Ритуал в древней месопотамии. РИТУАЛ В ДРЕВНЕЙ МЕСОПОТАМИИ. Ритуал в древней Месопотамии Емельянов Владимир Владимирович, д
 Скачать 311.87 Kb.
|
|
Кто славу тебе не воспел? Кто не прославил тебя, кто не воспел твою власть? О Бел стран, живущий в Эудуле, тот, кто за руку падающего хватает, Граду твоему Вавилону милость даруй! К храму своему Эсагиле[123] лик обрати! Людям Вавилона, слугам твоим, освобождение установи! Фрагмент 2. 3–й день месяца Нисану В третьем часу после восхода солнца он зовет работника по металлу и дает ему драгоценные камни и золото из имущества Мардука, чтобы он изготовил две статуи к шестому дню. Он зовет столяра и дает ему кедр и тамариск. Он зовет золотых дел мастера и дает ему золото. С третьего по шестой день (куски мяса жертвенного животного) перед ликом Бела (распределяются так): хвост — работнику по металлу, грудинка — золотых дел мастеру, ляжка — столяру, ребра — ткачу. Эти (куски мяса) перед ликом Бела должны быть доставлены жрецу–уригаллу Экуа для мастеров. Эти две статуи должны быть в семь пальцев толщиной. Одна из кедра, другая — из тамариска, Сикль[124]золота — их украшение […] Одна статуя держит в левой руке змею, из кедра сделанную, а правую руку к Набу[125] простирает. Вторая (статуя) держит в левой руке скорпиона, а правую руку к Набу протягивает. Одеты они в красные одеяния, посредине пальмовой ветвью препоясаны. До шестого дня в доме Даяна[126]они стоях Пища с жертвенного стола Даяна им подносится. На шестой день, когда Набу достигает Эхур–сагтилы, резник головы им отрубает. Затем в присутствии Набу огонь разжигается, и в этот огонь их бросают. Фрагмент 3. 4–й день месяца Нисану На четвертый день, в три и одну треть часа пополуночи, жрец–уригаллу встает и омывается речной водой. Льняное одеяние перед Белом и Белтией[127] он надевает. Воздевши руки, такую молитву богу Белу он произносит: Могучий владыка Игигов, средь богов великих возвышенный] Владыка стран света, царь богов, Мардук, предписания устанавливающий! Почтенный, высокий, возвышенный, сильный, Царственности держатель, божественности обладатель! Сияющий свет, Мардук, обитающий в Эудуле, Враждебные страны истребляющий! Разбито три строки. Собиратель Небес, насыпателъ Земли, Учетчик морской воды, пахарь поля, Обитающий в Эудуле, владыка Вавилона, Мардук высокий, Определяющий судьбы всех богов, Дарующий скипетр священный богобоязненному государю! Я — жрец–уригаль из Экуа — благую речь к тебе обращаю: Будь милостив ко граду твоему Вавилону, Эсагиле, своему дому, пошли свою милость, По твоему высокому слову, о владыка богов великих, Пред лицом сынов Вавилона пусть свет воссияет! Аналогичная молитва произносится перед статуей Белтии–Царпаниту, после чего призывается ее милость к гражданам Вавилона. На Высокий Двор идет он, к северу обращается, трижды Эсагилу благословляет: «Звезда–Площадь, Эсагила, двойник Небес и Земли»[128], Затем он двери распахивает. Все жрецы–эриббити[129] входят и исполняют свои обряды надлежащим образом. Плакальщицы и певцы им уподобляются. Когда это исполнено, после второй трапезы позднего дня, жрец–уригаллу храма Экуа от начала до конца читает для Бела Энума элиш[130]. В то время как он Энума элит для Бела читает, передняя часть тиары Ана и сиденье Эллиля должны быть покрыты. Фрагмент 4, 5–й депь месяца Нисану На пятый день месяца Нисану, в четыре часа пополуночи, жрец–уригаллу встает и водой из Тигра и Евфрата омывается, [Он предстает перед Белом], надевает льняную одежду перед Белом и Белтией. Такую молитву Белу он произносит: Начало молитвы разбито. Далее следует обращение к звездам — покровителям мирового порядка и царской власти. Бог Небес и Земли, определяющий судьбы, — господин мой, господин мой, успокойся! Звезда Дракон, держатель скипетра и перстня — господин мой, господин мой, успокойся! Звезда Эреду, обладатель мудрости — господин мой, господин мой, успокойся! Асари, даритель земледелия — господин мой, господин мой, успокойся! Звезда Юпитер, дающая всему знаки, — господин мой, господин мой, успокойся! Звезда Меркурий, вызывающая дождь, — господин мой, господин мой, успокойся! Звезда Сатурн, звезда порядка и справедливости — господин мой, господин мой, успокойся! Звезда Марс, яростное пламя — господин мой, господин мой, успокойся! Звезда Сириус, учетчик морских вод — господин мой, господин мой, успокойся! Звезда Арктур, владыка Эллилей — господин мой, господин мой, успокойся! Звезда НЕ–НЕ–ГАР, сама себя создавшая,— господин мой, господин мой, успокойся! Звезда Нумушда, вызывающая дождь, — господин мой, господин мой, успокойся! Звезда Жало Скорпиона, наступающая на грудь моря, — господин мой, господин мой, успокойся! Шамаш, свет стран — господин мой, господин мой, успокойся! Син, освещающий тьму, — господин мой, господин мой, успокойся! Господин мой, мой бог, господин мой, мой повелитель! Кто господин кроме тебя? Богине Белтии такую молитву он произносит: Моя госпожа милосердная — госпожа моя, успокойся! Моя госпожа негневливая — госпожа моя, успокойся! Моя госпожа щедрая, моя госпожа прекрасная, Моя госпожа сладостная, моя госпожа прекрасная. Моя госпожа негневливая, моя госпожу принимающая, Моя госпожа, мольбы принимающая, Дамкианна, владычица Небес и Земли, чье имя — моя госпожа, Звезда Дильбат, ярко сияющая среди звезд, чье имя — моя госпожа, Звезда Лук, уронившая мощь, чье имя — моя госпожа, Звезда Коза, обозревающая Небо, чье имя — моя госпожа, Звезда Хегала, звезда процветания, чье имя — моя госпожа, Звезда БАЛ–ТЕШ–А, звезда здоровья, чье имя — моя госпожа, Звезда Большая Медведица, связь Небес, чье имя — моя госпожа, Звезда Эру, создающая потенцию, чье имя — моя госпожа, Звезда Нинмах, дарующая жизнь, чье имя — моя госпожа, Моя госпожа, чье имя — «Моя госпожа»! Не есть ли ее имя «Моя госпожа»? После прочтения молитвы он распахивает двери. Все жрецы–эриббити входят и исполняют свои обряды надлежащим образом. Плакальщицы и певцы им уподобляются. В два часа после восхода солнца, когда узел жертвенных столов Бела и Белтии совершенен, он призывает жреца–машмашшу[131] для очищения храма и окропления его водой из сосудов Тигра и Евфрата. Внутри города в тамбурин он будет бить. Кадильницу и факел в храм он принесет, [Он (?)] останется во внутреннем дворе, а в святилище Бела и Белтии не войдет. Когда очищение храма совершится, в храм Эзида, в святилище Набу, с кадильницей, факелом и сосудом для освященной воды он войдет, воду сосудов Тигра и Евфрата на храм распрыскает. Все двери святилища ароматом кедра он окурит. Во дворе святилища серебряную кадильницу он установит и в ней ароматные смолы и кипарис смешает. Резника он призовет, чтобы отсечь голову барана, чье тело в обряде куппуру[132] храма будет использовано. Заговоры для храма он прочтет, все святилище с приделами его очистит и кадильницу уберет. Жрец–машмашшу тело того барана поднимет и к реке пойдет. Обратясь на запад, тело барана в реку он бросит. В степь он пойдет. Резник то же самое с головой барана проделает. Жрец–машмашшу и резник в степь выходят. Поскольку Набу в Вавилоне, в Вавилон они не входят, а в степи с пятого по двенадцатый день пребывают. Жрец–уригаллу храма Экуа очищение храма видеть не должен. Если он (это) увидит, (то) чист не будет. После очищения храма, в три и одну треть часа после восхода солнца, жрец–уригаллу храма Экуа выходит и мастеров призывает. «Золотые небеса» из имущества Мардука он выносит и храм Эзида, святилище Набу, от […] до основания покрывает. Жрец–уригаллу и мастера такую молитву произносят: Храм они освящают — Мардук, царь Эреду, в Эудуле живущий, Кусу, Нингирима, внимающая молитвам. Мардук храм освящает, Кусу выводит предначертания, Нингирима заговоры шепчет. Все, что есть злое, уходи из храма! Великий демон, пусть Бел тебя уничтожит! Где бы ты ни бьл, будь низвергнут! Все мастера к воротам отходят. Фрагмент 5. Царский ритуал Начало сильно повреждено. Жрец–уригаллу ставит жертвенный стол перед Белом, угощает его мясом, медом, солью, воскуряет ароматные смолы, совершает возлияние вина. После этого читается молитва к Мардуку. После произнесения молитвы жертвенный стол он убирает. Всех ремесленников он скликает, весь жертвенный стол им отдает, чтобы Набу они его поднесли. Мастера его берут и […] направляются […] Когда Набу […] достигает, они [стол] ему вручают. Когда Набу свою ладью Иддахеду покидает, стол они перед Набу ставят хлебы (?) ему подносят […] Воду для рук царя они приносят, в Эсагилу его сопровождают. Мастера к воротам отходят. Когда он (царь, — В. Е.) [Бела] достигает, жрец–уригаллу выходит, скипетр, перстень (?), меч у него отбирает, тиару царственности отбирает. Белу он их подносит, перед Белом на сиденье кладет их. (Затем) он выходит к по щеке царя ударяет, […] позади него кладет он, к Белу его подводит, за уши его дергает и ниц простирает. Царь так говорит: «Я не грешил, о царь стран, твою божественность я не игнорировал, Вавилон не разрушал, уничтожить его не приказывал, [не оставлял заботами] Эсагилу, не забывал его ритуалов, слуг по щекам не бил, их не унижал, о Вавилоне заботился (?), стен его не разрушал». Разбито пять строк. Жрец–уригаллу благословляет царя. «Бел навеки тебя благословит, врагов твоих он уничтожит, противников ниспровергнет». После этих слов свои (инсигнии) царь получает. Скипетр, перстень (?), меч, тиару он царю возвращает. По щеке царя он ударяет. Если при этом слезы текут, то Бел настроен дружелюбно; если слез нет, то Бел в ярости: враги поднимутся и поражение ему устроят. Когда это сделано, на закате солнца жрец–уригаллу сорок тростников вместе связывает (по три локтя длиной каждый, неразрезанный, неразорванный, прямой) и пальмовую ветвь в качестве веревки использует. На Священном Дворе яма вырывается, и в нее мед, сливки, первосортное масло он кладет. Белого быка перед ямой он убивает. Царь (все это) горящим тростником поджигает. Царь [и жрец–уригаллу] такую молитву произносят: О Бык! Сияющий свет, освещающий тьму! Окончание текста разбито. Омовение и отверзание уст бога О содержании этого обряда см. в части 3. Здесь приводится вавилонская версия ритуала по табличке ВМ 45749, хранящейся в Британском музее. На русский язык текст переводится впервые. Перевод с аккадского и шумерского языков В. В. Емельянова по изданию: Walker Ch., Dick M. The Induction of the Cult Image in Ancient Mesopotamia, The Mesopotamian Mis Pi Ritual. Helsinki, 2001. P. 70–77. Текст приводится без разбивки на строки. Когда ты захочешь омыть уста бога, в благоприятный день ты поставишь в мастерской 2 сосуда эгуббу. Ты положишь красное одеяние перед богом и белое одеяние справа от бога. Для Эа и Асаллухи узлы ты завяжешь[133]. Ты устроишь омовение уст для этого бога, завяжешь узел для этого бога. Ты поднимешь свою руку, трижды прочтешь заклинание «Рожденный в небе самим собой». Перед этим богом трижды прочтешь заклинание «С этого дня перед отцом своим Эа идешь ты». Ты возьмешь руку этого бога и подведешь барана. Идя из дома мастеров на берег реки с зажженным факелом впереди бога, ты прочтешь заклинание «Как ты выходишь, как ты выходишь из леса». Ты посадишь его на тростниковый мат, обратишь его глаза к закату. Тростниковую хижину ты Сделаешь, для Эа к Асаллухи узлы завяжешь. Пиво мазу возольешь, бедро барана откроешь, в стороне положишь топор, долото, пилу, сухопутную черепаху и морскую черепаху из серебра и золота. Свяжешь их и в реку бросишь. Перед Эа произнесешь трижды «Царь, господин Энгуры», руку поднимешь и трижды прочтешь заклинание «Энки, царь Абзу». Пиво, молоко, вино и мед возольешь. Омовение уст ты устроишь, трижды заклинание «Тот, кто пришел, его уста омыты» прочтешь и узлы развяжешь. Ты возьмешь руку этого бога и усадишь его в саду на тростниковый мат посреди тростниковых штандартов в льняной одежде. Ты обратишь его глаза на восход. Ты пойдешь к реке и бросишь пищу мацхату в реку. Ты возольешь пиво михху. Руку ты поднимешь, перед рекой заклинание «Храм Абзу, где решаются судьбы» и заклинание «Пристань Абзу, священная пристань» по три раза каждое ты прочтешь. Ты наберешь воду в семь сосудов эгуббу и поместишь ее в часовню Кусу. Ты бросишь в сосуд для «святой воды омовения уст» тамариск, маштакалъ, сердцевину финиковой пальмы, семь плодов пальмы, тростник–шалалу, болотный тростник, сладкий тростник, […] серу, […] соль, кедр, кипарис, можжевельник,» Далее следует список растений и камней, из которых отождествляются лазурит, золото, серебро, олово, железо; упоминаются также масло и мед. Ты наполнишь тамарисковый желоб сердоликом, лазуритом, серебряными и золотыми бусинами, можжевеловым маслом и маслом хальцу, и ты. [поместишь] сосуды эгуббу на кирпич Дингирмах и омовение уст совершишь. Узлы ты развяжешь. Ты свяжешь 9 узлов для Ану, Эллиля, Эа, Сина, Шамаша, Адада, Мардука, Гулы (и) Иштар, звезды […] к северу. Ты прочтешь заклинание «Тамариск, священное древом и омовение уст совершишь. Ты свяжешь 9 узлов для Нинмах, Kycу, Нингиримы, Нинкурры, Нинагаль, Кусибанды, Нинилду, Нинзадимы[134] и этого бога, аналогично[135]. Ты свяжешь 2 узла для Юпитера и Венеры, аналогично. Ты свяжешь 2 узла для Луны и Сатурна, аналогично. Ты свяжешь 3 узла для Меркурия, Сириуса и Марса, аналогично. Ты свяжешь 6 узлов для Весов, звезды Шамаша, Плуга, Шу–па, Колесницы, Эруа, Козы, аналогично. Ты свяжешь 4 узла для Площади, Ласточки, Анунитум, Нивы, аналогично. Ты свяжешь 4 узла для Рыбы, Великана, Эреду и Скорпиона, аналогично. Ты свяжешь 3 узла для (звезд пути) Ану, Эллиля и Эа, аналогично. Утром ты поставишь в тростниковой хижине три трона для Эа, Шамаша и Асаллухи. Красное одеяние ты разложишь, льняное перед (статуей) расположишь. Три жертвенных столика ты установишь, спелые финики и муку крупного помола (на них) положишь. Смесь меда и топленого масла ты приготовишь, сосуд для возлияния приготовишь, 6 сосудов куккубу в ряд поставишь, отборные травы ты разложишь. Садовые плоды в изобилии ты обеспечишь. Просеянный ячмень ты станешь разбрасывать, можжевельник в кадильницу набьешь, кедровую ветвь в руку возьмешь и трижды заклинание «Рожденный в небе самим собой» ты прочтешь, заклинание «Шамаш, великий владыка Неба л Земли» заклинание «Вода жизни, река, порожденная потопом» и заклинание «Потоп, твой обряд неповторим, свят» ты прочтешь и… возольешь. Кадильницу ты (травой) набьешь. Ты положишь муку мацхату на лоб барана и принесешь его в жертву. Узел ты совершенно завяжешь, Жрец–консекратор встанет по левую руку от этого бога, перед статуями Эа, Шамаша и Асаллухи, и заклинание «Шамаш, верховный судия» прочтет. Трижды заклинание «Эа, Шамаш и Асаллухи» он прочтет. Заклинание «В день, когда бог был сотворен» он прочтет — ты же исполнишь омовение уст. После этого заклинание «Священная статуя, совершенствующая великие ME» ты прочтешь и очистительный ритуал исполнишь. (В его левое ухо) ты пошепчешь, мастеров, которые к богу этому приблизились, со всем их инвентарем ты удалишь, перед Нинкуррой, Нинагаль, Кусибандой, Нинилду и Нинзадимом руки их шарфом ты свяжешь, тамарис–ковым ножом отрежешь[136]. Ты заставишь их сказать: «Я не делал его, Нинагаль — Эа кузнечного ремесла — сделал его». Глаз этого бога ты откроешь. Жрец–консекратор перед этим богом заклинание «Как ты выходишь, как ты выходишь» прочтет. Он прочтет заклинания «Статуя, рожденная в священном месте», «Статуя, рожденная в Небе», «Нинилду, великий плотник Ану», «Величественное одеяние ламохушшу из белого льна», «Великая корона», «Священный трон», а (также) перед этим богом заклинание «Иди, не медли» прочтет он. Вторую версию Он прочтет и в магический круг вступит/третью версию он прочтет, ки–уту–гин–на (исполнит). Сперва ты развяжешь узел этого бога, затем ты развяжешь узлы Кусу, и Нингиримы, затем ты развяжешь узлы богов ремесла, затем ты развяжешь узлы великих богов. Ты возьмешь руку бога, заклинания «Пусть нога, стоящая на земле, на священном месте стоите и «Идущий по улице» на всем протяжении пути к храму этого бога ты будешь читать.. В воротах храма этого бога жертву ты принесешь. Ты возьмешь бога за руку и введешь его; идя к святилищу, заклинание «Мой царь, к твоему довольному сердцу» ты будешь читать. В нише бога ты усадишь, заклинания «Небесная вечерняя трапеза» и «Предназначенный для высокого престола» в его нише ты прочтешь. Справа от святилища тростниковую хижину ты установишь, для Эа и Асаллухи узел завяжешь, узел совершенно завяжешь и омовение уст этого бога исполнишь, и узел для этого бога завяжешь. Водой из воронки этого бога ты очистишь и семь раз заклинание «Асаллухи, сын Эреду» прочтешь, (а) рядом инсигнии божественности положишь. Ночью (перед ним) тьг их поставишь. На пристань Абзу ты пойдешь и там останешься. На всем пути до пристани Абзу очистительный ритуал ты будешь исполнять. Знающий знающему пусть покажет. Не знающий да не увидит[137]. Табу великого Эллиля (и) Мардука. Согласно слову таблички, копия красной обожженной таблички Набу–этель–илани, сына Даби6и, жреца–консекратора. Иддина–Набу, сын Лухду–Набу, жрец–консекратор, ради жизни своей души и продления своих дней написал и в Эсагиле установил. Дом омовения III Третья часть поздневавилонской версии ритуала «Дом омовениям (см. ч. 3). На русский язык текст переводится впервые, Перевод с аккадского и шумерского языков В+ В. Емельянова по изданию: Weiher E. von. Spatbabylonische Texte aus Uruk Bd. III. Wiesbaden, 1991. S. 46–48. Текст ритуала изобилует повторяющимися формулами и сводится к описанию сложного обряда очищения царя. Царь, усмиритель сердца, достойный царственности, Аромат кедра, от гор исходящий, сладостный запах, Плод прекрасный, власти достойный, Владыка мой, царь, царственности носитель! Когда в Дом омовения ты вступишь — Пусть Эа тебе обрадуется, Пусть Дамкина, царица Апсу, своим сиянием тебя осветит, Пусть Мардук, великий надзиратель И гигов, главу твою возвысит! Великий священный обряд Эа: согласно приказу, который им отдан, их действия постоянны. Великие боги Небес и Земли ему предстали, С высоких престолов Небес и Земли ему предстали, Предписания их светлы, чисты, Водой его светлой, чистой Ануннаки, великие боги, себя умывали, Перед ними себя очищали. Светлый апкаль Эреду, Светлый энкум Эреду. Чистая нинкум Эреду, Экзорцист Апсу, превосходно подготовленный, Льняную одежду Эреду носящий, превосходно по д готовл енн ый t В Доме омовения царю Эа предстали. По слову Шамаша, великого владыки Небес и Земли, Пусть жизнь ублаженного сердца подарком тебе станет! Царь, теленок коровы священной. Когда к Дому омовения ты приблизишься — По слову Мардука, (что из) Апсу, Пусть Шамаш ежедневно тебя озаряет, Пусть Гула, мать милосердия, в одеяние царственности тебя нарядит! Когда на высокий престол ты усядешься — Пусть будет в льняном одеянии Апсу твой стан ежедневно хорош! Когда освященную воду дадут тебе в руки — Пусть Асарлухи в воду заклятья ее превратит! Пусть Энбилулу, надсмотрщик реки, Долгую жизнь душе твоей даст! Когда в тростниковой хижине Дома омовения ты встанешь — Пусть Эа, владыка заклятий, совершенный в искусстве, С заклятием жизни тебе предстанет! Когда рыбы и птицы, болотные твари лба твоего достигнут — Пусть Намму, владычица великого моря, оседлавшая Небо, Болезнь мангу и болезнь луту с твоего лба, подобно облаку, сгонит! Пусть Нингирима, дочь Энки, Заговорную формулу жизни тебе повторит! Когда к престолу семерых из них для поклонения ты приблизишься — Пусть боги, с престола сошедшие, сердца свои тебе распахнут! Пусть Намму, мать дома, «Мир!» тебе скажет, Подобно овце, ягненка своего окружившей, жизнью пусть тебя окружит! Когда Эа ты поклонишься — Пусть Эа–царь главу твою возвысит! Когда Шамашу ты поклонишься — Пусть Шамаш, вачикий владыка Небес и Земли, долгую ж [изнь душе твоей даст]! По слову Мардука Пусть жизнь ублаженного сердца подарком [тебе станет]! Царь мой, […]! Когда в Дом омовения ты войдешь, Когда из тростниковой хижины Дома омовения ты выйдешь — Пусть одеяние, что ты носишь, силу жизни тебе дарует! Пусть скипетр, тебе врученный, Страну […]! Пусть корона, тебе врученная, главу твою возвышает! Когда из Дома омовения ты выйдешь — Пусть Ануннаки, великие боги, жизнь ублаженного сердца в подарок тебе даруют! Пусть Нинурта, великий витязь Энлиля, в битве товарищем тебе будет! Пусть Нуску, великий визирь Экура, жизненной силы тебе прибавит! Когда из Дома омовения ты выйдешь — Пусть шеду добрый, ламассу добрая с миром к тебе вернутся! Пусть злой демон, злой дух прочь отойдут! Пусть шеду добрый, ламассу добрая рядом стоят! Пусть Ануннаки, великие боги, По (велению) Шамаша прекрасные слова для тебя произносят! Ордалия Мардука Текст дошел в ниневийском и ашшурском вариантах. Новогодний ритуал, в котором подвергается суду и испытаниям вавилонский бог Мардук, якобы приписавший себе все заслуги по истреблению Тиамат. На самом же деле Тиамат победил бог Лшшур, о котором в Энума элиш говорится как о предке Мардука. Идеология обоснована здесь игрой знаков: знаками АН. ШАР писалось имя ассирийского бога Ашшура, что дало писцу возможность отождествить Алшара вавилонского эпоса с Ашшуром. Представление об Ашшуре как победителе Тиамат появилось, скорее всего, в эпоху Синаххериба, когда Вавилон был не только унижен, но и разрушен. Текст переводится на русский язык впервые. Многие места его неясны и пока не поддаются комментированию Непонятно, прозаический или поэтический текст перед нами, поэтому в переводе, как и в подлиннике, он разбивается на строки. Перевод с аккадского языка В. В, Емельянова по изданию: Livingstone A. Court Poetry and literary Miscellanea. Helsinki, 1989. P. 82–86. Тот, кто в доме своем кричит — это Бел. В узилище заключен он. Тот, кто седьмого Нисана […] — это посланник Шамаша и Адада. Из узилища он его выведет. Без посланника его богов из узилища кто его выведет? Посланник, что придет и его выведет, оседлал […], к месту ордалии идет он. Дом–акиту, куда идет он,— на краю места ордалий расположен; они его там допрашивают, Набу пришел из Борсиппы, чтобы приветствовать своего отца, ими схваченного. Белет–или, надзирающая за улицами, Мардука ищет: «Где его взяли?», Царпаниту, чьи руки простерты, Сипа и Шамаша молит: «Да будет жив Бел!», Белет–или, что всё обходит, на заупокойный дворик пошла, ищет его. Борцы, что в дверях Эсагилы стоят, — это стража его, назначены они его сторожить, […] то, что сделали они у зиккурата: когда боги окружили его, он ускользнул и взбежал вверх, (думая): «Я буду спасен!» Они вывели его оттуда. […], что под ним, и красная шерсть, в которую он облачен,— это удары, которые ему нанесли. Они красны его кровью. Ташмету, что с ним сидит, пришла, чтобы приветствовать его. […], что не пошел с ним, (говорит): «Я невиновен! Я не знаю, что делать!», чтобы Ашшур был к нему справедлив; через суд он проходит. […], что не пошел с ним, сын Ашшура. Он — страж, приставленный к нему, городскую цитадель он охраняет. Голова, что с перекладины Госпожи Вавилона свешивается, — это голова преступника, который помогал ему, советовал ему. Его голову на шею Госпожи Вавилона они повесили. [Набу (?)], что возвращается и в Борсиппу идет и тычинки финиковой пальмы там разбрызгивает,— (это потому, что) Бел на место ордалии отправился, город против него поднялся, и там они борются. Свиные тростники, которые они бросали на пути Набу, когда из Борсиппы он идет, и на которые Набу наступал и смотрел, — это преступник, что с Белом был; он узнал его как соучастника Бела. Жрецы–машмашшу, что перед ним заклинание читают,— это его люди, перед ним они идут, стеная. Жрец–лумахху, что перед Госпожой Вавилона идет,— вестник новостей. Он идет на ее плач: «Они ведут его к месту ордалий!» Она отсылает его, говоря: «О брат мой, о брат мой!» Его одеяние, которое Госпоже Вавилона они послали, — его платья, их они сняли. Его серебро, его золото, камни, что из Эсагилы в другие храмы они вынесли, — его имущество, Одежда, которой он был покрыт, в кладовой хранится. Молоко, что они надоили перед Иштар Нин–вийской,— потому (надоено), что она его воспитала и явила ему милосердие. Энума элиш, что они прочли и спели перед Белом в Нисан, — (говорит) о его заточении. Мольбы он произносит, молитвы возглашает, Перед Уту говорит: «Я делал только то, что хорошо для Ашшура! В чем моя вина?» Бел глядит в небо, к Сину и Шамашу взывает: «Дайте мне жить!» Бел глядит в землю, поскольку на него […] накинут — (это потому, что) с ордалии идет он. […], что не вышел с Белом в дом–акиту, узника держит и с ним сидит. Госпожа Вавилона, что не пошла в дом–акиту — хозяйка дома. (Он сказал ей): «Ты дом знаешь! Дом стереги! Ты за дом отвечаешь!» Госпожа Вавилона, что имеет черную шерсть сзади, а красную шерсть впереди, Красная шерсть впереди — это кровь сердца. Госпожа Вавилона, перед которой восьмого нисана свинью колют, — хозяйка дома. Они ее спрашивают: «Кто преступник?» Разбито три строки. Мука, для Нисана слишком изобильная, — та, что была при его пленении. Воду для (омовения рук) на место его плача они принесли, слезы свои в нее он п[ролил]. Одеяние, что на нем, о котором он сказал: «Вода это!» — это ложь. В Энума элиш сказано: «Когда Небо и Земля не были созданы, Ашшур существовал!» (Только) когда город и храм появились, он существовал — вода на Ашшура! Деяние его греха в кладовой собрано, В воду он не одевался. Бег вокруг статуи Бела и всех ниш со статуями в месяце Кислиму — посвящен Нинурте. Когда Ашшур послал Иинурту настигнуть Анзуда, то Нергал Объявил перед Ашшуром: «Анзуд настигнут!:» Ашшур сказал Гаге: «Иди и передай всем богам радостные вести!» Он передал им радостные вести, они обрадовались и ушли. Все слова, что плакальщиками произнесены были, все акты разбоя, которые они против него совершили, боги, отцы его, припомнили. Собака, Эсабад переплывшая, — гонец. Гула к нему ее послала. Сандалия, которую в храм Госпожи Вавилона они принесли, — это знак. Он послал ее ей, потому что они не отпускали его. Колесница, что в дом–акиту отправилась и назад вернулась, водителя не имела. Без водителя она из стороны в сторону раскачивается, И Саккукуту, обходящая город, — его плакальщица. Город она обходит. Решетчатая дверь названа (так потому, что когда) боги окружили его, он вошел в храм и запер за собой дверь. Они просверлили в двери щели и устроили сражение с ним. Разбито десять строк. Того, кто табличку эту разобьет, или в реку бросит, или прочтет ее, но не перескажет человеку, который не читал, Пусть Ашшур, Син, Шамаш, Адад и Иштар, Бел, Набу, Нергал, Иштар Ниневийская, Иштар Арбельская, Иштар Кидмури, Боги Небес и Земли и все ассирийские боги, Проклянут его неотменимьм, тяжким проклятием! Пусть милость свою во все дни его жизни не явят! Пусть имя и семя его из Страны исторгнут, пусть плоть его в пасть собачью засунут! Ассирийский царский ритуал на 17—20–й день Шабату К концу ассирийской эпохи было известно столько ритуалов, что никакой правитель не смог бы исполнить даже небольшую их часть. Несмотря на это, правители страны исполняли ритуалы с особым усердием и постоянно изобретали новые. Многие из этих новых ритуалов отличались бессмысленностью, что может свидетельствовать о невротичности в поведении ассирийской власти. Сохранились отчеты о проведенных царями Ассирии ритуалах. Мы знаем, что подобного рода документы предназначались для реляций богам, причем в них указывались не только старые ритуалы, ко и совершенно новые, введенные царем с целью добиться большего расположения и милости со стороны чествуемых богов. Отчеты о проведении ритуалов дошли преимущественно из библиотеки Ашшурбанапала (668 — ок. 626). Здесь публикуется отчет о праздниках 17–20 числа месяца Шабату (январь—февраль). Текст переводится на русский язык впервые. Перевод с аккадского В. В. Емельянова по изданию: Parpola S. Neo–Assyrian Royal Rituals and Cultic Texts. Helsinki, 2003. P. 24—25 (готовится к печати). Переводчик благодарит С. Парполу и А. Аннуса за возможность ознакомиться с текстом книги до ее выхода в свет. На семнадцатый день царь вступил во Внутренний Город, На восемнадцатый день царь вошел в Дом Бога. Землю перед Ашшуром облобызал он, перед Нинуртой, Пуску и богами Дома Бога овцу он принес в жертву. Перед завоевателями и золотой колесницей он принес жертву. Перед […] он принес жертву. Перед Белом и Набу он принес жертву. Певцов он усадил и в боковую комнату удалился. Жрец Ашшура обошел Дом Бога. Царь певцов заставил подняться. О Доме Бога он позаботился. Жрецу и служке подарки раздал он, землю облобызал и ко дворцу направился. На девятнадцатый день царь в Дом Бога пришел. Постоянные жертвы перед Ашшуром и Муллису принес он. Певцов он усадил и в боковую комнату удалился. Жрец Ашшура обошел Дом Бога и (другие) храмы. Царь певцов заставил подняться. О Доме Бога он позаботился, […] подарки раздал он, землю облобызал. На двадцатый день царь в Дом Бога пришел. Постоянные жертвы перед Ашшуром и Муллису принес он. Бога он поднял и на Престол Судеб усадил, вокруг обошел, Господина Тиару поднял и на Престол Судеб усадил. Лицо он- приказал подсветить. С кадильницей и факелом пришел он, овцу он принес в жертву. Он отошел и певцов усадил. В дом Эа–шарру вступил он, снова певцов усадил и в боковую комнату удалился. Он вернулся и заставил певцов подняться. Жареное мясо он приготовил, бога на сиденье его усадил. Жертвенный стол развернут не был. Дары он отдал и землю облобызал. Две последние строки разбиты. Ритуал против призраков Новоассирийский текст ритуала KAR 234, целью которого было изгнание призраков, наводивших на человека порчу. Текст приводится без разбивки на строки. Переводится на русский язык впервые. Перевод с аккадского В. В. Емельянова по изданию: Castettino G. Rituals and Prayers against Appearing Ghosts // Orientalia (1955). P. 240–274, Если человеку мертвецы предстанут — на закате дня землю ты подметешь, освященной водой окропишь, кадильницу с кипарисовым арохматом на факел с чертополохом перед Уту поставишь, первосортное вино возольешь и установишь, воду колодца, воду реки, воду канавы, воду арыка (?), вино, пиво воедино смешаешь, внутрь бычьего рога возольешь, золу перед ним распространишь. Больной человек своей левой рукой (это) поднимет, факел своей правой рукой, бычий рог своей левой рукой он поднимет. Так сказать (ему) надлежит: «Боже мой, обратись ко мне! Богиня моя, посмотри на меня! Пусть сердца ваши яростные успокоятся! Пусть печень ваша угомонится! Благополучие пошлите мне!» Так ты должен дать ему сказать, ты (же) перед Уту встанешь и так скажешь: «Мертвецы многочисленные имяреку, сыну имярека, явились! Пусть (хотя бы один) мертвец станет ему известен из тех, что явились! Ради того, чтобы он не возвращался к имяреку, сыну имярека, рабу твоему, — это ему я дал, возьми его от меня! Тогда к имяреку, сыну имярека, рабу твоему, он не вернется, он ему не предстанет!» Как только ты это скажешь,— воду из бычьего рога на руки [хх] ты возольешь, имя мертвеца произнесешь, так скажешь: «Заклят будь Шамашем!» Факел (ты возьмешь), [так скажешь]: «С этого дня до другого лицо свое отверни!..» Далее идут фрагменты другого ритуала. Диалог о благе Известный, в пяти копиях текст, дошедший из архивов Вавилона и Ассирии. Составлен предположительно около X в. (о чем свидетельствует упоминание железа, неизвестного в Месопотамии ранее этого времени). Более подробно о Диалоге см. ч. 3. Переводился на русский язык В. В. Струве (1926) и В. А. Якобсоном (1981), В новом переводе делаются попытки заново интерпретировать некоторые трудные места текста. Перевод с аккадского В. В. Емельянова по изданию: Lambert W. G. Babylonian Wisdom Literature. Oxford, i960. P. 139–149. — Раб, соглашайся со мной! — Да, господин мой, да! — Скорей подгони колесницу, ее запряги, во дворец я желаю поехать! — Поезжай, господин мой, поезжай! Будет тебе удача! Царь, тебя увидав, милостями осыплет! — Нет, раб, во дворец не хочу я ехать! — Не езди, господин мой, не езди! Царь, тебя увидав, в далекий поход отправит, заставит тебя идти неведомою дорогой, заставит тебя страдать ежедневно и еженощно![138] — Раб, соглашайся со мной! — Да, господин мой, да! — Скорей приготовь мне воды, на руки возлей, я желаю обедать! — Обедай, господин мой, обедай! Обед человека — обед его бога, к вымытым рукам благосклонен Шамаш![139] — Нет, раб, не хочу я обедать! — Не обедай, господин мой, не обедай! Еда и голод, питье и жажда — судьба человека![140] — Раб, соглашайся со мной! — Да, господин мой, да! — Скорей подгони колесницу, в степь я желаю поехать! — Поезжай, господин мой, поезжай! Бродяга всегда наполнит желудок, гончая собака косточку отыщет, перелетная птица гнездо устроит, кочующий онагр добудет себе пищу! — Нет, раб, в степь не хочу я ехать! — Не езди, господин мой, не езди! Переменчива удача бродяги, зубы гончей сломаются вскоре, птичьи гнезда разрушены будут, а жилище онагра — пустыня[141] — Раб, соглашайся со мной! — Да, господин мой, да! — Я желаю построить дом, я хочу завести семью! — Заведи, господин мой, заведи! Кто строит дом […]! — Нет, не желаю я заводить семью! — Не заводи, господин мой, не заводи! Семья — что скрипучая дверь, петля ей имя, из детей — треть здоровых, две трети убогих родятся![142] — Так создать мне семью? — Не создавай семьи! Строящий свой дом отцовский дом разрушает! — Раб, соглашайся со мной! — Да, господин мой, да! — Я хочу покориться врагу, я противнику[143]сдаться хочу! — Покорись, господин мой, покорись! Сдайся, господин мой, сдайся! — Нет, раб, не желаю я покоряться, не хочу я сдаваться! — Не молчи, господин мой, не молчи! Если ты своих уст не откроешь, твой противник промолвит слово! У врагов не найдешь ты пощады! — Раб, соглашайся со мной! — Да, господин мой, да! — Я желаю устроить мятеж! — Устрой, господин мой, устрой! Где ты без мятежа добудешь себе одежду? Кто поможет тебе утробу свою наполнить? — Нет, раб, не хочу я мятеж устроить! — Не устраивай, господин мой, не устраивай! Того, кто устроил мятеж, убивают или пытают, выкалывают глаза, сажают в тюрьму под арест! — Раб, соглашайся со мной! — Да, господин мой, да! — Женщину я полюблю! — Полюби, господин мой, полюби! Кто женщину любит, забудет печали и страхи![144] — Нет, раб, я женщину любить не желаю! — Не люби, господин мой, не люби! Женщина — яма, капкан, ловушка! Женщина — острый железный кинжал, пронзающий горло мужчины![145] — Раб, соглашайся со мной! — Да, господин мой, да! — Скорей принеси мне воды, на руки возлей! Моему богу принесу я жертву! — Принеси, господин мой, принеси! У того, кто приносит жертву, сердце его спокойно! Благо за благом он получает! — Нет, раб, не хочу приносить я жертву! — Не приноси, господин мой, не приноси! Подобно собаке, своего бога идти за собой ты не приучишь, если он требует то обрядов, то «Не проси!, то еще чего–то![146] — Раб, соглашайся со мной! — Да, господин мой, да! — В рост я желаю давать![147] — Давай, господин мой, давай! Дающий в рост получает свое, а прибыль его велика! — Нет, раб, не желаю давать я в рост! — Не давай, господин мой, не давай! Давать в долг — женщину любить, возвращать свое — детей заводить! Твое добро возьмут, тебя же проклянут, заставят отказаться от прибыли с добра! — Раб, соглашайся со мной! — Да, господин мой, да! — Благодеяние для моей страны совершить я хочу! — Соверши, господин мой, соверши! Кто совершает благодеяние для своей страны, деяния того у Мардука[148] в перстне сияют![149] — Нет, раб, благодеяния свершить я не хочу! — Не свершай, господин мой, не свершай! Поднимись и пройди по развалинам древним, взгляни на черепа живших раньше и позже[150]: кто тут злодей, кто благодетель? — Раб, соглашайся со мной! — Да, господин мой, да! — Что же тогда благо? — Шею мою, шею твою сломать, в реку бросить — вот и благо! Кто столь высок, чтоб достигнуть неба, кто столь широк, чтоб заполнить всю землю?[151] — Хорошо, раб, я тебя убью и пошлю пред собою! — (Хорошо), но мой господин без меня и трех дней не протянет! Поглавная библиография Введение 1. Елизаренкоеа Т. Я. Ригведа. Мандалы V—VIII. М., 1995. 2. Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. СПб., 1993. 3. Durkheim E. Les formes elementaires de la vie re ligieuse. Paris, 1912. 4. Сарингулян К. С Культура и регуляция деятельности, Ереван, 1986. 5. Пропп В, Я. Русские аграрные праздники. М., 1995. 6. Levi–Strauss К. Mythologiques, IV // L'Homme nu. Paris, 1977. 7. Топоров В. Н. О ритуале. Введение в проблематику // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М, 1988. 8. Лотпман Ю. М. Внутри мыслящих миров; человек—текст—семиосфера—история. М. 1996. 9. Давиденков С. Н, Эволюционно–генетические проблемы в психопатологии, Л,, 1947, 10. Лоренц К. Обратная сторона зеркала. М., 1993. |