Работа по уголовному праву. 3 научная работа. Криминалистическая характеристика жертвы серийных преступлений
 Скачать 232.73 Kb.
|
|
Изучение практики показывает, что на месте происшествия на открытой местности обнаруживают различные трасологические следы. Так, например, иногда преступник срезает ножом ветки деревьев с целью сокрытия трупа, иных следов совершения преступления. Трасы на них вполне могут быть идентифицированы с ножом виновного. Например, серийный убийца Храпов, совершив очередное преступление, сбросил труп потерпевшей в яму и забросал его ветками, которые обломал с деревьев. Впоследствии их идентифицировали. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР указала в приговоре, что «проведенной по делу криминалистической экспертизой установлено, что ветки, прикрывавшие труп потерпевшей, составляли одно целое с деревьями, на которые указал Храпов при проверке его показаний на месте, заявив, что ветки обломал с этих деревьев». Следует отметить, что идентифицированы были не срезанные, а отломанные ветки, причем по прошествии определенного времени. Нередко серийные убийства совершаются в нежилых помещениях, таких как чердаки, подвалы, строящиеся, ремонтируемые и заброшенные здания. В данных условиях следы так же плохо сохраняются по причине запыленности и загрязненности данных помещений. Если тело жертвы было обнаружено спустя долгий промежуток времени, велик шанс того, что следы могут быть полностью утрачены. При осмотре нежилых происшествий так же в ряде случаев наблюдается непродолжительный, бессистемный характер осмотра места происшествия. Следователи досконально не анализируют место происшествия, не создают модель преступления, зачастую сводя все просто к осмотру трупа. Анализ дел показывает, что наиболее тщательно производится осмотр места происшествия в жилых помещениях – квартирах. По времени он, как правило, занимает от шести часов. Ведется активный поиск следов. Изъятые объекты (следы, вещественные доказательства) исчисляются десятками. «Традиционных следов» (видимых, объемных, очевидных) на месте происшествия часто бывает немного. Основное внимание должно быть обращено на поиск следов особого рода – тех, которые являются объектом криминалистической микрологии и носят название микрочастиц, микроследов и т.д. Подчеркивая важное значение таких следов для раскрытия преступлений, Р. С. Белкин отмечает, что сама идея использовать микрообъекты далеко не нова. Об этом писали многие отечественные и зарубежные исследователи. В настоящее время их роль не уменьшилась, а, наоборот, еще более возросла, в особенности по делам о преступлениях в отношении личности. Микроследы, как и всякие другие, изменяются, утрачиваются (переносятся с одного объекта на другой), уничтожаются. С другой стороны, они устойчивы во внешней среде в самых неблагоприятных условиях — под водой, снегом, при колебаниях температуры и т. д. Так же следует отметить, что зачастую преступник не знает, что он создаст микроследы, не можем их увидеть. Уничтожить их полностью так же невозможно. Они могут быть обнаружены на месте происшествия, на потерпевшем, на преступнике. Используя микрообъекты, создают модель преступления, выдвигают версии, получают розыскную и доказательственную информацию. Т. Ф. Одиночкина описывает случай успешного расследования дела об убийстве несовершеннолетней Т. Благодаря исследованию микроследов удалось установить место нападения на потерпевшую, убийства и сокрытия трупа. Были получены данные об одежде преступника, ее характерных признаках, что позволило его быстро выявить и задержать. Впоследствии удалось идентифицировать микроволокна, найденные на одежде как убитой, так и преступника. Обнаружить, зафиксировать, изъять микроследы достаточно сложно. Следователь обязан знать основы микрологии, поэтому лучше всего, если на месте происшествия эта работа будет поручена специалисту, у которого имеется гораздо больше опыта, специальных знаний и навыков в данной сфере. Как уже отмечалось ранее, бессистемный поиск обычных следов часто оказывается безрезультатным, а применительно к поиску микроследов это может иметь гораздо большие последствия в силу их специфики. Следует отметить, что природа микроследов бесконечно разнообразна. Они могут быть видимыми, слабовидимыми, невидимыми; в виде наложений, включений, наслоений, внедрений. Очень часто это волокна, краска, почва, древесина, стекло, биологические объекты. Совершенно невозможно перечислить все из них, да и необходимость в этом, полагаю, отсутствует. Так, в одном случае на теле убитой обнаружили частицы, оказавшиеся фрагментами елочной гирлянды (как выяснилось впоследствии, ими был обклеен ремень преступника). В другом — в веществе ногтевой пластинки было обнаружены микрочастицы кирпича, которым было совершено убийство. Их удалось идентифицировать. Следует заметить, что чем необычнее микрообъект, тем выше его розыскное значение, и, совершенно закономерно, что обнаружение маловидимого, а то и вовсе невидимого следа часто задает правильное направление в расследовании убийства, что имеет огромное значение для расследования серийных убийств, так как позволяет, в частности, сократить время на поиск и поимку преступника, тем самым сохранив жизнь возможным будущим жертвам. Микроследы, как правило, образуются при контакте объектов, но могут появиться и без него. Это характерно, например, для микроследов крови. Перед началом их поиска следователю необходимо построить мысленную модель преступления и определить участки и предметы, на которых наиболее вероятно их нахождение. Одним из основных носителей микрообъектов является труп — поверхность тела, предметы одежды, его обувь. Микрообъекты, обнаруженные на месте происшествия, могут быть подвергнуты предварительному исследованию. Вполне допустимы два его вида — морфологическое и микроскопическое; Т. Ф. Одиночкина полагает, что возможно еще и микрохимическое. Окончательное решение о виде исследования с учетом мнения специалиста принимает следователь. Если существует опасность повреждения, видоизменения, уничтожения обнаруженного микроследа, то предпочтительнее назначить криминалистическую экспертизу. Так же важно отметить, что среди ученых существует мнение о том, что на месте происшествия проявляются привычки, навыки и умения преступника. Даже при всей осторожности во время подготовки, совершения и последующего сокрытия преступления, соприкасаясь с объектами внешнего мира, преступник не может не отразить в следах совершенного им преступления стереотипы своего поведения. Профессиональные навыки отражаются, например, в способе вязки узлов. В качестве примера можно привести уголовное дело серийного убийцы Сергея Головкина. По разрезу кожного лоскута предположили, что преступник обладает познаниями в области анатомии и хорошо владеет техникой вскрытия, что впоследствии полностью подтвердилось. Навыки проявляются в механоскопических следах, которые всегда видимые, объемные, но обнаружить их не всегда просто, поскольку они там, где нет гомеоскопических. Так же следует обратить отдельное внимание на такую часть работы следователя, как необходимость обязанность по обеспечению сохранности обнаруженных и изъятых с места происшествия следов и объектов совершенного преступления. Изучение практики показывает, что такие следы в ряде случаев утрачиваются. Утрата следов может оказаться проблемой в любом уголовном деле, а в делах о серийных убийствах такая утрата будет иметь колоссальные последствия. Использование специальных знаний является очень важным фактором при расследовании преступлений, совершаемыми лицами с психическими отклонениями, а особенно при расследовании серийных преступлений. Выводы эксперта зачастую направляют ход расследования по верному пути, что способствует скорейшему раскрытию преступления и изобличению виновного в его совершении. Назначение экспертизы очень важный и ответственный процесс, требующий продумывания очередности исследования объектов, и даже обсуждения с экспертом ее методики, так как в ряде случаев существует вероятность их повреждения или уничтожения. Перечислить все экспертизы, назначаемые по данной категории дел, не представляется возможным. Практика показывает, что это товароведческая, почвоведческая, химическая, пожарно-техническая и многие другие их виды. Какие-то из них назначаются чаще, какие-то реже, даже в единичных случаях (например, фоноскопическая), но ни одно дело об убийстве не обходится без традиционных судебно-медицинской и криминалистической экспертиз. На их рассмотрение и следует обратить особое внимание. По делам о серийных убийствах труп часто обнаруживается спустя длительное время после совершения преступления. Несмотря на то, что в ряде случаев даже самый опытный эксперт будет не в состоянии ответить на некоторые из поставленных следователем вопросов, полагаю, что по каждому дело об убийстве при назначении судебно-медицинской экспертизы следует поставить перед экспертом следующие вопросы: Какова причина смерти потерпевшего? Какие телесные повреждения имеются на трупе? Какова их локализация, характер, механизм образования в время возникновения? Когда наступила смерть потерпевшего? Какова особенность травмирующего предмета? Имеются ли на поврежденных тканях трупа следы, пригодные для идентификации? Имеются ли в полостях трупа сперма, и если да, то какова ее групповая принадлежность? Какова группа крови потерпевшего? Имеются ли в группе крови потерпевшего алкоголь, и какова его концентрация? Несмотря на то, что причина смерти устанавливается далеко не всегда, а момент ее наступления определяется в большом временном интервале, какая-то розыскная, доказательственная информация, полученная при исследовании трупа, все же будет полезна для следствия. При исследовании микрообъектов, в первую очередь осматривается само тело жертвы, его волосяной покров, естественные отверстия – полости рта, носа, ушных раковин и др. Исследуется одежда, как верхняя, так и нижняя, обувь, другие предметы, находящиеся на трупе в момент смерти. Определенные возможности имеются у судебной стоматологии, чьей помощью пользуются крайне редко. Однако следует отметить, что следы зубного аппарата наиболее часто встречаются при расследовании преступлений, сопряженными с изнасилованием. Их обнаруживают на телах потерпевших (лицо, плечи, бедра) и даже на одежде. В следах могут отображаться особенности, дефекты зубов преступника. Известны случаи идентификации виновного по укусам на теле и, наоборот, исключения лица из числа подозреваемых. Естественно, тело человека — весьма эластичный объект, но если следы отобразились и в них сохранились индивидуальные признаки, то отождествление возможно. При оказании сопротивления потерпевшие иногда причиняют преступнику серьезные повреждения вплоть до откусывания уха, губ, языка, фаланг пальцев рук. Описаны случаи обнаружения этих частей тела на месте происшествия. Находили также части зубов, коронки преступника. Это, конечно, достаточно редкие ситуации, но любой объект, связанный с преступлением, подлежит исследованию. Наличие дефектов зубов, коронок, мостовидных и съемных протезов делает зубной аппарат индивидуальным и позволяет идентифицировать личность трупа не менее достоверно, чем при помощи дактилоскопической экспертизы. При представлении эксперту черепа и соответствующих медицинских документов это вполне возможно. Кроме того, при исследовании зубного аппарата устанавливают пол, возраст, наличие некоторых заболеваний, давность захоронения, место лечения и протезирования, так как материал маркируется, и другие сведения, которые могут иметь важное розыскное значение. Для решения указанных вопросов назначается судебно-стоматологическая экспертиза. При идентификации следов укусов на трупе, в соответствии с рекомендациями специалистов, следует назначать и проводить комплексную экспертизу, поскольку это объект судебной медицины, судебной стоматологии и криминалистики. Дела об убийствах сопровождаются производством экспертиз Других объектов судебной медицины — крови, различных выделений человеческого организма, его органов и тканей, волос. Экспертиза крови может установить ее наличие, вид, группу, половую принадлежность, региональное происхождение, давность образования следов, ее прижизненность или посмертность, а также решить и некоторые другие вопросы. При исследовании органов и тканей определяется их видовая и групповая принадлежность. Следует иметь ввиду, что на травмирующих предметах могут оставаться клетки внутренних органов потерпевшего. Они устойчивы во времени и могут сохраняться даже после чистки орудия совершения преступления. Их установление, очевидно, имеет важнейшее доказательственное значение. Определенная информация может быть получена при исследовании волос. Прежде всего необходимо получить ответ, является ли изъятый объект волосом или чем-то иным. Крайне важен вопрос о его индивидуальной идентификации. В судебно-медицинской литературе указывается, что этот вопрос решается комплексно, но практика показывает, что конкретный ответ дается редко, в основном делаются предположительные выводы. Исследованы могут быть все выделения человека, однако следует обратить отдельное внимание на исследование следов спермы. Если обратиться к знаменитому делу по обвинению серийного убийцы Чикатило, то мы столкнемся с так называемым «феноменом парадоксального выделения». Согласно авторитетному мнению ведущих специалистов в области судебной медицины, группа крови всегда совпадает с группой спермы, однако в деле Чикатило наблюдается обратное. Это привело к тому, что он был исключен из числа подозреваемых. Следует отметить мнение специалистов, в частности, Н.П. Водько, возглавлявшего оперативную работу по делу Чикатило. Он утверждает, что такого феномена, как парадоксальное выделение, не существует. Однако В.Н. Исаенко утверждает обратное и настаивает на том, что оно существует. Особо стоит отметить достижения в области молекулярно-генетической экспертизе, которая дает принципиально новые возможности исследователю и внедрение которой в следственную и экспертную практику называют революционным, а ее саму — новым технологическим оружием в борьбе с преступностью. Достаточно сказать, что серийный преступник Г. Л. Риджуэй, совершивший за 20 лет десятки убийств, был изобличен именно при помощи названной экспертизы. В основе проведения данной экспертизы лежит исследование ДНК, в которой содержится индивидуальный генетический код человека. Создатель метода — английский ученый А. Джефрис, указывал, что при ДНК-анализе совпадение возможно из расчета один человек на 30 млрд. Методы молекулярно-генетической широко применяются во многих странах, в том числе в США, Великобритании, Канаде, Японии и др. Для молекулярно-генетической экспертизы характерна высокая степень вероятности, нередко превышающая 99%. Так же следует отметить, что ДНК-карты могут быть сохранены в электронном варианте, что позволяет установить личность погибшего спустя годы. Таким образом, возможности этой экспертизы очень широки и ее значение при раскрытии преступлений трудно переоценить. Среди многочисленных судебных экспертиз есть и судебно-психологическая, отношение к которой крайне неоднозначное. Несколько десятилетий назад против нее выступали такие процессуалисты, как М.С. Строгович, Р.Д. Рахунов и др. Сегодня же ее называют одной из наиболее распространенных, утверждая при этом, что психологическая диагностика широко используется в следственной практике. Некоторые авторы рассматривают ее как составную часть судебно-психиатрической экспертизы, называя ее психолого-психиатрической. Бывает и так, что в учебниках по криминалистике её изучению и вовсе не уделяют никакого внимания. В соответствии со ст. 58 УПК РФ, психолог может принимать участие в следственных действиях как специалист. Он в состоянии оказать следователю справочно-консультационную помощь, например при допросе подозреваемого, обвиняемого. Преступники, даже полностью изобличенные, не всегда склонны давать полные, подробные показания, особенно если речь идет об убийстве детей, беспомощных лиц, сопровождавшемся истязаниями, мучениями. При этом, они, как правило, ссылаются на амнезию. Но и следователю непросто установить контакт с подозреваемым (обвиняемым), склонить его к даче правдивых показаний, избрать оптимальную позицию при допросе. Не менее трудно допрашивать, в том числе, и по этическим соображениям, потерпевших женщин, детей. Неправильная линия поведения следователя может повлечь отказ от дачи показаний, а это всегда осложняет расследование. Кроме того, объектом судебной психологии являются не только психически здоровые люди, но и лица с пограничной патологией. В таких случаях консультации психологов (или участие их в допросе) часто просто необходимы. Принято считать, что профайлинг возник в США и со второй половины XX в. стал входить в следственную практику. Историю его становления обычно связывают с именем американского психиатра Д. Брусселя, сумевшего достаточно подробно описать по многим показателям опасного преступника, которого полиция не могла установить на протяжении многих лет. На основании данных Брусселя был арестован Жорж Метесский, совершивший десятки взрывов в Нью-Йорке. Хотя и с некоторой долей вероятности, но психиатр установил, что преступник — выходец из Восточной Европы, славянин; так же он установил его возраст, семейное положение, род деятельности, предположил место прежней работы, место проживания, наличие у него незамужних сестер, поставил диагнозы психического и соматического заболеваний, указал на его образ жизни, особенности поведения, общения с окружающими, манеру одеваться и т. д. Бруссель использовал метод психолингвистического анализа. Он исследовал письма преступника в полицию. Сказанное может показаться вымыслом, а достижения Брусселя многие могут посчитать преувеличенными, однако впоследствии он неоднократно консультировал полицию при раскрытии тяжких преступлений против личности и с его помощью был пойман еще один, не менее опасный преступник А. де Сальво. Разработка метода шла десятилетиями, и в настоящее время на этом направлении достигнуты несомненные успехи. По мнению С. Н. Богомоловой, Т. Банди после ареста стал авторитетным экспертом по серийным убийствам, а его рекомендации использовались для разработки психологического профиля. С этой же целью проводились беседы и с другими, не менее «знаменитыми» преступниками. |