книга. Литература по лингвистике и литературоведению

• Название: Литература по лингвистике и литературоведению
• Анкор: книга
• Дата: 16.12.2019
• Размер: 2.85 Mb.
• Имя файла: Baranov_A_N_Vvedenie_v_prikladnuyu_lingvistiku_2001.doc
• Тип: Литература; #100632
• страница: 33 из 39

4.3. Примеры применения методики контент-анализа

В политологии контент-анализ обычно используется для изучения когнитивных установок автора текста — его отношения к тем или иным событиям, понятиям, ценностным категориям и т. д. Типичный при­мер — исследование программ республиканской и демократической партии в их динамике по отношению к концептуальной переменной «СВОЙ—ЧУЖОЙ» [Weber 1990, р. 56-57]. Превалирование «ЧУЖОГО» над «СВОИМ» позволяет сделать вывод о большей конфликтности поли­тического дискурса, о существовании существенных проблем в межпар­тийных отношениях. И действительно, динамика реализации значений Не­переменной коррелирует с динамикой политических конфликтов. Более того, при отсутствии внешнего конфликта пики «ЧУЖОГО» в программах часто указывают на существование внутреннего конфликта.
4.3.1. Метафоры в политическом дискурсе: эксперимент X. де Ландшер. Более сложный эксперимент проводился X. де Ландшер на материале голланд­ского политического дискурса за период с 1831 по 1981 гг. [Christ'l de Landtsheer 1991]. Весь стопятидесятилетний отрезок времени был разде­лен на три части: 1831-1914, 1919-1939 и 1965-1981. Цель исследования заключалась в установлении возможных корреляций между частотой использования в политическом дискурсе политических метафор и пе­риодами политико-экономических кризисов. В качестве корпуса данных были выбраны отрывки из фламандской прессы (парламентские репорта­жи, колонки политических комментаторов, редакционные статьи) общим объемом 439 582 словоупотреблений. Выбор границ отрывков был чисто формальным, но варьировался. Так, для периода 1919-1939 гг. брались сто последних слов политических комментариев к парламентским вы­борам, а для периода 1850-1914 гг. — первые сто слов редакционных статей. Поскольку степень метафоричности для разных метафор может раз­личаться, для общей оценки силы метафоры была введена переменная референциальной интенсивности I, которая вычислялась по следующей формуле:

,

где w — количество «слабых» метафор, слабых в том смысле, что они реализуют стандартные метафорические переносы значения; переменная n — обычные конвенциональные метафоры, не фиксированные как словарные значения, и, наконец, s — абсолютно новые, креативные метафоры; t — общее количество метафор. Коэффициенты 1, 2, 3 позволяют учесть «силу» метафоричности.

Сила воздействия метафоры связана не только с новизной или об-шепринятостью, но и с типом самой метафорической модели. Понятно, что метафорические модели ВОЙНЫ, СМЕРТИ, БОЛЕЗНИ более кон­фликтны, чем метафорические модели СТРОЕНИЯ, ПУТИ. Для отраже­ния конфликтности была введена еще одна переменная — переменная содержания D, которая вычислялась по следующей формуле:

,

где р — стертые метафоры (popular metaphors); n — метафоры природы; po — политические и интеллектуальные метафоры; d — метафоры смерти и бедствий; sp — игровые и спортивные метафоры; m — метафоры болезни; t — общее количество метафор.

Результаты кодирования и вычисленные переменные интенсивности и содержания были сопоставлены с имеющимися в статистических спра­вочниках данными по безработице и динамике оптовых цен. Оказалось, что динамика значений переменных I и D коррелирует с динамикой безработицы — чем выше безработица, тем выше значение переменной интенсивности и переменной содержания. Интересно, что оценка аб­солютной частоты использования метафор в меньшей степени отражает степень корреляции, чем переменные I и D. Также в меньшей степени Удается выявить корреляцию между степенью метафоричности полити­ческого дискурса (в переменных I и D) и динамикой оптовых цен. По-видимому, это менее очевидный показатель кризисной ситуации.

Проведенный X. де Ландшер эксперимент важен как с практической, так и с теоретической точки зрения. Неоднократно высказывались гипо­тезы о связи метафор с кризисным состоянием сознания, с проблемной ситуацией и с поиском решений проблемы. Согласно когнитивной тео-Рии метафоры, метафорическое осмысление действительности позволяет сформировать множество альтернатив разрешения кризиса. Во вводной статье к «Словарю русских политических метафор» отмечается, что в пе-Риод перестройки метафоричность политического дискурса существен-^Но возросла, однако никаких количественных данных не приводится [Баранов, Караулов 1994]. Эксперимент X. де Ландшер показывает, что возрастание количества метафор в политическом дискурсе — признак кризисности политической и экономической ситуации. Этот результат можно использовать в лингвистическом мониторинге политического дис­курса, предсказывая приближение кризисных состояний общественного сознания.

4.3.2. Контент-анализ национальной идеи. С конца 1995 г. в российской прессе началась широкая дискуссия по национальной идее, инициирован­ная известным обращением Президента РФ Б. Ельцина. Перед группой ученых из Института русского языка РАН была поставлена задача обоб­щить результаты дискуссии, сделав выводы об отношении в обществе к этому феномену и описав основные типы его понимания, представлен­ные в прессе [Баранов, Добровольский, Михайлов 1997 а]. Для этого была использована модифицированная техника контент-анализа.

Задачи исследования. Проведения контент-аналитического экспери­мента преследовало выполнение следующих задач:

1. 
   Выявление типов интерпретации понятия «национальная идея». Иными словами, как понимается эта категория различными авто­рами, какое содержание вкладывается в нее в процессе обсуждения разными участниками. Например, национальная идея в текстах мо­жет интерпретироваться как мессианская (Москва — третий Рим), как нечто, объединяющее всех россиян, как идеология и т. д.
   
2. 
   Определение круга метафор, которые связываются в общественном сознании с национальной идеей и близкими по значению выраже­ниями (идея для России, русская идея и пр.). Здесь было бы важно не только выявить типы метафор, но и оценить частотность различных метафорических моделей, выявить их воздействующий потенциал.
   
3. 
   Установить оценочную составляющую «национальной идеи» — каков баланс отрицательных, положительных и нейтральных оценок при обсуждении в прессе этого понятия.
   

Результаты анализа были дополнены сопоставлением с результатами аналогичного исследования, проведенного для категории идеологии [Ба­ранов, Добровольский, Михайлов 1997 6]. Сопоставление дало возмож­ность сравнить конфликтный потенциал этих понятий и составить общее представление о перспективах использования этих категорий в публичной политике.

Материал исследования. В качестве материала использовалась вы­борка газетных текстов за 1996—1997 гг. Наиболее полно в выборке представлена пресса за сентябрь-октябрь 1996 г. и январь 1997 г. Первая половина 1996 г. учитывалась в графиках, но полученные статистичес­кие оценки по этому периоду не вполне точны. В качестве основного источника текстов использовались текстовые корпусы Национально^ Агентства Новостей. Для анализа были привлечены следующие газеты и журналы: «Век», «Российская газета», «Российские вести», «Литератур­ная газета», «Известия», «Итоги», «Независимая газета», «Подмосковные известия» (ограниченная выборка), «Московские новости», «Сегодня», «Эксперт» (ограниченная выборка)⁷⁾. Проводился анализ и левой прессы (газет «Правда» и «Советская Россия»), а также газеты «Завтра»; его результаты, однако, пока не опубликованы.

В качестве концептуальной переменной было выбрано понятие «НА­ЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ», которое в текстах имеет следующих репрезен­тантов (значения К-переменной): национальная идея, идея для России, российская идея, русская идея.

Технологические особенности эксперимента. На первом этапе анализа проводилась выборка документов из массива по ключевым словам — значениям К-переменной. Полученный корпус текстов был обработан программой DIALEX, которая позволяет составить конкордансы на ка­ждое употребление словосочетаний национальная идея, идея для России, российская идея, русская идея. Средний объем конкордансов — 6 предло­жений. Полученные конкордансы с помощью той же программы были введены в базу данных ACCESS. Запись в базе данных имела следующие поля: 1) словосочетание, 2) пример к словосочетанию, 3) источник, 4) да­та, 5) оценка, 6) значение/интерпретация, 7) тип метафорической модели. Всего было получено около 1 500 записей; после обработки (устранения повторов и информационного шума) база данных состояла из 833 записей. На следующем этапе проводился анализ полученных контекстов употре­блений, на основе которого заполнялись поля значение/интерпретация, оценка, тип метафорической модели. И, наконец, после заполнения всех полей был осуществлен лингво-статистический анализ.