уголовка. Конспект лекций Том 1 (2). Конспект лекций Кемерово 2015

• Название: Конспект лекций Кемерово 2015
• Анкор: уголовка
• Дата: 15.01.2022
• Размер: 1.28 Mb.
• Имя файла: Конспект лекций Том 1 (2).doc
• Тип: Конспект; #331889
• страница: 8 из 21

ГЛАВА 9. СУБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

9.1. Понятие субъективной стороны преступления и понятие вины

Субъективная сторона преступления – это внутренняя сторона преступления. Субъективная сторона преступления характеризует психическую деятельность лица, связанную с совершением преступления, процессы, протекающие в сознании лица, совершающего преступление.

Субъективная сторона преступления – это психическое отношение лица к совершаемому общественно опасному деянию и его последствиям, получающее свое выражение в соответствующей форме вины, а также мотиве и цели общественно опасного посягательства.

Признаки субъективной стороны: вина, мотив и цель преступления. Вина является основным (обязательным) признаком состава преступления, мотив и цель – факультативны. Однако, если мотив или цель получили закрепление в конкретном составе преступления, они будут оказывать влияние на квалификацию содеянного. Правильное установление признаков субъективной стороны преступления имеет важное значение для правильной квалификации преступления и назначения справедливого наказания виновному.

Ядром субъективной стороны преступления является вина. Вина - это психическое отношение лица к совершаемому общественно опасному деянию и его последствиям в форме умысла или неосторожности.

По своему содержанию понятие вины включает интеллектуальный и волевой моменты. Интеллектуальный момент заключается в осознании лицом общественно опасного характера совершаемого деяния, в предвидении его общественно опасных последствий (или в возможности предвидения таких последствий.

Волевой момент, характеризуя волю лица при совершении преступления, выражает его желание наступления общественно опасных последствий, сознательное допущение последствий или безразличное отношение к их наступлению, а также самонадеянный расчет на их предотвращение. В зависимости от соотношения интеллектуального и волевого моментов при совершении преступления выделяются две формы вины: умысел и неосторожность, а также подвиды этих форм.

В УК РФ 1996 года нашло законодательное закрепление деление умысла на прямой и косвенный (статья 25 УК РФ), а неосторожности – на легкомыслие и небрежность (статья 26 УК РФ).

Форма вины является в некоторых случаях критерием, позволяющим разграничить преступное поведение и непреступное. Это характерно для тех случаев, когда законом предусмотрена уголовная ответственность только за умышленное совершение общественно опасного деяния. Так, причинение легкого вреда здоровью уголовно наказуемо только при наличии умышленной вины (статья 115 УК РФ).

Форма вины позволяет в процессе квалификации разграничить составы преступлений, сходные по объективным признакам, но различающиеся по форме вины. К примеру, тяжкий вред здоровью может быть причинен как умышленно, так и по неосторожности, уничтожение или повреждение чужого имущества может быть осуществлено как с умышленной, так и с неосторожной формой вины. Точное установление формы вины в подобных ситуациях позволяет правильно квалифицировать содеянное.

9.2. Умысел и его виды

Наиболее распространенной формой вины является умысел. В соответствии со статьей 25 УК РФ преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления; преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.

Интеллектуальный момент прямого умысла:

лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия);

лицо предвидело реальную возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий.

Волевой момент прямого умысла:

лицо желало наступления последствий.

Лицо осознает фактическую сторону содеянного и то, что его деяние создает угрозу охраняемым законом интересам.

Желание – это стремление к определенному результату. О желании как признаке умысла можно говорить тогда, когда общественно опасные последствия являются для виновного либо конечной целью действия, либо промежуточной целью, необходимой для достижения конечной цели, либо последствия являются неизбежным сопутствующим элементом деяния, его неизбежным результатом, к которому виновный не стремился, но готов его принять.

Интеллектуальный момент косвенного (эвентуального) умысла:

лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия);

лицо предвидело реальную возможность наступления общественно опасных последствий.

Волевой момент косвенного умысла:

лицо не желало наступления общественно опасных последствий, но сознательно их допускало либо относилось к ним безразлично.

При косвенном умысле, в отличие от прямого, лицо предвидело лишь реальную возможность наступления общественно опасных последствий, в то время как при прямом умысле – реальную возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий; при косвенном умысле, в отличие от прямого, лицо не стремилось к наступившим последствиям, они не нужны ему. Но оно допускало их наступление исходя из каких-то других соображений или безразлично к ним относилось. Эти последствия являются как бы побочным результатом его деяния. Лицо, действовавшее с косвенным умыслом, преследовало какую-то цель (эта цель могла быть преступной и непреступной) и при попытке достижении этой цели причинило побочные вредные последствия, в которых оно не было заинтересовано, и сознательно допускало наступление этих последствий либо безразлично к ним относилось.

Деление умысла на прямой и косвенный учитывается при квалификации преступлений. В теории уголовного права господствующим является мнение, что предварительная преступная деятельность (приготовление к преступлению и покушение на преступление) возможна только с прямым умыслом. Этого же мнения придерживается и судебная практика. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» отмечено, что покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда действия виновного свидетельствовали о том, что он предвидел наступление смерти, желал этого, но смертельный исход не наступил в силу обстоятельств, не зависящих от его воли¹. Точное установление содержания и направленности умысла позволяет при наличии одних и тех же реально наступивших последствий квалифицировать в одних случаях содеянное как покушение на убийство, в других – как причинение вреда здоровью различной степени тяжести.

Только с умышленной формой вины, как это вытекает из статьи 32 УК РФ, возможно соучастие в преступлении. Причем деятельность организатора, подстрекателя и пособника осуществляется лишь с прямым умыслом. Для того, чтобы, например, признать человека подстрекателем к преступлению, необходимо установить, что он, желая склонить другое лицо к совершению преступления, осуществил действия, направленные на возбуждение решимости у другого лица совершить конкретное преступление, и под влиянием этих действий (уговоров, обещаний вознаграждения, угроз и т.п.) подстрекаемый совершил общественно опасное деяние.

Прямой умысел присущ умышленным преступлениям, имеющим формальный состав. Содержание умысла здесь заключается в сознании общественно опасного характера совершаемого действия и в желании совершить такое действие. Преступления с формальным составом не могут совершаться с косвенным умыслом, волевое содержание которого в виде сознательного допущения или безразличного отношения закон связывает исключительно с общественно опасными последствиями, являющимися признаком объективной стороны только материальных составов.

Помимо деления умысла на прямой и косвенный в теории уголовного права имеются и иные классификации умысла. Одним из критериев классификации умысла является момент его возникновения, с учетом которого умысел делится на два вида:

а) заранее обдуманный;

б) внезапно возникший.

Разновидностью внезапно возникшего является аффектированный умысел.

Умысел считается заранее обдуманным, если намерение совершить преступление и само преступление отделены друг от друга более или менее длительным промежутком времени.

Внезапно возникшим считается умысел, при котором намерение совершить преступление было реализовано сразу же после возникновения.

Аффектированный умысел, в отличие от простого внезапно возникшего, характеризует не столько момент, сколько психологический механизм возникновения намерения совершить преступление.¹ Поводом к его возникновению служит неправомерное поведение потерпевшего (насилие, издевательство, тяжкое оскорбление со стороны потерпевшего и т.п.), а также длительная психотравмирующая ситуация, возникшая в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего.

В процессе квалификации преступлений необходимо точно установить, был ли внезапно возникший умысел «простым» или аффектированным, ибо только по этому признаку в рассматриваемой ситуации можно отличить умышленное убийство, предусмотренное в части 1 статьи 105 УК РФ, и убийство, предусмотренное статьей 107 УК РФ, умышленное причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью (статьи 111, 112 УК РФ) и причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 113 УК РФ).

В зависимости от степени определенности, четкости представления виновного о наиболее существенных объективных признаках преступления умысел делится на определенный и неопределенный.

Определенный умысел характеризуется наличием конкретного представления о качественных и количественных показателях основного объективного признака.² Таким признаком может быть и объект преступления, и размер ущерба, и способ совершения преступления, и др. Определенный умысел может быть простым и альтернативным. При простом определенном умысле у человека имеется четкое представление, например, о конкретном результате, достичь которого он стремится в ходе совершения преступления. Допустим, на почве личных неприязненных отношений виновный осуществляет действия, направленные на лишение другого лица жизни. Если желаемый результат наступил, содеянное квалифицируется как оконченное преступление, если нет – как покушение на преступление.

При альтернативном определенном умысле виновный предвидит примерно одинаковую возможность наступления двух или нескольких индивидуально-определенных последствий (например, возможность наступления смерти потерпевшего или причинение тяжкого вреда его здоровью). При прямом альтернативном умысле, когда оба последствия являются желательными для виновного, содеянное, на наш взгляд, следует квалифицировать как покушение на причинение более тяжкого вреда. Допустим, виновный решил отомстить за что-либо потерпевшему. С этой целью он стреляет с неблизкого расстояния в потерпевшего, желая либо убить последнего, либо (по меньшей мере) причинить тяжкий вред его здоровью. Оба последствия желательны для виновного, и, если смерть потерпевшего не наступила, содеянное следует квалифицировать как покушение на убийство, ибо смерть потерпевшего охватывалась умыслом виновного, квалификация же по фактически наступившему результату (как причинение вреда здоровью) не отражала бы всей опасности содеянного. При косвенном альтернативном умысле, когда лишь допускается возможность наступления двух или нескольких индивидуально-определенных последствий, содеянное надлежит квалифицировать в зависимости от фактически наступивших последствий.

Неопределенный умысел характеризуется тем, что у виновного нет четкого представления о возможном результате его деяния, либо о каком-либо ином существенном признаке преступления. Например, совершается карманная кража. Виновный не знает, какая сумма денег окажется в кошельке у потерпевшего, он готов похитить любую сумму, поэтому содеянное будет квалифицироваться с учетом фактически наступивших последствий по соответствующей части статьи 158 УК РФ.

Неконкретизированный умысел наиболее часто встречается в преступлениях против жизни и здоровья.

9.3. Неосторожность и ее виды

Общественную опасность представляют не только умышленные, но и неосторожные преступления. Действующее уголовное законодательство выделяет два вида преступной неосторожности: легкомыслие и небрежность.

В части 2 статьи 24 УК РФ сформулировано положение, в соответствии с которым деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса.

В соответствии с частью 2 статьи 26 УК РФ преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий.

Интеллектуальный момент легкомыслия:

лицо осознавало лишь в общих чертах общественную опасность своего деяния;

лицо предвидело абстрактную возможность наступления общественно опасных последствий.

Волевой момент легкомыслия:

лицо самонадеянно рассчитывало на предотвращение общественно опасных последствий (без достаточных к тому оснований).

Это означает, что при легкомыслии лицо понимает, что такого рода поведение представляет общественную опасность, но полагает, что в данной конкретной ситуации оно не представляет реальной общественной опасности и не грозит возможностью наступления общественно опасных последствий. Лицо при легкомыслии предвидит лишь абстрактную, а не реальную возможность наступления общественно опасных последствий, то есть оно предвидит возможность наступления вредных последствиях в сходных ситуациях, в ситуациях с другими людьми, но не в данной конкретной ситуации. В этом специфика интеллектуального момента легкомыслия.

Для волевого момента легкомыслия характерно то, что лицо отрицательно относится к возможным общественно опасным последствиям, стремится не допустить их наступления. При этом расчет на предотвращение последствий базируется на конкретных фактических обстоятельствах, которые, по мнению виновного, помешают наступлению вредных последствий. Эти обстоятельства могут относиться к личным качествам самого виновного (профессиональный или жизненный опыт, физическая подготовка, определенные навыки, ловкость, сила, быстрота реакции и т.д.), к действиям других лиц, к действию сил природы, каких-либо механизмов, к обстановке происходящего. Но расчет виновного лица оказывается неосновательным, самонадеянным, в результате чего общественно-опасные последствия все-таки наступают.

При квалификации преступлений необходимо четко разграничивать косвенный умысел и преступное легкомыслие, так как между косвенным умыслом и преступным легкомыслием лежит "водораздел" умысла и неосторожности.¹ В законодательной формуле легкомыслия интеллектуальный момент сближается с интеллектуальным моментом косвенного умысла: и в том, и в другом случае имеется предвидение наступления общественно опасных последствий деяния, однако если при косвенном умысле лицо предвидит реальную возможность наступления вредных последствий, то при легкомыслии – лишь абстрактную возможность. Главное же отличие легкомыслия от косвенного умысла проводится по волевому моменту: при косвенном умысле лицо сознательно допускает наступление вредных последствий или относится к ним безразлично, при легкомыслии лицо без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение общественно опасных последствий своего деяния. То есть при легкомыслии, в отличие от косвенного умысла, воля лица направлена на недопущение вредных последствий, расчет строится на определенных реальных факторах, значение которых виновный однако переоценивает. При косвенном умысле такой расчет отсутствует.

В соответствии с частью 3 статьи 26 УК РФ преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.

Интеллектуальный момент небрежности:

лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий.

Волевой момент небрежности:

лицо должно было предвидеть последствия;

лицо могло предвидеть последствия (при необходимой внимательности и предусмотрительности).

При небрежности лицо либо вообще не осознавало общественную опасность своего поведения, оценивая свои действия как полезные, либо, нарушая определенные правила предосторожности, не осознавало общественную опасность этого. Лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий, но должно было их предвидеть и могло их предвидеть, если бы проявило необходимую внимательность и предусмотрительность в конкретной ситуации.

Наличие вины в форме небрежности устанавливается с помощью объективного и субъективного критериев.

Объективный критерий небрежности позволяет установить обязанность виновного при соблюдении соответствующих мер предосторожности предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий, то есть то, что лицо должно было предвидеть общественно опасные последствия.

По верному, на наш взгляд, утверждению А.И. Рарога, «объективный критерий небрежности обозначает вытекающую из различных социальных норм обязанность лица предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий своего деяния при соблюдении обязательных для этого лица мер внимательности и предусмотрительности. Эта обязанность может вытекать из прямого указания закона, из специальных правил, профессиональных, служебных или иных функций виновного, а также из общеобязательных правил общежития»¹.

Субъективный критерий небрежности означает индивидуальную способность лица с учетом его личных качеств (жизненного опыта, профессионализма, образования, состояния здоровья и т.п.) в конкретной обстановке предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий своего деяния и, следовательно, предотвратить их.

Только наличие совокупности объективного и субъективного критериев позволяет констатировать наличие преступной небрежности. При отсутствии любого из указанных критериев нет вины лица в наступлении общественно опасных последствий.

9.4. Невиновное причинение вреда, его отличие от преступной небрежности

Давая юридическую оценку содеянному, необходимо разграничивать причинение вреда по неосторожности и невиновно (случайно), ибо в последнем случае нет оснований для привлечения человека к уголовной ответственности. При небрежности, как уже было отмечено, лицо не предвидело возможности наступления вредных последствий своего деяния, хотя должно было и могло их предвидеть. Преступная небрежность констатируется при наличии объективного (обязанность предвидеть общественно опасные последствия) и субъективного (возможность предвидеть наступление общественно опасных последствий при необходимой внимательности и предусмотрительности) критериев небрежности. Отсутствие любого из этих критериев означает наличие казуса (случая), то есть невиновного причинения вреда.

В соответствии со статьей 28 УК РФ деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть (ч. 1 ст. 28 УК РФ).

Деяние признается также совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам (ч. 2 ст. 28 УК РФ). Как вытекает из законодательного определения казуса (случая), невиновное причинение вреда характеризуется либо полным отсутствием как объективного, так и субъективного критерия преступной небрежности, либо отсутствием хотя бы одного из них.

При разновидности казуса, предусмотренной частью 2 статьи 28 УК РФ, лицо предвидело возможность наступления вредных последствий своего деяния, но не могло их предотвратить в силу обстоятельств, названных в указанной статье¹. В основу построения данной нормы был «положен принцип субъективного вменения: по общему правилу лицо, осуществляющее деятельность, связанную с экстремальными условиями и нервно-психологическими перегрузками в сфере «человек-работа», признается виновным, если его субъективные качества соответствовали объективным требованиям ситуации, в которой осуществлялась деятельность, и лицо сознавало общественно опасный характер своих действий (бездействия), предвидело их общественно опасные последствия либо не предвидело, но могло по своим субъективно-личностным качествам их предвидеть и предотвратить»².

Р.И. Михеев обоснованно отмечает, что это общее правило не распространяется на те случаи, когда общественно опасные последствия возникли по вине самого лица вследствие утраты или временного снижения профессиональных навыков (о чем лицо заведомо знало), сокрытия им своих психофизиологических недостатков, препятствующих выполнению данного рода деятельности или профессии, занятия обманным путем соответствующей должности, требующей специальных знаний, навыков и подготовки³. В данном случае налицо неосторожная форма вины.

9.5. Преступления с двумя формами вины

В действующем законодательстве имеется значительный ряд составов с двумя формами вины, одна из которых характеризует психическое отношение лица к совершаемому общественно опасному деянию и последствиям, предусмотренным основным составом, а другая – психическое отношение лица к более тяжким, квалифицированным последствиям. Это составы, предусмотренные статьями: 111, ч. 4; 123, ч. 3; 126, ч. 3, п. «в»; 127, ч. 3, 127-1, ч. 3, п. «а»; 127-2, ч.3; 128, ч. 2; 131, ч. 3, п. «б»; 132, ч. 3, п. «б»; 205, ч. 2, п. «б»; 206, ч. 3; 211, ч. 3 УК РФ и др.

Длительное время проблема двух форм вины в рамках одного состава преступления обсуждалась в теории уголовного права и только в УК РФ 1996 года появилась отдельная статья, посвященная этой проблеме. В статье 27 УК РФ сформулировано следующее положение: «Если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно».

Своеобразие составов с двумя формами вины состоит в том, что законодатель как бы объединяет в один состав два самостоятельных преступления, одно из которых является умышленным, а другое – неосторожным, причем оба из них могут существовать самостоятельно, но в сочетании друг с другом образуют качественно иное преступление со специфическим субъективным содержанием¹. Например, в части 3 статьи 127 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за незаконное лишение свободы, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия. В данном преступлении основное действие – незаконное лишение свободы – совершается умышленно, а по отношению к смерти или другим тяжким последствиям проявляется вина в форме неосторожности. В целом же налицо один сложный состав преступления с двумя формами вины.

По законодательной конструкции составы преступлений с усложненной субъективной стороной можно разделить на два вида.

Первый вид образуют материальные составы с двумя последствиями. Одни из последствий являются признаками основного состава, другие, более тяжкие, – признаками квалифицированного состава. К такому виду составов относятся, например, составы, предусмотренные частью 4 статьи 111 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека, повлекшее по неосторожности смерть человека); частью 2 статьи 167 (умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, повлекшее по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия).

Второй вид преступлений с двумя формами вины характеризуется неоднородным психическим отношением к действию, образующему основной формальный состав, и воспроизведенному в квалифицированном составе, и последствию, являющемуся квалифицирующим признаком материального состава. К этому виду относятся преступления, предусмотренные частью 3 статьи 123 (незаконное производство аборта, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей либо причинение тяжкого вреда ее здоровью); пунктом «в» части 3 статьи 126 (похищение человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия); частью 2 статьи 128 УК РФ (незаконное помещение в психиатрический стационар, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия) и др.

Итак, преступления с двумя формами вины отличаются следующим:

1. 
   они характеризуются сочетанием двух различных форм вины – умысла и неосторожности;
   
2. 
   эти формы вины устанавливаются к различным юридически значимым признакам общественно опасного деяния;
   
3. 
   в преступлениях с двумя формами вины неосторожным может быть отношение только к квалифицирующим последствиям, следовательно –
   
4. 
   две формы вины могут существовать только в квалифицированных составах преступлений;
   
5. 
   преступления с двумя формами вины в целом являются умышленными, что определяется умышленной формой вины в основном составе преступления¹.
   

Выделение преступлений с двумя формами вины имеет важное значение для квалификации преступлений и, в первую очередь, для разграничения некоторых смежных составов. Так, две формы вины в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ), позволяют отграничить данный состав преступления от убийства (ст. 105 УК РФ) и причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ). При убийстве налицо однородное психическое отношение к ближайшему (вред здоровью) и отдаленному последствию (смерти). Сочетание прямого и косвенного умысла в рамках одного состава преступления не свидетельствует о наличии двух форм вины, ибо это проявления одной и той же умышленной формы вины. Поэтому, если человек с прямым умыслом причинял вред здоровью другого лица, допуская, что от телесных повреждений потерпевший может и погибнуть, его действия будут квалифицироваться как убийство (в случае наступления смерти потерпевшего), а не как умышленное причинение вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего. С другой стороны, если у человека не было умысла на причинение вреда здоровью другого лица, а смерть наступила в результате неосторожных действий виновного, то содеянное будет квалифицироваться по статье 109 УК РФ (как причинение смерти по неосторожности), а не по части 4 статьи 111 УК РФ.

9.6. Мотив и цель преступления

Наряду с виной в субъективную сторону преступления входят мотив и цель преступления.

Мотив – это побуждение, которым руководствуется лицо, совершая преступление.

Цель – это мысленно представленный результат, к достижению которого стремится лицо, совершая преступление.

Мотив и цель учитываются при квалификации преступлений. Однако на квалификацию преступления мотив и цель влияют только в том случае, если они зафиксированы в конкретном составе преступления.

Мотив и цель могут быть конститутивными признаками состава. Так, например, в диспозиции статьи 153 УК РФ речь идет о подмене ребенка, совершенной из корыстных или иных низменных побуждений. Если подмена ребенка осуществлена без указанных мотивов, состав указанного преступления отсутствует. В статье 155 УК РФ речь идет о разглашении тайны усыновления из корыстных или иных низменных побуждений.

Основной состав разбоя (ч. 1 ст. 162 УК РФ) включает в себя цель хищения чужого имущества. В части 1 статьи 186 УК РФ речь идет об изготовлении в целях сбыта поддельных денег или ценных бумаг.

В части 1 статьи 206 УК РФ говорится о захвате или удержании лица в качестве заложника, совершенном в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника.

Во всех указанных случаях мотив или цель указаны в диспозиции конкретной статьи в качестве обязательного признака. В процессе квалификации содеянного необходимо установить, что мотив или цель, описанные в составе, имеются в совершенном деянии, только в этом случае допускается квалификация содеянного по статье УК, содержащей описание признаков данного состава, в противном случае состав преступления как таковой отсутствует.

Мотив и цель могут выступать в качестве признаков квалифицированного состава. Так, в пункте «б» части 2 статьи 244 УК РФ установлена уголовная ответственность за надругательство над телами умерших и местами их захоронения, совершенное по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо по мотиву ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. В данном случае мотив преступления превратил простой состав преступления (ч. 1 ст. 244 УК РФ) в квалифицированный, влекущий более суровое наказание. Пункт «з» части 2 статьи 126 УК РФ содержит состав похищения человека, совершенного из корыстных побуждений. В пункте «б» части 3 статьи 163 УК РФ речь идет о вымогательстве, совершенном в целях получения имущества в особо крупном размере. В части 2 статьи 339 УК РФ предусмотрен состав уклонения военнослужащего от исполнения обязанностей военной службы путем симуляции болезни или иными способами, совершенного в целях полного освобождения от исполнения обязанностей военной службы. Если мотив или цель, указанные в квалифицированном составе, отсутствуют в конкретном деянии, то квалификация осуществляется по части статьи, предусматривающей основной состав преступления.

Мотив и цель, не являясь признаком состава преступления, могут выступать в качестве обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание. Так, в пункте «д» части 1 статьи 61 УК РФ, содержащей перечень обстоятельств, смягчающих наказание, указан мотив сострадания. В пункте «е.1» части 1 статьи 63 УК РФ, содержащей перечень обстоятельств, отягчающих наказание, предусмотрены такие отягчающие обстоятельства, как совершение преступления из мести за правомерные действия других лиц, а также с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение.

9.7. Юридические и фактические ошибки

Принцип ответственности при наличии вины (субъективное вменение) тесно связан с вопросом об ошибках лица, совершающего деяние, поскольку в содержание вины входят не только истинные, но и ошибочные представления лица о характере и последствиях совершаемого им деяния. И не каждая ошибка лица может быть поставлена ему в вину. Ошибка лица «заключается в его неправильном представлении о фактических или юридических признаках совершаемого им действия или бездействия и его последствиях»¹. В зависимости от характера неправильных представлений человека различаются два вида ошибок: юридические и фактические.

Юридическая ошибка лица – это заблуждение лица, касающееся определения преступности (непреступности) и наказуемости его деяния.

Лицо может считать, что совершило преступление, на самом же деле в Уголовном кодексе нет такого состава преступления. Поскольку деяние не обладает признаком противоправности, постольку оно не является преступным и не влечет за собой уголовной ответственности.

По общему правилу, уголовная ответственность лица, имеющего неверное представление о юридической значимости и последствиях совершаемого им деяния, не зависит от его субъективного восприятия, она наступает в соответствии с предписаниями, установленными законом. Юридическая ошибка не имеет значения для решения вопросов о квалификации преступлений, об уголовной ответственности лица, допустившего такого рода ошибку.

Фактическая ошибка – это неверное представление лица о существенных фактических обстоятельствах, относящихся к числу признаков состава преступления. Эта разновидность ошибки, безусловно, учитывается при квалификации общественно опасных деяний, ибо фактическая ошибка может явиться обстоятельством, исключающем вину в деянии лица; может изменить форму вины; может служить основанием для констатации стадии покушения на преступление или основанием, исключающим квалификацию содеянного с учетом отягчающих наказание обстоятельств. В теории уголовного права выделяется несколько видов фактических ошибок, относящихся к различным элементам и признакам состава преступления.

1. 
   Ошибка в объекте. Это неправильное представление лица о тех общественных отношениях, благах, интересах, на которые оно посягает. Преступник полагает, что посягает на один объект, фактически же причиняет вред иному объекту уголовно-правовой охраны. Например, виновный стремился совершить убийство лица, осуществляющего предварительное расследование, но вследствие ошибки убивает другого человека, внешне похожего на первого. В данном примере налицо прямой конкретизированный умысел, направленный на причинение вреда интересам предварительного расследования. Фактически же пострадал такой объект, как жизнь человека, охраняемый в качестве основного нормой, входящей в другую главу Уголовного кодекса.
   

Квалификация содеянного в данном случае должна осуществляться с учетом проявившейся ошибки в объекте: по направленности умысла виновного – как покушение на тот объект, которому намеревался причинить вред виновный. В нашем примере это посягательство на жизнь лица, осуществляющего предварительное расследование (ст. 295 УК РФ). При такого рода ошибке вред объекту, на который был направлен умысел виновного, фактически не был причинен. «Чтобы привести в соответствие эти два фактора (направленность умысла виновного и причинение вреда не тому объекту, на который субъективно было направлено посягательство) при квалификации преступления используется юридическая фикция: преступление, которое по своему фактическому содержанию было доведено до конца, оценивается как покушение на намеченный виновным объект»¹ (применительно к описанным выше обстоятельствам – как покушение на убийство лица, осуществляющего предварительное расследование). Такая квалификация соответствует принципу субъективного вменения, ибо она учитывает в должной мере психическое отношение лица к совершаемому им деянию.

2. 
   Ошибка в предмете. При ошибке в предмете происходит искаженное, неправильное восприятие, представление и оценка материально выраженных характеристик предметов в рамках тех общественных отношений, на которые лицо посягало². Неверным, на наш взгляд, является утверждение, что ошибка в предмете практически всегда связана с ошибкой в объекте преступления и что ошибка в предмете – это один из видов ошибки в объекте³. Ошибка в предмете возможна и в том случае, когда ошибки в объекте не произошло. Например, при хищении чужого имущества ущерб причинен намеченному объекту (отношениям собственности), но при этом преступник завладел по ошибке не тем предметом, на который был направлен его умысел. Квалификация содеянного от этого не изменится: налицо оконченное преступление. Так, в статьях 158, 159, 161, 162 УК РФ речь идет о хищении чужого имущества. Предмет этих преступлений назван в общем плане, без указаний конкретных характеристик. Для квалификации содеянного по этим статьям необходимо установить, что было похищено чужое имущество, то есть имущество, на которое у виновного нет ни действительного, ни предполагаемого права. От того, из каких конкретно предметов состоит это имущество и была или нет ошибка преступника в предмете хищения, квалификация преступления не изменится. Исключение образуют те случаи, когда от определенных свойств предмета зависит размер причиненного ущерба, являющийся квалифицирующим признаком состава хищения. Если, например, преступник намеревался похитить предмет, стоимость которого соответствует крупным размерам хищения, а по ошибке похитил другой предмет, стоимость которого значительно ниже, содеянное следует квалифицировать с учетом направленности умысла виновного – как покушение на хищение в крупных размерах (со ссылкой на ч.3 ст. 30 УК РФ). Эта ошибка в стоимости предмета одновременно является ошибкой в общественно опасных последствиях совершенного деяния.
   

Иногда ошибка в предмете влечет за собой и ошибку в объекте посягательства. Это характерно для тех случаев, когда предмет и его признаки конкретно указаны в составе преступления: наркотические, психотропные вещества, радиоактивные материалы, огнестрельное оружие и др., а виновный по ошибке завладевает предметом, не обладающим указанными в составе преступления свойствами. Допустим, виновный с целью хищения наркотических веществ проник в аптечный склад, но по ошибке похитил лекарственные препараты, не относящиеся к группе наркотических. Хищение наркотических веществ (ст. 229 УК РФ) относится к преступлениям против здоровья населения и общественной нравственности. В нашем же примере ущерб вследствие ошибки в предмете был причинен отношениям собственности. Но, так как умысел виновного был направлен на завладение иным предметом, означающим посягательство и на иной объект, содеянное надлежит квалифицировать по направленности умысла ­– как покушение на хищение наркотических веществ (статьи 30, ч. 3; 229 УК РФ - соответствующая часть и пункт).

2. 
   Ошибка в потерпевшем и свойствах его личности. Ошибки в потерпевшем и свойствах его личности имеют различное уголовно-правовое значение: одни из них не влияют на квалификацию преступления и на ответственность виновного лица, другие отражаются на квалификации и, следовательно, на ответственности лица, совершившего общественно опасное деяние. Например, желая на почве ревности убить конкретного человека, виновный по ошибке убивает его брата. В части 1 статьи 105 УК РФ речь идет об убийстве, то есть умышленном причинении смерти другому человеку. Для данного состава не имеет значения какие-либо индивидуальные признаки потерпевшего, в равной мере защищается жизнь любого человека, поэтому ошибка в личности потерпевшего в приведенном примере не изменит квалификацию преступления: налицо оконченное убийство (ч. 1 ст. 105 УК РФ).
   

Иначе решается вопрос с квалификацией содеянного в том случае, когда ошибка в потерпевшем одновременно означает наличие ошибки в объекте посягательства.

Если, допустим, виновный, желая совершить убийство сотрудника правоохранительного органа из мести за его профессиональную деятельность, по ошибке убивает частное лицо, то в его действиях имеется состав посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ), основным объектом которого является порядок управления, а не жизнь человека, что характерно для состава, предусмотренного статьей 105 УК РФ.

И наоборот, если работник правоохранительного органа ошибочно принят за частное лицо, то при посягательстве на его жизнь или здоровье содеянное нужно квалифицировать как преступление против личности.

Виновный может ошибаться в таких свойствах личности потерпевшего, которые положены законодателем в основу конструирования квалифицированных составов преступления. Это может быть возраст потерпевшего, выполнение им каких-то функций, особенности физиологического состояния потерпевшего в момент совершения преступления¹. Ошибка относительно наличия определенных квалифицирующих свойств потерпевшего сказывается на определении степени общественной опасности деяния. Если умысел виновного был направлен на потерпевшего, обладающего определенными признаками, то, даже если в действительности этих признаков у потерпевшего не оказалось, при квалификации деяния должно быть отражено социально-психологическое содержание вины лица, ибо направленность умысла свидетельствует наряду с другими факторами о степени общественной опасности деяния и лица, его совершившего. Так, например, виновный ошибочно полагает, что совершает убийство женщины, находящейся в состоянии беременности. По мнению С.В. Бородина, содеянное следует квалифицировать как оконченное убийство беременной женщины, так как потерпевшей причинена смерть². Иная позиция по данному вопросу у В.Ф. Кириченко, с точки зрения которого действия виновного в подобных случаях должны квалифицироваться по совокупности преступлений: как оконченное убийство без отягчающих обстоятельств и как покушение на убийство беременной женщины, поскольку такая квалификация позволяет непосредственно установить фактически совершенное виновным лицом³.

Третья же позиция относительно квалификации содеянного в рассматриваемом случае сводится к тому, что содеянное должно квалифицироваться как покушение на убийство беременной женщины¹.

Думается, что по совокупности преступлений осуществлять квалификацию в изложенной ситуации нельзя. Умысел виновного был направлен на совершение убийства при отягчающих обстоятельствах. Оно, как справедливо заметил С.В. Бородин, ни в какой стадии не может быть квалифицировано как простое убийство. Кроме того, квалификация содеянного по совокупности дает основание для утверждения, что виновный совершил два преступления, хотя в действительности он совершил одно².

Неверной представляется квалификация рассматриваемого случая как оконченного убийства женщины, находящейся в состоянии беременности. Конечно, если виновный ошибочно считает, что потерпевшая беременна, то посягательство на ее жизнь по направленности умысла подпадает под пункт «г» части 2 статьи 105 УК РФ. Однако убийство с квалифицирующим признаком в полном объеме не осуществлено. Поскольку фактически не совершено убийство женщины, находившейся в состоянии беременности, содеянное необходимо квалифицировать как покушение на убийство при отягчающих обстоятельствах (ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Такая квалификация соответствует принципу субъективного вменения, она показывает направленность действий виновного и то, что результат, к достижению которого он стремился, не наступил по причинам, не зависящим от воли виновного.

4. 
   Ошибка в характере совершаемого действия (бездействия). Эта ошибка может выражаться в том, что лицо считает свои действия правомерными, не сознавая их общественной опасности. В юридической литературе часто приводится пример о заблуждении лица, расплачивающегося за покупки фальшивыми деньгами и полагающего, что деньги подлинные. В данном случае заблуждение лица исключает умысел. А поскольку преступление, предусмотренное статьей 186 УК РФ (изготовление, хранение, перевозка или сбыт поддельных денег или ценных бумаг) предусматривает только умышленную форму вины, уголовная ответственность лица в приведенном примере исключается³.
   

Если же деяние признается преступным и при неосторожной форме вины, то, если лицо не осознает его общественно опасного характера, уголовная ответственность за совершение такого рода деяния наступает при условии, что лицо должно было и могло сознавать его общественную опасность. Например, медицинская сестра по ошибке делает инъекцию больному не того лекарственного препарата, который следовало бы ввести, в результате чего наступает смерть потерпевшего. Налицо ошибка относительно характера совершаемого действия. В данном случае присутствует вина в форме преступной небрежности. Поскольку же часть 2 статьи 109 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей, медицинская сестра подлежит уголовной ответственности по указанной статье¹.

5. 
   Ошибка относительно общественно опасных последствий деяния. При совершении общественно опасного деяния характер предвидения лицом общественно опасных последствий своего действия или бездействия может не соответствовать фактически наступившему результату. Возможна ошибка как в качественных, так и в количественных характеристиках последствий.
   

Ошибка относительно качественных характеристик последствий может заключаться в непредвидении тех последствий, которые в действительности наступили. Например, во время ссоры, протекающей на лестничной площадке, гражданин А. ударил кулаком в лицо гражданина Б., полагая, что тем самым причиняет несущественный вред его здоровью. Гражданин Б. от удара падает, ударяется головой о бетонный пол лестничной площадки и умирает. В данном случае ошибка относительно характера наступивших последствий отразится на форме вины: она исключает умышленную форму вины по отношению к фактически наступившим последствиям. Содеянное должно квалифицироваться как лишение человека жизни по неосторожности (ч. 1 ст. 109 УК РФ). Хотя виновный не предвидел того, что от его удара человек упадет и получит смертельное повреждение, но при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть такое развитие событий.

Возможна другая ситуация, когда виновный предвидит наступление более тяжких последствий (именно к ним он и стремится), а фактически наступают качественно иные последствия (менее тяжкие). Допустим, виновный производит несколько выстрелов в потерпевшего, желая его смерти, и полагает, что потерпевший убит. Фактически же причинен вред здоровью потерпевшего, но потерпевший остается жив. Содеянное следует квалифицировать по направленности умысла – как покушение на убийство.

Возможно заблуждение и относительно количественных характеристик последствий. Такие ошибки не всегда влияют на квалификацию преступления. Так, ошибка «в количественных характеристиках последствий, если она имеет место в рамках «типовых», «средних» величин, определяемых законодателем, не влияет на форму вины, квалификацию и пределы уголовной ответственности»². Например, для квалификации хищения как совершенного в крупных размерах (п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ) не важно, составляет сумма похищенного триста, четыреста или пятьсот тысяч рублей, ибо крупный размер хищений составляет стоимость имущества, превышающая двести пятьдесят тысяч рублей и не превышающая одного миллиона рублей.

Если же умысел виновного был направлен на причинение более крупного ущерба, отраженного в квалифицированном составе преступления, а фактически вред причинен меньший, то такая ошибка влияет на квалификацию. Например, виновный намеревался тайно похитить чужое имущество в крупном размере, а оказалось, что стоимость похищенного имущества менее двухсот пятидесяти тысяч рублей. Преступление следует квалифицировать как покушение на кражу в крупном размере (ч. 3 ст. 30, п. «в»ч. 3 ст. 158 УК РФ).

6. 
   Ошибка в развитии причинной связи означает неправильное представление лица о действительном развитии причинной связи между совершенным им действием (бездействием) и наступившим преступным результатом.
   

Теория уголовного права и правоприменительная практика исходят из того, что сознанием виновного должны охватываться лишь наиболее общие закономерности развития причинной связи. Но если и эти общие закономерности неверно осознавались лицом, то налицо фактическая ошибка, которая может отразиться на квалификации содеянного.

Так, например, если лицо, желая убить другого человека, стреляет в него из пистолета, стараясь попасть в голову, но попадает в сердце потерпевшего, от чего наступает смерть, то ошибки в развитии причинной связи нет. Сознанием виновного охватывались общие характеристики развития причинной связи в данном случае, а именно, что смерть потерпевшего наступит от попадания в него пули. Ошибка же в деталях происходящего не повлияет ни на форму вины, ни на ответственность виновного лица, в действиях которого налицо все признаки убийства.

Другая ситуация. Гражданка М., желая избавиться от своего трехмесячного ребенка, положила на него подушку и держала до тех пор, пока ребенок перестал подавать признаки жизни. Думая, что ребенок мертв, М. отнесла его к речке и бросила в воду. Судебно-медицинская экспертиза показала, что смерть наступила от попадания воды в дыхательные пути. Налицо ошибка в развитии причинной связи, которая отражается на квалификации содеянного. В данном случае имеется существенное отклонение в развитии причинной связи от того варианта, который охватывался сознанием и предвидением виновной. М. должна нести ответственность за покушение на убийство (она сделала все, от нее зависящее, чтобы наступила смерть ребенка, но результат не наступил по причинам, не зависящим от ее воли) и за причинение смерти по неосторожности (полагая, что ребенок мертв, М. не предвидела, что он утонет, но должна была и могла это предвидеть).

Только такая квалификация в полном объеме отражает психическое отношение лица к содеянному и соответствует принципу субъективного вменения.

Разновидностью ошибки в развитии причинной связи является отклонение действия. При этой ошибке в силу определенных обстоятельств вред причиняется не тому, на кого направлено посягательство, а иному лицу. Так, например, во время ссоры, перерастающей в драку, А. замахнулся на Б. топором, желая убить его. Б. уклонился и удар пришелся по В., пытавшемуся разнять ссорящихся, в результате чего был причинен тяжкий вред здоровью последнего. В таком случае налицо совокупность двух преступлений: покушение на убийство Б. и причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью В.

Случаи отклонения действия всегда образуют совокупность двух преступлений: покушения на преступление, которое намеревался совершить виновный и неосторожного преступления в отношении другого лица (если есть все признаки легкомыслия или небрежности).

7. 
   Ошибка в средствах совершения преступления. Эта ошибка заключается в использовании иного, чем было запланировано, средства для совершения преступления. При ошибке возможен ряд ситуаций.
   

а). Для совершения преступления использовано иное, чем было задумано, но столь же пригодное средство. Например, преступник для отравления жертвы по ошибке использовал иной яд, чем намеревался. Такая ошибка в средствах не влияет на квалификацию содеянного.

б). Для совершения преступления было по ошибке использовано средство, оказавшееся непригодным для достижения поставленной цели. Например, виновный, стремясь убить потерпевшего, пытался произвести выстрел из неисправного оружия. Он не знал о неисправности оружия, сделал все от него зависящее, для осуществления убийства, результат же не наступил по не зависящим от него обстоятельствам. Налицо покушение на убийство. Таким образом, если преступник ошибочно считает средство совершения общественно опасного деяния вполне пригодным, его действия следует квалифицировать как покушение на преступление.

в). Для совершения преступления было использовано средство, сила действия которого казалась виновному значительно меньшей, чем на самом деле. Например, владелец фруктового сада, огороженного проволокой, подключил к проволоке электрический ток, полагая, что сила тока не представляет угрозы для жизни человека. Однако случайный прохожий, дотронувшийся до проволоки, был убит. Ответственность в данном случае наступает за неосторожное причинение смерти¹.

г). Для совершения преступления используется средство, которое с позиций уголовного права рассматривается как вообще для этого непригодное: гадания, заклинания, наговоры, которые по своей сути являются ни чем иным, как обнаружением умысла. Обнаружение же умысла не является стадией совершения преступления и не влечет уголовной ответственности.

Таким образом, при квалификации действий виновного при наличии фактической ошибки особое внимание должно быть уделено анализу вины. Квалификация должна осуществляться на основе принципа субъективного вменения.

Контрольные вопросы и задания

1. Назовите признаки субъективной стороны преступления.

2. Чем прямой умысел отличается от косвенного?

3. Приспособлена ли законодательная формула умысла к преступлениям с формальным составом?

4. Какие виды умысла выделяются в теории уголовного права?

5. В чем сходство и в чем различие косвенного умысла и преступного легкомыслия?

6. В чем суть объективного и субъективного критериев небрежности?

7. В чем сходство и в чем отличие преступной небрежности и казуса (случая)?

8. Имеется ли сложная форма вины в составе преступления, предусмотренном статьей 264 УК РФ?

9. Каково уголовно-правовое значение мотива и цели преступления?

10. Какие Вам известны виды юридических ошибок?

11. Влияют ли юридические ошибки лица на его ответственность?

12. Назовите виды фактических ошибок и покажите, как они влияют на квалификацию преступлений.