Райнер Пацлаф Застывший взгляд. Райнер Пацлаф Физиологическое воздействие телевидения на развитие детей
 Скачать 0.76 Mb.
|
|
Что еще для этого должно произойти? Неужто паралич воли зашел так далеко, что нас не вырвать из него даже катастрофам? Как относиться к телевидению по-взрослому? Полный отказ? Логика постоянного управления извне такова, что управляемый делается зависимым от управления. Он привыкает приятно развлекаться, не делая при этом ровно ничего, — и если телевидение вдруг по какой-то причине становится недоступным, прямо-таки страдает от его нехватки. В США все большее число людей мало-помалу начинают понимать, что, подобно настоящим маньякам, оказались в зависимости от "наркотика в комнате", как однажды назвала телевизор Мэри Уинн85. Они пытаются что-то изменить, участвуя в регулярно проводимых "tv-turnoff-weeks"*, но потом нередко со стыдом признаются себе, что их зависимость куда выше, чем они думали. Ведь когда временный отказ от телевидения подходит к концу, идея отказаться от него насовсем кажется им немыслимой, даже ужасной. Конечно, можно попытаться сократить время просмотра, больше заниматься спортом и т. д., но в глубине души эти люди по опыту знают, что такие намерения продержатся недолго. Пока телевизор стоит в комнате, он есть и останется искушением — и не успеешь оглянуться, как все идет по-старому. __________ * Недель отказа от ТВ (англ.). Что мы можем противопоставить такому искушению? Конечно, есть люди, принимающие радикальное решение и в одночасье изгоняющие телевизор из дому. Насколько мне известно, для тех, что энергично сделали такой шаг, это возымело только положительные последствия и, по их собственным признаниям, улучшило их жизнь. Но, думается, было бы большой ошибкой на основе такого опыта считать, будто отказ от телевидения сразу осчастливит человечество. Тот, кто этого требует, не понимает, что, вынужденно лишив себя телевизора, взрослые не решат проблемы, а только отодвинут ее. Ведь по прошествии в среднем 20 000 часов просмотрового времени у человека (еще не достигшего совершеннолетия) условный рефлекс инактивности укоренился уже так глубоко, что отказ от телевизора приведет к образованию огромной дыры, ужасающей внутренней пустоты, заполнить которую большинство людей не сможет. Следствием будет глубокая депрессия и страстное желание вновь очутиться в прежнем состоянии. Стало быть, главная задача — не удерживать людей от общения с телеэкраном, а помочь им шаг за шагом обрести внутреннюю свободу, необходимую, чтобы избавиться от диктата извне, через экран. Каждый может сделать такой шаг, даже не отказываясь от телевизора, — если, конечно, захочет и будет применять описанную ниже тактику маленьких, но осознанных шагов, — тактику, призванную вбить колья в болото пассивности. Вбить колья в болото пассивности! Одним из таких шагов может быть возвращение утраченного контроля над своим временем. Правда, люди всегда думают, будто владеют ситуацией, но тому, кто следит за собой, слишком хорошо известно, как редко удается соблюсти срок просмотра, какой он себе назначил. "Ну еще немного посмотрю, а потом — баста!" — говоришь себе, и не успеешь оглянуться, как уже настает вечер, который ты вообще-то собирался потратить на совсем другое. После этого остаешься с набившим оскомину ощущением, что вот и снова пал жертвой собственной слабости. Так что же делать? Благие намерения не помогут, если прицел взят слишком высоко. Сначала надо ставить перед собой совсем маленькие, скромные, но вполне достижимые цели. Если, скажем, с секундомером в руках будешь время от времени ровно на пять минут выключать телевизор независимо от того, что показывают, ты сможешь убедиться, что у тебя есть сила воли и, значит, ты в состоянии предпринять кое-что потруднее. Очень полезно какое-то время делать так: прежде чем включить телевизор, надо совершенно спокойно изучить программу передач и сознательно выбрать одну-единственную, очень важную или особенно интересную. Важно не какая это будет передача, а то, что ты заставил себя включить телевизор только перед ее началом и сразу выключить, едва она закончится. Если позволишь себе "ну еще немножко" — считай, битва уже проиграна. Если долго держаться этого правила, выбор станет более осознанным, и ты начнешь лучше отличать важное от неважного. Дальше, в решающий момент выключения телевизора, постепенно становишься себе хозяином, и только это дает тебе силу устоять перед притяжением экрана. А если, скажем, не хочется смотреть что-то конкретное, а хочется просто немного отдохнуть, то все-таки можно вбить кол активности в безбрежное болото экранных картин, заранее заводя будильник и по его звонку немедленно выключая телевизор. Внимание, а не полусон Упомянутые упражнения относятся к самостоятельно установленному ограничению времени просмотра, помогают вернуть утраченный контроль над временем. Можно сделать еще один шаг, попробовав что-то противопоставить затягивающему потоку образов прямо во время просмотра. Это "что-то" — повышенное внимание, достигаемое волевым усилием. Чтобы в какой-то степени его удерживать, нужно направлять его на определенную цель. Например, можно задаться целью по окончании передачи мысленно составить список всего, что запомнилось. Детальности тут не требуется — важна попытка дать себе отчет в содержании передачи. Тогда очень скоро начнешь понимать, как это трудно именно при телепросмотре. Но потому-то и стоит продолжать упражнение — ведь при этом все больше осознаешь, сколь сильно телеэкран гасит ясное сознание и собственную активность. Такое осознание и есть важнейший элемент избавления от его принуждающих чар. Другое, весьма трудное упражнение состоит в следующем. Если с максимальным вниманием проследить телевизионные сообщения об определенном событии, можно сравнить их потом с сообщениями на ту же тему в какой-нибудь из крупных газет, известных высоким качеством своих репортажей. Тогда зритель, вероятно, с удивлением обнаружит, насколько газетная информация насыщеннее телевизионной. И если прежде он, возможно, думал, будто телевизор дает превосходную информацию, то теперь выяснится, что, почитав полчаса газету, можно получить несравненно больше информации и понимания, чем посмотрев полчаса новости по телевизору. Регулярно делая это упражнение, можно прежде всего прийти к выводу, что телевидению заданы принципиальные ограничения в сообщении о сложных проблемах и событиях. Передать смысловые взаимосвязи через образ намного труднее, чем через слово, а часто и вообще невозможно. Но чтобы из слепой частицы массы сделаться зрелым членом общества, гражданином, безусловно необходимо приобрести подлинное, глубокое понимание сложных хитросплетений, скажем, нашей экономики или международных отношений. В этом может помочь описанное упражнение — ведь оно дает возможность критически отнестись к телевидению и трезво оценить его сильные и слабые стороны. И тогда его "демифологизация" из пустого звука станет реальным достижением. Создать противовес! Изложенное здесь может и должно быть лишь побуждением к собственной активности. Тот, кто по-настоящему будет отвоевывать у экрана свободу выбора, несомненно, отыщет и другие способы взять себя в руки. Разумеется, это не уничтожит физиологического воздействия телеэкрана — на сей счет не нужно обольщаться. Но пронизывающее тело и душу воздействие будет все же значительно ослаблено, если зрителю в условиях полного диктата извне удастся время от времени брать себя в руки, создавать островки свободы и добиваться этого намеренно. Не менее важной, а по большому счету даже более полезной будет попытка возместить негативное воздействие телевидения, создавая мощные противовесы ему в то время, когда телевизор выключен. Тут имеются в виду долгосрочные меры, способствующие росту собственной активности. В принципе это может быть любая деятельность, которой человек предается, руководствуясь только своим чистым интересом, будь то какое-нибудь хобби, требующее воображения и ловкости, чтение книг, посещение театров и музеев, научная работа или путешествия в экстремальных условиях, работа в экологической организации или укрепление контактов с людьми на досуге. Главное — чтобы побуждение к такой деятельности шло от нас самих и чтобы она требовала от нас и личного участия, и времени, и сил, благодаря чему у нас может сложиться устойчивый интерес к явлениям природы или культуры, техники или социальной жизни. Живая деятельность, не остывающая любознательность, заинтересованное участие в происходящем вокруг, стремление достичь поставленных перед собою целей, энергичное развитие своих способностей — вот лучшие гаранты активного, совершенно самостоятельно заполненного досуга. И чем сильнее они задают собственный стиль жизни, тем меньшей будет притягательность телевизора, а отношение к нему — тем более объективным и строго ограниченным рамками самого необходимого, а то и вовсе угаснет, потому что человек к этому времени научится быстрее и эффективнее получать информацию из печатных масс-медиа. Короче говоря, это будет состояние личной свободы, каковое и подобает современному человеку*. __________ * Жаль, что тут автора можно понять так: телевидение — это плохо, но если его потребление ограничить, все будет замечательно, потому что все остальное в нашей жизни прекрасно. Правда, он не говорит: "состояние полной личной свободы", так что читателю есть над чем подумать. Очень полезно создать противовес убивающей активность машине — телевизору, занимаясь художественной деятельностью любого вида. Ведь благодаря ей, кроме активного интереса, развиваются два других, в высшей степени важных качества: усиление способности воспринимать мир и укрепление собственных творческих потенций. Тот, кто пишет картину или лепит, играет на театре или музицирует (примеры можно множить), работает не просто над объектом, а главным образом над самим собой. Ведь художник становится продуктивным, лишь когда он углубил и расширил возможности своего восприятия сверх обычной меры, когда призвал в себе к жизни способности, которые еще только надо развивать. Благодаря этому личность, выявляясь в человеке, обретает все большую чистоту, но эта личность не что-то готовое, статичное, а нечто постоянно развивающееся, преображающееся, всегда новое. Человек становится самим собой, лишь если он растет. Дети и телевидение Дети — не взрослые в миниатюре Ребенок как неполная и миниатюрная копия взрослого — этот образ, увы, по-прежнему господствует в умах, словно не было работ, скажем, Пиаже и других ученых, занимавшихся возрастной психологией. Даже специалисты, делающие вид, будто разбираются в теме "дети и масс-медиа", нередко, не задумываясь, исходят из предпосылки, что у детей в принципе имеются те же способности и формы мышления, что и у взрослых, но только у первых они еще не развиты до полного проявления, как у вторых. Так, к примеру, фракция ХДС на заседании ландтага в Дюссельдорфе 14 января 1999 г. в своем заявлении потребовала от земельного правительства, чтобы детей уже в яслях учили "осмысленно, самосознательно, с сознанием ответственности и компетентно относиться к масс-медиа", — это требование было заимствовано из доклада экспертной группы университета Кобленц-Ландау. Неужто малыши могут справляться с тем, что по плечу даже не всякому взрослому? Откуда идут такие требования, станет ясно, если учесть, что эксперты работали по заказу земельной организации радиовещания Северного Рейна-Вестфалии. Речь явно шла о расширении рынка и подключении новых групп потребителей. Разве в ином случае можно было столь невежественно игнорировать простейшие законы психического развития ребенка? Самосознательное, ответственное поведение — не начальное, а конечное звено процесса развития, продолжающегося в ходе всего школьного обучения и подходящего к своей кульминации лишь с достижением совершеннолетия. А на начальных стадиях этого процесса перед человеком стоит совсем другая задача, которую ребенок, сам того не зная, должен выполнять и выполняет всеми силами, а именно формирование телесных органов, с чьей помощью он может вступить в мир, воспринимая, переживая и действуя как человек. Ведь для "рожденного недоноском", как назвал человека Адольф Портман, характерно, что тело новорожденного еще не развито до конца и для его окончательного формирования необходимы импульсы, раздражения, идущие к ребенку из внешней среды. Малыш улавливает эти импульсы всем своим существом — о такой цельности восприятия взрослый не имеет никакого представления. Все, что ребенок воспринимает в первые годы жизни, и все, что он делает, налагает свою печать на его организм вплоть до структуры отдельных органов, потому что он полностью отождествляет себя с тем, что несет ему мир. Все его существо как бы влито в окружающее и представляет собой активную вовлеченность в мир. Можно сказать и так: малыш целиком и полностью являет собой орган восприятия. Его тело формируется под влиянием чувственных впечатлений и деятельности, стимулируемой извне. Лишь примерно к десятому году жизни в нем освобождаются силы, доселе занятые щепетильным, решающим для всей жизни делом — оформлением органов и мозга, и в определенной мере обращаются вовнутрь. Начинается четкое размежевание мира и человека, возникает внутрипсихическая сфера, обретающая полную самостоятельность в пубертатном возрасте. Лишь тогда подрастающий человек оказывается в той ситуации дуализма внешнего и внутреннего, "я" и мира, которая взрослому представляется настолько естественной, что он уверен, будто всегда в ней и был. Теперь он в известном смысле оправданно рассматривает чувственные раздражения просто как информацию, к которой можно относиться как угодно и с которой можно обращаться сознательно. Но как раз этого-то и нет в раннем детском возрасте: тут чувственные раздражения обладают телесно-оформляющей силой, сознательно сопротивляться которой попросту бесполезно. Вот почему не может быть и речи о компетентном отношении ребенка к чувственным впечатлениям, а уж об ответственности и подавно. Ответственность за детей полностью ложится на плечи взрослого. "Окна" в развитии ребенка В общем и целом фаза оформляющего воздействия чувственных впечатлений на ребенка длится гораздо дольше, нежели полагает большинство. Постепенно сходя на нет, она продолжается до десятого года жизни, а частично — даже до восемнадцатого. Но зато в этот период оформляются и решающие для всей последующей жизни способности — закладываются основы того, что после реально окажется в распоряжении взрослого. Упущенное в эти годы невозможно впоследствии наверстать с той же интенсивностью и глубиной. Поэтому исследователи говорят об "окнах", некоторое время открытых для влияний извне, а потом неуклонно закрывающихся. Вот некоторые из них. • Первая, решающая стадия развития мозга завершается в трехлетнем возрасте. Если на этом этапе ребенок имел ограниченный доступ ко всему диапазону возможных видов деятельности и опыта, то многие нейрональные связи не образуются, и объем мозга остается на 25 — 30% меньшим86. • Ребенок учится стоять прямо, ходить и координировать движения рук в первые четыре года жизни. В промежутке от четырех- до десятилетнего возраста он еще может путем упражнений развить тонкую моторику рук и конечностей вообще; затем эта способность быстро исчезает. • Опять-таки в первые четыре года жизни при естественных условиях у него развиваются острота зрения и объемно-пространственное зрение. • А вот тонкая моторика, управляющая глазной мускулатурой и необходимая для целенаправленного сканирования поля зрения, к четырехлетнему возрасту еще далеко не готова. Для полного развития ей, так же как и тонкой моторике рук и конечностей вообще, требуется еще несколько лет. Примерно до девятого года жизни ее эффективность заметно отстает от уровня, свойственного подросткам и взрослым87. Согласно же новейшим исследованиям, важные составляющие управления зрением становятся полностью доступны лишь в восемнадцатилетнем возрасте!88 Итак, за первой, закладывающей основы фазой, длящейся до четвертого года жизни, следует длительная фаза вызревания и оформления, длящаяся как минимум до десятого года жизни. От того, насколько успешной будет эта вторая фаза, зависит степень овладения полным диапазоном способностей. Детское переживание мира и телевидение В первой фазе своего развития ребенок учится не головой, а всем телом. Он не противопоставляет себя дуалистически миру с помощью мыслящего, регистрирующего и перерабатывающего информацию разума, а вступает в связь с вещами телесно. Он "ухватывает" и "постигает" лишь то, что прежде схватил и настиг руками; он "сопоставляет", лишь научившись стоять и ходить. В этом возрасте весь опыт еще чувственно-конкретен, "осязаем". Вот почему мы должны осознать всю опасность столкновения малыша лицом к лицу с мнимой реальностью телеэкрана, в пределах которой такой осязаемый опыт, необходимый для его развития, вовсе ему недоступен. Жилище родителей — это конкретное трехмерное пространство, доступное телесному опыту ребенка, который может обегать и облазать все комнаты, всё ощупать и обнюхать, рассматривать и обследовать все уголки. А в пространство телеэкрана малыш войти не может, и из его опыта оно полностью выпадает. Показывают, скажем, пальмы на берегу моря или ночной город с высоты птичьего полета, а в следующее мгновение толпу в магазине или рыбок в аквариуме — и на это время комната расширяется вокруг экрана. Взрослому легче легкого воспринимать два эти пространства по отдельности. Но для малыша-то есть только один мир — мир телесного опыта, и этот опыт отключается на то время, пока включен телевизор. Баззл правильно показал, чту означает для развития мозга такое непосильное требование к ребенку — разорвать на части мир его опыта89. Реальность экрана и реальность комнаты не образуют нерасторжимого единства, куда ребенок мог бы включиться телесно-реально, и потому наступает прямо-таки патологическое расщепление процесса восприятия на сферу, где возможна полная активность и мир можно схватить руками, и сферу, где такое хватание невозможно, а следовательно, ее восприятие не участвует в формировании структур мозга*. В определенной мере бессмысленная информация бомбардирует глаза, и чем дольше это происходит, тем больший вред наносится развитию ребенка. Об "обучении" при таких обстоятельствах не может быть и речи. _____________________ * Кажется, автор тут не совсем точен: какие-то структуры, несомненно, образуются под этим воздействием, но какие именно, вероятно, еще не выяснено. Можно только предположить, отталкиваясь от мысли автора о неестественности экранных образов для детского восприятия, что и "структуры" эти будут столь же неестественны (и притом неустранимы впредь). В любом случае время, затраченное на такое восприятие, уходит впустую в смысле формирования правильных структур мозга, и потому можно сказать, что оно мешает естественному процессу развития, так что ребенок вырастает психически недоразвитым. Но и это отнюдь не все: добавим сюда неподвижность, к которой экран принуждает ребенка. Уже одного этого достаточно, чтобы забить тревогу, — ведь все важные в данном случае функции тела и мозга могут развиться только через движение. Движение — жизненная стихия ребенка. Тот, кто отключает движение, лишает ребенка важнейшего вида его активности. Такое лишение, "обкрадывание" психологи называют депривацией, а в этом возрасте оно вызывает столь тяжкие последствия, что следует характеризовать его как насилие. Развитие мозга до десятилетнего возраста Из всего этого можно сделать только один вывод: не может быть и речи о том, чтобы сажать перед телевизором ребенка до четырех лет. Программы могут быть сколь угодно "рассчитанными на детей", и притом с самыми добрыми намерениями, — им все равно не возместить вреда, который наносится ребенку тяжкой депривацией, какую представляет собой процесс зрительного восприятия. |