Право на любовь
Скачать 435 Kb.
|
Глава 11Виктор ушел, еще раз пообещав вернуться как можно скорее. Никки ополоснул чашки, посмотрел на киску, которая бродила по полу и искала всякие хитрые места для схронов. Пока лидировала щель между холодильником и стеной. Пару раз попытавшись поймать верткую мелочь, Никита плюнул – с его костяной ногой это было совершенно невозможно. Он постарался как можно тише пробраться в комнату за ноутбуком, подивившись, что Настёна все еще спит и даже забавно похрапывает во сне, и устроился на кухне, привычно положив ногу на табуретку. Похоже, такая поза в конце концов станет привычной. Никки проверил почту, безжалостно удалил парочку игривых предложений встретиться, посмотрел кое-какие новости и прогноз погоды. Стало скучно. Пальцы самопроизвольно, практически без участия головного мозга набрали «Снять квартиру». Поисковик запестрел ссылками. Агентства, частные объявления… М-да, в нужном районе выбор невелик, да и цены кусаются. Бедный Виктор! Перевести ребенка в другой сад целая проблема, к тому же район менять нежелательно: отсутствие бабушек накладывало определенные ограничения. Никки вздохнул и почти на автомате щелкнул по окошку с навязчивой рекламой сбоку сайта с объявлениями. Строительство таунхаусов практически в черте Города. Новый элитный микрорайон. Заманчивая и неосуществимая мечта – где взять четыре лимона, пусть даже и в кредит? Но любопытство толкало на нажатие ссылок внутри рекламного сайта. Предполагался целый поселок из таких небольших домиков, к каждому прилагался гараж и немного земли перед входом и перед фасадом дома. Мало ли кому захочется разбить палисадник? Частная территория разделялась аккуратными и по-европейски невысокими заборчиками. На картинках и 3-D панорамах все выглядело более чем заманчиво. Полюбовавшись нарисованной красотой, Никита недрогнувшей рукой закрыл ссылки – все эти предложения для обеспеченных людей. Одному не потянуть, да и вдвоем проблематично. Хотя помечтать… Помечтать да, самое то! Никки поглядел на часы в правом нижнем углу монитора, они показывали полдень. Странно, Настёна все еще спит. С одной стороны, будить ребенка было жалко, а с другой, такое поведение было нетипично для малышки. Никита нахмурился, взял прислоненные к ближайшей поверхности костыли и пошел выяснять, в чем дело. Настёна лежала, скинув одеяло, и дышала хрипло и часто. Из-за довольно плотных штор было плохо видно, но Никки показалось, что она подозрительно румяная, он присел на край разложенного кресла и приложил тыльную сторону ладони ко лбу девочки. Горячая! - Настя, Настюша, - попытался разбудить Никита ребенка. – Ну просыпайся же! – что делать дальше, он не знал. Наверное, надо померить температуру и дать жаропонижающее. Сам он принимал анальгин, а вот что рекомендуют в таких случаях детям, кто знает. Девочка открыла мутные глазки и хрипло попросила пить. Чертыхнувшись, Никкки поскакал на кухню, надеясь, что в чайнике еще осталась вода и ее не придется кипятить. Да, принести чашку с водой оказалось не такой простой задачей. Костыли изрядно мешали, и их хотелось выкинуть прямо с четвертого этажа, но он справился! Пока Настена жадно пила тепловатую воду, Никита достал термометр и сунул его девочке под мышку. Оставалось лишь немного подождать, возможно, все не было так страшно. В конце концов, папа у нас доктор, наверное, знает как лечить ребенка. Серебристая полоска ртути остановилась на отметке 38,7, вызвав легкую панику. По себе Никки знал, что температура имеет свойство повышаться к вечеру, а сейчас еще почти утро. Надо срочно звонить Виктору! Телефон как назло не хотел находиться в тех местах, куда обычно его клал Никита. Изматерившись, Никки наконец вспомнил, где видел аппарат последний раз, и стал лихорадочно листать журнал пропущенных вызовов. Вот несколько непринятых вызовов с незнакомого номера. Нажать на кнопку вызова дело нескольких секунд, только в ответ лишь длинные гудки, и приятный женский голос сообщает: «Абонент не отвечает». Простая констатация факта, любезность оператора связи, как будто и без них непонятно, что означают длинные гудки в трубке. Никита сидел возле Насти и тупо раз за разом нажимал кнопку вызова, выслушивал сообщение про абонента, сбрасывал и повторял вновь. Час. Целый час, который показался вечностью, но Виктор так и не взял трубку. Ребенок горел. Температура медленно ползла вверх. На отметке 39,1 Никки вызвал скорую. Пожилая докторша внимательно отнеслась к ребенку. Посмотрела горлышко, пощупала лимфоузлы, послушала сердце. Вколола жаропонижающеее, попутно утешая расстроенного донельзя Никиту, что, мол, ничего страшного, и дети, случается, болеют. Видимо, Настене было настолько плохо, что она даже не очень плакала, когда ей делали укол. Врач заполняла кучу бумаг, попутно жалуясь на возросшую бюрократию, и ждала, когда лекарство подействует. Однако через полчаса стало ясно, что эффекта никакого нет, и она предложила госпитализацию. Никки не знал, правильно ли он поступил, отправив ребенка в больницу, но исходя из объективной реальности, ухаживать за тяжело больной девочкой он оказался не в состоянии. Завтра Виктор опять уйдет на работу, и что? Хотя может быть, он бы решил этот вопрос как-то иначе, можно было пригласить кого-то. Хотя бы ту женщину, которая забирала малышку из садика. И самое главное, почему Виктор не отзывается? - Не волнуйтесь, - попыталась утешить его докторша, - дети иногда болеют. Ее папа врач нашей же больницы, если что заберет домой. Зато анализы не надо будет в поликлинику ездить сдавать. - Спасибо, - пробормотал немного успокоенный Никита, а врач что-то говорила девочке, объясняя, куда и зачем ее повезут и почему дядя Никита не может поехать с ними. Ощущения, что он поступил правильно, не было. Глухое беспокойство, грызущее изнутри, никак не прекращалось. Виктор не подавал признаков жизни. Это тоже нервировало и выводило из себя, нога еще ныла, что не добавляло хорошего настроения. Хотелось курить, выпить или хотя бы валерьянки, но ничего подобного в доме не было, приходилось пить чай с лимоном, уверяя себя, что действует он не хуже марочного коньяка. В пятом часу дверь открылась и появился Виктор с пакетами. - Опять эта зверюга на столе, - недовольно произнес он. - Я не могу за ней под стол лазить, - резко ответил Никита. – Ты чего на звонки не отвечаешь? - Телефон в машине оставил, - Виктор запустил руку в карман и вытащил черный аппарат, - сорок два пропущенных вызова, - хмыкнул он, - ты был настойчив. Что случилось-то? - Настя заболела, - глухо ответил Никки. - Черт, - воскликнул мужчина и бросился в комнату. Никита закусил губу и прикрыл глаза, в горле образовался тугой ком, мешающий глотать. - Где она? – на кухню вернулся Виктор, страшно сверкая глазами. - В больнице, - хрипло ответил Никки и заторопился, поясняя, - температура высокая, докторша сказала… - Твою мать! – заорал Виктор, с силой ударяя себя кулаком правой руки по раскрытой ладони левой. – Какого хрена! Неужели нельзя было меня подождать? Дал бы таблетку, и пусть бы спала! Я врач, приехал бы и разобрался, нет, блять, надо сразу в больницу! - Откуда я знаю, что и как надо было делать?! – заорал в ответ Никки, - Я тебе сколько раз звонил? А мы телефон в машине держим! Что с тобой, где ты, хрен знает! Ты подумал, что я тут чувствовал и как переживал?! Дождался бы! А как же, дождался, только я ребенку даже воды нормально подать не могу, - последнюю фразу Никита произнес едва слышно и спрятал лицо в ладонях. В квартире повисла тяжелая тишина. Потом раздались тихие быстрые шаги, и глухо хлопнула входная дверь. Твою ж мать! И что сейчас делать-то? Котенок по всей видимости чувствовал, что Никите сейчас плохо, и лез на руки, даже пытался мурлыкать. Было так странно, когда крохотное тельце завибрировало и раздалось довольно громкое урчание. - Где ж в тебе столько звука помещается? – задал риторический вопрос Никита, почесав Леди за ушком. Он разобрал принесенные Виктором продукты, убрав что в холодильник, что на полку. Сделал с горя себе кофе, щедро плеснув туда молока и сыпанув аж целых три ложки сахара. Было приторно, но странным образом успокаивало, по крайней мере в носу щипать перестало. - Что, кошенция, пойдем в комнату? – Никки посадил котенка за пазуху и взялся за костыли. В комнате хотя бы можно лечь, устроив ногу поудобнее, и отвлечься от навязчивых мыслей книжкой. Все равно сделать сейчас ничего было нельзя. Только ждать. Наверное, Никита все-таки задремал, потому что очнулся он как-то слишком резко. Прислушался. В квартире было тихо, рядом, вытянувшись во всю длину, спала кошечка, выставив на обозрение свое бежево-пятнистое пузико. Никки встал и поплелся на кухню и вздрогнул от неожиданности – на фоне более светлого прямоугольника окна явно выделялась сидящая фигура. - Фух, напугал, - пробормотал он, включив свет. Виктор зажмурился от яркого света и виновато сказал: - Прости. - Ничего, просто не ожидал. - Прости, что накричал. Я не имел права, ты все правильно сделал, - сказал Виктор, вставая и подходя вплотную. – Прости. - Я правда не знал, что делать, - опустил глаза Никки, - как она? - Мононуклеоз. Знаешь, я ведь хоть и имею общую подготовку, только бы нифига не распознал – практики-то нет. Стал бы давать обычный антибиотик и сделал бы хуже. В общем, спасибо тебе. - Это так серьезно? – от волнения у Никки закружилась голова. - Да нет, не очень. Не переживай, главное что ее теперь правильно лечить будут и присмотрят. Основная трудность в том, что анализы надо сдавать каждые три дня, так что хорошо, что ребенок в больнице. Все будет хорошо. – Виктор обнял пошатнувшегося парня за талию. – Ну так простишь? – прошептал он ему почти в ухо. Никки испытал ни с чем не сравнимое облегчение, собираясь сказать что-то приличествующее моменту, но желудок доктора именно сейчас решил напомнить о себе и громко заурчал. - Вот съешь целую тарелку каши, тогда так и быть, подумаю над этим вопросом, - ворчливо произнес Никки, хотя губы сами растянулись в улыбке. - Целую? Тарелку? – притворно испугался Виктор. - Чего не сделаешь, чтобы заслужить прощение. А пельменями нельзя заменить? – жалобно попросил он. - А то я успокоительное купил, - он показал глазами на стол, где у стены одиноко стояла бутылка водки. - Хорошо, - хмыкнул Никита, которому идея с успокоительным пришлась тоже по душе. – Тогда вари сам. И на мою долю тоже! – требовательно добавил он. |