КЛ_ТС (1). Конспект лекций по дисциплине Теоретическая социология Направление подготовки 040100 Социология

• Название: Конспект лекций по дисциплине Теоретическая социология Направление подготовки 040100 Социология
• Дата: 10.01.2023
• Размер: 3.98 Mb.
• Имя файла: КЛ_ТС (1).doc
• Тип: Конспект лекций; #880483
• страница: 28 из 37

Теории девиации^

Тип объяснения	Теория	Автор	Основная идея
Биологическое Физические чер - Ломброзо Физические особенности являются причи- ты связаны с ной девиации преступными наклонностями Определенное Шелдон строение тела, наиболее часто встречающееся среди девиантов Психологи - Психоаналитиче - Фрейд Конфликты, свойственные личности, ческое ская теория вызывают девиацию Социологи - Аномия Дюркгейм Девиация, в частности самоубийства, ческое происходит вследствие нарушения или отсутствия ясных социальных норм Социальная Девиации многих видов возникают в тех дезорганизация Шоу и случаях, когда культурные ценности, Маккэй нормы и социальные связи разрушаются, ослабевают или становятся противоречивыми Аномия Мертон Девиация нарастает, когда обнаруживает- ся разрыв между одобряемыми в данной культуре целями и социальными способа- ми их достижения Культурологи- Селлин, Причиной девиации являются конфликты ческие теории Миллер, между нормами субкультуры и господст- Сутерленд, вующей культуры Клауорд и Оулин Теории стигма - Беккер Девиация – своего рода клеймо, которое тизации (клей - группы, обладающие властью, ставят на мения) поведение менее защищенных групп Радикальная Турк, Квинни Девиация является результатом противо - криминология Тэйлор, действия нормам капиталистического Уолтон и Янг общества

Приложение II

Девиантное поведение^ (deviant behavior). Наиболее адекватным пониманием традиции исследования девиантного (отклоняющегося) поведения (или социологии девиантности) является понимание ее в качестве реакции на традицию криминологии. Криминология и социология девиантности резко расходятся в трех важных направлениях.

Исторически криминология интересовалась прежде всего феноменом нарушения правовых норм, тогда как в исследованиях девиантности используется гораздо более широкое определение отклонения, или девиации, как всякого социально запрещаемого расхождения с «нормой». Таким образом, множество различных форм поведения может подвергаться социальному осуждению даже в том случае, если поведение не является специфически незаконным. В качестве очевидных примеров могут служить сквернословие, принадлежность к «дурной компании», привычка не следовать договоренностям или злоупотребление спиртным. Таким образом, социология девиантности по сравнению с традиционной криминологией рассматривает в качестве предмета своего исследования гораздо более широкие, более разнородные образцы поведения. Она также склонна анализировать в качестве своего предмета любые типы поведения, которые самим обществом определяются как «девиантные». Исследования девиантности охватывают великое множество различных видов поведения, на которое «наклеивается ярлык» девиантного.

Вторая область расхождения с криминологией состоит в том, что традиционная криминология сосредоточилась на причинах преступления, находящихся как бы «внутри» отдельного преступника, тогда как социология девиантности утверждает, что по крайней мере некоторые типы преступного поведения являются результатом осуществления социального контроля над подчиненными или маргинальными социальными группами. Как ни парадоксально, но применение закона может иметь в качестве непреднамеренного следствия усиление девиантности в обществе. Теория девиантности занимается, в частности, ролью криминальных стереотипов и стигмы в создании девиантных карьер.

В-третьих, интерес криминологии к аналитическому различению между существованием преступности в обществе, преступной личностью (или характером) и преступным действием весьма незначителен: объяснение существования преступников казалось бы способно вообще привести к объяснению наличия преступности в обществе. Социология же девиантности полагает, что вопросы девиантности в обществе и вопросы превращения в девианта должны рассматриваться как аналитически различные.

Криминологическое определение преступления просто как нарушения правовых норм порождает множество различных проблем. Правовые определения подвержены изменению (по решению судей или в связи с изменениями в законодательстве), так что «преступление» есть феномен нестабильный, изменчивый. С другой стороны, представление о том, что девиантность есть любое отклонение от общепринятых нормативов, связано с идеей некоторого присущего обществу нормативного консенсуса.

Концепция девиантной идентичности обычно подразумевает наличие успешного процесса стигматизации, социальной изоляции, членства в девиантной субкультуре и феномена принятия девиантной роли. С этой точки зрения, девиант является продуктом определенных социальных процессов, приводящих к выпадению индивидов из «нормальных» ролей и групп, к принятию ими девиантных самоопределений и ограничению их доступа к обычным ролям и видам деятельности. Первичное отклонение – начальное нарушение социальных норм – ведет к вторичному отклонению в результате социальной изоляции. Например, если человек осужден за сексуальное преступление, такое, как гомосексуальные действия в отношении детей, то это может резко ограничить круг «нормальных» сексуальных контактов, которые данный индивид мог бы иметь впоследствии. Изоляция от нормального сексуального взаимодействия может еще более увеличить вероятность дополнительной девиантности. Пытаясь справиться с социальной изоляцией и стигматизацией, девиант может найти поддержку в определенной девиантной субкультуре и, таким образом, принять роль постоянной девиантности. Различие между первичным и вторичным отклонением проводилось Э. Лемертом с тем, чтобы привлечь внимание к значимости социальных реакций на девиантность. Индивиды, совершающие девиантные действия, испытывают необходимость противодействия негативным социальным реакциям, а этот процесс может привести их к такому переопределению своего «Я», которое в состоянии способствовать дальнейшему отклонению.

В качестве основания подобной модели служит идея карьеры. Девиантная карьера может рассматриваться как процесс развития через ряд определенных различимых стадий, приводящих в конце концов к состоянию постоянной девиантности. Исход такого развития может быть неясен для индивида до самого конца, однако, каждая отдельная стадия разворачивающейся карьерной прогрессии вполне поддается осмыслению как самим девиантом, так и другими людьми. В данном контексте понятие карьеры выступает в его прямом значении, ибо существует общепринятая и структурированная модель нарушения правил, согласно которой индивид со временем социализируется в качестве девианта. Косвенная ссылка на существование девиантной карьеры заключается в том, что всякое отклонение может быть описано как post factum как следующее некому образцу. Прямое понимание карьеры уместно при анализе девиантных карьер, связанных с половыми преступлениями и употреблением наркотиков, однако оно не столь уместно, когда речь идет о таких формах преступления, как убийство. Оно также предполагает, что девианты единообразно принимают внешние социальные «ярлыки» в целях личного самоопределения. Следует отметить, что в ходе социологических исследований очень мало внимания уделялось возникающим в процессе социального формирования девианта конфликтам и противоречиям между социальными «ярлыками» и личными идентичностями. Тем не менее, ограниченность парадигмы символического интеракционизма указывает на необходимость создания такой теории девиантности, которая включала бы в качестве центрального понятия понятие «социального контроля».

Литература
1. Бидуэлл Ч. Молодежь в современном обществе// Американская социология. Перспективы, проблемы, методы/ Пер. с англ. – М.: Прогресс, 1972. - С.297-313.

2. Дюркгейм Э. Норма и отклонения// Рубеж. - 1992. - № 2.

3. Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд. – М., 1993.

4. Коэн Альберт К. Отклоняющееся поведение и контроль над ним// Американская социология. Перспективы, проблемы, методы/ Пер. с англ. – М., Прогресс, 1972. – С.282-296.

5. Кравченко А.И. Социология: Учеб. пособие для студентов вузов. – М.: Изд. центр «Академия», 1997. Гл.6. – С.132-157.

6. Кравченко С.А., Мнацаканян М.О., Покровский Н.Е. Социология: парадигмы и темы. Курс лекций для вузов. – М.: МГИМО-УНИВЕРСИТЕТ, 1997. Тема 10. – С.206-250.

7. Лунев В.В. Преступность в XXI веке (методология прогноза)// Социс. – 1996. - № 7.

8. Масионис Дж. Социология. – 9-е изд. – СПб.: Питер, 2004. Гл.8.

9. Мертон Р. Социальная структура и аномия// Социс. – 1992. - №№ 2-5.

10. Покровский Н.Е. Проблема аномии в современном обществе. – М., 1995.

11. Садков Е.В. Маргинальность и преступность// Социс. – 2000. - № 4.

12. Смелзер Н. Социология: Пер. с англ. – М.: Феникс, 1994. Гл.7. – С.197-242.

13. Социальные отклонения. – М., 1989.
Тема 17. Социальная структура общества

Рассматривая общество как системное образование, социологи уделяют большое внимание состоянию и развитию его составляющих. Основные элементы общества могут быть исследованы в ракурсе социальной структуры. Цель лекции – обеспечить понимание сущности социальной структуры, представление об основных теоретических подходах и методологических основаниях ее исследования, а также тенденциях изменения в российском обществе.

1. 
   Классовая и стратификационная парадигмы социальной структуры.
   
2. 
   Социальная стратификация и социальная мобильность.
   
3. 
   Изменения в социальной структуре современного российского общества.
   

1. 
   Классовая и стратификационная парадигмы социальной структуры
   

Являясь системным образованием, общество состоит из множества социальных элементов, каждый из которых занимает конкретную «нишу», обладает определенным положением. Социальная структура – это многомерное, иерархически организованное социальное пространство, в котором социальные элементы расположены в определенном порядке. В качестве элементов социальной структуры ученые обычно рассматривают социальные институты, а также социальные группы, представители которых занимают в обществе неравнозначное положение. Формирование в обществе социальных групп (в их качестве могут рассматриваться различные образования: классы, касты, варны, сословия, гендерные, возрастные, профессиональные группы и т. д.), занимающих в обществе неодинаковые позиции, связано с проблемой социального неравенства. Одним достается больше денег, славы, почета, привилегий и возможностей, а другим – меньше.

Социальное неравенство сопровождало развитие общества на протяжении всех исторических эпох и стало важной исследовательской проблемой для многих ученых. Но различные научные школы и направления по-разному объясняют его происхождение. На данный момент существует большое количество точек зрения на данную проблему. Все их многообразие можно свести к двум основным подходам: экономическому (иногда его также называют классовым) и функциональному.

Первый, представленный в работах К. Маркса и М. Вебера, определяет в качестве основной причины социального неравенства экономические факторы, такие как общественное разделение труда, а также условия производства материальных благ, при которых одни люди могут использовать в своих интересах труд других и обогащаться за их счет. Во всех существовавших в истории обществах К. Маркс выделял две большие группы: тех, кто эксплуатирует, и тех, кого эксплуатируют. В качестве таковых, по его мнению, выступали рабовладельцы и рабы, феодалы и крестьяне, буржуазия и наемные рабочие (пролетариат). В работах Маркса классовая модель представлена как система доминирования одних людей над другими, система, в которой господствующий класс использует армию, полицию, государственный аппарат, чтобы обезопасить себя от тех, кто готов выступить против существующего несправедливого порядка. Классы характеризуются не только объективными основаниями для социальных различий, но и субъективными дифференцирующими признаками, важнейшими из которых являются интересы. Интересы антагонистических классов всегда антагонистичны, что неизбежно приводит к классовой борьбе. В связи с последним теоретическим положением марксистскую позицию часто относят к конфликтологическим.

М. Вебер также признает, что в соответствии с экономическими факторами общество можно подразделять на классы. Но помимо объективных экономических критериев (положения в системе производства, роли в производственном процессе и величине получаемого дохода), существуют субъективные критерии, которые находят отражение в общественном сознании. Одним из таких критериев является престиж. М. Вебер обращал внимание на тот факт, что объективные и субъективные критерии могут не совпадать (например, тяжелый физический труд может приносить высокий доход, но не являться престижным), поэтому в обществах, помимо классов, можно выделить статусные группы (профессиональные, образовательные). Таким образом, признавая фактор собственности в качестве основной причины классовой дифференциации, М. Вебер предложил более сложную теоретическую модель социального неравенства, включающую большее количество элементов и признаков.

Для представителей структурного функционализма (Э. Дюркгейма, Т. Парсонса, П. Сорокина) характерна позиция, согласно которой в основе социального неравенства лежит дифференциация функций, выполняемых в обществе различными социальными группами. В традициях Э. Дюркгейма, представители данного подхода утверждают, что наличие социального неравенства обусловлено разделением труда: механического (природного, половозрастного) и органического (возникающего вследствие обучения и профессиональной специализации). Функционалисты считают, что социальное неравенство определяется значимостью и престижем функций, выполняемых для общества. Иерархия социальных функций порождает иерархию социальных групп. На вершину социальной пирамиды поднимаются те, кто осуществляет общее руководство и управление, поскольку именно они создают условия для успешного выполнения своих функций другими. По мнению П. Сорокина, на социальное положение оказывают влияние два важных момента: важность профессии и уровень интеллекта, соответствующий ее требованиям. Социальные классы П. Сорокин относил к числу кумулятивных социальных групп (то есть групп, объединенных на основании нескольких признаков), поскольку принадлежность к какому-либо классу определяется имущественными, профессиональными и правовыми признаками.

Таким образом, ученые по-разному объясняют происхождение социального неравенства. Но, независимо от причин они признают существование социальных групп, которые занимают в обществе неравнозначные позиции, то есть являются носителями различных социальных статусов. Среди таковых они называют классы, социальные слои, страты, сословия. Особенности положения перечисленных социальных групп, их сознания, поведения, факторов, которые их определяют, а также динамики перечисленных феноменов являются предметом постоянного внимания со стороны социальных наук. Исследование состояния социальной структуры и тенденций ее развития позволяет понять социальные процессы и перспективы развития общества. Понимание изменений, которые происходят в социальной структуре, во многом может способствовать оптимизации социального управления и минимизировать вероятность социального взрыва, вызванного осознанием несправедливости социального устройства. Поэтому и в нашей стране, и за рубежом проблеме социального неравенства уделяют большое значение.

В настоящий момент в науке оформилось два основных подхода к исследованию социальной структуры: классовый и стратификационный. Ключевой категорией, определяющей название первого подхода, является категория «класс», определение которой было сформулировано В. И. Лениным и впоследствии стало хрестоматийным. Классы – это «большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают»¹⁶¹.

Классовый подход в XX веке был характерен для отечественной социологии и других гуманитарных наук в советский период, когда марксистское учение являлось единственно признанной методологией. Такое положение определялось социальным заказом – требовалось анализировать те группы, существование которых признавалось официальной идеологией, то есть классы рабочих и крестьян в качестве основных в советском обществе, а также интеллигенцию в качестве социальной прослойки. При этом данные социальные группы принято было рассматривать как единое целое, без структурных образований, выделяемых на основании таких критериев, как уровень дохода, власть, образование, престиж, гендерная и национальная специфика и т. д.

Европейская социологическая традиция, одним из ярких представителей которой был М. Вебер, также характеризуется использованием классового подхода в описании социальной структуры. Кроме того, для европейской социологии характерно использование традиционных названий классов: рабочий класс, крестьянство, буржуазия.

В американской традиции проблеме исследования классов уделялось меньше внимания, причем более привычной категорией для их обозначения является категория «социально-экономический статус», с помощью которой общество дифференцировалось на «высший», «средний» и «низший» классы. Примерами данного подхода являются теоретические модели У. Уотсона и Л. Уорнера, созданные в первой половине прошлого века в США на основании результатов большого числа эмпирических исследований.

Следует отметить еще один важный момент, характеризующий классовый подход в изучении социальной структуры. Сторонники данной парадигмы считают, что представителей конкретного класса нельзя рассматривать только как носителей того или иного права собственности (владельцев предприятия или людей наемного труда). Они считают также важной самоидентификацию представителей данных социальных образований, которая отражает не только общественную структуру, но и значимость принадлежности к данной группе для человека. Социальные классы и носители конкретного социально-экономического статуса характеризуются и как носители важных культурных образований: традиций, ценностей, нравов, поведенческих особенностей. Эти социальные феномены, передаваясь от поколения к поколению, меняются достаточно медленно, что делает классы устойчивыми социальными группами и определяет стабилизирующие тенденции в общественном развитии.

Классовый подход, представленный в работах К. Маркса на рубеже XIX и XX веков, отражал структуру индустриальных обществ. Однако усложнение социальной жизни в процессе модернизации показало его недостаточную продуктивность в условиях новых общественных процессов. Хотя большинство представителей социальных наук признавало и признает собственность на средства производства важнейшим основанием для анализа социальной дифференциации, использование единственного критерия для отражения многообразия проявлений социального неравенства считается недостаточным. Поэтому наряду классовый подход часто дополняют стратификационным.

Категория «страта» заимствована из естественных наук (от лат. stratum – слой, настил) и впервые была использована в качестве социологической известным американским социологом П. Сорокиным, который внес существенный вклад в развитие теории социальной стратификации. Социальная страта – это социальный слой, представители которого в конкретном обществе занимают равные позиции. Это разновидность социальной общности, объединяющая людей по ранговым признакам. Социальные классы представляют собой очень крупные социальные страты. Современные классовые теории основаны на теории социальной стратификации. Это означает, что классы выделяются в качестве базисных структурообразующих характеристик, но признаются гетерогенными (неоднородными по составу) образованиями.

Примером подходов такого рода является теория американского ученого Л. Уорнера, который выделил шесть социальных слоев (в его терминологии - классов): высший-высший класс, нижний высший класс, высший слой среднего класса, низший средний класс, высший слой нижнего класса и низший слой низшего класса. В число представителей высшего-высшего класса он включил представителей знати, обладающих наивысшими показателями дохода; низшую часть высшего класса, по его мнению, составляют обладатели очень высокого дохода, не имеющие аристократического происхождения. К высшему слою среднего класса он причислил высокообразованных лиц, занятых интеллектуальным трудом, а также деловых людей, обладающих капиталом, а к нижнему слою среднего класса – служащих (секретарей, кассиров в банках, делопроизводителей). Два слоя нижнего класса в его теории состояли из высококвалифицированных и малоквалифицированных рабочих, а также не имеющих работы, самых бедных и отверженных членов общества.

В качестве критериев, по которым Л. Уорнер идентифицировал людей как представителей какого-либо класса, выступали следующие характеристики: доход, профессия, образование и этническая принадлежность, а также субъективные оценки репутации и престижа. Созданная им теоретическая модель позволяла определить социальную структуру американского общества в 40-е годы XX века, но в настоящее время она не является универсальным инструментом для определения социальной структуры. Например, этническая принадлежность не во всех обществах выступает в качестве критерия социальной дифференциации, а в однородных с точки зрения национального состава обществах данный критерий не вполне пригоден. Тем не менее, предложенное Л. Уорнером деление обществ на три основных класса: высший, средний и низший стало общепринятым. Кроме того, большинство социологов признают, что в основе деления обществ на классы и социальные страты должны лежать объективные и субъективные критерии.

В последней трети двадцатого столетья ученым вновь приходится пересматривать методологические основы исследования классов и страт. Переход ряда обществ к постсовременной стадии развития породил новые тенденции в формировании социальной структуры, которая стала более диверсифицированной и мозаичной. Ее основными тенденциями стали следующие: распад традиционных социальных групп (рабочий класс, мелкая буржуазия, крестьянство и т. д.), дальнейшая социальная дифференциация и появление новых средних и высших слоев общества, изменение образа жизни, большая открытость социального пространства и рост числа социально-географических перемещений.

«Новый высший класс» в постсовременных обществах состоит из людей, которые происходят из образованных и обеспеченных семей, сами отличаются высоким уровнем образованности, заняты в высокотехнологичных отраслях хозяйства, имеют в собственности или свободно распоряжаются необходимыми им условиями производства и при этом либо являются руководителями промышленных или сервисных компаний, либо занимают высокие посты в корпоративной или государственной иерархии.

«Новый средний класс» является довольно аморфным образованием (в силу неопределенности критериев), состоящим из представителей многочисленных групп высококвалифицированных профессий с определенными жизненными стандартами, в число которых входят специалисты, занятые в высокотехнологичных отраслях, а также представители традиционных средних слоев населения, таких как преподаватели, врачи, адвокаты и т.д.

Низший класс нового общества состоит из рабочих и неквалифицированных мигрантов, не отличающихся высокой образованностью и не рассматривающих образование в качестве значимой ценности, движимых главным образом материальными мотивами, занятыми в массовом производстве или примитивных отраслях сферы услуг, зачастую являющихся временно или постоянно безработными¹⁶².

Таким образом, в современной социологии представлено два основных подхода к исследованию социальной структуры – классовый и стратификационный. Ученые рассматривают их не как взаимоисключающие, а как взаимодополняющие. Первый является более масштабным и предполагает достаточно высокий уровень теоретического обобщения. Второй строится на основании нескольких критериев и подразумевает более точный, детализированный анализ. Исследование социальных групп в современных индустриально и технологически развитых обществах показывает, что их структура претерпевает существенные изменения под влиянием трансформации элементов и связей между ними.

2. 
   Социальная стратификация и социальная мобильность
   

Все социально-классовые образования являются неоднородными и включают в себя множество социальных подгрупп, отличающихся друг от друга рядом социальных характеристик. Внутри классов существуют более мелкие подгруппы – социальных слои или страты. Социальная стратификация существует в каждом обществе. Ее можно рассматривать как динамическое явление, и тогда она понимается как процесс и результат образования социальных групп, расположенных в иерархической последовательности, определяемой рядом признаков. С точки зрения статического подхода социальная стратификация – это совокупность расположенных вертикально социальных слоев. Основанием социальной стратификации могут являться различные критерии: ценностные или политические ориентации, род занятий, должность, но в качестве основных принято рассматривать доход, власть, образование и престиж.

Доход – это объективная характеристика. Его измеряют количеством денег, которые получает индивид или его семья за конкретный период времени (например, год или месяц). Доход может складываться не только из заработной платы. В экономически развитых странах его также определяют дивиденды, проценты по вкладам в банках, выплаты за членство в паевых инвестиционных фондах, за сдачу жилья в аренду и т.д. Власть также относят к ряду объективных параметров. Ее измеряют количеством человек, для которых решения индивида или социальной группы являются обязательными. Суть власти в возможности навязывать свою волю людям, находящимся в подчинении. Образование исчисляют количеством лет, проведенных в учебных заведениях. Специфическим критерием социальной стратификации является престиж. Он не имеет объективного выражения. Престиж является субъективным отражением в сознании людей важности и желательности обладания конкретным социальным статусом или ролью. Он не всегда совпадает с объективными показателями, такими как власть или доход.

Можно привести различные примеры, иллюстрирующие тот факт, что слагаемые стратификации обеспечивают людям неравнозначное положение по отдельным позициям. Имея высокое положение в обществе по одним основаниям, можно быть представителем более низкого ранга с точки зрения других показателей. В частности, психолог может иметь не очень высокий доход, но обладать определенной мерой власти над своими клиентами. Его профессия не требует таких точных знаний, как нейрохирургия, и на его академическую подготовку требуется меньше времени, чем на подготовку врача. В то же время и те, и другие, являются представителями престижных профессий: первых считают носителями особого рода знаний, вторых относят к обладателям высокого социального статуса в связи с родом деятельности и сложностью выполняемой работы. Вместе с тем, их доход может оказаться значительно меньше, чем доход предпринимателя. Предприниматель может обладать высоким доходом, но не властью и образованием.

История развития человечества продемонстрировала различные системы социальной стратификации, имеющие специфические очертания в каждом обществе в конкретный период времени. Примерами являются варновый строй в Индии (зародившийся в древние времена и почти в неизменном виде существующий в настоящее время), кастовый строй в средневековой Испании, сословный строй в странах Западной Европы и в царской России. Принадлежность к какому-либо сословию, касте или варне, как правило, определяла диапазон возможностей доступа к различным социальным ресурсам. В современных обществах сословным различиям не уделяется значительного внимания (хотя формально в ряде стран существуют сословные титулы). Тем не менее, положение социальных групп или индивидов нельзя назвать равноценным.

Представители социальных групп, выделяемых на основании какого-либо признака, занимают различные ранговые позиции. Ранговое положение индивида или социальной группы в социальной структуре называют социальным статусом. Чаще всего социальные субъекты являются обладателями не одного, а нескольких социальных статусов. Например, можно быть одновременно молодым человеком, не имеющим знатного происхождения, обладателем средних доходов, занимающим должность руководителя отдела малого предприятия, имеющего в подчинении несколько сотрудников и являться мужем, отцом, сыном и неформальным лидером дружеской кампании. Совокупный статус индивида называют статусным набором.

Категория социальный статус является одной из ключевых категорий социологии. Ей обозначают статический аспект положения человека в группе или обществе. С этой категорией классики социологии связывали две другие категории – «функция» и «роль». Социальная функция – это совокупность прав и обязанностей, которыми обладают носители конкретного социального статуса. Социальная роль тесно связана с теми функциями, которые выполняет в обществе носитель конкретного социального статуса. Часто ее называют динамическим выражением статуса. Социальная роль – это модель поведения, определяемая социальным статусом. Например, представители национальных меньшинств чаще выполняют те виды не престижных и низкооплачиваемых работ, на которые представители титульной нации не соглашаются. Они имеют значительно меньше шансов на социальное продвижение и не только потому, что являются носителями низкого прирожденного статуса, но и потому, что преодолевают большее число социальных и социально-психологических барьеров. Одним из таких барьеров являются ролевые экспектации, то есть ожидания со стороны общества относительно обладателей социальных статусов и ролей. От представителей некоренного населения ожидают скромности и непритязательности, от мужчин – ответственности и напористости, от женщин – желания заботиться об окружающих, от учащихся - дисциплины и стремления к знаниям, от врачей и ньюсмейкеров – компетентности и т. д. Несоответствие поведения ролевым ожиданиям часто расценивается обществом как несоблюдение норм, и может повлечь за собой социальные санкции. Например, за непроверенную информацию репортера могут уволить, за отказ заботиться о детях лишают родительских прав, за недобросовестное отношение к учебе исключают из учебного заведения.

Ролевые наборы существуют наряду со статусными наборами и отражают социальное положение их носителей. Социальный статус редко остается неизменным. В любом обществе существует внутреннее движение. Тенденция максимально использовать свои возможности, заложенная в каждом представителе живого мира и названная американским психологом А. Маслоу тенденцией к самоактуализации, на уровне общества выражается в том, что люди, как правило, стремятся занять более высокое положение в социальной иерархии. Изменение социальным субъектом (индивидом или группой) своего социального статуса в науке обозначается категорией социальная мобильность.

Теоретические основы ее исследования были заложены П. Сорокиным в его одноименной работе. Им было выделено два основных типа мобильности: вертикальная и горизонтальная. Первая связана с переходом из одного социального слоя в другой. Вторая предполагает перемещение внутри одного слоя без изменения социального статуса. Переезд из одного малого города в другой можно рассматривать как горизонтальную мобильность, а получение статуса столичного жителя – как вертикальную. Другим примером социальной мобильности является изменение рода деятельности. Если новый род занятий не приводит к росту экономического благосостояния и не является более престижным, имеет место горизонтальная мобильность, а повышение уровня доходов и/или признания значимости профессии в общественном сознании говорит о вертикальной мобильности. Вертикальная мобильность может быть как восходящей(характеризующейся социальным продвижением), так и нисходящей (утратой социального статуса). Количество ступеней, на которое удалось подняться или пришлось опуститься социальному субъекту, называют дистанцией мобильности.

В науке также отмечают существование групповых и индивидуальных форм социальной мобильности. Индивидуальная мобильность – это социальное перемещение одного человека. Отечественный социолог С.С. Фролов выделяет следующие каналы изменения общественного положения способы социального продвижения: изменение образа жизни, развитие типичного статусного поведения, изменение социального окружения, брак с представителем более высокого социального слоя¹⁶³. Во все времена выгодный брак служил наилучшим средством преодоления социальных барьеров, но такой путь изменения социального статуса требует освоения новых социальных ролей и необходимых для них поведенческих моделей. Несоответствие поведения ролевым экспектациям может привести к утрате социальных позиций.

Групповая мобильность – это изменение положения социальных групп (этнических, профессиональных, возрастных). Она в наибольшей степени характерна для быстро меняющихся обществ. Пики групповой мобильности приходятся на те периоды социального развития, когда происходит смена социальной модели или важные исторические вехи. Так, в прошлом веке существенные изменения положения социальных групп в нашей стране были связаны с революционными преобразованиями, последовавшими за ними коллективизацией и индустриализацией, военными событиями, а также с падением коммунистического режима в 1991-1992 годах.

Социологи выделяют также межпоколенную и внутрипоколенную мобильность. В первом случае трансформация социального статуса происходит в масштабах смены поколений, то есть в течение пятнадцати и более лет. Во втором случае изменение положения в обществе достигается в значительно более сжатые сроки. При этом поколение «детей» добивается успеха или утрачивает статус, унаследованный от «отцов», по мере собственного социального развития.

Различные типы обществ характеризуются различными возможностями для осуществления социальной мобильности. С этой точки зрения ученые выделяют закрытые и открытые общества. Первые резко ограничивают любые социальные перемещения: географические, вертикальные и горизонтальные, индивидуальные и групповые. Закрытыми были российское общество вплоть до конца XIX века, СССР в период 70-80-х годов, а также доиндустриальные общества. Открытые общества допускают движение людей по социальной лестнице, представляют возможности достижения новых должностных, образовательных, экономических статусов. Наибольшей открытостью характеризуются индустриальное и, в особенности, постиндустриальное общество, требующее постоянного переобучения, профессионального роста и динамики сознания.

Но именно в данном типе обществ, где социальные перемещения не только допускаются, но и поощряются, чаще имеет место явление, называемое маргинализацией (от лат. merginelis – находящийся на краю, на границе). Данный феномен существует как в стабильных, так и в нестабильных обществах, но в большей степени характерен для последних. Меняя социальное положение, социальный субъект покидает одну социальную группу (или нишу), но не успевает или не может интегрироваться в другую, оказываясь в промежуточном положении. Например, дети, рожденные в межэтническом или межрасовом браке могут быть отверженными родственниками с обеих сторон. Некоторые современные социологи (Т. Парсонс) в качестве маргинальных групп называют молодежь, которая уже покинула мир детства, но еще не стала полноправным членом мира взрослых. В маргинальном положении могут оказаться профессиональные группы (например, «вынужденные домохозяйки» - женщины, работавшие инженерами, но утратившие полную занятость в результате конверсии предприятия, на котором они работали) или этнические (например, мигранты). Неоднозначное социальное положение маргинальных групп чревато социальными конфликтами. Зачастую люди, утратившие статус, используют противоправные средства в достижении материальных и других благ. Маргинализация имела место во все исторические периоды социального развития, но в большей степени характерна для динамично развивающихся обществ, а также обществ, переживающих коренную ломку сложившихся социальных отношений.

3. 
   Изменения в социальной структуре современного российского общества
   

Формирование социальной структуры в современной России - одна из наиболее важных проблем отечественной науки. Следует отметить, что эта тема чрезвычайно сложна для исследования. Во-первых, на данный момент среди ученых во всем мире не существует единства мнений относительно критериев описания социальной структуры: одни считают, что социально-классовая принадлежность продолжает играть существенную роль, другие – что социальная дифференциация осуществляется на основании социально-психологических и социально-культурных различий.

Вторая сложность обусловлена теми феноменами, которые имеют место в современных обществах. Процессы трансформации социальной структуры во всем мире характеризуются сочетанием разнонаправленных и противоречивых тенденций. В целом не подтверждаются выводы некоторых исследователей, сделанные ими в 70-80-х годах, о стирании социальных различий и сглаживании социальных противоречий. Напротив, последние два десятилетия характеризуются усилением социальной поляризации и формированием «нового раскола» между высшим и низшим классом¹⁶⁴. Отечественные социологи сходятся во мнении, что такого рода тенденции налицо в российском обществе¹⁶⁵.

Процессы классообразования и социальной стратификации в нашей стране определяются сложным переплетением тенденций, характерных как для экономически развитых стран, так и для ряда посттоталитарных обществ: усложнением социальной структуры и высокими темпами ее преобразования, усилением социальной поляризации, нарастанием явлений маргинализации и существенными изменениями в общественном сознании.

К числу узловых проблем отечественные социологи относят высокий уровень экономического неравенства. Трансформация социальной системы в России сопровождалась процессами бразилификации – сокращения численности среднего класса при росте нищеты, безработицы, расцвете теневойэкономики. Показательно, что средняя величина разницы доходов самых богатых и самых бедных в 1994-1998 гг. различалась более чем в 80 раз, и в общей сложности одному проценту самых обеспеченных принадлежит более 12 % всех получаемых в стране доходов. По данным статистики, рост бедной и низкодоходной части населения начался в 1990-1994 гг. Наиболее существенные изменения социально-экономической структуры произошли в 1994-1996 гг., когда невыплаты заработной платы, пенсий и стипендий имели массовый характер, а стоимость жизни росла быстрее, чем доходы россиян. В это же время началась стабилизация системы социально-экономической иерархии, которая стала обретать черты устойчивости и неизменности¹⁶⁶.

Согласно исследованиям Т.И. Заславской, в сложившейся ко второй половине 90-х годов структуре российского общества можно выделить четыре основные группы, играющие существенно разные роли в трансформационных процессах: верхний слой (элиты и субъэлиты), средние слои, базовый и нижний слои, андеркласс (социальное дно)¹⁶⁷. Каждый из перечисленных слоев представлен рядом подгрупп, обладающих схожими характеристиками социального статуса и социальных ресурсов.

В состав верхнего слоя входят бюрократическая, военная, новая экономическая элиты, либеральная элита и верхушка коммунистических сил, а также субъэлитные слои.Средние слоипредставлены средним звеном бюрократии, представителями среднего и мелкого бизнеса. Базовый инижний слои объединяют более двух третей россиян. Первый составляют представители бывшего советского среднего слоя, т. е. интеллигенция, относительно адаптировавшиеся к новым условиям рабочие, крестьяне, служащие, а также часть специалистов. Нижний слой (примерно четвертая часть российского общества) объединяет наименее образованных и социально слабых, не сумевших адаптироваться к общественным переменам. Социальное дно (андеркласс)разделяется на две большие группы: люмпенизированных маргиналов, которые в целом не нарушают законов и людей, занятых сравнительно мелкой и исполнительской криминальной деятельностью.

Самым многочисленным в России является базовый слой (60-65 %), в нижнем слое сосредоточено около 12 %, а десоциальные группы включают от 7 до 9 % населения.

Важными факторами, определяющими размещение социальных групп на различных этажах экономической иерархии, относятся место проживания (город-село), уровень образования, профиль базового образования, форма собственности предприятий, на которых работает население, а также возраст¹⁶⁸. Так, класс выше среднего расположен в основном мегаполисах и областных центрах, только 1/7 часть в нем старше 50 лет, больше половины имеют высшее образование или ученую степень. Здесь заметно выше, чем в других классах, доля бизнесменов, имеющих собственные фирмы с работниками наемного труда, руководителей предприятий, а также самозанятых.

Собственно средний класс также достаточно молод и образован. Старше 50 лет в среднем классе около 20% его представителей. В профессиональном отношении его костяк (примерно половина) - специалисты и квалифицированные рабочие.

Класс ниже среднего (его также называют базовым классом) более пожилой и менее образован, чем два верхних класса: в нем образованных около 1/3, а старше 50 лет – 35 %. Он состоит в основном из рабочих (на 1/4 сельскохозяйственных) и пенсионеров (1/5 часть), а также специалисты и служащие из числа обслуживающего и технического персонала. Низший класс объединяет городских и сельских пенсионеров, рабочих и служащих, а также наиболее неблагополучную часть специалистов - бюджетников и служащих.

Два верхних класса (элита и субэлитные образования, а также средний слой), составляющие в совокупности до 14 % населения нашей страны, представляют собой наиболее социально активную, квалифицированную и во всех отношениях «продвинутую» часть общества. К ним применимо понятие среднего класса в том смысле, в каком его используют в западноевропейских странах. Их стандарты жизни воспринимаются обществом как образец для подражания. Формирование нового низшего класса (в его составе находится примерно каждый десятый россиянин) оказалось одним из наиболее тяжелых последствий реформ, поскольку, попав туда, люди утрачивают свои социальные позиции и практически не имеют возможности вырваться. В качестве важнейших факторов, позволяющих подниматься по иерархической лестнице, отечественные социологи называют возраст, наличие навыков работы на компьютере, готовность к постоянному переобучению, саморазвитию и работу в частном секторе экономики. В сложившихся условиях представители старших возрастных групп и люди, не имеющие образования, имеют значительно меньше возможностей для социального продвижения.

Однако, характеристика возможностей для социальной мобильности не так однозначна. Российские исследователи сходятся во мнении, что с началом реформ впервые за всю «послеоктябрьскую» историю возможности для массовой мобильности существенно снизились¹⁶⁹. После всплеска восходящей мобильности в 1991-1993 гг. верхние слои общества стали все больше закрываться для пополнения свежими силами «снизу». Данный феномен получил отражение в сознании россиян: только 7 % из них утверждали, что уровень доходов зависит от способностей, личных усилий и качества труда¹⁷⁰. Основным условием изменения социального статуса большинство считают наличие связей и знакомств.

Тем не менее, российские социологи отмечают некоторые позитивные тенденции. Они связаны с формированием среднего класса в нашей стране. Его объективные критерии определены еще не до конца, но субъективные, социально-психологические показатели дают некоторые основания для оптимизма. Так, важнейшей психологической характеристикой среднего класса является идентификация с ним его представителей. Средний класс, как и всякая большая устойчивая социальная группа, может считаться реальным образованием тогда, когда его члены разделяют общие ценности, имеют общую систему категорий и оценок и осознают себя принадлежащими к данной группе. Исследование К.Ю. Подцерковской, проведенное в 2002 году, показало, что средний класс субъективно определяется как слой с определенным уровнем дохода, состоящий из нескольких групп, различающихся по характеру занятости и профессиональному признаку. Идентификация представителей среднего класса со своей группой высока и носит положительную окраску¹⁷¹. Отнесение себя к среднему классу делается на основе сравнения с представителями других социальных групп по критериям дохода, характера работы, образа жизни, уровня образования и активной жизненной позиции.

В целом же по самооценке, высший и средний классы составляют в совокупности 41 % всех россиян. За все последние годы социальной трансформации это самая большая численность социальной общности, выделенной по критерию самоидентификации. На период начала реформ общая численность верхнего и среднего классов составляла 52 %, летом 1998 г. – 27 %, летом 1999 г. – 23 %, а осенью 2001 г. – более 40 % россиян. Хотя данные показатели вряд ли позволяют сделать достаточно масштабные и далеко идущие выводы, они иллюстрируют определенные сдвиги в общественном сознании.

Характеризуя в целом основные черты, состояние и тенденции развития новой социальной структуры российского общества, можно отметить следующее. Современная система стратификации характеризуется как сохранением некоторых черт этакратического общества, так и появлением новых, присущих формирующемуся классовому типу стратификации. Изменения, которые произошли в ней, определялись преимущественно отношениями собственности. Основным вектором изменения социальной стратификации стало массовое обеднение населения и сползание на более низкие ступени социальной иерархии, а также стабилизация высокого уровня экономического неравенства, которое, с одной стороны, ограничивает возможности основной массы населения, а с другой – иллюстрирует результаты социально-экономической политики правящего класса в период реформ.