ИДО Познавательные процессы ПОСОБИЕ. Российской федерации федеральное агентство по образованию гоу впо тюменский государственный университет
 Скачать 3.17 Mb.
|
А.А. СмирновПроизвольное и непроизвольное запоминание(Смирнов А.Л. Проблемы психологии памяти. М.: Просвещение, 1966. С. 37-43, 62-83.) Произвольное запоминание Общая характеристика произвольного и непроизвольного запоминания. Будучи мнемическим эффектом психических процессов, всегда протекающих при выполнении какой-либо деятельности, запоминание, как было сказано, не является независимым от особенностей этой деятельности, а, наоборот, ближайшим образом ими определяется. Всякая же деятельность людей характеризуется, прежде всего, направленностью. Она не только дает тот или иной результат, но и всегда на что-либо нацелена, что может и не совпадать с фактическим результатом деятельности, с тем, к чему она в действительности приводит. Изучение зависимости запоминания от направленности деятельности, в условиях которой оно осуществляется, является поэтому частью более общей проблемы влияния деятельности на запоминание. В наиболее яркой форме направленность деятельности бывает представлена как сознательное намерение решить ту или иную задачу, добиться достижения той или иной цели. Наличие этого намерения характеризует собой всякую сознательную деятельность человека. Последняя всегда есть осуществление какой-либо сознательно поставленной цели. "В том, что дано природой, — говорит Маркс, — он (человек. - А. С.) осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю" (1) Определяясь сознательно поставленной целью, сознательным намерением осуществить эту цель, деятельность человека в своей направленности обусловливается, однако, не только сознательным намерением. Существенную роль наряду с ним играют также и неосознаваемые источники направленности, в частности всякого рода установки***, вносящие часто совершенно безотчетный или, во всяком случае, недостаточно осознанный характер. Как сознательное намерение, так и неосознанные установки отнюдь не являются, однако, первоисточником человеческой деятельности. Цели, которые ставит перед собой человек, и неосознанная им направленность его действий основой своей имеют те реальные условия, в которых живет и действует человек. Подлинным источником человеческой деятельности является реальная действительность, воздействующая на человека. …Важнейшую роль в том, что определяет собой человеческую деятельность, ее направленность и характер, играют общественные отношения людей, по-разному складывающиеся в зависимости от материальных условий жизни общества. Деятельность человека общественно-исторически обусловлена. Направленность деятельности людей исключительно многообразна. Изучение зависимости запоминания от различного содержания направленности деятельности представляет собой большую и сложную задачу. В данной работе мы не ставим перед собой этой цели, а ограничиваемся более узкой задачей. Мы хотим проследить, как влияет на запоминание только один из видов направленности, наиболее характерный для учебной деятельности человека и в особенности для усвоения знаний в процессе обучения. Мы имеем в виду направленность на то, чтобы запомнить материал, который должен быть усвоен, т. е. так называемую мнемическую направленность, или направленность на запоминание. В тех случаях, когда непосредственным источником мнемической направленности является сознательное намерение запомнить, запоминание представляет собой особый вид психической деятельности, часто весьма сложной, и по самому существу своему является произвольным запоминанием. Обычно ему противопоставляется запоминание непроизвольное, которое осуществляется в тех случаях, когда мнемическая задача не ставится, а деятельность, ведущая к запоминанию, направлена на достижение каких-либо иных целей. Когда мы решаем математическую задачу, мы вовсе не ставим перед собой цель запомнить те числовые данные, которые имеются в задаче. Наша цель - решить задачу, а не запоминать имеющиеся в ней числа, и тем не менее мы запоминаем их, хотя бы и ненадолго. Различие этих видов запоминания вполне правомерно. Но вместе с тем было бы неверно понимать его как абсолютное противопоставление одного вида запоминания другому. Между произвольным и непроизвольным запоминанием существует, несомненно, ряд переходов, ряд промежуточных форм. Одна из них как раз именно то запоминание, которое осуществляется не в силу сознательного намерения запомнить, не под влиянием мнемической задачи, а благодаря наличию мнемической установки. Такое запоминание не является произвольным, поскольку последнее обязательно должно быть намеренным, но вместе с тем оно характеризуется все же более или менее ярко выраженной мнемической направленностью, что не имеет места при непроизвольном запоминании. Поэтому его никак нельзя считать относительно случайным мнемическим эффектом деятельности, направленной на выполнение иных задач, как это характерно для непроизвольного запоминания. Это, безусловно, одна из переходных форм между произвольным и непроизвольным запоминанием. <...> Наиболее ярко выражена мнемическая направленность, конечно, при произвольном запоминании. Поэтому сопоставление именно этого вида запоминания с непроизвольным должно дать наиболее ценный материал для характеристики действия мнемической направленности в его наиболее ярком выражении. В этом плане и проведены наши экспериментальные исследования, имевшие целью выяснить ряд вопросов, касающихся зависимости запоминания от направленности деятельности. Наличие мнемической направленности имеет важнейшее значение прежде всего для продуктивности запоминания. Низкая продуктивность непроизвольного запоминания отмечалась в ряде работ (Штерн, 1903-1904, 1904-1906, Г.Майерс, 1913 и др.). Хорошо известно, что при прочих равных условиях произвольное запоминание значительно эффективнее непроизвольного. Намерение запомнить надо считать одним из главнейших условий успешности запоминания. Это положение хорошо знакомо каждому из личного опыта, из жизненных наблюдений. Вместе с тем оно нашло свое четкое отражение и в экспериментальной практике. Одним из наиболее ярких примеров его значения является случай, описанный сербским психологом Радоссавлевичем (1907) и многократно цитированный в психологической литературе. Один из испытуемых этого исследователя не понял, в силу плохого знания языка, на котором говорил экспериментатор, задачи, которая была поставлена перед ним, — запомнить относительно небольшой (но бессмысленный) материал. В итоге этого непонимания оказалось, что запоминание даже небольшого материала не смогло осуществиться, несмотря на то, что материал был прочитан вслух 46 раз. Однако, как только задача запомнить была уяснена испытуемым, он смог воспроизвести весь материал совершенно точно после всего лишь шестикратного ознакомления с ним. О том же самом говорят и данные других работ, в которых вопрос о действии задачи запомнить подвергался специальному изучению, в частности исследования Поппельрейтера (1912), Вольгемута (1915), Мазо (1929). Методика этих работ заключалась в том, что испытуемым предлагалось, с одной стороны, воспринять какой-либо материал с целью запомнить его, а с другой — ознакомиться с аналогичным материалом в условиях, когда запоминание не требовалось. Как в том, так и в другом случае после этого (во втором случае - неожиданно для испытуемых) предлагалось воспроизвести воспринятый материал. Итоги опытов показали, что в первом случае запоминание бывало значительно продуктивнее, чем во втором случае. Весьма показателен хорошо известный всем кто вел экспериментальные исследования памяти, факт плохого запоминания экспериментаторами того материала, который предлагается ими испытуемым длязаучивания. Все испытуемые заучивают материал полностью и точно, сами же экспериментаторы, читающие этот материал испытуемым, по окончании опытов могут воспроизвести его крайне недостаточно, и это имеет место, несмотря на то эксперименты проводятся с несколькими испытуемыми, в силу чего материал воспринимается экспериментаторами значительно большее число раз, чем каждым испытуемым в отдельности. <...> Виды мнемической направленности (на точность, полноту, последовательность, прочность запоминания) и их влияние на запоминание Мнемическая направленность не представляет собой чего-либо однородного, всегда одинакового Она всякий раз выступает в том или ином качественно своеобразном содержании. Первое, что характеризует собой конкретное содержание направленности, - это требования, которым должно удовлетворять запоминание, т.е. что именно должно быть достигнуто в итоге запоминания. С этой точки зрения можно говорить о направленности на то или иное качество запоминания, представленной рядом основных и наиболее типичных задач или установок, которые изменяются в каждом отдельном случае и тем самым определяют собой качественное своеобразие направленности запоминания. Каковы эти задачи и установки? Всякая мнемическая деятельность направлена, прежде всего, на ту или иную полноту запоминания. В одних случаях перед нами стоит задача (или у нас есть установка) запомнить все содержание того, что воздействует на нас (сплошное запоминание). В других случаях мы направлены на то, чтобы запомнить только часть того, что воспринимается нами: главные мысли текста, отдельные факты и т. п. (выборочное запоминание). Далее, надо указать различия в направленности на точность запоминания, которая в одних случаях может относиться к содержанию того, что запоминается, в других — к форме его выражения. В последнем случае в качестве одной из крайностей выступает задача (или установка) запомнить тот или иной материал буквально, выучить его наизусть. Другая крайность — запоминание максимально своими словами. Особо надо выделить различия, наблюдаемые в направленности на запоминание последовательности того, что воздействует на нас. В одних случаях мы стремимся к тому, чтобы запомнить события, факты, словесный материал в той самой последовательности, в какой все это фактически было дано нам. В других случаях такая задача или установка отсутствуют, а иногда мы более или менее сознательно ставим перед собой даже обратную задачу — изменить воспринятую последовательность материала, сделать, например, словесный материал более логичным или просто более удобным для запоминания. Следующий момент, характеризующий направленность на запоминание, — направленность на прочность запоминания. В одних случаях мы ставим перед собой задачу запомнить материал возможно более прочно, на продолжительный срок, в известном смысле "навсегда". В других случаях запоминание направлено на то, чтобы сохранить материал в памяти в течение хотя бы только краткого времени, в частности, удержать его лишь настолько, чтобы иметь возможность воспроизвести только сразу после восприятия, в непосредственно следующий за этим момент (долговременная и кратковременная память). Особым видом мнемической направленности является направленность на своевременность воспроизведения, т. е. на то, чтобы воспроизвести запоминаемое нами в определенный момент времени, при наличии определенной ситуации (вспомнить, например, что-либо при встрече с определенным человеком, при приходе в определенное место и т. п.). <...> Источники различных видов мнемической направленности Мы рассмотрели, какое влияние оказывают на запоминание (на его продуктивность и его содержание как особого рода деятельности) различные виды мнемической направленности на качество запоминания. Каковы же источники этой направленности? Разнообразие их, конечно, весьма велико, но, тем не менее, можно выделить основные из них, имеющие наиболее важное значение. Сюда относятся, прежде всего, цели, которые ставятся перед запоминанием, т.е. для чего именно предназначается то, что мы запоминаем. Совершенно очевидно, что и здесь мы сталкиваемся с исключительным многообразием, вызванным тем, что виды деятельности, при выполнении которой мы пользуемся заученным материалом, сами в свою очередь весьма разнообразны. Учащийся школы, который готовит уроки, заданные ему на дом, актер, разучивающий роль, телефонистка, работающая на коммутаторе и запоминающая номер телефона, который ей надо включить, оператор, работающий на пульте управления и получающий различную информацию, которую он должен удерживать в памяти до выполнения определенных действий в ответ на принятые сигналы, ученый, фиксирующий в памяти итоги исследования, которое проведено им самим или с которым он знакомится при чтении научной работы другого исследователя, докладчик и лектор, намечающие содержание предстоящего доклада или лекции, любой человек, когда ему дается какое-либо поручение, которое он должен выполнить в определенное время, каждый из всех этих людей направлен на запоминание, соответствующее своеобразию той деятельности, которую он выполняет. Цели запоминания каждого из них неодинаковы, и это определяет собой различие в содержании мнемической направленности и, прежде всего различие в направленности на качество запоминания, на то, что в итоге его должно быть достигнуто. То, что требуется от телефонистки, которой надо удерживать в памяти названный ей номер в течение самого краткого времени, никак не может удовлетворить учащегося школы, заучивающего исторические даты или важнейшие количественные показатели из области экономической географии, а то, что вполне удовлетворяет докладчика — запоминание основного содержания намеченного доклада или ученого - запоминание основных итогов работы другого исследователя, никак не может удовлетворить актера, который должен добиться буквального запоминания своей роли. Полнота, точность, прочность и последовательность запоминания каждый раз весьма специфичны и зависят от того, какая цель преследуется запоминанием в том или ином конкретном случае. В широких пределах варьирует и та деятельность, которая осуществляется в процессе запоминания. Весьма важную роль в конкретизации мнемической направленности на определенное качество запоминания играют требования, предъявляемые запоминающему другими людьми или им самим. Учащийся, готовя уроки, ориентируется на требования, предъявляемые школой, учителем. Ясное понимание их является поэтому существеннейшей предпосылкой должным образом направленного запоминания. Школьник должен четко понимать не только что именно, но и как, в какой мере надо выучить заданное в школе. Между тем ясное понимание требований, предъявляемых школой к запоминанию, имеется далеко не у всех школьников. Школа требует от учащихся в значительной степени полного, точного, прочного и последовательного запоминания. Это требование в ряде случаев, в особенности у школьников младшего возраста, преломляется в сознании учащегося как необходимость сплошного и буквального (или почти буквального) заучивания. В младших классах этому в значительной мере содействует также то, что запоминать учащимся на этой ступени обучения приходится небольшой по объему, сжато изложенный материал, предоставляющий малые возможности для изложения его "своими словами", еще более суживающиеся тем, что рассказывать "своими словами" учащиеся этого возраста в достаточной мере еще не умеют. Все это нередко влечет за собой ложную направленность на буквальное запоминание, не соответствующую подлинным требованиям школы и тем целям, которые она перед собой ставит. При этом такая ложная направленность становится иногда у школьника привычкой, сохраняет силу и в дальнейшем, на более поздних этапах обучения, где она уже резко расходится с тем, что требуется от учащихся. В старших классах в связи с увеличением объема учебного материала и различным значением его по содержанию, требующим выборочного запоминания, такая привычная ложная направленность на сплошное, буквальное заучивание может стать серьезным тормозом усвоения знаний. Естественно поэтому, что выработка правильной и четкой мнемической направленности учащихся, соответствующей действительным требованиям школы, является одной из существенных задач, стоящих перед школой и учителем. Видное место среди того, что вызывает направленность на определенное качество запоминания, занимают условия, в каких приходится запоминать. Естественно, например, что там, где есть полная возможность многократного, ничем не стесняемого восприятия одного и того же материала, мнемическая направленность может быть выражена совсем по-иному, чем в том случае, когда человек стеснен условиями запоминания, лишен возможности повторять материал, не может сделать его восприятие ясным, отчетливым, должен выполнить его в кратчайшее время. Несомненно, что этот последний случай может потребовать значительно более ярко выраженной и напряженной направленности, чем первый, где такая направленность может вовсе не требоваться. Одной из основ направленности на то или иное качество запоминания являются индивидуально-психологические качества личности того, кто запоминает. В первую очередь здесь надо выделить индивидуальные особенности памяти человека, его мнемические способности, выражающиеся в быстроте, точности и прочности запоминания. Как и всякие способности, они не предопределяют собой однозначным образом направленности человека (в данном случае его мнемической направленности), но, безусловно, оказывают на нее влияние в зависимости от конкретной ситуации, в какой запоминание осуществляется. Несомненным является, далее, действие ряда характерологических черт личности того, кто запоминает, в частности тех его черт, которые выражаются в отношении к работе, к требованиям, предъявляемым к ней, и к качеству, которому она должна удовлетворять. Значительную роль играют привычки, усвоенные человеком. Говоря о влиянии отношения к материалу, надо подчеркнуть существенное значение эмоционального отношения, равно как интереса к тому, что надо запомнить. Если, как мы видели выше, спорным еще является вопрос о том, какой материал запоминается лучше - приятный или неприятный - и оказывает ли вообще какое-либо действие на эффект запоминания положительный и отрицательный эмоциональный тон материала, то вряд ли можно считать спорным, что направленность на запоминание, желание запоминать тот или иной материал, отношение к запоминанию в существенной мере определяются тем, каково эмоциональное действие этого материала, каков его эмоциональный тон. Каждому хорошо знакомо из личного опыта желание запомнить то, что понравилось, что вызвало положительную эмоцию. Не менее значительно влияние интереса, какой вызывается у нас материалом. Общеизвестно, какие усилия требуются иногда для того, чтобы заставить себя запомнить скучный, неинтересный материал, и, наоборот, как легко возникает направленность на запоминание в тех случаях, когда материал в том или ином отношении интересен для нас. Наряду с индивидуально-психологическими качествами личности должны быть учтены возрастные особенности, которые существенно определяют направленность на то или иное качество запоминания, так как с ними связаны умения, приобретенные в области памяти, опыт запоминания, своеобразие целей запоминания, своеобразное отношение к тому, что должно быть достигнуто в итоге запоминания. Важную группу условий, определяющих конкретное содержание направленности на запоминание, образуют особенности материала, который надо запомнить, и, прежде всего, объем его, т. е. количество того, что нужно запомнить. Естественно, что небольшой по объему материал в большей мере стимулирует полное и точное запоминание, чем объемный, обширный материал. Это объясняется тем, что возможность реализации полного и точного запоминания при наличии большого материала менее значительна, и это не остается без влияния на направленность запоминания. Там, где достичь полного и точного сохранения в памяти труднее, там цель добиться такого запоминания ставится только под влиянием каких-либо особых соображений. Между тем в случае запоминания незначительного по объему материала направленность на полное и точное усвоение возникает часто сама собой, в форме даже мало сознаваемой установки. Вторая особенность материала, влияющая на направленность запоминания, — его плотность, или количество мыслей и фактических данных, приходящихся на единицу объема. Сжатое изложение, насыщенное богатыми фактическими данными, в большей мере предрасполагает к полному и точному запоминанию, чем изложение пространное, развернутое, содержащее в себе" сравнительно небольшое количество фактических данных. Существенную роль играет значение отдельных частей материала. В тех случаях, когда надо запоминать материал разнородный по своему значению, легче и скорее возникает направленность на выборочное запоминание, так или иначе отклоняющееся от "подлинника". Неодинакова направленность на запоминание и в зависимости от того, какой вид материала запоминается нами. Некоторые виды материала почти принудительно стимулируют к определенной направленности. Другие же его виды предоставляют больше свободы тому, кто запоминает. Сами по себе они оказывают на направленность запоминания слабое действие. Рассмотрим некоторые примеры. Одним из видов материала, наиболее стимулирующего определенную направленность на запоминание, являются всякого рода термины, названия, формулы, в известной мере числовые данные и т. п. Этот материал требует направленности на максимально точное его усвоение, абсолютно соответствующее "подлиннику" (относительно числовых данных мы сделали оговорку, сказав в "известной мере" потому, что иногда, запоминая эти данные, мы довольствуемся усвоением только общего их масштаба, т. е. запоминаем лишь, какого именно порядка эти числа). К этой группе близко (по своему действию на направленность запоминания) подходят определения, афоризмы, загадки, пословицы, поговорки, вообще все, что требует точной, ясной, определенной, т. е. "именно такой, а не иной" формулировки. Там, где мысль и ее словесное выражение связаны между собой настолько тесно, что уже самое незначительное отклонение от данной формулировки изменяет выражаемый ею смысл, там, естественно, направленность на точное запоминание стимулируется максимально, причем не какими-либо побочными соображениями, а именно особенностями материала. В значительной, хотя, может быть, и не в полной мере, все сказанное относится и к такому материалу, как различного рода законы, правила, инструкции и т. п. Наряду с направленностью на полноту и точность запоминания материал может вызывать и направленность на запоминание последовательности, в какой он дан. К такому материалу относится, например, все, что содержит в себе более или менее сложный ход рассуждения, доказательства, т.е. характеризуется строго определенной логической последовательностью. При запоминании этого материала необходимо запоминать и ту последовательность, в какой даны его отдельные части (различные вытекающие друг из друга, взаимосвязанные между собой положения). Без этого усвоение такого материала лишается главного, основного, в значительной мере теряет смысл. Отсюда естественно, что направленность при его запоминании должна обязательно включать в себя тенденцию сохранить в памяти не только отдельные части материала сами по себе, но и последовательность, в какой они следуют друг за другом, вытекая одна из другой. Сходное, хотя и менее сильное, действие на направленность при запоминании оказывают материалы повествовательного характера, вскрывающие последовательность фактов, действий, событий. Важную роль в качестве основы мнемической направленности играет трудность материала. Очень легкий материал (в особенности небольшой по объему, что в свою очередь является одним из условий его легкости) вызывает тенденцию к полному и возможно более точному запоминанию. То же самое наблюдается, однако, и в обратном случае, т.е. тогда, когда приходится запоминать очень трудный материал. Особенно ярко в этих случаях бывает выражена направленность на точное запоминание. Материал средней трудности допускает больший простор направленности, и она не бывает связана в этих случаях с материалом однозначным образом. Констатируя значительное влияние материала и его особенностей на содержание мнемической направленности, надо подчеркнуть, что сам по себе материал не вызывает еще строго определенной мнемической задачи или установки, если нет налицо субъективного отношения к материалу, соответствующего той или иной направленности. Существенную роль играет осознание в этом случае своеобразия материала как материала определенного типа и тех требований, какие предъявляются им к запоминанию. Для того чтобы тот или иной материал вызвал соответствующую ему мнемическую направленность, необходимо, чтобы, запоминая, мы понимали, с какого рода материалом имеем дело и какие задачи он ставит перед запоминанием. Естественно, что у взрослых все необходимые для этого предпосылки имеются в гораздо большей мере, чем у детей. Поэтому специфическое действие разного вида материала на направленность запоминания у взрослого выражено более четко, чем у ребенка. У детей особенности материала, определяющие своеобразие мнемической направленности, бывают выявлены еще недостаточно. Материал не выступает у них во всем своем мнемическом своеобразии. Отношение к разным типам материала не является еще достаточно дифференцированным. Поэтому направленность на запоминание :в той мере, в какой она определяется материалом, носит у них еще недостаточно специализированный характер. Мотивы запоминания и их влияние на его продуктивность Исключительно важное значение для характеристики мнемонической направленности имеют мотивы запоминания, те то, что побуждает нас запоминать. В этом отношении запоминание, естественно, ничем не отличается от любой другой деятельности, в характеристике которой мотивам, побуждающим к ее выполнению, должно быть отведено первостепенное место. Из жизненного опыта хорошо известно, как велики различия в процессе запоминания и в том, что мы в итоге его достигаем, в зависимости от того, что побуждает нас запоминать, каков мотив запоминания. В советской психологической литературе влиянию мотивов деятельности на запоминание посвящено исследование З.М.Истоминой (1948), проведенное под руководством А.Н.Леонтьева. Автор работы ставил задачей установить, как влияют мотивы запоминания прежде всего на успешность удерживания в памяти запоминаемого. Для выяснения этого были проведены две серии опытов. В одной из них детям-дошкольникам предлагалось повторить вслед за экспериментатором ряд слов. Запоминание осуществлялось, таким образом, в условиях обычного лабораторного эксперимента. В отличие от этого в другой серии опытов оно включалось в игровую деятельность ребенка. Дети играли в "магазин", и в ходе этой игры одному из детей предлагалось пойти в "магазин" и "закупить" там для "детского сада" ряд предметов. Ребенку назывались эти предметы. Названия их примерно соответствовали словам, которые запоминались в условиях лабораторного опыта. Совершенно очевидно, что мотивы запоминания в этой второй серии опытов были уже иными, причем на этот раз они носили уже общественный характер, так как ребенок должен был запоминать то, что требовало от него участие в общей игре и что надо было "закупать" для "детского сада". Итоги экспериментов показали, что эффект запоминания во второй серии был заметно выше, чем в первой, причем это положение имело силу для всех возрастов, что ясно видно из табл. 1. Таблица 1
Наряду с различиями в количестве воспроизведенных слов разная мотивация вызывала и качественные различия в поведении детей при запоминании и воспроизведении. Эти различия выражались в наличии или отсутствии выделения цели — запомнить и припомнить слова. С этой точки зрения автор работы, исходя из полученных данных, намечает три типа поведения детей: для первого из них характерно отсутствие вычленения цели — запомнить и припомнить слова, для второго - наличие этого вычленения, но без применения каких-либо особых способов (специальных мнемических операций), направленных на осуществление поставленной цели, для третьего - применение этих способов. Данные, характеризующие распределение типов запоминания и воспроизведения в зависимости от разной мотивации того и другого, показали, что в условиях игры наблюдалось большее количество случаев более высокого типа поведения (второго и третьего), чем в условиях лабораторного опыта. Очень ясно сказалось различие в мотивации на изменении процессов запоминания и припоминания по мере их повторения, т.е. под влиянием некоторого упражнения в них. Прирост количества воспроизведенных слов в итоге упражнения, протекавшего, с одной стороны, в условиях лабораторных экспериментов, а с другой - в игровой деятельности детей, приводится в табл. 2. Таблица 2
Из приведенных в этой таблице данных ясно следует, что упражнение в условиях игровой деятельности выражено значительно ярче, чем в лабораторном эксперименте. Особенно резко это различие выступает у младших детей. Весьма характерен также следующий факт: оказалось, что дети, с которыми повторялись лабораторные опыты, дали затем при проведении с ними игры (что делалось с целью проверить эффект упражнений) значительно меньший прирост продуктивности запоминания, чем дети, у которых упражнение протекало в процессе игры, а проверка достигнутого эффекта производилась в условиях лабораторного опыта. У 4-5-летних детей прирост упражнения в первом случае был равен 40%, во втором же случае - 100%; у 5-6-летних детей в первом случае — 60%, во втором — 108%; у 6—7-летних детей — 106% и 127%. Все эти данные четко показывают, что в тех случаях, когда у детей был ясный для них мотив запоминания, непосредственно вытекавший из самого характера их игровой деятельности, запоминание и припоминание протекали у них с большим успехом: как по более высоким показателям продуктивности, так и по более высокому уровню самих процессов памяти, по их характеру, а также по результатам упражнения. В следующей работе З.М.Истоминой (1948, б) сравнивалось запоминание в игре и в практической деятельности (подготовка к оформлению выставки; в процессе этой работы детям - каждому в отдельности — предлагалось запоминать ряд предметов, необходимых для выполнения работы). В каждом возрасте итоги запоминания во втором случае были выше, чем в игре; а именно: в игре трехлетки воспроизводили 1 слово; четырехлетки — 3; пятилетки — 3,2; шестилетки — 3,8; в условиях же практической деятельности соответствующие показатели были равны: 2,3; 3,5; 4,0; 4,4. <...> Непроизвольное запоминание. Зависимость непроизвольного запоминания от направленности деятельности Мы рассмотрели, как велико влияние, оказываемое на запоминание мнемической направленностью. Самый факт ее наличия или отсутствия, а также характер мнемических задач, их конкретное содержание в значительной мере определяют собой как продуктивность, так и качественное своеобразие запоминания. И то и другое зависит, однако, не только от мнемической направленности. Ведь запоминание осуществляется в результате и такой деятельности, которая сама по себе на достижение мнемического характера не нацелена; между тем и такая деятельность, конечно, тоже на что-либо направлена, хотя и не на само запоминание. Между тем направленность ее может быть очень различна, а это не может не влиять так или иначе на результаты запоминания, на то, что остается в памяти в итоге этой - немнемической — деятельности. Как же именно связаны эти результаты запоминания с немнемической направленностью деятельности, в которой осуществляется уже непроизвольное запоминание? Чтобы получить хотя бы некоторый материал, освещающий этот вопрос, нами были проведены следующие опыты (1945). Мы предлагали испытуемым припомнить некоторые факты из их недавнего прошлого. Никакой задачи — запомнить ни в тот момент, когда эти факты происходили, ни после них — у испытуемых не было. Им приходилось припоминать то, что запомнилось непроизвольно. Вместе с тем деятельность, в итоге которой это запоминание осуществлялось, так же как и всякая деятельность, была на нечто определенное (и притом в течение сравнительно продолжительного времени) направлена. Проследить зависимость запоминания от этой определенным образом характеризуемой направленности деятельности, протекающей в естественных, жизненных условиях, и составляло нашу задачу. Всего нами было проведено две серии опытов с несколькими испытуемыми каждый раз. В одном случае мы предлагали испытуемым вспомнить все, что происходило с ними тогда, когда они шли из дома в институт, в котором работали ("путь на работу"). Опрос производился неожиданно для испытуемых и происходил обычно через 1/2—2 часа после начала работы. Испытуемые должны были дать возможно более подробный отчет обо всем виденном, слышанном, о всем, что они делали, о чем думали, что эмоционально переживали. При этом их предупреждали, что если они не захотят о чем-либо рассказывать, то они могут ограничиться или самой общей характеристикой того, что у них было в сознании, или даже вовсе отказаться от рассказывания, указав лишь, насколько ясно и полно они вспоминают то, что не хотят рассказывать. Следует тут же оговориться, что таких случаев в наших экспериментах не оказалось: испытуемые ни разу не отмечали, что у них имеется что-либо, о чем они не хотели бы говорить в своем отчете экспериментатору. Наоборот, они были максимально заинтересованы в том, чтобы вспомнить и рассказать как можно больше, и прилагали к этому все усилия. Во второй серии опытов испытуемым предлагалось (опять-таки неожиданно для них) вспомнить все, что происходило в течение одного научного совещания, на котором они присутствовали за неделю до опытов. Они должны были изложить содержание доклада, который был сделан на этом совещании, и происходившие на нем прения. В качестве испытуемых в обоих экспериментах были привлечены научные работники — психологи, опытные в самонаблюдении. Обратимся к рассмотрению полученных данных. <...> Испытуемый Б. Вспоминает относительно своего пути на работу следующее: "Помню, прежде всего, момент выхода из метро. Что именно? Как думал о том, что надо выйти из вагона так, чтобы занять скорее нужную позицию и идти скорее, так как запаздывал. Ехал, помню, в последнем вагоне. Поэтому никуда выскочить не удалось. Пришлось войти в толпу. Раньше публика, выходя, шла по всей ширине перрона. Сейчас для обеспечения прохода входящих были поставлены люди, поворачивавшие публику от края перрона. Бросилось в глаза, что у каждого столба стоит для этого один человек, так как иначе публика опять шла бы по краю перрона. (Далее следует описание нескольких человек, стоявших у столбов и не пускавших пассажиров к краю перрона.) На часы, кажется, не смотрел. Дальнейший путь выпадает. Абсолютно ничего не помню. Есть только смутное воспоминание от старого. Шел до ворот университета. Ничего не заметил. О чем думал, не помню. Когда вошел в ворота, заметил: кто-то спешит. Кто именно: мужчина или женщина, не помню. Больше ничего не помню... Теперь о первой половине пути. Самый выход излому не помню. Помню, что, когда выходил из ворот дома, вспомнил, что не взял книжку билетов. Подумал: насколько это задержит, так как всегда очередь у кассы. Обычно иду к станции метро, сворачивая в переулок с трамваем. Сворачиваю там, где трамвай несется вниз. Каждый раз посматриваю на трамвай. В этот раз также шел там. Посмотрел на трамвай с опаской. Подходя к станции метро, увидел киоск и подумал: нет ли газеты? Решил, что буду стоять, если есть. Газет не оказалось. Стоял у кассы метро. Кто-то долго возился. Через голову сунул деньги. Очень быстро прошел. Замедлил ход у контролера. Заметил, что контролер очень быстро рвет билеты. Слышу поезд. Спешу. Смотрю на киоск с продуктами. Мельком бросил взгляд. Заметил, что нужных мне вещей нет. Бегу к поезду. Захожу в вагон. Публику не помню. Подошел к противоположной двери. Решил, что лучше пройти по вагону и встать у первой двери. Прошел. Встал, кажется, между двумя мужчинами. О чем думал в поезде, совсем не помню. Мысли, без сомнения, были". Что характерно для этого рассказа? Прежде всего, бросается в глаза, что испытуемый ясно указывает, что он совсем не помнит, о чем думал, хотя твердо убежден в том, что на определенном этапе пути о чем-то, безусловно, думал. Далее рассказ содержит указание главным образом на все, что мешало или могло помешать выполнению задачи - прийти вовремя на работу (невозможность проскочить скорее сквозь толпу, невозможность использовать для этого край перрона, отсутствие оставленной дома книжки с билетами, задержка с покупкой билета в кассе). Равным образом в рассказе отмечаются также те факты, которые, хотя бы косвенно, содействовали скорейшему приходу в институт: быстрая работа контролера, переход от одной двери к другой с целью сокращения пути и ускорения выхода. Характерно, что испытуемый относительно хорошо запомнил людей, стоявших у столбов перрона и руководивших движением публики, что мешало испытуемому пройти скорее на перрон, и не запомнил совершенно никакой публики. Из людей на улице он вспомнил только одного человека, так же, как и он, спешившего куда-то. Сохранилось воспоминание о газетном киоске, что, очевидно, было связано с размышлением, покупать ли газету или нет, и сомнениями по этому поводу ввиду позднего времени. Таким образом, подавляющая часть того, что запомнилось, была так или иначе связана с основным руслом деятельности испытуемого: с переходом из дому в институт и с необходимостью выполнить это без опоздания. <...> Третий испытуемый Т. рассказывает следующее: "Выходя из дому, знал, что надо ехать на метро, так как поздно. Сразу завернул за угол и пошел по переулку к метро. О чем думал? Не помню. Никакого воспоминания об этом не осталось. Но есть зрительный образ сегодняшнего утра, от меня идущей картины. Шел медленно. Людей не помню. Подумал: ничего ли, что иду медленно? При переходе через улицу пришлось подождать, шла машина. Встал в середину группы людей, чтобы переходить не глядя в сторону, так как был поднят воротник. Посередине улицы снова пережидал машины. Перед станцией метро длинная очередь за газетами, через которую пришлось пройти. На лестнице в метро страшный сквозняк, у всех чудно поднимавший полы пальто. Подумал: наверное, и я сейчас так чудно выгляжу. Билетов не брал, был последний талончик. Пошел по необходимости лестницей направо. Там было много народу. Спуск медленный. Обнаружил, что поезд стоит. Досада, так как закрывались двери. Хорошо вижу кусочек вагона с закрытой дверью. Прошел по пустой платформе. Двое было таких же, как и я. Прошел до конца, как делаю обычно. Дошел до места, откуда видны часы. Было без четверти десять. Хорошо вижу сейчас положение стрелок. Попался какой-то высокий человек с газетой в руках. Подумал: наверное, вчерашняя. Вспомнил об очереди в метро. Нет, сегодняшняя. Увидел, что сводка штаба длинная. Здесь встретил Г. (фамилия знакомого). Он тоже проявил интерес к сводке и подошел к читавшему газету. Тот читал последнюю страницу. Показал Г. первую, но сейчас же стал читать последнюю. Г. пытался подглядеть снизу. Пришел поезд. Вошли в вагон. Как вошел Г., не помню. Я пропустил несколько женщин с сумками. Встал у дверей. Вплотную еще две женщины по углам. Одна с сумкой продовольственной, без перчаток. Вижу ее руки. Подумал: почему без перчаток. В руках у нее газета. Сейчас вновь появляется воспоминание о Г. Разговариваем по поводу сводки. Что было до этого с ним, не помню. В вагоне помню Г. как собеседника, т. е. разговор с ним, самого его не помню. Не помню, где он стоял и т. д. (Дальше сообщается содержание разговора с Г. относительно событий на фронте.) Проход через станцию не помню совсем. Помню переход через улицу. Долго пережидал проезда автомобилей. В середине улицы вновь была задержка. Помню, что взглянул на часы, но что они показывали, не помню. Тогда это как-то переживалось как время, не требующее спешки. О чем говорили до университета — не запомнил. У университетских ворот увидел Б. Помню вид снежных сугробов на университетском дворе и разговор с Г. о снеге в этом году". Рассказ Т. существенно отличается от предшествующих, поскольку у испытуемого во время пути произошла встреча со знакомым, с которым он продолжал остаток пути и с которым почти все время вел разговор. Но если сравнить первую часть рассказа (до встречи с Г.) с уже рассмотренными показаниями других испытуемых, то нетрудно заметить значительное сходство между ними. Так же как и предшествующие испытуемые, Т. забыл, о чем думал во время пути, но хорошо помнил о задержках и затруднениях при передвижении, равно как и о других, даже очень мелких фактах, так или иначе связанных с задачей прийти вовремя на работу (пережидание автомашин, "пролезание" через очередь, стоявшую за газетами, внешний вид поезда, на который опоздал, спуск по лестнице в метро, время на часах, когда предстояла еще значительная часть пути до института, факт взглядывания на часы тогда, когда путь был близок к концу). Характерно, что из двух мыслей, отмеченных в рассказе, одна опять-таки была с основной целью деятельности (подумал: ничего ли, что иду медленно). Наряду с указанным хорошо было воспроизведено также то, что было связано с устойчивым интересом к событиям на фронте (воспоминание о человеке с газетой на станции в метро, о женщине с газетой в вагоне метро, разговор с Г. о сводке военных действий на фронте). <...> Каковы общие итоги первой серии экспериментов? Прежде всего, она показала, что воспоминания испытуемых в значительно большей мере относятся к тому, что испытуемые делали, нежели к тому, что они думали. Содержание мыслей вспоминается редко и очень скупо, хотя сам факт думания во время пути для испытуемых является несомненным и констатируется ими многократно. "Думал, но о чем думал, не помню" - такова формула, наиболее типичная для всех приведенных показаний. В то же время, что именно "делали" испытуемые — это они помнят достаточно хорошо. Характерно, что даже в тех случаях, когда мысли вспоминаются, они связаны все же с действиями испытуемого. Это или мысли по поводу того, что испытуемый в данный момент выполняет, т. е. так или иначе связанные с его переходом из дому на работу, или мысли по поводу предстоящих или намечаемых действий (мысли Н. о предстоящей работе; вопрос, возникший у Ш., встретит ли он того человека, с которым ему предстояло вести разговор, и др.). Такой же характер носят и воспоминания о воспринятом на пути. Испытуемые и в этом случае вспоминают главным образом то, что было связано с самим их передвижением, т.е. с той именно деятельностью, которую они выполняли. Вместе с тем, и это представляется чрезвычайно важным, они обычно говорят о том, что возникало перед ними либо в качестве препятствия на пути следования, либо, наоборот, облегчало передвижение, делая его беспрепятственным . Наличие тех или иных затруднений или, наоборот, отсутствие их там, где они могли бы быть, где ожидались или где обычно бывают, — таково содержание значительной части показаний каждого испытуемого. В полном соответствии с этим стоит следующий факт. В тех случаях, когда испытуемые припоминали что-либо, не связанное с их передвижением, их воспоминания чаще всего относились к тому, что вызывало у них какие-нибудь вопросы, недоумение, удивление, т. е. по существу тоже представляло собой некоторое, хотя и своеобразное, препятствие, задержку, указывало на наличие какой-то задачи для восприятия или осмысления. Таковы, например, вопросы: "Что нового в газете?", "Есть ли такая-то вещь в киоске?", "Открыт ли такой-то киоск?", "Почему не доходчива кинокомедия?", "Чем занимается этот человек?". Сюда же надо отнести и припоминание чего-либо странного, непонятного, необычного, что не укладывалось в рамки машинально протекающего восприятия ("чудно задирающиеся от ветра полы пальто у пассажиров метро" <...> "необычно посыпанный песком тротуар на университетском дворе", "отсутствие перчаток у женщины, несмотря на сильный мороз" и т. п.).<...> Чем же объяснить факты, выявившиеся в наших экспериментах? Ответ на это может быть дан лишь в связи с учетом направленности испытуемых в тот момент, когда они выполняли деятельность, о которой рассказывали. На что они были направлены во время перехода в институт на работу? На то, чтобы своевременно достичь цели, прийти вовремя в учреждение, в котором работали, не нарушая тем самым трудовой дисциплины. Такова была задача, стоявшая перед ними. Такова была их установка. Таковы были мотивы их деятельности. Передвижение на улице не было для них просто ходьбой. Это был целенаправленный, и притом в определенных условиях, т. е. связанный определенным временем, переход из дома на работу. Этот переход и был той основной деятельностью, которую они выполняли. Испытуемые не думали и шли, более или менее машинально, во время думания, а шли, и думали во время ходьбы. Это не значит, конечно, что все их внимание было сосредоточено на ходьбе и что все их мысли вращались только вокруг этого. Наоборот, сознание их было заполнено мыслями, несомненно, иного содержания, не относившегося к тому, что они делали в данный момент. Но основное, что они делали в тот период времени, о котором рассказывали, это был именно переход из дома на работу, а не те процессы мышления, какие у них были, безусловно, в достаточном количестве, но не были связаны с основным руслом их деятельности. В каком отношении к этому основному руслу деятельности, к основной направленности испытуемых находилось содержание того, что было воспроизведено в рассказах? Нетрудно видеть, что-то и другое в значительной мере совпадало друг с другом. Испытуемые главным образом рассказывали о том, что было связано именно с основным руслом их деятельности (в определенный отрезок времени), т.е. с путем на работу. И наоборот, все, что лежало вне этого русла, т. е. шло мимо основной их направленности в этот момент, выпадало у них из памяти, не воспроизводилось вовсе, несмотря на значительные усилия припомнить по возможности все, что было. Именно в этом положении оказались мысли, возникавшие у испытуемых во время пути. Не будучи связаны с основной направленностью деятельности, они были совершенно забыты, исчезли из памяти, хотя испытуемые хорошо знали, что они были у них и что все время перехода из дому на работу было заполнено всякого рода размышлениями. Таким образом, важнейшим условием, определившим собой запоминание в проведенных опытах, явилось основное русло деятельности испытуемых, основная линия их направленности и те мотивы, которыми они руководствовались в своей деятельности. Наряду с этим наши опыты показали и то конкретное отношение, в каком находилось все, что лучше запоминалось, к основному руслу деятельности испытуемых. Лучше всего запоминалось то, что возникало в качестве препятствия, затруднения в деятельности. Этот момент является определяющим и при запоминании всего, что не относилось к основной линии направленности испытуемых, что лежало вне основного русла их деятельности. Как бы ни было незначительно количество воспроизведенного из числа того, что не относилось к основной линии действий, однако и в этих случаях испытуемые вспоминали лучше всего то, что было препятствием, затруднением в деятельности (на этот раз хотя бы и не относившейся к тому, на что они в основном были направлены). Поэтому отношение чего-либо к деятельности как некоторого препятствия к ее выполнению является, несомненно, одним из главных условий, определяющих эффективность запоминания. Оно, как мы видели, обусловливает собой сохранение в памяти того, что связано с основным руслом деятельности. Оно же служит источником запоминания и того, что выходит за пределы этого русла. Таковы результаты, полученные нами в первой серии экспериментов. 1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 189. 2. Широко развернутая теория установки, опирающаяся на обширные экспериментальные данные, выдвинута Д. Н. Узнадзе и плодотворно развивается его сотруд | |||||||||||||||||||||