Правовая журналистика. Конституция Российской Федерации 1993 г закрепила свободу массовой информации в ч. 5 ст. 29, использовав при этом краткую, но емкую формулу Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается

• Название: Конституция Российской Федерации 1993 г закрепила свободу массовой информации в ч. 5 ст. 29, использовав при этом краткую, но емкую формулу Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается
• Анкор: Правовая журналистика
• Дата: 06.02.2020
• Размер: 230.23 Kb.
• Имя файла: Pravovye.docx
• Тип: Документы; #107451
• страница: 15 из 25

Посягательство на общественную нравственность. Серьезными «загрязнителями» — в прямом и переносном смыслах — являются материалы и сообщения, несовмес­тимые с требованиями общественной морали. Конститу­ция Российской Федерации (ч. 3 ст. 55) указывает защиту нравственности среди тех социальных благ, во имя кото­рых права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом.

Однако на практике вся защита нравственности в сфере массовой информации сводится сегодня к борьбе с порно­графией, рекламой интимных услуг и т.п.

Что касается порнографии, то в советское время, при наличии предварительной цензуры ничего даже отдаленно напоминающего обнаженное тело появиться в СМИ не мог­ло. Крах тоталитарного режима толкнул маятник в проти­воположную сторону и запретный ранее плод заполнил лот­ки уличных торговцев, проник на телевидение. Резко, до 10 — 15 в год, сократилось число лиц, осуждаемых за изго­товление или сбыт порнографических предметов. С 1994 г. «маятник» двинулся в обратном направлении и уже в 1996 г. было осуждено 396 человек. Как и предполагалось, «маят­ник» продолжает качаться. Но важно, чтобы амплитуда колебаний нашего судебного «осциллятора» постепенно со­кращалась, приближаясь к общепринятым стандартам за­щиты нравственности.

Несколько приближает к цивилизованному решению проблемы ст. 37 Закона о СМИ. В сочетании с ч. 1 ст. 4 (запрещение использовать СМИ для распространения пере­дач, пропагандирующих порнографию, а также в целях совершения уголовно наказуемых деяний, в том числе для незаконного изготовления, рекламирования и распростра­нения порнографических материалов и предметов) она по­зволяет отделить порнографические материалы и предметы от эротических СМИ, которые определены как периодичес­кие издания или программы, которые «в целом и система­тически эксплуатируют интерес к сексу».

При всей своей обтекаемости и кажущейся неконкрет­ности, используемая законом формулировка позволяет тем учредителям, которые намереваются сделать секс главной темой своих СМИ, сразу же определить их место в общей массово-информационной инфраструктуре общества, пере­вести их из нелегального состояния в правовое простран­ство. Тем самым, в частности, должно снижаться вредное воздействие подобных СМИ на молодежь, поскольку Закон разрешает розничную продажу их продукции только в за­печатанных прозрачных упаковках и в специально пред­назначенных для этого помещениях, расположение кото­рых определяется органами местного самоуправления.

Естественно, при решении этого вопроса местные власти должны учитывать необходимую удаленность таких поме­щений от церквей и других культовых сооружений, школ, детских игровых площадок и т.д. Сами же помещения должны быть специально оборудованы для подобного исполь­зования. В частности, отсутствие витрин, наличие обязатель­ного объявления о запрете посещения несовершеннолетними представляются вполне логичными требованиями.

Ст. 37 Закона о СМИ устанавливает также ограничения, касающиеся времени суток, когда допускается распростра­нение эротических теле- и радиопрограмм без кодирования сигнала. Причем, органы местного самоуправления вправе устанавливать другие сроки, которые, разумеется, могут быть обязательны только для тех электронных СМИ, кото­рые расположены и вещают исключительно на территории соответствующих муниципальных образований.

Впрочем, формула ст. 37 Закона о СМИ не всегда позво­ляет легко и однозначно квалифицировать СМИ именно как эротические. Так, Судебная палата по информацион­ным спорам при Президенте Российской Федерации, озна­комившись с несколькими номерами журнала«Клубнич­ка», однозначно определила эротический характер этого издания²⁸.

Сложнее обстояло дело с телепрограммой «Про это». Признав ее эротический характер и правомерность ее транс­ляции после 23 часов по местному времени, СПИС, одна­ко, подчеркнула, что «подобное предельно откровенное обсуждение в открытом эфире самых интимных сторон человеческих отношений, в том числе различных отклоне­ний от общепринятых норм сексуального поведения, спо­собно вызвать резкое неприятие у весьма значительной части телеаудитории»²⁹. Следовательно, авторы телепрог­раммы и руководители телекомпании должны учитывать чувства людей, которые в силу воспитания, возраста, ве­роисповедания и т.д. не приемлют публичного обсужде­ния столь интимных тем.

Данное решение СПИС интересно еще и тем, что в нем справедливо поставлен вопрос о судьбе телепрограмм, кото­рые не подпадают под действие ст. 37 Закона о СМИ, но содержат отдельные сюжеты откровенно эротического свой­ства. Зачастую такие программы и фильмы демонстрируют­ся во время, традиционно предназначенное для семейного просмотра, когда у экранов собираются дети и подростки. Очевидно, что действующая редакция ст. 37 на них не рас­пространяется. В этой связи СПИС предложила установить дополнительные законодательные ограничения по времени распространения для любых программ (фильмов), в которых присутствуют фрагменты эротического характера.

Кажется, можно легко решить эту проблему, переведя в разряд эротических любую телепрограмму, где хоть на мгно­вение появляется обнаженная натура. На самом же деле вопрос намного сложнее. Дело в том, что в информацион­ной программе тоже может появиться сюжет с обнаженной натурой, как и аналогичного рода фотография во вполне респектабельной газете. Но не нужно путать обнаженную натуру и эротику. Для последней характерна художествен­ная, образная, а не информационная стилистика. Она пре­следует иную цель, нежели информирование аудитории. Что же касается обнаженной натуры, то мы пока чаще видим ее в музеях, в произведениях великих мастеров про­шлого. Вот почему представляется целесообразным опреде­лять эротическое СМИ как средство массовой информации, которое в целом и (или) систематически распространяет сообщения, предназначенные для формирования сексуаль­ных образов у представителей аудитории, эксплуатируя тем самым интерес к сексу.

Смежная проблема — использование СМИ для соверше­ния таких уголовно наказуемых деяний как организация или содержание притонов для занятий проституцией (ст. 241 УК РФ). Уголовная политика в отношении данного преступления за последние годы колебалась в весьма широких пределах — от 886 в 1996 г. до 14 в 1997 г. В то же время сложившаяся в СПИС и МПТР России практика более однозначна — публикация объявлений об оказании интим­ных услуг является злоупотреблением свободой массовой информации в смысле ч. 1 ст. 4 Закона о СМИ со всеми вытекающими отсюда последствиями (предупреждение, пре­кращение деятельности). Причем, характер правонаруше­ния не меняется, если подобные объявления помещаются в изданиях, зарегистрированных как эротические.

Посягательством на общественную нравственность яв­ляется и использование в СМИ так называемой «ненорма­тивной лексики». Бесспорно, запрет цензуры не должен означать разрешение нецензурной брани. С точки зрения ст. 158 Кодекса РСФСР об административных правонару­шениях нецензурная брань в общественных местах расце­нивается как мелкое хулиганство. Однако правовые осно­вания для привлечения лиц, использующих мат в прессе, к уголовной ответственности по ст. 213 УК РФ («Хулиган­ство») отсутствуют, поскольку диспозиция нормы включа­ет в обязательные признаки состава преступления приме­нение насилия либо угрозу его применения к гражданам.

История русской словесности дает нам основания утвер­ждать: далеко не всегда авторы используют бранные слова именно для того, чтобы нарушить общественный порядок и проявить явное неуважение к обществу. Гораздо больше пользы для защиты нравственности может дать не уголов­ное преследование, а корпоративная солидарность журна­листов в осуждении всякого рода использования своего профессионального статуса для причинения ущерба доб­рым нравам и общественной морали.

Злоупотреблением свободой массовой информации, по­сягающим на общественную нравственность, Закон о СМИ (ч. 1 ст. 4) называет также пропаганду культа насилия и жестокости. Поскольку в законодательстве не указано каких-либо признаков данного состава правонарушения, постольку на практике подобный запрет применяться не может


13 вопрос

На сегодняшний день отношения по доступу журналистов к информации, находящейся в ведении государства, регламентированы в Законе «О средствах массовой информации» и в Законе «Об информации, информатизации и защите информации». В них установлена процедура подачи запроса и получения редакцией информации.

Статья 39 Закона о СМИ говорит об обязанности руководителей государственных органов и организаций, общественных объединений, их должностных лиц отвечать на запрос редакции на получение информации. Конституция РФ, принятая в 1993 году, через два года после Закона о СМИ, предусмотрела создание органов местного самоуправления (городские, районные, сельские думы, собрания и т.п., мэрии), которые не входят в вертикаль государственных органов власти. Однако по смыслу (но не по букве) Закона о СМИ, а также в соответствии с частью 3 статьи 10 Федерального закона «Об информации, информатизации и защите информации» от ответа на запрос не должны уклоняться и органы местного самоуправления. К общественным объединениям по закону (ч. 1 ст. 2 ФЗ «Об общественных объединениях» от 19 мая 1995 года) не относятся религиозные организации, а также коммерческие организации и создаваемые ими некоммерческие союзы и ассоциации.

Рассмотрим теперь сам алгоритм действий журналиста, запрашивающего информацию из государственных информационных ресурсов

Первый этап этого алгоритма – подготовка запроса. По Закону о СМИ запрос подаётся либо в устной, либо в письменной форме, но на практике к запросам в устной форме серьёзно не относятся и на них не отвечают. Более того, некоторые фазы алгоритма (уведомление об отсрочке или отказе) возможны лишь при условии письменного запроса на получение информации.

Запрос направляется редакцией, что предполагает необходимость его оформления на бланке, с соответствующими подписью и печатью. В нём не обязательно указывать, для чего средству массовой информации понадобились те или иные сведения, т.е. редакция не должна обещать, что полученные данные будут использованы для выпуска статьи или что готовится большой материал, для завершения написания которого нужны определённые сведения. В свою очередь адресаты запроса не должны ставить вероятность и полноту ответа в зависимость от возможного использования предоставляемых ими сведений.

Запрос подаётся либо руководителю государственного органа, либо в адрес организации или общественного объединения, либо (что предпочтительно) в пресс-службу этого органа или организации. Направив запрос, необходимо убедиться, что он дошёл до адресата, потому что все остальные сроки в процедуре ведут отсчёт именно с момента его получения, т.е. необходимо иметь доказательство того, что запрос, действительно, получен. Для этого существует много разных способов, например телеграмма с уведомлением о вручении, расписка канцелярии в получении письма и т.п.

На запрос должны ответить в течение семи (календарных, а не рабочих!) дней, причём если он был подан в письменной форме, то и ответить вам должны письменно. Если предоставлена полная и достоверная информация, вам остаётся лишь поблагодарить чиновника и забыть о других этапах алгоритма.Редакция может получить уведомление об отсрочке в предоставлении информации. Такое уведомление должно быть получено ею в трёхдневный срок с указанием причин отсрочки, нового срока предоставления запрашиваемой информации (законом этот срок не ограничен) и фамилии ответственного лица. Причины отсрочки могут быть самые разные. Например, запрос направляется в министерство в Москву, а папка с информацией находится в подмосковном архиве. Ближайшая машина будет направлена туда через пять дней, поэтому необходимую информацию смогут предоставить только через неделю. Если редакция считает обоснования причины отсрочки законными, ей остаётся только ждать ответа по существу запроса.

Редакции могут вообще отказать в предоставлении информации. Такой отказ должен быть дан только в письменной форме и обязательно должен быть мотивированным. Уведомление об отказе также обязаны вручить в трёхдневный срок. В нём может быть написано примерно следующее: «В ответ на ваш запрос от такого-то числа предоставить информацию о количестве бомбоубежищ в Чеховском районе Московской области сообщаю о своем решении отказать в предоставлении этих сведений в связи с тем, что такая информация охраняется в соответствии со статьёй 5 Закона РФ "О государственной тайне" (подпись, дата)».

Другими словами, в таком уведомлении должна быть ссылка на конкретные положения того или иного закона, на основании которого запрашиваемые сведения не могут быть предоставлены. Если можно предоставить лишь часть информации, орган, получивший запрос, должен отделить секретную часть от несекретной и вторую отправить в редакцию.

Наконец (и, к сожалению, это встречается слишком часто), редакции могут вообще не ответить. Отсутствие ответа необходимо рассматривать как неправомерный отказ в предоставлении информации, который возможно обжаловать.

Ответственность за непредоставление информации

Неправомерный отказ в предоставлении информации можно обжаловать, если редакция, запросившая данную информацию, не согласна с любым из четырёх действий чиновника: если он не отвечает; даёт неполную или искаженную информацию; необоснованно просит об отсрочке; необоснованно отказывает в предоставлении информации. В каждом из этих случаев редакция может обратиться к начальству этого чиновника или, если это не поможет, – в суд.
Право на получение инф. занимает особое место среди других прав и свобод человека. В Конституции РФ, принятой на референдуме в 1993 году, нормы о праве свободно искать, получать, передавать, производить и распространять инф любым законным способом и нормы об открытости деят-ти законодательных и судебных органов получили прямое действие. С этого времени граждане, требуя предоставления инф-ции, могли ссылаться непосредственно на Конституцию даже при отсутствии законов и иных нормативных актов, регулирующих этот вопрос.

Существует закон, в котором регламентирован механизм поиска и получения информации о деятельности органов власти журналистами и редакциями СМИ - Закон РФ «О СМИ» от 27 дек. 1991. Законодательство о СМИ не ограничивается только данным законом.

В нем, помимо декларативных норм, провозглашающих свободный доступ к информации, содержатся и конкретные положения, возлагающие на органы власти обязанность предоставлять сведения о своей деятельности СМИ в различных формах.

Среди них в законе перечисляются следующие: предоставление информации по запросам редакции, путем проведения пресс-конференций, рассылки справочных и статистических материалов. Довольно подробно расписан в законе о СМИ порядок запроса информации (в устной и в письменной форме). Запрашиваемая инф. д.б. предоставлена в срок не более чем 7 дней и пр.

Общий объем профессиональных прав журналиста определяется совокупностью прав, предоставленных ему ст. 47 Закона РФ "О СМИ", другими федеральными и региональными законодательными актами, международными договорами России. Причем международные нормы будут иметь приоритет в случае, если они будут отличаться от правил, установленных настоящим Законом.

Ряд положений ст. 47 закона о СМИ, гласит: Журналист имеет право:

1 Искать, запрашивать, получать и распространять информацию.

2 Посещать гос. органы и организации, предприятия и учреждения, органы общественных объединений либо их пресс-службы.

3 Быть принятым должностными лицами в связи с запросом информации.

4 Получать доступ к документам и материалам, за исключением их фрагментов, содержащих сведения, составляющие государственную, коммерческую или иную специально охраняемую законом тайну.

5 Копировать, публиковать, оглашать или иным способом воспроизводить документы и материалы при условии соблюдения требований части первой статьи 42 настоящего Закона.

6 Производить записи, в том числе с использованием средств аудио- и видеотехники, кино- и фотосъемки, за исключением случаев, предусмотренных Законом.

7 Посещать специально охраняемые места стихийных бедствий, аварий и катастроф, массовых беспорядков и массовых скоплений граждан, а также местности, в которых объявлено чрезвычайное положение; присутствовать на митингах и демонстрациях.

8 Проверять достоверность сообщаемой ему информации.

9 Излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью.

10 Отказаться от подготовки за своей подписью сообщения или материала, противоречащего его убеждениям.

11 Снять свою подпись под сообщением или материалом, содержание которого, по его мнению, было искажено в процессе редакционной подготовки, либо запретить или иным образом оговорить условия и характер использования данного сообщения или материала в соответствии с частью первой статьи 42 настоящего Закона.

12 Распространять подготовленные им сообщения и материалы за своей подписью, под псевдонимом или без подписи.

Журналист пользуется также иными правами, предоставленными ему законодательством РФ о СМИ. Это сказано в части 2 ст. 47 Закона РФ о СМИ, что означает, что перечень прав журналиста не исчерпывается теми 12 пунктами, которые указаны в части 1 ст. 47 настоящего Закона.

Дополнительные права журналистов могут быть закреплены как в законодательных актах, так и в ведомственных, подзаконных актах, а также на уровне договора между журналистом и редакцией СМИ. Закон запрещает ограничивать права человека, но расширять их он, естественно, не запрещает. Главное, чтобы реализация того или иного права не нарушала права и законные интересы других лиц.