М. Ю. Лермонтов как продолжатель пушкинских языковых традиций, обогативший русский язык новыми выразительными средствами
 Скачать 0.59 Mb.
|
|
11. 4. Значение М.Ю. Лермонтова в истории русского литературного языка Оба стиля поэтического творчества Лермонтова (эмоциональный и предметно-точный) развивались на протяжении всей литературной деятельности поэта. Первый стиль известен еще в юношеских стихах. Второй стиль, характеризующийся преломлением в особой лермонтовской манере пушкинских традиций, развивается постепенно, берет свое начало также в самом начале творческого пути Лермонтова. История этого стиля ведет к прочному закреплению в поэзии Лермонтова народного начала, заимствованного в традициях пушкинского творчества и в устном народном творчестве. Именно в развитии двух типичных для поэзии Лермонтова стилей раскрывается последующая история поэтической речи в русском литературном языке. От эмоционально-ораторского стиля Лермонтова идет прямая линия к Некрасову 40-х гг. с его сатирами и циклом «крестьянских стихов». От второго стиля в поэзии Лермонтова тянутся нити к Толстому, с его точностью в значении слова при описании военных эпизодов в «Севастопольских рассказах» и затем в «Войне и мире». Языком своих стихов и прозы Лермонтов подготовил путь гражданской поэзии Некрасова, прозе Тургенева и Толстого, Достоевского. Он развил и углубил языковые традиции лучших представителей русской литературы – Пушкина и Гоголя и создал, не нарушая нормы языка своей эпохи, новые стилистико-языковые приемы. Язык прозы Лермонтова оказал влияние и на журнальную публицистику 40-х гг. XIX в. Публицистический стиль в дальнейшей истории русского языка станет ведущим стилем. Проза и ораторский стиль Лермонтова оказали влияние и на Белинского, основоположника нового критико-публицистического стиля, набравшего силу в 40-е гг. Поэзия Лермонтова оказала влияние на поэтические стили более позднего времени, о чем писали Блок, Бунин, Горький, отмечая предельную эмоциональность, красочность, музыкальность, искренность, изящество стихотворений Лермонтова. В построении логически стройных и ясных синтаксических конструкций Лермонтов-прозаик является предшественником Тургенева, Толстого и Достоевского. Язык Лермонтова высоко ценили Гоголь, Чехов, Некрасов, Тургенев. Значение Лермонтова в истории русского литературного языка определяется именно тем новым и своеобразным, что он внес в культуру образного слова, в средства и приемы литературного выражения. В языке Лермонтова была окончательно и бесповоротно преодолена и отвергнута традиция литературных стилей XVIII в. Лермонтов пускает в широкий демократический оборот лучшие достижения романтической культуры художественного слова, очистив романтический стиль от крайностей имажинизма и от бессодержательных украшений романтической фразеологии. Лермонтов осуществил тот национальный синтез повествовательного и «метафизического», отвлеченно-книжного языка, к которому стремился Пушкин. Лермонтов углубил семантическую систему литературного языка, создав новые формы сжатого и образного выражения мыслей и сложных чувств. В лермонтовском языке художественная сила и выразительность сочетаются с предельной смысловой глубиной. Аналитический стиль изображения чувства был создан Лермонтовым и затем был углублен в разных направлениях Тургеневым, Толстым и Достоевским. В стиле Лермонтова афористическая сжатость и острота языка достигают высшей степени. Афористический стиль Пушкина приобретает у Лермонтова психологическую глубину, романтическую красочность и аналитическую расчлененность отвлеченного изложения. Язык Лермонтова оказал влияние не только на стили художественной литературы, но наряду с языком Гоголя – на стили журнально-публицистической прозы, которые начинают с 40-х гг. занимать центральное место в системе русского литературного языка. Тема 12. основные тенденции развития русского литературного языка середины и конца xix в. План:
5. 1. Развитие словарного состава в середине и конце XIX в. 5. 2. Изменения в орфоэпической, словообразовательной и грамматической системах языка.
12. 1. Значение Н.В. Гоголя в развитии русского литературного языка У истоков развития русского литературного языка после Пушкина стоял Н.В. Гоголь. В.Г. Белинский, определяя значение Гоголя в истории русского литературного языка, подчеркнул его заслуги в развитии стилей прозы: «Можно сказать без преувеличения, что Гоголь сделал в русской романтической прозе такой же переворот, как и Пушкин в поэзии». Следовательно, значение Гоголя определяется в первую очередь тем огромным вкладом, который он внес в развитие прозаических стилей русского литературного языка. Известно, что после Гоголя появилась блестящая плеяда писателей-прозаиков (Гончаров, Тургенев, Толстой, Салтыков-Щедрин и др.). Гоголь в 40-е – 50-е гг. – один из самых ярких представителей критического реализма в русской литературе, использующий в своих произведениях многообразные языковые средства устной и письменной речи. Он шире, чем Пушкин и Лермонтов, раздвинул границы языка художественной литературы для принятия различных средств живой народной речи, и особенно ее лексических средств: диалектизмов, слов бытовой крестьянской речи, городского просторечия, профессионализмов, жаргонизмов. Пушкину, как известно, не были свойственны резкие приемы типизации на основе социальных и территориальных диалектизмов, профессионализмов и арготизмов. Возможность этого пути только намечалась в творчестве Пушкина. Гоголь же по сравнению с Пушкиным значительно раздвигает круг использования разнообразных пластов разговорной народной речи, вводит в свои произведения и украинизмы, и элементы социальных и профессиональных жаргонов, и черты речевого областничества. В плане раздвижения границ русского литературного языка и привлечения новых источников, обогащающих литературный язык, он в ряде случаев пошел дальше Пушкина. В качестве этих источников сам Гоголь называет две речевые стихии: церковно-библейский язык и бесчисленные народные наречия русского языка. В основном Гоголь черпал новые средства выражения из бесчисленных наречий русского народа, под которыми он подразумевал не столько местные диалекты, сколько различные социально-речевые стили, характерные для запорожцев, крестьян, духовных лиц, для чиновничества, старосветских помещиков, для городского просторечия. Широко представлено в творчестве Гоголя городское просторечие – язык необразованных слоев городского населения. Струя городского просторечия пронизывает слог повестей «Шинель», «Записки сумасшедшего». Просторечие используется не только в речи персонажей, но и в собственно авторской речи. Например, в повести «Шинель»: несколько под куражем; осадился сивухой, одноглазый черт; дело в шляпе; водилась блажь; пошло на лад; запускать пыль; на вид казистей; заламывать цены; распечен генералом; в повести «Записки сумасшедшего»: кислая мина; ералаш в голове; метаешься, как угорелый; будь в разнужде; хоть тресни; рожа, что плюнуть хочется; делать экивоки; увиваться; шибко; расклеил нос; дебошничать. Среди различных социально-профессиональных отслоений городского просторечия значительное место занимает и жаргонно-просторечная манера, характерная для мещанско-купеческой среды. Например, иноязычные слова в искаженном виде в языке свахи Феклы из «Женитьбы»: рефинат, елтаж, великатес, эзекухутор, субтильность; из речи Ноздрева: эмпирей. Гоголь использует многие элементы купеческо-торгашеского жаргона: # барыш, магарыч, вылетать в трубу; не обманешь – не продашь; продать с барышом; угол (= 25 рублей); по рукам. У Гоголя широко представлена профессиональная и терминологическая лексика различного типа: чиновничье-приказной среды; охотничья терминология («Мертвые души»), терминология карточных игроков (в речи Ноздрева; в пьесе «Игроки»). Сохранились записные книжки Гоголя, в которые он записывал лексику, употребительную у собаководов и обозначавшую породу, цвет, клички, достоинства и недостатки собак. Почти весь этот словарный материал входит затем в художественный текст «Мертвых душ». Кроме профессиональной терминологии, Гоголь вносил в свои записные книжки многие слова, относящиеся к крестьянскому быту. Среди прочих записей имеются специальные разделы, посвященные лексике, отражающей различные проявления быта русской деревни: устройство крестьянской избы и ее деталей (# конек, застрех, подвилка – «чердак», лбище – «фронтон»); названия кушаний; слова, связанные с хлебной продажей, хлебопашеством (# острожье, клади хлебные, переметины); характерные прозвища крестьян; обозначения трудовых процессов; пословицы и поговорки. Гоголь, записывая характерные для русской народной речи слова и выражения, связанные с различными сторонами хозяйственной и общественной жизни народа, обогащал свою художественную палитру словами, непосредственно отражающими действительность. В «Мертвых душах» широко представлены крестьянско-диалектные и профессиональные лексические и фразеологические формы. Например, бытовая крестьянская лексика, обозначающая предметы сельскохозяйственного обихода, сельскохозяйственные процессы, продукты сельскохозяйственного труда: подготовка семян, переборка хлеба, пересушка, сев, посевы, жатва, молотьба, запашка, метать стога, класть клади, амбар, рига, скотный двор, гумно. В поэме можно найти большое количество ботанических терминов и слов широкого распространения, обозначающих растения, их части, процессы развития растений, в том числе и злаков. Бытовая лексика, обозначающая предметы деревенского и городского обихода, также имеет в поэме большой удельный вес. Широко представлены народно-разговорные слова: # когдашний, канунешний, корги, лежанка, малый, молвь, отвродье, прискучил, родич, россказни, смазливый; диалектизмы: # пришипился (= притих), шаль (= блажь). Использование различных социально-речевых жаргонов у Гоголя становится оружием социальной сатиры. Гоголь неодобрительно относился к салонно-дворянскому жаргону, в котором русский язык смешивался с французским. В «Мертвых душах» Гоголь изобразил жеманный жаргон дам города N, которые не говорили «я высморкалась, я вспотела, я плюнула», а заменяли эти слова более изысканными оборотами: «я облегчила себе нос, я обошлась посредством платка»; вместо «этот стакан воняет» – «этот стакан нехорошо себя ведет». Сатирически изображая носителей салонной речи, Гоголь пародийно воспроизводил жаргонные элементы в ней, т.н. «галантные обороты», которыми в светском обществе стремились «облагородить русский язык», выбрасывая «почти половину русских слов», вставляя французские слова. Гоголь пародировал и церковно-богословский жаргон, который культивировался в среде священнослужителей в семинариях и бурсах и который тоже отличался набором некоторых специфических слов и выражений архаично-книжного характера. Использование церковно-религиозной лексики придает образу персонажа сатирический и юмористический оттенок, например, образ поповича в «Сорочинской ярмарке». Книжные и церковно-богословские слова и выражения из культовой сферы использовались в сочетании с обиходно-бытовыми и общеупотребительными с целью создания юмористического эффекта. Жаргонно-бурсацкая лексика в повести «Вий» служит целям создания типических и характерных образов. Жаргон Ноздрева отличается невероятной пестротой: он пересыпан колоритным просторечием, «армейскими» словечками, картежными терминами и охотничьими выражениями. С наибольшей полнотой и с наибольшим сатирическим блеском использует Гоголь чиновничий жаргон как в его официальном, так и в бытовом вариантах. Примером может служить рассказанная почтмейстером «Повесть о капитане Копейкине». Писатель остроумно пародировал канцелярско-чиновничий жаргон, который служил средством маскировки мысли, запутывания ее. Канцелярско-деловые элементы Гоголь использовал в речи персонажей как средство их характеристики и как средство юмора и сатиры, например, в речи городничего, в речи Ивана Ивановича. Гоголь широко использует языковые средства деловых стилей в прямом и пародийном плане. Слова, словосочетания, выражения, свойственные деловым документам, канцеляризмы, рассматриваемые как атрибуты письменных документально-канцелярских стилей, употребляемые в речи чиновников, необходимые для описания быта чиновников, широко употребляются в пьесе «Ревизор», в «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», в повести «Шинель», в поэме «Мертвые души». Пародирование делового документа прослеживается в жалобе Ивана Ивановича в Миргородский суд и в бумаге, полученной Чичиковым от полковника Кошкарева, что служит средством создания иронии. Гоголь прекрасно изучил быт чиновничества. Элементы чиновничье-канцелярского стиля выполняли у Гоголя различные функции: служили материалом для создания речи персонажей и употреблялись пародийно-иронически, выступая как речевые средства сатиры. Гоголь талантливо пародирует канцеляризмы, которые отличались особой структурой предложений, которая культивировалась в документально-канцелярских стилях, множеством придаточных с устаревшими архаичными союзами, с отглагольными существительными, а также пунктуальностью и точностью, принятой в официальных документах. Наряду с пародированием канцеляризмов Гоголь использовал многие атрибуты разговорно-бытовой речи чиновничества для речевой характеристики персонажей. Городничий, начиная официальную беседу с подчиненными, употребляет ряд выражений документально-делового характера. Пародирование жаргонной речи и приемы использования характерных жаргонизмов позднее будут встречаться в языке Островского, Салтыкова-Щедрина, Чехова и др. Еще один источник пополнения языка Гоголя – украинизмы. Гоголь обильно привлекал в свои произведения лексику, фразеологию и различные экспрессивные средства украинского языка, особенно в ранних произведениях, описывающих жизнь и быт Украины, в частности, в циклах «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород». Среди украинизмов, использованных Гоголем (их около 400), преобладают существительные: # брика, будяк, горелка, люлька, оселедец, очипок, паляница, рушник, черевики, ясочка. Меньшее количество их представляют прилагательные: # гетьманский, дужий, рудый, смушевый, и глаголы: # загукать, утекать, почуять, почеломкаемся. Используются и словосочетания, типичные для украинского языка: # куренной атаман, лысый дидько, сельский голова. В числе украинизмов, употребляемых Гоголем, выделяются:
Украинизмы, использованные Гоголем, представляют следующие тематические группы лексики:
Гоголь осознавал местную ограниченность этих слов, их непонятность для читателя, поэтому в конце предисловия к «Вечерам на хуторе близ Диканьки» он поместил словарик украинских слов (84 слова). Он толковал такие слова, как бублик, баштан, варенуха. В 1830-е гг. украинский язык еще не сформировался в национальный литературный, поэтому Гоголь рассматривал украинские слова как диалектизмы русского языка, используя их для передачи местного колорита, в качестве этнографической лексики. Многие из этих слов уже были отмечены словарями: # бандура, батог, бондарь, галушка, дивчина, каравай, курень, миска, пекло, переполох, хутор, хлопец, чуб. Ряд слов впервые был зафиксирован в «Толковом словаре…» В.И. Даля: # бублик, девчата, домовина, кавун, коржик. Некоторые слова встречаются лишь в областных словарях: # буханец, голодрабец, каганец, камора. Судьба слов, толкуемых Гоголем, неодинакова:
Гоголь, продолжая пушкинское стремление синтезировать художественно ценные элементы письменной и устной речи, широко ориентировался на живой эмоциональный синтаксис русского бытового языка. Экспрессивность разговорных структур превращает многие произведения Гоголя в задушевную, пронизанную теплым юмором, беседу с читателем. В начале «Повести о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» присутствуют разговорные восклицательные и вопросительные предложения, интонационное выделение отдельных членов, экспрессивная эллиптичность, соединенная с разговорно-просторечной лексикой и фразеологией, позволяют буквально слышать голос рассказчика. Разговорные вопросительные и восклицательные предложения часто встречаются в «Мертвых душах», где они вносят струю интимного общения с читателем, живого, заинтересованного разговора с ним или передают быстрые и противоречивые изменения в мыслях персонажей. Гоголь часто пользуется такими типичными для разговорного языка конструкциями, как незаконченные, оборванные предложения. Автор словно не считает нужным или возможным по тем или иным соображениям завершить начатую мысль и переходит к следующей, новой: # «Жена его… впрочем, они совершенно довольны друг другом». Разговорность языка создается и употреблением последовательных отрицаний с противопоставлениями, приводящих к констатации приблизительности какого-либо качества. Разговорные частицы, вводные слова и предложения, свободный порядок слов – все это придает произведениям Гоголя тональность живого устного общения с читателем. Проза Гоголя, как и прозаические произведения Лермонтова, оказала большое влияние на дальнейшее развитие синтаксиса осложненного простого предложения, сложного предложения и сложного синтаксического целого. В отличие от Пушкина Гоголь широко употребляет предложения с обособленными распространенными второстепенными членами, с однородными членами. Сложные предложения имеют в прозе Гоголя такой же удельный вес, как и простые; сложноподчиненные предложения употребляются так же часто, как и сложносочиненные; конструкции с союзной связью используются наряду с бессоюзными сложными предложениями. Часто в авторском повествовании встречаются периоды. Для прозы Гоголя характерно строение предложений, содержащих образные сравнения, которые перерастают в самостоятельные поэтические красочные картины – объемные, подробные, развернутые. Сравнения строятся обычно как сложное синтаксическое целое, как ритмически организованный период, занимающий иногда свыше 15 печатных строк. Часто тексты прозаических произведений Гоголя представляют собой сложное синтаксическое целое с подчинительной и сочинительной связью отдельных частей этого целого, с присоединением нескольких зависимых частей к главным по способу соподчинения и последовательного подчинения с помощью союзов или без них. В этом отношении проза Гоголя отличается от прозы Пушкина и напоминает произведения Тургенева, Толстого, Салтыкова-Щедрина, Горького, дающие материал для изучения сложных синтаксических единств русского языка. В.Г. Белинский указывал на другое качество гоголевских произведений – на их стилистическое совершенство. Он писал: «… у Гоголя есть нечто такое, что заставляет не замечать небрежности его языка, – есть слог». В произведениях Гоголя разрабатываются новые и усовершенствуются употреблявшиеся его предшественниками речевые средства комического. Одним из излюбленных средств создания комического у Гоголя являются каламбуры, построенные на многозначности слова, на слиянии омонимов. С этой же целью Гоголь употребляет стилистически разноплановые синонимы, выстраивает в один синонимический ряд далекие по значению слова, которые не имеют общих сем. Гоголь употребляет в качестве синонимов слова очень далекой и почти противоположной экспрессии и стилистической окраски (# сбруя и доспехи, доехал и отделал, жмурил и хлопал). Это т.н. контекстные (индивидуально-авторские) синонимы. Автор сближает и употребляет как синонимы такие слова, которые в общепринятом словоупотреблении не являются эквивалентными. Сатирическая расшифровка понятий, появление добавочных смысловых моментов, идущих вразрез с общепринятым значением слова, – также распространенное у Гоголя средство комического. Комизм создается Гоголем и путем сочетания стилистических контрастов, резкой смены далеких, иногда прямо противоположных стилевых систем. Так, лирическое отступление о Руси и ее просторах, написанное в духе книжно-романтического, приподнято-торжественного слога, неожиданно прерывается диалогом весьма прозаического характера, с типичными для разговорной речи словами и выражениями. В творчестве Гоголя происходит органичное соединение сатирического и лирического начал. Описание мелочей сочетается с лирическими отступлениями. Сплав различных стилевых пластов – поэтической речи и бытового просторечия, граничащего с бранной лексикой, является проявлением единства противоположных начал и служит для выражения контраста мечты и действительности, недостижимости идеала писателя. |