Российское законодательство Х - ХХ веков Том 1. Российское законодательство XXX веков в девяти томах Под общей редакцией доктора юридических наук, профессора
 Скачать 2.48 Mb.
|
|
Ип нет; 273–274 Ип нет; 275 А, У III, Ип далее кун; 276 У III, Ип казнить; 277–280 Ип нет; 278 в списках а; 279–280 У III родители окупят; 281 Ип 2; 282–283 Ип нет; 284 Ип нет; 285 в осн. списке церковных, дается по А, У III; 286 Ип далее мужу; 287–288 Ип блудити; 289–290 Ип нет; 291 Ип далее Иныя же вещи многы суть, яже не писаны зле срама ради; 292–301 Ип нет; 293 А, У III e блуд; 294 У IV прииметь; 295 А то ей; 296 У IV нет; 297 У IV далее или диякон; 298 А, У III ростригутся, Археогр. извод рострижеться, также Маркел. и Архивный; 299 У III думают; 300 О III, У IV прелюбодеем; 301 Ипат. извод людех; 302 Ипат. извод властели, а; 303–304 Ипат. извод далее кто, а порушают моя ряды; 305 Ипат. извод вступятся; КОММЕНТАРИЙ Статья 1 Статья близка по тексту к Краткой редакции, имея некоторые существенные отличия. Устав кн. Ярослава в сохранившихся текстах начинается с интитуляции – обозначения князя, издавшего документ, соединенной с наррацией – указанием на обстоятельства, связанные с его изданием, и аренгой, кратко излагающей причины передачи ряда публичных дел церкви. Отсутствие инвокации – обращения к богу отличает Устав от других памятников древнерусского права. Возможно, это связано с тем, что он сохранился большей частью в составе комплексов юридических и политических памятников, после Правил о церковных людях, Правил 165 святых отец и Устава Владимира о десятинах, имеющего инвокацию. Однако и в тех случаях, когда Устав кн. Ярослава дошел до нас отдельно (Свиток Ярославль, Архивный извод и Устюжская редакция) инвокации в нем также нет, правда, два последних текста были заимствованы в летописи, вероятно, из такого же комплекса. Можно предположить также, что инвокация была в форме креста и оказалась пропущенной при переписке. В Основном, Ипатьевском и Археографическом изводах титул Илариона включает упоминание Киева (митрополит киевский), что появляется с присоединением в 1347 г. Галичской митрополии к Киевской (тогда уже Московской), в русских документах – с 1376 г. В других изводах этих переработок нет. То же относится к указаниям на передачу церкви прав на сбор мыта и осминечьего, упоминаемых с XIV в. Статья имеет сложный юридический состав: кроме преамбулы ко всему Уставу, в ней содержатся конкретные процессуальные и материальные нормы. Добавления в Уставе освобождают торговцев, подведомственных церкви, от уплаты мыта. Упоминание роспустов – разводов, дела по которым переданы церковному суду, можно связывать с появлением в Пространной редакции небольшого кодекса о разводах (ст. 53), отсутствующего в Краткой редакции. Мыто – пошлина, взимавшаяся за провоз товаров на рынок. Осминечье – торговая пошлина, которую платили при торговле зерном, измерявшимся осминами. Статья 2 Статья устанавливает дифференцированную ответственность за умыкание девушки или насилие над ней, зависящую от социального положения потерпевшей. Денежный счет в Уставе содержит единицы и ставки XI–XII вв. с упоминанием рублей, известных с конца XIII в. Возмещение потерпевшей, принадлежащей к сословным группам боярства, и штрафы церковной власти указаны в гривнах золота – очень больших ценностях (1 гривна золота = 10 или 12 гривнам серебра; 1 гривна серебра = 4 гривнам кун). Принадлежность потерпевшей к сословной группе, которая получает за оскорбление возмещение не в серебре, а в золоте, т. е. к аристократической боярской группе, ставила ее в особо привилегированное положение. На то, что такое положение определялось несколькими поколениями предков, получивших возмещение в золоте, указывает самостоятельная статья О бесчестии, находящаяся в тех же рукописях, что и Пространная Правда, публикуемая в настоящем томе. Ставка штрафа «60» (без указания на денежную единицу), которая повторяется в нескольких статьях Устава, близка к 60-кунной ставке Краткой Правды за кражу (ст. ст. 28, 35, 36, 40) и к возмещению закупу за несправедливость к нему в Пространной Правде (ст. 59). В Пространной редакции Устава кн. Ярослава церковная власть, перед которой ответствен за свои проступки обвиняемый, представлена митрополитом, в отличие от Краткой редакции, где в этой роли постоянно выступает епископ. Это указывает на то, что Пространная редакция была создана при митрополичьей кафедре, в Киеве. Статьи 3 и 4 Статьи устанавливают такие же штрафы за изнасилование женщины или избиение ее, а также за оставление мужем жены (с учетом социального положения потерпевшей). Они отличаются от Краткой редакции присутствием или отсутствием отдельных градаций и некоторыми денежными ставками. Статья 5 В отличие от ст. 5 Краткой редакции здесь предусмотрено, что блуд незамужней женщины, за который она должна быть помещена в дом церковный, может быть ее постоянным занятием; это распространяется и на вдову. Как и в следующей ст. 6, для применения санкции необходимо обличение. Этот термин обозначал обычно не судебное разбирательство, а публичное извещение о проступке (прелюбодеюща жены обличати не повелеша отци наши – 34 правило Василия Великого)306 [Срезневский И. И. Материалы для словаря…, т. II, стб. 521]. Статья 6 Статья (по сравнению с Краткой редакцией) дополнена перечнем различных видов детоубийства, совершаемого замужней женщиной. Статья 7 Статья содержит уникальную для памятников феодального права архаичную норму семейного права об ответственности родителей перед публичной властью за невыдачу замуж дочери. В Архивном изводе уточняется, что штраф взыскивается с родителей или родственников девушки (на отци или на племени)307 [Древнерусские княжеские уставы, с. 104]. Эта норма, неизвестная византийскому праву, отражала переход в церковное право древнего обычая восточнославянского общества, согласно которому старшие члены семьи несли ответственность за обеспечение младших после своей смерти. Традиционное наследственное право не обеспечивало дочерей (в отличие от сыновей) после смерти родителей. В силу этого общинная организация, а с XI в. церковь обязывали родителей устраивать будущее дочерей и наказывать их за нарушение такой обязанности. С развитием семейного права в Юго-Западной Руси эта статья сохранила свое значение и даже получила указанное уточнение; отсутствие ее в Краткой редакции позволяет предположить, что она была опущена как не соответствующая условиям Северо-Восточной Руси XIV–XV вв. На принадлежность статьи архетипу Устава указывает, кроме архаичности самой нормы, также принадлежность ее к группе статей с социальными градациями и штрафами в гривнах золота308 [Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь..., с. 285-287]. Засядеть – не выйдет замуж; останется «сидеть в девах». Статья 8 Статья повторяет ст. 8 Краткой редакции. Основной извод содержит, однако, изменение, которое не находит соответствия в других текстах Устава. Здесь митрополиту отказано в праве получения штрафа за измену мужа жене; такой штраф установлен только в пользу княжеской власти. Это изменение связано, вероятно, с особенностями церковно-политической жизни той территории (по мнению Я. Н. Щапова, это мог быть Полоцк начала XV в.), где возникла переработка Устава, сохранившаяся как Основной извод. Статья 9 Статья повторяет ст. 9 Краткой редакции. Она предполагает заключение второго брака мужчиной без расторжения первого и устанавливает, что он не является действительным – муж должен продолжать жить с первой женой, а вторая передается под опеку церкви. Можно думать, что второй брак (возможно, как и первый) был заключен здесь без участия церкви: священник не имел права венчать второй брак без расторжения первого. Статья 10 Статья является новой. Церковь не признавала за женщиной права на одностороннее расторжение брака. В случае если женщиной был заключен брак без расторжения первого, объявлялся недействительным не только второй брак, но и первый, жена передавалась под опеку церкви, а оба мужа после епитимьи были, вероятно, свободны заключать новые браки. Ответственной перед церковной властью за правонарушение была не только жена, но и ее второй муж, новоженя. По норме Основного извода, отсутствующей в других текстах, те же последствия влечет не только смена мужа, но и несоблюдение верности мужу. В этой статье подразумевается не заключение второго (а может быть, и первого) брака по церковному обряду, а фактическое сожительство, вероятно, оформленное традиционным, языческим способом. Статьи 11–12 Статьи повторяют нормы ст. ст. 10–11 Краткой редакции: тяжелая или неизлечимая болезнь как жены, так и мужа не является основанием для развода. Законодатель признает, что одной из целей семейного союза является поддержание супруга в тяжелую для него пору. Статья 13 Статья в отличие от ст. 12 Краткой редакции содержит ставку штрафа не в гривнах золота, а в гривнах кун. Размер штрафа уравнивает наказание за связь между крестным отцом и крестной матерью одного ребенка с наказанием за связь между свойственниками. Кроме штрафа, в пользу церковной власти на виновных налагается епитимья. Статья 14 Статья соответствует ст. 13 Краткой редакции. Поджог наказывается высокой ставкой штрафа в пользу митрополита, равной вире (40 гривен). Санкция Пространной редакции включает также упоминание епитимьи, отсутствующее в Краткой редакции. Статья о поджоге выглядит в Уставе посторонней, поскольку находится между статьями о блуде. Она появилась, вероятно, позднее других статей, когда в основном структура закона уже сложилась. Очевидно, эта статья касается вотчинной сферы церковной юрисдикции, т. е. имеет в виду крестьян, сидящих на принадлежащих церкви землях. За поджоги, происходившие в церковных селах, судили и наказывали церковные власти с участием представителей княжеской власти. Возникновение церковной земельной собственности на рубеже XI и XII вв. позволяет датировать эту статью первой половиной – серединой XII в., ибо со второй половиной века можно связывать возникновение Пространной редакции Устава. Статьи 15–16 Статьи близки к тексту Краткой редакции, отличаясь денежными единицами штрафов. Как связь со своей сестрой, так и брак между близкими родственниками наказываются высшей ставкой штрафа, равной вире; виновные должны были также нести епитимью. Брак между близкими родственниками объявлялся недействительным. Родство между желающими вступить в брак исчислялось коленами – количеством родственников в генеалогической линии от жениха вверх к общему предку и далее вниз к невесте. По нормам Устава о брацех, сохранившегося в русских списках кормчих XIII–XV вв. и в Мериле праведном XIV в., который восходит к XI в., как и по соответствующим византийским нормам, до конца X в. был разрешен брак только между 7 и 8 коленами, т. е. между четвероюродными братом и сестрой. Более близкие родственники пожениться не могли. Кроме того, запрещалось двум братьям или сестрам брать в качестве супругов лиц, бывших детьми одних родителей или тех, кто был между собой тетей или дядей и племянниками309 [Русская историческая библиотека, т. VI, стб. 143-144]. Эти нормы, возникшие в древности еще на Ближнем Востоке, призваны были, как представляется, сохранить популяцию от вымирания, предохранив ее от суженного объема генетической информации, поступающей потомкам от близких родственников, и накапливания у них отрицательных признаков. Ближний род поиметься (от поимати – брать в жены) – поженятся близкие родственники. Статья 17 Статья соответствует ст. 16 Краткой редакции. Двоеженство наказывается полувирьем в пользу митрополита, брак со второй женой расторгается, и она передается под опеку церкви, а первый брак подтверждается властью. За плохое обращение со своей первой – признаваемой законной – женой виновный также может быть подвергнут наказанию. Статья 18 Статья воспроизводит норму ст. 17 Краткой редакции о наказании за самовольный развод по инициативе мужа. Церковь препятствует расторжению брака, не только венчанного церковью, но и невенчанного, устанавливая во втором случае лишь вдвое меньший штраф. Таким образом, в условиях, когда церковная свадебная обрядность не имела широкого распространения, церковь была вынуждена признавать законность традиционных форм брака. Этот компромиссный характер норм Устава, заботящегося о сохранении невенчанных браков, свидетельствует о том, что комментируемое законодательство принадлежит времени, когда публичная власть и церковная обрядность только проникали в эту сферу жизни, т. е. к XI – XII вв., которыми и датируются ранние тексты памятника. Статья 19 Статья не имеет аналогий в Краткой редакции. Она запрещает связь русской девушки с лицами, исповедовавшими религии Востока, жившими на территории Руси. Жидовин – человек, исповедовавший иудейскую религию. Бесерменин – человек, исповедовавший мусульманскую религию, в условиях Древней Руси – выходец из Среднего и Нижнего Поволжья (см. также ст. 49 и 51). Статья 20 Статья повторяет ст. 18 Краткой редакции. Она предусматривает наказание за блуд с монахиней высшей ставкой штрафа в размере виры и наложение на виновных епитимьи. Статья 21 Данная статья также соответствует ст. 18 Краткой редакции. Скотоложство наказывается штрафом, равным высшей продаже, так же как и блуд между близкими свойственниками (см. ст. ст. 24–26) и наложением епитимьи. Статья 22 Статья соответствует ст. 19 Краткой редакции. Связь свекра (отца мужа) со снохой (женой сына) наказывается максимальным штрафом размером в виру и епитимьей. В условиях существования неразделенных крестьянских семей в период позднего феодализма было известно снохачество – обычное право свекра – главы семьи на сожительство со снохами. Статьи 23, 25–27 Статьи аналогичны ст. ст. 20–23 Краткой редакции, они содержат нормы наказания за связи между близкими свойственниками, половые сношения с двумя родными братьями или сестрами, между мачехой и пасынком. За эти нарушения установлен штраф в размере высшей продажи, а в ст. 27 – даже 30 гривен. Все эти нормы вызывались необходимостью обеспечить нормальное функционирование древнерусской семьи, но они могли быть включены в Устав по образцу широко распространенного в переводе византийского памятника Избрания от закона, богом данного израильтянам Моисеем, о суде и о правде. Закон представлял собой компиляцию VIII в. библейских книг Второзакония. Однако условия Древней Руси диктовали совершенно другие санкции. Так, в этом Законе за блуд с мачехой установлена смертная казнь для обоих (Аже кто будеть с женою отца своего, да умрета оба, понеже срамоту отца своего откры310 [Мерило праведное по рукописи XIV в. М., 1961, с. 248]), а по Уставу – штраф в размере 12 гривен. Статьи 24 и 28 Статья не имеет аналогии в Краткой редакции, но она устанавливает за блуд отчима с падчерицей тот же штраф в 12 гривен. Значительно выше санкция за сожительство отца с дочерью, поскольку здесь имеет место кровосмешение (ст. 28). Статья 29 Ст. 24 повторяет норму ст. 24 Краткой редакции в измененном виде. Здесь возможность выдачи дочери замуж родителями силой превращена в их обязанность в случае ее несогласия. Согласно ст. 7, за нарушение этой обязанности родители отвечали перед публичной властью. Однако изменение нормы не снимало с них ответственности в случае самоубийства дочери в результате такого принуждения. Другим отличием статьи от Краткой редакции является отсутствие упоминания о том, что эта же норма распространяется на отрока. Возможно, последнее положение могло отражать иное юридическое положение сына в семье сравнительно с дочерью. Ил.: Суд митрополита над еретиком. 1123 год. Миниатюра Лицевого Летописного свода. XV век. Статья 30 Статья соответствует ст. 25 Краткой редакции. Оскорбление женщины позорным словом наказывается штрафом также в зависимости от сословной принадлежности потерпевшей, как и оскорбление действием. Это указывает на актуальность для Древней Руси тех норм рабовладельческого и поздних этапов первобытнообщинного строя, согласно которым между замужней женщиной, матерью семейства, и женщиной свободного поведения проводилось резкое различие, между тем, как в отношении мужской части населения указанные нормы актуальности не имели. Публично отнести уважаемую замужнюю женщину к числу женщин легкого поведения значило тяжело оскорбить не только ее, но и ее мужа, и всю ее семью. С этим связаны значительные суммы возмещения потерпевшей и штрафы в пользу церковной власти. Статья 31 Статья воспроизводит норму ст. 26 Краткой редакции. Повреждение (в том числе пострижение) бороды или волос на голове считалось оскорблением, за которое потерпевший имел право в судебном порядке получить возмещение. Устав кн. Ярослава, однако, устанавливает штраф только в пользу церкви. Это сближает норму Устава с Краткой Правдой (ст. 8) и Пространной Правдой (ст. 67), где за повреждение бороды также установлена только продажа размером в те же 12 гривен. |