Саша Майская Пособие для новобрачных
 Скачать 0.61 Mb.
|
2Лицо Шурки было перекошено, в глазах отражалась тоска, и кофе стыл перед ней в тонкой фарфоровой чашечке. Белокурая Наташка, напротив, оживленно щебетала и все подсовывала Шурке под нос причину Шуркиной перекошенности. Катерина не видела обложку глянцевого журнала, но и так могла ручаться, что журнал был о свадьбах и свадебных нарядах. Учитывая, что Катерину они ждали минут двадцать, приходилось только удивляться тому, что до сих-пор не было трупов... ...Не вижу проблемы, какая, блин, разница? Шура, ви мене удивляете! Как это — какая разница! Голубой или кремовый — это принципиальная разница, даже дальтоник об этом знает. К голубому мне потребуются сапфиры, а я их не люблю, а вот к кремовому у меня уже есть топазы в белом золоте, но к моим глазам идут… — Катька! Передай мне вон тот кувшинчик, я ее сейчас убью. — Нет, ну как можно говорить - какая разница! Катерина со вздохом облегчения повалилась в кресло, и Шурка немедленно помахала официанту с грозным и покровительственным видом. Никогда, никогда мне так не научиться, с грустью подумала Катерина. Я их боюсь, официантов... Шурка решительно выдрала журнал из На-ташкиныхрук. Предлагаю соглашение: ты сегодня больше не трендишь про свою чертову свадьбу, а я за это свяжу тебя с одной шикарной фирмочкой — они специализируются на эксклюзиве. Как называются? «Тили-Тесто». — Оригинально. Шурочка, ты дусечка. Наташка отлично знала, что Шурка терпеть не может сюсюканья, и пользовалась этим совершенно бесстыдно. Что же касается свадьбы, то официально помолвлена Наташка была полгода, жила вместе с любимым уже два года, и злые языки утверждали, что свадьбу оттягивает именно невеста. В любом случае, нынешнее состояние Наташке нравилось ужасно. Катерина с наслаждением допила сок, принесенный официантом, и решительно хлопнула ладонью по столу. — Я надеюсь, проблема голубого и кремового разрешена, потому что мне нужно ваше внимание. ВСЕ ваше внимание. —Ого! — Чует мое сердце... — рдце твое, Шурка, чует правильно. Господин Куприянов, вице-президент нашей фирмы, только что спас меня от разбушевавшегося ксерокса. Шурка закатила глаза и сексуально застонала. Официант испуганно шарахнулся за стойку. Либединскую тут все знали. — Говори еще, говори. Тебе понравилось? — О, да! Хвала богам, ксерокс .зажевал целых две страницы, так что Купер возился довольно долго... Наташка занервничала, потому что не понимала, о чем идет речь. — Эй, эй, вы о чем разговариваете? — Тебе без разницы, ты помолвлена. Катерина положила ладонь на колено Наташке. Не обращай на Шурку внимания, она злая. Ты молодец, Наташка. Знаешь, чего хочешь, работаешь над этим и всего добиваешься. Ты заслуживаешь и сапфиров, и бриллиантов и самого большого счастья, честно. Спасибо, Катька. Приятно, что хоть КТО-ТО понимает всю ответственность текущего момента... нет, ты глянь на нее! В этот момент мимо проходил высокий симпатичный парень. Шурка Либединская неуловимым движением выпрямилась, поддернула кверху и без того опасно короткую юбку и бросила на парня мимолетный взгляд из-под вороненой челки. Парень немедленно сбился с шага. Катерина безжалостно дернула подругу за волосы. — Шурка, сойди с охотничьей тропы. Мне нужен твой богатый; опыт. — Ты имела в виду мою житейскую смекалку, острый ум и безграничное обаяние? Да, да, да! Я хочу знать, как ты снимаешь мужиков. Фу, Голубкова! Где ты набралась таких выражений! Снимаю... Они сами так и падают, так и падают... В кровать к тебе... — Это мелко, Натали. Я тебя замуж не гоню — присоединяйся. Так вот, Катерина, снимаю, как ты выразилась, мужиков я именно при помощи тех самых качеств — житейской смекалки, острого ума и безграничного обаяния. Наташка критически обозрела бесконечную линию безупречного бедра Шурки и пробормотала: — У нас это называлось несколько иначе... Слух у Шурки был прекрасный. — Не сомневаюсь, что иначе, потому что острый ум ты не узнаешь, даже если он выскочит из-за угла и даст тебе леща. Катерина торопливо вклинилась между двумя воюющими державами. Але! Сфокусируйтесь на мне, потом подеретесь. Мне нужна ваша помощь, причем как в смысле мужчин, так и женщин... Это как это? Я не очень разбираюсь в методах обольщения. Да, я знаю, что подписываю себе смертный приговор, признавшись в этом, и рано или поздно вы мне об этом напомните, но сама лично я считаю вас лучшими подругами, прошу у вас помощи и... и вообще, сегодня я получило «мыло» от Олега. Вот! Подруги некоторое время изучали распечатку, а потом Шурка изрекла своим роскошным грудным голосом: — Все ясно, он тебя либо отшил, либо не запомнил. А то я не поняла. Зато зуб даю, что ты не поняла, почему тебе такое невезение. Между тем проблема настолько легко объяснима, что даже какая-нибудь блондинка догадается... Счас в рожу вцеплюсь. Хорошо. Буду краткой. Катька, ты с ним кадрилась в нашем баре, во время вечеринки. Он решил, что ты — доступная женщина. Доступные женщины не могут попасть на закрытую корпоративку. — Ха! Наташка, скажи? — Ну! — Девочки, мне правда нужна ваша помощь! Шурка на раз привлекает мужиков, ты, Наташка, уже два года живешь со своим Максом... Ну конечно, разве можно такие вещи говорить! Наташка немедленно надула коралловые губки, и в голубых очах загорелся нехороший огонек. — Я тоже на раз привлекаю мужиков. Просто мне сейчас это ни к чему, у меня есть Макс... Хорошо, хорошо... Но если бы я захотела, то мужики штабелями валились бы к моим ногам. А те, которые уже лежат около Шуркиных, одумались бы и тоже переползли ко мне. — Ха! — Демонстрирую... И Наташка немедленно уставилась на того темненького, который уже был почти сбит с ног Шуркиным разрезом на юбке и томным взором. Темненький явственно сглотнул и что-то невпопад ответил собеседнику, после чего и тот стал пялиться на Наташку. Катерине стало смешно, — Вы как дети, ей-богу. Наташка между тем решительно сняла с безымянного пальца бриллиантовое колечко -подарок Макса — и надела его на другую руку. После этого, не сводя с темненького томного взгляда, она смахнула со стола свою, а заодно и Катеринину вилки и пропела голосом обиженного ангела: — Ой, моя вилка... Мне нужна вилка, я еще не съела салат! Готово! Непонятно, как она это делает, но темненький и его собеседник, не сговариваясь, потянулись к ней со своими столовыми приборами., еще завернутыми в салфетку. Катерина нахмурилась и громко заявила: — Мою ты тоже уронила. Мне тоже нужна вилка. Они даже не взглянули в ее сторону, каково? Так и смотрели на эту белокурую бестию во все глаза, еще чуть-чуть — и слюна пойдет. Несколько секунд Наташка удерживала внимание своих жертв, а потом мило улыбнулась и отвернулась. Словно морок спал с мужиков, они переглянулись и с разочарованным видом вернулись к прерванной трапезе. Шурка снисходительно похлопала в ладоши. — Неплохо, неплохо. Квалификацию поддерживаешь в норме. Только учти: если бы я действительно положила на мальчонку глаз, тебе бы не поздоровилось. Голосок Наташки был исполнен прямо-таки смертельной сладости. Не волнуйся, дорогуша. Меня совершенно не привлекают мужчины, которые нравятся тебе. Не люблю волосатых чудовищ, не вылезающих из спортзала, У меня несколько другой круг общения. О, да! Женоподобные псевдомальчики, с утра делающие маникюр, а вечером релаксирующие в ночном клубе... Катерина откашлялась. — Лично мне - а я все еще здесь - глубоко фиолетово, в каком кругу общения вы находитесь. Я ни в каком, например, и меня это пугает. Перестаньте цапаться и вспомните обо мне, вы же мои подружки! Я заранее сдаюсь на вашу милость. Обе повернулись к ней, и Катерина нервно заерзала на стуле. Шурка прищурилась и протянула: Да ты еще и не начинала, чего ж сдаешься? Да потому, что МНЕ никогда в жизни не удастся так потрясти мужика, чтобы он на ногах не держался, А ты хотела бы попробовать? Ну... во всяком случае, хотя бы привлечь его внимание... И что потом? Либединская, тебе прокурором работать! Что значит — «что потом»? Вот ты привлекла внимание мужчины, потом потрясла его до глубины души, довела до посинячки и продолжительной эрекции — а что потом ты с ним будешь делать? Ну... потом мы с ним поговорим... придумаем что-нибудь. Наташка и Шурка фыркнули в один голос, а потом Наташка полезла в сумочку и достала ежой ежедневник — кошечки, ангелочки, много розового и золотого. — Надо поставить цель, а потом придумать четкий и подробный план. Правильно я говорю, Шурочка? — Да, хоть мне и нелегко это признавать. — Итак. Чего ты хочешь, Катерина? — Ох... Я хочу... Я хочу встретить человека, с которым мне захочется прожить долгую совместную жизнь. Счастливую! Марьяж? Пардон, свадьба? Шурка скривилась. Ты все о своем. Катерина решила временно реплики Шурки игнорировать. Это очень далеко идущие планы. Скажем так: возможно, что и свадьба. Потом. Для начала — просто человек, с которым мне захочется жить имеете. Так. Записываю. Какого мужчину ты себе представляешь? Идеального, естественно. Для этого тебе придется стать идеальной женщиной. Есте.сь-но! Как я сразу не сообразила! Где же моя фея-крестная... Шути, шути, пока есть возможность. Вообще я серьезно. Шурка решительно вонзила вилку в бледный помидор. Идеальная женщина — это условность. Критерии у всех разные. У Наташки одни, у меня другие, у тебя третьи. Мужчин это тоже касается. Определи основные черты ТВОЕГО идеального мужчины и начинай корректировать свое поведение. Минуточку! Я вовсе не собираюсь растворяться полностью в своем избраннике и менять себя. Мой идеальный мужчина должен принять меня такой, какая я есть... Хочешь закадрить летчика — езжай на аэродром. Наташка, а ты не усложняешь задачу? Катерине вряд ли потребуется столь подробное описание мужчины, которого она себе и так хорошо представляет. Ага! Знаем, плавали. Лицо Брэда Питта, фигура Турчинского, интеллект Жореса Алферова. Получился крокодил. Катерина замахала руками на подруг. — Я, честно говоря, думала, что вы научи меня какому-нибудь секретному фокусу типа стрельбы глазами, или носить лифчик без бретелек. Гардероб — это важно. Наталья, ты размениваешься на мелочи! Шура, не пыхтите, а то улетите. Де-воч-ки! Прекратите отвлекаться! Я, Катя, ваша подружка, я рядом и мне нужна ваша помощь. Да, извини. Начнем с малого. Ногти. Я знаю, нужны накладные. Френч маникюр, да? У тебя пальцы короткие, я бы рекомендовала миндалевидную форму. Волосы. Обе уставились на Катерину таким взглядом, что она запаниковала и попыталась пригладить непокорные кудри, выбившиеся из хвоста. Шурка кротко посоветовала: — Ты на ладони еще поплюй. Наташка нахмурилась. Девочки, так не пойдет. Катерина, мы ни за что не найдем верное решение, пока не выясним подробно, какой мужчина тебя может заинтересовать. Хорошо. Только не язвите. Значит, так: он должен быть добрым, честным, иметь чувство юмора... Да это понятно, таких все хотят. Добавим сюда же сексуальность — в качестве бонуса. — Наталья, ты мне сейчас напоминаешь электронную сваху: «Введите параметры, ждите ответа». — Даже не хочу спрашивать, откуда ты знаешь про электронную сваху. Давай дальше. Профессия. Не знаю. Он должен быть профессионалом. Жиголо тоже бывают профессиональные. Ладно, с этим ясно. Запишем — высшее образование. Еще? — Ну... Постарше меня. Мужественный. Никогда не был женат или хотя бы без детей. Не хочу быть мачехой. — Ясное дело. Дальше? Катерина невольно задумалась об Олеге Супрунько. И с какого перепугу он показался ей симпатичным? — Он должен быть... не знаю, как объяснить... Классным! Чтобы не питался в Макдоналдсе, предпочитал рестораны. Небольшие но хорошие. Любит готовить, умеет готовить, либо готов научиться вместе со мной. Умеет пользоваться столовыми приборами, знает, зачем нужны четырнадцать вилок слева и пятнадцать ножей справа от тарелки. Да, и сможет мне это объяснить, не издеваясь над моей дремучестью. — Такое ощущение, что ты очень голодная. Давай еще куда-нибудь. — Культурный. Воспитанный. Элегантный... Теперь в голове крутился образ Андрюши — потому что Андрюша как раз был полной противоположностью всему названному. — ...Любит ходить в театр, на концерт классической музыки, в музей, на выставку... Да, он никогда не будет занимать у меня деньги! Пишем: обеспеченный... Поймите, не то чтобы это было самым важным... Давай дальше! Все нормально. — Хорошо. Машина. Не обязательно «лексус», но и не ведро с гвоздями. И он должен непринужденно и естественно придерживать дверь, когда я вхожу, подвигать мне стул, аеще дарить моей маме на Восьмое марта цветы не для того, чтобы подлизаться, а потому, что родила меня... — Ты прям как Басков... Дальше. — Хорошо одевается. Умеет носить костюмы. Не просит меня завязывать галстук. Не ног белые носки. Не страдает дальтонизмом при выборе рубашек. Не морщит лоб и не цокает языком при виде счета в ресторане. Умеет выбирать вино. Непьющий! — Все? — Да. Нет! Умеет танцевать. — Вальс? Ламбаду? Летку-енку? — Умеет танцевать в принципе. Когда надо — ламбаду, когда надо - менуэт. Самое главное, конечно, вальс, потому что это жуткое зрелище, когда жених оттаптывает ноги невесте и путается в ее платье. Шурка ехидно прищурилась. — Еще что-нибудь, для полноты образа? — Ну... он должен уметь разговаривать на хорошем русском языке. Знать иностранный, лучше парочку. Не говорить «взади» вместо «сзади» и «ложат» вместо «кладут». Это сделает счастливой мою мамочку. Шура Либединская расплылась в Преторией улыбке. — Знаешь, Голубкова, ты можешь мне не верить, но ты только что описала точный портрет Сереги Куприянова, нашего босса! Немая сцена. У Куприянова было очень плохое настроение. День не задался, если не считать парочки просветов. Одним из подобных просветов стала плановая, так сказать, починка ксерокса, зажевавшего бумаги той зеленоглазой женщины... девушки... дамы — черт его знает, как ее назвать, чтобы соблюсти политкорректность. Даже странно, ей-богу. С некоторых пор он привык, что от женщин одни неприятности. У нее зеленые глаза и вьющиеся волосы, живые и блестящие живым блеском. Куприянов ненавидел сверкающие шлемы из лака и мусса, которые женщины носят на голове. А еще она совершенно не излучала той агрессивной женственности, которая так и перла почти от всех сотрудниц его фирмы. Во всех этих псевдоофисных костюмах на голое тело, расстегнутых до пупа блузках, невидимых чулках и хищных лаковых шпильках было слишком много сексуальной энергии, которая, безусловно, хороша, но только не в рабочее время и не в.таких количествах. Даже его собственная секретарша Рита приносила ему кофе с таким видом, будто собиралась немедленно раздеться и отдаться. Кому-то это нравится, наверняка. Но только не Сергею Куприянову. Для него это всегда было тяжелым испытанием, а не удовольствием. Он не понимал, почему все эти разнокалиберные красотки с хорошей зарплатой и вполне себе состоявшейся карьерой так отчаянно, с голодным волчьим блеском в глазах рвутся к нему в постель. То есть понимал, конечно, но примириться так и не мог. Катерина-Екатерина показалась ему совсем другой. Спокойной. Ненавязчивой. Воспитанной. Интеллигентной! Какая жалость, что он встретил ее только сейчас, а не лет пятнадцать назад. Тогда ему отчаянно требовалась именно такая, теплая, искристая, негромкая, с милой улыбкой и ямочками на щеках... Наверное, она умеет внимательно слушать и совсем не умеет поучать. Куприянов ненавидел, когда женщины начинают поучать. Возможно, кому-то это в кайф, но только не ему. Если ему требовался совет, он спрашивал сам, но слушать бесконечные нотации... Увольте! Сергей снял очки в тонкой золотой оправе и начал задумчиво полировать стекла. Идиотская модель, хоть и стильная. Переносицу натирает. Катерина-Екатерина очки не носит, но если бы носила — наверняка выбрала удобную оправу. Она и одета так, как ей удобно — скромно, со вкусом, но без вычурных изысков. Женщины, окружавшие его на работе, изыски обожали. Секретарша Ритка, например, носила такое декольте... Скажем так, декольте практически непринужденно сливалось с разрезом юбки, а поскольку работа у Ритки была в основном сидячая, создавалось стойкое ощущение, что Ритка вот-вот выскользнет из своей одежды, оставшись в чем мать родила. Впрочем, Ритку это вряд ли способно смутить... Хватит думать о бабах! Пардон, о женщинах. У него есть куда более насущная проблема — Анюта! При мысли об Анюте у Куприянова немедленно заболел висок. Господи, ну неужели семейные отношения всегда становятся такой проблемой?! Повинуясь внезапному импульсу, он начал яростно тыкать в кнопки мобильника, набирая номер Анюты. Ответила она сразу. — Привет, Серега. Чего надо? Он знал, что у нее определитель, сам ей покупал сим-карту, но все равно разозлился. Во времена ЕГО молодости телефонный разговор начинался более неспешно и вдумчиво... — Здравствуй, маленькая. Я на секунду. Не хочешь поужинать сегодня со мной? Тишина. Анюта обдумывает предложение. В паузе орет музыка — та самая, которую Анюта постоянно ставит у него в машине. Набор шумов и скрежетов чего-то железного. Та самая музыка, которую он лично за музыку не считает... Анюта обдумала, — С тобой опять припрутся старые хмыри, типа, коллеги по бизнесу? Он всего два раза в жизни совершил эту ошибку — взял Анюту с собой в ресторан на деловые обеды. Первый раз она сидела и злилась, второй раз Куприянов вспоминать не любил. Нет, детка, только ты и я. Но ты уж будь любезна, оденься, как положено. Ну-у... ладно, перец. Только ради тебя. Судя по голосу, Анюта сегодня была в настроении. Впрочем, это еще ничего не значило. Настроение у нее менялось по двадцать раз за час, так что ни о чем это не говорило. Раньше он пытался подстраиваться, в последнее время махнул рукой. Главное — заказать ДВА десерта. Куприянов много лет силился разгадать загадку: почему женщины так любят пробовать чужой десерт, типа ванильного консоме, предварительно бурно отказываясь от него. В случае с Анютой Куприянову уже давно приходило на ум, что надо сначала заказывать один, делать вид, что он ему не понравился, отдавать его Анюте, а потом со спокойной душой заказывать себе второй такой же. Правда, неизвестно, что в этом случае может отчудить эта девица — например, уронить свою порцию на официанта... Пользуясь хорошим настроением Анюты, Куприянов быстренько договорился с ней о встрече у него в офисе. Пока все складывалось удачно - до конца дня он поработает на месте, сделает несколько важных звонков, а значит, завтра ему не придется приходить на работу слишком рано. Немая сцена продолжалась довольно долго, после чего Катерина решительно хлопнула ладонью по столу, едва не опрокинув вазочку с горчицей на Шурку. — Нет, нет и еще раз нет. Куприянов, СОВЕРШЕННО исключается. — Это почему это? — Во-первых… во-первых, он старый! На самом деле Катерина понятия не имела, сколько Куприянову лет. Возможно, в этом смысле она была раритетом, потому что все остальные сотрудницы фирмы это наверняка уже выяснили. Да и вообще, учитывая ее собственные тридцать четыре, а в особенности Шуркины тридцать девять… Как говорила героиня одного советского фильма, «в тридцать пять можно выйти за что угодно!» Шурка поджала чувствительные губы – аккуратно, чтобы не стереть помаду. Наташка завела глаза к потолку и протянула: — Ну я не знаю… Единственное, что меня настораживает, так это пункт про отсутствие жены и детей. Поговаривают, что Куприяном часто видится с молодой выдрой, у которой есть дочь… Катерина даже удивилась тому, как сильно ее расстроило это сообщение. Она постаралась скрыть это – и в результате в голосе совершенно ярко прозвучали ревнивые нотки. — Думаешь, это его ребенок? И его бывшая? Шурка ехидно заметила: — Раз до сих пор встречаются – почему бывшая? Но я разочарую нашу белокурую сплетницу. Это не его бывшая. Куприянов никогда не был женат. Однако, учитывая, сколько времени он проводит с ЧУЖОЙ дочкой, можно серьезно задуматься. Как правило, это свидетельствует о далеко идущих планах в отношении мамаши. Катерина подавила естественное желание все-таки вылить горчицу на Шурку и спокойным – как ей казалось…ну, хотелось надеяться – тоном сказала: — В любом случае, Куприянов меня совершенно не интересует. Шурка не сдавалась. — Если у него с молодой выдрой все серьезно - тогда не интересует. А если нет? Во всяком случае, у меня в свое время ни чего не получилось. Катерина в ужасе воззрилась на Шурку. Если ничего не получилось у самой Лебединской – на что может надеяться она?! — Он тебя отверг? — Голубкова, как ты выражаешься? Так говорят только в романах девятнадцатого века. У нас с ним не срослось – это точнее. Наташка неожиданно выступила в роли Голубя Мира. — Шурочка, Катя в любом случае может попрактиковаться на нем. Поговорить, пофлиртовать, разузнать какие у него интересы… Катерина мрачно уставилась на белокурого голубя. — Зачес это? Если он все равно… — Отработаешь технику. Кроме того, ты описала мужчину его типа. Пусть в итоге будет не Куприянов, пусть кто-нибудь похожий — а ты уже оп! - и все про него, знаешь. Катерина с сомнением посмотрела на подругу. — Ты предлагаешь мне использовать Куприянова в качестве тренажера? Наташка и Шурка неистово закивали. Катерина нахмурилась еще сильнее. — И каким же это образом я буду на нем тренироваться? Он вице-президент фирмы, а я — «подай, принеси, пшла.вон». Мне его с утра начинать подкарауливать, или завести привычку пить кофий на двадцать шестом? — А ксерокс? Ты же уже пробовала — получилось! — Ваш Куприянов что, тупой? Он же догадается. Наташка заерзала на стуле. — Ой, девочки, прям не могу — до того охота пойти и отксерить на двадцать шестом хоть что-нибудь! Шурка мрачно буркнула: Не забудь, ты невеста. Уже второй год пошел... Шура, ты злая. Мы с Максом помолвлены всего полгода. Потом, я же не отдаваться Куприянову иду на ксероксе, я так, для тонуса. Перебьешься. Катька, не бэ! Ни о чем Куприянов не догадается. Мужики такие дураки... — Если он такой дурак, то как же я его заинтересую? Ну, будет он мне тупо чинить ксеру... Голос Шурки приобрел бархатные обертона мурлыкающей пантеры. — Починит-починит — а потом в его серых глазах ты заметишь особенный огонек... Катерина добросовестно задумалась. Как выглядят особенные огоньки в глазах вице-президентов корпорации? Нет, не так: смотрел ли кто-нибудь на Катерину с таким вот огоньком в глазах? Что ж такое, все знают про огонек, а она нет. Дело еще хуже, чем она предполагала. К счастью, обед закончился, и Катерина смогла вырваться из смертельно-нежных объятий подруг. Следующие несколько часов она посвятила исключительно работе, яростно перекладывая стопки документов из папки в папку и стараясь не думать о Сергее Куприянове. Вполне естественно, что в результате думала она только о нем. Видимо, некоторые мысли способны материализоваться, потому что без пятнадцати шесть прямо над головой Катерины раздался негромкий мужской баритон: — Привет. Катерина? Вернее, Екатерина? Она подняла голову и превратилась в ледяную статую. Прямо перед ее столом стоял Сергей Куприянов. |