Общая психология письмення. Семинар Психологические теории внимания и исследования по изучению внимания
 Скачать 74.06 Kb.
|
|
Семинар № 5. Мышление и речь Пиаже Ж. Типы и стадии разговора между детьми от четырех до семи лет. Типы разговоров между детьми Вот схема, к которой мы пришли. Мы даем эту схему, не ручаясь за ее правильность. Она прежде всего будет нам служить руководством при наших классификациях.
СТАДИЯ I. КОЛЛЕКТИВНЫЙ МОНОЛОГ Для начала приведем несколько примеров коллективного монолога с одним участником, причем предложения этого монолога обращены к одному собеседнику. Дэн (4 г. 5 м.). Девочка, работая, болтает без умолку. Беа (5л. 10 м.). Девочка входит в рабочую комнату. Дэн: «Ты надела свитер, а я нет: моя мама мне сказала, что не холодно». Дэн продолжает работать. Беа не отвечает. Дэн говорит Жэо (6 л.) [в комнате построек]: «Я умею делать, ты увидишь, как я умею делать, ты не умеешь делать. [Ответа нет. Дэн возвращается на свое место.] Я умею делать» Дэн к Беа. «Что тебе надо? [Ответа нет.] Мне нужны маленькие дырочки». Ари (4 г. 1м.) к Ан (4 г. 11м.). «Как тебя зовут? Меня зовут Ари». Ответа нет. Ари без переходов обращается ко взрослому: «Она сейчас уронит свою куклу». Дэн поражена свитером Беа, но немедленно переводит этот факт на себя («А я нет» и т. д.). Почему она обращается к Беа? Не столько для того, чтобы сообщить ей что-нибудь, и еще менее — чтобы получить от нее ответ, сколько для того, чтобы найти предлог для разговора. Также и вопрос Дэн к Беа чисто платонический: это псевдовопрос, который просто служит введением к высказыванию, которое за ним непосредственно следует. Социализация здесь есть только в форме, а не в содержании. То же наблюдается и между Ари и Эн. Кат (6 л. 2 м.): «Ты кончил, Бур?» — Бур (4 г. 11 м.): «Теперь снова это будет так» и т. д. В таких высказываниях уже видна форма, предвещающая последующие разговоры: говорящий ребенок уже ждет ответа от собеседника. Если совокупность двух высказываний и составляет лишь коллективный монолог, то потому, что собеседник не слушает. Еще нет никакого разговора, поскольку последовательные выражения еще„не приспособлены одно к другому, но уже есть зародыш разговора, ибо предложения сгруппированы в один узел. СТАДИЯ II А. ПЕРВЫЙ ТИП: ПРИОБЩЕНИЕ К ДЕЙСТВИЮ Мы определили этот тип как состоящий из разговоров, где каждый собеседник говорит о себе или со своей собственной точки зрения, но где каждый слушает и понимает. Вместе с тем между собеседниками еще нет никакого сотрудничества в общем действии. Пи (6 л. 5 м.): «Здорово хорошо было вчера [авиационный митинг]». — Жак (5 л. 6 м.): «Один из них был голубой [самолет], их было много, а затем они выстроились в линию». — Пи: «А я вчера был в автомобиле. И потом, знаешь, что я видел, когда я был в автомобиле? Кучу тележек, которые проехали. Мадемуазель, дайте мне резинку». — Жак: «Я хочу это нарисовать [самолеты], это будет красиво». Сюжет разговора остается тем же, и в диалоге принимают участие двое. Сначала даже кажется, будто есть вызывание общего воспоминания, как в случае сотрудничества (что будет видно в следующей стадии), но дальнейшее показывает, что каждый ребенок остается при своей собственной точке зрения. Пи говорит о своем автомобиле, Жак предлагает нарисовать маленькие самолеты. Они хорошо друг друга понимают, но не сотрудничают. Итак, эта стадия представляет начало настоящего разговора, начало социализированной речи. Но является ли этот тип разговора особой стадией или он всего лишь один из типов среди многих других? Мы видели, что он и то и другое. Однако по отношению к сотрудничеству в действии настоящий тип не является ни предыдущим, ни последующим. Сотрудничество в игре появляется с 4—4 с половиной лет. Значит, сотрудничество иногда предшествует «приобщению к действию»; но часто отношение бывает и обратным: у многих детей сотрудничество в работе появляется позднее. Короче, можно полагать, что этот и последующие типы одновременны: это две возможные формы одной стадии. Кроме того, само собой разумеется, что в III стадии, если ребенок научается пользоваться новыми типами разговора, сотрудничеством в абстракции, он, тем не менее, не теряет навыков, приобретенных на II стадии. Даже у взрослого эти различные типы существуют одновременно, за исключением коллективного монолога, который является чисто детской формой разговора. СТАДИЯ II А. ВТОРОЙ ТИП: СОТРУДНИЧЕСТВО В ДЕЙСТВИИ ИЛИ В НЕАБСТРАКТНОЙ МЫСЛИ В разговорах этого типа сюжетом последовательных высказываний служит не действие каждого из собеседников, а общее действие. Собеседники сотрудничают и говорят о том, что они совместно делают. Вместо рассеяния сюжета действия, как в предшествующем типе, возникает совпадение направлений. Вот типичный пример: Беа (5 л. 10м.). Девочка хочет нарисовать флаг. Лев (5 л. 11 м.): «А ты знаешь папин? — Это не твой, это мой. Это красный и синий... Это красный, черный и белый — так...— Да, сначала красный и белый и сначала черный. — У меня есть краска, которая мне нужна, я возьму квадрат. — Нет, надо взять две маленькие длинненькие штучки. — И вот теперь квадрат (показывает его Льву), — Ты мне покажешь, когда ты кончишь, правильно ли эта». [Что и было сделано.] Здесь прекрасный пример сотрудничества во время рисования. Лев дает советы Беа сначала насчет цвета, потом насчет формы и затем проверяет результат. Надо отметить, что здесь знал флаг Лев, а не Беа, отчего и произошел диалог. Любопытно, что все примеры сотрудничества в действии до 5 с половиной или 6 лет принадлежат именно к этому типу, когда осведомленный ребенок или старший объясняет менее сведущему товарищу или младшему, как надо поступать. Ясно, что возраст младшего не должен приниматься в расчет при установлении возраста, когда появляется такой тип разговора, где младший не играет активной роли в течение разговора. СТАДИЯ III А СОТРУДНИЧЕСТВО В АБСТРАКТНОМ МЫШЛЕНИИ Разговоры только этой стадии представляют настоящий обмен мыслями. Ведь действуя вместе и вместе вызывая воспоминания, как это происходит в разговорах последнего типа, дети, очевидно, думают больше, чем говорят. Вот любопытное обстоятельство <...>: на 20 изучаемых детей мы имеем только одну запись разговора этого типа. Да и то он не совсем отчетлив. Этот факт снова показывает, насколько интеллектуальный поиск ребенка остается эгоцентрическим; кроме того, данный факт позволяет установить, что к 7 или 8 годам начинается социализация мысли. В самом деле, в этом возрасте впервые, думается нам, появляются разговоры рассматриваемого типа (вероятно, и у мальчиков, и у девочек). Единственный пример, полученный от наших испытуемых, — это диалог между девочкой 7 лет и мальчиком 6 лет: эти дети вместе ищут объяснения не механизма, а действия — отсутствия воспитательницы. Аналогичный вопрос мог бы быть отнесен к «почему», касающемуся намерений и действий и выразился бы так: «Почему мадемуазель Л. не пришла?» Мад (7 л. 6 м.): «Вот копуша!» — Лев (6л.): «Она не знает, поздно ли уже? — Я знаю, что с ней. — Я знаю, где она. — Она больна. — Она не больна, ведь ее здесь нет». Видно, что это общее объяснение еще не стоит на высокой степени интеллектуального развития. Но можно отметить употребление «ведь» (puisque) в аргументации. Правда, предложение, в которое вставлено это слово, как раз в отношении понятности и сомнительно. СТАДИЯ II В. ПЕРВЫЙ ТИП: ССОРА Мы приступаем к серии стадий, параллельных стадиям предыдущим. Они состоят из разговоров, которые указывают на обмен мыслями между индивидуумами, но обмен, вызванный не прогрессирующим сотрудничеством, а различием мнений или действий. Очень возможно, что споры приводят ребенка к потребности заставить себя понять. Во всех случаях, как это показали исследования Риньяно и П. Жане, изучение спора очень существенно для психологии размышления; поэтому важно отдельно изучить формирование споров детей, что мы и попытаемся здесь сделать, хотя, впрочем, очень схематично. Мы будем различать две стадии в детском споре. Первая состоит из простого столкновения противоположных тенденций или мнений. Отсюда два более или менее одинаковых типа: ссора и примитивный спор. Вторая состоит из споров со взаимной мотивировкой противоположных позиций собеседников. Эта последняя стадия соответствует сотрудничеству в области абстрактного мышления (III А). Первая стадия соответствует стадии IIА. Между соответствующими стадиями серии А и серии В есть, конечно, целый ряд промежуточных звеньев. Вот несколько примеров ссоры: Эз (6 л. 5 м.) А.: «У меня никогда этого не было» — Пи (6 л. 5м.): «Ты уже забавлялся этим. — Это для А. — Я никогда не играл этим». Лев (6л): «Я его занял, это место». — Беа (5л. Юм.): «Я все же сажусь. — Первым пришел туда Лев. — Нет, первой пришла туда я». Эз (6 л. 3 м.): «Ты увидишь, как я тебя ударю». — Рог (5 л. 6м.): «Да ты увидишь, как тебя ударят». — Лев (5л. 10м.) ... (напуганный): «Нет». Лиль (6 л. 10 м.): «Она хорошенькая». — Эз (6 л. 5 м.): «Нет». Мо (7 л 2 м.): «Да, да, да». Они встают, смотрят друг другу в лицо. Эз говорит Мо: «Ты увидишь во время перемены эту пощечину». Видно, чем отличается ссора от примитивного спора. Она сопровождается действиями или по крайней мере обещанием действия (жестами или угрозами). Это функциональный эквивалент спора. В примитивном споре противоположны одни лишь утверждения. Здесь же это действия: Эз и Пи ссорятся из-за игрушки. Лев и немой собеседник, которого защищает Беа, ссорятся из-за места и т. д. Жест в ссоре просто сопровождается словом. Оно не всегда бывает понятно, о чем может свидетельствовать Лев (во второй из этих ссор) который повторяет то, что только что сказала Беа, думая утверждать противное. СТАДИЯ II В. ВТОРОЙ ТИП: ПРИМИТИВНЫЙ СПОР Спор начинается с момента, когда собеседники ограничиваются утверждением своих противоположных мнений, вместо того чтобы дразнить, критиковать или угрожать. Оттенок этот может быть трудно уловимым. Мы только что видели промежуточные примеры, которые мы относим к ссоре. Вот еще один пример, который надо отнести к спору, потому что собеседники довольствуются тоном констатирования, несмотря на то что дело касается вопросов о силе кулаков: Эз (6 л. 3 м.) «Ты увидишь, на Эскападе я буду самым сильным». — Лев (5 л. 11м.): «На Эскападе, а не в школе». — Эз: «Всюду я буду самым сильным». Кроме того, спор крайне примитивен, он еще не настоящий, потому что здесь нет следа потребности логического оправдания в утверждениях Эза и Льва. Впрочем, применить этот критерий примитивного спора трудно. Следует условиться, где начинается оправдание, а где доказательство утверждений в споре. Мы предлагаем следующее правило: доказательство (следовательно, и настоящий спор) имеет место, когда ребенок связывает свое утверждение и довод, доказывающий правильность этого утверждения, посредством термина, служащего союзом (например «ведь», «потому что», «тогда» и т.д.) и делающего ясным факт этого доказательства. До тех, пор пока доказательство остается подразумеваемым, и ребенок действует посредством последовательных утверждений, не связанных между собой, — это примитивный спор. СТАДИЯ III В. НАСТОЯЩИЙ СПОР Статистические данные, относящиеся к этому типу высказываний, таковы: среди всех наших материалов мы имеем у наших детей младше 7 лет только один случай настоящего спора — в виде диалога более чем в два высказывания. Впрочем, этот факт точно соответствует тому обстоятельству, что сотрудничество в абстрактном мышлении также не появляется (в среднем) ранее 7 или 7 с половиной лет. Действительно, эти два аспекта стадии III (А и В) имеют общее основание: до известного возраста ребенок сохраняет для себя, то есть не социализирует все, что в его мышлении имеет отношение к причинному объяснению, логическому оправданию и т. п. Чтобы спорить, надо, как уже выяснено, ^ уметь выразить доказательства, логические связи и т. д., а все эти операции противоречат эгоцентризму ребенка младше 7 лет. Вот единственный случай настоящего спора; здесь сразу же будет видно отличие от предыдущих примеров: из пяти высказываний диалога три содержат «потому что», из которых хотя бы одно свидетельствует о ясно выраженном логическом доказательстве: Пи (6л. 5 м.): «Теперь ты его не получишь (карандаш), потому что ты его потребовал». — Эй (6 л.): «Нет, потому что он мой». — Пи: «А вот и нет, он не твой, он — общий, он — всех детей». — Лев (6 л.); «Да, он мадемуазель Л. и всех детей, и Аи, и Ми также». — Пи: «Он — мадмуазель Л. Потому что она его купила, а также и всех маленьких». Удивительно, что тип столь, по-видимому, простого разговора встретился лишь один раз среди наших материалов, это потому, что в действительности употребление логического «потому что» связывает между собой не два явления, из которых одно — причина, а другое — следствие, но две идеи, из которых одна — основание, а другая — вывод; связь же эта представляет, как нам это покажет глава I части II (изучение смысла союзов «потому что» и других), еще большие трудности в 7 лет. Отсюда, нет ничего удивительного, что настоящий спор между детьми, в котором доказательства допускают употребление названных связей, так редко встречается до 7 лет. Выготский Л.С. О периоде эгоцентрической речи. Л. С. Выготский дает феномену эгоцентрической детской речи совсем другую, во многом противоположную интерпретацию. Его исследования привели к выводу о том, что эгоцентрическая речь очень рано начинает выполнять в деятельности ребенка чрезвычайно важную своеобразную роль. Он попытался понять, чем вызывается эгоцентрическая речь ребенка и какие причины ее порождают. Для этого в процессе эксперимента в деятельность ребенка вносился ряд затрудняющих моментов. Например, при свободном рисовании в нужную минуту у ребенка не оказывалось под рукой необходимого ему карандаша или бумаги. Эксперименты показали, что такие затруднения в детской деятельности резко повышают коэффициент эгоцентрической речи. Ребенок, оказавшись в затруднении, пытался осмыслить положение и делал это с помощью речи: «Где карандаш, мне нужен синий карандаш, а его нету. Ничего, я вместо этого нарисую красным, смочу водой, это потемнеет и будет как синее» -- рассуждал ребенок сам с собой. На основании этих результатов Л. С. Выготский предположил, что одним из факторов, вызывающим эгоцентрическую речь, являются затруднения или нарушения в гладко текущей деятельности. В такой речи ребенок с помощью слов пытался осмыслить ситуацию и спланировать свои действия. Дети старшего возраста (после семи лет) вели себя несколько иначе они всматривались, обдумывали, а затем находили выход. На вопрос, о чем он думал, ребенок давал ответы, очень близкие к высказываниям дошкольников вслух. Таким образом, можно полагать, что та же операция, которая совершается у дошкольника в открытой речи вслух, у школьника осуществляется в речи внутренней, беззвучной. Следует подчеркнуть, что Л. С. Выготский рассматривал речь как средство мышления человека. Человеческое мышление не только выражает себя в речи, но и осуществляется в ней. Мышление совершается в плане внутренней речи, которая по своей функции и по своей структуре существенно отличается от внешней. В отличие от внешней или коммуникативной речи, она не направлена на собеседника и не предполагает воздействия на него; она предельно сокращена, она опускает все, находящееся перед глазами, предикативна (то есть в ней преобладают сказуемые и предикаты), она понятна только для себя. Эгоцентрическая речь дошкольника имеет много общего с внутренней речью взрослого человека: она непонятна окружающим, сокращена, обнаруживает тенденцию к пропускам и пр. Все это, несомненно, сближает эгоцентрическую речь ребенка и внутреннюю речь взрослого. Факт исчезновения эгоцентрической речи в школьном возрасте позволяет говорить о том, что после семи лет происходит не ее отмирание, а превращение во внутреннюю речь, или уход ее вовнутрь. По Выготскому эгоцентрическая речь для ребёнка это самостоятельная функция. Она служит в целях умственной ориентировки, осознании трудностей и препятствий. Эта речь для себя. Она не угасает как у Пиаже, а развивается и переходит во внутреннюю речь. Внутренняя речь - это особая функция психики, она составляет переходный этап между мыслью и развернутой внешней речью. Внешняя речь есть превращение мысли в слово. Слово умирает во внутренней речи, рождая мысль. Не всегда словами можно выразить мысль, мысль не состоит из отдельных слов как речь. Прямой переход мысли в слово невозможен, поэтому не всегда понятной бывает чужая мысль. Промежуточным этапом формирования внутренней речи у ребенка Выготский считает эгоцентрическую речь. Переход осуществляется через разделение функций речи, обособление эгоцентрической речи, ее постепенное сокращение и, наконец, через превращение ее во внутреннюю речь. |