Готовая работа Гришковец 22.05.2020. Поэтика трехкомпонентного микроцикла Планка Евгения Гришковца. Содержание
 Скачать 101.21 Kb.
|
Особенности сборника «Планка»В апреле 2006 года издательством "Махаон" выпущена третья книга "Планка", состоящая из нескольких рассказов. В новых рассказах Евгения Гришковца можно расслышать эхо Чехова, Шукшина и его собственных пьес-монологов. Он писал и продолжает писать современные истории о смешных и трагических пустяках, из которых состоит наша жизнь. Бытовая ссора, хронический недосып, разбитая банка с маринованными огурцами… Любая ерунда под пристальным взглядом писателя приобретает размах почти эпический, заставляет остановиться на бегу и глубоко-глубоко задуматься. Рассказы эти — лучшая терапия для человека, задерганного будничной гонкой и забывающего смотреться в зеркало. Посмотришь — и кажется, что жизнь твоя не так уж бессмысленна. Ее есть за что полюбить». Евгений Гришковец выпустил новую книгу «Планка». Отныне начинающий писатель, как иногда представляется автор, располагает полным комплектом «по нисходящей» - был роман («Рубашка»), была повесть («Реки»), теперь вот появился и сборник рассказов. Эта книга является определенным рубежом в творчестве писателя (обратим внимание на семантику самого названия «Планка»). «Планка» загадочный рассказ. Речь идет о чем-то мимолетном, но резко меняющем жизнь сформировавшегося и обеспеченного человека. Подобное мы наблюдаем в большинстве рассказов Е. Гришковца: человек совершает глупости или, напротив, занимается какой-то рутиной и вдруг с ним что-то страшное происходит — и он становится другим человеком. В каждом рассказе мы наблюдаем преодоление своеобразной «планки»: она падает и что-то новое открывается перед человеком. Определенная стилистика присутствует у Е. Гришковца. Его отличает фирменное употребление нескольких опорных слов и их вариации. Например: «Мой дед рассказывал мне... До сих пор не пойму и не пойму никогда, зачем он это делал... Зачем он рассказывал мне, одиннадцати, двенадцати, ну максимум тринадцатилетнему человеку... Вообще что-то рассказывал. Когда я смотрю на 12-13 летних людей, у меня не возникает желания рассказать что-то подобное тому, что мне рассказывал мой дед. А он рассказывал...» («Реки»). Обычно навязчивое повторение в литературе ведет к уничтожению смысла. Но слово Гришковца работает не по законам литературы, а по законам обыденной современной жизни. Гришковец доносит мысль средствами современной разговорной речи. Другая немаловажная особенность стиля Гришковца — абсолютная и бескомпромиссная доверительность. Создается впечатление, что для него не существует четких границ между действительностью художественной и реальной. Еще одна важная деталь – внимание к неуловимым мелочам повседневности. На первый взгляд кажется, что Гришковец пользуется довольно традиционным материалом реалистического письма. Но метод, который выработал писатель, отнюдь не традиционный. Все творчество Евгения Гришковца строится целиком и полностью на внутреннем мире одного конкретно взятого человека. Мотив мимолетного одиночества, в котором так приятно отдышаться и из которого не менее приятно вновь вернуться к людям, один из значимых у Гришковца. Собственно все герои писателя одиноки, но именно — мимолетно, временно одиноки. Они чересчур полны жизни для того, чтобы надолго уходить от повседневных радостей и забот. Но в этом временном одиночестве им зачастую открываются загадочные, необъяснимые, манящие истины. Теме временного одиночества в книге «Планка» посвящен целый рассказ «Спокойствие». Главный герой рассказа — Дима, привыкший, как и многочисленные современные люди, к тому, что его время постоянно кем-то или чем-то занято, вдруг во время летнего отпуска перестает быть нужен всему, до сих пор его окружавшему. «Своих Дима отправил еще в самом начале июля подальше А сам остался в городе...по делам»31. Но, естественно, «большинство людей, от которых зависело решение целого ряда вопросов, разъехались, а те, что остались, были усталые, злые и какие-то... с расфокусированными глазами... от жары, летнего звона в ушах и от накопившегося к лету статического электричества». В итоге человек, непрерывно выполнявший определенные функции, не мыслящий себя без постоянного применения, впервые за долгое время сталкивается с непривычным для себя одиночеством. Разумеется герой Гришковца — как уже отмечалось, человек обычный — не способен на традиционную (для героя русской литературы) работу мысли внутри одиночества; перед ним не встают глобальные вопросы бытия. Обычный человек воспринимает одиночество, пожалуй, как спокойствие, почти покой. Спокойствие по Гришковцу — это отсутствие обязанностей, а, следовательно, отсутствие страданий. Одиночество — это уникальное созвездие воспоминаний и образов внутри каждого человека, постичь которое в совокупности способен лишь обладатель созвездия32. |