Андре Паду - %22Понять тантризм%22 2019. Содержание предисловие переводчика введение i. Сфера индуистского тантризма
 Скачать 2.01 Mb.
|
|
Feuerstein 1998 – Feuerstein G. Tantra: the path of ecstasy. Boston: Shambhala Publications, 1998. Goudriaan 1981 – Goudriaan T., Gupta S. Hindu Tantric and Shakta Literature. Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1981. Gupta 1979 – Gupta S., Hoens D. J., Goudriaan G. Hindu Tantrism. Leiden, 1979. Padoux 2010 – Padoux A. Comprendre le tantrisme. Les sources hindoues. Paris: Albin Michel, 2010. Padoux 2011 – Padoux A., Portillo M. El Tantra: la tradición hindú. Barcelona: Kairós, 2011. Padoux 2012 – Padoux A. Tantra – tradiţia hinduistă. Bucuresti Editura Herald, 2012. Padoux 2017 – Padoux A. The Hindu Tantric world: an overview. Chicago – L.: The University of Chicago Press, 2017. Urban 2003 – Urban H. B. Tantra. Sex, Secrecy, Politics, and Power in the Study of Religion. Berkeley, Los Angeles, L.: University of California Press, 2003. 10 The road of excess leads to the palace of wisdom 1 Уильям Блейк 2 . «Бракосочетание рая и ада» ВВЕДЕНИЕ Невозможно представить религиозную жизнь Индии, как, впрочем, и ее философскую мысль такими, как они развивались на протяжении более тысячелетия и как они существуют еще и в наши дни, не уделяя внимания феномену тантризма. В самом деле, тантризм является во многих отношениях их существенно важным аспектом. Не переставая быть совершенно индийским, этот феномен принес новое и глубоко повлиял на индуизм и буддизм в процессе их исторического развития, как и в том, чем они являются еще и сегодня. Без того, что он вызвал к жизни в рамках этих двух религиозных систем, они были бы совершенно другими. Но поскольку данный феномен возник в Индии и развивался вместе с ней и в ней на протяжении столетий, тантрическое мировоззрение и образ жизни трудно выявить и описать. Попытаться сделать это в книге объемом около 350 страниц представляет собой рискованное предприятие. Однако попытка может быть интересной и полезной. Интересной, потому что она относится не только к некоторым и зачастую самым любопытным аспектам Тантры, но также и прежде всего ко многим существенно важным чертам древнего и современного индуизма. Полезной, поскольку на Западе ходят неоправданные слухи об экстравагантности и чрезмерности всего того, что является тантрическим, поскольку о тантрических учениях и практиках часто составляются неверные представления, питаемые литературой, которая стремится скорее соблазнить читателя, чем дать ему достоверные знания. А значит, я хотел бы здесь опровергнуть неверные мнения и прежде всего показать богатство тантризма и интерес, что может представлять даже для наших современников множество явлений и понятий, присущих этой сфере. К нему принадлежит также большей частью буддизм Большой колесницы, махаяны: нам случится ссылаться на него в ходе повествования этой книги, но специально рассматривать мы его не будем. Включение тантрического буддизма потребовало бы работы не только ощутимо более объемной, но и также имеющей другую структуру, так как буддийская проблематика 1 «Путь излишеств в чертоги мудрости ведет» (англ.) 2 Уильям Блейк (1757–1827) – английский поэт и художник. Для поэзии Блейка, как и для его иллюстраций к собственным книгам характерны романтическая фантастика, философская аллегория. – Прим. пер. 11 отлична от той, которую мы обнаруживаем в индуизме, вопреки факту, что на то, что называется мантраяной, оказал сильное влияние шиваизм. Но даже если мы ограничиваемся индуизмом, описание феномена тантризма, одновременно древнего и современного, остается сложной задачей. Это означает не только исследовать совокупность фактов, относящихся к религиозной жизни, но и заниматься проблемой: проблемой природы этого феномена и того, как его понимали в Индии, где он существует до сих пор, как и на Западе, который стал открывать (и отчасти придумывать) этот феномен начиная с XIX в. Вначале мы увидим, каким образом данный феномен воспринимался и иногда определялся извне западными людьми и также, разумеется, изнутри, в индийской традиции. Затем мы постараемся рассмотреть его появление и распространение в Индии, а после вместе с буддизмом распространение по всей Азии. Эта экспансия не обошлась без трансформаций, которые также ставят проблемы. Но тантризм (если необходимо воспользоваться этим термином) обладает значительной текстовой, преимущественно санскритской базой, однако с ней равным образом связаны вопросы, так как необходимо еще ее дальнейшее изучение и понимание. Принимая во внимание главные черты теологических и метафизических концепций – понятия и верования, если угодно – основных школ индуистского тантризма, мы увидим содержание, оригинальность и разнообразие тантрического взгляда на мир и человеческое существо. Вторая часть этой книги в меньшей степени создает трудности, поскольку, будучи менее дескриптивной, она затрагивает осязаемую реальность тантризма: как его существенно важные понятия, так и бесчисленные практики, при этом первые неотделимы от вторых. Вначале мы рассмотрим то, как тантрики представляли себе тело, а эта тема имеет фундаментальное значение, так как, если не считать воображения теоретиков, существует лишь тантризм, проживаемый в неразрывной совокупности духа и тела. Именно отталкиваясь от этой телесной основы, мы затем займемся темами слова и секса в тантризме, а после аскезы и спиритуальности. Далее мы перейдем к тому, что можно назвать пространством или местами тантризма: храмами, паломничеством и иконографией. Наблюдая нынешнюю «индийскую сцену», мы увидим то, что в ней осталось от присутствия тантризма, присутствия одновременно постоянного, рассеянного и в значительной мере неизвестного; мы снова столкнемся с проблемой того, что является тантрическим и того, что не принадлежит к тантризму. Наконец, мы познакомимся с некоторыми аспектами того, во что Запад пожелал превратить тантризм, заново изобретая его на свой манер, чтобы он соответствовал его нуждам; хотя это «изобретение заново» оказывается чаще всего спорным и мало серьезным, оно интересно во многих отношениях. Наконец, я добавлю, что я осознаю личную и произвольную сторону любого описания и это в особенности, когда речь идет о малоизвестных 12 исторических элементах и зачастую тонких понятиях и сложных явлениях религиозной жизни, а значит, трудных для понимания и уточнений. То, что я представляю здесь, это лишь моя точка зрения на тантризм, но очевидно, что можно было бы взглянуть на него и по-другому. 13 I. СФЕРА ИНДУИСТСКОГО ТАНТРИЗМА 1. ЧТО ТАКОЕ ТАНТРИЗМ? Если я утверждаю, то я спрашиваю себя еще раз Жак Риго 1 Даже по своей природе, распространенности и продолжительности существования феномен тантризма представляет проблему, ибо каким образом объяснить появление и мало-помалу повсеместное проникновение в индийские религии – индуизм, буддизм и даже джайнизм – в Индии и в значительной части Азии практик и представлений, которые, не переставая сохранять разнообразие, имеют, однако, достаточно общих черт в практике и в идеологии, так чтобы можно было разглядеть в них специфический, опознаваемый и, возможно, поддающийся определению феномен. Как это происходит, что об определенных действиях или представлениях можно говорить: «Это тантризм»? Как можно выделить, читая тексты (какие категории текстов, к тому же?) и наблюдая ритуальные действия, а также мнения и представления, которые эти действия сопровождают или истолковывают a posteriori 2 , достаточно общие и показательные точки, чтобы сложилось впечатление, что за этими разнообразными аспектами скрывается единый феномен? Или же мы являемся жертвами оптической иллюзии? Может, мы видим глобальный феномен, в то время как в действительности имеются лишь более или менее сходные вещи, имеющие, как говорят, «фамильное родство», но ничто не позволяет объединить их под общей рубрикой – феномен, заметим, который, появившись в Индии, вышел за ее границы (в особенности с буддизмом махаяны), чтобы распространиться сконцентрированным или разбавленным образом почти по всей Азии: в Центральной Азии, на Тибете, в Монголии, в Юго-Восточной Азии (в Индокитае, Индонезии – на Бали еще до сих пор) и даже на Дальнем Востоке. В том, чтобы ощущать здесь общий феномен, возможно, находит свое проявление западная, внешняя манера смотреть на вещи. Ведь именно европейские ориенталисты первыми обнаружили или посчитали, что они распознали в том, что им было известно как индийские религии – в индуизме, как говорят, и в буддизме – черты, окрещенные ими «тантрическими». Вначале они полагали, что эти черты ограничены 1 Жак Риго (1898–1929) – французский писатель и поэт-сюрреалист. – Прим. пер. 2 a posteriori – «из последующего» (лат.), знание, получаемое из опыта. – Прим. пер. 14 определенной и поддающейся локализации сферой, а затем заметили их всеобщий характер их распространения и, в конце концов, в наши дни иногда дошли до отрицания их специфичности. Но если внешний взгляд может быть оспариваем, все-таки имеется основание для такого взгляда на вещи: традиционная Индия, даже если ей было незнакомо понятие «тантризм», на протяжении веков признавала, как мы увидим, особый, тантрический характер отдельных текстов и обрядов, также как и отдельных форм божественного откровения. А значит, бесспорно существует «проблема тантризма», и именно с ее изучения следует начать, затрагивая одновременно и терминологический вопрос: вопрос о слове «тантризм», а значит, каким образом именовать феномен, которому нам следует дать определение. Между тем, «дать определение» означает одновременно выделить, понять и дать название: дать название в сфере религии является существенной, даже основополагающей задачей. «Великие боги родились из каламбура, являющегося разновидностью адюльтера», – сказал Поль Валери 1 Распространенность и разнообразие феномена тантризма делают нелегким его определение. Его текстовые источники – главным образом, на санскрите, но не только – образуют значительную массу, из которой, в действительности, известна лишь часть, хоть и немалая. Кроме того, эти тексты часто труднодоступны. В текстах, которые остается не только изучить, но также и открыть, возможно, содержатся сведения, открывающие новые перспективы. Наконец, тантрическая вселенная образует аспект индуизма, появившийся, без сомнения, около полутора тысячи лет назад, существующий до сих пор и очевидно развивавшийся на протяжении столетий. Возможно ли это воспринять и оценить надлежащим образом? В действительности в ходе исследований мы сталкиваемся со сферой, для истолкования которой предлагаются различные способы (мы это увидим), и стало быть, благоразумно ничего не утверждать категорически. Некоторые опыты дефиниции Как именовать тантрическую сферу или феномен? Во Франции, как правило, говорят о «тантризме». Но это слово чуждо традиционной Индии. Его нет в санскрите. В Индии его встретишь, и еще достаточно редко, лишь в наши дни, и у авторов, воспринимающих западную терминологию и категории мышления. Живя в реальности того, что мы окрестили «тантризмом», индийцы вплоть до наших дней никогда его не выделяли, чтобы превратить в особую категорию религиозной жизни, чтобы поместить его как особую специфическую целостность в рамках общей и широко охватывающей сферы индуизма. Это даже если они на протяжении долгого 1 Поль Валери (1871–1945) – французский поэт и философ. – Прим. пер. 15 времени проводили различие между тем, что является тантрическим, и тем, что, по меньшей мере, в теории не относится к таковому 1 Можно было бы здесь попутно напомнить, что также и термин «индуизм» для обозначения безграничного разнообразия культов и практик вселенной религиозной жизни, развивавшейся в Индии на протяжении столетий на ведийской основе, равным образом чужд этой цивилизации. Как и термин «тантризм», он обозначает индийскую реальность с позиции внешнего наблюдателя: с позиции мусульманских завоевателей Индии и арабских путешественников (в частности, аль-Бируни 2 , а затем всех тех, кто последовал за ними). Как и слова «тантризм», в санскрите не существует слова «индус» – по крайней мере, его не было до XV или XVI вв. 3 , а появляется оно только благодаря присутствию мусульман. А что касается слова «индуизм», то оно появилось только во время британского правления в XIX в. В равной степени понадобилось также влияние Запада, для того чтобы в наши дни в Индии религиозный национализм (также заимствованный у нас) провозглашает себя индуистским и создает даже понятие хиндутва, «индуистскость», выражая то, что якобы является изначальной реальностью индийской родины. Что касается взгляда на Индию извне, можно было бы еще сказать, чтобы избавиться, наконец, от колонизаторского подхода (когда господствуют над другим, давая ему зависимое определение), что прежде всего именно европейские и американские индологи пытаются нынче деконструировать обобщающее представление об индуизме, видя в нем скорее совокупность родственных религий, а не единую религию с различными гранями, и настаивают на факте, что религии следует понимать в соответствии с их собственными категориями, а не в соответствии с нашими 4 . Таким образом, «Индия» это также название, прилагаемое извне к этому азиатскому субконтиненту: обречена ли Индия с самого начала обозначать себя только с позиции внешнего наблюдателя? Но вернемся к нашей теме. Слово «тантризм» и прежде всего идея, что якобы существует феномен индийской религиозной жизни, который можно было бы обозначить таким словом, или что по меньшей мере будто бы имеется набор религиозных тантрических текстов и соответствующая среда, совершенно отличные от вселенной «нормального» индуизма (то, что на английском языке называется 1 Аскет-тантрик, таким образом, является вполне определимым типом в санскритской литературе. 2 Абу Рейхан Мухаммед аль-Бируни (973–1048) – персидский ученый-энциклопедист. В своем труде «Индия» (закончен в 1030 г.) представил детальное описание религиозной жизни, состояния наук, нравов и обычаев индийцев того времени. – Прим. пер. 3 См. на эту тему введение Гэвина Флада к книге: Blackwell Companion to Hinduism (Oxford, 2003), изданием которой он руководил. Это очень хорошая работа. 4 Следуя нашим деконструкторским намерениям, мы могли бы напомнить также, что понятие религии является западным. Оно чуждо Индии, как и другим традиционным цивилизациям. 16 mainstream Hinduism 1 ), происходят, стало быть, с Запада и имеют сравнительно недавнее происхождение. С исторической точки зрения вначале встречаются термины «тантра» и «тантрический». «Тантризм» появляется позже. Первое «европейское» упоминание о тантрах обнаруживается в пятом томе «Asiatic Researches», вышедшем в 1798 г. в Калькутте. Первым западным исследователем тантр был Х.Х. Уилсон 2 , который упоминает их в 17-м томе своей работы «Sketch of the Religious Sects of the Hindus» (1832), где он все-таки не описывает как тантрические рассматриваемые им практики: он приписывает их «left-hand worshippers of the Goddess», «леворучным почитателям Богини». Уилсон замечает, что они весьма многочисленны среди шиваитов, что является точным и верным наблюдением. Представление, что в данном случае мы имеем дело с особой категорией текстов, появится лишь позже. Этой темой начинает заниматься Эжен Бюрнуф 3 , посвятивший раздел своей работы «Introduction à l'histoire du Bouddhisme indien» (1844) тантрам (буддийским). Здесь он со знанием дела подчеркивает их связи с шиваизмом – с тем, что он называет «нелепыми и непристойными шиваитскими обрядами». Но если мы обнаруживаем у него термин tantrika, то не находим слова тантризм. Оно не встречается также и позже у пионера тантрологических исследований сэра Джона Вудроффа 4 (использовавшего псевдоним Артур Авалон), кроме как в примечании к его книге «Shakti and Shakta» (1918), но как раз для того чтобы критиковать «the so-called tantricism» 5 . Как бы то ни было, именно в XIX в. западные востоковеды осознают существование в индуистской среде практик, отличных от практик брахманизма и классического индуизма, основывающихся на ведах и упанишадах, которые им были известны (достаточно плохо) и которые, по их мнению, образовывали всю совокупность индийской метафизики и религии. Эти практики они обнаружили в текстах, большей частью носящих название «тантры». Стало быть, они использовали этот термин (и прилагательное «тантрический») для обозначения того, что казалось им нелепым собранием странных или отвратительных практик, связанных с культами многочисленных и часто вызывающих ужас божеств, а также причудливых построений. С того времени берет начало мнение, что все тантрическое чуждо тому, что является подлинной индийской религией и мыслью или в любом случае совершенно отлично от них. Представление, несомненно, 1 «Основное течение индуизма» (англ.). – Прим. пер. 2 Горас Гайман Уилсон (1786–1860) – английский индолог. Директор Королевского Азиатского общества (1837). Перевел на английский язык ряд важных текстов, включая Ригведу и Вишну-пурану. – Прим. пер. 3 Эжен Бюрнуф (1801 – 1852) – французский востоковед, крупнейший исследователь буддизма своего времени. – Прим. пер. 4 Джон Вудрофф (1865–1936) – английский востоковед-любитель, впервые обратившийся к серьезному изучению тантризма. Автор переводов множества тантрических текстов. – Прим. пер. 5 «Так называемый тантризм» (англ.). – Прим. пер. 17 ошибочное, но это осознали только намного позднее. Этот предрассудок сохранялся на протяжении долгого времени и вместе с ним вошло в оборот слово «тантризм», которым пользуются до сих пор, хотя это и досадно. Окончание «-изм» побуждает верить в существование особого религиозного течения, стоящего отдельно от индуистского ансамбля, отличного от индуизма вообще, в то время как в действительности ничего подобного не существовало: mainstream Hinduism полон тантрических элементов, он развился вместе с ними. Стало быть, по моему мнению, следовало бы, насколько это возможно, избегать использовать слово «тантризм». Но поскольку это слово получило во Франции распространение, невозможно целиком исключить его из употребления, при условии что оно обозначает аспект, тенденцию в рамках индуизма, а не отдельное религиозное течение – также как, например, янсенизм это не особая религия или секта, а способ истолковывать католичество и жить в соответствии с ним. В англосаксонском мире (чья терминология и ее использование очевидно важны в случае Индии) редко прибегают к термину tantrism или tantricism. Скорее здесь используют (особенно в наши дни) термин «тантра», который удобен для англоязычных, но не для франкоязычных. Все это означает, что в этой книге, несмотря на ее заглавие, мы будем избегать насколько это возможно, слова «тантризм», чтобы говорить о тантрическом «феномене» или мире, и если мы им пользуемся, то лишь всегда в указанном смягченном смысле. Как мы видим, существует не только неуверенность в обозначении феномена тантризма, но также и в отношении его природы и даже существования. Среди ориенталистов некоторые дошли даже до полного отрицания подлинного существования тантрической категории, эта позиция особенно защищаема в области буддизма 1 . Скорее в ограничительном, чем в негативном смысле французский индолог Жан Фийоза 2 , много занимавшийся темой шиваизма, написал 3 таким образом о тантризме, что он является только техническим, ритуальным аспектом религии, будь ли то она шиваитская, вишнуитская, буддийская или джайнская: трактат по религиозной архитектуре, добавил он, непременно будет тантрическим, это мнение в своей области не перестает быть верным, насколько, в частности, характерной чертой тантризма является, как мы увидим, распространение через ритуал. Эта точка зрения все же неверна, поскольку оставляет без внимания сферу идеологии. Между тем, кроме того что не бывает обряда без идеологии, существуют тантрические представления о божественном, 1 Именно это сделал Г.В. Гюнтер в своем исследовании «The Life and Teachings of Naropa» (Boston, 1995), где он утверждал, что понятие тантризма было «probably one of the hariest notions and misconceptions the Western mind has evolved». 2 Жан Фийоза (1906–1982) – французский индолог, втце-президент Азиатского общества (1970). Область интересов: философия, йога, медицина в Индии. – Прим. пер. 3 В рецензии, опубликованной в: Journal asiatique в 1968 г. 18 тантрический взгляд на мир и человеческое существо, которые важны для определения этого феномена. То, что тантризм не образует ограниченную область индуистского мира, но является чем-то одновременно обособленным и рассеянным, можно было бы сказать, вездесущим в рамках индуизма, ныне допускают, я думаю, все специалисты, и это мнение имеет тенденцию быть, во всяком случае, должно было являться общепризнанным. Не существует индуизма (кроме достаточно редких исключений), лишенного всякого тантрического элемента. Луи Рену 1 , самый выдающийся из французских индологов ХХ в., писал таким образом: «Все последующие (вслед за Х в.) литературные свидетельства, которые появились, будучи лишены влияния тантризма, рискуют просто служить отражением квазиархеологического желания возродить древний индуизм» 2 . Но если именно только в наши дни эта истина была рассмотрена и подтверждена, ее иногда ощущали или предчувствовали и ранее. Таким образом Уилсон в 1832 г. уже отмечал вездесущность тантрических обрядов «среди всех слоев индусов». Именно это уже ближе к нам (но с тех пор прошел век) Артур Авалон (сэр Джон Вудрофф) старался сделать признанным своими разнообразными публикациями. В своем предисловии к книге «Принципы тантры», изданной в 1914 г., он написал следующие слова, которые все еще остаются в силе: «Средневековый индуизм (если использовать этот термин скорее неясный, чем удобный) был в значительной степени тантрическим. Такой же является и современная индийская ортодоксия. Тантра образовывала таким образом и она остается еще и в наши дни великую Мантру- и Садхана-шастру (священные книги) Индии: она – основной, если не единственный источник некоторых наиболее важных представлений, являющихся определяющими для культа, образов божеств, инициации, йоги, главенства гуру и т.д.» 3 Если словесное выражение может вызвать удивление, суть сказанного не перестает быть в значительной степени верной. Можно было бы привести другие свидетельства, в частности, индийские, которые звучат таким же образом. Впрочем, тем более затруднительно отыскать и неблагоразумно предположить формулировку общего значения, поскольку, как мы покажем в этой книге, если феномен Тантры в начале должен был носить ограниченный характер, а значит, поддаваться определению, в ходе столетий (достаточно рано, может быть) он приобрел двойной аспект. С одной стороны, имелись традиции или инициатические линии, доктрины и практики, иногда трансгрессивные, собственно тантрические, признанные и воспринимаемые в качестве таковых, и это вплоть до наших дней. С другой стороны, наряду с 1 Луи Рену (1896–1966) – французский индолог, автор многочисленных исследований в области языкознания, филологии, литературы, мифологии, религии и истории культуры, переводчик и комментатор важнейших священных текстов. – Прим. пер. 2 В книге: Études védiques et paninéennes. Vol. VI. 1960. 3 Мой перевод этого места из введения к «Principles of Tantra» (1914), p. 1. Эта огромная книга (1972 с.), перевод с санскрита, была переиздана в США в 2-х томах (2003, 2004). 19 этими тантрическими традициями практически повсеместно в различной степени и различных образах в индуизме присутствуют тантрические практики и представления (именно это хотел сказать Артур Авалон). Необходимо выделить и уточнить эти два аспекта. Итак, не следовало бы допускать чрезмерные упрощения. Только что отмеченные нами два аспекта не могут не соприкасаться: иногда они взаимопроникают.Существуют, как было сказано, более или менее тантрические течения. Наконец, если мы встречаем почти повсюду в индуизме тантрические элементы, они не всегда одинаковы, и они не присутствуют повсюду одним и тем же образом: их контекст может различаться, между тем, практика существует только в контексте (социальном и/или идеологическом). Также имеются произведения и практики, носящие более или менее тантрический характер. Наконец, в метафизике и пантеоне, в мировоззрении и тантрических практиках мы сталкиваемся с элементами, восходящими иногда к ведам, и эти элементы являются общими для всего индуизма. Равным образом, мы увидим, что брахманские социальные и ритуальные практики не обязательно несовместимы с практиками тантризма; даже присущие им представления не всегда совершенно противоречат друг другу. |