буддизм как фактор мягкой силы. Буддизм как фактор “мягкой силы” Японии во второй половине XX ве. Курсовая работа Буддизм как фактор "мягкой силы" Японии во второй половине xx века

• Название: Курсовая работа Буддизм как фактор "мягкой силы" Японии во второй половине xx века
• Анкор: буддизм как фактор мягкой силы
• Дата: 04.05.2022
• Размер: 103.96 Kb.
• Имя файла: Буддизм как фактор “мягкой силы” Японии во второй половине XX ве.docx
• Тип: Курсовая; #512329
• страница: 1 из 7

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

Факультет мировой политики

Кафедра региональных проблем мировой политики

КУРСОВАЯ РАБОТА

«Буддизм как фактор “мягкой силы” Японии во второй половине XX века»

студента 3-го курса

Митыпова Евгения Владимировича


Научный руководитель:

доктор исторических наук,

профессор,

Бектимирова Надежда Николаевна

Москва 2020

Оглавление

Введение 3

1.1.Распространение буддизма в Японии 4

1.2. Состояние буддизма в Японии в эпоху Сёва 14

Глава 2. Буддизм в Японии во второй половине XX века 18

2.1. Роль буддизма в японском обществе в послевоенный период 18

2.2. Деятельность Сока-гаккай в 1960-1980 годы 23

2.3. Становление Сока-гаккай International 28

Глава 3. Буддизм как “мягкая сила” Японии 33

3.1. Концепция “Мягкой силы” 33

Заключение 42

Однако же, нам удалось достичь цели поставленной во введении работы и исследовать пути применения «мягкой силы», основанной на буддийских убеждениях в японской дипломатии, как инструмента международного влияния. 42

По моему мнению, подобного рода политические взаимоотношения были бы интересны для широкого применения их в политике нашей страны, для формирования статуса дружественности и поддержания мира. 42

Введение
Международные отношения всегда включают в себя применение различных форм воздействия. Современные международные отношения, однако вместо позиции «жесткой силы», подразумевающей использование принуждения для достижения необходимых целей, предпочитают использовать «мягкую силу», предполагающую достижение этих результатов на базе симпатии, взаимных экологичных отношений, привлекательности и добровольного участия. Это объясняет актуальность выбранной темы.

Целью нашего исследования будет проследить путь становления и развития буддизма в истории, а также показать его применение в японской дипломатии, как «мягкую силу» в качестве инструмента международного влияния.

Проблема исследования в том, как именно Япония трактует свою «мягкую силу», применяемую в мировой политике с помощью понятий и убеждений буддийского вероучения и насколько часто подобный метод ведения переговоров рассматривается в тесной взаимосвязи с дипломатическими отношениями.

Задачи у нашего исследования стоят следующие:

1. 
   Исследовать историю становления буддизма;
   
2. 
   Показать его влияние на политическую и социальную структуру общества;
   
3. 
   Показать действия Японии во внешней политике;
   
4. 
   Сделать выводы о важности буддизма для дипломатии «мягкой силы».
   

Предметом исследования будет являться буддизм, а объектом будет «мягкая сила» японской дипломатии. Методология исследования включает методы синтеза и анализа, сравнительно-типологический и компаративистский, а также дескриптивный методы.

Глава 1. Буддизм в истории Японии: зарождение и становление одной из двух государственных религий

1. Распространение буддизма в Японии

История буддизма в Японии насчитывает примерно полторы тысячи лет. Многообразие экономических, этнических, культурных, социально-политических, географических, объективных и субъективных факторов определило некоторые своеобразные черты буддизма в условиях этого островного государства, его важное значение для японского общества, а также степень его воздействия на образование и рост японской цивилизации в целом¹.

Японцы всегда поддерживали связь с государствами, обосновавшимися на материках, поэтому можно сделать предположение, что некоторым элементам буддийской религии удалось достаточно рано проникнуть в их островную страну. Как подтверждение подобного предположения, стоит упомянуть о пяти зеркалах из бронзы с изображениями сцен из буддийского вероучения, установленная дата которых около V в. н.э.².

Несмотря на это, японское общество тех времен не могло позволить прочно укорениться буддийской религии на японской территории. Когда же Ямато, как государственное объединение стало утрачивать родоплеменные признаки, появились возможности для распространения этой религии³.

В полной мере буддийское вероучение пришло в Японское государство ещё в VI веке. Отдельные его элементы стали проникать на территорию страны задолго до этого. В хрониках японской истории отмечено, что некоторые его черты были переняты японцами у китайских и корейских переселенцев в IVв. и начале V в.. Стоит сказать, что население в то время старалось придерживаться синтоизма, их прежнего верования (обожествление природных явлений и прародителей), поэтому буддизм не встретил здесь многих последователей в то время. Только в VI веке в Асука, государственной столице произошло прочное укоренение буддийского вероучения⁴.

Континентальное развитие буддизма оказывало значительное материальное и идейное влияние на интенсивность распространения буддизма в Японии. В «Нихон сёки» ((яп. 日本書紀, «Японская летопись»), «Нихонги́» (日本紀 — «Японские лета́»), издан в 720 году — является одним из наиболее древних японских памятников письменности (как и «Фудоки» и «Кодзики»). «Нихонги» содержит подробное повествование об императорской генеалогии до 697 года н. э. и этапах развития государства) можно найти множество сообщений о завезенных на территорию Японии предметов буддийского культа. В хронике также можно найти множество зафиксированных случаев прибытия в Японию строителей храмов, скульпторов, буддийских монахов⁵.

Императорский род был особенно заинтересован в повсеместном распространении и развитии буддизма, а также в подавлении тенденций к децентрализации. Предполагают, что достижение идейного и духовного единства казалось возможным лишь при поклонении одним и тем же бодхисаттвам и буддам. Эдикт Дзюннина (758—764) позволяет найти на своих страницах утверждение, что правильное управление государством возможно, лишь при облачении правителя в одежды монаха и обритии его головы⁶.

Одна из наиболее важных задач, на которые нам стоит обратить внимание, это этапы определения японскими императорами отношения к буддийской религии в целом. В «Нихон сёки» говорится, об императоре Бидацу (572—585), которые не принимал Буддийский Закон, о Ёмэе говорится, как о правителе, верившем в Буддийские Законы и почитавшего божественный Путь (синтоистические верования еще сохранялись), а Котоку (645—654) характеризуется, как император, почитавший Закон Будды и отказавшийся от почитания божественного Пути⁷.

Котоку- последний правитель, чье отношение к буддийскому и синтоистскому верованию упоминается в хронике, затем отношение императоров к религиям более не упоминается, скорее всего вследствие достижения некоторой определенности и стабильности в религиозной позиции правителей Японии. Тэмму определил направляющий вектор развития политики своего правления, как поддержание мира при сосуществовании буддизма и синтоизма⁸.

До правления Тэмму императоры Японии лишь эпизодически демонстрировали приверженность к буддийским верованиям. Тэмму построил свою политику в отношении религии таким образом, что значение буддизма в жизни придворных увеличивалось. Он предпринимал все необходимые действия для распространения буддийской религии по всей территории государства⁹.

Правление Дзито (690—697) характеризовалось стабильным положением буддизма. Тогда началась проповедническая деятельность для распространения религии по всей стране, до самых отдаленных её уголков. Дзито сам был ярым приверженцем буддизма и подтверждением этого служит кремирование его тела после смерти, вместо практиковавшегося в синтоизме предания земле.

Несмотря на это, стойкие местные традиции не могли быть полностью проигнорированными. Сёму (724—749), правитель, при котором был создан гигантский буддийский храм Тодайдзи, в своем указе достаточно четко определяет свою позицию, как императора, почитающего богов синтоизма и поклоняющегося Будде.¹⁰

Правящая династия и знатные служащие были заинтересованы в укоренении буддизма как важнейшего для построения идеологии государства фактора. Буддизм в официальных хронологических записях осмысляется прежде всего в качестве магического средства поддержания духовной и физической государственной целостности. Многочисленные указы правителей, в которых упоминается буддизм, показывают, что его понимали именно так (например, «Сёку нихонги» насчитывает около двух десятков подобных указов)¹¹.

Кульминацией государственной деятельности, направленной на распространение буддийского вероучения считается период правления Сёму (724-749), который старался распространить буддизм в качестве оплота власти по всей стране. Когда произошла вспышка оспы, по указу императора каждая провинция должна была построить статую Будды Шакьямуни¹² . Три года спустя, вышел указ о необходимости постройки в каждой провинции семиярусных пагод и написать копии «Сутры лотоса»¹³. Следующий год ознаменовался учреждением «провинциальных храмов» (кокубундзи). Молитвы, которые возносились в них призывали хранить императора, государство и каждую провинцию от несчастий и болезней и обеспечить им процветание.

Стоит упомянуть постройку огромного величественного храма Тодайдзи, как важного этапа деятельности государства, направленной на распространение буддизма. Родовая святыня правящей династии в то время-Родовой храм в Исэ, был ещё лишен общегосударственной значимости. В VII в. таким центром являлся храм Асука-дэра, а во второй половине VIII в. — Тодайдзи. Центральной фигурой храма стала статуя Будды Вайрочана высотой 16 метров, покрытая золотом, собриравшимся для этой цели по вей территории страны¹⁴.

Видя в буддизме идеологическую опору своей власти, правящий род пытался, с одной стороны, создать многочисленную буддийскую общину, с другой — поставить ее под жесткий государственный контроль, поскольку буддизм, приверженцами которого считали себя наиболее динамичные силы японского общества, приобретал самостоятельное политическое и экономическое значение¹⁵.

Иными словами, в рамках древнеяпонской цивилизации буддийские нормы, даже подвергшиеся китаизации и влиянию конфуцианства, оказались более крепкими, и именно они сыграли существенную роль в формировании основ японской культуры. Уже с VIII в. влияние буддизма стало определяющим и в политической жизни страны, чему способствовал институт инке, согласно которому император еще при жизни обязан был отречься в пользу наследника и, став монахом, управлять страной в качестве регента¹⁶.

Буддийские храмы стали исчисляться тысячами. В Японии нашли свою вторую родину многие школы-секты буддизма, в том числе и не уцелевшие либо пришедшие в упадок на материке.

Секта Кэгон, которая оформилась и набрала силу в VIII в., превратила принадлежавший ей столичный храм Тодайдзи в центр, претендовавший на объединение всех религиозных направлений, в том числе и на сближение, синтез буддизма с синтоизмом. Опираясь на принцип хондзи суйдзяку, сущность которого сводилась к тому, что синтоистские божества – это все те же будды в их очередных перерождениях, школы-секты японского буддизма (Сингон, Тэндай и др.) заложили основу так называемого ребу синто («двойной путь духов»), в рамках которого буддизм и синтоизм, некогда враждовавшие, должны были слиться в единое целое. Это движение имело определенный успех. Японские императоры официально обращались к синтоистским богам и храмам с просьбой оказать помощь в сооружении Тодайдзи и возведении статуи Вайрочана. Они заявляли также, что считают своим долгом поддерживать и буддизм, и синтоизм. Некоторые почитаемые ками (примерно так же, как и даосские божества в Китае) удостаивались статуса бодхисаттвы. Буддийские монахи нередко принимали участие в синтоистских празднествах и т. п.¹⁷

Особый вклад в сближение буддизма и синтоизма внесла секта Сингон (санскр. «мантра»), распространившаяся в сравнительно позднее время из Индии и почти неизвестная в Китае (кроме Тибета). Основатель секты монах Кукай (774-835 гг.), впоследствии почитавшийся как великий святой, сделал основной акцент на культ будды Вайрочана, воспринимавшегося в рамках этого учения как символ космической Вселенной.

Внеся важнейший вклад в ребу синто, секта Сингон объявила главных японских ками аватарами различных будд и бодхисаттв, в том числе Аматэрасу – аватарой будды Вайрочана. Синтоистские божества гор тоже стали рассматриваться как воплощения будд, и именно это учитывалось при строительстве там крупных буддийских монастырей¹⁸.

К влиятельным сектам Сингон и Тэндай со временем присоединились другие, сочетавшие специфически китайскую форму буддизма с японскими традициями. Одним из первых новшеств стало распевание имени Амитабха-будды, который, согласно сутрам, принес обет забрать с собой всех людей в небесный рай, в чистую землю, откуда уже лежал прямой путь в нирвану.
С ростом влияния буддизма во многих синтоистских храмах стали заправлять буддийские монахи. Только два важнейших, в Исэ и Идзумо, сохраняли свою независимость. С течением времени эту независимость стали активно поддерживать и японские императоры, видевшие в синтоизме опору своего влияния. Но это было уже связано с общим ослаблением роли императоров в политической жизни страны¹⁹.

В IX в. произошло снижение значимости императорского владычества. Должность правителя-регента оказалась во власти аристократического рода Фудзивара. Императоры отныне женились только на женщинах-представителях этого дома.

Регенты Фудзивара направляли свою деятельность на еще большее увеличение значимости буддийского вероучения. Буддизм постепенно становился государственной религией. Монахами отныне становились к концу жизни как императоры, следуя традициям прошлого, так и регенты-правители и даже каждый из наиболее значимых чиновников. Однако даже в таком положении они продолжали править государством. Центры административного управления постепенно перемещались в стены буддийских монастырей. Представители буддийского духовенства сосредоточили огромную власть над страной в своих руках²⁰.

Стоит сказать, что должности в монастырях стала идти активная борьба. При этом род Фудзивара ревностно контролировал, чтобы все руководящие положения в сангхах монастырей занимали его представители. Это, разумеется, сопровождалось резким возрастанием экономического и политического значения в особенности тех буддийских монастырей, которые принадлежали к наиболее активным и влиятельным сектам. Например, Тэндай, центральный монастырь которого располагался на горе Энрякудзи (Хиэй), часто не следовал указаниям правителя и только запрашивал все новые привилегии для себя.

С X в. наблюдалось значительное снижение влияния рода Фудзивара. Ёритомо Минамото, военачальник в 1192 г. взял в свои руки бразды правления в государстве и провозгласил себя сегуном (предводителем-полководцем). Дружинники Ёритомо были обеспечены своей долей территорий и богатств Японии и заложили фундамент новой касты, которая имела большое значение для развития государства- они стали воинами-самураями. Долгие века периода власти сегуната, основная опора власти оставалась на плечах буддизма. Тем не менее религия претерпевала значительные изменения. Владычество императоров и сосредоточение административного централизованного управления из монастырей, которое было характерно для периода регентов- правителей ушло в прошлое. Князья феодалы и самураи, как их вассалы, стали занимать в управлении страной важнейшие роли. Вооруженная мощь сегунов едва сдерживала возрастающую силу феодальной децентрализованной власти. Буддизм также претерпевал изменения в сложившейся ситуации. Новые секты сменяли старые и их влияние обладало такой силой, что сохраняется в Японии и по сей день²¹.

Стоит упомянуть секту Дзедо (кит. Цзинту – «Чистая земля», амидаизм), пропагандирующая культ Западного рая и Будды Амитабхи, как его владыки. Хонэн (1133-1212 гг.), основатель секты в Японии решил сделать буддийское вероучение проще, доступнее для обычных людей. Для этого он счёл необходимым ввести, состоявшую в бесчисленном повторении единственного слова «Амида», которая должна была принести спасение верующим. Стоит сказать, что данная практика была заимствована им из амидаизма, распространенного в то время в Китае. Подобным образом производила свою деятельность также одна из ее школ ответвлений- секта Дзедо син («Истинно Чистая земля»), которую основал Синран (1173-1262 гг.). В ней пропагандировался Амитабхи-культ. Фразу «Наму Амида буцу» («Славься, Будда Амитаба!») сделали своего рода магическим заклинанием, нембуцу, повторявшимся около семидесяти тысяч раз ежесуточно²².

Народ верил в такую простую возможность спасения, причём этот путь подкреплялся обязательными добродетельными поступками – люди переписывали сутры, жертвовали на буддийские храмы, возведение статуй и создание изображений. Культ Амиды спустя время стал обладать более спокойным характером, но, несмотря на это число адептов амидаизма в Японии даже увеличилось (в настоящее время почти двадцать млн последователей)²³.

Также особо популярной в стране стала секта Нитирэн, которая носит имя своего учредителя (1222-1282 гг.). Он, подобно Хонэн, старался сделать буддизм проще и чище. Сам великий Будда стал центром поклонения в учении Нитирэн. Стремление к неведомой Чистой земле и Западному раю стало не нужным, ведь Будду можно было найти повсюду, в природе, других и самом человеке. Однажды Будда в каждом, даже в самых обиженных и угнетенных людях мог проявить свою сущность²⁴.

Нитирэн характеризовался нетерпимостью к иным сектам, он обвинял их в грешности в самых разных проявлениях и сулил их последователям адский огонь. Эту секту поддерживали многие обездоленные. Революционности, однако, такая позиция ему не придавала, ведь буддийское вероучение в Японии редко становилось основой крестьянских восстаний. Помимо этого, Нитирэн говорил о важности служения религии государству, что позднее высоко оценили японские националисты²⁵.

Стоит также упомянуть наиболее известную (и к тому же самую популярную) новую секту буддизма в Японии, дзэн- учение. Дзэн-буддизм – можно определить, как такую же японскую реакцию на влияние индийского буддизма, характеризующуюся проявлением национального духа Японии в религии. Прототипом его можно назвать чань-буддизм, – с его китайскими чертами²⁶.

Дзэн был завезен из Китая в Японию в ХП-ХШ вв. в северной и южной его модификациях. Стоит сказать, что южная школа всё же стала более широко распространенной. Ее последователи, Догэн (1200-1253 гг.) и Эйсай (1141-1215 гг.) стремились к созданию собственных практических школ.

Для Догэна, уходя от китайских традиций южного учения чань, было важно уважение авторитета Будды, своего учителя и сутр. Эти нововведения Догэна предопределили дальнейшие судьбы дзэн- учения в Японии. Это учение заложило основу для формирования двух новых сект – сото и риндзай, которые стали наиболее авторитетными дзэн школами. Подобно китайскому чань, Догэн остался эзотерическим учением, но именно он создал предпосылки для появления новых возможностей и путей развития страны²⁷.

Уважение учительского авторитета помогло упрочить определенные традиции. Благодаря ему произошло укрепление института инка, который означал подтверждение мастером-учителем достижение учеником сатори- просветления. Таким образом мастер словно признавал права учеников на наследование учительского авторитета и традиций, практикуемых в его школе.

Нельзя не сказать о популярности школ при монастырях, практикующих учение дзэн. Суровое и жестокое воспитание, палочные наказания, важность дисциплины, психотехники и самоконтроля, желание научить учеников добиваться целей настойчиво и готовность ко всему ради своих целей – в системе воспитания дзэн-учения было близко самурайскому сословию и его культу меча и особо культивируемой готовности расстаться с жизнью за своего владыку. Это привело к активному покровительству сегунами дзэн-буддизма. ²⁸