Шипицына - необучаемый ребенко. Шипицына Л. М. Необучаемый ребенок в семье и

• Название: Шипицына Л. М. Необучаемый ребенок в семье и
• Анкор: Шипицына - необучаемый ребенко.doc
• Дата: 05.03.2017
• Размер: 5.77 Mb.
• Имя файла: Шипицына - необучаемый ребенко.doc
• Тип: Документы; #3405
• страница: 35 из 47

Глава 10

Значительное число всех реабилитационных программ для умственно от­сталых лиц по улучшению качества жизни направлено преимущественно на младенческий, детский и подростковый возраст. Это понятно: если их пробле­мами начинают заниматься в раннем возрасте, то можно достичь ощутимых результатов в социализации. Но как только дети достигают юношеского возраста и вступают во взрослую жизнь, они перестают быть предметом при­стальной заботы со стороны нашего государства. В лучшем случае им предла­гают психоневрологические интернаты, где их жизнь очень быстро «скатыва­ется» до низкого уровня. Получается, что огромный труд педагогов, врачей, психологов, родителей, разного рода обслуживающего персонала, — словом, всех, кто участвовал в начальном становлении этих детей, — сводится на нет.

Возникает вопрос: «А может быть, эти люди с проблемами психического развития действительно социально безнадежны? Их уделом могут быть лишь только примитивные условия жизни, они должны быть преданы социальной изоляции, а значит, человеческому забвению?»

Здесь, во-первых, нужно заметить, что эти люди — тоже личности и отно­ситься к ним нужно по-человечески. Они не больные. Они другие. И мы тоже все разные. Хорошо известно, что если человека изолировать от нормального общения, он теряет человеческие навыки. Наглядным примером является Кас­пар Хаузер.

Во-вторых, если рассмотреть, например, вопрос о динамике умственной от­сталости, то еще И. Мержевский (1901) наблюдал детей с «безнадежным идио­тизмом», у которых наступало заметное улучшение. Можно утверждать, что у большинства умственно отсталых подростков к окончанию специальной шко­лы многие патологические состояния снижаются (психомоторная возбудимость, церебрастенические проявления, импульсивность и т. д.). Однако наряду с по-

329

ложительной динамикой возможна и отрицательная. Ей способствуют допол­нительные вредности: соматические заболевания, злоупотребление алкогольны­ми напитками, травмы головы, психические травмы, негативная микросреда, эффективные лечебно-коррекционные мероприятия и др. Таким образом, на­личие положительной и отрицательной динамики умственной отсталости у де­тей и подростков снимает вопрос об их «социальной безнадежности».

Возникает другой вопрос: где та социальная среда, которая наиболее благо­приятна для лиц с проблемами психического развития?

10.1. ПРИНЦИПЫ И ФОРМЫ РЕАБИЛИТАЦИИ В КЕМПХИЛЬСКИХ ОБЩИНАХ

Оптимальной социальной нишей для лиц с умеренной степенью умствен­ной отсталости является семья (особенно в сельской местности, члены кото­рой заняты сельскохозяйственным трудом) или учреждения социального обес­печения. В этом плане весьма интересен опыт совместного проживания и деятельности умственно отсталых лиц со здоровыми людьми в Кемпхильских общинах, руководствующихся антропософским учением Рудольфа Штейнера.

Основоположником Кемпхильского движения является врач-психиатр Карл Кениг (1902-1966), который основал в 1939 г. в Шотландии свой первый ле­чебно-педагогический центр в местечке Кемпхил. Поэтому движение называ­ется Кемпхильским.

Первые общины были открыты для детей с проблемами психического раз­вития и представляли собой место для жизни и школьного обучения. Все дети в этих центрах жили в семейных домах.

Первой Кемпхильской деревней для взрослых инвалидов была деревня «Бот-тон» в Шотландии, на севере графства Йоркшир, в сельской местности. Она была основана в 1955 г. по просьбам родителей (Т. Келлер, 1997).

Р. Штейнером был сформулирован основной социальный закон, который гласит: «Благо сообщества работающих вместе людей будет тем больше, чем меньше отдельный человек притязает на результаты своего труда, то есть чем больше он передает эти результаты своим сотрудникам и чем больше его соб­ственные потребности удовлетворяются не за счет результатов его собствен­ных усилий, а за счет результатов усилий других людей».

На основе этого закона доктор Кениг провозгласил «Три главных принци­па» Кемпхила:

1) внимание к духовной природе отдельного человека;

2) развитие внутренней жизни;

3) учреждение истинного сообщества.

Признание духовной природы всех людей, по мнению К. Кенига, особенно важно, когда имеешь дело с людьми с проблемами психического развития. Раз-

330

вивая учение Р. Штейнера о перевоплощении (реинкарнации) и карме, К. Ке­ниг утверждал, что «инвалид» есть в каком-то смысле просто завеса на пути духовного совершенствования. С его точки зрения, каждый индивидуум имеет свою духовную индивидуальность и свой путь развития, которые представля­ют собой основу существования каждого конкретного человека, неизменную и вечную. Эта духовная основа вновь и вновь возрождается в каждом из после­дующих перевоплощений, испытывая в этом процессе преобразования. Отка­завшись рассматривать таких людей как неспособных внести достойный вклад в общество, К. Кениг считал, что инвалидность имеет особое значение для индивидуума в контексте его последовательных земных жизней. Короче гово­ря, это заложено в нашей судьбе.

Второй принцип был основан на представлении о том, что человек обла­дает некоей творческой силой. По утверждению К. Кенига, эта сила не явля­ется ни интеллектом, ни интеллигентностью (образованностью); это спо­собность преобразовывать природу — «сила, которая разрыхляет землю, изобретает гончарное колесо и ткацкий станок». К. Кениг видел в культиви­ровании этой творческой силы самое важное средство работы с людьми с про­блемами. Он полагал, что через самопожертвование и развитие «духовной смелости» отношения между людьми будут очищены так, что «гора инвалид­ности» будет снесена.

Третий принцип связан непосредственно с социальной жизнью сообщества. К. Кениг сосредоточил внимание на том, что он считал потребностью в сочув­ствующей и благосклонной окружающей среде, в которой люди с проблемами могли бы развить веру в себя. Он называет такую среду «социальной матерью с соответствующими слоями сообщества, живущего для инвалидов — детей и взрослых».

Эти принципы стали основой для будущего Кемпхила. Они характеризуют как общины для детей, так и молодежные и взрослые общины, независимо от формы, организации и местоположения.

Кемпхил — это образ жизни. Каждый человек выбирает его самостоятель­но. В настоящее время насчитывается около 100 Кемпхильских центров и де­ревень в 20 странах мира. Наибольшее их число в Англии, Шотландии и Гер­мании.

Существуют разные формы Кемпхильских сообществ:

□ школы для детей, нуждающихся в особом уходе;

О колледжи для образования и обучения молодежи;

О ученические мастерские;

О общины взаимопомощи для взрослых всех возрастов с умственными и физическими заболеваниями различной степени;

П деревни для взрослых.

Общины находятся: в отдаленной сельской местности; провинциальных городках; индустриальных областях; в новых строящихся городах.

В самой первой Кемпхильской деревне «Боттон» в настоящее время живут и работают совместно около 400 человек, из них около 200 лиц (селян) с пси­хическими нарушениями. У них шесть ферм, различные ремесленные мастер-

331

ские, включая типографию. Во многих деревнях мастерские уже переросли в производственные цеха по выпуску конкурентноспособной продукции, кото­рая продается в специально организованной сети магазинов. Обычно в Кемп-хильских деревнях есть следующие мастерские: столярная, слесарная, ювелир­ная, по плетению корзин, керамическая, по изготовлению свечей, бетонная, ткацкая, кукольная, пекарня и т. д. В деревнях существуют производства по переработке молочных и других сельскохозяйственных продуктов.

10.2. ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ИДЕЙ

ОБЩИННОГО ПРОЖИВАНИЯ В РОССИИ

Зародившееся еще в домонгольские времена социальное устройство дере­венской общины было настолько жизнеспособным и так хорошо соответство­вало самой сущности русского народа, что смогло, практически без ущерба для себя, пережить 250-летнее татаро-монгольское иго. Это устройство продолжа­ло существовать и в условиях жесточайшего крепостничества — юридически земля и работавшие на ней крестьяне оставались собственностью помещика, но управление той и другими осуществлялось самой крестьянской средой по общинным законам. Помещик же регулярно получал от общины (мира) оброк натуральными продуктами либо деньгами в установленном размере.

Хотя о деревенской общине начали писать уже первые славянофилы, ши­рокую известность она получила лишь после того, как немецкий путешествен­ник барон А. фон Гакстгаузен, посетивший Россию в первой половине XIX в., подробно описал поразившее его социальное учреждение в своей книге «Studien uber die inneren Zustande das Volkleben und insbesondere die landlichen Einrich-tungen Russlands» (1847—1852). Мнение славянофилов о деревенской общине сводилось, в общем, к тому, что в России «сохранилась община (мир), осно­ванная на идее коллективной собственности на землю, а значит, на принципе братской солидарности, благодаря чему именно русский народ сохранил осо­бенную восприимчивость к духу первоначального христианства» (С. Проко­фьев, 1995, с. 394).

Во второй половине XIX в. интерес к деревенской общине у славянофи­лов перенимают народники. Так, например, Т. Ткачев (1844—1886) писал о ней: «Конечно, народ наш очень необразован, но зато он всецело проникнут принципом общественной собственности; он, так сказать, коммунистичен из инстинкта, из традиции». И далее: «Из этого следует, что наш народ, не­смотря на свою неграмотность, гораздо ближе к социализму, чем народы За­падной Европы, даже если последние и более образованы» (С. Прокофьев, 1995. С. 394).

Каждая отдельная семья получала во временное пользование часть общего надела в зависимости от своего численного состава и индивидуальных способ­ностей. Время от времени (в установленном самой общиной ритме) участки

332

земли перераспределялись. Это исключало возможность получения на длитель­ное время одними членами общины лучшей земли, чем у других, а также дава­ло право каждой семье при увеличении или, наоборот, уменьшении ее чис­ленности получить больший или меньший надел. Управлялась же община регулярными собраниями (сходами) всех ее членов, сильно напоминавшими новгородское народное собрание. Славянофилы видели в таком социальном устройстве, равно как и в глубокой религиозности русского народа, реальные предпосылки «специфически русского пути развития», лишь следуя которому Россия могла осуществить предначертанную ей свыше миссию. И действитель­но, глубоко своеобразный характер русской деревенской общины, как связан­ный с ней принцип народного самоуправления (вече) — это ярчайшее прояв­ление природных задатков русского народа.

Князь П. Кропоткин (1842-1921), русский революционер и анархист, а так­же известный ученый, географ и геолог, написал книгу под названием «Взаи­мопомощь среди животных и людей как двигатель прогресса». В ней он проти­вопоставил принципу «борьбы за существование», изложенному Дарвином в его «Происхождении видов», всеобщий принцип «взаимопомощи» как осно­вы биологической эволюции всех живых существ. В этом противопоставлении «помощи» и «борьбы» проявилось, можно сказать, само истинное существо русской народной души и ее изначальное неприятие основного направления новейшей западной цивилизации.

Как известно из истории России, помощь односельчанам, оказавшимся в трудном положении, занимала особое место в общественной жизни деревни. Случалось, что мир направлял здоровых людей топить печи, готовить еду и уха­живать за детьми в тех дворах, где все рабочие члены семьи были больны. Вдо­вам и сиротам община нередко оказывала помощь трудом общинников: во вре­мя сева, жатвы, на покосе. Иногда всем миром обрабатывали участок сирот в течение ряда лет.

В русской деревне XVIII—XIX вв. существовало такое понятие, как миро-платимые наделы. Это означало, что община (мир) брала на себя оплату всех податей и выполнение повинностей, которые полагались за использование данного надела.

Отводя участок леса для погорельца, община могла по решению схода и вырубить лес, и вывезти бревна на место стройки. Гораздо реже встречаются упоминания «мирской» помощи обедневшему крестьянину без чрезвычайных обстоятельств; считалось, что в обычных условиях хозяин сам виноват, если дела у него не ладятся.

Отзывчивость, соседская и родственная взаимопомощь наиболее открыто проявлялась на так называемых помочах. Это обычай приглашать знакомых людей для помощи в срочных работах, с которыми семья не успевала справиться самостоятельно (М. М. Громыко, 1991).

Порожденный самим народным существом, живой организм деревенской общины являлся единственным социальным учреждением в России начала XX в., которое могло бы послужить основанием для соответствующего духу вре­мени нового социального порядка, каковым а нашу эпоху является социальный закон Р. Штейнера. О ней в связи с общей ситуацией в России он говорил сле-

333

дующее: «Там (на Востоке Европы), несмотря ни на что, возникла деревенская община. Только тот, кто понимает существо отдельных деревенских общие может понять, что хочет возникнуть на Востоке как социальная структура. Де­ревенская община — вот единственная реальность на Востоке Европы. Все ос­тальные учреждения там обречены на гибель. И Запад должен будет понять, каким образом может быть организовано это многообразие деревенских об­щин...» (С. О. Прокофьев, 1995. С. 229).

Когда совхоз «Алексино» выделил участок в 57 га земли Санкт-Петербург­скому благотворительному фонду им. К. Кенига для строительства реабилита­ционного центра «Деревня Светлана», никому и в голову не могло прийти, что это то историческое место, на котором революционер М. В. Петрашевский возводил 150 лет назад постройки для своей крестьянской общины.

Интересно, что М. В. Петрашевский хотел построить именно общину, и важ­но, что крестьянскую, то есть связанную с сельским хозяйством. Поэтому мож­но сказать, что место, на котором возведен центр «Деревня Светлана», имеет социально-исторические корни строительства общины. Правда, разница в под­ходе создания общины есть. М. В. Петрашевский хотел создать общину ради общины.

В основе идеи строительства центра «Деревня Светлана» лежит помощь людям с нарушениями психического развития в их социально-психологиче­ской реабилитации. Для интеграции их общество, в своем большинстве, еще не готово к принятию таких людей, да и сами эти люди не могут войти в него, необходимо искать возможности создать такую социальную среду, в которой люди с проблемами психического развития могли бы чувствовать себя защищенными, в котором к ним будут относиться как к людям, как к личностям.

В то же время создание деревенской общины на русской земле имеет исто­рические основания, как имевшая место в народе деревенская община — «мир».

Для улучшения жизни инвалидов с психическими нарушениями важным является опыт организации общин, в которой они овладевают необходимыми навыками для полноценной и независимой жизни. Так, в «Деревне Светлана», по желанию и с согласия родителей, молодые люди с умственной отсталостью учатся жить самостоятельно в рамках единой большой семьи, в которой на рав­ных условиях живут и больные, и здоровые люди. Они занимаются сельскохо­зяйственным трудом, животноводством, сами готовят себе еду, осуществляют уборку помещений, планируют расходы — в общем, делают все то, что необхо­димо для максимально автономного проживания.

Центр «Деревня Светлана» был организован и построен с помощью наших норвежских друзей. Его инициатором и вдохновителем является доктор Мар­гит Энгель, а первым директором — М. В. Михайлов. М. В. Михайлов, рабо­тая в центре, понял необходимость иметь специальное образование, которое он и получил в ИСПиП. Данная глава монографии — результаты его диплом­ной работы, выполненной под нашим руководством (Л. М. Шипицына) непос­редственно в ходе его деятельности в качестве директора и психолога центра «Деревня Светлана».

334

10.3. СТРУКТУРА ЦЕНТРА СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ РЕАБИЛИТАЦИИ «ДЕРЕВНЯ СВЕТЛАНА»

Управление Центра осуществляется коллегиальным органом, выбираемым из членов Центра, который представляет собой Совет Центра. Совет Центра выбирает из числа своих членов директора Центра, который представляет Центр как юридическую организацию во всех официальных инстанциях и осуществ­ляет организацию всей текущей деятельности Центра; административно-фи­нансовой, социально-трудовой, социально-психологической,социально-куль­турной.

На рис. 62 представлена схема структуры Центра и его разных видов дея­тельности.

Социально-психологическая реабилитация Центра «Деревня Светлана» представлена тремя основными формами деятельности (рис. 63).

Социально-психологическая деятельность

1. Работа с родителями: групповая (родительские собрания, дни открытых дверей); индивидуальная.

2. Интегрированное проживание людей с нарушениями и без нарушений интеллекта: проживание в семейных домах; совместная работа; совместный отдых.

3. Обучение социально-бытовым навыкам: самостоятельное одевание; сани­тарно-гигиенические навыки; пользование столовым прибором при еде; уме­ние накрывать на стол; застилание постели; самостоятельное мытье в бане.

4. Развитие личности: корректировка характера; формирование новых и поддержание старых значимых познавательных интересов; корректировка по­требностей; формирование полезных привычек и отучение от вредных.

5. Развитие психических процессов: двигательной сферы (лыжные и пешие прогулки, работа); ощущения (использование в Центре предметов из натураль­ных материалов); восприятия (экскурсии, картины на стенах в жилых поме­щениях, окраска различными цветами стен домов); внимания (активного и пассивного, повышение внешней концентрированности при выполнении тру­довых операций, во время экскурсий); речи (развитие активного и пассивного словаря фразовой речи); мыслительной деятельности (анализа и синтеза при выполнении трудовых и социально-бытовых операций, совершенствование понятий).

6. Формирование и развитие межличностных отношений: отношение селя­нина с его мини-социумом (узкий круг людей, с которыми он ежедневно об­щается: семья, мини-коллектив) и макро-социумом (общение с людьми из внешней среды Центра); развитие доброго отношения к людям, эмпатии.

335



336



337

7. Совершенствование коммуникативных навыков: вербальных (разговор во время работы, отдыха); невербальных (жесты, мимика, позы тела); снятие коммуникативных барьеров (социальных, психологических — этому способ-/ ствует, например, общее собрание Центра).

8. Психотерапевтическое воздействие:

П слово (во время еды за столом, во время работы, общие собрания Цент­ра, Евангельские вечера); О жесты (поглаживание селянина по голове);

□ обстановка (психологическая атмосфера (дух Центра): доброжелатель­ность окружающих (эмоциональный фон), социальная защищенность селян; жизнерадостные тона стен жилых домов, в помещениях на стенах картины и рисунки селян);

О специальные занятия: музыкотерапия (пение, слушание музыки); эврит­мия (искусство движения, способствующее восстановлению ритмов жиз­ненных процессов); арт-терапия (живопись, лепка, народные танцы, постановки спектаклей); библиотерапия (Евангельские вечера); ипоте-рапия (катание на лошадях); трудотерапия (работа с животными на фер­ме, изготовление молочных продуктов, огород, работа в мастерских, ра­бота по дому).

□ психопрофилактика социального окружения Центра: встречи с жителя­ми соседних деревень и городов; формирование социально-психологи­ческого имиджа Центра через средства массовой информации (газеты, радио, телевидение);

□ расширение социальных связей селян с внешней социальной средой: постановка спектаклей и музыкальных концертов для жителей района, Санкт-Петербурга и Ленинградской области; участие селян в реализа­ции продукции Центра во время ярмарок;

□ общие собрания: снятие эмоциональной напряженности (здесь можно выговориться, посмеяться, выплакаться); снятие социальных и психо­логических барьеров общения; выработка терпения и умения выслушать другого человека.