Кристен Эшли Рискованное приключение (Серия Горы Колорадо #1) Аннотация
 Скачать 6.27 Mb.
|
|
— Все будет хорошо. — Ты уверена? Потому что я нет. — Мам, думаю, сегодня утром я выразилась достаточно ясно. — Как? Потому что, если этот человек вбил что-то себе в голову... Я наблюдала за Максом, который достал кружки и только что обнаружил новую сахарницу. Он усмехнулся и подвинул ее к себе. Я смотрела на это и не видела. Потому что внутри у меня застыло что-то уродливое и неприятное. — Я его ударила, — прошептала я. Услышав мой тон, Макс поднял голову и посмотрел на меня. — Что, прости? — спросила мама мне в ухо, но я продолжала смотреть Максу в глаза. — Я его ударила, — сказала я больше Максу, чем маме. — Ты дарила Лоуренса? — спросила мама, но я уставилась на Макса, который в два шага оказался рядом, когда я опустила руку с телефоном. — Я ударила его, Макс, — прошептала я. Он положил ладони мне на бедра, обнял меня, притянул к себе и прошептал: — Милая. — Я не такая, — сказала я. — Я не... Я никогда... — У тебя были чрезвычайные обстоятельства, — мягко перебил меня Макс. — Это не извиняет... Одной рукой он по-прежнему обнимал меня, а вторую ладонь положил мне на шею. — Герцогиня, мне не нравится это говорить, но твой отец — мудак. — Но... — Мне было трудно удержаться и не ударить его. — Но... — Он был у меня в доме, вел себя так, хотя никогда меня не встречал, и не выказал тебе ни капли уважения. — Но это не значит... — А потом приплел твоего брата. — Знаю, и все же... Макс крепче обнял меня, наклонился и сказал: — Ты не причинила ему вреда, малышка, и честно говоря, он получил по заслугам. — Ты не считаешь меня... — начала я, и он снова сжал меня. — Нет, я считаю, что ты — это ты, и большая часть мне нравится. Я почувствовала, что напряжение внутри отпустило, сменившись теплом, но все же прищурила глаза и спросила: — Большая часть? — Герцогиня, напомни мне никогда не выводить тебя до такой степени. Ты — нечто, когда сердишься, но сущий дьявол, когда злишься всерьез. Я начинала понемногу «злиться», когда услышала далекий смех, раздающийся из телефона. Мои глаза расширились, и я прижала телефон к уху. — Мама, Боже, прости меня, я забыла... Все еще смеясь, она перебила меня и спросила: — Он зовет тебя Герцогиней? Макс наблюдал за моим разговором, и неожиданно я смутилась. — Он называет меня так, потому что считает, что у меня акцент. — Солнышко, потому что он у тебя есть. — Нет у меня акцента! — рявкнула я на маму, а Макс откинул голову и громко расхохотался. Я сердито уставилась на него. Он просто поцеловал меня в лоб, а потом, продолжая смеяться, отпустил меня и направился к холодильнику. — О Боже, — выдохнула мама мне в ухо, — у него потрясающий смех. Тут она тоже права. — Мам... — Он мне нравится. Я почувствовала, как мои глаза снова расширились, и громко напомнила ей: — Ты же его не знаешь! Макс держал в руке молочник. Он повернулся ко мне и показал молочник, качая головой с таким видом, будто снова собирался засмеяться. Над молочником, моим разговором или чем-то еще, что посчитал смешным, — я не знала, и в тот момент мне было все равно. — Он все равно мне нравится, — сказала мама мне в ухо. — Мам... — Мне нравится, как он разговаривает с тобой. Мне тоже нравится. И все-таки я сказала: — Мам... — И, как я поняла, он был с тобой, когда приходил Лоуренс. — Был. — Все время? Я подумала и поняла, что так и было. Все время. За исключением первых нескольких секунд, пока быстро одевался, Макс был со мной. Он поддерживал меня все время, какую-то часть даже в буквальном смысле. — Все время, — сказала я тише. — И он назвал Лоуренса на букву «м», — сказала мама, и я не удержалась от смешка, как и мама. — Да, назвал, — сказала я. — Мне не может не понравиться мужчина, который считает, что Лоуренс на букву «м». И тут она права. — Мам... — Что он делает сейчас? Я посмотрела, как Макс наливает кофе. — Делает кофе. — Стив тоже делает для меня кофе, — удовлетворенно сказала она. — Почти каждое утро приносит мне кофе в постель. Глядя в пол, я сказала: — Это мило, мама, и я очень рада, что у тебя это есть. Ладно, хватит о грустном. Как Стив? У него все хорошо? — Это же Стив, у него не бывает плохих дней, Господь его любит. — И ты тоже, — мягко сказала я. — Да, солнышко, мне повезло, что я проснулась и увидела, что у жизни еще есть что мне предложить. — Мам... — Надеюсь, сегодня ты тоже проснулась. — Мам... — Иди пей кофе со своим Мистером Колорадо, — поторопила она. — Отпускаю тебя. Я вздохнула и, увидев на полу рядом с собой босые ступни Макса, подняла глаза. Он поставил на столешницу возле меня кружку с кофе, встретился со мной взглядом и сделал глоток из своей кружки. Я посмотрела на свой кофе — именно такой, как я люблю — и снова вздохнула. — Спасибо, что выслушала, мама. — Все будет хорошо, — заверила она меня тверже, чем я ожидала, учитывая, что всего несколько минут назад она почти впала в истерику, узнав о приезде отца. — Я знаю, — заверила я ее в ответ. — Скажи ему, что я влюбилась в его дом. Он прекрасен. Я посмотрела в сторону и пробормотала: — Я ему передам. — Я люблю тебя, солнышко. — И я тебя, мама. Пока. — Пока. Я коснулась экрана и завершила звонок. — Что ты мне передашь? — обратился ко мне глубокий, хриплый голос Макса, и я посмотрела на него. Я положила телефон, взяла кофе, сделала глоток и ответила, все еще смущаясь: — Ей понравился твой дом. — Что? — Она считает, что он прекрасен. — Откуда она знает, как выглядит мой дом? — Я дала ей адрес сайта. Макс усмехнулся, поднял руку и заправил мне волосы за ухо. Жест был таким нежным, что вызвал во мне еще больше тепла, одновременно заставив задрожать. Такие противоречивые ощущения на мгновение лишили меня здравого смысла, и я выпалила: — Ты ей понравился. Макс опустил руку и нахмурился: — Что? — Ничего, — пробормотала я и двинулась было в сторону. — Если ты хочешь расторгнуть... Но Макс обвил мою талию рукой и притянул обратно. Когда я подняла голову, чтобы посмотреть на него, Макс спросил: — Я ей понравился? Я решила поведать ему самое простое объяснение: — Ей нравится, что ты зовешь меня Герцогиня. — Своеобразно. — Мама немного чокнутая. — Не удивительно, — пробормотал он и, когда я прищурилась, продолжил: — Она тоже становится буйной, когда злится? Я задумалась и честно ответила: — Да, наверное, даже хуже. — Стив — это ее мужчина? — спросил Макс. Я кивнула. — Бедняга Стив, — пробормотал он, и я усмехнулась. Лицо Макса изменилось, стало таким нежным, как мне нравилось, но появилось что-то еще, что-то большее. Я ощущала эти глубокие изменения и задержала дыхание в предвкушении. Макс притянул меня еще ближе, так что нижние части наших тел соприкоснулись, и спросил: — Ты в порядке? Я кивнула, но он крепче сжал меня рукой. — Нина, я серьезно, зрелище было чертовски напряженным. Ты в порядке? И тут я осознала, что еще было в его лице, а когда осознала, то поняла, почему не узнала сразу. Единственным мужчиной, который когда-либо смотрел на меня с таким выражением, был Чарли, а он был моим братом, так что ему просто положено было смотреть на меня так в подобных случаях. Яростное стремление защитить, прикрытое трогательной смесью заботы и привязанности. Это вселило в меня такую надежду, что я не выдержала и опустила голову. Наклонившись вперед, я уперлась лбом в грудь Макса и вцепилась пальцами в его бицепс. — Я очень сильно ненавижу своего отца, — прошептала я в грудь Макса, и его ладонь скользнула с моей талии вверх по спине и легла на тыльную сторону моей шеи. — Есть за что, милая. Теперь я понимаю, почему ты не разговариваешь о нем. Я кивнула и призналась: — И я ненавижу, что ты видел меня такой. Макс сжал мою шею и потянул немного назад. Когда я посмотрела на него, он спросил: — Почему? — Это некрасиво, — тихо ответила я с дрожью в голосе, которую не могла контролировать и которая выдавала мой страх. Я не желала в нем признаваться, но скрыть не сумела. — И плохо. Ладонь у меня на шее сжалась, Макс поставил свою кружку на столешницу и обнял меня второй рукой. Потом приказал: — Обними меня, малышка. Я решила, что пора заканчивать разговоры, и предложила: — Макс, нам нужно готовить завтрак. Макс твердо посмотрел на меня взглядом, который ясно говорил, что он не собирается повторять приказ, так что я, вздохнув, тоже отставила кружку, просунула свои руки под его и обняла. — В том, что я видел, не было ничего некрасивого. — Но я вышла из себя, — объяснила я. — Ты защищалась и защищала память брата. Ты не стала терпеть его оскорбления. — Макс наклонился еще ближе и прошептал: — Это не плохо, малышка, это прекрасно. Мои глаза наполнились слезами, а тело прижалось к Максу, и единственное, о чем я думала, было: «Заткнись, Макс, ты заставишь меня расплакаться». Слегка наклонив голову, он улыбнулся и коснулся моих губ легким поцелуем, после чего, к сожалению, отодвинулся. — У меня были другие планы на это утро, Герцогиня. И хотя меня убивает снова их откладывать, я не хочу торопиться. Придется отложить, сначала мы отвезем Битси в участок, а потом к ней домой. Возможно, он произнес не много слов, но каждое из них пугало меня, потому что я прекрасно знала, что он имеет в виду под «планами». Я не разобралась, какое напугало меня больше всего, так что выбрала самое безобидное. — Мы? — спросила я. — Что мы? — Мы отвезем Битси? Он слегка дернул головой, словно мой вопрос его удивил, и ответил: — Да. А что? — Я думала, что останусь дома, почитаю, может, придумаю план, как усыпить и похитить отца, чтобы отвезти его в соседний штат и бросить возле полицейского участка с запиской, что это он убил Джона Кеннеди и хочет сознаться. — Несмотря на такое стоящее времяпрепровождение, ты поедешь со мной к Битси. — Может быть, Битси не хочет, чтобы я приезжала, — вяло предположила я, ведь Битси жила в городе, а почти каждый житель проявил изрядное любопытство по отношению ко мне. — О, Битси хочет, чтобы ты приехала. Это была ее идея, — сообщил мне Макс. Неудивительно. Этого я и боялась. Я вздохнула и спросила: — Каковы мои шансы избежать этого? — Нулевые, — последовал короткий и ожидаемый ответ. — Здорово, — пробормотала я, глядя на его горло. Макс крепче обнял меня и окликнул: — Герцогиня. Я откинула голову и посмотрела на него. — Ты ей понравишься, — прошептал он. Пока я обдумывала эти слова, он меня поцеловал. Я забыла про отца, Найлса, Битси и слова самого Макса. Забыла обо всем, кроме того, что его губы касались моих, его язык был у меня во рту, и он творил им поразительные вещи, он обнимал меня, а я обнимала его. Кажется, Максу нравилось целоваться на кухне, и я была только рада позволить ему это. Воспользовавшись тем, что мои руки обнимали его, я подняла его футболку и скользнула под нее ладонями. И занялась исследованиями. Мне слишком понравилось то, что я чувствовала. Понравилось настолько, что я тихо застонала Максу в рот и прижалась ближе. Если бы я была в состоянии соображать, то, возможно, поняла бы, что Макс собирался немного пообниматься на кухне. Но когда я прижалась к нему, поцелуй стал более глубоким и диким. Макс сжал в кулаке мою сорочку и поднял ее, а второй рукой накрыл мою попу. Слишком долго у меня этого не было, и что намного важнее, никогда я не ощущала ничего подобного. На самом деле, мне было так хорошо, что я снова застонала, утратив способность стоять на ногах, вжалась в Макса и впилась ногтями в его спину. Макс зарычал мне в рот. Я прижалась к нему бедрами. Его ладонь, лежавшая на моей попе, скользнула вверх и снова вниз, только на этот раз в трусики. Так было бесконечно приятнее. — Макс, — выдохнула я ему в губы. Мне очень нравилось, где была его рука. — Черт, Герцогиня, — прорычал Макс и повторил: — Черт. Его ладонь двигалась по моей попе, и я подалась вперед, коснулась губами его шеи и лизнула ее. Макс прижался губами к моему уху, и его голос звучал еще более хрипло, когда он спросил: — Ты мокрая? Я ничего не соображала, поэтому растерянно спросила: — Прости? — Ты намокла для меня? От этих хриплых слов я всем телом задрожала в его объятиях, и если бы уже не была мокрой, то после этих слов точно стала бы. — Да, — честно прошептала я ему в шею. — Черт, — тихо произнес он мне на ухо. — Макс, — снова выдохнула я, не имея ни малейшего понятия, почему это прозвучало, как мольба. К сожалению, Макс остался глух к моей мольбе. Я поняла это, потому что он вытащил руку из моих трусиков и крепко обнял меня. Уткнувшись лицом в мою шею, Макс долго прижимал меня к себе. Наконец он тихо сказал: — Как закончим в городе, сразу возвращаемся домой, и, клянусь Богом, если кто-нибудь приблизится к дому, я его застрелю. Я немного откинулась назад, Макс поднял голову, но не опустил руки. Как и я. — У тебя есть оружие? — спросила я. — Да, — ответил он. — Это тебя напрягает? Я немного подумала и поняла, что никогда не задумывалась об оружии, так что ответила: — Не знаю. На самом деле я никогда не задумывалась об оружии. — Я возьму тебя пострелять, — моментально решил Макс. А вот это меня напрягало. — Не думаю... — Позже. — Макс... — запротестовала я. — Завтра. — Макс... Он сжал меня в объятьях, и его лицо стало привлекательно развратным. — Может быть, послезавтра. — Макс! — рявкнула я, теряя терпение. Он усмехнулся и сменил тему: — Ты купила молочник, малышка. Я решила позволить ему сменить тему, потому что она была безопаснее и с меньшей вероятностью могла меня рассердить. Сегодня я назлилась как минимум на неделю вперед. А может, и на год. — Это подарок, — сообщила я Максу, — за то, что ты заботился обо мне, когда я болела. — Ты купила мне в подарок молочник? — Да, — сказала я. — И сахарницу. Он покачал головой, словно восхищаясь, и заявил: — Мой подарок лучше. — Прости? — Кольцо. Я тут же сняла свою ладонь с его спины, положила ее ему на грудь и посмотрела на кольцо, которое он подарил мне и которое я не снимала. |