О чем. О чём думает наш мозг, пока мы делаем вид, что живём
 Скачать 410 Kb.
|
|
– Привет! Мне самому присесть, или подождать, когда ты меня на это замотивируешь? – Садись, – без особого энтузиазма ответила Таня. Она была одета для вечеринки, и после Ульяниной блузки смотреть на глубокое декольте было одно удовольствие, а представительный размер Таниной груди – второе. Чтобы как-то оживить начало встречи я извлек из куртки кокос, который получил от Ульяны. – У меня для тебя подарок! – Спасибо, – она то ли удивилась, то ли изобразила это. – А у меня для тебя ничего нет. – Не страшно, ведь я ни о чём и не просил, – сказал я, пытаясь угадать её настроение. Мне не пришлось сильнее напрягать извилины, когда Таня произнесла: – Не догадываешься, зачем я тебя позвала? – Интонация не самая приятная на слух. Тогда я подумал, что это никакое не свидание, но все же решил попробовать исправить положение и при этом не повторить ошибок предыдущей встречи. Прежде, чем дать необдуманный ответ: «Наверно, потому что ты соскучилась», я дал себе время оценить ситуацию. – Мне кажется, – сделал голос серьезным, – ты хотела бы узнать, почему я, ничего не сказав, перестал ходить на танцы. – И почему? Несмотря на ту холодность, с которой держалась Таня, мне стало приятно, что она интересуется моим уходом. Правда, это была только догадка, но как хочется верить, что ты кому-то не безразличен! – Мне, наверно, нужно было позвонить и предупредить, – и только когда произнёс это, вновь почувствовал себя мурлыкающим идиотом. Все-таки друг другу мы были не более как партнёрами по танцу. – Хотя, если тебе было интересно, то ты также могла позвонить мне. – Ты не ответил на вопрос. – Мне стало скучно, – Таня глазом не моргнула, по-прежнему держа в руках книгу, оперев переплётом на стол. – Вот только не надо мне врать! Резкость этих слов не уступала Ульяниному «прощай». В этот раз я решил ответить хоть что-то. – Не надо, когда со мной разговариваешь, закрываться книгой, – сама по себе книга никак не мешала общению, но немного закрывала вид на чуть ли не единственный позитивный аспект встречи. Вернее, на два позитивных аспекта. Если кто-то считает моё внимание к женской груди чрезмерным или даже неуместным, то напрасно. Учитывая мое более чем полугодовое воздержание, подобная сублимация являлась самым обычным проявлением для представителя человеческого рода. Впрочем, едва ли эти объяснения понадобятся тем, кто знаком с трудами Фрейда. – И называть меня лжецом у тебя нет никаких оснований. – Извини, вот только я не помню, чтобы тебе было скучно на танцах. – Не извиняйся. Раньше не было, теперь стало. А обманывать тебя, у меня причин нет. С чего ты вообще взяла, что я вру? На вопрос она не ответила, зато молча убрала книгу в сумку, и туда же определила кокос. Не поднимая глаз, она спросила: – У тебя появилась девушка, которая запрещает тебе ходить на танцы? «Всего-навсего?! Обычная ревность»?! – Почему ты это спрашиваешь? – Мне интересно, что такое произошло, что ты так поступил. – Это я уже понял, а почему тебе это интересно? – Женя ходит на танцы, Женя говорит, что ему нравится со мной танцевать, а потом просто исчезает, не сказав ни слова. В чём дело? – Это тебя в книжке научили при собеседнике говорить о нём в третьем лице? – Не увиливай, просто ответь, почему ты так подставляешь? Попытайся я придумать такой диалог для рассказа, боюсь, потерпел бы фиаско. – Значит, я тебя подставил? Я не ослышался? – Как это еще назвать? – Уставилась на меня, словно я её бросил после двадцати лет брака из-за того, что она начала храпеть. – Не кажется, что это слишком громкое слово в данной ситуации? – А ситуация, надо сказать, для меня была ясной. Таня не умела выражать своих чувств, по крайней мере, симпатию к противоположному полу, и считала, что этот театр абсурда поможет ей разобраться в своих чувствах. И пусть разговор мне до жути не нравился, и лучше было бы пойти в кино, мне было интересно до какой крайности сможет дойти Таня. – Мне извиниться перед тобой за то, что я имею собственную точку зрения? – Один раз я уже сказал тебе, что тебе не стоит извиняться, но если ты не можешь ничего с собой поделать, то валяй. – Ты сама любезность. – Любезность? Ты бы завязывала с той книжкой, – я начал раздражаться. – Книжка тут не при чём! Я попросила сказать мне, почему ты бросил танцы, а ты несешь какую-то чушь. В эту секунду я искренне пожалел, что не отдал кокос нищему. Поёрзав на стуле, я посмотрел в сторону: на диванчике у стены расположилась пара, они сидели в обнимку, переплетя пальцы рук, и о чём-то разговаривали вполголоса. – О чём ты сейчас думаешь? – Я посмотрел ей в глаза. – Ты злишься на меня? – Я не злюсь, – она осеклась, – я хочу услышать правду! «Вот заладила». – Таня, я, кажется, понимаю, что лежит в основе нашей встречи. И если я не ошибаюсь, то тебе нужна не правда, а что-то другое. Но раз ты настаиваешь на своем вопросе, я могу назвать сколько угодно причин, только я заведомо знаю, что ни одна тебя не устроит. У меня порвались чешки, кончились деньги, чтобы платить за обучение, я перешел в балетную группу. Мне яйца, в конце концов, мешают. И все равно правдивая версия – это то, что мне стало скучно. И если эти ответы тебя не устраивают, может, ты задаешь не тот вопрос? – Я всегда знаю, чего хочу, – как отрезала, похоже, репетировала. «Хорошо, если хоть один из ста, кто так говорит, согласится поместить эту надпись в качестве эпитафии». Таня еще не успела вывести меня из себя настолько, чтобы я произнёс эту мысль вслух. – Значит, скучно тебе стало! – продолжала она, тщательно подбирая слова и интонации. А я в это время смотрел на её лицо и думал, как бы оно выглядело, будь чуть добрее или, на худой конец, интеллектуальнее? – Значит, раз не нашёл себе на танцах бабу – пошло оно всё к чёрту, да? – Да, – не хотел портить себе настроение и решил со всем соглашаться. – Для меня проблематично во время танца знакомиться, не получается одновременно восьмёрки считать и разговаривать. Кажется, она поняла, что я утрирую, и посмотрела на меня взглядом из главы «Заставьте себя уважать». – И что это за выражение, – я занял оборону, – ты выбрала? «Бабу не нашел», грубо как. Я не нашел отношений. – Так, Женя, ты никогда отношений не найдешь. Чтобы иметь отношения нужно быть мужчиной, а у меня сейчас язык не поворачивается назвать тебя мужчиной. Потому что ты подставляешь, потому что ты бросаешь дело незаконченным. Ты меня извини, но за то время, что я тебя знаю, у меня сложилось впечатление, что ты не имеешь представления о том, что такое отношения, а сейчас я в этом только убеждаюсь!.. Теперь я чем-то заслужил удары тяжелой артиллерии по мужскому достоинству. Однако я заметил, что удовольствие от созерцания Таниной груди компенсирует то раздражение, которое вызывали её слова. А если учесть, что большую их часть мне удавалось пропускать мимо ушей, я даже оставался в плюсе. Еще я допускал, что, возможно, её декольте – это максимум эротики, доступный мне этим вечером, поэтому не хотел её перебивать, или заканчивать встречу преждевременно. – … Отношения, Женя, это шахматы, это война! Нужно отвоевывать пространство, запирать фигуры, обезоруживать, иногда чем-то жертвовать, – её речь стала неестественной, словно она выдавала зазубренный материал. – И если будешь вести себя пассивно, ты проиграешь! В отношениях не бывает равноправия, кто-то владеет, кто-то подчиняется. Отношения – это противостояние, всё как в шахматах. «Всё как в очередной идиотской книжке». – Вон смотри, – я показал рукой на влюблённую пару, которая недавно привлекла меня, – не меньше, чем гроссмейстеры сидят, может, автографы попросим? – Не строй из себя идиота! – Ты тоже не строй из меня идиота! Ты же тоже понимаешь, что говоришь эти слова, поскольку не знаешь, как сказать другие? – Решил спросить напрямую. – Какие другие? – Что я тебе нравлюсь, что именно поэтому тебя задело, что я не предупредил тебя о своем уходе с танцев. Замерла, лицо не дрогнуло. – Ты вернешься на танцы? – Нет, уж точно не сейчас, я же сказал, что там скучно. – Настоящий мужик, Женя, никогда не бросит дело незаконченным! А ты просто тряпка! Она резко встала, закинула лямку сумки на плечо и направилась к выходу. Промолчать на оскорбление второй раз за вечер у меня не получилось, и я бросил ей вдогонку: – Яйцекрутка! Таня не отреагировала. Я облокотился на стол и задумался. Почему Тане было проще наговорить оскорблений, чем признаться в собственных чувствах? Искать ответ было не под силу. Я достал лист с рисунками и просто сделал еще несколько набросков. Если сложно переварить мысли в голове – их следует куда-нибудь выплеснуть. Когда в очередной раз я взглянул на Катю с книгой, меня осенило. Я достал телефон, набрал Катин номер. Не готовя никаких особых фраз или слов, решил, что прямо сейчас скажу ей, как она мне нравится! Это действительно так! Катя не взяла трубку. Я набрал Валентина. Узнал у него, успею ли я еще с ними в кино, он сказал, чтобы я подходил скорее. Я вышел из кафе и направился в сторону кинотеатра. Вдруг зазвонил телефон, я был уверен, что это Катя, но ошибся. – Привет, Кристина… – ответил на ходу, обгоняя прохожих. – У меня хорошо, а ты, наверно, звонишь обрадовать, что закончила работу над своей книгой? – Неудачный же она момент выбрала для звонка, кстати, не помню, почему еще не удалил её номер. Не важно. – Я не знаю, какой книгой, она ведь твоя. Но, раз ты спрашиваешь, то я назвал бы её «Эгоизм для чайников» или «Семь шагов к центру Вселенной»… Не бери в голову, я и сам не знаю о чём это я. Что хорошего и хочу ли я увидеться? Хорошо, что ты позвонила, а то я бы так и не собрался… Нет, дел, вроде, не много… Нашел себе кого-то? Да кому я нужен?! Не звонил, потому что думал, что ты меня не так поймешь… Начнем с того, что ты уже сейчас меня не понимаешь. Ты же на журналиста учишься, значит должна знать, что такое «лексикон». На микробиолога? Впрочем, тебе тоже не повредит узнать, что лексикон человека, это набор слов, которыми он пользуется в речи. При этом каждое слово обладает определенным смыслом… Не торопись, сейчас поймешь, зачем я это тебе рассказываю. Например, в моем лексиконе есть слово «неделя», и я понимаю его как временной промежуток длительностью семь дней, начиная с понедельника и заканчивая воскресеньем. Кстати, для некоторых людей на планете неделя начинается в воскресенье, а заканчивается в субботу. Это я к тому, что значения у слова могут быть различные, и я отношусь к этому нормально. Поэтому, когда я предлагаю тебе – микробиологу – встретиться со мной на неделе, а ты отвечаешь, что подумаешь, я воспринимаю это как то, что до окончания текущей недели ты сформулируешь ответ и сообщишь его мне. И когда в итоге я не получаю от тебя никакого сообщения, о чем мне это говорит? Нет, Кристина, о том, что я придурок сообщаешь мне ты в данную минуту, а твой поступок, о котором я упомянул, говорит о том, что слово «подумаю» ты употребляешь тогда, когда не хочешь общаться с человеком до конца недели. И теперь я могу ответить на твой вопрос хочу ли я с тобой увидеться, пользуясь твоим лексиконом: я подумаю. А из своего словаря добавлю: до конца года. Да, пока. Наверно, не будь у меня испорченного настроения, я ответил бы ей также. В кинотеатр зашел за пять минут до сеанса, сразу встретил друзей: Валентина с Леной и Кирилла с Лениной подружкой – Галей, которая вопреки опасениям Кирилла оказалась вполне миловидной девушкой. Разве что, немного хмурой или грустной. Впрочем, это делало их с Кириллом похожими, и они, как говорится, смотрелись. Кирилл то и дело поглядывал на Галю то ли пытаясь найти в ней изъян, то ли любуясь: определить было сложно. Знакомиться времени не было, и я направился к кассе за билетом. Валентин окликнул меня сказать, что они подождут меня у входа в зал, махнув в его сторону рукой. Я машинально проследил взглядом в ту сторону и понял, что билет мне не понадобится. Когда кого-то любишь, то знаешь о нём или о ней всё. В самой плотной толпе не пропустишь родное лицо. И даже когда любовь проходит, некая связь продолжает связывать нас с теми, кого мы любили. Я любил Дашины волосы достаточно сильно, чтобы безошибочно узнать их с тридцати метров. Она входила в зал, вместе с каким-то парнем. Я проводил её взглядом, пока она не скрылась из виду. Затем подошел к друзьям и сказал, что не пойду на сеанс, объяснив причину. Кирилл понял меня лучше всех, он знал, что такое расставание. А следующая его фраза отбросила все мои сомнения по поводу его отношения к Гале. Громко и уверенно он произнёс: – Если эта парочка будет сидеть перед нами, то кто знает, куда я нечаянно просыплю свой попкорн, – в жизни он не проявил бы таким образом дружеские чувства, если бы не хотел произвести впечатление на Галю, которая посмотрела на него с лёгким недоумением. – Не стоит, Кирилл, – поспешил остудить товарища. – Кукурузой лучше Галю угости. А того не трогай, наверняка ФСБшник какой-нибудь. Пусть будут счастливы. Ну их нафиг. – Как знаешь, – сказал он, послушно передавая Гале ёмкость с попкорном. Я попрощался с друзьями и остался в одиночестве, стоя на месте и решая, сразу ли отправиться домой или поискать еще приключений. При этом невольно прислушался к голосу девушки, стоящей рядом со мной и разговаривающей по телефону. – Юля, что значит, еще пятнадцать минут?! Сеанс уже начинается! Мне что ждать тут тебя с билетом, пока ты не приедешь?! Давай скорее! Она с недовольным видом сбросила вызов. – Извините, – я попытался попасть в зрительный фокус этой девушки, что получилось не с первой попытки. – Извините, я случайно услышал ваш разговор. Я никуда не тороплюсь, мог бы передать Юле её билет. – Что? «Почему незнакомым людям все нужно объяснять дважды»? – Я случайно услышал ваш разговор. По телефону. Ваша подруга Юля задерживается. А у вас её билет, но вы не хотите опаздывать на сеанс, который вот-вот начнется. – И что? «Или трижды». – Я мог бы передать Юле её билет, поскольку никуда не тороплюсь. Я по-прежнему находился в зрительном фокусе незнакомки, но этого было не достаточно для обратной связи, и я добавил: – Меня Женя зовут. – Меня Рая. Хорошо, спасибо, – протянула мне билет, – вы его себе не заберете? – Нет, мне он не нужен. Просто перепродам кому-нибудь за полцены. – Тогда верни. – Я пошутил, отдам Юле лично в руки, только не знаю, как она выглядит. Вы бы или ей мой номер скинули, или мне её дали? Продиктовал ей номер, она отправила подруге сообщение. Потом вспомнила, что у той, кажется, денег на счете нет, и на всякий случай дала мне Юлин номер. Затем ушла на сеанс. Я подошел к урне и вынул из неё какой-то использованный билет. Не спрашивайте зачем. Я и сам в тот момент не смог бы объяснить. Или ответил бы, что сделал это, послушавшись интуицию, это такая способность человека спонтанно узнать верное решение задачи, даже не владея всеми необходимыми условиями и не получая промежуточных результатов. С кем-то подобное случается часто, с некоторыми никогда. Со мной скорее часто, но сейчас вспоминается только один случай. В классе шестом, кажется, или седьмом, когда уже начинаешь интересоваться противоположным полом, но одноклассницам еще не пришло время в полной мере проявить свои первичные половые признаки; оттого юным мальчишкам в этом возрасте куда проще влюбиться не в сверстницу, а, например, в учительницу. Вернее в её тело. Вернее в некоторые его части. Правда, в далёком шестом или седьмом классе я в подобной избирательности не разбирался, а просто знал, что влюблён в математичку. Однажды перед уроком математики, я без всяких на то причин, и, не имея в тот момент каких-либо объяснений своему поступку, словом, интуитивно, собрал все мелки и положил на подоконник. Когда начался урок, учительница, – забыл я её имя, что ж поделаешь, – не обнаружив чем написать тему, попросила дежурного принести мел. В этот момент я, не ожидая от самого себя, поднялся с места и направился к подоконнику. – Подождите, – говорю, – я, кажется, видел мел на подоконнике. Взял и протянул учительнице, она взяла кусочки и, поблагодарив, потрепала по голове. Это был самый счастливый момент на то время в моей жизни. Наверно, именно поэтому мне до сих пор нравится, когда меня гладят по голове. И вот сейчас, не зная, погладит ли Юля меня за это, я вытащил из урны использованный билет. Затем занял место за столиком напротив входа в кинотеатр и стал рассматривать всех входящих девушек, пытаясь угадать, кто из них Юля. Девушек здесь, как обычно в субботний вечер, мельтешило множество, самых разнообразных типов. Были здесь приглашённые на первое свидание, одни из них привлекали взор своей скромностью и выглядели особенно мило благодаря своей скованности, другие только играли скромниц, но выглядели не менее мило благодаря такой непринужденной и в меру талантливой игре. Шумным и немного нервным смехом привлекали внимание компании подружек, решивших скоротать вечер, руководствуясь принципом «парни приходят и уходят, а подруги остаются», при этом каждая из них находила время незаметно окинуть взглядом какого-нибудь заметного молодого человека. Внутрь входили цыпочки, – так я называю девушек, предпочитающих высокие каблуки и шпильки, из-за которых, кажется, что они ходят на цыпочках. Цыпочек, как правило, отличали выпяченные губки и написанное на лице заблуждение, что самоуважение – это способность не замечать никого вокруг. Их невидящие глазки были будто скопированы с фотографий моделей из дорогих журналов. Я не ошибся, не у самих моделей, а именно у фотографий. Впрочем, с моим испорченным настроением, я мог относиться предвзято, хотя все равно не люблю глянец. Вдруг вошла она. Высокая, темноволосая шатенка, каре до плеч, глаза карие, румянец, взгляд открытый, одежда безукоризненно подчёркивает восхитительную фигуру. Одна из тех девушек, которая обладает всеми необходимыми атрибутами, которые способны заставить поверить в любовь с первого взгляда. Я сразу подумал, что это не может быть не Юля. Когда девушка, пройдя от входа пять шагов, остановилась на месте, оглядываясь, у меня рассеялись последние сомнения. Я уверенным, даже вдохновенным шагом направился к ней. |