Практикум по когнитивной терапии w. W. Norton New York СанктПетербург Речь 2001 ббк 84. 5 М15
 Скачать 3.72 Mb.
|
|
Глава 10 РЕСИНТЕЗ ПРОШЛОГО У установок и убеждений длинная история, они не появляются за ночь. Сегодняшние когниции клиента — всего лишь более поздние перевоплощения убеждений, которые могли сформироваться много лет назад. Почти у всех убеждений есть своя история развития, которая простирается в отдаленное прошлое. Зачастую корни настоящего убеждения более информативны, чем его содержание. Бывает, что, когда установка впервые формируется, она полезна и точна, но со временем становится анахроничной. Обратите внимание на рис. 10.1, на котором представлено развитие убеждений клиента во времени. Точками обозначены сырые сенсорные данные, поступающие в мозг, данные могут исходить от органов чувств (зрение, слух, осязание, обоняние, вкусовые рецепторы), они могут быть соматическими (физические телесные ощущения, такие, как ушибленный локоть или заложенный нос), или же они могут порождаться эмоциями (грусть, страх, гнев). Данные беспорядочны и не имеют значения до тех пор, пока мозг не сгруппирует их в организованные паттерны. Если бы мозг у клиентов был компьютером, у всех у них данные группировались бы в сходные паттерны: треугольник для первого паттерна, круг для второго и квадрат для третьего. Но человеческий мозг не просто сканирует данные, он их трансформирует. Он создает паттерны на основе привычки и эмоций, а также всего того, чему их научили мозги других. Детьми клиенты могли увидеть треугольник, по мере того как они росли, они продолжали видеть треугольник там, где лучше подошли бы круг или квадрат. Клиенты могут провести остаток жизни, видя одни треугольники просто потому, что в детстве увидели их первыми. Компьютеры не совершают такой ошибки, клиенты же допускают ее почти постоянно. Например, будучи детьми, клиенты могли взглянуть на сырые данные, собственные и из окружающего мира, и сформировать такой паттерн, что они слабые и маленькие (треугольник), — это справедливо на данной стадии их развития. Они становились старше, и сырые данные тоже изменялись, клиенты были менее слабыми и бессильными (круг и квадрат), но многие из них продолжали видеть треугольник и думать о себе как о немощных и безвольных. Ранний травмирующий опыт, плохое воспитание, эмоциональные нарушения могут препятствовать у некоторых клиентов развитию новых способов преобразования данных. Эти клиенты постоянно организуют свой опыт в две разные категории паттернов: деструктивные, которые когда-то точно отражали окружающий мир, но перестали ему соответствовать, когда мир изменился, и паттерны, которые всегда были ложными и искаженными. В любом случае эти ранние паттерны приносят клиенту много горя и, следовательно, должны быть устранены. В таких ситуациях проблемы клиента не могут быть разрешены только при помощи изменения их настоящих деструктивных убеждений. Терапевт должен устранить неверные интерпретации прошлого, которые послужили первичной причиной искаженного восприятия. РЕСИНТЕЗИРОВАНИЕ КРИТИЧЕСКИХ ЖИЗНЕННЫХ СОБЫТИЙ Принципы Удаление исторических корней неадекватного восприятия у клиентов может стать для многих из них удачной корректирующей стратегией. Поэтому современные терапевты охотно включают в свой арсенал в качестве его стандартной части направленные на достижение этого техники. Ложное восприятие чаще всего формируют критические события прошлого. Поскольку у клиентов сохранилась о них память, то, для того чтобы изменить их нынешнее мышление, им обычно необходимо исправить когнитивны* ошибки, допущенные при неблагоприятных прошлых событиях. Метод 1. Клиент должен расслабиться. 2. Используйте составленный вами список критических событий его жизни (см. главу 3). 3. Иногда вы можете счесть, что более подходящим будет заменить обобщенный список на более конкретный. 'В таком списке перечислены события, связанные с симптоматикой клиента. Например, если у вас тревожный клиент, попросите его составить три списка основных приступов паники, которые у них были — один для детского периода, другой для подросткового и третий для взрослого. Или, работая с синдромом отсроченного стресса, задействуйте другие три списка: события до травматического события, во время него и после. 4. Предложите своему клиенту подробно описать эти события. 5. После разговора с клиентом вы должны удостовериться, что убеждения, которые сформировались благодаря травмирующему событию, все еще вызывают у него проблемы в настоящем. 6. Обсудите также с клиентом, как изменились его эмоции и поведение из-за сформированных во время критического события убеждений. 7. Помогите клиенту переинтерпретировать старые события, прибегнув к новым, более полезным убеждениям. Попросите его воспользоваться преимуществом отдаленности события во времени и пространстве и тщательно его исследовать, чтобы при помощи зрелых рассуждений можно было исправить прошлое ошибочное восприятие. 8. Прибегните к корректирующему воображению, чтобы клиент мог пересмотреть событие, представив, что он думал и вел себя разумно. 9. Пересмотрите все основные критические события, выявите убеждение и попросите клиента представить, что он исправляет ситуацию. Пример 1. История Марка Марка направил ко мне другой когнитивный терапевт. Он страдал агорафобией, в течение пяти лет посещал нескольких терапевтов, и у него наблюдался некоторый прогресс. Он был способен ездить во многие места и обычно действовал без чрезмерного страха, но все еще не мог справиться с одним страхом — он не мог летать. У него было несколько практических сеансов in vivo с психиатром, у которого был собственный самолет, но все безуспешно. Он так и не мог летать. Мы провели полный анализ мыслей, которые у него имелись относительно полетов, и нашли, что они вполне типичны для агора-фобиков. Марк не боялся разбиться, он боялся впасть в панику, находясь в воздухе. Он боялся, что во время паники он окажется запертым в самолете. Его центральным убеждением было не наше открытие: предыдущие когнитивные терапевты тоже его определяли, но прошлые попытки оспаривания не срабатывали. Никто из них прежде не идентифицировал и не работал с историческими корнями его убеждения, поэтому они все еще были целы. Мы решили потревожить эти корни, чтобы изменить его настоящие убеждения. Марк очень много работал и рьяно выискивал исторические предтечи своих иррациональных мыслей. Мы нашли внешний стимул, который запускает формирующие фобию иррациональности. Возраст 2-6 лет Критическое событие: гиперопекающая мать. Иррациональная идея: «Жизнь опасна, я нуждаюсь в ком-то, кто бы меня защищал. Я не справлюсь в этом мире один». Исправленная идея: «Мама излишне опекала меня из-за собственных страхов, а не из-за моих предполагаемых слабостей. Жизнь для меня не более опасна, чем для кого-либо другого. Я могу жить в этом мире так же эффективно, как и другие». Возраст 6-12 лет Критическое событие: избалованность. Иррациональная идея: «Жизнь должна быть такой же легкой, как и была когда-то». Иррациональная идея: «Я не должен чувствовать боль». Исправленная идея: «Из-за неправильного воспитания у меня сложились ложные ожидания, что все мои желания должны исполняться без особых усилий с моей стороны. Это убеждение не только ложно, но и вредно для меня. Чтобы получить то, что они хотят, люди должны работать. Чем раньше я это усвою, тем счастливее буду». Возраст 12-16 лет Критическое событие 1: отвержение сверстниками из-за избалованного поведения. Иррациональная идея: «Ужасно, когда тебя все не любят». Иррациональная идея: «Если я буду совершенным, меня полюбят». Иррациональная идея: «Чтобы быть совершенным, я должен все контролировать». Корректирующая идея: «Дети не любили меня, потому что я был избалован и требовал, чтобы они обращались со мной так же, как и моя гиперопекающая мать, но они не делали этого. Мой перфек-ционизм и попытки всех контролировать были одной из причин их отвержения, а не способом его исправить». Критическое событие 2: увидел, как товарища стошнило в классе, и наблюдал, как одноклассники начали его избегать. Иррациональная идея: «Люди не будут отвергать меня, пока я контролирую все физиологические процессы, протекающие в моем теле». Корректирующая идея: «Ни одно человеческое существо не может контролировать все свои физиологические симптомы, многие из которых инстинктивны. Попытки добиться этого могут привести к серьезным проблемам, я трачу все свое время и всю свою энергию, стараясь контролировать то, что не подвластно моему контролю. Люди, скорее всего, отвергают меня из-за этой странности». Критическое событие 3: паника относительно того, что ему станет плохо во время путешествия на машине. Начал бояться паники самой по себе. Иррациональная идея: «Сейчас я должен контролировать все психологические процессы, происходящие у меня внутри, чтобы люди не отвернулись от меня». Корректирующая идея: «Вместо того чтобы жить, я трачу свою жизнь на то, чтобы наблюдать, как функционирует моя психика». Критическое событие 4: каждый раз, когдаг он думал о путешествии в самолете, его охватывала паника. Иррациональная идея: «Я не смогу контролировать свой страх в самолете и не смогу сбежать, следовательно, окажусь в нестерпимой ситуации». Корректирующее убеждение: «Что из того, если я испугаюсь и мне будет стыдно? Будет лучше, если это произойдет, чем растрачивать жизнь на то, чтобы пытаться контролировать эти чувства». Пример 2. История Рональда Иногда бывает сложно обнаружить связанные с настоящими эмоциями критические события прошлого. Эти ассоциации могут быть скрытыми. Например, клиент из Денвера страдал тревогой, которая была поистине загадкой. Рональд, мужчина средних лет, пришел ко мне из-за периодических внезапных и очень сильных приступов паники. Эти паники случались раз в четыре-пять месяцев, и причину найти было невозможно. Я составил подробный список всех прошлых приступов Рональда и затем использовал функциональный анализ, чтобы собрать полный список возможных причин и стимулов, которые имели место непосредственно перед приступами. В опросник я включил такие вопросы: «Были ли вы рассержены? Сексуально неудовлетворены? Были ли у вас проблемы'с женой? Не меняли ли вы своих привычек в питании? Были ли у вас неприятности на работе? Были ли вы очень уставшим или подавленным? Думали ли вы о событиях своего детства?» В опроснике было более 80 пунктов, я успешно использовал его для многих других клиентов. Чаще всего я обнаруживал один и больше стимулов, которые имели место непосредственно перед тем, как клиент начинал ощущать тревогу, и не происходили, когда он ее не испытывал. Но для Рональда я не мог найти ни одной ассоциации, у его паники не было обычных пусковых механизмов. Я попытался так или иначе помочь ему, используя релаксационный тренинг и некоторые когнитивные упражнения, хотя знал, что, пока не найду специфические ассоциации и точные стимулы, эффективно корректировать его тревогу я не смогу- Я пытался использовать пистолет, когда была нужна винтовка. Несмотря на то что консультации не решали его проблему, Рональд продолжал их посещать, потому что они помогали ему в иных вопросах и потому, что ему было любопытно, смогу ли я вообще когда-нибудь понять, в чем тут дело. Но это было сложно. Его приступы паники случались настолько нечасто, что трудно было за что-нибудь зацепиться. Наконец я попросил Рональда приостановить консультации, позвонить мне, когда у него опять случится приступ — днем или ночью, в рабочий день или в выходной, — и прийти в мой офис. Однажды ночью несколько месяцев спустя Рональд мне позвонил. У него только что был приступ паники. Когда Рональд пришел в мой офис, он еще испытывал тревогу. Наконец-то сама тревога сидела передо мной, и я ее мог наблюдать непосредственно. Мы вспомнили все, что случилось в течение дня с момента, когда он проснулся, до первых признаков страха. Он исследовал свои мысли, чувства, воспоминания, что он ел в тот день и т. д. Мы так и не нашли ни одного пускового механизма — ничего знаменательного, никаких необычных травм, фрустраций или конфликтов, — был обыкновенный день, пока не случился приступ. Мы продолжали поиски. Рональд смотрел телевизор, поэтому я нашел программу и проверил все передачи, которые он посмотрел за день, не могла ли какая-нибудь запустить панику, но ничего не обнаружил. Он читал утреннюю газету, поэтому мы проверили все новости того дня. Опять ничего. Мы проверили спортивную рубрику, карикатуры, объявления, передовицу — ничего. Наконец, как раз перед тем, когда я уже был готов выкинуть газету, я заметил ежедневный прогноз погоды. В нем говорилось, что над Денвером около десяти вечера пройдет фронт необычно высокого давления. Мне вдруг пришло в голову, что в это же время Рональд начал испытывать тревогу. В качестве безумной догадки я спросил Рональда, не почувствовал ли он каких-нибудь погодных изменений. Рональд сказал: «Забавно, что вы вспомнили об этом, но я действительно их почувствовал. У меня было это жуткое чувство прямо перед паникой. Я не могу его описать, но это было похоже на то, как ' будто давление на кожу изменилось — стало сильнее, что ли». «Было ли у вас подобное ощущение давления раньше?» Он не мог припомнить все детали, но помнил, что это чувство было у него и раньше. Не будучи до конца уверенным, я дал Рональду домашнее задание. Я попросил его пойти в библиотеку и достать прогнозы погоды на те дни, когда у него случались приступы паники. Ему надо было попробовать найти что-то общее во всех них. Пару недель спустя он связался со мной. Он был очень взволнован и сказал, что нашел только один элемент, общий для всех ситуаций. Он выяснил, что перед каждым приступом давление воздуха было необычно высоким и его значение в каждый из этих дней в точности совпадало. В точности! Это казалось странным. Как могло давление воздуха вызывать приступы паники? После некоторой детективной работы мы обнаружили объяснение. Приблизительно 15 лет назад в жизни Рональда произошло критическое событие. Однажды ему позвонили на работу из местной больницы и сообщили, что его отец попал в автомобильную аварию и находится в критическом состоянии. Его попросили срочно подойти в больницу, потому что долго отец может не продержаться. Он запрыгнул в свою машину и помчался в госпиталь, паникуя, что может не успеть. Можно догадаться, какая была в тот день погода — над Денвером проходил фронт необыкновенно высокого дав-, ' ления. К тому времени, когда он приехал в больницу, было слишком поздно. Его отец умер. Может показаться странным, что скорбь, тревога и чувство вины у Рональда из-за смерти отца ассоциировались с давлением воздуха. Он не замечал этого, но его мозг связал эти два события. Позднее, спустя годы после инцидента, в его мозге все еще хранилась эта связь, поэтому каждый раз, когда давление воздуха достигало определенного уровня, начинался приступ паники. Кто-то может вполне резонно спросить, почему тревога проас-социировалась с атмосферным давлением, а не с любым другим стимулом, например с температурой, временем суток, ведением машины, авариями, больницами или чем-то еще. Мы не знаем. Однако что-то в изначальном происшествии сделало атмосферное давление наиболее выделяющимся и наиболее чувствительным для образования связей. Как только мы нашли причину, стало достаточно просто бороться со следствиями, формируя новые ассоциации с давлением воздуха, но в случае Рональда нам не нужно было делать это, чтобы разбить связь. Ему не нужно было работать над ресинтезом, потому что он нашел пусковой механизм и сердцевина его тревоги была удалена. Это происходит со многими клиентами, страдающими от приступов паники. Когда Рональд осознал реальную причину своего страха, это сместило такую его мысль: «Я беспокоюсь без каких-либо причин. Должно быть, у меня серьезные нарушения». Эта мысль часто сопровождает тревогу. Рональд не впадает больше в панику, когда атмосферный фронт повышенного давления проходит над Денвером. Этот случай является хорошим примером того, что любая эмоция может оказаться связанной с критическим жизненным событием самым непредсказуемым образом. Все, что доступно мозгу, может быть связано с любым стимулом, сопровождающим критическое событие. Мне приходилось наблюдать великое множество таких стимулов: мех, красный цвет, форма облака, кислотная рок-музыка, полная луна, фильм «Гражданин Кейн», животные Южной Америки, глубокий вдох, книги по астрономии, зеленые ванные комнаты, переполненный живот, занятия любовью. В таких случаях будет полезным помочь клиенту найти связи с критическим событием. Комментарий Многие виды терапии исследуют исторические корни настоящих проблем. КРТ отличается тем, что делает акцент на предыстории дезадаптивных убеждений клиента. Мы не утверждаем, что необходимо или полезно синтезировать эту предысторию с такими высшими абстракциями, как эго-состояния, психосексуальные стадии развития, фиксация, неосознаваемые архетипы, регрессия или катексис. Выявление происхождения из прошлого настоящих убеждений помогает клиенту понять, почему они думают так или иначе, таким образом лучше подготавливая их к изменению когниций. Дополнительная информация Доступные работы по исследованию исторических корней дисфункциональных убеждений есть у Гуидано (Guidano, 1987, 1991; Guidano & Liotti, 1983). Формирование посттравматического стрессового синдрома зависит не только от тяжести травматического критического события, но и от интерпретации причин произошедшего (Monat & Lazarus, 1991). Критические события могут создавать слишком обобщенные предположения о жизни: «Я никогда не должен показывать свою слабость» (Williams, 1996b). РЕСИНТЕЗИРОВАНИЕ ЖИЗНЕННЫХ ОРИЕНТИРОВ |