Нозик Анархия, государство и утопия. Robert nozick anarchy, state and utopia basic Books, Inc. A member of The Perseus Books Group
 Скачать 2.23 Mb.
|
|
Модель, спроецированная на наги мир В нашем реальном мире модели возможных миров соответствует многообразие сообществ, членами которых люди могут стать, если их примут; которые они могут покинуть, если захотят; которым они могут придать форму в соответствии со своими желаниями; общество, в котором можно воплощать утопические эксперименты, можно выбирать стиль жизни, а также можно в одиночку или совместно с кем-то реализовывать разные представления о благе. Детали и некоторые достоинства такого устройства, которое мы будем называть рамкой [framework], будут проясняться по мере нашего продвижения. Имеются важные отличия модели от проекции модели на реальный мир. Проблемы с функционированием рамки в реальном мире имеют источником расхождение между нашей приземленной реальной жизнью и рассмотренной выше моделью возможных миров. Возникает вопрос: действительно ли, даже если бы реализация модели было идеалом, лучшее, чего мы можем добиться на Земле, — это осуществление ее бледной проекции? 1. В отличие от модели мы не можем создать таких людей, каких пожелаем. Так что даже если бы существовала возможность создания ассоциации индивидов, максимально ценящих друг друга, включающей вас, другие ее члены могут не существовать в реальности; а другие люди, среди которых вы реально живете, не будут образовывать вашего лучшего фан-клуба. Кроме того, вы, возможно, хотели бы жить в сообществе определенного типа, но других людей (которых можно было бы уговорить), готовых присоединиться к вам, недостаточно для создания жизнеспособного сообщества. В отличие от этого в модели для любого из большого ряда неэксплуататорских сообществ всегда существует достаточно индивидов, которые желают в нем жить. 2. В отличие от модели в реальном мире сообщества конфликтуют между собой, что создает проблемы в сфере внешних сношений и самообороны и делает необходимым механизм судебного разбирательства и улаживания споров между сообществами. (В модели столкновение между сообществами может заключаться только в том, что одно уводит у другого часть его членов.) 3. В реальном мире имеют место информационные издержки на выяснение того, какие сообщества существуют и что они собой представляют, а также — в случае перехода из одного сообщества в другое — транспортные издержки и издержки по переселению. 4. Более того, в реальном мире некоторые сообщества, чтобы помешать оттоку членов в другие сообщества, могут попытаться скрыть от части своих членов информацию о приро -де тех сообществ, к которым они могли бы захотеть присоединиться. Это поднимает проблему институционального обеспечения свободы передвижения в условиях, когда некоторые пожелают ее ограничить. С учетом гигантской разницы между реальным миром и моделью возможных миров какое значение для реального мира может иметь эта фантазия? Не нужно пренебрегать такого рода фантазиями ни здесь, ни где-либо еще. Они объясняют многое в нашем реальном положении. Невозможно понять, будем ли мы удовлетворены нашими реальными достижениями в рамках имеющихся у нас альтернатив, если мы не знаем, насколько они отличаются от наших фантазий: только учитывая такие мечты и их силу, можно понять усилия людей, направленные на расширение границ доступных им на данный момент возможностей. Детали, в которые погружаются некоторые авторы утопий, показывают, что для них границы между фантазией и реальностью размыты, не говоря уже о сбывшихся предсказаниях; например, Фурье считал, что моря можно было бы превратить в лимонад, ожидал появления ручных антильвов и антитигров и т.п. Даже самые необузданные надежды и предсказания (вроде тех, что мы находим у Троцкого на последних страницах его книги «Литература и революция») отражают терзания и тоску, без которых портрет человечества превращается во всего лишь трехмерный. Я не смеюсь над нашими желаниями, выходящими не только за пределы осуществимого в данный момент и того, что мы считаем осуществимым в будущем, но даже за пределы возможного; и я не хочу чернить фантазию или преуменьшать страдания от тоски по невозможному. Реализация ситуации возможных миров была бы связана с удовлетворением различных условий; в реальности мы не можем удовлетворить всем этим условиям, но вполне способны удовлетворить многим из них. Даже если лучше всего было бы удовлетворить все условия, не очевидно (с учетом того, что все удовлетворить мы не в силах), что мы должны попытаться удовлетворить каждое из тех, которые мы можем удовлетворить, даже если мы можем удовлетворить им вместе взятым. Возможно, чуть-чуть недотянуть до полной совокупности условий хуже, чем сильно недотянуть; возможно, мы должны намеренно нарушать некоторые условия, которые можно удовлетворить, чтобы компенсировать (неизбежное) нарушение ряда других условий или приспособиться к нему 4 В ходе рассмотрения иных аргументов в пользу рамки и обсуждения возражений против нее мы приведем аргументы (но не доказательства) в пользу того, что реализовать рамку было бы лучше, чем другие варианты, которые еще больше, чем она, отличаются от модели возможных миров. Здесь же мы должны отметить, что некоторые отличия рамки от модели возможных миров, хотя и делают ее менее привлекательной, чем модель возможных миров, но все же оставляют ее более предпочтительной по сравнению с любой другой схемой, доступной для воплощения. Например, в реально действующей рамке будет ограниченное число сообществ, так что для многих людей не найдется сообщества, которое бы точно соответствовало их ценностям и тому, как они их ранжируют. В пределах рамки каждый индивид выбирает жизнь в том реальном сообществе, которое (грубо говоря) ближе всего к реализации того, что для него важнее всего. Но проблема с отсутствием сообщества, точно отвечающего чьим-либо ценностям, возникает только потому, что люди не сходятся в вопросе о ценностях и их относительной важности. (В отсутствие таких разногласий других людей для заселения идеально подходящего сообщества было бы достаточно.) Таким образом, в том случае, если можно удовлетворить только одному набору ценностей, будет невозможно удовлетворить всем ценностям более чем одного индивида. Но при наличии достаточного разнообразия сообществ больше людей (грубо говоря) смогут ближе подойти к желанному образу жизни, чем если бы существовал только один вид сообществ. Рамка Мы были бы обескуражены, если бы нашелся лишь один аргумент или ряд взаимосвязанных доводов в пользу адекватности конкретного описания утопии. Утопия является фокусом столь многих 4 См.: Richard Lipsey and Kelvin Lancaster, "The General Theory of Second Best," Review of Economic Studies, 24 (December 1956), которая вызвала появление обширной литературы. и столь разных упований, что к ней должны вести многие теоретические подходы. Обрисуем некоторые из таких поддерживающих друг друга теоретических путей*. Первый путь начинается с утверждения о том, что люди разные. Они различаются по темпераменту, интересам, умственным способностям, стремлениям, природным склонностям, духовным поискам и по образу жизни, который они хотели бы вести. У них разные ценности, и они придают разный вес общим для них ценностям. (Они хотят жить в разных климатических условиях — в горах, на равнине, в пустыне, на берегу моря, в больших или маленьких городах.) Нет оснований считать, что существует одно сообщество, которое будет идеалом для всех людей, и есть много оснований считать, что такового не существует. Можно провести различие между следующими тезисами: I. Для каждого индивида есть такой образ жизни, который объективно является наилучшим для него. 1. Люди достаточно похожи, поэтому есть один образ жизни, который объективно является наилучшим для каждого. 2. Люди разные, поэтому не существует одного образа жизни, который был бы наилучшим для каждого. а. Разные образы жизни достаточно похожи, так что существует один тип сообщества (отвечающего определенным ограничениям), который объективно является наилучшим для каждого. б. Разные образы жизни настолько различны, что не существует одного типа сообщества (отвечающего определенным ограничениям), который объективно является наилучшим для каждого (независимо от того, какой образ жизни ему больше всего подходит). П. Для каждого человека, насколько позволяют судить объективные критерии блага (в той мере, в какой они существуют), имеется большая группа очень разных образов жизни, которые подходят ему лучше всего; ни один другой образ жизни объективно не лучше для него, чем любой из этой группы, и ни один образ жизни из группы объективно не лучше любого другого 5 . И не существует одного сообщества, которое * Чтобы сохранить независимость аргументации в этой части от первых двух частей книги, я не обсуждаю здесь моральных доводов в пользу личной свободы. 5 Ср.: John Rawls, Theory of Justice, sect. 63, n. 11 [Ролз Дж. Теория справедливости. §63, сн. 11]. Неясно, насколько Ролзу придется переработать текст, чтобы явным образом учесть эту ситуацию. объективно является наилучшим для жизни каждого множе -ства из семейства множеств жизней, которые не являются низшими по объективным параметрам. Для наших целей в данный момент подходят 162 или II. Витгенштейн, Элизабет Тейлор, Бертран Рассел, Томас Мертон, Йоги Берра, Аллен Гинзбург, Гарри Вольфсон, Торо, Кейси Стенгел, любавичский ребе, Пикассо, Моисей, Эйнштейн, Хью Хеффнер, Сократ, Генри Форд, Ленни Брюс, Баба Рам Дасс, Ганди, сэр Эдмунд Хиллари, Реймонд Лубиц, Будда, Фрэнк Синатра, Колумб, Тэд Уильяме, Томас Эдисон, Фрейд, Норман Мейлер, Айн Рэнд, барон Ротшильд, Г. Д. Менкен, Томас Джефферсон, Ральф Эллисон, Бобби Фишер, Эмма Голдман, Петр Кропоткин, вы и ваши родители. Действительно ли существует один образ жизни, являющийся наилучшим для всех этих людей? Представьте себе, что все они живут в какой-либо утопии из числа тех, с детальным описанием которых вы знакомы. Попытайтесь описать общество, в котором всем этим людям будет лучше всего жить. Это было бы сельское общество или городское? Как жили бы его члены: роскошно или аскетично, обращая внимание лишь на жизненно важные потребности? Какими были бы в нем отношения между полами? Существовало ли бы там что-то похожее на институт брака? Было ли бы это общество моногамным? Воспитывали ли бы родители своих детей сами? Была ли бы в нем частная собственность? Была ли бы в нем спокойная и безопасная жизнь или жизнь с приключениями, опасностями, угрозами и возможностью проявить героизм? Была ли бы в нем религия и сколько: одна или много? Насколько значимой она была бы для людей? Что было бы для людей важнее: их личные заботы или общественная деятельность и проблемы, волнующие все общество? Как они относились бы к труду: упорно совершенствовались каждый в своей узкой специальности или были бы мастерами на все руки и любителями повеселиться? Или вообще не работали бы и посвятили бы свою жизнь развлечениям? Как воспитывались бы дети: в строгости или снисходительно? Что было бы главным в их образовании? Будет ли спорт играть важную роль в их жизни (в качестве зрителей или участников)? А искусство? Что будет доминировать — чувственные удовольствия или интеллектуальная деятельность? Или что-то другое? Будет ли мода в одежде? Будут ли приноситься жертвы ради внешней красоты? Каким будет отношение к смерти? Будут ли техника и технология играть важную роль в обществе? И т.д., и т.п. Мне кажется невероятной идея, что существует один наилучший суммарный ответ на все эти вопросы, одно - единственное общество, являющееся наилучшим для каждою. (И еще более невероятна идея о том, что, если такое общество существует, наших нынешних знаний достаточно, чтобы описать его.) Не следует браться за описание утопии тому, кто перед этим не перечитал, например, Шекспира, Толстого, Джейн Остин, Рабле и Достоевского, чтобы напомнить себе о том, насколько разными бывают люди. (Это напомнит ему и о том, насколько они сложны; см. ниже третий вариант пути.) Авторы утопий, каждый из которых был абсолютно уверен в достоинствах своих собственных представлений и в их исключительной правильности, различаются между собой (не меньше, чем вышеперечисленные люди) в том, какие институты и образы жизни они предлагают для подражания. Хотя картина идеального общества, которую предлагает каждый из них, слишком проста (даже для отдельных сообществ-компонентов, о которых мы будем говорить ниже), необходимо отнестись к этим различиям серьезно. Ни один утопист не утверждает, что все индивиды в его обществе ведут абсолютно одинаковую жизнь, посвящают одинаковое время одним и тем же видам деятельности. Почему? Не по тем ли самым причинам, которые не допускают существования только одного вида сообщества? Вывод состоит в том, что в утопии не будет одного вида сообщества и одного для всех образа жизни. Утопия будет состоять из утопий, из множества различных неоднородных сообществ, в которых люди будут вести разный образ жизни в разных институциональных условиях. Некоторые виды сообществ будут более привлекательными для большинства по сравнению с другими; сообщества будут разрастаться и приходить в упадок. Люди будут менять сообщества или жить всю жизнь в одном и том же. Утопия — это рамка для утопий, место, где люди вольны добровольно объединяться, чтобы попытаться реализовать собственный идеал хорошей жизни в идеальном сообществе, где, однако, никто не может навязать другим собственные представления об утопии 6 . Утопическое общество —это общество утопизма. (Некоторые, конечно, могут быть довольны тем, что у них есть. Не каждый индивид будет присоединяться к особым экспериментальным сообществам, и многие из тех, кто сначала воздержится, присоединятся к ним позднее, когда станет ясно, что на самом деле получилось из этих сообществ.) Половина той истины, которую я хочу сообщить, заключается в том, что утопия — это метаутопия: это среда, в которой можно проводить утопические эксперименты; 6 Некоторые теории, лежащие в основе такого навязывания, обсуж даются в: J. L. Talmon, Origins of Totalitarian Democracy (New York: Norton, 1970); Idem. Political Messian ism (NewYork: Praeger. 1961). среда, в которой люди вольны жить по своему разумению; это среда, которая должна быть в значительной степени создана заранее, чтобы появилась возможность для стабильной реализации более конкретных утопических проектов. Если, как мы заметили в начале этой главы, не все блага можно создать одновременно, то нужно будет идти на уступки. Второй теоретический путь содержит указание на то, что нет особых оснований считать, что абсолютно всех устроит одна-единственная система компромиссов. Различные сообщества, каждое из которых будет слегка отличаться по составу от других, будут образовывать набор, из которого каждый индивид сможет выбрать то сообщество, которое в наибольшей степени соответствует его балансу конкурирующих ценностей. (Противники будут называть это утопическим шведским столом и сделают выбор в пользу ресторанов с одним фиксированным меню или, скорее, в пользу города с одним рестораном, меню которого состоит из одного блюда.) Проектирование и фильтрация Третий теоретический путь, который приводит к рамке для утопии, основан на том, что люди — существа сложные. И сети возможных отношений между ними — тоже. Предположим (что неверно), что предыдущие аргументы ошибочны и что один вид общества является наилучшим для всех. Как можно выяснить, на что похоже это общество? На ум сразу приходят два возможных типа методов, которые мы будем называть проектированием и фильтрацией. Методы проектирования строят нечто (или создают его описание) с помощью какой-либо процедуры, которая по сути не предполагает построения описаний других объектов того же типа. Результатом процесса является один объект. В случае обществ результатом проектирования является описание одного общества, полученное людьми (или одним человеком), которые садятся и начинают придумывать самое лучшее общество. Приняв решение по этому вопросу, они приступают к уточнению всех деталей этой модели. С учетом огромной сложности человека, разнообразия его желаний, надежд, импульсов, талантов, ошибок, влюбленностей, глупостей, с учетом множества взаимосвязанных и переплетенных уровней его сознания, граней личности, отношений с другими людьми (сравните, насколько более примитивное описание человека дают специалисты по общественным наукам по сравнению с писателями), а также с учетом сложности межличностных институтов и отношений и сложности координации действий большого количества людей крайне маловероятно, что, даже если бы идеальная модель общества существовала, к ней можно было бы прийти с помощью этого априорного (относительно нынешнего уровня знаний) метода. И даже если предположить, что какой-нибудь великий гений действительно разработает чертеж такого общества, кто может быть уверен, что все хорошо получится на практике?* Придумывать описание совершенного общества в наши дни, имея за плечами долгую историю человечества, это, конечно, не то же самое, что начинать с нуля. Мы кое-что знаем о результатах применения не только проектирования, но и других методов, в том числе методов фильтрации, о которых речь пойдет ниже. Полезно представить себе, как пещерные люди совместно размышляют, каким во веки веков должно быть лучшее из возможных обществ, а потом приступают к его созданию. Вам не кажется, что за этим занятием смешны не только они, но и мы? Методы фильтрации подразумевают процесс, который устраняет (отфильтровывает) многие варианты из большого набора. Двумя ключевыми факторами, определяющими конечный(ые) результат(ы), являются конкретная природа процесса фильтрации (и то, какие качества он отбрасывает) и конкретная природа множества вариантов, с которым он работает (и то, как это множество порождается). Процессы фильтрации особенно нужны конструкторам, которые не очень хорошо знают природу того конечного продукта, к которому они стремятся. Эти процессы помогают конструкторам использовать их знания о конкретных условиях, которые не должны нарушаться, путем продуманного создания фильтра для отсева случаев, нарушающих условия. Создание подходящего фильтра может оказаться невозможным, и тогда можно попытаться приспособить для решения задачи конструирования * Ни один известный мне (или вам) человек или группа не могли бы создать адекватный «чертеж» для общества существ, настолько же сложных на личном и межличностном уровне, как сам автор(ы) (не говоря о том, насколько ему или им можно было бы доверить такую задачу). [«На деле не было ни одного описания утопии, в которой здравый человек согласился бы на каких-либо условиях жить, имей он возможность этого избежать» (Alexander Gray, The Socialist Tradition [New York: Harper & Row, 1968], p. 63).] В свете этого группы, желающие тотально переустроить все общество в соответствии с единым замыслом, проявляют стратегическую дальновидность, скрывая от нас детали своего плана и отказываясь говорить о том, как все это будет работать на практике («Никаких чертежей»). Поведение их последователей понять труднее, но, возможно, чем туманней перспектива, тем легче индивиду предположить, что запланировано и будет реализовано в точности то, чего хочется ему. другой фильтрующий процесс. Но в общем случае, как представляется, для создания подходящего фильтра, даже такого, который приводит к получению продукта конкретного типа, потребуется меньше информации (в том числе информации о том, что должно получиться в итоге), чем в случае, когда нужно было бы сконструировать с нуля только продукты (продукт). Более того, если процесс фильтрации включает адаптивный метод порождения новых кандидатов, так что их качество улучшается по мере того, как повышается качество членов, оставшихся после предыдущих стадий фильтрации, а также содержит переменный фильтр, избирательность которого растет с повышением качества вариантов (т.е. отфильтровываются некоторые из вариантов, которые ранее успешно прошли через фильтр), т.е. законные основания ожидать, что достоинства того, что прошло через долгий и повторяющийся процесс отбора, будут очень высоки. Мы не должны быть слишком высокомерны по отношению к результатам процессов фильтрации, потому что сами — результат такого процесса. С точки зрения соображений, побуждающих нас рекомендовать использование процесса фильтрации для конструирования обществ, эволюция — это процесс фильтрации для создания живых существ, по назначению использованный скромным божеством, которое не знало точно, на что похоже существо, которое оно хочет создать*. * Ср.: «Этот мир, в котором обитает человек, далеко не первый из созданных Богом. До нашего Он создал еще несколько миров, но Он разрушил их все, потому что ни один не удовлетворил Его до того, как Он создал наш» (Louis Ginsburg, Legends of the Bible [New York: Simon & Schuster, 1961], p. 2). Тема методов фильтрации, детерминистских и стохастических, и различий между фильтрами, предназначенными для решения разных задач, безумно интересна. Насколько я знаю, не существует подробной теории оптимальных фильтров (относительно их задач) и их параметров. Можно было бы ожидать, что работа над математическими моделями эволюции (и сама теория эволюции) стимулировала бы создание общей теории такого рода. См.: R. С. Lewontin, "Evolution and Theory of Games," Journal of Theoretical Biology, 1960; Howard Levene, "Genetic Diversity and Diversity of Environments: Mathematical Aspects," in the Fifth Berkeley Symposium, vol. 4, и цитируемая там литература; Crow and Kimura, Introduction to Population Genetics Theory (N. Y.: Harper and Row, 1970). Возьмем в качестве другой иллюстрации тему генной инженерии. Многие биологи склонны полагать, что вся проблема в конструи ровании, в том, как определить лучшие типы индивидов, чтобы биологи могли начать их производить. Таким образом, их волнует, какого сорта (сортов) людей нужно делать и кто будет Процесс фильтрации, подходящий для конструирования общества, который приходит на ум, — это процесс, в ходе которого люди, составляющие план идеального общества, рассматривают много разных видов обществ, некоторые из которых подвергаются критике, некоторые отбрасываются, описание других изменяется — и так до тех пор, пока участники не придут к тому, который, по их мнению, окажется наилучшим. Нет сомнений, что именно так работает любая группа проектировщиков, поэтому не следует считать, что методы проектирования несовместимы с фильтрацией. (Фильтрация также не обязательно исключает проектирование, особенно в процессе генерирования.) Однако нельзя заранее определить, какие люди предложат самые лучшие идеи, и все идеи необходимо опробовать (а не ограничиваться компьютерным моделированием), чтобы посмотреть, как они контролировать процесс. Они не склонны думать (возможно, потому что это уменьшает их роль в процессе) о системе, в которой они управляли бы «супермаркетом генов», выполняя (в рамках определенных моральных ограничений) индивидуальные заказы будущих родителей. Они также не ставят вопрос о том, на каком ограниченном числе типов личности сошлись бы предпочтения людей, и о том, сойдутся ли такие предпочтения. Большим достоинством системы генного супермаркета является то, что в ней отсутствует централизованный выбор будущих человеческих типов. Если есть опасения, что будут нарушены какие-нибудь важные пропорции, например, между мужчинами и женщинами, правительство могло бы потребовать, чтобы генетические манипуляции проводились так, чтобы определенное соотношение обеспечивалось. Предположим для простоты, что хотелось бы иметь пропорцию 1:1, тогда от больниц и клиник можно было бы потребовать (как минимум на уровне отчетности), чтобы они подбирали в пару к родителям, желающим ребенка мужского пола, родителей, которые желают ребенка женского пола, до того как начать помогать им осуществить их желания. Если бы большинство родителей желали ребенка определенного пола, они могли бы платить другим родителям за то, чтобы те согласились на ребенка противоположного пола и образовали с ними пару, и тогда возник бы рынок — к экономической выгоде тех, кому безразличен пол будущего ребенка. Сохранение таких макропропорций было бы более трудным делом в чисто либертарианской системе. При ней либо родители могли бы подписываться на информацию о новорожденных, чтобы знать, какой пол в дефиците (и соответственно, на какой пол был бы больше спрос в будущем), и принимать решения в зависимости от этой информации, либо заинтересованные в этом индивиды жертвовали бы деньги в благотворительный фонд, который бы предлагал премии за поддержание пропорций, либо пропорция 1:1 отошла бы в прошлое и возникли бы новые модели семейной и общественной жизни. будут работать*. А некоторые идеи возникнут только тогда, когда мы (post facto) попытаемся описать, какие структуры возникли из спонтанной координации действий многих людей. Если идеи действительно должны быть испытывать на практике, то должно существовать много сообществ, экспериментирующих с разными моделями. Процесс фильтрации, т.е. ликвидации сообществ, который заложен в нашей рамке, очень простой: люди пробуют жить в разных сообществах и покидают те, которые им не нравятся (которые они считают дефектными), или слегка меняют их. Одни сообщества будут покинуты, другие будут бороться за выживание, некоторые расколются, некоторые расцветут, станут многочисленными и у них найдутся подражатели. Каждое сообщество должно завоевать и удержать добровольную приверженность своих членов. Ни одна модель не будет никому навязываться, и одна модель будет конечным результатом если и только если только каждый добровольно решит жить в соответствии именно с этой моделью сообщества 7 * Некоторым авторам самые интересные мысли приходят в голову после того, как они решили, что они все тщательно продумали, и приступили непосредственно к работе над текстом. Иногда на этой стадии меняется точка зрения или приходит понимание того, что писать нужно о чем-то другом (о том, что до начала работы над текстом казалось ясным и не очень важным). Насколько же больше будут различия между планом (даже написанным) и практической детальной проработкой жизни в обществе! 7 Поучительное обсуждение того, как действует и чем хороша сходная система фильтрации, см.: F. A. Hayek, The Constitution of Liberty (Chicago: University of Chicago Press, 1960), chaps. 2, 3 [русск. пер.: Хайек Ф. А. Конституция свободы. М.: Новое издательство, 2008. Гл. 2, 3|. Некоторые утопические проекты до известной степени укладываются в подобную систему. «[Недоктринерский характер истоков еврейских общинных поселений в Палестине] также определил их развитие во всех существенных аспектах. Новые формы и новые переходные формы постоянно ответвлялись в условиях полной свободы. Каждая из них вырастала из конкретных общественных и духовных потребностей по мере того, как они давали о себе знать — в условиях полной свободы, и каждая из них обретала, даже на начальных стадиях, собственную идеологию — в условиях полной свободы, каждая прилагала усилия, чтобы получить известность, распространиться и утвердить себя — все это в условиях полной свободы. Каждый из поборников различных форм имел возможность высказаться, вокруг плюсов и минусов каждой отдельной формы шли искренние и горячие споры. ...Различные формы и переходные формы, возникшие таким образом в разное время и в разных ситуациях, представляли разные типы социальной структуры... разные формы соответствовали разным человеческим типам и... так же как новые Проектирование оказывается полезным на стадии генерирования конкретных сообществ для жизни и экспериментирования. Любая группа людей может сконструировать какую-нибудь модель и попытаться убедить других принять участие в экспериментальном сообществе, построенном по этой модели. Визионеры и чокнутые, маньяки и святые, монахи и распутники, капиталисты, коммунисты и сторонники демократии участия, приверженцы фаланстеров (Фурье), дворцов труда (Флора Тристан), индустри -альных деревень (Оуэн), автономных коммун (Прудон), Новой Гармонии (Джозайя Уоррен), гуттеритских поселений 8 , кибуцев 9 , ашрамов кундалини йоги и т.п. — все они имеют право попытаться реализовать свое видение и создать привлекательный образец. Не следует думать, что каждая испытываемая модель должна будет обязательно создаваться de nouo. Некоторые будут представлять собой продуманные модификации, отличающиеся только в мелочах от других, уже существующих сообществ (по итогам работы над ошибками), а многие конкретные элементы будут возникать спонтанно в сообществах, позволяющих себе отклонения от плана. По мере того как сообщества становятся более привлекательными для своих обитателей, модели, прежде принятые как наилучшие, формы ответвлялись от первоначальной Kvuza (малая религиозная группа. — Перев.), так и новые типы были ответвлениями первоначального типа халуцника (Chaluz, дух первопроходцев (кор.). — Перев.), каждый из них со своим особым образом жизни и каждый из них, алчущий определенного рода реализации...» (Martin Buber, Paths in Utopia (New York: Macmillan, 1950), pp. 145—146). Участникам не обязательно пытаться обнаружить наилучшее возможное сообщество; им достаточно стремиться улучшить собственное положение. Некоторые индивиды, однако, могут сознательно заняться использованием и совершенствованием процесса фильтрации принимаемых людьми решений, чтобы прийти к тому, что они (ориентировочно) считают самым лучшим сообществом. Сравните описание у Карла Поппера фильтрационного процесса действия научного метода, который сознательно используется участниками для того, чтобы приблизиться к истине (Karl Popper К., Objective Knowledge (New York: Oxford University Press, 1972) [русск. пер.: Поппер К. Объективное знание. М.: УРСС, 2002)). Поскольку некоторые индивиды, участвующие в процессах фильтрации (или процессах установления равновесия), будут иметь целью достижение конечной цели, а другие нет, мы могли бы доработать понятие процесса типа «невидимой руки» с учетом различия в степени. 8 См.: Benjamin Zablocki, The Joyful Community (Baltimore: Penguin Books, 1971). 9 Недавнее описание см.: Haim Barkai, "The Kibbutz: An Experiment in Micro-socialism," in Israel, the Arabs, and the Middle East, ed. Irving Howe and Carl Gershman (New York: Bantam Books, 1972). будут отброшены. А по мере улучшения (в соответствии со взглядами их членов) сообществ, в которых живут люди, идеи для новых сообществ также будут нередко улучшаться. Представленное нами функционирование рамки для утопии реализует, таким образом, преимущества процесса фильтрации, который включает взаимодействие между фильтром и прошедшими отбор продуктами генерирующего процесса, так что качество сгенерированных и не отвергнутых продуктов улучшается*. Более того, с учетом существования архивов и исторической памяти процесс содержит возможность повторно обращаться к уже отвергнутым вариантам (или их незначительным модификациям), возможно, потому что в новых или изменившихся условиях они начинают казаться более перспективными или более подходящими. В этом отличие данного процесса от биологической эволюции, в которой в случае изменения условий не так-то просто вернуть отвергнутые ранее мутации. Кроме того, эволюционисты указывают на преимущества генетического многообразия (политипического и полиморфного) в случае сильного изменения условий. Сходные преимущества свойственны системе разнообразных сообществ, организованных на разных началах и, возможно, способствующих формированию разных типов характеров и разных конфигураций способностей и умений. |