Мах Э. М36 Познание и заблуждение. Очерки по психологии ис следования Э. Мах
 Скачать 1.9 Mb.
|
|
ГЛАВА 5 РАЗВИТИЕ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ В ЕСТЕСТВЕННОЙ И КУЛЬТУРНОЙ СРЕДЕ 1. Отделившись от материнского тела, животный организм начинает самостоятельную жизнь. По наследству он получает только несколько рефлективных действий — единственное, что может спасать его в первой нужде. Приспособляя это свое на- следство к специальной окружающей его среде, соответствую- щим образом видоизменяя и приумножая его, приобретая опыт, он становится физической и психической индивидуальностью. Человеческое дитя действует здесь так же, как едва вылупив- шийся из скорлупы и уже начинающей клевать цыпленок или едва вылупившийся аллигатор 1 , который, таща еще за собой на пупочном канатике остатки яйца, бросается уже однако с откры- той пастью на каждое приближающееся к нему тело. Человече- ское дитя оставляет чрево матери только менее зрелым, с меньшим физическим и психическим богатством, которое ему приходится еще долго приумножать, покуда оно становится самостоятель- ным. 2. Индивидуальный опыт животные накопляют так же, как человек. Биология и история культуры суть равноценные, вза- имно дополняющие друг друга источники психологии и учения о познании. Как ни трудно, например, вдуматься в психическую жизнь насекомых, условия жизни, чувства которых нам так мало знакомы, как ни кажется заманчивым рассматривать их как ма- шины, совершенно отказавшись от выводов об их психической жизни, нам не следует оставлять неиспользованным ценный путь аналогии с собственной психикою тем более, чем недоста- точнее оказываются именно здесь остальные средства исследова- ния. Мы часто слишком бываем склонны переоценивать пропасть между человеком и животными. Мы слишком легко забываем, как много механического в собственной нашей психической жизни. Когда мы считаем удивительно глупым поведение насе- комых, рыб и птиц в отношении огня или стекла, мы упускаем из виду, как мы сами относились бы к таким предметам, если бы они были совершенно чужды нашему опыту и вдруг появились бы. Эти вещи должны были бы показаться нам чудом, и мы не раз наталкивались бы на них, как и животные. Если мы будем Morgan, Comparative Psychology. London, 1894, p. 209. 96 исходить в нашем изучении от наиболее близких к человеку жи- вотных и постепенно переходить к более от него далеким, это изучение должно привести к основательной сравнительной пси- хологии. Только таковая осветит явления высшей и низшей пси- хической жизни, выяснит действительные сходные черты и различия обеих. 3. Приведем несколько примеров, выясняющих отношение между животной и человеческой психикой. Л. Морган 1 прика- зал своей молодой собаке принести палку. Поднимая палку, со- бака обожглась о крапиву и с тех пор не хотела прикасаться к этой самой палке, даже когда она лежала на голой земле. Другие палки она охотно поднимала; через несколько часов, когда вме- сте с болью исчезло и живое представление о той роковой пал- ке, она стала поднимать и ее. — Другой собаке приходилось носить палку с большим утолщением посредине, что было ей весьма неудобно. После многих опытов она научилась однако браться за нее у самого утолщения, близ центра тяжести. — Двум молодым собакам приходилось проходить по узкому про- ходу для пешеходов, нося в пасти по палке в поперечном поло- жении; концы палки ударялись о забор, что мешало пройти. Собаки бросили палки и побежали вперед. Когда они были ото- сланы обратно, одна из них схватила палку за один конец и без труда протащила ее через проход, а другая продолжала брать палку посредине, спотыкаться и падать. Когда они через час возвращались по тому же месту, то и первая, как будто бы более умная, собака забыла воспользоваться своим преимуществом, которое досталось ей, по-видимому, случайно. — Собака легко научается открывать решетчатые ворота, просовывая голову и приподнимая засов. При внимательном наблюдении оказыва- ется однако, что способ этот находится собакой случайно, во время игры или бурных попыток вырваться, а вовсе не является результатом ясного понимания условий открытия ворот. Одной собаке приходилось неоднократно гнаться за вспугнутым кро- ликом по узенькой тропинке между кустарниками и кролику каждый раз удавалось ускользать от нее в свою нору. Но, нако- нец, однажды собака, вспугнув кролика, пустилась прямым пу- тем к норе, где и стала поджидать приближающееся животное и схватила его. — Лошади и собаки, таща на себе тяжелую ношу по крутому спуску, движутся не прямым путем, а зигзагообраз- но и тем уменьшают подъем. Из этих примеров можно очевидно вывести следующие пра- вила: 1. Животные умеют использовать в свою пользу ассоциа- 2 Ibid., стр. 91, 254, 288, 301, 302. 4 Познание и заблуждение ции, данные им случаем. 2. Вследствие сложности фактов у них ассоциируются признаки, не тесно между собой связанные; ожог, например, крапивы может быть приписан палке, на кото- рую именно и обращено внимание, а крапива может остаться незамеченной. 3. Сохраняются только часто возобновляемые, биологически важные ассоциации. — Нельзя не согласиться с тем, что образ действия и большинства людей может найти объ- яснение в этих правилах. — Черты неимоверной глупости сооб- щает Морган* об одной корове, теленок которой вскоре после рождения умер. Так как корова давала доить себя только в при- сутствии теленка, то хозяин ее набил сеном шкуру теленка, отде- лив голову и ноги, и это чучело корова нежно облизывала в то время, как хозяин доил ее. Но когда впоследствии, после про- должительного облизывания, через кожу показалось сено, корова совершенно спокойно его съела. О чертах человеческой тупости, напоминающих приведенные, рассказывает нам Мопассан в не- которых из своих мастерских новелл; в основе последних вряд ли лежит одна голая выдумка. 4. Раз психическая жизнь развилась до известной степени под действием биологической необходимости, она выражается уже и самостоятельно, помимо этой необходимости. Такой пере- вес психической жизни проявляется, например, в любопытстве. Известен короткий, оборванный лай собаки, когда ее внимание привлекает какое-нибудь необычайное явление. Собака успока- ивается только после того, как она усваивает себе это явление в понятной для нее форме. — Одна кошка 4 , пробужденная ото сна шумом детского барабана, вскочила в страшном испуге, но тот- час же спокойно легла обратно, когда увидела мальчика, произ- водившего этот шум. — Одна обезьяна 5 в зоологическом саду поймала опоссума, рассмотрела его, нашла сумочку, из которой вынула птенцов и, подробно рассмотрев их, положила обратно. В последнем случае интерес маленького зоолога идет уже значи- тельно дальше биологической необходимости. Romanes наблю- дал однажды, как собака обеспокоилась и испугалась, когда Morgan, Animal Life. London, 1891, стр. 334. — Хорошие психологические и биологические идеи можно найти у Th. Zell'a (Ist das Tier unvernünftig? Stut- tgart-Tierfabeln. Das rechnende Pferd. Berlin). Очень хорошо у него проведено различие между животными, руководящимися знанием, и животными, руко- водящимися обонянием, а также ясно изложен закон экономии. Но автор предполагает у своих читателей слишком большую наивность, что не служит к выгоде сочинения. Ibid., стр. 339. Ibid., стр. 340. 98 кость, которую она грызла, была приведена в движение скрытой ниткой 6 . Он видит в этом задатки к фетишизму, что несколько смело. Но этот случай действительно напоминает, как обитатель одного из островов Тихого океана стал обоготворять покрытый надписью кусок дерева 7 , который непонятным для него образом сообщал какое-то известие. 5. Психическая жизнь животного существенно обогащается еще посредством наблюдения образа действия других животных того же вида, примером их и, хотя несовершенными, звуковыми сообщениями, начатки которых заключаются уже в рефлекторно возникающих знаках предупреждения и приманивания. Так, об- раз действия более старых членов вида может передаваться более молодым через некоторую традицию 8 и новые способы действия отдельных индивидуумов - - переходить ко многим или даже всем членам этого вида. Жизнь вида испытывает таким образом в течение времени известные изменения. Изменения эти, прав- да, весьма редко происходят так быстро 9 , как в культурной жиз- ни человека, например, благодаря изобретениям, но при всем том процессы и тут и там однородны, и тут и там мы можем го- ворить о некоторой истории 10 6. Различия, которыми человек в психическом отношении отличается от животных, суть различия не качественного, а толь- ко количественного характера. Вследствие того, что условия его жизни более сложны: 1) его психическая жизнь стала интенсив- нее и богаче, 2) круг его интересов стал шире и глубже, 3) он спо- собен избирать более длинный окольный путь для достижения своих биологических целей, 4) жизнь его современников и пред- ков, благодаря более совершенному устройству и письменному сообщению, имеет более сильное и более прямое влияние на Morgan, Comparative Psychology, p. 259. — Собака Шопенгауэра «a priori» зна- ла, что каждое явление имеет свою причину, в аналогичном случае искала та- ковую и обходилась без фетишизма (Schopenhauer, Über die vierfache Wurzel des Satzes vom zureichenden Grunde, Leipzig, 1864, 3 Aufl., стр. 76). Таким об- разом философия собаки определяется философией наблюдателя. Tylor, Einleitung i. d. Studium d. Anthropologie. Braunschweig, 1883, стр. 197. Перелет птиц пытались сводить к подражанию. Перелет этот начался, может быть, в то время, когда конечный пункт перелета еще не был отделен мо- рем. — Новые точки зрения и новые еще большие загадки см. К. Graeser, Der Zug der Vögel. Berlin, 1905. Впрочем, рассказывают про одного австралийского попугая, которому взду- малось напасть на овец и клевать их, чему стали подражать и остальные пред- ставители вида. См. Я. v. Büttel-Reepen, Die stammesgeschichtliche Entstehung des Bienenstaates. Leipzig, 1903. 99 него, 5) происходят в течение жизни отдельного индивидуума более быстрые перевороты психической жизни. 7. Своих культурных приобретений человек добивается ма- ленькими шагами, путем примитивных опытов, как и животные. Когда древесных плодов оказывается для него недостаточно, он начинает выслеживать дичь, как хищные животные, прибегая при этом к подобным же уловкам, как и они. Правда, уже и здесь он в выборе средств обнаруживает большую силу фантазии, укрепленной более богатым опытом. Индеец подкрадывается в шкуре северного оленя к стаду оленей 11 ; австралиец пробирается в воде, дыша через трубку, к плавающим птицам, которых затем легко ловит и душит; жители Египта для той же цели надевали на голову тыкву. Возможно, что к применению таких средств при- вел случайный опыт. Случай, вероятно, научил также ловле рыбы во время прилива при помощи плетеной изгороди 12 . Заме- чательно остроумные конструкции всевозможных ловушек слу- жат в такой же мере доказательством хитрости человека, как и хитрости животных, которые скоро узнают их, научаются их из- бегать и тем постоянно ставят человеку новые задачи. Новым важным опытом вынужден был обогащать себя человек, когда размножение его рода заставило его перейти от охотничьей жиз- ни к кочевой и, наконец, к земледельческой. Кучи раковин кьеккенмеддинги на берегах доказывают, что в эпоху каменного периода способ пропитания многих людей немногим отличался от способа пропитания животных. Перво- бытный человек устраивает свое жилище в листве, подобно птицам и обезьянам, или живет в пещере, подобно хищному животному. Круглая хижина индейцев 13 , первоначально полученная путем связывания вершин деревьев, с течением времени под давлени- ем нужды в большом помещении уступает свое место хижине продолговатой и четырехугольной. Климатические условия и ка- чества существующего в данном месте материала обусловливают переход к строениям деревянным и каменным с необтесанными или обтесанными камнями. 8. Очень резкое отличие человека от животных представляет употребление одежды. Правда, раки с нежной кожей защищают себя, заползая в раковины, а некоторые гусеницы приготовляют себе оболочку из камешков и листьев, но такие случаи очень редки. В большинстве случаев оказываются достаточными для 11 Tylor, Anthropologie, стр. 246. 12 Diodor, III, 15, 22. 13 Tylor, ibid., стр. 275. 100 защиты тела естественные кожные покровы. Под влиянием ка- ких обстоятельств человек утратил, почти без остатка, свой, уна- следованный от своих предков, волосяной покров? Что было до того, как человек под давлением неблагоприятных климатиче- ских условий постарался защитить себя одеждой? Потерял ли он свой волосяной покров из-за этой одежды, к употреблению ко- торой должен был прибегнуть, гонимый из более теплого клима- та на север? Или к современному состоянию привели сложные доисторические события? Шкура животных 14 и кора деревьев составляли первую одежду человека. В иных местах их заменяло покрывало, сплетенное из травы. Постепенно это привело к из- готовлению крученых ниток из растительных волокон, волос и шерсти, к прядению и к плетению этих нитей, т. е. к тканью. Не- обходимость соединять куски кожи и ткани в одежду научила шитью. 9. Пути, которые выбирают животное и человек при удов- летворении своих потребностей, несколько различны. Оба они могут войти в сношение с телами окружающей их среды только через посредство мышц своего тела. Но в то время как живот- ное, всецело охваченное данной потребностью, стремится боль- шей частью непосредственно к захвату тела, удовлетворяющего его потребность, или к удалению того, которое ему мешает, че- ловек, обладая большей психической силой и свободой, кроме прямого и непосредственного пути, видит и окольные пути и среди них выбирает наиболее для себя удобный. Он имел уже до- суг для наблюдения взаимных отношений, существующих между телами, хотя непосредственно это его мало касается, и при слу- чае умеет использовать свои познания. Он знает, что волк волка не боится, что птицы не боятся тыквы, и руководится этим при выборе своих масок. В то время как обезьяна тщетно гонится за птицей, человек настигает ее метательным дротиком, действие которого при столкновении с другими телами он изучил в играх. И обезьяна охотно пользуется покрывалом, когда его имеет, но она не умеет добывать себе звериную шкуру. И обезьяна порой бросает вещью во врага, и она сбивает камнями фрукты. Человек же устанавливает более полезный образ действия; он способен действовать более экономически, с наименьшей затратой сил. Он работает над камнем, делает из него молот и топор, неделями обтачивает свое копье, изобретает, посвящая свое внимание вспомогательным средствам, оружие и орудия, доставляющие ему неоценимые выгоды. Tylor, ibid., стр. 290. 101 10. Когда от удара молнии, например, возникает огонь, обе- зьяны пользуются этим случаем, чтобы нагреться, столь же охот- но, как и человек. Но только этот последний замечает, что дерево, подложенное к огню, поддерживает его. Только он изв- лекает пользу из этого наблюдения, поддерживает, развивает его и пользуется огнем для своей цели 15 . Более того, новый опыт, которым он обогащается при приготовлении легко воспламеня- ющегося и долго тлеющего материала, трута, дает ему возмож- ность даже добывать огонь сызнова; он изобретает средство получать огонь при помощи трения друг о друга двух палок, и огонь становится прочным его достоянием. Обладая уже огнем, он, благодаря тому, что взор его видит дальше настоятельно и непосредственно необходимого, при случае изобретает способ получения стекла, плавления металла и т. д. Пользуясь огнем, он имеет ключ к кладу химической технологии, а употребление ору- дий и оружия дает ему доступ к кладу механической технологии. Как ни заманчиво и психологически поучительно было бы про- следить развитие технологии из примитивного опыта, все же это завело бы нас слишком далеко. Психологические выводы, к ко- торым приходит такое изучение, я попытался сжато изложить в моей лекции «Über den Einfluss zuflälliger Umstände auf die Ent- wicklung von Erfindungen und Entdeckungen» (О влиянии случайных обстоятельств на развитие открытий и изобретений) 16 . Много ма- териала по этому вопросу можно найти в сочинениях но истории культуры 17 11. Всякий, кто занимался опытными исследованиями, зна- ет, что гораздо легче выполнить целесообразное движение руки, которая почти сама исполняет наши намерения, чем точно на- блюдать взаимные отношения тел и воспроизводить их в своих представлениях. Движение руки есть одна из наших биологиче- ских функций, постоянно и непрерывно применяемых, а наблю- дение тела, не имея для нас непосредственного интереса, может таковой получить лишь при избытке сил, выражающемся в дея- тельности наших органов чувств и представлений. Наблюдение и изобретательная фантазия предполагает уже известную сте- пень довольства и досуга. Для развития их первобытный человек должен был жить уже в'относительно благоприятных условиях. 15 См. Populär-wissenschaftliche Vorlesungen. 3 изд., стр. 293. 16 См. Populär-wissenschaftliche Vorlesungen, стр. 287. 17 См. Tylor, Urgeschichte der Menschheit. Leipzig, Ambrosius Abel. — E. B. Tylor, Einleitung i. d. Stadium d. Anthropologie u. Zivilisation. Braunschweig, 1883. — Otis T. Mason, The Origins of Invention. London, 1895. 102 Впрочем, изобретает меньшинство людей; большинство пользу- ется изобретениями немногих, научаясь от них. В этом состоит воспитание, которое может возместить средние недостатки та- ланта и содействует, по крайней мере, сохранению приобретен- ной культуры. Уж такова сущность дела, что взгляд, проникающий далее непосредственно полезного, является большим благодея- нием для общества, чем для его обладателя. 12. Сказанного выше достаточно, чтобы судить, с каким тру- дом и как медленно первобытный человек мог подниматься выше других животных. Только после того как это возвышение его над животными совершилось, рост культуры получает более быстрый ход. Быстро растет она с образованием общества, деле- нием его на сословия, профессии, ремесла, причем с индивидуу- ма снимается часть заботы о своем пропитании, но зато сужается поле его деятельности, которым он зато тем полнее может овла- деть. Совместная деятельность приводит еще к специальным изобретениям, которые только при ней и возможны, для нее ха- рактерны. Такова пространственно и временно (ритмически) организованная работа 18 многих с одной общей целью, как мы ее находим у войска, организованно употребляющего оружие на поле битвы, при передвижении больших тяжестей, как то мы на- ходим, например, у древних египтян, отчасти в современном фабричном труде. Отдельные сословия в таких обществах, ока- завшиеся вследствие исторически сложившихся обстоятельств в привилегированном положении, не замедлили использовать ра- боту других в своих интересах. Но изобретая новые потребности, эти сословия побуждали также к отыскиванию и новых средств для их более легкого удовлетворения, и то, что делалось не ради этих целей, часто однако косвенно оказывалось для них полез- ным благодаря возвышению культуры. Это приложимо как к ма- териальной культуре, так и к духовной. 13. Человек научается пользоваться для своих целей работою животных и тем в значительной мере увеличивает свои силы. В обществе он научается высоко ценить человеческий труд. Поэ- тому, вместо того чтобы убивать военнопленных, их принуждают работать. Здесь — источник рабства, образующего краеугольный камень античной культуры и в различных формах продолжаю- щего существовать вплоть до новейшего времени. В настоящее время рабство в Европе и Америке по названию и по форме от- менено, но по существу дела, как эксплуатация многих людей Wallaschek, Primitive Music. London, 1893. — В этом сочинении излагается практическое значение ритма, Бюхер (Работа и ритм) обсуждает ту же тему несколько иным образом. юз немногими, сохранилось. Впрочем, подчинение себе подобных, как и других животных, существует не только у человека, но мы находим то же явление и в мире животных, например у муравьев. 14. Рядом с трудом человека и животных стали с течением времени эксплуатировать рабочую силу «неживой» природы. Возникли ветряные и водяные мельницы. Работа, которая преж- де исполнялась силою животных или человека, стала все более и более совершаться движением воды или воздуха, которые, раз соответствующие машины установлены, не нуждаются в пище и в общем менее строптивы, чем животные и человек. Изобрете- ние паровой машины повело к использованию богатого запаса рабочей силы, накопленной в растительности доисторического периода в виде каменного угля и теперь привлеченной на службу человеку. Недавно зародившаяся электротехника при помощи электрической передачи силы расширяет не только область при- менения паровой машины, но и область применения находя- щихся в самых отдаленных местах сил воды и ветра. Еще в 1878 году, следовательно еще до великого расцвета электротех- ники, Англия имела паровых машин на общую сумму 4 J /2 мил- лионов лошадиных сил, что соответствовало рабочей силе в 100 миллионов человек. Работа эта, следовательно, не могла бы быть исполнена всем населением Англии, даже увеличенным в неско- лько раз. Все же машины Англии производили в 1860 году столь- ко работы, что для производства ее ручным путем потребовалось бы 1200 миллионов трудолюбивых рабочих, т. е. почти все насе- ление земного шара 19 15. Можно было бы подумать, что при таком росте рабочих сил работающая часть человечества, которой теперь остается то- лько управлять машинами, освобождена от значительной части своего былого труда. Но если присмотреться, то оказывается, что это не так. Работа остается столь же изнурительной, как и раньше. Мечта Аристотеля о машинотехническом периоде исто- рии без рабства не осуществилась. Причины, почему оно так случилось, изложены в прекрасном сочинении И. Поппера 2 ®. Ко- лоссальная работа машин идет не на улучшение положения всего человечества, а большей частью на удовлетворение потребностей в роскоши его господствующей части. Весьма приятно представить себе скорость современных железнодорожных поездов, легкость почтовых, телеграфных и телефонных сношений, но приятно для того, кто всем этим пользуется. Иначе выглядит дело, если обра- 19 Bourdeau, Les Forces de l'Industrie. Paris, 1884, p. 209-240. 20 /. Popper, Die technischen Fortschritte nach ihrer ästhetischen und kulturellen Be- deutung. Leipzig, 1888, стр. 59 и ел. 104 титься к оборотной стороне медали и подумать о страданиях тех, которым приходится поддерживать правильность этих быстрых сношений. Интенсивная культурная жизнь наводит еще и на другие размышления. Шумящие электрические конки, быстрое вращение колес на фабриках, яркий электрический свет не воз- буждают уже у нас такого чистого удовольствия, когда мы сооб- ражаем, какая масса угля при этом ежечасно уходит в воздух. Со страшной быстротой приближается время, когда земля, подобно одряхлевшему организму, растеряет все свои сокровища, скоплен- ные в эпоху юности, и окажется почти совершенно истощенной. Что тогда будет? Вернется ли эпоха варварства, или человечество к этому времени приобретет мудрость старости и научится избег- нуть кризиса? Развитие культуры мыслимо только при извест- ном общественном неравенстве и в общем может совершаться лишь действиями людей, обладающих известным досугом. Сказан- ное относится и к материальной, и к духовной культуре. Послед- няя однако имеет то драгоценное свойство, что распространение ее на часть человечества, не имеющую досуга, неотвратимо. Поэтому неизбежно должен наступить момент, когда эта часть человече- ства, правильно поняв положение дел, восстанет против господ- ствующей его части и потребует более справедливого и более целесообразного применения общего богатства 21 16. К изобретениям, имеющим источник в социальной жиз- ни людей, принадлежат также речь и письмо. Рефлекторные зву- ки, появляющиеся в случаях душевных волнений, вызванных известными обстоятельствами, запоминаются и становятся неп- роизвольно знаками этих обстоятельств и волнений, т. е. пони- маются так другими индивидуумами того же вида, живущими в тех же условиях. Как ни мало специализированы звуки у живот- ных, однако речь человеческая все же есть лишь дальнейший этап в развитии речи животных. Она возникает, когда при боль- 21 Программу для этого дает И. Поппер в своей книге «Das Recht zu leben und die Pflicht zu sterben» (Право жить и обязанность умереть). Стремления Поппера очень близки к первоначальным социально-демократическим стремлениям, но выгодно отличаются от них тем, что по его программе пределы организа- ции ограничиваются самым важным и необходимым, а за этими пределами сохранена свобода индивидуума. Если же не ограничить организацию этими тесными пределами, то в социально-демократическом государстве рабство могло бы получить еще более общий и угнетающий характер, чем в государст- ве монархическом или олигархическом. В другом сочинении, служащем до- полнением для первого, под заглавием «Fundament eines neuen Staatsrechts», 1905 (Основа нового государственного права) Поппер проводит следующую основную мысль: «Для вторичных потребностей — принцип большинства, а для основных — принцип гарантированной индивидуальности». — В важных пунктах сходится с Поппером А. Менгер в книге «Новое учение о государст- ве» (A. Menger, Neue Staatslehre. Jena, G. Fischer, 1902). 105 шом однообразии переживаний соответствующие звуки дальней- шим образом изменяются и специализируются, через подражание распространяются в этой своей специализации и сохраняются через традицию. Эмоциональный момент, создавший звук, все бо- лее отступает на задний план, звук специализируется и все более ассоциируется с соответствующими представлениями. Иерузалем прекрасно проследил образования имен из таких эмоциональных звуков у Лауры Бриджмен 22 . В ограниченных размерах мы можем наблюдать эти процессы развития речи у наших детей. Более об- ширный материал дает сравнительное языкознание народов, име- ющих общее происхождение. Мы видим здесь, как с разделением народа на несколько ветвей, живущих в различных условиях, де- лится на столько же ветвей и язык. Слова претерпевают измене- ния. Те из них, для которых нет более соответствующих объектов, исчезают из языка или употребляются для обозначения других родственных им или сходных объектов, если для этих последних нет в языке названий. Так как момент сравнения от случая к слу- чаю меняется, то одно и то же слово часто с течением времени по- лучает в родственных языках значение весьма различное. Чтение голландской газеты или надписей на вывесках в Голландии может, например, немца невольно заставить рассмеяться и, конечно, mu- tatis mutandis и наоборот 23 . На важное значение слова как центра ассоциации было указано уже выше (см. стр. 74). Наша речь и обусловленная ею возможность обмена опытом является могу- щественным фактором, содействующим психическому разви- тию. Значение речи для абстракции будет еще рассмотрено ниже 24 В звуковом языке мы лишь изредка прибегаем к звукоподра- жанию обозначаемым предметам. В языке жестов, к которому прибегают чужие друг другу народы, чтобы столковаться, или в естественном мимическом языке глухонемых (в противополож- ность искусственному их языку при помощи пальцев) находит самое широкое применение воспроизведение видимого, если этого последнего нельзя указать прямо 25 22 Psychologie, стр. 105. Подробнее см. Laura Bridgman, Wien 1891, стр. 41 и ел. 23 Аналогичные примеры из язьгка детей см. в моей книге «Анализ ощущений» (русск. пер., изд. С. Скирмунта, стр. 254). 24 Из более старых сочинений по языкознанию достойны внимания по своей оригинальности следующие: L. Gelger, Ursprung und Entwicklung dor mensch- lichen Sprache und Vernunft. Stuttgart, 1868. — L. Noire, Logos. Ursprung und Wesen der Begriffe. Leipzig, 1885. — Whitney, Leben und Wachstum der Sprache. Leipzig, 1876. — Очень поучительно во многих отношениях сочинение Tr/fc'a Mauthner'a, Beiträge zur Kritik der Sprache. Stuttgart, Cotta, 1901. 25 Tylor, Urgeschichte der Menschheit. (Есть русский перевод.) 106 17. С введением сохраняющихся видимых знаков вместо мо- ментальных звуковых возникает письменность. Сохраняемость 26 составляет важное преимущество ее перед преходящим, быстро забываемым изустным словом. Ближайшим способом сообще- ния о явлениях является изображение их. Индейцы Северной Америки именно этим способом и пользуются. Примером может служить рисунок на одной скале Верхнего озера, извещающий о приближении врагов 27 . Начатки письма представляют также та- туировки, так как эти рисунки на коже с течением времени по- лучают значение знаков племени, «тотем». Такими же начатками являются условные памятные знаки, узлы, поперечные зарубки на палках, которые обе стороны, заключившие между собой до- говор, раскалывали по длине и сохраняли, далее шнуры с узлами (Quipus), употреблявшиеся перуанским правительством. Даль- нейшее развитие письма может пойти по двум путям: или изоб- ражения вещей при быстром и упрощенном письме упрощаются в условные знаки понятий, как, например, у китайцев, или изоб- ражения делаются фонетическими знаками, напоминая, как в «ребусе», звук имени изображаемой вещи, как, например, в иероглифах египтян. Склонность к абстрактному мышлению и желание приспособить письмо к удовлетворению этой склонно- сти приводит к первому пути, а необходимость писать имена лиц и вообще собственные имена — ко второму, на котором и разви- вается письмо при помощи букв. Каждый из этих двух методов имеет свои выгодные стороны. Второй осуществляется при помо- щи весьма немногих средств и легко приспособляется ко всяким фонетическим и логическим изменениям. Первый же совершенно не зависит от фонетики, вследствие чего китайское письмо, на- пример, читается японцами, язык которых фонетически совсем другой. Китайское письмо есть почти пасиграфия, предполагаю- щая, конечно, изменения при каждом изменении в понятиях 28 26 После изобретения фонографа устная речь может быть также воспроизводи- ма любое число раз, как записанная. Примером может служить фонографи- ческий архив Венской академии. Идею фонографа создала фантазия Сира- но-де-Бержерака (Cyrano de Bergerac, Histoire comique des états et empires de la lune. 1648). 27 Wuttke, Geschichte der Schrift. Leipzig, 1872,1, стр. 156, снимки: стр. 10, табли- ца XIII. Интересны и другие места книги. 28 В настоящее время снова стали теоретически обсуждать старые философские проблемы пасиграфии и международного языка. Предпринимаются и по- пытки к практическому их разрешению, например обществом Délégation pour l'adoption d'une langue auxiliaire internationale. Если бы эта задача оказа- лась технически исполнимой, это было бы событием первостепенной куль- турной важности. 107 18. Язык и письмо, продукты социальной культуры, в свою очередь поднимают эту последнюю. Легко представить себе, что человеческая жизнь весьма мало отличалась бы от жизни живот- ных, если бы люди не обладали более совершенным способом для взаимного обмена приобретенным опытом, если бы каждый индивидуум должен был начинать все сызнова и был бы ограни- чен собственным своим опытом. Но если бы прямые сообщения были ограничены периодом одного человеческого поколения, человечество не вышло бы из дикого состояния. Только частич- ное освобождение индивидуума обществом от необходимости заботиться о своем пропитании и духовная поддержка, которую он находит в сообщениях современников и предков, делают воз- можным зарождение того продукта социальной жизни, который мы называем наукой. Дикарь обладает весьма многообразным опытом. Он узнает растения, съедобные и ядовитые, находит животных, за которыми он охотится, по их следам и умеет защи- тить себя от хищных животных и ядовитых змей. Он умеет испо- льзовать для своих целей огонь и воду, выбирать камни и дерево для своего оружия, научается плавить и обрабатывать металлы. Он научается считать при помощи пальцев, измерять простран- ства при помощи рук и ног. Он смотрит, подобно ребенку, на небесный свод, наблюдает вращение его и перемещения на нем солнца и планет. Но все свои наблюдения или большую их часть он делает случайно или с целью полезного их применения для себя. Тот же примитивный опыт образует и зародыш различных наук 29 . Но наука могла возникнуть лишь тогда, когда, с одной стороны, материальная обеспеченность доставила достаточно свободы и досуга, а, с другой стороны, частым упражнением ин- теллект был настолько усилен, что возник достаточный интерес к наблюдению самому по себе, помимо мысли о непосредствен- ном его приложении. С этих пор начинают собирать, системати- зировать и проверять наблюдения современников и предков, исправляются ошибки, вызванные случайными обстоятельства- ми, и определяется связь между всеми твердо установленными данными. Каково значение письма для человечества, ясно уже из одного замечательного исторического примера: когда евро- пейцы после более чем тысячелетнего варварского периода в XVI и XVII столетии вновь подняли оборванную нить античной науки, им не нужно уже было сызнова проделать весь античный опыт, но они имели возможность быстро достичь высшей ступе- ни античной культуры и затем превзойти ее. 29 Антропология Тейлора. 108 Историческое изучение развития наук, происходящего через накопление и систематизацию первичного опыта, чрезвычайно привлекательно и полезно 30 . Особенно поучительны некоторые области знания, как механика, учение о теплоте и др., так как в них с особенной ясностью выступает развитие науки из реме- сел 31 . Здесь можно проследить, как материальные, технические потребности, бывшие сначала единственным мотивом, посте- пенно уступают свое место чисто интеллектуальному интересу. Затем, когда интеллект овладевает данной областью фактов, на- чинается обратное влияние науки на инстинктивную технику, из которой она развилась, и эта техника превращается в научную, основанную уже не на случайном опыте, а на планомерном раз- решении сознательно поставленных задач. Так остаются в по- стоянном соприкосновении, взаимно поддерживая друг друга, мышление теоретическое и практическое, научный и техниче- ский опыт. 19. Подобно науке, и искусство 32 есть побочный продукт, развивающийся при удовлетворении потребностей. Сначала ищут необходимого, полезного, целесообразного. Находится при этом приятное, независимое от приносимой им пользы, оно тоже мо- жет возбудить интерес к себе и тогда сохраняется и развивается ради себя самого. Так возник из полезного плетения, с его пра- вильным повторением форм, вкус к орнаменту, а из полезного ритма (см. стр. 103) — вкус к стиху. Так из лука, как оружия, раз- вилась музыкальная дуга 33 , арфа, пианино и т. д. Искусство и наука, всякая правовая 34 и этическая, вообще всякая высшая духовная культура может развиваться только в общественном единении, только там, где одна часть взваливает на свои плечи тяготы другой. Пусть «верхние десять тысяч» ясно поймут, чем они обязаны рабочему народу. Пусть художники и исследователи помнят, что в их руках огромное общее и общими силами приобретенное богатство человечества, которым они за- ведуют и которое они приумножают для человечества! 30 Мы не можем здесь подробно останавливаться на истории развития наук. См. сочинения общего характера, как, например, Историю индуктивных наук, Уэвелла. Особенно поучительны сочинения по истории специальных научных областей, как, например, М, Cantor, Mathematische Beiträge zum Kul- turleben der Völker. Halle, 1863; Cantor, Geschichte der Mathematik. 1880. 31 См. мои сочинения Mechanik и Prinzipien der Wärmelehre. 32 См. Haddon, Evolution in Art. London, 1895. — Wallaschek, Primitive Music. Ан- тропология Тейлора. 33 Антропология Тейлора. 34 Леббок, Происхождение цивилизации. Леббок, Доисторический период. 109 20. Благодаря сложности и многообразию влияний, вытека- ющих из естественной и культурной среды человека, круг опыта, ассоциации и интересов человека значительно больше того, ко- торого может достичь какое-либо животное. В соответствии с этим и интеллект человека гораздо выше. Но если сравнить меж- ду собою людей одного социального класса или даже одной про- фессии, то можно заметить, конечно, общие черты, характерные для данного класса или данной профессии, но рядом с этими чертами каждый отдельный человек будет представлять, в соот- ветствии со своими наследственными задатками и своеобразием своих переживаний, единственную, ни разу более не встречаю- щуюся, психическую индивидуальность. Различие интеллектуа- льных индивидуальностей становится, само собой разумеется, значительно больше, если не оставаться в пределах одного клас- са или одной профессии. Если мы теперь представим себе, что эти столь различные интеллекты вступают в свободное общение между собой, тесно соприкасаясь, оказывая взаимное влияние друг на друга в таких делах, как наука, техника, искусство и т. д., которые являются именно делами общественными, мы сможем оценить всю огромную, в настоящее время почти еще не исполь- зованную, духовную потенциальную энергию человечества. Взаи- модействие многих различных индивидуальностей приводит к мощному обогащению и расширению опыта каждой индивидуа- льности без притупления резких очертаний и живости послед- ней. Целесообразно организованное обучение может отчасти возместить это свободное общение. Но слишком строгая орга- низация преподавания, дифференциация народного воспитания по классам и профессиям, восстановление и усиление перегоро- док между ними может опять-таки принести много вреда. Необ- ходимо остерегаться слишком твердых, неподвижных форм! 35 35 Естественные науки могли развиться из ремесел в качестве побочного про- дукта. Но ремесло и вообще физический труд презирались в древнем мире, и существовала резкая грань между рабами, занимавшимися физическим тру- дом и наблюдавшими природу, и господами, которые занимались на досуге умозрениями, но природу часто знали только понаслышке. Этим в значите- льной части объясняется наивное, туманное и фантастическое в античном ес- тествознании. Только редко пробуждается у геометров, астрономов, врачей и инженеров стремление самому испытать, делать опыты. И это стремление всегда увенчивается значительным успехом, как, например, у Архипга Тарент- ского или у Архимеда Сиракузского. по |