Делягин. Михаил Геннадьевич Делягин Жизнь в катастрофе победи кризис сам!

• Название: Михаил Геннадьевич Делягин Жизнь в катастрофе победи кризис сам!
• Анкор: Делягин
• Дата: 03.05.2022
• Размер: 1.08 Mb.
• Имя файла: Delyagin_Zhizn-v-katastrofe-pobedi-krizis-sam-_RuLit_Me.rtf
• Тип: Документы; #509476
• страница: 24 из 28

Часть IV

ФИНАНСОВЫЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

Нулевые годы были для большинства россиян достаточно сложным временем, – чего стоит одна лишь людоедская монетизация льгот! Однако сегодня, из глубин переживаемого нами сейчас жесточайшего социально‑экономического кризиса они кажутся одним из наиболее благополучных периодов на нашей памяти. И по сравнению с 10‑ми и тем более с 90‑ми годами, а в определенном смысле – и с концом 80‑х они, безусловно, таковыми были.

Перед началом коронабесия, в конце февраля – начале марта 2020 года в ходе опроса, проведенного научно‑техническим центром «Перспектива» (данные приводятся по материалам ИА «Росбизнесконсалтинг»), две трети респондентов сообщили, что им не хватает денег до следующей зарплаты и стипендии. При этом 30,9 % испытывает нехватку «незначительной суммы, чтобы чувствовать себя комфортно», а 34,6 % – значительной суммы.

Наличие сбережений признало лишь 36,4 % участников опроса (это совпадаете проведенными в апреле 2019 года опроса Levada Lab, по которым никаких сбережений не имеют 65 % российских семей). При этом 21,2 % от имеющих сбережения (7,7 % от всего населения) может жить на них до 1 месяца, 45 % (16,4 %) – от 2 до 6 месяцев, 15.7 % (5,7 %) – от полугода до года, 10.1 % (3,7 %) – от 1 до 3 лет, 3.6 % (1,3 %) – от 3 до 5 лет, 4.3 % (1,6 % от всего населения) – от 5 лет и более.

Опрос аналитического центра НАФИ дает лишь немного более оптимистические результаты: при потере основного (но не дополнительных, если они есть!) источника дохода 42 % работающих россиян могли оплачивать все необходимые расходы в течение месяца, 26 % – от одного до трех месяцев, 10 % – от 3 до 6 месяцев, 10 % – пол года и более. Среднему россиянину сбережений хватало на 63 дня.

Однако, несмотря на практически неуклонное падение реальных доходов основной части населения (если судить по изменению потребительского поведения), по крайней мере, с лета 2013 года (в первую очередь из‑за присоединения к ВТО на заведомо кабальных, колониальных условиях), сбережения «на черный день» все еще сохранились у довольно заметной части российского общества.

И сегодня, когда этот «черный день» настал – и для страны в целом, и для большинства из нас – вопрос о сохранности сбережений становится небывало острым.

Ведь, как бы малы они ни были, заметной части россиян неопределенно долгое время предстоит жить только на них.

Глава 14. Если остались деньги ‑ куда их?

Деньги должны лежать в банке. Алюминиевой банке.

(Приписывается одному из «алюминиевых королей»)
В условиях острейшей нехватки ликвидности, – а главное внешнее проявление современного кризиса именно таково, – ценность денег как таковых неизмеримо возрастает. Поэтому выбор способа их сохранения (а если повезет, то и приумножения), сводится к определению не оптимального в складывающихся условиях финансового инструмента, но лишь наиболее надежной валюты.

14.1. Рубль: не путайте глупость с патриотизмом

Деньги надо хранить в рублях, – там их точно никто искать не будет.

(Постсоветская мудрость)
Причина обесценения рубля, идущего с перерывами всю треть века национального предательства (известного под псевдонимом «рыночных» или «либеральных» реформ), заключается не в некоем стратегическом замысле сменяющих друг друга лидеров страны, но, к сожалению, в уже вряд ли исправимой неадекватности руководителей экономики. Эта неадекватность выражается в категорическом нежелании вводить контроль за деньгами, вынужденно направляемыми правительством и Банком России в качестве поддержки банковской системы и реальному сектору, ни в каком действенном виде. Ведь нами управляют либералы, а либералы по самой природе своей идеологии с 10‑х годов XX века (когда финансовый империализм окончательно сложился с созданием Федеральной Резервной Системы США) служат глобальным финансовым спекулянтам и в принципе не в состоянии ограничивать их разрушительную активность каким бы то ни было финансовым контролем.

Модель их поведения не меняется с начала 90‑х: поддерживая финансовых спекулянтов, они изо всех сил стабилизируют и даже укрепляют рубль, обеспечивая спекулянтам фантастические валютные сверхприбыли (так как те обменивают валюту на рубли, получают высокие доходы, учитывающие страновые риски, и затем вовремя конвертируют прибыль в валюту, получая сверхвысокую доходность, свойственную рублевой сфере из‑за ожиданий обесценения рубля, на свои валютные инвестиции).

Затем возможности поддерживать крепкий рубль иссякают (так как он обеспечивается вымариванием реального сектора экономики искусственно создаваемым «денежным голодом»), и либеральные реформаторы девальвируют рубль (причем всякий раз крупнейшие участники рынка волшебным образом несут лишь вполне приемлемые потери, – но расследований соответствующих обстоятельств не проводится). В результате основные потери несут поверившие официальной пропаганде граждане и юрлица, хранящие свои средства в обесценившихся рублях. То ценное, что у них по каким‑то причинам ещё оставалось, скупается обладающими подорожавшей валютой «иностранными инвесторами» и «партнерами», а дальше цикл повторяется вновь.

Так было в 1994,1998, 2008, 2014 годах; так происходит и сейчас. Модель либерального разграбления России в интересах глобальных финансовых спекулянтов работает эффективно, обладая, насколько можно судить, надежной политической защитой в лице российского государства. Доступной гражданам, объективно стоящей перед ними задачей является в этих условиях лишь спасение своих средств, если они под тем или иным предлогом, тем или иным механизмом еще не отняты у них.

Разумеется, международные резервы государства (на 1 мая 2020 года – 567,3 млрд, долл., из которых не менее 300 млрд, были полностью избыточны с точки зрения обеспечения стабильности курса рубля по международно признанному критерию Редди¹¹) позволяют гарантированно обеспечивать стабильность рубля практически в любых обстоятельствах, не говоря о том, что каждое государство имеет полное право ограничения бегства спекулятивных капиталов (Англия, например, предупредила о возможности ограничения трансграничного движения капитала совсем недавно – в 2011 году, когда возникла угроза дестабилизации еврозоны из‑за греческого кризиса).

Однако валюты у государства много, «как у дурака махорки», – и мы уже не раз видели, с какой поистине головокружительной скоростью заканчивается «махорка» у захвативших власть над Россией «эффективных менеджеров».

Все надежды на здравый смысл и ответственность государства на протяжении всей трети века национального предательства остаются призрачными, и дело даже не в пресловутой тотальной и тщательно выкармливаемой этим государством коррупции, все сильнее производящей впечатление основы государственного строя.

Сама коррупция – всего лишь следствие специфики российской государственности, созданной еще в недрах Советского Союза, насколько можно судить, прежде всего для разграбления советского наследства и вывоза награбленного на Запад с легализацией там в качестве личных богатств (последнее – если повезет). В 90‑е годы разграблению подвергся материальный капитал, а затем, когда его исчерпанность потребовала переформатирования обслуживающей этот процесс власти, с 2004 года началась эпоха разграбления социального капитала, созданного советской цивилизацией.

Понятно, что просто нелепо ожидать ответственности и тем более развития от тех, кто (осознанно или нет) обеспечивает процесс разграбления созданного поколениями наших отцов, дедов и прадедов общественного богатства: это принципиально несовместимые образы действия.

Одним из проявлений этого компрадорского характера российской государственности является практически полный (за исключением периода правительства Примакова – Маслюкова) контроль за социально‑экономической политикой либералов, служащих глобальным финансовым спекулянтам против своего народа (любого, в том числе и американского). В валютной сфере либералы объективно заинтересованы в организации максимальной утечки капиталов из страны для подпитки таким образом финансовой системы «метрополии», прежде всего США¹². В результате в кризис конца 2008 – начала 2009 года либеральные денежные власти России своей политикой обеспечили вывод из страны почти четверти триллионов долларов, а в 2014 году – более чем 120 млрд. долл..

Когда же международные резервы начинают сокращаться угрожающими темпами, либералы проводят разрушительную девальвацию, обеспечивая западным финансовым структурам, оперирующим выведенными на Запад российскими деньгами, скупку по дешевке всего, что еще представляет интерес в России, и новый виток разрушительных спекуляций.

Даже при самых благоприятных обстоятельствах природалибералов, служащих западным спекулянтам против России, и нежелание клептократии ограничивать свои аппетиты, то есть бороться с коррупцией, приведет к тому, что новая финансовая катастрофа, – разумеется, исключительно для блага населения, в целях поддержания экономического роста и снижения инфляции – будет организована столь же успешно, что и во все прошлые разы.

Последствия, скорее всего, будут существенно хуже (так как созданный советской цивилизацией запас прочности неумолимо разъедается), но для нас, с точки зрения вполне утилитарной задачи сохранения сбережений, ситуация совершенно прозрачна: рубль приговорен нынешним руководством России к девальвации, поэтому хранить в нем деньги на сколь‑нибудь значимый промежуток времени, выходящий за рамки очередного спекулятивного укрепления (на момент написания книги это лето 2020 года), просто нельзя.

Безусловно, укрепление рубля может оказаться неожиданно долгим (как, например, его укрепление в 2015–2020 годах), однако это точно не относится к ситуации Глобальной депрессии, а главное, потерянные из‑за роста курса рубля деньги Вы компенсируете сокращением расходов на валерьянку.

В условиях же Глобальной депрессии при сохранении либерального (то есть по сути внешнего и в интересах глобальных спекулянтов) управления российской экономикой оправданным является держание в рублевой форме лишь незначительных средств, предназначенных к расходованию в течение буквально следующей недели.

Все остальное, что есть, надо вновь, как в кошмарном начале 90‑х и во время дефолта, не говоря о последующих дестабилизациях, хранить в иностранной валюте.