Хроники Сэйфории. Затерянная Земля (5) 2. Она мечтала об одном Пронзить врага своим клинком
 Скачать 0.83 Mb.
|
Глава IV Ибо смерть – освобождение!Я вспомнила праздничный ужин в особняке Каллифов – нашем доме. Один из многочисленных семейных вечеров. Хотя, пожалуй, тот самый был особенным. Мы отмечали Лунорождение. В старой просторной гостиной пахло вкусной едой и пламенем разожжённого камина, что согревал помещение приятным теплом в холодную зимнюю стужу. Тихо–тихо потрескивали горящие паленья, аккомпанируя древнему роялю, на котором я исполняла сонату в честь рождения новой луны. Пальцы легко скользили по потёртым от времени пожелтевшим клавишам. Корд стоял рядом, перелистывая партитуру. Тэйла надела лучшее платье из своего гардероба и расхаживала по комнате с гордо поднятой головой, давая слугам разнообразные указания по сервировке стола. Никто не смел мешать ей. Ганна тихо переговаривалась о чём–то с отцом. Лорд Рукк Каллиф, облокотившись на спинку кожаного кресла, слушал дочь, периодически поглядывая то на нас с Кордом, то на сияющую Тэйлу. Мы не ждали гостей. Время шумных торжеств уже прошло. В тот вечер рядом были лишь самые близкие люди: Джон, польщённый возможностью провести праздник в компании хранителя Немилина, Дорэмия – лучший друг Рукка Каллифа и его ближайший соратник, Кейта – гувернантка, живущая в нашей семье уже очень много лет, ставшая её неотъемлемой частью и несколько слуг. Вот так, тихо и непринуждённо, без присущего всем аристократам шика проходило Лунорождение в самой древней и самой богатой семье во всем Немилине. Мужчины обсуждали политику. Мы с Кордом выбирали новую композицию для исполнения. Ганна снова ушла в тень, уединившись с любимой книгой. Тэйла, уставшая от хлопот, прилегла отдохнуть. Старая Кейта замещала Тэйлу, приняв на себя роль хозяйки. Джон время от времени изучал меня глазами, полными обожания и искренней любви. Я, краснея, отводила взгляд, стараясь не замечать парня, концентрируясь на нотах. По окончании игры, все дружно хлопали, высказывая своё восхищение моему музыкальному мастерству. Затем вечер подходил к концу. Дорэмия и Джонатан оставались в особняке на ночь, девочки отправлялись в свои покои, слуги расходились по комнатам, лорд Рукк, привыкший к постоянной работе, удалялся к в кабинет, Корд, зевая, брал меня за руку, и мы вместе уходили в оранжерею, наблюдая за тем, как вновь рождённая луна возвышается над уморившимся от дневной суеты миром. Я крепко обнимала мальчика. Мы засыпали на мягкой кровати под прозрачным куполом, пропускавшем сквозь себя голубое мерцание звёзд. Утром Кейта будила нас. Мы вспоминали разные шутки, и смеялись, спускались на завтрак. У меня не осталось близких подруг. Моим неизменным собеседником была уже не молодая, но полная сил гувернантка. Я не боялась делиться с Кейтой всеми мыслями, тревогами, сомнениями, блуждавшими в голове. Эта умудрённая опытом, рассудительная и очень умная женщина всегда знала, как меня поддержать. Я прислушивалась к её дельным советам. Меня привлекала в Кейте её грамотность, искренняя верность Каллифам, любовь к труду и тёплая привязанность к своей работе... *** Но сейчас на площади Грёз передо мной была совсем другая Кейта. Старуха мозолистыми руками железной хваткой держала маленького наследника земель изгоев. Неужели это происходит на самом деле? Человек, которому я доверяла всем сердцем, оказался предателем, как и этот город. Больше всего на свете мне хотелось провалиться под землю сию же секунду. – Не понимаю, – Джон был удивлён не меньше меня. – Это же Кейта... – Я разорву её в клочья! Чувствую, как ярость наполняет меня. Хочется кричать от отчаяния и безысходности. Рэдвинальд Констар с минуту пристально рассматривал пойманного. Однако смелый Корд выдержал его взгляд. – Теперь я вижу, что передо мной истинный сын Немилина, – бархатистым голосом проговорил король. – Я обнаружила его на крыше того амбара, – Кейта указала в сторону постройки. – Достойная работа, – похвалил её Кукловод. Кордред ничего не боялся. Он находился на своей земле, его съедала жгучая ненависть к андарцам и он поспешил бросить Констару вызов. – Вы лжёте насчёт всех этих обещаний! Никто вам не поверит! – Но сейчас мы видим обратное. Корд не знал, что на это ответить, но и сдаваться не собирался. – Налаживание отношений начинаете с убийства хранителя? – Следи за словами, щенок! – вмешался Гэйн. – Ты ещё ничего не понимаешь в таких вещах. – Осталось лишь дождаться твоих сестёр, – задумчиво произнёс Констар. – Не дождётесь! – Корд зло оскалился. В эту минуту у всех на глазах происходил бой: совсем не детский огонь Корда вступил в противостояние со льдом нового правителя Сэйфории. Гнев против хладнокровия. Король отдал приказ своим солдатам: – Перекройте все порты. Они могли уйти только морем. Это плохо. – Джон, мы пропали! – я едва сдерживала слёзы. – Ничего не бойся. Кордред дернулся в сторону Констара, но Кейта вовремя удержала его. – Не делай глупостей, мальчик, ты слишком плохого мнения обо мне. Твоих сестёр и пальцем не тронут. – Так я вам и поверил. – Боюсь выбора у тебя нет. Но выбор есть всегда. Даже, когда кажется, что мы не вольны выбирать, находясь в плену обстоятельств, когда ты думаешь, что есть только один путь, всего лишь одна возможность, не исключен ещё один скрытый вариант. Всё зависит только от того, насколько далеко ты готов зайти. А я очень отчаянная. Почему Кейта пошла на это? Обстановка в Кельруне говорит сама за себя. Неимущим нужны деньги, тем, у кого они есть, хочется ещё больше. Гувернантку скорее можно отнести ко второй группе, чем к первой. Дымчатые глаза старухи пусты. Вся она словно иссохла, постарела на несколько лет и безучастно наблюдала за тем, как её подопечный, неокрепший волчонок, оказывает сопротивление грозному льву. Я всматривалась в лицо этой женщины, но не могла разглядеть ни капли жалости, ни крупинки сострадания и ни тени раскаяния. Терпеть больше невыносимо! Как же долго тянется этот день! Я проиграла. Не сдержала слово. Но я всё исправлю! И путь за моей спиной не окажется никого, кроме преданного Джона. Пускай в ней будет торчать острый нож, подло всаженный глупыми предателями – я не отступлю! Не позволю Корду отправиться прямиком, в логово дракона. И если сегодня мне суждено умереть, я с гордостью приму свою судьбу! Мы кельрунцы – единый народ, всегда действующий сообща, нападающий стаей. Мы волки – одиночки, защищающие собственных соплеменников... Так я думала. Но всё оказалось иначе... Однако наши враги не знают, что загнанный зверь становится только опаснее. Сегодня этим зверем буду я. За свою веру, за семью, за Немилин! «Ибо смерть – освобождение!». Джон не успел меня остановить. Вновь вынув кинжал, я набросилась на Кейту. Крепко сжимая клинок у её горла, упорно осыпала женщину проклятиями. – Ах ты, ведьма! Мало добра семья сделала тебе? – Не...не убивай, Вета, – кряхтела она. Я устроила настоящий переполох: в толпе началось какое–то движение, разговоры, ругань, шёпот. Гвардейцы в фиолетовых плащах обступили меня, выставив мечи вперёд. Я не спасовала, продолжая угрожать Кейте острым лезвием. Мне достаточно лишь рукой провести и её жалкий предательский труп украсит собой центральную площадь. – Убирайтесь с нашей земли! – сквозь зубы прорычала я. – Да! – Мы не станем принимать ваши условия! – Кельрун свободен! Громче и громче, один за другим, горожане начали выказывать врагам своё недовольство криками. Спустя несколько секунд робкие, единичные выкрики переросли в общую грозную волну протеста. Я первая после Корда, кто не испугалась дать им отпор! Планы Констара рухнут, ведь без кровопролития нам сегодня точно не обойтись! Гвардейцы рассеяно метались по площади, не понимая, кого останавливать: меня либо раззадорившихся немилинцев. Общественный гнев и всеобщее недовольство становились всё сильнее. Мне нужно только дать им повод, своим примером заразить кельрунцев, пробудив в них задремавший дух свободы. Один громкий выстрел из посеребрённого револьвера Кукловода пресёк разрастающийся хаос. Залп произвел на всех впечатление. Люди вновь притихли. Я, вздрогнув от неожиданности, чуть было не выронила нож из рук. – Если хочешь убить её, – хрипящим голосом произнес мужчина, – убивай. Гэйн не шутил. Ничего не предпринимавший до этого момента Констар плавным движение правой руки приказал своим людям направить арбалеты, заменившие собой мечи, на взбудораженную и испуганную толпу. – Вета, не рискуй, – Корд умоляющим голосом обратился ко мне. – Послушай мальчика, девчонка. Плевать мы хотим на жизнь старухи. Но твоя выходка может привести к неожиданным последствиям. Одно убийство повлечет череду других, – предостерёг меня главный советник. Я колебалась. Если убью Кейту сейчас, то выражу прямой протест воле захватчиков, а те, в свою очередь, могут применить оружие против народа. Что делать? Нехотя я всё же отдёрнута руку от шеи предательницы. Гвардейцы, не мешкая, схватили меня. – Вета! – обеспокоенный Джон выкрикнул моё имя. Констар отдал приказ своим людям опустить арбалеты. Толпа облегчённо выдохнула. Кейта отбежала от меня как можно дальше, на безопасное расстояние. Кукловод по безмолвному указу короля прицелился мне в самое сердце. Я была у него на мушке. Серебряный револьвер ярко блестел под лучами солнца. – Я согласен пойти с вами куда угодно, но не убивайте эту девушку. Корд был серьёзен. – Её жизнь так дорога тебе? Рэдвинальд Констар удостоил меня мимолётным взглядом. Я видела, как в глазах его играют красные языки пламени. Мне стало дурно. – Да. – Расскажешь куда направились твои сёстры и я пощажу её. Корд без лишних сомнений выдал местонахождение девочек. – Значит Нирта. Стоило понять раньше. Найдите их и доставьте во дворец! – распорядился он. – А она? – Кукловод указал на Кейту. – Сдержи обещание. Заплати ей, – Констар презрительно оглядел старуху. – Предательство нынче высоко ценится. Со стороны моря подул ветер. На чистом голубом небе начали сгущаться тучи. Я чувствовала – грянет шторм. *** – Сейчас, уважаемые, вам предоставляется решающее слово. Кельрунцы принялись совещаться. – Родрик, прибереги пулю. Девушка не опасна. Наши с Констаром взгляды встретились. Не могу передать, что именно почувствовала я в этот миг. Сначала мне стало холодно, потом бросило в жар. Голова закружилась. Мир вокруг поплыл. От него исходила нечеловеческая сила. Давление, которое сказывалось на моём самочувствии, сбивало с толку. Я едва держалась на ногах, если бы не удерживающие меня андарцы, то давно упала бы. Вета, возьми себя в руки! Подумай о чём–нибудь другом! Пока пыталась прийти в себя, обсуждение закончилось. Говорить решил Арнальд Вит – достопочтенный глава Кельруна. – Мы осознано сделали свой выбор, – он обвёл растерянным взглядом собравшихся. – Во избежание новых жертв, во славу старому величию Кельруна, мы принимаем Ваше предложение и признаём Вашу власть над нами. От имени всего Немилина мы присягаем на верность Рэдвинальду Констару – законному королю Сэйфории! И да будет Аргента свидетелем этой клятвы! Они преклонились. И всё закончилось. Быстро. Жестоко. *** В глазах темнело. Я задыхалась от недостатка кислорода. Кончики пальцев неприятно покалывали. «Смерть – освобождение!» – шептали тысячи безликих голосов в туманной голове. Я резко дернулась в сторону вооруженных мужчин и одним ударом ноги уложила тощего фиолетового плаща, того, что стоял слева от меня. Увернулась от нападения второго увесистого гвардейца и со всей силы ударила кулаком в его большую челюсть. Обескураженный андарец, не ожидавший такого выпада, отступил назад. Я воспользовалась моментом, чтобы вновь нанести удар, сбив его с ног. Трое других тихой поступью, словно львы, окружали меня. Освобождение! Продолжала сопротивляться, до последнего, пока организм не подкачал. Стремительно начала терять сознание. Размытые силуэты двигались, кричали, ругались. Но всё будто покрыто неестественной дымкой. Жизнь по крупицам выходит из меня. Корд хотел помочь, но его схватили. Тогда и Джон ринулся на помощь. – Не троньте её! – знакомый голос ещё какое–то время связывал меня с этой реальностью. – Вета! Вета, держись! Джон вступился за меня, ввязавшись в рукопашный бой с фиолетовой тьмой андарцев. Но его оттолкнули на несколько метров в сторону всполошившейся толпы. Парень встал и предпринял новую попытку освободить меня из этого жуткого кольца, но одним молниеносным выстрелом Кукловод ранил его. Кажется, пуля угодила в левое лёгкое. Я закричала. Пробившись меж андарцев, подбежала к истекающему кровью другу. Меня больше не пытались остановить. Люди расступились, освобождая дорогу. Рука Джона холодела, сам он бледнел больше и больше. Я вспомнила все молитвы. Только бы они сработали! Пожалуйста! – Вета, – парень был очень слаб, но мою ладонь не выпускал. Он задыхался, алая кровь просочилась сквозь рубашку. Сердце в моей груди, что минуту назад бешено билось, теперь разбивается на мелкие кусочки, разрывается на части. Душа холодеет и умирает вместе с ним. – Я хочу, чтобы ты знала... – Нет, нет, ничего не говори! Тебе нельзя двигаться! – Ты должна узнать что, – он закашлялся, – что...что я люблю тебя. Что я всегда любил тебя больше жизни. И теперь мне не страшно умирать. Жаль оставлять тебя слишком рано, но видно так надо... Я не боюсь. Губы его посинели. – Мне не страшно...ибо смерть – ос...ос...освобождение... И он закрыл свои прекрасные карие глаза. Я отключилась вместе с ним. *** Он убил Джона. Эта была первая моя мысль при пробуждении. Я осталась жива – это вторая. Тело жутко ломило – последствие недавней драки. Я была привязана к седлу лошади. Руки и ноги прочно связаны грубой тугой веревкой. Значит здорово я их припугнула, коль уж так позаботились... Но зачем я здесь? Почему меня не убили? Почему не оставили умирать в Кельруне вместе с дорогим Джонатаном? А Корд? Меня накрыла волна слабости, и голова сильно кружилась. Не потерять бы сознание снова... Самый ужасный звук в моей жизни – звук того выстрела. А ведь Джон всего лишь пытался мне помочь. Это моя вина! И кто только дёрнул меня ввязаться в эту потасовку? Наивно полагала, что справлюсь, думала сумею уберечь Корда, сдержу обещание, но вместо этого спасать пришлось меня. Спасать от самой себя. Слёзы лились из глаз непроизвольно, но я больше не чувствовала боли. Я потеряла всё. Осталась только пустая оболочка и замыленное сознание. Умом понимаю – жизненно необходимо вывести себя из этого полусна, полузабвения. Физически не могу этого сделать. Сколько мы уже так идём? Судя по положению солнца, сейчас раннее утро. Как давно покинули город – крепость Кельрун? Хороший вопрос. Тёмно–оранжевый рассвет украшал собой кристально чистое, безоблачное небо. Впереди и позади меня – солдаты Андара. Стройным рядом медленно двигались мы по зелёному, полному жизни лесу. Нас окружали звуки пробуждавшихся диких зверей и птиц, беззаботно парящих на свободе. Свежесть и умиротворение после тяжёлого тошнотворного дня. Мы не сильно далеко отошли от Лилового океана. И я всё ещё в Немилине. Изумрудная листва шелестела, встревоженная игривым ветерком. Буря, которая должна была начаться, прошла бесследно. Все тревоги пережитого рассеялись вместе с грозовыми, набухшими тьмой, густыми тучами. Природа призывала открыть сомкнутые глаза, взглянуть на мир, на эти краски, эту прекрасную манящую даль. Но руки и ноги мои всё ещё связаны, глаза заплыли от слёз, губы пересохли, хотелось пить, а во рту чувствовался противный металлический вкус крови. А это значит, что внешнее спокойствие – всего лишь иллюзия. Действительность пронзила насквозь мечом, выбив из колеи. Воздушный замок, который я так тщательно возводила годами, разрушен. И даже руин от него не осталось. Все эти годы мрачный Кельрун был моей крепостью, местом, которое я так нежно называла своим домом, приютом для одной хрупкой заблудшей души без родных, без прошлого. Бороться за его стены, за людей, живущих в нём, было моим кредо. Но как спасти того, кто не хочет быть спасён? Хранитель Немилина – лорд Рукк Каллиф, обвинённый в убийстве Эрилла, скорее всего, мёртв. Его сын Кордред самовольно сдался новому правителю острова. Главы города под руководством старика Вита без боя отворили двери, впустив злодеев в наш всеми забытый, прокажённый уголок. Кельрунцы сложили оружие, присягнув на верность давнему врагу, члену династии, что столетиями выжимала из нас все соки. Констару стало известно, куда направились сестры Каллиф. Мои усилия по обеспечению их безопасности провалились. А лучший друг погиб от руки бессердечного любителя дёргать за ниточки. Как же глупо я попалась! Моё тщеславие и излишняя самоуверенность сыграли со мной злую шутку. Всё хуже некуда! Зато погода радует... Нет, не радует, а просто издевается! Всё вокруг насмехается, глумится над моей наивностью. И поделом! Меня клонит в сон. Что ж, терять больше нечего. Поддамся ему, забудусь и быть может, мне приснится...а впрочем, пусть просто наступит тишина. Во имя духов, просто тишина! *** «Вета» – слышала я сквозь крепкий сон. «Проснись!» Но мне так не хотелось открывать глаза, возвращаться назад в тот пустой отвратительный мир. Голос становился всё настойчивее: «да проснись же ты!». – Корд? Ты цел?! Возможно чудеса всё–таки случаются. Мне было суждено увидеть его снова! Впервые за всё то время, что я бесцельно блуждала между сном и явью, на душе стало легче. – Я–то цел, но ты выглядишь не очень. – Как человек, который лишился друга, дома и веры. – Да, Джон...мне очень жаль, – Корд погладил меня по руке. – Мой список тех, кого я намерен отправить в могилу, пополнился ещё одним именем. А ты целый день провалялась без сознания. Я попрошу, чтобы тебя развязали. – Корд, куда мы? – А ты не догадываешься? В Серебряный дворец. К ним, – презрительно сморщив лоб, ответил он. – Они взяли меня с собой. Ты не знаешь зачем? Мальчик отрицательно помотал головой. – Они хорошо с тобой обращаются? Корд был бледен, но не смертельно. – Да, на удивление. – За меня не волнуйся. Делай всё, как они скажут. – С каких это пор ты стала такой покладистой? – Мы окружены врагами. Начнёшь сопротивляться, и здесь, за десяток миль от Кельруна, никто тебя не услышит. – Мы всё ещё в Немилине. – Теперь он – их территория, – грустно ответила я. – Не бывать этому! – Выждем. Дождёмся подходящего момента и сбежим. Я понизила голос до шёпота. – Если, как ты говоришь, мы шли сутки, то сейчас находимся примерно в двух днях ходьбы до торгового города Скорта на границе с Областью Трэк. Я хорошо помню карту. – Думаешь покинуть Немилин? – Здесь у нас не осталось поддержки, ты сам всё видел. Необходимо быть сильной хотя бы ради Корда. – Хорошо, но как ты собираешься бежать? Они не отпускают меня ни на шаг. Мне пришлось долго упрашивать того лысого дядьку, – он показал на одного из гвардейцев, – чтобы ненадолго дал поговорить с тобой. – Предоставь это мне. Просто будь готов. – Нужно идти. Я кивнула. Мальчик оставил меня наедине с собой. Мне принесли еду. Сочная прожаренная кабанья ножка выглядела аппетитно. Если бы хотели отравить, то сделали бы это уже давно, а силы мне понадобятся. Подкрепившись немного, мне опять захотелось спать. Сладковатый воздух леса опьяняет. Андарцы никуда не спешили, раскинули лагерь и теперь культурно выпивали, греясь небольшими группками у разожжённых костров. Успокаивающий треск сухого дерева и усыпляющее тепло огня дотянулись и до меня. Уже темнело. Консатара и его обожаемого советника – убийцы нигде не видать. Как впрочем и Корда. Одни лишь гвардейцы веселятся, довольные лёгкой победой. Я насчитала четыре десятка человек. Мне казалось, что их больше... Идти с такой малочисленной армией, которую то и армией не назовёшь, на неприступную крепость глупо, но почему–то кельрунцы не стали сильно возражать. Сорок андарских мужей направляли арбалеты на несколько тысяч горожан. Мы превосходили их числом. Мы все воины. Но мы ничего не сделали. Я не понимаю. Не понимаю... Мозг устал работать. Интуиция подсказывает быть на чеку. И всё–таки я не смогла преодолеть усталость. Заснула. Приснился старый кабинет хранителя Немилина. *** Мне было девять. Я пробралась сюда тайно, чтобы стащить одну занимательную книгу. Можно было попросить, но сейчас у меня время занятий с Кейтой. Мне полагается усердно осваивать алгебру, но я никогда не питала особой любви к числам. По этой самой причине мной было принято решение сбежать от гувернантки, прийти сюда, забрать толстенную книжку с цветными картинками, затаиться на чердаке и до обеда оттуда не высовываться. Дождавшись пока лорд уйдет, я бесшумно отворила дверь, проникнув в помещение, где царил полумрак. Документы, педантично сложенные ровной стопкой на столе, меня не интересовали. Куда занимательнее казалась огромная на всю стену карта Сэйфории. Подумать только, я и не знала, что наше королевство такое большое. Гигантский материк, дикий остров, покоящийся в безмятежных водах Лилового океана. Я насчитала пять Областей, выделенных на карте разными цветами. Наш Немилин находился в самом низу. А Михунн со столицей в Андаре расположился в центре материка. Тени играли на стене, сплетаясь в причудливые узоры. Из–за этого казалось, что карта была живой, а изображенные на ней объекты двигались. Я была слишком юна, чтобы знать многое. Но одно было известно каждому кельрунцу – маленькая Область Михунн ведёт против Немилина большую войну. Война – страшное слово, но с детства нас убеждают не бояться его. Детям в Немилине, только научившимся ходить, дают в руки оружие. Определённо драться мне нравилось больше, чем решать сложные уравнения. Ни я, ни кто из нас, детей, не понимал смысла этой затянувшейся на десятилетия войны. Мы просто видели, как наши воины – чьи–то отцы, братья, сыновья, а затем – сёстры и дочери уходили на поле боя, но почти никогда не возвращались. Видели мы и как пустели лавки торговцев, когда Немилин в очередной раз терпел поражение от ненасытного Михунна и его безжалостного короля. Долгая зима, о которой нам так много говорили, сильно ослабила Область, а Эрилл Констар воспользовался этим, лишив нас права на спокойную жизнь. Я видела кровь, видела трупы, видела отрезанные конечности, которые в качестве подарка безумный правитель посылал нам. Помнится, после неурожайного года, есть было совсем нечего ни нам, живущим в чуть лучших условиях, ни моим друзьям из города. Тогда лорд Рукк принял тяжёлое решение направить к Эриллу посла с целью как–нибудь договориться мирным путём. Спустя время ему пришёл ответ в виде отрубленной головы кельрунца и всего остального, что от него осталось. Обуглившееся после продолжительных пыток тело и короткая записка. Не знаю, что в ней было, но помню, что все эти дни лорд был мрачнее тучи. А потом каждые три месяца к нам приходили вооруженные солдаты в фиолетовых плащах. Они насильно забирали в плен кого–то из людей. Так мы откупались. Несколько десятков человек по четыре раза в год взамен времени без кровопролития. Мне вовсе не обязательно понимать, достаточно лишь осознавать, что то, что с нами делают – жестоко и бесчеловечно! Маленький нож лежал тут же, на рабочем столе. С большим наслаждением воткнула его в центр карты, в самое сердце Сэйфории, в ненавистный Андар. Я так увлеклась, что полностью располосовала древнюю карту. За этим занятием Рукк и застал меня. – Девочка моя, этой карте тринадцать лет! Я вздрогнула от неожиданности. – Простите, – я боялась посмотреть ему в глаза. – Что вообще ты здесь делаешь, разве ты не должна заниматься с Кейтой? – Но это так скучно. Не заставляйте меня, я всё обязательно выучу в другой раз. Хранитель тепло улыбнулся. – Ну, если тебе так не нравится учёба, могу предложить занятие поинтереснее. Я с надежной посмотрела на него. – Например, склеить эту старушку. Надежда тут же угасла. Но я не смела ослушаться. – Я всё исправлю. Он достал из шкафа увесистую книгу. – Вот здесь карта, по которой ты сможешь воссоздать испорченную. – Но на это уйдёт неделя. – Нужно было раньше думать о последствиях. Разве я не прав? Я недовольно фыркнула, но спорить не стала. – Это в любом случае интереснее алгебры, – констатировала я. Лорд внимательно изучил обрывки карты. – Ты целилась в Андар? – Там все плохие. Он усадил меня на диван рядом с собой. – Запомни одну вещь, девочка, мы сражаемся во имя мира. Ты права, Андар – опасное место, но мы боремся не с городом, не с Областью и не с солдатами, а боремся с одним плохим человеком. Не позволяй слепой ненависти сделать из себя монстра, такого же, как Эрилл. Я согласна кивнула. – Ну теперь ступай. И Вета, не нужно без спроса проникать в мой кабинет. *** Сон рассеялся. Но это был и не сон вовсе, а воспоминание. Догадывался ли хранитель, что когда–нибудь эти незлые люди станут хозяевами на его землях? Так или иначе кое–чему тот случай меня научил... Я действительно неделю провозилась с разорванной картой. Склеивая её по кусочкам, я невольно изучила базовую географию почти всей Сэйфории. Не трудно было догадаться, что сейчас мы находимся в загадочном лесу Эгельман. Разум был трезв, а ненависть срослась со мной, став неотъемлемой частью души. Но я не думаю, что это плохо. Будь моя воля вырезала бы их всех хладнокровно, как они поступали с нами. Мой лучший друг, защищая меня, погиб из–за андарской жестокости. Он пал жертвой в войне, цель которой никому не известна. Нет, битва ещё не окончена! Власть сменилась, а взаимная неприязнь осталась. Речь Констара Младшего многим могла показаться гуманной. Я же чувствовала в этом какой–то подвох. Глав могли подкупить, а они, в свою очередь, посеяли смуту в умах обессилевших горожан. Иного объяснения бездействию я не нахожу. Одно знаю наверняка – тут, в лесу, или в Серебряном дворце, да и где угодно, наследников Лунной Области ожидает смерть, а я никак не могу этого допустить! Глупые вояки не удосужились осмотреть меня, ведь я чувствовала надежно спрятанный под сапогом клинок, которым совсем недавно в открытую размахивала на площади. Тупицы. Иного от андарских псин я и не ожидала. Что ж, это только мне на руку. Осталось подождать совсем чуть–чуть, и наступит ночь. А ночи в Немилине очень тёмные. Худощавый, но хорошо сложенный темноволосый гвардеец принес воды, не проронив при этом ни слова. Насмешек со стороны других солдат в свой адрес я не слышала. Признаться, по–другому представляла себе отдых беспощадных палачей короны: мужчины, изрядно напившиеся, распевали песни, громко разговаривали друг с другом, не обращая на меня никакого внимания. Корда подвели к костру, где сидели солдаты. Один из них, тот что выше и с татуировками на руках, увлеченно рассказывал Корду что–то. Мальчик делал вид, что слушает, а сам косил в мою сторону. Я кивнула, давая понять, что уже этой ночью всё случится и нужно быть готовым. Сумерки сгущались, с каждой секундой мне становилось только тревожнее, но я гнала плохое предчувствие прочь. Стало заметно холоднее. Андарцы устали пировать и уже готовились ко сну. Интересно, сколько караульных они оставят? Недалеко от моего дуба белая лошадь щипала траву. На этой красотке получится быстро ускакать. У меня возник не самый проработанный, но вполне осуществимый план. Я уже давно освободила связанные руки, но упорно продолжала делать вид, что дезориентирована и беспомощна. Как только луна взойдёт на небо, бесшумно перережу глотку караульному, но если он будет не один – придётся повозиться подольше. Главное не позволить им вовремя среагировать. Затем вместе с Кордом, за которым, конечно, следят, но не видят в ребёнке угрозы, мы отвяжем лошадь и умчимся глубоко в лес. Я никогда здесь не была, но хорошо знакома с природой Немилина. И об этом месте знаю не понаслышке, в отличии от андарцев. Ночная темнота станет нашей верной союзницей. Так, мы скроемся. Я улыбнулась. Если бы не тень, скрывавшая половину лица, можно было разглядеть, как азартные искорки загорелись в серых глазах. |