Саша Майская Пособие для новобрачных
 Скачать 0.61 Mb.
|
4Она даже не успела среагировать, потому что сразу вслед за предложением Куприянова Ужасный Ребенок Анюта вцепилась ей в руку и запрыгала на одной ножке: — Пожалуйста, ну пожалуйста-а, ну поехали, будет клево, обещаю, пожа-а-алуйста!!! Слегка обалдевшая.Катерина быстро догадалась, в чем дело. Куприянов явно робел, оказавшись на чужой территории, к тому же боялся не справиться сразу с двумя юными хулиганками, а юные хулиганки в свою очередь смекнули, что старшего братца-зануду лучше пристроить в чьи-нибудь надежные руки, чтоб не мешал тусить. Неожиданно ей стало легко и весело, она тряхнула волосами и рассмеялась. — Хорошо, я согласна. Тысячу лет не была в пиццерии. Куприянов с облегчением возопил: Как я рад! То есть мы все рады, правда, Анюта? Клево! Катя, а столики надо заказывать? Нет, просто придем и займем свободный. Отлично. Поехали. Опомнился он уже в коридоре, заперев дверь кабинета и выключив все светильники по дороге к лифту. Катерина шла чуть впереди, поэтому Сергею пришлось придержать ее за руку. — Вы действительно можете с нами поехать? Это не нарушит никаких ваших планов? Она рассмеялась. — Думаете, я просто боюсь возражать начальству? — Ну, теоретически это ведь возможно... — Пожалуй, да. Но не в этом случае. — Я рад. Катерина вскинула глаза и посмотрела на Куприянова, точнее, ему в глаза. То, как он произнес эти слова, позволяло вроде бы надеяться... Нет, ошибочка. Снова никаких таких особенных огоньков. А жаль, если учесть, что в моральном смысле она вспотела, как мышь под метлой, добиваясь появления означенного огонька. Вероятно, мужчин все же очаровывают как-то не так... А как тогда? Позвонить Щурке и Наташке. Уточнить. Внести исправления в список. Мачеха — с ума можно спрыгнуть! Где находится «Атриум», Куприянов, естественно, не знал, поэтому они создали колонну. Впереди ехала Катерина на своем позорном «гольфе», сзади величаво плыл «мерин» Куприянова. Перед выездом со стоянки им пришлось выдержать небольшое, но впечатляющее выступление Анюты, которая кобенилась и требовала лимузин. Виктория при этом хихикала, Катерина молча терпела, а Куприянов серьезно и на редкость занудно объяснял непокорной сестрице, что лимузины на фирме имеются, но ехать на них никак нельзя, потому что лимузины предназначены для встречи особо важных персон, а вовсе не для поездок в увеселительные заведения. В конце концов Катерине надоело слушать эти препирательства, и она брякнула: — Ань, кончай выпендриваться. По Садовому в это время суток даже на велосипеде не проедешь, а уж на лимузине мы доберемся аккурат к закрытию... Как ни странно, именно это объяснение и возымело успех. Анюта заткнулась и полезла в машину, Виктория за ней, а когда Катерина уже выруливала со стоянки, из окон «мерина» грянула такая музыка, что Куприянова стало искренне жаль. Не дай бог, они встанут в пробке — тогда он точно оглохнет. В «Атриуме» девчонки явно чувствовали себя, как рыбки в аквариуме. С веселым щебетом они унеслись в дамскую комнату, чтобы «поправить макияж». Катерина с ностальгической грустью смотрела им вслед. В ЕЕ двенадцать лет макияж состоял из теней ярко-зеленого цвета (одноклассница Катерины Светка Белоусова иногда дополняла цветовую гамму стрелками из зеленки, отчего краснели и слезились глаза) и туши, напоминавшей гуталин. В тушь надо было плюнуть, разболтать щеточкой до состояния зубной пасты и толстым слоем нанести на ресницы... Через полчаса эта красота начинала осыпаться при каждом движении ресниц, а уж если, не дай бог, заплачешь... Сергей Куприянов неожиданно страстно схватил Катерину за локоть, чем и вывел ее из ностальгического ступора. Она торопливо проверила глаза Куприянова — огоньки в них горели, но явно не те. Скорее она сказала бы, что это ужас с примесью паники. Куприянов явно смущался и чувствовал себя не в своей тарелке. — Так, только быстро, пока этот кошмар о двух головах не вернулся. Что это за место и как себя здесь ведут? Катерина завела глаза к потолку и пропела сладчайшим своим голосом: Ну-у, во-первых, здесь принято раздеваться и голыми скакать на столах. Потом, можно кидаться жвачкой в официантов... Да шучу я! Расслабьтесь, здесь все, как и везде. Вон там, откуда орет музыка и доносятся выстрелы, — игральные автоматы. Направо — зона для родителей. Звучит зловеще. На самом деле очень удобно. Сидите и наблюдаете за чадом, деться оно никуда не может. Это чадо может что угодно... Катерина решительно развернула озабоченного Куприянова к себе. В конце концов, рабочий день окончен, и здесь она по его просьбе. Вот что, Сергей Андреич! Так нельзя. Давайте сюда галстук. За...чем? Затем, что вы похожи на охранника кинозвезды при исполнении. Расстегните верхнюю пуговицу рубашки, расслабьтесь и не смотрите по сторонам с таким ужасом. Здесь вокруг все больше наши с вами сограждане, хорошие люди, пришли сюда отдохнуть, посидеть, выпить и закусить. Куприянов на ощупь оказался теплым и приятным. Катерина деловито сдирала с него галстук и поправляла воротничок рубашки, а он смотрел на нее с веселым ужасом, и Катерина постаралась запомнить этот взгляд — чтобы рассказать девочкам и потребовать у них объяснения, что бы такой взгляд мог означать. Ее собственные раздумья на эту тему были прерваны возвращением девчонок, после взгляда на которых Куприянов издал слабый стон и сделался похож на очень сильно ударенного по голове человека. Блестки cверкали буквально на всей поверхности оживленных мордашек Анюты и Виктории. Ресницы выдавались на полметра вперед. Губы сверкали и источали аромат земляники. Прически тоже претерпели изменения: у Анюты в хвосте появились разноцветные перья, а Виктория украсила себя десятками маленьких хвостиков по всей голове. В ушах у обеих раскачивались устрашающих размеров и блеска бриллиантово-сапфирово-изумрудные серьги из ассортимента ларьков с бижутерией из ближайшего подземного перехода. Куприянов ничего не сказал — видимо, просто боялся, а Катерина только вздохнула и решительно подправила чересчур малиновую границу румянца на щеке Анюты, после чего молча подняла вверх оттопыренный большой палец. Анюта немедленно просияла. Акции Катерины неуклонно ползли вверх. Они нашли столик на четверых, и, поскольку Куприянов все еще пребывал в прострации, Катерина взяла бразды правления в свои руки. К тому же дико хотелось есть, так что стесняться она не собиралась. Пожалуй... Возьмем «Маргариту», «четыре сыра» и «пепперони с ветчиной». Пьем вкусное или полезное? Вкусное!!! Тогда колу и молочные коктейли. Пока мы ждем пиццу, девчонки, наверное, могут сбегать на разведку к автоматам? Девчонки дружно закивали, а Куприянов слабо помахал рукой в воздухе. —Я не против. Катерина хитро прищурилась. Не-ет, тут мало одного вашего согласия. Гоните денежки, босс. В каком смысле? — В смысле наличные. Им нужно купить две игровые карты — иначе они передерутся. — Куприянов полез в карман за бумажником в некоторой растерянности достал две сотни. Катерина переглянулась с девочками - и все трое презрительно фыркнули. После этого Катерина забрала у Куприянова бумажник и решительно вытянула из него тысячу. — Вот. На первое время вам хватит. Интересно, Наташка с Шуркой поверят в то, что она своими руками отобрала у вице-президента его бумажник и шарила в нем безо всякого стыда? Анюта с Викторией радостно заверещали, после чего поклялись страшной клятвой, что не забудут про пиццу, и унеслись в стреляющую тьму игрового зала. Куприянов проводил их совершенно очумевшим взглядом, после чего повернулся к Катерине. Как вы это делаете? Что именно? Анюта... Я никогда не видел ее такой... беспечной. Обычно она ведет себя просто невыносимо. Надеюсь, на это вам не жаль потратить тысячу? Хоть десять. Возможно, такие жертвы не потребуются, но приготовьтесь к тому, что пару раз вам предстоит пополнить их счет на карточках. Катя... Я вам очень обязан. Без вас я бы не справился. Пустяки. Я должна вам куда больше. Вы про ксерокс? Ерунда, честное слово. Вот Анюта... Она — темпераментная девица. Учителя в ее супер-пупер-школе предпочитают определение «оторва». Значит, это плохие учителя. Меняйте школу. Не исключено. Эта уже четвертая по счету. Нет, но как у вас это получается... Все просто. У меня есть младший брат. В детстве меня часто заставляли выгуливать его, иногда вместе с его друзьями. Курс молодого бойца я проходила не однажды. Они сидят и болтают с самим КУПРИЯНОВЫМ! Катерина с трудом подавляла желание заверещать по примеру Анюты. Как ей это удалось? Ни один из ее мужчин никогда с ней не болтал просто так. И она сама, честно говоря, понятия не имела, о чем с ними можно болтать. С девочками — понятно о чем. О колготках, о критических днях, о депиляции, о пре-. имуществах загара в солярии, наконец, о том, как Шурка бросила Эдика (Вадика, Олега, Сашку и Георгия Васильевича). Шурка вообще всегда ухитрялась бросить своих мужиков чуточку раньше, чем они собирались проделать это с ней. По крайней мере, по Шуркиным словам... Смешно, но сейчас она не думает о Куприянове, как о мужчине. В смысле, О СВОЕМ МУЖЧИНЕ. Сейчас она играет кого-то типа Мэри Поппинс, и эта роль ей неожиданно нравится. Во всяком случае, Катерине совершенно не хочется напрягаться и вспоминать уроки Шурки — все эти томные взгляды, нечаянные оголения коленок и прочих стратегически важных частей тела... А хочется ей есть! И пить. После недолгого совещания они с Куприяновым решили заказать по коктейлю «Текило-вый рассвет». Когда молоденький официант принес исполинские бокалы, украшенные зонтиками и вишенками, Куприянов присвистнул и решительно снял пиджак. Вечер перестает быть томным! Между прочим, мы с вами за рулем. Поедем на такси, большое дело! Он смотрел на нее поверх бокала задумчивым и немного удивленным взглядом, и вот тут Катерину накрыло. По спине побежали мурашки, а это очень опасный симптом. Мурашки обычно являются первым камешком той лавины, которая рано или поздно погребает под собой даже самых хладнокровных и уверенных в себе женщин, а уж такие, как Катерина, вообще гибнут пачками. Вслед за мурашками будет электрический ток при малейшем прикосновении, а потом — если повезет — настанет черед поцелуев... объятий... совместных ночевок... торопливых прощаний по углам... неприходов домой вовремя... молчащего телефона... ожидания, переходящего в свинцовую уверенность в том, что он так и не позвонит... У нее все это уже было. Не один раз. И главное, каждый раз она надеялась, что больше такое не повторится! А начиналось все с таких вот невинных мурашек... О чем вы думаете, Катя? У вас глаза стали грустные. Я? Да так, ни о чем. Вспомнила свои двенадцать лет — и пожалела, что они были так давно. Вам нравилось быть двенадцатилетней? Еще как! Меня вообще мой возраст всегда устраивал... до определенного момента. Потом настает этот самый момент, и день рождения больше не кажется тебе праздником, а с утра все труднее заставить себя делать зарядку, и тут ты понимаешь, что это еще не старость, но уже точно и не юность... Надо же, а на вид такая цветущая молодая женщина... Смеетесь? Кстати, а сколько вам лет? Тридцать восемь. — Значит, с Анютой разница в четверть века... Куприянов усмехнулся. Хотите спросить про Анюту и Марину, но стесняетесь? Не бойтесь, спрашивайте. Ничего подобного. Признаться, услышав слово «мачеха», я удивилась, но вовсе не горю желанием расспрашивать вас дальше. Собственно, сейчас подобные браки не редкость... Куприянов отпил из бокала и задумчиво повертел в тонких сильных пальцах бумажный зонтик. Врете, Катерина-Екатерина. Вам интересно. Ох, ну хорошо. Интересно. До того, что аж под лопаткой чешется. Но ведь спрашивать все равно неприлично? Куприянов рассмеялся. — Знаете, вы очень необычная. Вы одновременно сдержанная - и откровенная, как ребенок. Вежливая — и прямолинейная. Блюдете субординацию — и абсолютно раскованны. Как в вас это сочетается, я пока не понял, но очень надеюсь понять. А что касается Анюты... Катерина даже вперед подалась. Ох, будет Шурке подарок, ох, умрет Шурка от зависти, что не она первая узнала потрясающие новости... — Я с Маринкой познакомился на пятом курсе. Она только поступила, а я писал диплом. Ей было семнадцать, мне — двадцать шесть. Катерина торопливо уткнулась в «Текило-вый рассвет». Теперь она была совсем не уверена, что хочет слушать дальше. Обычно мужики страшно жалеют о собственной откровенности, а в их с Куприяновым случае это грозит увольнением... — Мы гуляли полгода, я влюбился без памяти, сделал ей предложение, и она его приняла, а на Новый год я пригласил ее к нам домой. Типа, с родителями знакомиться. Ох. Вот теперь она точно не хотела слушать дальше. За такое Куприянов ее не просто уволит, когда опомнится, а еще и из Москвы вышлет... Слушайте, Сергей Андреич... Да ладно вам. Сидим, выпиваем вместе — какой я вам Андреич. Сергей. Я же вас Катей называю. — Хорошо, Сергей. Вы вовсе не обязаны удовлетворять дурацкое любопытство... А я и не думаю это делать. Мне никогда в жизни и никому не хотелось об этом рассказывать. Вам — захотелось. Почему — не знаю. Так вот. Я привел ее к нам домой — и папаша мой единокровный влюбился в Маринку с первого взгляда. То есть это я впервые в жизни видел, чтобы взрослый, седой мужик сидел весь вечер и не сводил с девчонки глаз. Мама тоже все поняла, там любой понял бы... И она вас бросила? Нет. Хуже. Она продолжала и со мной тоже встречаться еще некоторое время, а потом окончательно ушла к моему отцу. Он развелся с мамой, переехал и забрал Маринку к себе. Вот. А через год родилась Анюта. И вы помирились с отцом? Нет. Я не виделся с ними обоими с того самого дня, как Марина к нему переехала. И еще восемь лет — до самой смерти отца. То есть вы только четыре года... Четыре года назад Маринка мне позвонила и сказала, что отец умирает и хочет меня видеть. Я поехал — ну, и как в сказках бывает... На смертном, так сказать, одре он поручил моим заботам свою жену Марину и дочь Анюту. Мою, стало быть, сестрицу. О Маринке я заботиться не собирался, она и так неплохо справлялась, но вот Анюта... Будь я помоложе, я бы, наверное, ограничился просто переводом денег на ее счет, но я уже был взрослый, как вы понимаете. И мне было просто неудобно бросить в таком горе маленькую девочку, которая, как ни крути, приходилась мне сестрой. Катерина подперлась кулаком и загрустила. Куприянова было жалко, Анюту было жалко, себя было жалко — ведь как пить дать, уволит — Марину было... Нет, вот Марину было не жалко ни чуточки. Голову надо оторвать этой Марине! Что они добавляют в этот «Текиловый рассвет»? Катерина неожиданно громко шмыгнула носом, но Куприянов не обратил на это внимания. Маринка решила все-таки закончить институт, Аня только пошла в школу — короче, решили, что будет лучше жить вместе. Одним домом. Правда, у Марины есть еще и отдельная квартира, она не любит жить в моем доме. А как же... мама? Куприянов залпом допил свой коктейль и помахал официанту, после чего спокойно посмотрел Катерине в глаза. • — Мама умерла через год после развода с отцом. Просто заснула вечером, а утром не проснулась. Она не болела, не нервничала, даже не плакала. Просто ей вдруг стало незачем жить. Так вот... — Знаете, а по-моему, это немножечко подвиг. — Ну, героического в этом мало. Скорее, бесхарактерность. Да и потом достаточно быстро выяснилось, что я мало чем могу помочь. Денег у Маринки и так хватает, а Анюта не слушается меня точно так же, как и мать. Но бросить ее я уже тоже не могу — у нее сложный характер, отягощенный сложным возрастом, девчонка запросто попадет в беду, если останется одна. Поэтому Марина и настаивает, чтобы я почаще бывал с Анютой. Катерина мысленно призвала на голову Марины все существующие легкие недомогания — по-настоящему зла желать нельзя, но ведь ежу ясно, что Марина добивается совершенно определенных целей. Куприянов решительно чокнулся с Катериной очередной порцией «Рассвета». Нагнал я на вас тоски, да? Вероятно, магнитная буря. Я даже не представляю, с кем еще так откровенничал за последние тысячу лет. Ох, не пожалеть бы мне об этом на трезвую голову! Боитесь, что уволю? Боюсь. Хотя... это не ваш стиль. Вы не тянете на босса-самодура. С другой стороны, такой откровенности от английского лорда Куприянова тоже никто не ожидал. Английский лорд? Это меня так называют? Да по-всякому вас называют, но лордом — чаще. Сначала Байроном дразнили, да только в наше время мало кто знает, чего это такое. А вы где учились, Катя? На историческом. Это было давно, оказалось никому не нужным и дивидендов не принесло. О, пицца наша пришла. А девчонки наши пропали. Не волнуйтесь. Это еще только первая пицца, мы позовем их на вторую. А как мы их позовем? Ну вы даете, босс! Мы им позвоним на мобилу. Гениально! Кать, скажите, я произвожу впечатление полного идиота? Катерина честно задумалась, одновременно пережевывая истекающую маслом и соусом пиццу. Проглотив кусок и тщательно облизав пальцы, ответила: — Нет. В вас есть что-то, раздражающее окружающих. Вы слишком... не отсюда, понимаете? —Не очень. Ну сами посудите. Ведь бизнесменов вашего уровня в Москве пруд пруди, если честно. Но все они — простые и понятные ребята, насквозь отечественные, как правило — из бандитов либо торгашей. Им не надо объяснять, что пиццу едят руками, что «Атриум» находится возле Курского вокзала и что проезд в троллейбусе стоит двадцать пять рублей. Они прекрасно это знают — и именно поэтому не ездят на троллейбусе и не появляются в подобных заведениях. Это для них как напоминание о той жизни, из которой они вырвались. Ого! Непростая ж вы штучка... Хотели правды — нате, получите. Мне все одно пропадать. Так вот, вы совсем другой. Я за вами наблюдаю сегодня целый день и могу точно сказать — вы действительно растерялись здесь. Вы очень плохо представляете себе окружающий вас мир. Вот скажите, вы в Англию когда уехали? Двенадцать лет назад... Вот видите! Вы же не успели побыть ни бандитом, ни торгашом, вы по-честному научились в Европе вести бизнес и приехали сюда использовать полученные знания. Это плохо? Ни в коем случае! Это замечательно. Фишка в том, что, появись вы на пару лет раньше, не бывать вам вице-президентом. Это почему? Да потому что тогда никому такие были не нужны. — Я же не вчера приехал. И компанию нашу мы создавали с моим армейским другом, между прочим... — Который уехал в Штаты еще раньше вас. — Откуда вы. знаете? — Здрасте! Я, между прочим, на документах сижу. Должны же сотрудники знать своих начальников! Куприянов сидел, слушал странную женщину Катерину-Екатерину и чувствовал себя — лучше некуда. Объяснить это логически он никак не мог. С логической точки зрения сегодняшний день был сплошной фантасмагорией. Ужин с Анютой, как и всегда, должен был превратиться в пытку и испытание для нервной системы. О произошедшем в. их семье много лет назад он вообще никогда и никому не рассказывал. Наконец, то, что Катерина с набитым ртом запросто разглагольствует на тему судеб отечественного бизнеса... и при этом дает такие точные оценки, кажется и вовсе фантастикой. Нельзя сказать, что Куприянову не везло на умных женщин. Скорее, ему раньше просто не приходило в голову оценивать женский ум в принципе. Да и женщин у него по-настоящему после Маринки не было... Так, ерунда. И еще она совершенно потрясающе ест! Так страстно и самозабвенно, как самому Куприянову никогда не удавалось. Он вообще всегда стеснялся есть на людях — а именно на людях чаще всего и приходилось. В Англии было проще — там не принято смотреть на соседей по ресторану. Там он никогда не чувствовал на себе чужих взглядов. В Москве все было иначе. Катерина-Екатерина права на все сто процентов. Сергей Куприянов ощущал себя чужиж и одиноким в этом буйном цыганском городе. Друг Колян, с которым вместе начинали бизнес, благоразумно сидел в своем Бостоне и носа не казал, общались они только по электронной почте, а новых друзей он как-то не завел, не хотелось, и вот теперь эта странная, темноволосая женщина с красивым крупным ртом, блестящими зелеными глазами и изящными руками за полчаса стала для него близким и желанным собеседником... Не говоря уж о том, с каким блеском она произвела укрощение саблезубого тигра по имени Анюта Куприянова! Кстати, вот и она. Девчонки примчались к столу, раскрасневшиеся и счастливые, и Анюта с разгону обхватила Сергея за шею и звонко расцеловала в обе щеки. — Ты самый клевый, самый крутой, самый прикольный старший брат на свете, Серега, и я тебя люблю! Мы играли в «Пиратов», а еще там один симпатичный мальчик показал, как играть в «Марсианские Войны» и ваше!!! Сергей осторожно прикоснулся пальцами к горевшей щеке. Анюта поцеловала его. Анюта довольна и счастлива, Анюта впервые за эти четыре года похожа на нормальную двенадцатилетнюю девчонку, а не на злого гнома с кошмарными манерами. Завтра не забыть перевести Катерину Голубкову на должность президента корпорации. Шутка, конечно, но такая женщина заслуживает исключительно наград и всяческих поощрений. Катерина доела пиццу, вытерла руки салфеткой и решительно встала из-за стола, одергивая короткую офисную юбку. — Так-с! Значит, «Марсианские Войны»? Сергей Андреич, вы будете за наших или за зеленых человечков? Он играл за зеленых человечков, и земляне выиграли с разгромным счетом. Поскольку играли на желание, то Анька заказала ему песню под караоке. И Сергей Куприянов самозабвенно и с большой душой исполнил «Круто ты попал на тиви», а его девочки размахивали в такт музыке воздушными шариками, и Катерина-Екатерина свистела на пальцах, а зеленые глаза ее при этом светились в полумраке, как у кошки... |