Хроники Сэйфории. Затерянная Земля (5) 2. Она мечтала об одном Пронзить врага своим клинком

• Название: Она мечтала об одном Пронзить врага своим клинком
• Дата: 03.04.2023
• Размер: 0.83 Mb.
• Имя файла: Хроники Сэйфории. Затерянная Земля (5) 2.docx
• Тип: Документы; #1034210
• страница: 7 из 55

Глава VII Жемчужина Затерянного острова

Серебряный дворец был не просто красивой постройкой, а настоящим шедевром архитектуры, заслуживающим подробного описания. Его величественные каменные стены покрыты «серебряной пылью», пленительно переливающейся под солнцем. Четыре симметричные башни – близнецы, в основании которых – правильный круг, олицетворяют равноправные Области Сэйфории. Пятая, располагающаяся в центре, возвеличивает Михунн. Она выше других и так же, как у её сестёр, окружность башни постепенно сужается к вершине, напоминая ладью в шахматах. Её пик украшен восхитительным фениксом, расправившим крылья. Статуя кажется живой. Мгновенье, и птица, взмахнув крыльями, устремится ввысь. Фигура феникса полностью вылита из серебра (почему–то я не удивлена), настороженные чёрные глаза внимательно наблюдают за всем происходящим, оберегая дворец от напасти.

Здание окружено рвом, заполненном мутной водой, отделяющим дворцовую площадь от города, к которому ведёт длинный мост, ровными плитами вымощенный из серого потёртого камня. Дворец пронизывают высокие прозрачные окна в пол, стёкла которых пропускают сквозь себя белый дневной свет. На самом деле дворец с его оборонительными башнями и глубоким рвом – замок, когда–то неприступный. Его возводили с целью защиты от нападения врагов. Но в будущем замок – крепость часто перестраивали, украшали, придавали помпезности, превратив его в жемчужину затерянного острова, в настоящий гранёный алмаз, отмытый, отчищенный, готовый поражать. Дворец напоминал замысловатую шкатулку с секретом.

На голове гордого феникса заманчиво поблёскивала корона, вызывая всеобщее восхищение. А моё восхищение вызвал Королевский сад, который был заметен даже из далека. Изумрудное пышное чудо так и звало пройтись по дорожкам, посидеть в роскошных беседках, укрыться от палящих лучей большой звезды.

На ровной площадке рядом с центральным входом – несколько дорогих карет и вооружённые стражники с серьёзными минами, не подпускающие ко дворцу посторонних. Были там и другие люди, разодетые в пышные наряды. Королевский Двор вышел на встречу своему обожаемому властелину. Солидно одетые по форме мужчины склонили головы в знак уважения, дамы в великолепных платьях присели в почтительном реверансе. На руках присутствующих повязаны тонкие шёлковые ленточки тёмно–фиолетового цвета. Со стороны феерическое возвращение может показаться карикатурным для тех, кто, как и я, ненавидят Андар, его короля и здешние порядки. Однако, находясь в этом месте в это время, меня невольно захватила царящая атмосфера повсеместного величия, богатства и победы. Сдержанные лица подданных намекают на то, что выиграно лишь одно сражение, но война всё ещё ведётся. Эти господа прекрасно понимают, что Немилин не изменит своим привычкам так просто, а это значит – расслабляться рано. Они мгновенно определили во мне кельрунку, в Корде – сына хранителя земли изгоев. В нашу сторону полетели бранные слова горожан, что также стеклись ко дворцу. Ну хотя бы не камни, и на том спасибо. Они презирают нас за то, что сами же много лет безучастно наблюдали за бесчинствами безумного Эрилла, учиненными против немилинцев?! Я отвернулась от зевак, стараясь не замечать их присутствие. Великая воительница падшего города Свободы оказалась в плену, но не лишилась гордости.

Молодая шатенка с туго затянутой корсетом талией и пухлыми розовыми губами. Грациозная и утончённая. Мило улыбалась Констару, стоя в окружении фрейлин. На голове девушки сияла посеребрённая корона. Белое украшенное узорами в виде веточек платье с зауженным лифом и пышной юбкой подчёркивало стройную фигуру. Тонкая смуглая шея обвита изящным жемчужным ожерельем. Тёмные очаровательные глаза принцессы кокетливо глядели на всех одновременно, вызывая у разинувших рты солдат приступ восхищения. Благородные мужчины упорно делали вид, что сосредоточены на персоне только что прибывшего короля, но внимание их занято лишь юной красавицей. Только она не придаёт этому значения, располагая к себе каждого и в то же время отказывая всем. Констар тепло поздоровался с сестрой. Я слышала, что между ним и Бариэль установлены прекрасные отношения.

Чего нельзя сказать о Ёрагане, который, тоже был здесь. Я легко определила в стоящем в стороне от ряженой толпы темноволосом парне – внебрачного сына Эрилла: по надменному взору отчуждённых глаз, по развязной позе и по пламенной ауре, исходящей от него. А ещё по тому, с какой ненавистью смотрит он на своего коронованного братца. Андарцы. Не нужно быть прорицателем, чтобы, только раз взглянув на разыгранную у дворца сцену приветствия, понять, кто и какую роль играет. Великодушный правитель, пытающийся казаться лучше, чем есть на самом деле. Его сестра, пользующаяся популярностью не только благодаря расположению брата, но и за счёт прирождённой привлекательности, которой она может умело управлять, приближая к себе нужных людей. Бедняга Ёраган, обречённый вечность (а ведь все дети королевской крови бессмертны) смотреть на то, как Рэдвинальд получает всё, оставаясь всего лишь бастардом, тенью. И ещё масса людей, живущих в роскошном дворце, никогда не видавших бедности, зацикленных на собственном «я», корыстолюбивых, интриганов. Напыщенная фиолетовая гвардия, превращённая в какой–то аксессуар. А также стадо невинных овечек – горожан, жаждущих только хлеба и зрелищ.

***

После процедуры обмена любезностями король в сопровождении свиты и семьи удалился. Оставшаяся у парадной толпа сейчас будет разогнана. Как я и предполагала, Корда увели в неизвестном направлении. На прощание он печально улыбнулся мне, прочитав по губам заветное слово: «держись». Мне велели спуститься с лошади. Я была рада, что вновь чувствую под ногами опору. После случившегося не хотелось иметь ничего общего с этими своенравными животными. Сердце стучало и, ускоряясь, норовило выскочить из груди. Чья–то холодная рука коснулась спины. Статная девушка лет двадцати пяти с собранными в аккуратный пучок чёрными волосами, прямой спиной, заостренным подбородком, тёмно–серыми глазами в таком же сером облегающем платье дорогого покроя с интересом рассматривала меня.

– Меня зовут Хамея Тайлер, я управляющая дворцом, – ледяным голосом представилась она. – Моё положение достаточно высоко, чтобы принимать важнейшие решения в пределах выделенной компетенции. В этом месте власть – это я. Выше меня только король и его совет, – управляющая ожидала от меня ответной реакции, но я упрямо молчала. – Я знаю кто ты, Вета из Кельруна. Благодаря мне ты всё ещё жива.

Не знаю о чём она, но, наверное, я должна быть благодарна ей за это. Только вот жизнь среди злейших врагов хуже смерти. Ей этого не понять.

– Чего вы от меня хотите?

Хамея протянула мне белоснежный платок.

– Ты станешь работать здесь, – я приняла его. – На меня.

– Чем обязана такой честью? – задала вопрос, вытирая пот с лица и не скрывая презрения к управляющей, к андарцам, ко всей этой Области.

– Тебе не хватает манер, – проигнорировав мой вопрос, констатировала девушка. – Но в этом нет твоей вины. Немилин всегда был и будет воспитывать сталью. Учить выживать, а не плести интриги, – она сморщилась, когда чистый платок почернел.

– Не смейте делать выводы о том, чего не знаете! – повысила голос я, скомкав грязную ткань. – Вы веками презирали нас и наш дом, уводили в плен наших людей, убивали дух свободы. Не трудно догадаться, что нам ближе скрежет железа, чем какой–то там этикет!

Всего на мгновенье я разглядела в этих холодных серых глазах, чуждых окружающей летней атмосфере, металлический отблеск.

– Глупая девчонка! Глупая и очень наивная! – управляющая перешла на шёпот из опасения, что её несдержанность могут неправильно истолковать. – Ты понимаешь значение слова «честь» только почему–то подменяешь его безрассудством. Желаешь, чтобы тебя сковали и посадили на цепь, как собаку? Хочешь, чтобы твой подопечный смотрел на то, как твоя аккуратная, но лишённая здравомыслия головка будет насажена на пик?

– Я не боюсь смерти! – сделав шаг навстречу ей, эмоционально прошипела я.

– Всё бояться смерти, – не сдвинувшись с места, продолжила проповедь Хамея. – Одна она не боится ничего, – управляющая тяжело вздохнула. – Будешь работать на меня.

Это было произнесено тоном, не терпящим пререканий.

– И не мечтайте.

Хамея подала знак стоящему неподалёку стражнику.

– Увести.

Сказав это, девушка ушла, не оборачиваясь и шелестя подолом прекрасного платья.

***

Сырость темницы не пришлась мне по вкусу. В лесу на траве было куда удобнее. Хотя лучше всего дома на мягких стираных перинах. Я хотела есть, пить и умереть, дабы наконец прервать эти мучения. Но Хамея не сможет манипулировать мной! И никто не сможет! Она желает напугать меня, сделать послушной. Но я лучше всю жизнь проведу в камере, куда не проникает солнечный свет, чем соглашусь стать девочкой на побегушках!

Находясь взаперти, я часто вспоминала Джона. Его нежную улыбку, карие глаза, смех. Всё, чего они меня лишили. Всё, что когда–то составляло моё счастье. Мой дом, моя семья, мой друг, который оказался вдруг не просто другом. Всё! Я молилась по ночам, просила Аргенту, чтобы она даровала мне покой, воссоединив со светлой душой Джонатана. Стражники предусмотрительно не приносили ничего острого, а кинжал пропал, когда был так нужен. Я была узницей и виной всему чреда обстоятельств и моя неспособность им противостоять. Я утешала себя, что лучше тут, чем наверху, в этой золотой, точнее серебряной клетке. Но молодость и жажда света вступили в смертельную схватку с холодной решимостью и желанием раз и навсегда покинуть этот убогий мир, который вмиг лишился всякого смысла, опустев. К еде, любезно преподносимой мне, (если, конечно, кусок сухого хлеба и безвкусную похлёбку можно назвать едой) я почти не притрагивалась. Бралась за ложку лишь, когда тело начинало сдавливать, требуя пищу. В этот момент желание побеждало и я, предавая гордость, принималась жевать.

Спустя неделю постоянных попыток изморить себя голодом, мне стало совершенно очевидно, что я не могу себя убить. Я очень переживала за Корда, не знала жив ли он вообще. Каменные стены не пропускали ни единого звука.

Тишина.

Постепенно рассудок начал мутнеть, рисуя в памяти образы былой жизни: луну над Кельруном, бушующий Лиловый океан и лодку Джона, покачивающуюся на волнах. Я ненавидела это место, ненавидела себя и ненавидела Рэдвинальда Констара. Если Корд и его сестры ещё живы, если есть хоть малейший шанс их увидеть, я непременно воспользуюсь случаем. Пусть мы умрём вместе. Погибнем от яда, но не на ЕГО земле и не от ЕГО рук!

На площади у эшафота собралось много людей. Они кричали, бранились, осыпали пленника проклятиями, бросали в него камни. Констар Младший величественно восседал на изящном троне, поглаживая молодого феникса с острыми клювом, когтями и такими же синими, как у его хозяина, глазами, зорко глядящими за горизонт, в сторону океана.

– Руккард Каллиф, – произнёс верховный правитель, заставив собравшихся зевак замолчать, – лорд–хранитель Немилина, за презренное убийство законного короля Сэйфории Эрилла Первого, Констара, Я приговариваю вас и ваших детей к смертной казни. В качестве платы за ваши деяния Немилин навсегда останется покорённой Областью, всеми забытой землёй изгоев, а ваша собственная душа никогда не вернётся домой!

Лёгкое, но точное движение топора. Окровавленное лезвие. Палач, демонстрирующий отрубленную голову. Я со стороны наблюдала за казнью, но не чувствовала ничего. Толпа ликовала. Затем на уже залитый кровью помост вывели Корда, Ганну и Тэйлу. На них были надеты белые сорочки. Руки связаны. Три белокрылых ангела из материковой мифологии с чёрными, как ночь, глазами, похожие друг на друга. Тэйла заливалась слезами. Корд молча глядел на обезглавленный труп отца, сжав кулаки. Ганна тихо молилась.

Я должна принять эту участь вместе с ними. Четвёртая...

Я плакала, не чувствуя ни горя, ни ярости, ни сожаления. Это были просто слёзы, солёная вода, ритуал прощания с теми, кого я так люблю.

Секунда. И вот их маленькие хрупкие тела, облачённые в белое, – на старых деревянных виселицах выставлены на потеху разъярённой публике. Я повернула голову. На месте Констара сидит его отец. Кровавый король. Даже смерть по сравнению с ним кажется привлекательнее. Эрилл Констар сам являлся предвестником смерти. Кудрявые черные волосы, орлиный нос, жестокие глаза в которых пылает безумный огонь. Эрилл улыбнулся, облизал пересохшие губы и принялся пить алую кровь из поднесенного ему бокала, смакуя каждый глоток, наслаждаясь приятным послевкусием. На его плече уже другой феникс, старый и дряхлый, готовый вот–вот превратиться в пепел. Птица, взмахнув крылом, взлетела, приземлившись на неподвижное тело Рукка и принялась царапать его длинными когтями, вызывая восторг зевак.

Я продолжала смотреть на Эрилла, пока тот не заметил меня. Заметил и начал смеяться, заливаясь смехом, наводящим ужас. Холодок пробежал по телу. Подняв голову, я увидела её – Линну Каллиф. Женщина глядела на меня с молчаливым осуждением. Рядом с её призраком появились другие. Всё семейство Каллифов тянулось ко мне, намереваясь забрать с собой на тот свет. Они что–то шептали, но я не могла разобрать слова. Осуждали меня. Призрачный шёпот сплетался со зловещим хохотом. Мелодию ужаса прервал пронзительный почти человеческий крик чёрной птицы. Я закричала вместе с ней.

И проснулась от собственного вопля в холодном поту и в слезах. Наверное, я выгляжу жалко. Села, прижав колени к груди, спиной прислонилась к холодной стене и расплакалась. Никогда ещё мне не было так... так... так одиноко. Где–то там, на свободе, летали облака, белые и пушистые, как первый снег. Помню, как хотела отправиться в путешествие вместе с ними, но моя земная дорога привела сюда в тёмное подземелье. Я так любила мечтать, там, в прошлой жизни. Представляла, как с мечом в руке кинусь на фиолетовое полчище Михунна, как стану воительницей. Смою кровью андарцев ту боль, что затаилась в глубине очерствелой души. Я знала, что только тогда смогу обрести счастье, когда нами будет одержана победа. Но схватка ещё не началась, а я уже чувствую себя побеждённой и от этого осознания становится так противно и мерзко.

Я рыдала несколько часов подряд, а потом услышала, чью–то тихую песню из соседней камеры:

Среди темных, темных вод божество на дне живёт,

Он свиреп и он могуч царствует над волей туч.
Глаза янтарям горят, с языка сочится яд,

Рассыпая жемчуга, строит путь на берега.
Из деревни плыл рыбак, ставил свои сети,

Но пропал в ночи добряк, только на рассвете
Лодку вынесло на мель, моряка в ней нет,

Утонул в пучине вод, не оставив след.
Корабли ходили часто в лютых тех местах,

И их море поглощало, навевая страх.
Собрались селяне дружно чудище ловить,

Но пришлось всех непослушных тоже схоронить.
На песчаном дне в тех водах косточки лежат,

Рыбки их покой нетленный вечность сторожат.
Не гуляют в этих далях больше моряки,

Ведь чудовище карает их за их грехи.

Какие же жуткие слова и мотив у этой песенки. Тот, кто её исполнял, скорее всего был не в себе, как и я сейчас. Под эту страшную колыбельную я снова заснула и, к большому счастью, мне не приснился новый кошмар.

***

На утро я не сразу поняла, где нахожусь. Открыть глаза полностью удалось только с четвёртой попытки, ведь за время, проведённое в темнице, я отвыкла от света. Моё изнурённое, безжизненное тело лежало на очень мягкой кровати в небольшой, но весьма уютной комнатке с бледно–голубыми обоями, деревянным шкафом, дверца которого была слегка приоткрыта и я сумела разглядеть ряд разноцветных платьев, скрывающихся за ней, комодиком цвета слоновой кости, письменным столом из того же материала, двумя мягкими креслами, обтянутыми синей тканью, обеденным столиком, задвинутым под него резным стулом, плотными тёмно–голубыми шторами, раскинутой на полу мягкой шкурой редкого и дорогого животного (я наслышана, что похожие на лисиц остроухие и длиннохвостые дарри обитают в лесах Михунна, а их мех ценится на вес серебра) и стоячим овальным зеркалом, так и манящем заглянуть в него.

Лучше бы я этого не делала... В зеркале передо мной предстала растрёпанная исхудавшая бледная девушка с грязными спутанными волосами, кругами под глазами и полным отсутствием в них надежды. А ведь всего месяц назад (да, уже пролетел целый месяц) я была другой. Тогда эти глаза светились, а тело дышало здоровьем. В нынешнем состоянии я не только меч, стакан воды в руках не удержу. Одежда была вся в пыли, местами даже порвалась. То, что раньше было рубахой, превратилось в бесформенную обёртку непонятного цвета, штаны прилипли к ногам, карманы порвались. Я чувствовала грязь под ногтями. И как только меня положили на эту чудесную чистую постель? Смотреть на себя было до боли противно.

Раздался стук. Я не успела подойти к двери, в комнату влетели две опрятные горничные.

– Bonjour, леди Вета, – меня приветствовала милая светловолосая зеленоглазая девушка. Она поздоровалась на неизвестном мне языке, но я уловила суть.

– Здравствуйте, – рыженькая и тоже зеленоглазая подруга первой замялась у входа.

Я кивнула.

Блондинка, оглядев меня с ног до головы, сморщилась. Хотелось ударить её хорошенько чем–нибудь по аккуратной маленькой макушке, но в арсенале была лишь подушка. Девушка торопливо заговорила, а её напарница старалась вообще на меня не смотреть и отводила взгляд.

– Леди, мы здесь по приказу Хамеи Тайлер, чтобы помочь вам привести себя в порядок, – я заметила в руках девушек полотенца и корзинку с различными косметическими и умывальными принадлежностями.

Как только лица коснулся солнечный свет, мне тут же захотелось жить. Я ещё не думала для кого или для чего, но поймала себя на мысли, что, если я не сгинула в той троекратно проклятой камере, значит Богиня любезно даёт мне второй шанс и умирать ещё не время. Тогда же я поняла, что мечтаю соскрести с себя всю эту грязь как можно скорее.

– Передайте управляющей, что я не нуждаюсь ни в её, ни в ваших услугах. Пускай вернёт меня на прежнее место. Убирайтесь! – уткнувшись в подушку, я закрыла глаза.

Мне пришлось выдавливать из себя эти слова. Но упертые горничные не намерены отступать. Блондинка, гордо вскинув носик, приняла воинственную позу, которая в её исполнении выглядела очень комично.

– Леди, у нас не принято перечить госпоже Хамее.

– Придётся, ведь я не намерена подпускать вас к себе ни на шаг, – равнодушно произнесла я, отвернувшись от горничных.

Рыженькая дернула блондинку за рукав.

– Идём, Грэт, леди в нас не нуждается.

– Не спеши, – остановила её подруга. – Вот, – она протянула мне корзинку, – здесь есть всё необходимое.

– Я же сказала, что не...

– Нас это не касается. Мы лишь делаем то, что велено.

Оставив полотенца, девушки убежали прочь.

Немного подумав, я набрала ванну. Как же приятно оказаться в горячей воде. А я ведь думала, что никогда больше не испытаю счастья. Провела за водными процедурами несколько часов: отскабливала, чистила, отмывала, сдирала, пока окончательно не смыла с себя отвратительный песочно–земляной панцирь. С волосами дела обстояли сложнее. Обычно я внимательно слежу за их состоянием, как и положено настоящей леди. Сейчас они отросли примерно до пояса, и я с ужасом обнаружила, что волосяной комок, образовавшийся на кончиках, мне никакими силами на распутать. На дне принесенной горничными корзинки лежали маленькие ножнички. Ни раздумывая, я обрезала волосы на несколько сантиметров. Теперь они доходят только до плеч. В той же чудесной корзинке я нашла кучу флакончиков неизвестного содержания и маски для лица, волос, скрабы для тела. В общем, всё то, без чего сейчас просто не обойтись. Пока наводила красоту, солнце начало садиться, в последний раз позволив своим лучам заглянуть в моё окошко.

Освежившись, появилась потребность срочно что–то съесть. На небольшом прикроватном столике располагалась хрустальная чаша с фруктами. То, что нужно! Расправившись с сочными плодами природы, я принялась перебирать разноцветные платья..., о великие духи, они были прекрасны! Все до одного! У меня всегда была тяга к красивой одежде. В особняке Каллифов я никогда не отказывала себе в этом удовольствии, благо положение моих патронов позволяло. Вытянув плотное изумрудное платье с декольте и серебряным поясом, я принялась рассматривать его со всех сторон. Да, оно сногсшибательно!

Надев это великолепие, подошла к зеркалу. Я долго смотрела на своё отражение. Определённо, вид у меня был лучше, чем несколько часов назад. Но никакая обёртка не искоренит мою истинную сущность. Теперь, когда мне так любезно предоставили право на новую жизнь, я обязана им воспользоваться!

В дверь деликатно постучались. На пороге появилась управляющая в строгом костюме цвета слоновой кости. Хамея одобрительно кивнула.

– Так намного лучше. Надеюсь, ты умная девушка и не захочешь больше мёрзнуть на полу за решёткой.

Я не отвечала.

– По глазам вижу, тебе этого не хватало... нормальной человеческой жизни. Без страха и без войны.

– Боюсь за мир нам пришлось заплатить слишком большую цену, – я продолжала делать укладку.

Хамея уверенными шагами вошла в комнату.

– Ты можешь помочь своей Области восстановить доброе имя, – управляющая встала рядом со мной, и моё отражение в зеркале на её фоне померкло.

– Причём тут я?

– Тебя знают в Кельруне. Мне известно, что горожане видят в тебе старшую наследницу Немилина.

– Никогда не замечала, – я пыталась не смотреть восхищённым взглядом на эффектную девушку.

– Девочка, не обманывай ни себя, ни меня. Руккард Каллиф воспитывал тебя, как родную дочь. Твоё имя на века вписано в летопись этой семьи.

– Не хочу более иметь ничего общего с кельрунцами.

Действительно, я хорошо помню, как они сдались тем ужасным утром.

– Это договор. Вспомни, хранитель Раймонд отказался от вступления в войну с Эриллом, зная, что новая кровь принесёт большие разрушения.

Раймонд Каллиф был слабаком.

– Однако кровь немилинцев всё же была пролита по милости вашего короля, – возразила я. – Рукк тоже не горел желанием вести людей на заведомо проигранную бойню. По этой причине он терпел, пока Эрилл ослабнет, выжидал нужный момент, чтобы напасть. И вот тогда–то ничто не уберегло бы вас от мести детей земли изгоев! Никто не ожидал, что безумный тиран умрёт так скоро. И уж конечно Рукк не имеет ничего общего с его смертью. Не его стиль. Вы обвинили невиновного, а потом, пользуясь отсутствием лорда в столице и слабостью давно не воевавших горожан, захватили Немилин!

– Никто не желает возобновлять резню, – равнодушно произнесла она.

– Вы. Пленили. Хранителя.

– Вынужденная мера.

– А охота на невинных детей? – вопросительно вскинув бровь, заглянула в серые глаза управляющей.

– Они уже давно не дети. И ты тоже.

Поразительно! На все мои аргументы у Хамеи Тайлер находятся контраргументы.

– Вы лишаете меня выбора, заменяя одну форму плена другой.

– Делаешь выводы, даже не выслушав. Выбор есть всегда. Ты можешь остаток лет провести в подземелье, если пожелаешь. Можешь покинуть Андар, если пожелаешь. Можешь остаться здесь, в тепле, никто тебя не обидит, опять же, если пожелаешь. А можешь всадить себе в сердце кинжал, – она кинула на столик подарок Ганны, – если пожелаешь. Вот только темница не лучшее место для такой как ты. Сама понимаешь. Уйдешь? Но куда? В Кельрун, где измученные люди конечно примут тебя, но в бой не пойдут, и ты вынуждена будешь смириться с тем, что имеешь. Или в любое другое место, пропитанное идеями мирного сосуществования. Убить себя тоже вариант. Но в контексте происходящего – самоубийство приравнивается к побегу. Так почему бы не попробовать обрести новую жизнь в этих стенах? Быть может, твоё мировоззрение изменится. Ты перестанешь осуждать тех, кто пожелал не поднимать меч.

Управляющая умела убеждать. Где–то здесь всё ещё может находиться Корд. Идти в Ливелир к союзникам, которые, быть может, тоже окажутся отступниками? Нет, я слишком измотана и не готова подставлять спину для очередного удара.

– Чего вы от меня хотите?

– Как я сказала, ты можешь помочь Немилину, направить оппозиционно настроенную часть на путь истины.

– То есть, на путь по которому пошёл Кельрун? Путь смиренного подчинения?

– Путь благословенной тишины и недопущения новых жертв.

– Любой истинный, – я сделала акцент на этом прилагательном, – немилинец почтёт за честь умереть в битве в борьбе за свою свободу.

– Что такое свобода, если ты вынужден постоянно бороться за неё? Да, вы воители, но даже самым отчаянным воинам не справиться с многомиллионной армией, сформированной из жителей четырёх Областей! Власть короля безгранична. Сейчас это очевидно для всех, кроме глупых немилинцев, памятующих о временном величии своей Области. Но история показывает, что каждый призван заниматься своим делом. Михунн управлять, а Немилин выполнять приказы центра, снабжая, в случае необходимости, Андар профессиональной военной силой. Ты говоришь красиво, но тобой движет не благородство, а жажда мести.

– Всего лишь жажда справедливости, – поправила её я.

За окном подул ветер.

– У каждого своё понимание справедливости, – она задвинула занавески. – Но довольно спорить. Я обозначила позиции. Решай сама, Вета Каллиф.

Корд. Мне нужно быть рядом с ним.

– Если я соглашусь, что от меня потребуется? – неужели я это спрашиваю?!

– Быть терпеливой, внимательной, послушной. При дворе знают о тебе и ожидают удара. Ты поможешь сгладить острые углы.

– Конкретнее.

– Станешь фрейлиной принцессы.

– Что?! – я удивлённо вздёрнула бровь.

– Девушка из Кельруна, приближенная к члену королевской семьи. Ты будешь вращаться в кругах высшего света. Поверь, на людей твоё присутствие окажет сильное впечатление. Ты заживёшь богатой и беззаботной жизнью. Улыбайся, общайся, флиртуй. И со временем наши народы забудут былую вражду.

А мне казалось, что Хамея Тайлер мудра.

– Я одна и ничего не изменю.

– Ты же пользуешься уважением среди своих. Когда немилинцы прознают о твоём образе жизни во дворце, они поймут, что опасаться больше нечего.

– Вы играете в политику, мисс Хамея Тайлер.

– Я просто управляющая, заботящаяся о порядке, – многозначительно улыбнувшись, ответила девушка.

– В вашем представлении немилинка, переметнувшаяся на сторону врага, одним своим существованием исправит многовековое состояние вражды?

– Такова твоя роль. Соглашусь, это кардинальная мера, но я уверенна, что приведёт она к лучшему.

Похоже я разговариваю с сумасшедшей.

– Вы совсем не знаете мой народ, – я налила себе стакан воды. – Они скорее объявят меня продажной предательницей, купленной за серебро, чем последуют моему примеру и в одночасье полюбят Михунн.

– Все люди одинаковые. Вскоре ты сама в этом убедишься.

– По–вашему я похожа на леди, обученную тонкостям светской жизни? – сменив тему, спросила я.

– Нет, но тебе это и не нужно. Оставайся собой, но не переходи черту. Пускай знают, что ты готова к сотрудничеству. Что касается этикета... тут есть свои нюансы, но ты быстро научишься. Начитанная, талантливая, красивая девушка. Прибавить бы ещё чуточку ума и получится просто чудо, – Хамея искреннее улыбалась.

Управляющая кое–что упускает. Эта расчудесная леди виртуозно не только на клавесине играет, но и оружием недурно владеет.

– Бариэль знает о ваших замыслах?

– Нет. Но ты ей понравишься.

– Откуда такая уверенность?

– Хочешь увидеть мальчика, будешь всё делать правильно. Используй своё прирождённое очарование, воительница, – увернувшись от ответа, сказала она и направилась к выходу.

Хамея ушла, оставив меня наедине с собственными мыслями. Выйдя на небольшой балкончик, я долго смотрела как медленно сгущаются сумерки над величественным Андаром. Тенистый сад манил меня к себе. Но было страшно выходить. После разговора с управляющей на душе остался неприятный осадок. Неужели она думает, что я пойду на это? Делать вид, что всё забыто, прислуживать этой ветренной принцессе?! Но, с другой стороны, что я ещё могу? Готова ли я убить себя и будет ли от моей смерти толк? Одна мысль шипела на другую, змеи в голове не давали покоя, наводя усталость. Я не могла с ними справиться, ибо, думая некоторое время об одном, концентрацию нарушает другое, и это продолжается снова и снова, пока голова не начинает трещать.

Я всё–таки решилась прогуляться по саду. Выйдя из комнаты, я очутилась в длинном коридоре. На стенах висели картины в массивных рамках. Лица неизвестных мне людей подсвечивались бледным светом луны, проникающим сюда сквозь большие окна. Час был поздний, но Серебряный дворец не спал. Я слышала чьи–то шаги, разговоры. Но поблизости никого не было. Пробежав по коридору, наткнулась на белую лестницу с резными перилами. Мне не хотелось быть замеченной стражей или другими андарцами, но я всё же рискнула спуститься. Как оказалось, мои покои находились на третьем этаже. В этом лабиринте очень просто заблудиться. Внутри здание представляло собой переплетение коридоров, ветвившихся, как кровеносные сосуды. Дворец обставлен дорогой мебелью, но она гармонично вписывается в общий интерьер. Каждый предмет представляет собой произведение искусства. Наверное, мебель делают на заказ в Вэйферилле или в Трэке.

Увы, избежать встречи со стражей не удалось. Мужчины заинтересованно посмотрели на меня. Догадались ли кто перед ними? Но даже если так, задерживать не стали, и я беспрепятственно вышла во внутренний дворик.

Это не тот роскошный сад, что я видела с балкона, но здесь тоже было хорошо. Я приметила лавочку, скрывающуюся под тенью кроны зелёного дерева, похожего на плакучую иву, только корни у него были тоньше и не требовали много влаги. Рядом стоял малюсенький фонтанчик с журчащей водой. А над ним склонилась полуобнажённая статуя плачущий девушки с распущенными длинными волосами. Я тоже заплакала. Пока никто не видит, дала волю эмоциям. Настало время скорби.

В некоторых окнах горел свет. Кто знает, какие тайны хранит это место? Кто–то плетёт интриги, кто–то спокойно спит, не думая ни о чём, кто–то коротает ночи в постели с любимым, кто–то строит планы, кто–то мечтает. И только я, преследуемая духами прошлого, плачу здесь в полном одиночестве, доверяя свою душу лишь царственной луне.

Внезапно повеяло загробным холодом. Стало настолько темно, что очертания стен дворца были едва заметны. Свет в окнах погас. Наступила полночь. Платье не согревало, и я приняла решение вернуться к себе. Вдруг поток ветра ударил в спину. Обернувшись, краем глаза заметила, как что–то промелькнуло между деревьями. Я отчётливо слышала шуршание.

– Эй, кто там?

Мой крик растворился в глубине садика. Наверное, я начала сходить с ума. Покинув опечаленную статую, вернулась в здание, окутанное чутким прозрачным сном. Я слышала стук собственного сердца, ведь кроме него больше не было иных звуков. Видимо из–за стресса я напрочь забыла, как выйти к лестнице. В этой части замка не было стражи. Мне некому помочь. Серебряная клетка захлопнулась, и я осталась внутри неё, терзаемая страхами и видениями. И пусть сознание пыталось убедить меня в том, что это просто ветер, я до сих пор помню ту встречу с вольфганом, призраком и моллюском. А значит нечто ужасное вполне реально и может прийти сюда.

Стоило только подумать об этом, как что–то разбилось. Ваза. Что за чертовщина тут творится?! Я пустилась бежать прямо по тёмному бесконечному коридору, не сворачивая, пока не упёрлась в тупик, точнее в высокую деревянную дверь с увесистым чёрным замком. Нечто преследовало меня. Чутьё подсказало: «призрак». Там, в тени старого коридора, проявился почти материальный силуэт. Высокая чёрная фигура с фениксом на плече и горящими в темноте такими же чёрными глазами. Эрилл Кровавый. На этот раз не сон. Меня парализовал ужас. Призрак улыбнулся коварной улыбкой. Он смотрел на меня. На его голове сеяла серебряная корона. Феникс сорвался с плеча хозяина. Призрачная птица, не долетев до меня всего пару метров, рассыпалась в пепел. И привидение короля исчезло.

Я ущипнула себя, чтобы убедиться – увиденное не было сном.

– Вам помочь? – Я вздрогнула от неожиданности.

Ёраган стоял слева от меня. Парень выглядел непринуждённо: кудрявые тёмные волосы небрежно спадали на лицо. На бастарде был элегантный бардовый камзол. На пальце сиял заметный золотой перстень. Чёрные глаза бестактно скользили по моему телу, задержавшись в районе декольте.

– Нет, спасибо.

Парень усмехнулся.

– Ну и видок у тебя. Словно призрака увидела, – от Ёрагана веяло запахом недавно выпитого алкоголя.

Я нервно сглотнула.

– Я пойду, пожалуй.

Бастард не сводил с меня глаз.

– Не стоит прекрасной леди бродить одной по этим коридорам в сей час. Я провожу, – он галантно предложил мне руку.

– Спасибо, сама справлюсь, – оттолкнувшись от стены, я направилась прямо по коридору, чувствуя на себе его пристальный глубокий взгляд.

– В Кельруне все девушки такие недотроги? – Ёраган обладал очень приятным голосом. И он знает кто я.

– А в Андаре все парни такие извращенцы?

Я нервно расправила складки платья.

– Нет, только я, – Ёраган улыбнулся. – Ты заблудилась, – спокойно констатировал он.

– Сама знаю, – не обращая внимание на бастарда, я оглядывалась по сторонам, размышляя в какую сторону податься.

– И тебе холодно. На, накинь, – парень снял с себя плотный камзол и протянул мне. – Сейчас прямо, второй поворот налево, увидишь лестницу. Дальше разберёшься.

Ёраган испарился, не прощаясь, так же неожиданно, как появился.

***

Утром не хотелось вставать. Я долго потягивалась, лежа на мягкой, как облако, кровати. О прошлой ночи старалась не вспоминать. За окном щебетали птицы. На столике я обнаружила готовый завтрак: картофельно–яичные блинчики с зеленью выглядели аппетитно.

Красивые платья, завтрак в постель. К такой жизни быстро привыкаешь. Сегодня вступает в резкий контраст с тем, что мне пришлось пережить ранее и, определённо, нравится мне больше.

Умывшись, я долго стояла в раздумьях у раскрывшего рот шифоньера, выбирая, что надеть.

– Жёлтое будет вам к лицу.

Пришла Грэт.

– Как скажешь, – согласилась я, принимая из её рук мою постиранную и зашитую одежду.

– Надеюсь леди хорошо спала? – блондинка с самого утра проявляет любезность.

– Не жалуюсь. Это вы принесли? – я указала на пустую тарелку.

– Да.

– Такое внимание к моей персоне. А ведь я напала на гвардейцев и на их командира.

– Ваша личность мне не интересна. Я просто выполняю поручение мисс Хамеи, – беру слова обратно, это вовсе не любезность.

– Понятно, – лениво протянула я.

– Если вам что–то понадобиться, можете смело обращаться ко мне либо к Афель. Наши покои находятся на этаже ниже, прямо под вами.

Я кивнула.

– И ещё, – девушка краем глаза окинула кресло, на котором я оставила любезно предоставленный мне камзол Ёрагана, затем посмотрела на меня, – мисс Хамея просила передать вам эту книгу. Велела приступать уже сейчас.

Оставив маленький томик в фиолетовой обложке, Грэт ушла, прикрыв за собой дверь. Я прочитала название книги: «251 правило жизни в жемчужине Сэйфории». Так пафосно писатель назвал имеющий и без того звучное название Серебряный дворец.

А управляющая серьёзная дама, зря времени не теряет. Я ведь ещё даже не дала ей утвердительный ответ. Хотя сама уже решила, что буду делать. Аргументов Хамеи было достаточно, чтобы заставить меня остаться.

Открыв книгу, я обнаружила записку. Красивым почерком было написано: «трудом и верой». Что бы это могло значить?

Не самое интересное чтиво. Но осилив первую сотню страниц, я примерно начала понимать, что представляет собой моя новая жизнь. Иерархия, статус, связи, ранги. Тонкости придворного порядка удивляли своей замысловатостью. И зачем так всё усложнять? Но если я всё же решила вступить в эту игру, то должна ознакомиться с правилами. Эта мысль заставляла читать, не отрываясь. Когда глаза совсем устали, решила немного отвлечься.

Быть может, сегодня я не ошибусь и попаду в манящий сад?

***

Прошло четыре дня.

Я успела прочитать книгу правил целиком. Много гуляла. Еду приносили прямо мне в покои. Я ничего не слышала о Корде и ни с кем не общалась. Иногда ко мне заглядывали горничные, но надолго не задерживались. Им не нравилась моя компания. Это было взаимно. Хамея Тайлер не приходила. Я всё ещё не понимала, что делать дальше и когда я смогу приступить к своим обязанностям.

Этой ночью мне снова приснился кошмар. Я стояла на высокой башне Кельруна, приморский ветер резкими рывками ударял в лицо. Золотое солнце застыло прямо над головой. Внизу виднелись тёмно–серые постройки, между которыми туда–сюда ходили не люди – зомби. А потом выпал снег. Крупные хлопья падали сверху, обжигая кожу холодом. Началась сильная метель, и всё тотчас покрылось льдом. В том числе башня.

Дыхание зимы подобралось слишком близко. Возможности бежать не было. Ледяная корка покрыла Кельрун. Движение прекратилось. Город Свободы превратился в лёд. Мороз напал на меня. Тело не хотело слушаться. В одно мгновение я стала неподвижной статуей.

А потом... лёд начал раскалываться. Башня, на вершине которой я находилась, обрушилась, погребя под своими руинами моё бездыханное тело.

«Невыносимо» – так я подумала сразу после пробуждения. «Как долго мне ещё мучиться?». Раньше я никогда не страдала от кошмаров, но теперь они не дают мне покоя. Наверное, это наказание, посланное духами, за то, что я оказалась ни на что не способной, слабой, наивной дурочкой, попавшейся в умело спланированную врагами ловушку. Я попила воды, расчесала взлохматившееся за ночь волосы, застелила постель. Голова сильно болела. Нужно попросить Грэт принести какой–нибудь отвар.

Грэт появилась в дверях ровно через минуту после того, как я о ней подумала. Чудеса Андара.

– Bonjour, – немного картавя выдавила девушка.

– И тебе.

В руках у горничной – поднос с едой.

– Можно спросить? – приподняв бровь, поинтересовалась я.

– Конечно, – девушка поставила поднос.

– Почему я не могу завтракать, там же, где вся прислуга?

– Потому что вы не прислуга.

– Но и не светская дама, чтобы ежедневно баловать меня завтраками в постель. Или мне запрещено появляться на общей кухне?

– Вы вольны свободно перемещаться по дворцу, – Грэт отрывала завядшие листочки с симпатичного комнатного растения.

– Как же, северное крыло для меня закрыто, – об этом горничная предупредила несколько дней тому назад.

– Оно закрыто для всех. Это королевская часть дворца. Вход туда ограничен строго определённым кругом лиц.

Я и сама узнала об этом. Прочитала в той книжонке. Просто хотела выведать у Грэт побольше. Все эти дни я не просто бесполезно слонялась из угла в угол, а ещё и вынюхивала полезную информацию о Корде. Но, к сожалению, о нём ни слуху, ни духу. Может его держат в северной части, если он вообще жив.

– Понятно. И ты никогда там не бывала?

– Почему вы спрашиваете? – оторвавшись от своего занятия, горничная уставилась на меня.

– Просто стараюсь побольше узнать о месте, где мне предстоит работать.

– К слову об этом, я принесла не только завтрак, но и сообщение от мисс Хамеи Тайлер. Сегодня в пять вы встречаетесь с принцессой. Она советует вам вспомнить прочитанные правила и следовать этикету.

От слов «правила» и «этикет» меня уже поташнивало.

– И это всё, что она сказала?

– Ещё пожелала вам удачи.

Как любезно.

– Хорошо.

– Мы с Афелией придём к вам за два часа до приёма. Поможем собраться. Хорошего дня, – и Грэт быстренько удалилась.

Значит сегодня мне предстоит встреча с принцессой Бариэль, от исхода которой, будет завесить останусь ли я во дворце. Отлично! Но перед тем, как отправится на этот раковой приём, я приняла решение испытать удачу. Кто знает, может я что–то выведаю?

***

Путь от комнаты до северного крыла замка показался долгим. На всём его протяжении я ловила на себе мимолётные взгляды, брошенные снующий туда–сюда прислугой. Наверняка они знают кто я и откуда. Удивительно, что за эти дни никто даже не попробовал истребить меня, как и полагается поступать с изгоями. Это позорное клеймо не замаскировать. Я немилинка до мозга костей. Это видно по неестественно бледной коже и ярко сияющим глазам, полным жажды крови. О каком смирении говорит управляющая? Здесь меня никогда не примут. Я чужая.

Как и ожидалось, у прохода в королевскую часть стояли плащи. Охраняют покой верховного правителя. Неподвижные, словно оловянные солдатики, застыли они на своём посту. Одни глаза бегают из стороны в сторону. И на что я только надеялась? Цокнув языком, развернулась, чтобы уйти.

– Доброе утро, леди Вета, – голос сладкий, как мёд, и мелодичный, как песнь.

Темноглазая и стройная, с нежными чертами лица, аккуратно спадающими слегка закрученными прядями тёмно–коричневых волос, с пухлыми губами в блистательном тёмно–зелёном платье и с серебряной тиарой на голове, принцесса Бариэль шла по коридору, окружённая нарядно одетыми смуглыми девушками.

– Ваше Высочество, – я присела в изящном реверансе.

– Не ожидала вас здесь увидеть, – принцесса обладала очень приятным мелодичным тембром. – Но я рада познакомиться с вами в неформальной обстановке.

– Взаимно, миледи, – подняв глаза, я улыбнулась принцессе самой очаровательной улыбкой, на какую только была способна.

Бариэль бесспорно красива. Вблизи девушка казалась ещё привлекательнее. И, несмотря на блеск своих фрейлин, выделялась на их фоне. Царственная осанка, плавные движения. Бариэль не шла, а плыла по коридору, как лебедь по мраморному озеру.

– Раз уж судьба столкнула нас здесь, предлагаю вам не дожидаться назначенного времени. Пройдёмся? – Бариэль улыбнулась в ответ.

– Конечно.

Вынырнув из круга разодетых дам, девушка, взяв меня под локоть, направилась в сторону выхода. Я быстро подстроилась под её шаг. Хвост из фрейлин тянулся следом.

– Сегодня отличная погода для прогулки по саду, не находите?

Погода действительно была отличной: дул легкий ветерок, солнце грело, но не обжигало.

– Да, миледи, действительно.

В саду пахло розами, чирикали птички. Мы вышли на цветущую аллею. Принцесса не выпускала мою руку.

– А каков Кельрун летом?

Сердце сдавило при воспоминании о доме. Значит девушке уже сообщили о том, кого хотят ввести в её круг.

– Лето не любит Кельрун. Дни и ночи напролёт там идут дожди. Холодная звезда освещает серую сырую землю. Прекрасные густые облака, принимая самые причудливые обличия, возвышаются над чёрными постройками и мокрыми людьми. У нас не так много растений и они не такие яркие, как здесь. Бледно–голубые, снежно–белые на тёмно–зелёных тонких стебельках цветы растут повсюду хаотично. Вместо благородных красных роз мы любуемся сапфирово–синим цветением дельфиниума.

– Это им вы украшаете улицы в день Лунного Сошествия?

– Да, этот цветок символ города, – подтвердила я, удивившись осведомлённости принцессы.

– Ты любишь свой дом, – она перешла на ты и замедлила шаг. – Я не осуждаю тебя. За свой и я готова биться до потери сознания, – Бариэль раскрыла и сразу захлопнула зелёный веер. Я не нашла, что ответить.

Мы молча ходили вдоль высоких деревьев, наслаждаясь приветливым утром. Я познакомилась со всеми представителями династии Констаров. Энергия их крови ощущается даже под кожей. И у всех она разная, хоть и заточена под одно. Эта с виду хрупкая восемнадцатилетняя девушка обладает нечеловеческой силой.  

– Хамея рассказывала о тебе и очень рекомендовала твою кандидатуру. Сначала я не понимала зачем, ведь твоё присутствие во дворце лишь взбудоражит умы подданных. Тебе здесь не рады, – сухо промолвила девушка. – Но теперь, глядя на тебя, я понимаю, почему Хамея настаивала.

– Почему же? – я остановилась возле куста пёстрых лилий.

– Мне нужна такая, как ты.

– И, что это значит, Ваше Высочество? – я задержала взгляд на богато украшенной тиаре.

– Так же, как ты верна своему дому, ты будешь предана мне.

Очень в этом сомневаюсь.

Я ходила по тонкому краю, но рискнула спросить.

– А Вы не боитесь, что моя преданность Немилину окажется сильнее, чем верность Вам?

Девушка расправила плечи и приподняла подбородок.

– Ты не сможешь, – Бариэль сорвала чудесный цветок, поднеся его к носу.

– Вы ведь понимаете, кого к себе подпускаете.

– Народная мудрость гласит: держи врага в поле зрения, – девушка протянула лилию мне.

– Если видите во мне угрозу, убейте сразу. Не заставляйте меня нарушать закон.

За столь вольное общение с принцессой меня с легкостью вышвырнут отсюда, но внутренний голос подсказывал, что я всё делаю правильно.

– Весь Немилин подымится на запах твоей крови.

– Жизни детей лорда – хранителя гораздо важнее моей и более ценны Немилину.

– А ты разве не одна из них?

– Нет, я всего лишь...

– Кто? – она вновь достала веер и принялась обмахиваться. – Прислуга, с безупречным образованием? Найдёныш, обученный военному мастерству? Нет и ещё раз нет! Ты Вета из города Свободы, старшая дочь Рукка Каллифа. И теперь ты служишь мне!