворачиваюсь и брыкаюсь, еле освобождаясь от его большой руки, и он делает шаг назад, становясь вне моей досягаемости. — Мама всегда говорила, чтобы я не играл со своей едой, — говорит он, пригибаясь и снова двигаясь по рингу. — Ты планируешь поесть, после того как я отправлю тебя плакаться маме? Он смеется громко и чисто, что я не могу сдержать улыбку. — О нет, котенок. Я планирую съесть что-нибудь здесь, и единственными слезами будут слезы радости. Я могла бы понять, что говорит Капитан, но он молниеносно двигает рукой, и у меня есть полсекунды, чтобы среагировать. Его пальцы касаются моей талии, но я скольжу в сторону и шагаю к нему за спину, сбиваю его с равновесия и уворачиваюсь. — В чем дело? Надоело проигрывать перед ребятами? — Я надуваю губы, и мы снова начинаем кружить по рингу. Капитан снова смеется. Боже, я ненавижу, как сильно люблю этот звук. Он смотрит на меня напряженным взглядом, и улыбка становится зловещей. — Меня не волнует, что ты надрала мне задницу на глазах у моих парней. Что меня волнует, так это то, что они увидят меня сверху, и что может случиться, когда я уложу тебя на спину. Я пропускаю эти слова и стараюсь, чтобы они не повлияли на меня. — Ты имеешь в виду, если уложишь меня на спину? Райан облизывает губы, и мы снова кружим. — Нет, котенок. Я имею в виду, когда. Жаркая пульсация у меня между ног не имеет никакого отношения к тому, что говорит Капитан. Совсем никакого. По крайней мере, так я продолжаю себе говорить. Боже, почему я позволила себе остаться с ним наедине? Он весь потный и сочный, и, господи, я хочу взобраться на него, как на дерево. Я стала бы его маленькой обезьянкой и делала трюки на его плечах за деньги. Что со мной не так? Я отвлекаюсь, и Райан использует открывшуюся возможность. Он хватает меня за бедра обеими руками и переворачивает на спину. Коврик-батут туго натянут, поэтому, хотя звучит громко и болезненно, падать на него на самом деле не больно. Что причиняет боль, так это ноющее чувство в моей женской части, когда Капитан опускается между моих ног и заключает меня в клетку. Как это у него выходит, и почему это продолжает меня заводить? — Итак, как и я говорил… — он наклоняется, его губы на расстоянии выдоха от моих, и я сжимаюсь в ожидании. Я открываю рот, мои веки тяжелеют, когда я думаю обо всем, что хочу сделать с ним прямо на этом грязном коврике. Но как только фантазия начинает воплощаться в жизнь, одновременно звонят наши сотовые. Капитан подскакивает, и я делаю то же самое, мы бросаемся к телефонам, которые находятся в стороне. — Пейдж, боже мой, я помолвлена! — кричит Мэллори в трубку, и на секунду, на крошечное биение моего сердца, я больше чем ревную. Я смотрю на Капитана, он смотрит на меня, и в этот момент между нами что-то происходит. — Мэл, если ты попросишь меня надеть розовое, я убью тебя, — отвечаю я, не сводя взгляда с Капитана. Он моргает, потом отворачивается, сходит с мата и идет в противоположном направлении. Мэллори продолжает рассказывать о своей помолке, и, наконец, та часть меня, которая любит ее, часть меня, которая вне себя от радости за мою лучшую подругу, вступает в игру, и я, слушая, улыбаюсь. |