дипломная работа. Дипломная работа Егоровой. Правовая политика в сфере обеспечения духовнонравственной безопасности в Российской Федерации

• Название: Правовая политика в сфере обеспечения духовнонравственной безопасности в Российской Федерации
• Анкор: дипломная работа
• Дата: 15.05.2023
• Размер: 95.84 Kb.
• Имя файла: Дипломная работа Егоровой.docx
• Тип: Документы; #1132857
• страница: 6 из 8

2.3 Ответственность как элемент механизма обеспечения духовно-нравственной безопасности

Говоря об ответственности за правонарушения в сфере обеспечения духовно-нравственной безопасности, стоит отметить, что их перечень является весьма обширным. Поскольку к традиционным ценностям относят жизнь, а также права и свободы человека, то мы можем, как минимум, включить все преступления против личности. Однако, мы будем придерживаться более узкого подхода и рассматривать отдельные составы, представляющие, на наш взгляд, наибольший интерес.

В первую очередь хотелось бы обратить внимание на преступление, предусмотренное статьей 106 Уголовного кодекса [40]. Убийство матерью новорожденного ребенка – это преступление, которое посягает не только на жизнь ребенка, но и в целом на семью, материнство и детство. Само по себе данное деяние противоречит природе человека и материнства и является проявлением совокупности психотравмирующих обстоятельств. Проблема данного преступления связана не с его квалификацией, а с его предупреждением. Беременность и роды являются сложным биохимическим процессом, который накладывает свой отпечаток на психологическом состоянии человека. Не исключено появление депрессии и других негативных факторов. При отсутствии должной поддержке и иных отрицательных условий у матери могут возникнут суицидальные мысли, а также развиться комплекс неполноценности. Здесь важно оценить условия, в которых проживает будущая мама и возможные факторы риска. Здесь мы можем предложить несколько профилактических мер, с целью предотвращения преступления. Во-первых, мы считаем возможным ограничить в данном вопросе сферу действия врачебной тайны и обязать медицинские учреждения передавать информацию о беременности в органы опеки и попечительства. Сотрудники данного учреждения должны проводить проверки условий, в которых живет будущая мама, и выявлять факторы риска (неблагополучная семья, плохое психическое состояние и так далее). На основе этого может быть принято решение о проведении повторных проверок, бесед с психологом и иных мер, направленных на поддержку будущей матери. Во-вторых, требуется создать специальные группы поддержки на базе социальных учреждений по типу анонимных алкоголиков, где можно будет делиться своими переживаниями и проблемами. Это позволит делиться опытом, поддержкой, создаст эффект коллектива, в котором проблемы материнства общие и решаются совместно. Такая профилактика позволит выявить факторы, которые могут оказать негативное влияние, на первоначальном этапе и применить меры по их нейтрализации.

Отдельного внимания заслуживает внимание вовлечение несовершеннолетних в антисоциальные действия и преступления. Психика несовершеннолетних весьма гибкая и поддается влиянию со стороны старших. Одной из причин проблемы совершения несовершеннолетними преступлений и иных антисоциальных действий исследователи видят в низком качестве воспитателей, педагогов, психологов и соцработников. Для ее решения авторы предлагают проводить конкурсный отбор на указанные должности и выбирать претендентов с наилучшими показателями [32, с. 34]. Безусловно, педагог имеет огромную роль в становлении личности человека, поскольку основное время ребенок проводит в школе. Однако, автором предлагает решение, которое не соответствует актуальным реалиям. Так. Говоря о государственных образовательных учреждениях, где имеет место быть неравноценное соотношение возлагаемых обязанностей и материального вознаграждения, можно отметить наличие кадрового дефицита. То есть, государственные школы в нынешних условиях отбора не всегда могут найти педагога или психолога. В случае усложнения механизма приема на работу, шанс найти специалиста станет еще меньше. Представленная выше идея, хотя и имеет потенциал, но не может быть полностью апробирована в нынешних условиях.

Отдельно стоит обратить внимание на отрицательное влияние отдельных субкультур. В частности, речь идет о субкультуре АУЕ. «В настоящее время под АУЕ понимают криминальную субкультуру, костяк которой состоит из несовершеннолетних, отличающихся от своих сверстников употреблением спиртного, наркотиков, пренебрежением к труду, агрессией к власти, проявлением хулиганства, вымогательством денежных сумм для передачи их в общак находящимся за решеткой преступникам в обмен на покровительство» [35, с. 55]. Проблема распространения данной культуры была отмечена на самом высшем уровне, в результате чего была признана экстремистским движением. Криминальная культура оказывает свое влияние на кино, книги, развлекательные ролики и другой контент, который активно «потребляется» детьми и молодежью. Романтизация образов преступников приводят к тому, что они могут стать ориентировочной моделью поведения, в результате чего у ребенка появится желание подробней ознакомиться с криминальной культурой и его намного проще будет склонить к совершению антисоциальных действий и правонарушений. С целью противодействия распространения криминальной культуры среди детей, мы предлагаем следующее. На наш взгляд, необходимо проводить оценку контента на предмет романтизации образов преступников, распространения элементов криминальной культуры, создания терпимости к преступной деятельности. В случае выявления соответствующих элементов, контент необходимо маркировать возрастным рейтингом «для совершеннолетних». Это позволит исключить негативное воздействие криминальной культуры и укрепить меры патриотического воспитания в отсутствии нежелательных элементов воздействия.

Отдельного внимания заслуживает статья 148 Уголовного кодекса, в которой установлена ответственность за нарушение права на свободу совести и вероисповедания. Данная норма призвана закрепить меры ответственности за нарушение права граждан на свободу вероисповедания. Однако, сама конструкция норм, входящих в указанную статью, вызывает ряд проблем. В части первой статьи 148 говорится о противоправных действиях, направленных «на оскорбление чувств верующих». При этом сам законодатель не раскрывает понятие «верующие», тем самым создавая проблемы применения данной нормы на практике [48, с. 65]. Обращаясь к Федеральному закону «О свободе совести и о религиозных объединениях», мы также не обнаруживаем понятия «верующие». При этом в части третьей статьи третьей указанного закона указано, что запрещена любая дискриминация в зависимости от отношения к религии [45]. То есть, данная норма защищает более широкий круг субъектов, включая атеистов – лиц, которые не имеют отношения ни к одной из религий. Данный подход видится нам куда более соответствующим положениям основного закона, поскольку отражает принцип равенства всех перед законом. В связи с этим, мы считаем возможным изменить содержание первого абзаца части первой статьи 148 Уголовного кодекса и представить ее в следующей редакции: «Дискриминация лиц в зависимости от их отношения к религии, а также публичные действия выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления лиц в зависимости от их отношения к религии». Положение о дискриминации, на наш взгляд, дополнят указанную норму и приведут ее в соответствие с Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях». Расширение круга лиц, которых оскорбляют публичные действия, позволит исключить использование понятия «верующие», которое никак не раскрывается законодателем, а также позволит защитить права граждан, которые не имеют отношения ни к одной из религии. Такие ситуации потенциально возможны, но пострадавшие в них не имеют специализированного механизма привлечения к ответственности. Например, когда представитель той или иной конфессии публично высказывается о том, что все атеисты — это люди с ограниченным интеллектом, поскольку не придерживаются религии.

Как уже было отмечено ранее, к традиционным ценностям относятся защита Отечества и ответственность за его судьбу. В этой связи стоит затронуть вопрос об уклонении от военной службы, который стоит особенно остро в связи с событиями сентября 2022 года, когда была объявлена частичная мобилизация. На сегодняшний день законодательство содержит инструменты для привлечения к ответственности лиц, которые уклоняются от призыва на службу или от прохождения альтернативной гражданской службы. Однако, нормативно-правовая база не была готова к проведению частичной мобилизации. Применение положений статьи 328 Уголовного кодекса к тем случаям, когда лицо уклоняется от частичной мобилизации, не представляется возможным, так как, субъектом по части первой указанной статьи являются «граждане мужского пола, достигшие возраста 18 лет, состоящие или обязанные состоять на воинском учете и не пребывающие в запасе, подлежащие в установленном законом порядке призыву на военную службу» [31]. Так, в Пензе гражданин отказался подписывать повестку для прохождения мобилизационных мероприятий, в результате чего на него было заведено уголовное дело по статье 328 Уголовного кодекса. Обвиняемый подал жалобу, ссылаясь на то, что он не является субъектом преступления, поэтому состав преступления в его действиях отсутствует. Прокуратура приняла во внимание доводы обвиняемого и постановила решение о возбуждении уголовного дела незаконным [28]. Сложившаяся практика свидетельствует о том, что в действующем уголовном законодательстве имеет место быть существенный пробел, который препятствует охране традиционных российский ценностей и препятствует обеспечению духовно-нравственной безопасности. С целью совершенствования отечественного уголовного законодательства мы предлагаем ввести в Уголовный кодекс статью 328.1, которая бы предусматривала ответственность за уклонение от мобилизационных мероприятий при отсутствии на то законных оснований. В примечаниях к данной статье необходимо указать, что формулировка «мобилизационные мероприятия» означает проведение мероприятий, связанных как с всеобщей мобилизацией, так и с частичной мобилизацией.

Патриотизм граждан выражается в том числе и в уважении к государственным символам. Статьей 329 Уголовного кодекса установлена ответственность за надругательство над государственным флагом или гербом Российской Федерации. При системном анализе отечественного законодательства, мы видим, что законодатель раскрывает понятия государственного флага и герба. Так, «государственный флаг Российской Федерации представляет собой прямоугольное полотнище из трех равновеликих горизонтальных полос: верхней - белого, средней - синего и нижней - красного цвета» [47]. «Государственный герб Российской Федерации представляет собой четырехугольный, с закругленными нижними углами, заостренный в оконечности красный геральдический щит с золотым двуглавым орлом, поднявшим вверх распущенные крылья. Орел увенчан двумя малыми коронами и - над ними - одной большой короной, соединенными лентой. В правой лапе орла - скипетр, в левой - держава. На груди орла, в красном щите, - серебряный всадник в синем плаще на серебряном коне, поражающий серебряным копьем черного опрокинутого навзничь и попранного конем дракона» [46]. Соответствую Федеральные конституционные законы раскрывают порядок пользования и месторасположения флага и герба, но не раскрывают содержание категории «надругательство над государственными символами». Проблема здесь заключается в том, что формулировку надругательство можно слишком широко толковать.

Куда более детализированный подход к данному вопросу имеет законодательство субъектов Российской Федерации. Так, в Кодексе Московской области об административных правонарушениях, используя термин надругательство, имеется ввиду совершение деяния «в том числе путем нанесения надписей, рисунков оскорбительного содержания, использование в оскорбляющем нравственность качестве либо публичное повреждение или уничтожение» [12]. Мы видим положительным опыт регионального законодательства, поэтому мы предлагаем сделать диспозицию статьи 329 Уголовного кодекса описательной, представив ее следующим образом: «Надругательство над Государственным гербом Российской Федерации или Государственным флагом Российской Федерации в том числе путем нанесения надписей, рисунков оскорбительного содержания, использование в оскорбляющем нравственность качестве либо публичное повреждение или уничтожение».

Отдельно стоит обратить внимание на то обстоятельство, что ответственность за надругательство над государственными символами -уголовная, а над символами субъекта Российской Федерации - исключительно административная [38, с. 264]. В этой связи возникает вопрос, почему нельзя криминализировать надругательство над символами субъекта, но закрепить за это более мягкую ответственность в сравнении в сравнении с той, что предусмотрена статьей 329 Уголовного кодекса? Попытки сделать это уже предпринимались, но соответствующий законопроект был отклонен [26]. Анализируя данный вопрос, мы можем сделать следующий вывод. Вопросы использования субъектом своей символики являются его исключительной компетенции. Федеральное законодательство устанавливает несколько общих правил, например, запрещает использовать символику идентичную государственной, но не вмешивается другим образом. Соответственно, вопросы, которые связаны с символикой субъекта, должны регулироваться законодательством субъекта. Поскольку субъект может установить только административную ответственность, то и рассматриваемое деяние в актуальных правовых реалиях может существовать только в форме административного правонарушения.

Кодекс об административных правонарушениях Российской Федерации содержит два важных состава, направленных на охрану таких традиционных ценностей как крепкая семья и детство. Законодатель в статьях 6.21 и 6.21.1 КоАП установил ответственность за пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений, смены пола, а также пропаганду педофилии [13]. Безусловно, отвечающие современным угрозам духовно-нравственной безопасности нормы имеют определенные проблемы. Так, без внимания остался вопрос об отграничении понятий пропаганда и демонстрация. Кроме того, без внимания остается формулировка «публичные действия». Все это обуславливает пробелы в законодательстве в сфере обеспечения духовно-нравственной безопасности [11, с. 217].

Мы придерживаемся мнения, что пропаганда педофилии характеризуется именно общественной опасностью, а не общественной вредностью. Часть первая статьи 6.21.1 КоАП предусматривает для физических лиц наказание в виде штрафа размере от двухсот тысяч до четырехсот тысяч рублей. На наш взгляд, такое денежное наказание является весьма суровым и «достойным» уголовно-правовой санкции. Разумеется, данная норма была введена для того, чтобы не оставить без внимания вопросы привлечения к ответственности юридических лиц за пропаганду педофилии. При этом необходимо понимать, что действия, направленные на пропаганду педофилии, наносят серьезный удар по духовно-нравственной безопасности и традиционным ценностям. Поэтому виновный должен претерпеть лишения, соответствующие уровню общественной опасности совершенного деяния. В связи с этим, мы выступаем за внесение следующих изменений в действующее законодательство. Во-первых, в статье 6.21.1 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации мы рекомендуем закрепить ответственность за пропаганду педофилии только для юридических лиц. Соответственно изменить название статьи на следующее: «Пропаганда педофилии в процессе осуществления деятельности юридического лица». Во-вторых, ввести в Уголовный кодекс статью 134.1, которая будет закреплять ответственность за пропаганду педофилии для физических лиц. Совершение преступления с использованием служебного положения должно рассматриваться в качестве квалификационного признака.

Подводя итог по теме ответственности за правонарушения в сфере обеспечения духовно-нравственной безопасности, мы можем сделать следующие выводы.

Во-первых, мы считаем возможным ограничить сферу действия врачебной тайны и обязать медицинские учреждения передавать информацию о беременности в органы опеки и попечительства. Сотрудники данного учреждения должны проводить проверки условий, в которых живет будущая мама, и выявлять факторы риска (неблагополучная семья, плохое психическое состояние и так далее). На основе этого может быть принято решение о проведении повторных проверок, бесед с психологом и иных мер, направленных на поддержку будущей матери. Во-вторых, требуется создать специальные группы поддержки на базе социальных учреждений по типу анонимных алкоголиков, где можно будет делиться своими переживаниями и проблемами. Это позволит делиться опытом, поддержкой, создаст эффект коллектива, в котором проблемы материнства общие и решаются совместно. Такая профилактика позволит выявить факторы, которые могут оказать негативное влияние на психическое состояние матери и потенциально сократить число совершаемых преступлений, предусмотренных статьей 106 Уголовного кодекса.

Во-вторых, на наш взгляд, необходимо проводить оценку контента на предмет романтизации образов преступников, распространения элементов криминальной культуры, создания терпимости к преступной деятельности. В случае выявления соответствующих элементов, контент необходимо маркировать возрастным рейтингом «для совершеннолетних». Это позволит исключить негативное воздействие криминальной культуры и укрепить меры патриотического воспитания в отсутствии нежелательных элементов воздействия.

В-третьих, мы рекомендуем изменить содержание первого абзаца части первой статьи 148 Уголовного кодекса и представить ее в следующей редакции: «Дискриминация лиц в зависимости от их отношения к религии, а также публичные действия выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления лиц в зависимости от их отношения к религии». Положение о дискриминации, на наш взгляд, дополнят указанную норму и приведут ее в соответствие с Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях». Расширение круга лиц, которых оскорбляют публичные действия, позволит исключить использование понятия «верующие», которое никак не раскрывается законодателем, а также позволит защитить права граждан, которые не имеют отношения ни к одной из религии. Такие ситуации потенциально возможны, но пострадавшие в них не имеют специализированного механизма привлечения к ответственности.

В-четвертых, сложившаяся практика свидетельствует о том, что в действующем уголовном законодательстве имеет место быть существенный пробел, который препятствует охране традиционных российский ценностей и препятствует обеспечению духовно-нравственной безопасности. С целью совершенствования отечественного уголовного законодательства мы предлагаем ввести в Уголовный кодекс статью 328.1, которая бы предусматривала ответственность за уклонение от мобилизационных мероприятий при отсутствии на то законных оснований. В примечаниях к данной статье необходимо указать, что формулировка «мобилизационные мероприятия» означает проведение мероприятий, связанных как с всеобщей мобилизацией, так и с частичной мобилизацией.

В-пятых, мы видим положительным опыт регионального законодательства, поэтому мы предлагаем сделать диспозицию статьи 329 Уголовного кодекса описательной, представив ее следующим образом: «Надругательство над Государственным гербом Российской Федерации или Государственным флагом Российской Федерации в том числе путем нанесения надписей, рисунков оскорбительного содержания, использование в оскорбляющем нравственность качестве либо публичное повреждение или уничтожение».

В-шестых, действия, направленные на пропаганду педофилии, наносят серьезный удар по духовно-нравственной безопасности и традиционным ценностям. Поэтому виновный должен претерпеть лишения, соответствующие уровню общественной опасности совершенного деяния. В связи с этим, мы выступаем за внесение следующих изменений в действующее законодательство. В статье 6.21.1 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации мы рекомендуем закрепить ответственность за пропаганду педофилии только для юридических лиц. Соответственно изменить название статьи на следующее: «Пропаганда педофилии в процессе осуществления деятельности юридического лица». Кроме того, ввести в Уголовный кодекс статью 134.1, которая будет закреплять ответственность за пропаганду педофилии для физических лиц. Совершение преступления с использованием служебного положения должно рассматриваться в качестве квалификационного признака.

Завершая обсуждение по теме данной главы, нами были сделаны следующие выводы.

Во-первых, конституционные основы обеспечения духовно-нравственной безопасности представлены небольшим перечнем норм. В их число, на наш взгляд, входят статьи 38, 44, 67.1, 68 Конституции Российской Федерации.

Во-вторых, в целом мы неоднозначно оцениваем введение статьи 67.1 в текст основного закона. Она содержится в главе третьей «Федеративное устройство». Если часть первую еще можно отнести к категории культурно-пространственный признак, то остальные положения рассматриваемой статьи выглядят весьма неуместно. На наш взгляд, ее положения следовало бы распределить между соответствующими статьями второй главы Конституции, посвященной основным правам и свободам.

В-третьих, поскольку государство продвигает политику традиционной семьи, мы считаем возможным закрепить соответствующее положение на конституционном уровне. В связи с этим предлагаем дополнить Конституцию Российской Федерации следующей статьей: «1. Российская Федерация следует по пути поддержке традиционных семейных ценностей. 2. Браком признается официально зарегистрированный союз между мужчиной и женщиной. 3. Запрещается заключать браки между лицами одного пола». Включение указанной статьи в основной закон страны, позволит закрепить на высшем уровне отношение государства к нетрадиционным отношениям, а также позволит исключить любую возможность обращения в суд с целью обжалования решений органа ЗАГСа в части отказа регистрации однополых браков.

В-четвертых, статья 68 Конституции провозглашает русский язык в качестве государственного языка. При этом республики имеют право устанавливать свой государственный язык. На наш взгляд, подобный подход является не совсем корректным. Государственные языки должны закрепляться в тексте Конституции Российской Федерации, поскольку это акт, обладающий высшей юридической силой. В свою очередь, законодатель исходит из того, что «государственные языки республик» действуют только в рамках одной республики, если соответствующее положение находит свое отражение в тексте ее конституции. Само по себе наличие данного положения выступает нарушением принципа равенства всех субъектов Российской Федерации. В этой связи мы выступаем против использования термина «государственный язык субъекта». Куда более корректным будет говорить об официальном языке субъекта. Кроме того, в целях обеспечения принципа равенства субъектов Российской Федерации, считаем возможным предоставить каждому субъекту устанавливать свой официальный субъект.

В-пятых, мы можем выделить следующие принципы, которые лежат в основе деятельности уполномоченных субъектов по обеспечению духовно-нравственной безопасности. К их числу мы можем отнести:

– верховенство традиционных ценностей в системе духовно-нравственных ориентиров;

­– межведомственное взаимодействие, направленное на устранение угроз распространения деструктивной идеологии;

– постоянное совершенствование способов и методов воспитания детей и молодежи в соответствии с традиционными ценностями;

– охрана исторической правды и противодействие распространению ложных исторических сведений;

– совершенствование механизмов предупреждения распространения деструктивной идеологии;

– принцип совместной работы органов государственной власти и местного самоуправления с общественными объединениями в рамках обеспечения духовно-нравственной безопасности.

В-шестых, средства обеспечения духовно-нравственной безопасности, как правило, делят на три основные группы: правовые средства, экономические средства и технические средства. Технические меры направлены на аппаратное обеспечение духовно-нравственной безопасности. Отдельные аспекты противодействия деструктивным факторам связаны с работой сети Интернет. Группа правовых мер включает в себя юридические нормы, применяемые в процессе обеспечения духовно-нравственной безопасности. Сюда мы можем отнести конституционно-правовые основы, представленные положениями основного закона, нормы федерального законодательства, положения подзаконных актов, законы субъектов, а также некоторые нормы локальных актов муниципальных уровней. Группа экономических мер включает в себя программы финансирования мероприятий, направленных на обеспечение духовно-нравственной безопасности, финансирование учреждений культуры, финансирование разработки программ, направленных на распространение традиционных ценностей в массы, воспитание патриотизма, противодействие деструктивным идеологиям.

В-седьмых, мы считаем возможным ограничить сферу действия врачебной тайны и обязать медицинские учреждения передавать информацию о беременности в органы опеки и попечительства. Сотрудники данного учреждения должны проводить проверки условий, в которых живет будущая мама, и выявлять факторы риска (неблагополучная семья, плохое психическое состояние и так далее). На основе этого может быть принято решение о проведении повторных проверок, бесед с психологом и иных мер, направленных на поддержку будущей матери. Во-вторых, требуется создать специальные группы поддержки на базе социальных учреждений по типу анонимных алкоголиков, где можно будет делиться своими переживаниями и проблемами. Это позволит делиться опытом, поддержкой, создаст эффект коллектива, в котором проблемы материнства общие и решаются совместно. Такая профилактика позволит выявить факторы, которые могут оказать негативное влияние на психическое состояние матери и потенциально сократить число совершаемых преступлений, предусмотренных статьей 106 Уголовного кодекса.

В-восьмых, на наш взгляд, необходимо проводить оценку контента на предмет романтизации образов преступников, распространения элементов криминальной культуры, создания терпимости к преступной деятельности. В случае выявления соответствующих элементов, контент необходимо маркировать возрастным рейтингом «для совершеннолетних». Это позволит исключить негативное воздействие криминальной культуры и укрепить меры патриотического воспитания в отсутствии нежелательных элементов воздействия.

Кроме того, мы рекомендуем изменить содержание первого абзаца части первой статьи 148 Уголовного кодекса и представить ее в следующей редакции: «Дискриминация лиц в зависимости от их отношения к религии, а также публичные действия выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления лиц в зависимости от их отношения к религии». Положение о дискриминации, на наш взгляд, дополнят указанную норму и приведут ее в соответствие с Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях». Расширение круга лиц, которых оскорбляют публичные действия, позволит исключить использование понятия «верующие», которое никак не раскрывается законодателем, а также позволит защитить права граждан, которые не имеют отношения ни к одной из религии. Такие ситуации потенциально возможны, но пострадавшие в них не имеют специализированного механизма привлечения к ответственности.

Также было отмечено, что сложившаяся практика свидетельствует о том, что в действующем уголовном законодательстве имеет место быть существенный пробел, который препятствует охране традиционных российский ценностей и препятствует обеспечению духовно-нравственной безопасности. С целью совершенствования отечественного уголовного законодательства мы предлагаем ввести в Уголовный кодекс статью 328.1, которая бы предусматривала ответственность за уклонение от мобилизационных мероприятий при отсутствии на то законных оснований. В примечаниях к данной статье необходимо указать, что формулировка «мобилизационные мероприятия» означает проведение мероприятий, связанных как с всеобщей мобилизацией, так и с частичной мобилизацией.

Принимая во внимание, что действия, направленные на пропаганду педофилии, наносят серьезный удар по духовно-нравственной безопасности и традиционным ценностям. Поэтому виновный должен претерпеть лишения, соответствующие уровню общественной опасности совершенного деяния. В связи с этим, мы выступаем за внесение следующих изменений в действующее законодательство. В статье 6.21.1 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации мы рекомендуем закрепить ответственность за пропаганду педофилии только для юридических лиц. Соответственно изменить название статьи на следующее: «Пропаганда педофилии в процессе осуществления деятельности юридического лица». Кроме того, ввести в Уголовный кодекс статью 134.1, которая будет закреплять ответственность за пропаганду педофилии для физических лиц. Совершение преступления с использованием служебного положения должно рассматриваться в качестве квалификационного признака.

Глава 3 Актуальные проблемы обеспечения духовно-нравственной безопасности в Российской Федерации
Стратегия национальной безопасности от 2021 оценивает актуальную ситуацию, как требующую принятия неотложных мер для защиты традиционных ценностей. За прошедшее с момента ее принятия время произошли события, которые повысили уровень угрозы традиционным ценностям. В связи с этим важно рассмотреть аспекты, которые препятствуют достижения духовно-нравственной безопасности в современной России и по возможности предложить свои собственные пути решения.

Одной из наиболее значимых проблем в данной сфере является распространение деструктивной идеологий при помощи сети Интернет. Особенно сильно данная проблема проявляется в том, что под негативное влияние попадают дети, у которых еще не успела сформироваться собственная система ценностей и взглядов. Их легко ввести в заблуждение и привить им маргинальные взгляды, отрицающие традиционные ценности. Таким образом, под угрозу ставится само будущее российского народа, его самобытность и независимость. В сети интернет несовершеннолетний может случайно столкнуться или самостоятельно найти нежелательный контент. Такая информация может причинить вред его психическому здоровью различными способами. Например, это могут быть специальные сообщества, которые проводят работу с несовершеннолетними, входящими в группу риска, и склоняют их к совершению самоубийства. Или это могут быть тематические беседы, где активно продвигается идеология однополых отношений при помощи зарубежных фильмов, сериалов, роликов. Наличие такой потенциальной опасности уже не раз рассматривалось специалистами различных сфер в качестве возможного основания для ограничения использования интернета несовершеннолетними.

Н.Е. Колобаева обращает внимание, что «использование ресурсов сети является одним из условий социализации в современном мире» [15, с. 15]. Мы разделяем данную точку зрения, поскольку нельзя отрицать того обстоятельства, что технологии тесно проникли во все основные сферы жизни современного человека. При этом нельзя акцентировать внимание исключительно на негативных обстоятельствах. Так, при помощи интернета можно расширять кругозор, получать новые знания, осваивать навыки и так далее. Поэтому появляется дилемма: как сохранить доступ к сети интернет, чтобы при этом несовершеннолетние не могли получить доступ к негативному контенту. М.С. Власенко предлагает «для обеспечения безопасности несовершеннолетних блокировать продвижение на рынок интернет-услуг ресурсов, в которых исключен доступ к нелегальной и вредной информации» [4, с. 100]. Мы не разделяем данный подход, поскольку нелегальная информация должна быть априори заблокирована для всех граждан, независимо от их возраста. Если же речь идет о «вредной» информации, то необходимо разобраться, что автор понимает в качестве данного определения. На наш взгляд, речь идет о той информации, которая не запрещена законом, но может нанести вред психики несовершеннолетнего. В этом случае предложенное автором решение нарушит право на равный доступ граждан к информации, поскольку совершеннолетние граждане потеряют доступ к информации, которая ограничивается законом только для несовершеннолетних лиц.

Мы придерживаемся мнения, что решить вопрос исключительно правовыми мерами воздействия при данных обстоятельствах не представляется возможным. Здесь требуется использование мер воспитательного характера, направленного на повышение информационной грамотности несовершеннолетних. С детьми необходимо проводить занятия, на которых им следует рассказывать о потенциальных угрозах, которые им могут встретиться на просторах сети Интернет. Делиться информацией о потенциально опасных способах заработка и возможной ответственности, об отрицательном влиянии культуры недружественных стран, а также об активно распространяемой ложной информации, которая может ввести несовершеннолетних в заблуждение и создать искаженное представление о деятельности органов власти и государственной политике (например, о причинах спецоперации).

Как уже было отмечено ранее, к традиционным ценностям относятся защита Отечества и ответственность за его судьбу. В этой связи стоит затронуть вопрос об уклонении от военной службы, который стоит особенно остро в связи с событиями сентября 2022 года, когда была объявлена частичная мобилизация. На сегодняшний день законодательство содержит инструменты для привлечения к ответственности лиц, которые уклоняются от призыва на службу или от прохождения альтернативной гражданской службы. Однако, нормативно-правовая база не была готова к проведению частичной мобилизации. Применение положений статьи 328 Уголовного кодекса к тем случаям, когда лицо уклоняется от частичной мобилизации, не представляется возможным, так как, субъектом по части первой указанной статьи являются «граждане мужского пола, достигшие возраста 18 лет, состоящие или обязанные состоять на воинском учете и не пребывающие в запасе, подлежащие в установленном законом порядке призыву на военную службу» [31]. Так, в Пензе гражданин отказался подписывать повестку для прохождения мобилизационных мероприятий, в результате чего на него было заведено уголовное дело по статье 328 Уголовного кодекса. Обвиняемый подал жалобу, ссылаясь на то, что он не является субъектом преступления, поэтому состав преступления в его действиях отсутствует. Прокуратура приняла во внимание доводы обвиняемого и постановила решение о возбуждении уголовного дела незаконным. Сложившаяся практика свидетельствует о том, что в действующем уголовном законодательстве имеет место быть существенный пробел, который препятствует охране традиционных российский ценностей и препятствует обеспечению духовно-нравственной безопасности. С целью совершенствования отечественного уголовного законодательства мы предлагаем ввести в Уголовный кодекс статью 328.1, которая бы предусматривала ответственность за уклонение от мобилизационных мероприятий при отсутствии на то законных оснований. В примечаниях к данной статье необходимо указать, что формулировка «мобилизационные мероприятия» означает проведение мероприятий, связанных как с всеобщей мобилизацией, так и с частичной мобилизацией.

В Концепции национальной безопасности отмечается, что участились попытки искажения исторической правды и уничтожения исторической памяти. Учитывая то обстоятельство, что в Основах государственной политики в сфере духовно-нравственных ценностей неоднократно упоминается «историческая правда», а в основном законе страны делается отдельный акцент на то, что Российская Федерация обеспечивает защиту исторической правды, необходимо более подробно рассмотреть данное определение в связи с его повышенной значимостью для духовно-нравственной безопасности. Основная проблема здесь заключается в том, что легальное определение данного понятия отсутствует. Более того, до принятия поправок 2020 года данный термин в принципе не применялся законодателем. В исследованиях по данному вопросу отмечается, что в большинстве случае, когда используется данное понятие, речь идет о Великой Отечественной войне [24, с. 1072]. Даже в основном законе упоминание данного термина непосредственно связано с данным событием, которое без сомнения имеет огромное значение для истории нашего государства. Однако, мы не можем ограничивать столь емкое понятие одними только событиями Великой Отечественной войны. В подтверждение этому мы можем привести внедрение в современные учебники истории главы, посвященной специальной военной операции [21]. В связи с этим мы предлагаем следующее определение понятия историческая правда. Историческая правда – это охраняемая законом и отличающаяся особой значимостью для государства и общества информация о событиях, которые имеют особую роль для истории России. Мы рекомендуем закрепить понятие исторической правды в законодательстве, поскольку оно имеет важное значение в связи с принятыми в 2020 году поправками в основной закон Российской Федерации.

Отдельно стоит обратить внимание на отрицательное влияние отдельных субкультур. В частности, речь идет о субкультуре АУЕ. «В настоящее время под АУЕ понимают криминальную субкультуру, костяк которой состоит из несовершеннолетних, отличающихся от своих сверстников употреблением спиртного, наркотиков, пренебрежением к труду, агрессией к власти, проявлением хулиганства, вымогательством денежных сумм для передачи их в общак находящимся за решеткой преступникам в обмен на покровительство» [22, с. 109]. Проблема распространения данной культуры была отмечена на самом высшем уровне, в результате чего была признана экстремистским движением. Криминальная культура оказывает свое влияние на кино, книги, развлекательные ролики и другой контент, который активно «потребляется» детьми и молодежью. Романтизация образов преступников приводят к тому, что они могут стать ориентировочной моделью поведения, в результате чего у ребенка появится желание подробней ознакомиться с криминальной культурой и его намного проще будет склонить к совершению антисоциальных действий и правонарушений. С целью противодействия распространения криминальной культуры среди детей, мы предлагаем следующее. На наш взгляд, необходимо проводить оценку контента на предмет романтизации образов преступников, распространения элементов криминальной культуры, создания терпимости к преступной деятельности. В случае выявления соответствующих элементов, контент необходимо маркировать возрастным рейтингом «для совершеннолетних». Это позволит исключить негативное воздействие криминальной культуры и укрепить меры патриотического воспитания в отсутствии нежелательных элементов воздействия.

Отдельно стоит обратить внимание на влияние средств массовой информации на нравственно-духовную сферу жизни. Безусловно, свобода СМИ является одной из производных демократического общества. При этом не исключена их продажность и ангажированность. Особенно это касается лидеров мнений (блогеров), которые оказывают влияние по большей части на сознание молодежи. Речь идет не только о тех лидерах, которые были признаны иностранными агентами за свои негативные высказывания в адрес народа России. Многие из них пропагандируют превосходство материального над духовным, индивидуализм, потребительские модели поведения, полигамию и так далее. Все это вытесняет традиционные ценности из менталитета россиян и разрушает их как единую нацию. Стоит добавить, что на сегодняшний день у представителей власти отсутствуют отработанные механизмы воздействия на деятельность таких лиц. Основная проблема здесь заключается в том, что в государстве отсутствует единая законодательно закрепленная идеология. С другой стороны возможность ограничить деятельность лидеров мнений станет весьма серьезным шагом в сторону ухода от демократизма и свободы слова и творчества. С одной стороны хочется все также видеть Российскую Федерацию демократическим государством, с другой стороны нельзя закрывать глаза на разрушительное влияние представителей средств массовой информации на духовно-нравственную сферу жизни общества.

Отдельно стоит обратить внимание на распространение радикальных религиозных течений в современном обществе [20, с. 105]. Проповедники таких течений извращают саму суть того или иного религиозного учения и набирают последователей в свои секты. Радикальный характер проповедуемых учений создает угрозу не только духовно-нравственной безопасности, но и ставит под угрозу общественную безопасность в целом. История знает печальные случаи, когда такие секты организовывали массовые беспорядки и теракты. От части проблема вызвана отсутствием у большинства людей хотя бы начального понимания основных религиозных конфессий. В качестве одного из способов решения проблемы мы видим возможным ввести в учебных заведениях курс религиоведения, в котором необходимо предоставить обучающимся общую информацию о каждой из основных религиозных конфессий в Российской Федерации. Отдельно в программе курса можно рассмотреть угрозу таких радикальных сект и основные способы вербовки в них.

Отдельные ученые возлагают вину за низкий уровень духовности у населения на работников сферы образования. Человек, который сам перестал воспринимать традиционные ценности в качестве основных моральных ориентиров, не может обучить духовности другого и создать связь между поколениями с целью духовно-нравственного преемства. В связи с этим авторы выступают за качественное обновление системы образования [18, с. 92]. Безусловно, мы можем переложить всю вину за низкий уровень духовности, отсутствие патриотизма, приверженность чуждым идеалам на педагогов и других сотрудников образовательных учреждений. При этом важно понимать, что сложно являться носителем духовных ценностей, пропагандировать превосходство духовного над материальным, когда твои основные потребности не удовлетворены. Вся проблема в очередной раз сталкивается с отсутствием должного финансирования и пошатнувшимся престижем профессии педагог. Только путем повышения престижа профессии можно достичь притока специалистов, которые будут целиком и полностью отдавать себя своей профессии. В противном случае в дальнейшем нас ждет острый кризис данной профессии и еще большая нехватка квалифицированных кадров.

Обобщая все вышеизложенное, нами были сделаны следующие выводы относительно проблемных аспектов в сфере обеспечения духовно-нравственной безопасности.

Во-первых, сложившаяся практика свидетельствует о том, что в действующем уголовном законодательстве имеет место быть существенный пробел, который препятствует охране традиционных российский ценностей и препятствует обеспечению духовно-нравственной безопасности. С целью совершенствования отечественного уголовного законодательства мы предлагаем ввести в Уголовный кодекс статью 328.1, которая бы предусматривала ответственность за уклонение от мобилизационных мероприятий при отсутствии на то законных оснований. В примечаниях к данной статье необходимо указать, что формулировка «мобилизационные мероприятия» означает проведение мероприятий, связанных как с всеобщей мобилизацией, так и с частичной мобилизацией.

Во-вторых, на сегодняшний день у представителей власти отсутствуют отработанные механизмы воздействия на средства массовой информации и лидеров мнений. Основная проблема здесь заключается в том, что в государстве отсутствует единая законодательно закрепленная идеология. С другой стороны возможность ограничить деятельность лидеров мнений станет весьма серьезным шагом в сторону ухода от демократизма и свободы слова и творчества. С одной стороны хочется все также видеть Российскую Федерацию демократическим государством, с другой стороны нельзя закрывать глаза на разрушительное влияние представителей средств массовой информации на духовно-нравственную сферу жизни общества.

В-третьих, мы придерживаемся мнения, что решить вопрос защиты несовершеннолетних от вредной информации исключительно правовыми мерами воздействия при данных обстоятельствах не представляется возможным. Здесь требуется использование мер воспитательного характера, направленного на повышение информационной грамотности несовершеннолетних. С детьми необходимо проводить занятия, на которых им следует рассказывать о потенциальных угрозах, которые им могут встретиться на просторах сети Интернет. Делиться информацией о потенциально опасных способах заработка и возможной ответственности, об отрицательном влиянии культуры недружественных стран, а также об активно распространяемой ложной информации, которая может ввести несовершеннолетних в заблуждение и создать искаженное представление о деятельности органов власти и государственной политике (например, о причинах спецоперации).

В-четвертых, отдельная проблема вызвана отсутствием у большинства людей хотя бы начального понимания основных религиозных конфессий. В качестве одного из способов решения проблемы мы видим возможным ввести в учебных заведениях курс религиоведения, в котором необходимо предоставить обучающимся общую информацию о каждой из основных религиозных конфессий в Российской Федерации. Отдельно в программе курса можно рассмотреть угрозу таких радикальных сект и основные способы вербовки в них.

В-пятых, мы предлагаем следующее определение понятия историческая правда. Историческая правда – это охраняемая законом и отличающаяся особой значимостью для государства и общества информация о событиях, которые имеют особую роль для истории России. Мы рекомендуем закрепить понятие исторической правды в законодательстве, поскольку оно имеет важное значение в связи с принятыми в 2020 году поправками в основной закон Российской Федерации.