С тобой и без тебя. И снова с тобой Глава Вуайеристы и эксгибиционисты
 Скачать 393.5 Kb.
|
|
Глава 7. Уланд и Амиранта «Если я в твоей судьбе Ничего уже не значу, Я забуду о тебе. Я смогу. Я не заплачу. Эту боль перетерпев, Я дышать не перестану. Все равно счастливой стану, Все равно счастливой стану Даже если без тебя» Песня из к/ф «Карнавал» День сегодня такой, что все приносит радость. И это потому, что она наконец-то придумала, как выкрутиться из ситуации, в которую сама себя и загнала. Как исправить то, что натворила. Вера идет по улице и улыбается. Апрельское солнце зажигает золотистые зайчики в ее волосах. Выразительные серо-зеленые глаза искрятся еле сдерживаемым весельем. Легкая шелковая юбка летает вокруг соблазнительных бедер. Каблуки итальянских туфель, в которые обуты ее стройные ножки, выбивают по асфальту ритм, заставляющий проходящих мимо мужчин оборачиваться и смотреть вслед. Сочетание откровенно женственной одежды, пленительной фигуры, мягкой улыбки на нежных губах и яркой дерзкой радости в глазах притягивает мужские взгляды как магнит. В сумочке начинает вибрировать телефон. «Владимирский централ, ветер северный». Проходящий мимо и откровенно глазеющий на нее симпатичный шатен усмехается и удивленно приподнимается бровь. Вера подмигивает ему в ответ. Когда они в очередной раз ругались с Матвеем, она ему пригрозила, что поставит на его звонок какую-нибудь ужасную мелодию. Да так и осталось. Тем более, он так забавно ворчит по этому поводу. — Да? — Вер, привет, ты не собираешься ко мне заглянуть? У меня есть для тебя приглашение на весьма интересное мероприятие. — Матвей, привет. Как раз к тебе иду. И у меня для тебя хорошие новости. Квасов иногда туговато соображает, но здесь он схватывает мгновенно. — Ты придумала? Да? Вера, скажи! — Угадал. Приду, расскажу, — Вера дает отбой, не дослушав, что там он кричит про то, что она умница и гений. Да, именно так. Вера чрезвычайно собой довольна. Она придумала, как исправить, то, что она наворотила сгоряча. Как ей оживить принца Уланда. А то как-то нехорошо получилось. В конце концов, он ей жизнь спас. Ну, или, по крайней мере, рассудок. * * * Ту ночь с двадцать первого на двадцать второе мая Вера провела как в осажденной крепости, защитники которой понимают, что следующий штурм будет последний. А жить-то хочется. Вера не сомкнула глаз. Упаковочных коробок не было, и она складывала вещи по кучкам на полу в гостиной. Дождавшись семи утра, стоя посреди всего этого беспорядка, набрала номер Матвея. Терпеливо выслушав его возмущенный монолог по поводу необдуманности, импульсивности и безответственности, Вера предъявила ультиматум: или он помогает ей сегодня же переехать на новое место жительства, или у нее будет другой агент. Или вообще не будет никакого. Вера чувствовала, как неотвратимо распадается на ничтожно малые части. Что-то было в ее голосе, что Матвей заткнулся. Попросил дать ему три часа. Правда, приехал Матвей только к двенадцати, а Вера все утро просидела как иголках, нервно прислушиваясь к каждому звуку за дверью. Лишь когда в районе девяти хлопнула дверь на площадке, а в ее дверь никто не позвонил, Веру отпустило. Впрочем, кого она обманывает? Веру раздирали самые противоречивые эмоции, которые она когда-либо испытывала. Потому что на смену облегчению приходит горькое до слез разочарование. Но плакать уже не получается. Сколько можно-то. Да и на что она рассчитывала? Что он с утра пораньше прибежит с цветами извиняться? Ну, или с кофе и с бутылкой портвейна. Да и за что ему извиняться? За то, что он такой, какой есть? Для него это был всего лишь не стоящий внимания мелкий эпизод, который к утру уже забыт. Сегодня его утешит очередная фотомодель. К моменту приезда Матвея Вера худо-бедно собрала себя в некое подобие целого. Квасов привез список возможных вариантов переезда, и Вера сделала совершенно дикий со всех точек зрения выбор. А вечером они с Матвеем двигали мебель и распаковывали коробки в ее новом доме в одном из пригородных коттеджных поселков. В последующие несколько недель Вера с головой погружается в пучину отчаяния. Иначе не скажешь. Она дико сожалеет о том, что остановила Стаса. Что не дала им ни единого, самого малюсенького шанса. Веру опять раздирают на части совершенно противоположные желания. Хотя, теперь это ее практически обычное состояние. Какая-то часть ее понимает, что все, что у них могло случиться, носило бы только одноразовый характер. И боль от этого ее бы просто убила. А с другой стороны, когда она ночью лежит в постели и вспоминает… И осознание того, что она так никогда и не узнает, каково это — отдать свое тело мужчине, который и так уже владеет твоими мыслями, сердцем, душой. Разве это ее не убивает? У Матвея паника. Он пытается как-то растормошить Веру, но все без толку. В голове у нее ни единой мысли. Не прочитано и не написано ни строчки из того, что надо прочитать и написать. Время до истечения срока обязательств есть, но оно стремительно тает. Матвей понятия не имеет, что случилось. Что вынудило Веру стремительно сменить место жительства и замкнуться в себе. У него есть смутная идея. Учитывая тот факт, что Вера категорически запретила давать кому бы то ни было ее координаты, а кое-кто весьма настойчиво наводил справки. Но все попытки обсуждения этой темы Вера яростно пресекает. И у него просто опускаются руки. Да еще эта ее блажь жить за городом, в полупустом поселке. В один из вечеров, пару месяцев спустя после переезда, Вера слышит звук подъезжающей машины. Никак, приехал ее нянь. Вера противна самой себе. Хотя бы за то, как она обращается с Матвеем. Но зияющая пустота внутри не дает ей ни малейшего шанса на нормальные человеческие реакции. Ее нет, одна пустая оболочка. Как она тогда сказала Стасу: «Ты — пустой». Нет, пустая — она. Вера выходит на крыльцо, и сердце стремительно ухает куда-то вниз. К центру Земли. Матвей не один. Из машины появляется высокая мужская фигура. Когда они подходят, сердце возвращается на место. Это не Стас… — Вера, познакомься, это Игорь. — Здравствуйте, Игорь, — пережитое секундное потрясение встряхивает Веру. Она становится чуть менее равнодушной. Игорь здоровается и кивает. Высокий, крупный. Темные волосы, глаза. Типаж похож. Только черты лица резкие, взгляд тяжелый, если не сказать, мрачный. Не лицо, закрытая дверь с надписью: «Не влезай — убьет». — Вер, Игорь будет жить с тобой, — видно, что Матвею неловко. Но голос решительный, смотрит исподлобья. Как Вера не любит такой взгляд. Значит, Квасов решение принял, и фиг его сдвинешь с места. — Вот как? Даже без свадьбы? Игорь никак не реагирует. Матвей устало морщится. — Игорь, вы пока оглядитесь. Дом, участок. А мы с Верой поговорим. Спутник Матвея молча исчезает в доме. — Что, решил таким образом на мне зарабатывать? — он наконец-то смог ее пронять, и Вера с упоением чувствует, что в ней появляются хоть какие-то эмоции. — Вера, не дури, — Матвей выглядит усталым. Но, черт его дери, таким я-точно-знаю-как-для-тебя-лучше. И совершенно непреклонным. — Ты живешь одна. Соседей нет ни справа, ни слева. Лето на дворе, молодежь всякая ошивается, наркоманы, бомжи. Игорь — твой охранник. — Боже мой, какая я важная персона. Мне и секьюрити полагается. — Тебе психиатр полагается, — под нос бормочет Квасов. — Что ты сказал, повтори! — повышает Вера голос. — Ничего повторять не буду, — неожиданно для нее рявкает в ответ Матвей. — Это не обсуждается. Игорь остается здесь. Не нравится — проваливай. Игорь остается. Потому что силы у Веры заканчиваются, и ей опять все равно. Она старается по возможности игнорировать своего «сожителя». Однако пару дней спустя это становится сложно. Часов в десять вечера Игорь зажигает костер. Вера надевает ветровку, выходит на улицу. Весна была жаркой, а вот лето, прямо скажем, теплом не балует. — Что, решили таким образом избавиться от ненавистного клиента? — Мусора на участке много, — Игорь отвечает совершенно серьезно. Он сидит на деревянном чурбане чуть в стороне от полыхающей кучи. Вера подходит ближе. Огонь каким-то образом завораживает ее. Смотреть… приятно? Нет. Но приносит чувство странного умиротворения. Вера не замечает, как Игорь исчезает куда-то. Возвращается с еще одним таким же деревянным «стулом». Ставит рядом с Верой. Вера кивает, садится, не отрывая взгляда от огня. И впервые за последние два месяца в голове возникают чужие слова. Кто-то из испанских поэтов. Вера не может вспомнить, кто именно. Одинок огонь, не причастен к обоюдному жару страсти. Посмотрите, как плещет пламя, завладевшее небесами! Как в луче вертикальном взмыли птицы, не опаливши крылья! Висенте Аллейсандре — внезапно вспоминает она автора. — Игорь, расскажите о себе, — тихо просит она. * * * Именно благодаря Игорю Вера начинает писать. Он не посчитал нужным ничего скрывать. Несмотря на свое «Не влезай, убьет» лицо. Спокойно, как-то отрешенно, в несколько вечеров рассказывает Вере практически всю свою жизнь. В конце смущенно признается, что никто никогда ТАК его не слушал. Вера и сама удивлена. Но так приятно погрузиться в чьи-то чужие чувства и переживания. Тем более, что судьба у Игоря непростая. Кадровый военный. Горячие точки. Боевые действия. Несколько ранений. Сильная контузия, в результате которой частичная потеря слуха, инвалидность и пенсия. Слух потом восстановился. Но головные боли, особенно усиливавшиеся при шуме и мельтешении вокруг, остались. И пить начал. И жена ушла. И Игорь понял, что сможет продолжать хоть как-то дальше жить, только если бросит пить и уберется из этого чертова города. Где все бегут куда-то, суетятся, кричат. Пить он бросил. А жил теперь в Верином доме. Навел порядок на участке. Подремонтировал кое-что внутри. Готовил есть. Поддерживал чистоту. Уговорил Веру, и к осени они обзавелись щенком немецкой овчарки по кличке Альфа и рыжим котом, откликавшимся на имя Проглот. Собственно говоря, уговорить Веру оказалось несложно. Потому как ей вдруг стало все резко по барабану. Она начала писать. И совсем не то, о чем робко просил Матвей. Нет, для него все-таки тоже написала. Понимала, что должна, что есть обязательства. Но все ее мысли были поглощены другим. Вера осознала, что эта идея жила в ней уже давно. И что она старательно скрывала ее от самой себя. Все, что она делала в качестве литературного критика, останавливало ее, не давало этому вырасти. Потому что это было сентиментально. Романтично. С перебором эмоций, чувств, слез. И конечно, любви. Той самой, которая приходит один раз в жизни. Приносит свет и счастье. Или разрушает тебя. Вера просто должна была про это написать. «Два королевства» История, происходящая в выдуманном волшебном мире. В мире, состоящем из множества отдельных государств. И в каждом из них есть правитель. А у правителя есть наследник. И каждый наследник, до момента вступления на престол, обладает каким-то одним магическим даром, данным ему при рождении. Дары бывают разные, смешные и полезные, могущественные и опасные. А что самое удивительное, дар этот приходит к наследнику раз в сутки. На одну минуту. В любую минуту. Во время сна — и тогда им невозможно воспользоваться. Или во время еды. Или во время… В любое время, вы поняли? Ну, в общем, такие хитрые законы местной магии делали процесс воспитания наследников трона весьма специфическим. Вера ни в чем себе не отказывает. Пишет так, как просит душа. Без оглядки на то, кто и что про это скажет. Она это пишет только для себя. И отчасти, про себя. И про него. Про Стаса. Основное действие разворачивается в двух соседних королевствах. В одном — наследный принц Уланд. Обладающий даром заставлять полюбить себя кого угодно. Его «жертвой» может стать только один человек в день. Ну, и, понятно, что далеко не в каждый день принцу удается воспользоваться этим своим даром. К огромному облегчению родителей, придворных и воспитателей. Ну, что делать, волшебные способности не выбирают. И дар их принца приносит им скорее больше бед, чем пользы. Впрочем, определенные выгоды и из этого дара можно извлечь. Главное, дождаться того момента, когда принц подрастет и хотя бы немного наберется ума. Следует сказать, что принц Уланд так хорош собой, что способен влюблять в себя безо всякого волшебного дара. Высокий, статный. Темные, слегка вьющиеся волосы и синие глаза. Яркие улыбчивые губы. Сильный быстроногий юноша. Любимец всего королевства безо всякого волшебства. Ну, вы догадались, кто это… В соседнем королевстве — наследная принцесса Амиранта. Обладающая самым могучим из даров — даром исполнения желаний. Конечно, есть очень сильные ограничения. Законы природы не могут быть нарушены. И все не так просто. И для исполнения желания принцесса должна этого по-настоящему захотеть. А это не так просто, если дар настигает тебя, когда ты носишься с любимым псом по лугу за бабочками. И надо срочно вспомнить, что тебе говорил советник отца об урожае пшеницы. Вспомнить, да еще и захотеть этого. По-настоящему. И все равно, этот дар — самый мощный. Самый желанный. Поэтому воспитанием Амиранты занимаются со всей серьезностью. Она способна принести блага и процветание своему королевству на много лет вперед, за то время, что ей отпущено. А она очень послушная и ответственная девушка. Вера упивается своей полнейшей вседозволенностью. Как хорошо писать, зная, что никто не будет читать это недобрыми глазами и заниматься блохоискательством. Захочет, будут слезы. Захочет — поцелуй. А захочет — любовь. Поскольку королевства находятся рядом, все знают о том, что происходит у соседей. Естественно, отец Уланда мечтает о том, что его сын влюбил себя обладающую могучим даром Амиранту. Эта мысль внушается молодому принцу, но он от нее не в восторге. Амиранта хорошенькая, но ужасно скучная и серьезная. Отец Амиранты, у которого свои планы на дочь, со всей ответственностью заявляет соседу, что, если он узнает о попытках натравить своего «любвеобильного» сына на его дочь, он сделает все, чтобы следующим желанием Амиранты стало… У отца Уланда хорошее воображение, и продолжение он в состоянии додумать сам. Он понимает, что это не пустая угроза. Амиранта — страшная сила. Но мыслей своих не оставляет. В общем, каждый остается при своем. Пока на королевство, где живет Амиранта, не совершается нападение. С целью завладеть ею и ее волшебным даром. Один из властителей дальних королевств алхимическим путем получает эликсир, с помощью которого можно забрать волшебный дар у его владельца. Мать Амиранты убита. Отца берут в плен, потому что с его смертью Амиранта из наследницы становится королевой и утрачивает свой дар. Сама она получает тяжелое ранение и спасается только чудом. В тот момент, когда она уже теряет сознание от ран и боли, к ней приходит ее дар. А желание у нее только одно: оказаться как можно дальше отсюда, в безопасном месте, где ей кто-нибудь сможет помочь. В итоге она оказывается в лесу, в соседнем королевстве. Где ее и находит Уланд. На карту поставлено слишком много. Война распространяется по соседним королевствам со скоростью лесного пожара. В нее вступают все новые силы, желающие завладеть Амирантой. Уланд с принцессой прячутся от преследователей, ведут партизанскую войну. Ведут войну между собой, потому что с детства слышали друг о друге слишком много вранья. Из-за тяжелого ранения и пережитого потрясения к Амиранте перестает приходить ее дар. Один из наставников Уланда, скрывающийся вместе с ними, говорит, что это временно, и должно скоро пройти. Как только к Амиранте вернется ее дар, вся эта война окончится. Потому что она так сильно этого хочет. Больше всего на свете. Да, с ними Вера может сделать все, что захочет. Сделать так, чтобы между ними произошло то, чего так и не случилось между ней и Стасом. А вместо этого… Что-то помимо ее воли, что-то, что сильнее ее, заставляет написать именно так. Они попадают в засаду. Погибают все, кто был с ними. И принц Уланд ценой своей жизни спасает Амиранту. Финальная сцена. Смертельно раненый, Уланд лежит на земле. Голова его лежит на коленях Амиранты. Он не может говорить, пробито легкое. На губах пузырится розовая пена. Он смотрит на склоненное к нему прекрасное лицо Амиранты. Он успел полюбить ее. Так сильно, что ни за что не стал бы пользоваться свои даром, чтобы добиться ее взаимности. Уланд чувствует, что ему остаются последние минуты жизни. И в этот момент его глаза наливаются сиреневым цветом. Признак того, что к нему пришел его дар. Как вовремя. А ему так хочется, чтобы она его любила. Так же, как он ее. Хотя бы в эту последнюю минуту его жизни. Нет, нельзя, невозможно. Это сделает ее несчастной на всю жизнь. Он закрывает глаза и с трудом выговаривает последнее слово: «Прощай». И умирает. Вера вытирает слезы. Сморкается. Стол и пол вокруг усеян белыми комками бумажных платков. Плодотворно поработала, ничего не скажешь. Перечитывает последние написанные сроки. На глаза опять набегают слезы. Вот что я с тобой сделала, Стас. Ты не смог полюбить меня. И я тебя убила. Вера судорожно вздыхает. В ночной тишине, которая за городом совсем другая, глубокая и темная, как и ночное беззвездное небо, ее вздох кажется таким громким. И Вера вдруг понимает, что в комнате она не одна. Резко оборачивается. В дверях стоит Игорь. Волосы торчком, на нем мятые спортивные штаны и футболка. По только ему одному ведомой причине Игорь очень серьезно относится к своим обязанностям охранника. Спит одетым, с травматическим пистолетом под подушкой. Между тем, никто их ни разу не побеспокоил. Прибегающие к Проглоту на свидание кошки не в счет. Но Игорь непреклонен и продолжает делать по-своему. Вот поэтому и стоит сейчас в помятых штанах и майке. На его лице, в принципе не предназначенном для выражения сильных эмоций, написано ВОТ ТАКОЕ удивление. — Вера Владимировна, это как понимать? — его и без того низкий голос со сна звучит совсем как рык. Да уж, картина еще та. Вера представляет, как «очаровательно» выглядит с красными глазами и опухшим носом. — Не обращай внимания, — машет рукой. — Сказку пишу. Вот, закончила. — Судя по твоему виду, это триллер какой-то, — недоверчиво качает головой он. — Не бери в голову. И вообще, спать иди. У тебя ж режим. Или может, чаю попьем? — Ну, чаю так чаю, — отвечает Игорь и уходит на кухню. Вера собирает платки, выбрасывает в корзину. Что там диетологи говорят? На ночь есть вредно. А ночью — в самый раз. Игоряныч вчера такие плюшки замутил… |