Электронный документооборот в казенном учреждении. первая глава. Происхождение и эволюция понятия благоприятствования защите

• Название: Происхождение и эволюция понятия благоприятствования защите
• Анкор: Электронный документооборот в казенном учреждении
• Дата: 20.10.2022
• Размер: 74.28 Kb.
• Имя файла: первая глава.docx
• Тип: Глава; #744188
• страница: 3 из 5

1.3. Благоприятствование защите в современном российском праве

В российской научной литературе последних десятилетий понятие благоприятствования защите¹¹ (favor defensionis) тоже - впервые в истории - стало встречаться довольно часто, и в принципе оно трактуется вполне в русле общемировых тендеций. О нем нередко пишут как о само собой подразумевающемся, общепризнанном принципе уголовного процесса¹², ссылаясь в том числе на решения международных судов¹³. Не чуждо российским ученым и расширительное толкование сферы применения этого принципа¹⁴. Обоснование благоприятствования защите так же, как и западные коллеги, российские и постсоветские процессуалисты видят в необходимости компенсации неравенства и уравновешения баланса интересов сторон¹⁵. «[Концептуально] УПК РФ ориентирован на состязательный процесс, на определение состязательности и равноправия сторон как основы уголовного судопроизводства. ...Закон предоставляет сторонам равные процессуальные возможности для участия в уголовном деле. При этом, учитывая заведомую силу стороны обвинения, наделенной властными полномочиями, стороне защиты обеспечивается так называемый режим благоприятствования в виде презумпций, привилегий в процессе доказывания»¹⁶.

Однако есть некоторые существенные особенности в расстановке акцентов. Прежде всего, как мы помним, западная доктрина настаивает на необходимости компенсации «различия в процессуальном и особенно фактическом положении сторон». Конечно, российские ученые тоже отмечают проблему фактического неравенства сторон даже при их формальном равноправии. Отмечается возможность отсутствия профессионального юриста на стороне защиты, широкие доказательственные возможности обвинения, связанные с использованием ОРД¹⁷. Особо выделяется проблема заключения под стражу: возможности обвиняемого, к которому применена эта мера пресечения, по фактической реализации предоставленных ему законом прав, особенно в сфере доказывания, резко сокращаются, да и вообще содержание подсудимого под стражей создает существенные трудности для стороны защиты¹⁸. Такой интерес именно к этой проблеме, кстати, сам по себе является особенностью нашей литературы - можно предположить, что он обусловлен относительно большим распространением этой меры пресечения¹⁹.

При всем том основное внимание уделяется не фактическому, а юридическому неравенству сторон, в первую очередь в доказывании. Поскольку только сторона обвинения на досудебной стадии уполномочена непосредственно собирать доказательства (в процессуальной форме, т.е. путем проведения следственных действий), то «не только их [представителей стороны обвинения] фактические возможности, но и права не могут быть такими же, как у стороны защиты». В силу этого права сторон даже формально не могут быть уравнены, по крайней мере, в области собирания доказательств. В стадии предварительного расследования с неизбежностью возникает неравноправие сторон²⁰, для возмещения которого и требуется предоставление защите некоторых привилегий или преимуществ в качестве компенсации²¹. Именно таково в нескольких словах назначение благоприятствования защите (favor defensionis) по мнению подавляющего большинства российских правоведов.

Получается, что при помощи использования этой концепции российские исследователи пытаются снять известную противоречивость норм действующего УПК РФ, вроде бы закрепляющего состязательность процесса, однако не предоставяющего стороне защиты реальных процессуальных полномочий в доказывании²². Представляется, что это можно считать дополнительным стимулом к распространению этого прежде весьма непопулярного термина в российской процессуалистике.

В свете сказанного неудивительно, что при определении содержания понятия благоприятствования защите подавляющее большинство отечественных авторов основной акцент делает на его проявлениях в доказывании²³, неравенство в котором, собственно, и требует компенсации. Речь, конечно, не идет о старогерманской асимметрии доказательств - исследователи останавливаются на презумпции невиновности, распределении бремени доказывания и правиле о толковании всех неустранимых сомнений в пользу подсудимого - in dubio pro reo.

Рассматриваемое понятие при подобном подходе de facto может быть сведено к механической совокупности этих трех хорошо известных принципов уголовного процесса. Зачем его в таком случае вводить, не очень понятно. Иногда, правда, сюда же включают некоторые другие положения: правило о том, что признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении признания совокупностью имеющихся доказательств (в то время как показания об оправдывающих обстоятельствах имеют значение и в тех случаях, когда они не подтверждены)²⁴, правила о признании доказательств, полученных с нарушением права на защиту, недопустимыми, и др. Однако сути дела это не меняет.

Прочно закрепилось в теории уголовного процесса еще с XIX в. и заимствованное в Германии включение в содержание благоприятствования защите традиционных «мелких исключительных прав». К этой группе проявлений favor defensionis почти всегда относят порядок выступления в судебных прениях (право на последнюю реплику) и право на последнее слово. Кроме того, в виде привилегий защиты могут выступать случаи обязательного участия в деле защитника (для потерпевшего аналогичных случаев обязательного участия представителя не предусмотрено), принцип non reformatio in pejus при обжаловании приговора, пределы судебного разбирательства, право выбора в определенных случаях обвиняемым состава суда, порядок исследования доказательств, правила толкования уголовного закона и другие подобные преимущества²⁵.

Некоторые ученые при этом вообще подразумевают, что проявлениями такого рода благоприятствование защите и ограничивается, а какие-либо конструкции более общего характера к составляющим favor defensionis отнесены быть не могут. По их мнению, favor defensionis «состоит в том, что обвиняемому предоставляются некоторые дополнительные права и средства»²⁶, или «права и условия»²⁷. О толковании такого рода свидетельствует и встречающаяся иногда формулировка этого принципа - «исключительные права защиты». Все это, думается, есть результат немецкого влияния конца XIX в., пусть иногда и косвенного

При этом было бы несправедливым сказать, что европейское расширительное толкование содержания благоприятствования защите абсолютно чуждо современной российской доктрине. Кое-где встречаются формулировки типа «общий принцип благоприятствования защите»²⁸, «режим благоприятствования защите»²⁹, «идея, которой пронизана ткань уголовно­процессуального закона»³⁰, которые наводят на мысль именно о таком понимании. Однако подобные примеры можно пересчитать по пальцам, и подробно эта концепция нигде не раскрывается.

Подчеркнем также, что было бы преувеличением назвать понятие благоприятствования защите общепринятым в сегодняшней российской науке³¹. Нередки случаи, когда favor defensionis вовсе не упоминается, несмотря на анализ авторами его прямых проявлений или непосредственно связанных с ним проблем, в том числе вопросов компенсации более слабого положения защиты.

Резюмируя сказанное, можно констатировать достаточно активное использование термина favor defensionis современной российской доктриной, что объясняется как общемировыми тенденциями, так и специфическими реалиями отечественного уголовного судопроизводства. В толковании его обращает на себя внимание идея о необходимости компенсировать не только и не столько фактическое, но и - в первую очередь - юридическое неравноправие сторон обвинения и защиты, прежде всего в доказывании. В остальном единство подхода к содержанию благоприятствования защите отсутствует, хотя можно отметить акцент на доказывании и отдельных преимуществах защиты при сравнительно малом распространении расширительной в западном духе концепции. Иными словами, это понятие было охотно подхвачено российскими исследователями как могущее компенсировать некоторую противоречивость построения современного процесса (подобно тому, как в свое время оно было взято на вооружение немцами), однако формирование его еще не завершилось.