Курсовая работа Сафина З. Лексические заимствования из немецкого языка в русский

• Название: Лексические заимствования из немецкого языка в русский
• Дата: 25.11.2022
• Размер: 60.21 Kb.
• Имя файла: Курсовая работа Сафина З.docx
• Тип: Документы; #812723
• страница: 3 из 5

1.2 Проблемы классификации и установления хронологии заимствований

Вопрос о месте и роли слов иноязычного происхождения, о границах их употребления в русском языке неоднократно поднимался в течение указанного периода, обусловливался кардинальной проблемой того времени: создание такого литературного языка, который бы, не теряя своей народной основы, был бы способен обслуживать высшие сферы человеческой мысли, стать языком нации, образования. Возможности же русского языка на этот счет не вызывали сомнений у передовой части русской и русской интеллигенции.

Проблема создания высокоразвитого литературного языка не могла быть решена без создания научной терминологии, а последняя, в силу своей специфики – обслуживать общение в научной сфере, имеет интернациональный характер. Все это требовало решения вопроса о мере использования в ней лексики иноязычного происхождения. Эта попытка была предпринята журналом «Основа «в виде статей М. Т. Левченко» Заметка о русинской терминологии», П. С. Ефименко «по поводу заметки Левченко» о русинской терминологии» [6, с. 29], [10, с. 35]. М.Т. Левченко считал главным принципом созидания терминологии доступность и понятность для народа. Поэтому термины, заимствованные из латинского, греческого или новых западноевропейских языков М.Т. Левченко предлагает заменять русскими ответчиками или словами из славянских языков – чешского, польского. При этом он не отвергает и возможности созидания неологизмов. Например, анархия – бесправие, анализ – разбор, оригинал – переворот, механизм – сила действо, результат – последок, горизонт – позем, небосклон, инстинкт – побудка, элемент – первичная, нейтральный – никакой и др.. В основном на аналогичных позициях стоял и П. С. Ефименко, исправляя в М. Т. Левченко лишь формы слов, которые не соответствуют духу русского языка: вместо бесправия надо бесправие, вместо разбор-разбор. Однако в своем словаре П. С. Ефименко подает и те термины иноязычного происхождения, которые уже были зафиксированы письменными источниками раньше: амбиция, артикул, аспект и др. хотя подавляющее большинство его сроков представляют новообразованные слова или переведенные: аргумент – довод, аудиенция – послушания. Аноним – неназванный, ненайменований. Продолжая традицию писателей и лексикографов первой половины XIX в., п. с. Ефименко подает значительное количество иноязычных слов в тех формах, в которых они усвоены народным устным языком: бархат – бархат, амуниция – амуниция, аренда – аренда и подобное [6, с. 23].

В 70 - х годах XIX в. вопрос об отношении к иноязычным словам, о принципах создания русского терминологии нашел прогрессивное решение в трудах М. П. Драгоманова. Он считал, что создание научной терминологии может происходить разными путями: «Здесь могут пригодиться и родоплеменные языки, и перевод слов и выработка новых корней, а время нужно будет оставить и слова романские или германские, когда они уже вжились везде, вошли в общественную язык, приняли народную фонетику и дали от себя походные». Главным принципом для тех, кто создает русскую терминологию, должна быть не идея обособленности, а идея понятности ее для народа, практичности. М. П. Драгоманов советовал в тех случаях, когда отсутствует соответствующий термин в русском языке, обращаться к русскому языку, как ближайшему генетически к языку русскому. Выступая против взглядов националистов на язык как «национальное святилище», М. П. Драгоманов заявлял: «язык все-таки слуга человека, а не господин. Язык должен расти и меняться соответственно росту человека, общины. Человек волен учить и употреблять чужие языки» [5, с. 38].

Чрезвычайно важное прогрессивное значение для развития русского литературного языка имели взгляды и языковая практика И. Я. Франко, который в своих научных трудах, публицистике, активно использовал интернациональную лексику и, в силу своего полилингвизма, вводил новые иноязычные слова, которые либо оставались на уровне экзотизмов, либо приживались на русской почве. Вместе с тем, заботясь о созидании научной речи, И. Я. Франко пытался использовать и богатство словаря народного языка, и ее словообразовательные возможности: в своих научно-популярных произведениях, рассчитанных на широкого читателя, для объяснения значений иноязычных слов он обращался к совпадений — уже существующих слов русского языка или в собственных неологизмов. Приведенные ниже примеры свидетельствуют о кропотливой работе писателя над тем, чтобы сделать подержанные ним иноязычные слова понятными, соотнести их с адекватными собственно русскими или новообразованными словами: «Эволюция (развитие), исходя от первоначальной дикости мужчину, содержит в себе прогресс как главный и вырождения (дегенерации) как побочный, подчиненный составляющая» (здесь и далее разрядка авт.); «Значит, каждом развитию (или постепенном, или дегенерационном) идут рядом и мешаются две струи: дифференциация частей однородных и скапливания (интеграция) частей разнородных»; «...Медленная экспроприация больших фабрик, поселений, домов по городам ... « в трудах И. Я. Франко находим и примеры создания терминов путем калькирования иноязычных слов, при этом писатель часто указывает на источник термина: общительность (die Geselligkeit), естественные звуки (Naturlaunte), наклоны общественные (Socialistinkte), Невольничье подданство (Leibeigenschaft) и др.. Таким образом, И. Я. Франко своей практикой употребления иноязычных слов фактически утверждал их необходимость для образования высокоразвитого литературного языка [21, с. 40].

В анализируемый период, начиная с 70-х годов XIX века, в русской литературе наблюдается расширение сферы изображения, выход за рамки изображения самого только жизнь крестьянства. П. Мирный, И. С. Нечуй-Левицкий, И. Я. Франко, М. М. Коцюбинский, А. Ю. Кобылянская, Н.И. Кобринская и др.. обращаются к изображению интеллигенции и других слоев населения. Все это требовало введения новых словесных средств, в частности Интернациональной лексики, что, безусловно, преподносило русский литературный язык на высшую ступень по сравнению с его предыдущим этапом. Художественные произведения, публицистик названных писателей дают ценный материал о семантическом составе заимствований, их хронологии, степени активности употребления. Языковая практика передовых писателей, таким образом, давала положительный ответ на вопрос об употреблении иноязычных слов.

Однако это не означало, что вопрос о заимствованиях был снят с повестки дня. В 80-90 годах XIX в. оно приобрело новый характер по сравнению с постановкой его в 60-х годах в журнале «Основа». Это было связано с возникновением дискуссии о дальнейших путях развития русского литературного языка, об обеспечении его единства. Центр тяжести в вопросе о иноязычные слова переместился в основном на заимствование из русского и польского, отчасти немецкого языков, поскольку именно заимствования из этих языков отличали в то время восточнорусскую и западнорусскую языково-литературную практику. [6, с. 25].

Выразительно пуристическую позицию по развитию русского литературного языка занял Б. А. Гринченко, который в статье «Галицкие стихи» упрекал Галицких поэтов, что они насыщают свой язык «москализмами», «полонизмами» и «провинциализмами». Эту же мысль повторил в другой статье. Подчеркнув, что»... одолжение вещь очень опасная и может повредить языку ... «Б. А. Гринченко советовал писателям» поискать, нет ли в народном языке настоящего нашего слова на то понимание, на которое они берут слово польское или московское « (там же). И. Я. Франко выступил с принципиальной критикой пуристических взглядов Б. А. Гринченко. Писатель в кратком очерке истории развития Галичины убедительно показал, что языковые различия были обусловлены целым рядом исторических причин. И. Я. Франко призвал тщательно изучать заимствования. Ведь речь шла о создании единого литературного языка. Вместе с тем писатель подчеркнул, что языковые вопросы не должны отвлекать внимания от вопросов социального, экономического, культурного развития народа, для которого язык является лишь одним из способов общения [28, с. 43].

А. Крымский отметил, что те иноязычные слова, например, польские или русские, которые «давно уже стали родными», выбрасывать не следует, потому что народ их понимает лучше, чем некоторые так называемые «искренне-народные» [9, с. 28]. Он не соглашается с призывом Б. А. Гринченко выискивать все нужные слова только в народном, диалектном языке и приводит арабскую поговорку «понятный барбаризм лучше, чем непонятный пуризм». «Пусть себе некое «вибандурювати» будет искренне народным, а «эксплуатировать» - польским, когда же второе понять можно, а первое - нет!» [28, с. 43].

Дискуссия о чистоте русского литературного языка, о выработке единых норм состоялась и в начале ХХ века. И в этой дискуссии обсуждался вопрос об употреблении иноязычных слов. Следствием всех этих споров была выработка прогрессивных положений относительно развития русского литературного языка и, в частности, относительно употребления в нем слов иноязычного происхождения. Русский язык, как и всякий другой язык, не составляет исключения в своем развитии: он пользуется иноязычными словами на обозначение новых предметов и явлений, для более точного определения научных понятий. Дело не в том, собственное слово или чужое, а в том, насколько оно необходимо носителям языка. Дискуссия, конечно, не решала всех важных вопросов, касающихся нормирования и обеспечения единства русского литературного языка. Этот вопрос и не мог быть окончательно решенным, поскольку во взглядах участников дискуссий отражались и их социально-политические платформы, а они были зачастую диаметрально противоположными. Однако мысли передовых современников относительно путей развития русского литературного языка, предложения унификации правописания иноязычных слов на всей территории государства, замечания по поводу значений звучания и правописания отдельных заимствований были полезными и нужными для своего времени, способствуя выработке норм литературного языка.

На исследуемый период приходится наиболее интенсивное обогащение словарного состава русского литературного языка заимствованной лексикой: за относительно короткий исторический период в русский литературный язык вошли и утвердились в ней самые важные слова международного характера на обозначения главных понятий политики, науки, литературы, искусства. Это положение подтверждается сравнением с соответствующим процессом в русском литературном языке: в 30 – 40-х годах, когда новая русская литература еще только набирала сил, в русский литературный язык вливается значительное количество слов иноязычного происхождения абстрактной семантики. В 60 – 70-х годах возрастает количество заимствований из сферы политики и различных отраслей науки и техники. Всего же в течении указанного периода русском языке было освоено около 2000 иноязычных лексем, что составляло почти треть всех новых слов этого периода. В конце XIX - начале XX в. процесс заимствования новых лексических единиц в русском литературном языке затухает, зато активизируется процесс освоения ранее заимствованных слов и морфем. Заимствование слов на русском литературном языке, в отличие от русского, происходило по восходящей линии, в соответствии с расширением возможностей для русского печатного слова, развития публицистического и научного стилей.

По подсчетам А. Г. Муромцевой, с 60-х годов XIX в. по первое десятилетие ХХ в. включительно, в русский литературный язык вошло более 1000 лексем интернационального употребления для выражения различных понятий общественной, идеологической, философской, культурной сферы. Если же учитывать лексику других групп, то эта цифра будет достигать около 25000 лексем [12, с. 18]. Наиболее полное представление об объеме заимствованной лексики дают специальные словари иноязычных слов (В. М. Доманицкого и З. Ф. Кузели, М. А. Чайковского) [4, с. 25], [16, с. 38].

В общей характеристике заимствований исследуемого периода выделяют чаще всего применяемые предметно-тематические группы, показывают их, пополняют новыми словами, пытаются установить источники заимствований. В исследуемом периоде объективно выделяются меньшие временные отрезки, в течение которых наблюдаются определенные изменения в словарном составе русского литературного языка: 60 – 70 - е и 80 – 90 - е годы ХІХ - начало ХХ века [2, с. 44].

Отдельно она останавливается на принципе установления источника заимствований, поскольку подавляющее их большинство имеет интернациональный характер, определение источника представляет значительные трудности. При этом речь идет не о первоначальном этимологические источник, а ближайшее – тот язык, в котором сложилось данное значение слова, с которой оно попало с этим значением непосредственно или через посредство другого языка в язык принимающую. Подобное понимание источника заимствования принято в современной языковедческой науке и реализуется в трудах Ю. С. Сорокина, М. М. Шанского, О. Е. Биржаковой, Л. А. Войновой, Л. Л. Кутиной, В. И. Христовой, а также в некоторых этимологических словарях (в частности, в «Этимологическом слове русского языка» под редакцией М. М. Шанского). Например, указание на латинский корень слова интериализм не дает представления о реальном источнике этого слова. Ибо возникло оно как термин политэкономии в английском языке, опираясь на свидетельства этимологических словарей, а также разведок относительно этимологии заимствованной лексики в русском литературном языке второй половины XIX - начала ХХ вв. [1, с. 26], [2, с. 42].

При рассмотрении современных теорий заимствования особое место занимают теории интернационализмов (интернациональных терминов), роль которых ныне возрастает.

С помощью работы В. В. Акуленко «вопросы интернационализации словарного состава языка», нами была рассмотрена проблема интернационализации лексики языка. В своей работе автор отмечает, что интернациональность – это своего рода феномен между различными формами межъязыкового сообщества, который можно найти в разных языках мира. Сходство ярко выраженно в содержании, и в то же время в лексических признаках сравниваемых языков. С точки зрения теории двуязычия это означает, что к интернационализмом следует отнести любые гомологичные полиморфизмы, полисомы и полуфраземы. Более того, эти признаки имеют значения для наиболее тесной взаимосвязи языков и играют важную роль в процессе обмена информацией между языками.

Следует отметить, что в одном изолированном языке невозможно наблюдать итернациональность языковых знаков, они могут встретиться только в нескольких сопоставимых языках, но не на самом абстрактном уровне языковой структуры (resp. не путем применения структурно-типологического метода), а на уровне нормы – благодаря ареальному и синхронно-сопоставительному сравнению. Данная категория в полной мере осуществляется в переводческой деятельности, также на уровне отдельного языка в ситуациях двуязычия.

Полная идентичность не подразумевает под собой сходство в формах и значениях интернационализма. Более того, в каждом языке мы можем увидеть языковые различия нестандартного характера, которые не препятствует практической идентификации интернациональных знаков. Также, можно определить семь типов интернационализмов, сравнив написания, звучания и синхронную мотивированность лексических единиц. Стоит отметить, что два из семи типов встречаются только в дальневосточных языках из-за их иероглифического письма.

Благодаря языкам, которые находятся в тесной и длительной связи формируется такой такое качество, как интернационализм [23, с. 34]. Интернационализмы появлялись в пяти крупных ассоциациях языков мира, чаще всего неожиданно и в разные периоды, выделив пять основных направлений (европейско-американском, ближне - и средневосточном, языках народов СССР, языках Индостана и Индийского океана, зарубежного Дальнего Востока). На сегодняшний день прослеживается очевидное сближение во всех регионах из-за распространения европеизма, это происходит наряду со старыми взаимосвязями отдельных регионов и через смысловую интеграцию интернационализмов в различных областях, а также возникновения в них иных многофункциональных соответствий..

Место русского языка на языковой карте и его многообразие исторических контактов дали начало для его активного включения в состав пяти видов интернационализмов, прежде всего в терминологии двух областей и в международный лексический состав: европейско-американского и языков народов мира СССР. Группа, имеющая отношение к международной лексике связывает русский язык также с языками ближне- и средне-Восточного региона [3, с. 43].

Интернационализация языковой лексики обусловлена их конвергентным развитием: прежде всего, это относится к процессам языковой связи, но не напрямую, а более тернистым путем. Стоит отметить, что развитие и возникновение международной лексики и терминологии в лексическом запасе, нельзя отнести к результату процесса заимствования. Сложность появления модификаций интернационализмов, часто приводит к полигенезису интернационализмов, по этой причине наблюдается увеличение количества этимологических и исторических источников, в частности этимологических материалов.

Развитие международных элементов в европейских языках объясняется их значительными языковыми и культурными взаимодействиями:с расширением абстрактной лексики и терминологии в период христианизации; позже - после того, как латынь была изъята из интернационального употребления - с ростом национальных научных терминологий; c середины Х1Х века. - с процессом внедрения специальных терминов и абстрактной лексики литературные языки в связи с распространением социальных, философских и научных идей и концепций; середины ХХ века. - с семантическим сближением интернационализмов многих языков во время очень быстрых и интенсивных языковых контактов; c процессом интернационализации и семантической интеграции многих языков. В данном случае основными источниками влияний в данном случае являются латынь и французский язык, частично - немецкий, итальянский, испанский, а сегодня – на сегодняшний день это английский и русский языки. Русский язык имел первые европеизмы с X в., с XVIII в. они активно усваивались. В языках народов СССР наиболее существенным для их интернационализации (вместе с другими, вторичными процессами) стало чрезвычайно Динамичное и активное пополнение их словарей в советское время, в котором главную роль играет русский язык.

Важным является тот момент, что развитие интернационализмов в современных языках - это формы выражений как лексических, так и смысловых, важных принципов культуры современного мира. Также их роль связана с преодолениями языкового барьера, например: изучение языка, перевод, который выполняется человеком или компьютером, возникновение вспомогательных языков международного уровня.

В прошлом спонтанность и нерегулируемость процессов слияния языков приводили иногда к ненужным осложнениям в речевом развитии, опасного явления псевдоинтернациональности. Принимая во внимание международные традиции и опыт, он защитил себя в работах, связанных с созданием и нормализацией литературных языков, реформой письма и правописания, стандартизацией терминологии, культурой речи. Стоит отметить, что интернационализация никогда не стояла на пути естественного развития языка.

Большое внимание было уделено статье С. В. Гринева относительно терминологических заимствований, в которой автор отмечает, что вопросу заимствований терминов в русском языке совсем не затрагивается, в нашей литературе до сих пор нет исследования, которое в полностью раскрывает проблему заимствования, иноязычных терминов и терминоэлементов, что соответствует запросам практической работы и базируется на таком же обширном терминологическом материале [3, с. 33].

Автор отмечает, что Существует бесчисленное множество категорий заимствований, но самыми основными категориями являются: язык происхождения, время заимствования, заимствования, и сфера использования заимствованного слова. Хронологический аспект (время классификации заимствования в языке, что принимает и периоды заимствования) существует почти во всех заимствованных работах и является началом многих изучений по проблеме заимствования. Этот аспект, как правило, тесно связан с другой основой классификации - по языку - источнику заимствования. Классификации в сферах человеческой деятельности считаются довольно определенными, и выделяют два главных класса лексики: профессиональная и разговорная.

Также условно поделила все заимствования на общеупотребительные и специальные, однако она отмечает, что граница между ними нечетка, поскольку изменение условий жизни, Моды и других экстралингвистических факторов способствует тому, что заимствования из узкоспециальной сферы переходят к общеупотребительной лексике.

Автор отмечает, что наибольшее значение в современной теории заимствования имеет классификация заимствования, основанная на характере заимствуемого материала. Так, традиционно принято выделять две основные разновидности заимствования-прямое заимствование и калькирование. При прямом заимствовании из чужого языка берутся и материальная форма (звуковая или графическая) и значение слова - прототипа, а при калькировании только значение, или семантическая структура иноязычной лексической единицы. [11, с. 41].

Очень близкой к приведенной выше классификации является типология заимствований, базирующаяся на структурной дифференциации заимствованных слов. Согласно этой типологии, автор выделяет три основные разновидности иностранных слов:

а) слова без морфемной замены, что переносят в речь, заимствует, кроме значений, весь свой морфемный состав;

б) слова с частичной морфемною заменой, или гибриды, полузаимствовавания, лишь частично состоящие из иноязычных элементов;

в) слова с полной морфемной субституцией, т. е. кальки, или семантические заимствования [11, с. 42].