Главная страница
Навигация по странице:

  • — Ну, и почему ты еще не готов

  • — Что! Ты пьяный

  • Нет, в себя пришел. Привели меня в себя, понимаешь Бабу нашел себе Неужели эту толстую Катерину

  • На свадьбу придешь

  • — Катерина, ты выйдешь за меня замуж

  • — Так ты точно выйдешь за меня замуж

  • — Ну Выйдешь Видишь ли, Куприянов... Да или нет

  • Саша Майская Пособие для новобрачных


    Скачать 0.61 Mb.
    НазваниеСаша Майская Пособие для новобрачных
    Дата28.12.2022
    Размер0.61 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаMaiskaya_Sasha_Posobie_dlya_novobrachnyh_Litmir.net_bid151108_52.doc
    ТипДокументы
    #867175
    страница12 из 12
    1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   12

    11



    Куприянов появился только под конец рабо­чего дня. Вернее, сначала появился огромный букет роз — он вплыл в офис, где сидела Кате­рина Голубкова. Вслед за букетом обнаружился вице-президент: он был небрит, на удивление юн и явно расстроен. Куприянов прошагал к сто­лу остолбеневшей Катерины, поставил корзину с розами прямо на конфиденциальные докумен­ты, потом наклонился и яростно поцеловал Ка­терину прямо в губы. Она благоразумно превра­тилась в соляной столб, а Куприянов решитель­но выдрал из кармана связку ключей, брякнул перед ней и погрозил пальцем.

    — Я улетаю до конца недели. Когда я прилечу, мы поговорим. И только попробуй мне возражать! Убью.

    С этими словами вице-президент Куприя­нов удалился, а Катерина почувствовала в себе стойкое отвращение к работе. Она аккуратно сложила документы в папочку, сдала их в от­дел кадров, вышла из офиса и отправилась на стоянку. Почему-то именно сейчас ей казалось очень важным покормить кошек соседа Куп­риянова — чтобы создать о себе благоприятное впечатление. До сего момента она, скорее все­го, производила впечатление расслабленной идиотки.

    Если вы хотите попасть в район Марьино из центра вечером, вам лучше всего запас­тись горячим чаем в термосе, бутербродами... и выехать днем. Катерина выехала в начале шестого — и потому до нужного дома добра­лась к одиннадцати. Припарковав машину, она вышла и отправилась к единственному подъез­ду многоэтажной башни, неизвестно почему страшно волнуясь.

    Лифт вознес ее на одиннадцатый этаж, и Катерина с некоторым трепетом вышла на ле-стничную площадку, сжимая связку ключей в потном кулачке.

    Кошки, видимо, уже успели соскучиться по безвременно отъехавшему соседу, потому что орали на разные голоса. Катерина мельком по­думала, что ей даже номер квартиры знать ни к чему - тут не перепутаешь - и приступила к открыванию дверей.

    Двери не открывались. Катерина потыкала в две замочные скважины всеми ключами по очереди и в изумлении уставилась на них.

    Двери в подъезде были типовыми, никаких изысков не наблюдалось, сложностей возник­нуть просто не могло. Две квартиры, одинако­вая обивка, одинаковые замки... Слабая и ус­кользающая мысль забрезжила в Катеринином мозгу. Она пристально посмотрела на сосед­нюю дверь. У соседа Куприянова кошки - зна­чит, соседняя с соседом дверь принадлежит Куприянову...

    Она подошла к двери квартиры Куприяно­ва и вставила ключ в замок. Открылась дверь легко и без усилий. Катерина улыбнулась тем­ноте коридора безумной улыбкой и вошла внутрь.
    Высоко над землей Куприянов пытался ус­нуть в неудобном аэрофлотовском кресле. Ря­дом веселился, найдя новых попутчиков, по­хмельный Паша Колобков. Отоспавшись в квар­тире Шурки Либединской и похмелившись остатками водки вместе с закадычным кореш­ком Максом, Паша пришёл в отличное рас­положение духа. Впереди ждала Сибирь, дом в тайге, банька и домашние наливочки под пель­мешки. Жизнь была прекрасна и удивительна, а Паша Колобков был из тех людей, кто все­гда готов поделиться радостью. В данный мо­мент он делился радостью с экипажем рыбо­ловецкого сейнера, возвращавшимся из Москвы во Владивосток с посадкой в Новосибир­ске. Крепкие бородатые мужики уже два часа не чаяли души в развеселим бизнесмене, гу­дел весь бизнес-класс, а Серега Куприянов тихонечко примостился возле иллюминатора.

    Что-то кололо его в левое бедро, и Купри­янов сердито заворочался. Потом полез в кар­ман джинсов и долго пялился на извлеченные оттуда ключи. Странно, вроде бы у него был брелок...

    Да нет, все правильно — вот этот от нижне­го замка, а этот от среднего, верхний не запи­раем. Надо поставить испанскую дверь с уни­версальным ключом. Невозможно носить в кар­манах склад металлолома.

    Куприянов сунул ключи, в сумку и заснул. Ему снилась Катерина Голубкова, изумленно распахнувшая свои зеленые глаза. Ее окружа­ли кошки и розы, а еще Катерина Голубкова была практически голая...
    Катерина осторожно прошлась по квартире. Типовая однушка была обставлена скудно, но стильно. На полу соломенные циновки, стены выкрашены в цвет слоновой кости, ванная по­блескивает сталью кранов и снежной белиз­ной кафеля... На кухне идеальный порядок, то, что никогда не давалось самой Катерине.

    В комнате единственным предметом мебели была кровать. Приземистая, широкая, засте­ленная золотистым пледом. В стене, видимо, скрывались встроенные шкафы, но Катерина не рискнула выяснять. Она стояла и по-соба­чьи принюхивалась к запахам...

    Пахло чистым постельным бельем, хорошим зеленым чаем и дорогим мужским парфюмом. Пахло свежим воздухом — дверь балкона была приоткрыта. Никаких фотографий на стенах, никаких полочек и стульчиков. Девственно чи­стая прихожая. Куприянов, судя по всему, был фанатом встроенных шкафов. Ни единой пары обуви не валялось на полу, никаких вешалок и тумбочек в прихожей.

    Катерина вошла в кухню и села на един­ственный табурет. Сумбур в голове улегся, и она решила мыслить логически.

    Куприянов перепутал ключи — и теперь она целую неделю может запросто шастать по его квартире. Удручает только одно: порученные ей кошки находятся в заточении за стеной. Ка­терина потянулась к холодильнику и открыла его. Пусто.

    Ну, правильно. Корм у кошек дома. И туда не попасть. Кошки сдохнут за неделю, и Куп­риянов на Катерину обидится, хотя она здесь совершенно ни при чем.

    Она вздохнула и поднялась с табурета. Для начала надо купить корм, а там видно будет.
    В ночном гастрономе нашелся «Китикет», Катерина закупила его на неделю вперед, а за­одно купила себе пошлых пельменей, пару пицц и майонез со сливками. Смысл куплен­ного дошел до нее только в подъезде — она невольно воспринимала квартиру Куприянова своей. Холодильник же пустой?

    Она поставила воду на газ, пошуровала по шкафчикам, нашла какие-то приправы и вы­сыпала их в кастрюлю. Убавила огонь и отпра­вилась на балкон.

    Беглое изучение устройства соседского бал­кона принесло неутешительные, но обнадежи­вающие результаты: балконная дверь соседа была закрыта, но форточку он оставил приот­крытой. Кошки почуяли Катерину и орали уже на кухне, требуя еды и внимания. Катерина глянула вниз — и зажмурилась. Одиннадцатый этаж — это серьезно.

    Она вернулась на кухню и бросила пельме­ни в кипяток. Мозг трудился на пределе воз­можностей. Надо каким-то образом попасть на балкон соседа и пропихнуть еду в форточку. Это единственный способ спасти животных от го­лодной смерти и выполнить свои обязатель­ства перед Куприяновым.

    Прыжок исключается, нужны леса. До со­седского балкона было метра два с полови­ной, так что Катерине требовались доски. Для начала она решила поесть — и от не­рвов смолотила полную пачку пельменей. Потом сняла офисные туфли, разыскала в шкафчике стоптанные кроссовки Куприяно­ва и отправилась вниз. У нее в центре стро­ительные материалы для лесов водились на любой помойке.

    К часу ночи Катерина Голубкова натерла ногу и перезнакомилась со всеми бомжами пятнадцатого микрорайона Марьино. Все ок­рестные помойки были исследованы на предмет подходящих досок, и искомые нашлись только на задворках уже знакомого фитнес-центра. Под покровом ночи сотрудница кор­порации «Кохинур Индастриз» бодро таскала доски челночным методом, для придания же процессу бодрости напевала под нос популяр­ные мотивы.

    В два часа ночи стройматериалы были пере­несены в "квартиру Сергея Куприянова и сло­жены на балконе. Катерина попила чаю и при­нялась строить леса. Несколько досок пришлось отбраковать — они оказались коротковаты — и к трем часам ночи Катерина с сомнением уставилась на шаткий мостик из трех досок, со­единявший два соседних балкона.

    Страшнее ей не было никогда. Доски пру­жинили, как самый настоящий батут: вниз смотреть было страшно, а больше никуда не получалось. Скуля и подвывая от ужаса, Кате­рина по миллиметру преодолевала шаткий по­мост, стараясь не думать о том, что случится с нею, если хоть одна из досок соскользнет или треснет...

    Оказавшись на балконе соседа, Катерина сплясала праздничный танец и принялась про­пихивать еду в форточку. Кошки прыгали по подоконнику с другой стороны и радовались ничуть не меньше.

    К четырем часам отважная спасительница трех кошачьих жизней вернулась в квартиру своего начальника, доела холодные пельмени и повалилась на кровать Куприянова прямо в одежде. Возможно, согласно народной мудро­сти, на новом месте ей и должен был при­сниться жених, но исторической правды ради отметим, что спала она мертвым черным сном без сновидений.
    Утро следующего дня началось для Катери­ны часов в двенадцать, так что на работе она оказалась в два. Соседки по офису с подозре­нием косились на босые Катеринины ноги — колготки она порвала вчера на досках — но сказать ничего не решились. Катерина порабо­тала часика два и сбежала, чтобы заехать до­мой и переодеться.

    В джинсах было гораздо удобнее, и Катери­на повеселела. Рассматривая свое невыспавшееся лицо, она вдруг подумала, что совершен­но ни к чему мотаться туда-обратно каждый день, лучше взять с собой запасную одежду и пожить в квартире Куприянова до его возвра­щения. Даже необязательно его дожидаться — в субботу она в последний раз покормит ко­шек и уедет...

    С этой благочестивой мыслью Катерина от­правилась собирать сумку.

    Эта неделя вместила в себя очень много со­бытий — и вместе с тем была на редкость ти­хой и мирной.

    Катерина Голубкова преспокойно обитала в квартире своего начальника и совершенство­валась в искусстве перелезания по доскам на чужой балкон. Кошки привыкли к ней и радо­стно приветствовали сквозь стекло. Перед сном Катерина готовила что-нибудь в микроволновке, а потом долго сидела на балконе и смотре­ла в бархатное ночное небо, мечтая о Купри­янове.

    Куприянов в свою очередь почти не имел свободного времени для мечтаний о Катерине. Гостеприимство Паши Колобкова не знало гра­ниц, и Куприянов с Трудом отличал день от ночи — в бане окошки небольшие, поди пой­ми, что там на улице...

    Наталья Зотова в срочном порядке оформ­ляла через знакомых визу в Англию. Молчали­вый Фрэнк каждый вечер встречал ее после работы, и они гуляли по улицам Москвы.

    Шурка Либединская набрала за неделю четыре килограмма. Дело в том, что Макс окончательно обосновался у нее в квартире и каждый вечер баловал Шурочку оладуш­ками, блинчиками и пирожками с капустой. Душевные раны Макса потихоньку затяги­вались, а Шурка с некоторым изумлением выяснила, что приходить с работы домой, где тебя ждет мужик в тренировочных шта­нах и фартуке, а из кухни пахнет едой, очень даже приятно.

    Корпорация «Кохинур Индастриз» работа­ла без сбоев.

    Анюта Куприянова ровно в девять вечера желала своей маме Марине спокойной ночи и забиралась с головой под одеяло. Примерно до двенадцати она болтала по телефону с маль­чиком Ваней, и ни слова про секс в этих раз­говорах не было.

    Но время неумолимо, и суббота, тем не ме­нее, настала.
    Ранним утром в субботу невыспавшийся и небритый Сергей Куприянов стоял перед две­рью своей квартиры и в недоумении таращился на связку ключей, которые ничего не открыва­ли. Вроде бы все было правильно — и дверь его, и ключи похожи, но открыть никак не получа­лось. Куприянов тяжело вздохнул и поклялся самому себе в дальнейшем вести переговоры с Колобковым только по телефону, после чего предпринял последнюю попытку открыть дверь. В результате замок щелкнул.и открылся, Куп­риянов не удержал равновесие и шагнул внутрь чуть более поспешно, чем планировал...

    И машинально заключил в объятия растре­панное видение, одетое в застиранную фут­болку и его собственные тапочки. Видение громко завизжало, Куприянов отпрянул — и узнал женщину своей мечты. Катерина Голуб-кова стояла перед ним, да еще в том самом виде, в котором он даже боялся себе ее пред­ставить. Куприянов открыл рот, чтобы хоть что-нибудь сказать — и молча сгреб Катерину в объятия. Дверь медленно закрылась за ними, свято оберегая частную жизнь двух измучив­шихся в разлуке влюбленных.
    Он раздевал ее медленно, потому что хотел наслаждаться этим прекрасным телом не спе­ша, никуда не торопясь. Он целовал ее плечи и руки, медленно скользил пальцами по глад­ким стройным ногам, то прижимал ее к себе, то отстранялся, чтобы увидеть, рассмотреть, запомнить навсегда, каково это — впервые уви­деть свою женщину обнаженной...

    Катерина обмирала в его объятиях, жмури­лась и мурлыкала, словно все соседские кош­ки разом, цеплялась за Куприянова, не в си­лах отпустить его, втягивала ноздрями запах его волос, его сильного, желанного тела...

    В какой-то момент он ужаснулся тому, что он весь грязный и потный, после многочасо­вого перелета из Сибири, и стал торопливо пятиться в сторону ванной, но отважная Ка­терина его не отпустила, и потому под душ они встали вдвоем, едва не забыв раздеться.

    Тугие струи били по разгоряченной коже, и Куприянов захлебывался поцелуями Кате­рины, счастливо улыбаясь и постанывая от не­возможности пережить это огромное облегче­ние — она была здесь, с ним, она принадле­жала ему одному, и больше не нужно было мучиться и подыскивать слова, которые все равно оставались бы только словами...

    А потом он подхватил ее на руки и понес в комнату, и они вместе рухнули в разобранную и еще теплую кровать, а солнце, смеясь, зато­пило комнату и позолотило кожу Катерины, отразилось в изумрудных глазах, изумленно рас­пахнутых и счастливых, бесстыжих и святых...

    Ни он, ни она не заметили того мгнове­ния, когда их тела стали едины. Это было слиш­ком естественно для них — любить друг друга, и потому они просто сделали то, что и следо­вало сделать уже давно: стали едины,..

    Прерывистое дыхание женщины станови­лось все громче. Иногда сквозь бессвязные ше­поты прорывался блаженный стон, и тогда Сергею хотелось умереть от счастья, улететь прямо в бирюзовое марьинское небо и раство­риться в солнечном золоте.

    Раскаленный шелк простыни был грубее дерюги, ибо под пальцами мужчины перели­вался атлас кожи женщины, и он зарывался лицом в разметавшуюся по подушке бурю ее волос.

    А потом комната взорвалась и стала Беско­нечностью, и солнце разбрызгалось миллиона­ми сверхновых звезд, а среди шепотов и кри­ков Вечности родились всхлипывающие и сме­ющиеся, нежные и смелые слова:

    Я так люблю тебя, я не могу без тебя ды­шать, не отпускай меня никогда!

    Всему на свете суждено закончиться, со вре­менем станут песком — города, пылью — зо­лото, памятью — песни, но ты все-таки не от­пускай меня никогда, слышишь?

    Я буду там, где не останется ничего, кроме последнего рубежа, там, где небо потеряет от­личие от земли, где в шуршании ветра будет шепот Вечности. Я буду там. Я возьму тебя за руку и поведу в небеса - потому что я люблю тебя.
    Они лежали, обнявшись, обессиленные и счастливые, и не было сил даже на то, чтобы пойти попить водички и сказать хоть слово. Куприянов лениво перебирал кольца волос Катерины, рассыпавшиеся у него по груди, а Катерина осторожно трогала губами его пле­чо, ужасаясь и восхищаясь тому, что она на­делала.

    Она лежит голая, в одной постели с муж­чиной, который ей совершенно не подходит. У их романа нет продолжения — и все-таки ей так хорошо, как не было хорошо никогда и ни с кем, и почему-то где-то внутри живет ощущение, что все будет хорошо, и они будут вместе всегда, каждую минуту...

    Телефон разорвал ленивую полуденную ти­шину противной трелью. Куприянов вздрогнул и сел, нашаривая проклятый аппарат под кро­ватью. Катерина вздохнула и перевернулась на другой бок. Она не может этому помещать, но уж смотреть на это она не обязана.!

    Голос Марины вибрировал в трубке, слы­шимость была просто отличная.

    — Купер, это хамство! Ты же обещал Аню­те, что выходные проведешь с ней вместе? Она не спала всю ночь, ждала тебя, я утром позво­нила в аэропорт, и мне сказали, что самолет приземлился в семь! А сейчас половина вто­рого! Где ты шляешься?

    Куприянов откашлялся и сказал противным интеллигентным голосом:

    • Марин, я не понимаю, что за истерика? Я прилетел, устал, как собака, я почти всю неделю не спал. Вполне естественно, что я заехал к себе на квартиру, принял душ...

    • Мы сейчас приедем за тобой.

    • Марин, я хочу отдохнуть в тишине, потом я приеду.,.

    Катерина испустила душераздирающий вздох. В тридцать четыре года пора бы научить­ся смотреть на вещи реалистично. Не бывает никаких «навсегда». Юные любовники месяца­ми не вылезают из постелей только в сочине­ниях Сандры Мэй. Жизнь, как известно, жес­тче, да и любовники они с Куприяновым да­леко не юные.

    Катерина сползла с кровати и пошла оде­ваться. Сзади заерзал Куприянов, пытающий­ся удержать ее и не дать Марине понять, что он не один. Катерина и ухом не повела. Закры­лась в ванной и молча, с остервенением стала одеваться. Джинсы мокрые, будь оно все не­ладно...

    Когда она вышла, Куприянов сидел на кух­не и мрачно смотрел в окно. На нем были ста­рые джинсы, и выглядел он в них потрясающе. Катерина кашлянула. Сергей обернулся и по­смотрел на нее глазами побитой собаки.

    • Кать, подожди... Я понимаю, что ты злишься, но ты хотя бы выслушай...

    • Я не злюсь. Я просто реально смотрю на вещи. Все нормально, Сереж. В конце концов, мы оба получили, чего хотели. Даже странно, что хватило времени.

    • Кать... Я действительно обещал Аньке, что мы проведем выходные за городом. Давно обещал, еще до тебя. Я ее брат. А Марина — ее мать. Я не могу просто игнорировать их.

    Катерина набрала воздуха в грудь.

    • Ты — брат Анюты, верно подмечено. Ты не ее отец. И ты не муж Марины. Ты не сделал ничего такого, за что мог бы чувствовать себя виноватым. Наоборот, ты поступил так, как взрослые мальчики поступают крайне редко. Крайне! И я уважаю тебя за это, Сережа.

    • Кать, ты когда так разговариваешь, я тебя боюсь...

    • Не меня. Ты боишься самому себе признаться в том, что ты взрослый человек со своей собственной судьбой и своими собственными пристрастиями в жизни. Если ты хочешь спать с какой-то определенной женщиной, хочешь жить с ней, хочешь строить отношения с ней, ты должен делать это, а не думать, как к этому отнесется Марина и не расстроит ли это Анюту. Ты позволил им сесть тебе на шею, и они с удовольствием на этой шее ездят.

    • Кать, но ведь мы...

    • Я что тебе сказала с самого начала? У нас ничего не получится. Ничего, понимаешь? У тебя всегда будет на первом месте долг пе­ред Анютой и Мариной, а на втором. — твои личные дела. Но я так не могу, Сереж. Я боль­ше не выдержу. На моем пути встречалось слишком много мужиков, которые предос­тавляли принимать решения МНЕ. С тех пор я ненавижу это делать. Как ты думаешь, по­чему выпускница истфака МГУ сидит у тебя на фирме в роли девочки для перекладыва­ния бумаг? Да потому что я ненавижу стро­ить карьеру и принимать судьбоносные ре­шения. Я хочу просто любить человека, ко­торый любит меня. Он будет носить меня на руках, баловать, защищать, добывать пищу — и за это я отплачу ему самой вер­ной, самой преданной любовью, но стано­виться полноправным партнером — дудки! Все, Куприянов. Я ухожу. Кошек сегодня по­кормишь сам. И если ты подойдешь ко мне на работе — я уволюсь.

    Катерина повернулась и опрометью броси­лась вон из квартиры. Куприянов некоторое время тупо смотрел ей вслед, а потом недрог­нувшей рукой достал из шкафчика забытые полбутылки водки.
    Через полчаса приехала Марина. Одна, без Анюты.

    Куприянов мрачно посмотрел на нее и от­вернулся. Марина поджала пухлые губки и про­цедила:


    — Ну, и почему ты еще не готов?

    Куприянов вскинул голову и внимательно посмотрел на женщину, которую когда-то хо­тел сделать своей женой. И произнес медлен­но и с расстановкой^

    — Я всю жизнь копил обиду на отца. Не мог ему простить, что он тебя увел. А ведь по-хорошему мне надо спасибо ему сказать. Если бы не мама, конечно...


    — Что?! Ты пьяный?

    • Нет. Я протрезвел. Марин, ты знаешь, что... ты уезжай. Живите с Анькой в доме, сами ведите хозяйство. Ты мне больше не звони. Я сам с Анютой буду разговаривать и встречаться.

    • Купер, ты сбрендил?"


    • Нет, в себя пришел. Привели меня в себя, понимаешь?


    • Бабу нашел себе? Неужели эту толстую Катерину?

    • Я женюсь, Марин. И искренне желаю тебе тоже найти себе хорошего человека. Нельзя же всю жизнь ходить одновременно и вдовой, и невестой? Надо определяться.

    • Но, Сереж...

    — Все, Марин. Ты больше не звони, договорились? И не лезь ко мне. У меня теперь своя жизнь.

    Марина замолчала. Некоторое время она просто смотрела на Куприянова, потом повер­нулась и пошла. Вот это денек, устало подумал Куприянов. Вторая женщина за утро уходит от меня навсегда. Правда, с первым вариантом предстоит еще поработать...

    Прошло около двух недель. Лето душило сто­лицу нашей Родины в жарких объятиях, пого­ловно все мечтали об отпуске, и только Кате­рина Голубкова остервенело трудилась на сво­ем рабочем месте от звонка до звонка.

    После расставания с Куприяновым у него в квартире Катерина очень изменилась. Во-пер­вых, она похудела, во-вторых, стала ходить в спортзал. Ну, или наоборот — сначала стала ходить в спортзал...

    Кроме того, в ее облике появилось нечто, наповал сшибающее мужиков с катушек. Те­перь ей не требовалось посещать бары и бас­кетбольные матчи — симпатичные и успешные коллеги, приличные молодые люди в рестора­нах и даже просто прохожие так и вились вок­руг нее, наперебой приглашая Катерину на свидание.

    На все эти предложения она отвечала ярос­тными фырканьями и после работы отправля­лась домой. Или в спортзал.

    Пару дней назад она встретила Шурку и по­чти равнодушно выслушала сообщение о том, что Наталья Зотова неожиданно для всех уеха­ла в Англию. Шурка поведала об этом с нос­тальгической печалью в голосе, потом помол­чала и вдруг брякнула:

    • А меня Максимка замуж зовет!

    Катерина пожала плечами.

    • Хорошо. Выходи.

    • Да я, вроде...

    — Что «вроде», Шура? Вроде - это у бабки в огороде, не то тыква, не то дедок без порток!

    — Голубкова, у тебя очень образная речь. Я теряюсь.

    — Раньше ты не терялась. И вот что я тебе скажу, Шура. Все наши поиски приличного бо­гатого и интеллигентного бизнесмена — это бред сивой кобылы в лунную ночь. Нам - тем, которым за — нужен Макс с оладушками и отсутствием абстрактного мышления. Да, он не обременен интеллектом, зато надежен, как бе­тонный надолб.

    • Ну, знаешь...

    • И ничего плохого в этом определении нет! Зато он здоров физически, не мается экзистенциальными вопросами — потому что не знает, что это такое — и сможет научить вашего будущего сына кататься на велосипеде и драться, как полагается!

    Шурка выглядела по-настоящему испуганной.

    • Кать, ты чего разошлась-то? Я ведь просто хотела посоветоваться...

    • И советоваться нечего! Тебе сорок скоро, а ты все советуешься. Решай сама. Человек вообще все должен решать сам.


    • На свадьбу придешь?

    • А как же! И только попробуй промахнуться в меня букетом!



    Свадьбу Шурки и Макса сыграли в конце августа. Катерина пришла в гордом одиночестве, но была весела и очаровательна, так что кавалеры начали роиться вокруг нее с самого утра. Однако за столиком в ресторане рядом с ней никто не сел. Катерина немножко удиви­лась, но тут по рядам пронеслось, что невеста вдет бросать букет...
    В небольшой комнатке отдыха разгорячен­ный Макс учил красную и вспотевшую Шурку бросать букет через плечо. Комната уже напоминала цветочную палатку, разне­сенную прямым попаданием артиллерийско­го снаряда...

    • Макс, я в жизни в нее не попаду, и она меня убьет.

    • Шурочка, это же очень просто, ты навесиком, навесиком...

    • Макс, ты бросишь за меня.

    • Это ж не положено...

    • Хочешь остаться вдовцом в первую брачную ночь — так и скажи.

    • Шур, ну я не знаю...

    • Я тебя загорожу фатой, никто и не увидит. Делай что хочешь, но Катька должна поймать букет!


    И были крики «горько», были тосты и пес­ни, был громадный копченый осетр, прислан­ный Пашкой Колобковым - только вот с Ка­териной Голубковой рядом так и осталось одно незанятое место. Наконец настал торжествен­ный момент. Шурка с Максом забрались на стул и повернулись спиной к гостям. Шурка размахнулась — почему-то пустой рукой — и букет из мелких кремовых роз, перевязанный шелковой ленточкой, вылетел совершенно с другой стороны. Катерина еще успела подумать: как же так, женихи разве бросают букеты?..

    ...Как вдруг рядом с ней из пустоты высу­нулась мускулистая загорелая мужская рука, ловко поймала букет и вручила Катерине. Она вскинула глаза — и задохнулась от радости.

    Сергей Куприянов стоял перед ней и не­возмутимо улыбался своей сногсшибательной улыбкой. Потом он поднял руку, и все вокруг притихли. Куприянов кашлянул и громко по­интересовался:


    — Катерина, ты выйдешь за меня замуж?

    И Катерина так и не поняла, кто ее дернул за язык сказать «Да!».

    Эпилог



    В первую брачную ночь Шурки и Макса Ка­терина Голубкова и Сергей Куприянов лежа­ли на широкой постели в маленькой одно­комнатной квартире и смотрели на серебря­ную луну, нахально светившую прямо в раскрытую балконную дверь. Потом Куприя­нов приподнялся над Катериной и тревожно спросил:


    — Так ты точно выйдешь за меня замуж?

    Катерина фыркнула.

    — Спроси меня об этом, когда мы вылезем ли постели.

    Куприянов немедленно слез с кровати и подхватил Катерину на руки. Она завизжала, засмеялась, заболтала босыми ногами в воз­духе.


    — Ну? Выйдешь?

    • Видишь ли, Куприянов...


    • Да или нет?

    • Зависит от...

    — Катька!

    — Да! Но только...

    Куприянов молча закрыл ей рот поцелуем, и вскоре ей стало казаться, что воздух в легких сейчас кончится. Впрочем, это как раз было совершенно неважно. Воздуха на земле полно, а вот подходящих на сто процентов мужчин — таких, как Куприянов, — очень мало. Поэтому Катерина покрепче обняла его за шею и отве­тила на поцелуй со всем пылом, на который еще была способна.

    Луна качнулась — и залила комнату сереб­ром и счастьем...
    1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   12


    написать администратору сайта