способы собирания доказательств. Способы собирания доказательств в уголовном процессе. Способы собирания доказательств в уголовном процессе

• Название: Способы собирания доказательств в уголовном процессе
• Анкор: способы собирания доказательств
• Дата: 29.07.2022
• Размер: 165.91 Kb.
• Имя файла: Способы собирания доказательств в уголовном процессе.docx
• Тип: Реферат; #637970
• страница: 5 из 7

2.2.Иные процессуальные способы собирания доказательств

В соответствии с частью 1 статьи 86 УПК РФ собирание доказательств в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК РФ. Если регламентации процессуального порядка производства следственных действий в УПК РФ посвящено несколько глав, то производству иных процессуальных действий, посредством производства которых также собираются доказательства, в УПК РФ почти не уделено внимания. В уже упомянутом пункте 32 статьи 5 УПК РФ указывается, что «процессуальное действие - следственное, судебное и иное действие, предусмотренное настоящим Кодексом». Законодатель не дает не только определения данному понятию, но также не содержит и примерного перечня иных процессуальных действий, не говоря уже о процессуальном порядке их проведения. Такое же дело обстоит и в науке уголовного процесса. Если производство следственных действий подвергается активному исследованию в уголовном процессе, то производству иных процессуальных действий исследователи почти не уделяют внимания⁵⁷. Указанная ситуация приводит к тому, что под иными процессуальными действиями зачастую понимают самые различные действия. Одни процессуалисты считают, что иные процессуальные действия – это, во-первых, условные процессуальные действия, не регламентированные УПК РФ, но предусмотренные федеральными законами и подзаконными нормативными актами, способствующие раскрытию преступления и расследованию преступления. К таким действиям можно отнести проведение проверки на наличие судимости, получение объяснений, истребование характеристик, проведение ревизий. А, во-вторых, это такие собственно процессуальные действия, предусмотренные уголовно-процессуальным законом и направленные на обеспечение прав участников уголовного судопроизводства и расследование уголовного дела, как предъявление обвинения, рассмотрение ходатайств, разъяснения прав участников уголовного судопроизводства.

Так, Смирнов А.В. пишет: «К числу иных процессуальных действий относятся: направление прокурором, следователем, дознавателем и органом дознания требований, поручений и запросов, которые обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами. В отличие от следственных действий эти способы не вполне обеспечены возможностью принудительного исполнения»⁵⁸.

Другие исследователи к иным процессуальным действиям относят и ряд мер процессуального принуждения, например, по мнению Назарова С. отсутствие в УПК РФ прямого указания на принадлежность задержания к следственным действиям говорит о том, что задержание является иным процессуальным действием⁵⁹.

Третья группа авторов полагает, что к иным процессуальным действиям необходимо относить действия, которые направлены на собирание доказательств и носят познавательный характер. Этот вывод подтверждается и при буквальном толковании статьи 86 УПК РФ. Поэтому, видится целесообразным под иными процессуальными действиями рассматривать только те, которые направлены на собирание доказательств, а все другие действия именовать процессуальными решениями, облекаемые в соответствующую форму – протокол задержания, постановление о привлечении в качестве обвиняемого и подобные. К тому же законодатель, возможно неумышленно, в пункте 41.1 статьи 5 УПК РФ, с одной стороны, поставил в один ряд, а с другой – разделил их на следственные, иные процессуальные действия и процессуальные решения.

Несмотря на скудное освещение института иных процессуальных

действий, более удачный их перечень приводит Быков В.М., в который включает заявление о преступлении, явку с повинной, требование о производстве документальных проверок и ревизий, истребование заключения специалиста, истребование из СМИ документов и материалов, подтверждающих сообщение о преступлении, получение объяснений от граждан и должностных лиц, истребование документов, материалов и предметов, представление предметов и документов.

С этой позиции самое пристальное внимание заслуживает стадия возбуждения уголовного дела. В соответствии с частью 1 статьи 141 УПК РФ лицо, потерпевшее от преступления, имеет право подать заявление, которое может быть сделано в устном или письменном виде. Часть 2 статьи 141 УПК РФ устанавливает, что письменное заявление о преступлении должно быть подписано заявителем. Если лицо сделало устное заявление о преступлении, то в соответствии с частью 3 статьи 141 УПК РФ оно заносится в протокол, которое подписывается заявителем и лицом, принявшим данное заявление.

Протокол должен содержать данные о заявителе, а также о документах, удостоверяющих личность заявителя⁶⁰.

Кроме того, заявитель предупреждается об уголовной ответственности за заведомо ложный донос в соответствии со ст. 306 УК РФ, о чем в протоколе делается отметка, которая удостоверяется подписью заявителя в соответствии с частью 6 статьи 141 УПК РФ.

Таким образом, когда лицо подает заявление о преступлении, то уголовно-процессуальный закон содержит в себе определенный процессуальный порядок его принятия и это служит определенными гарантиями, позволяющими считать, что все сведения о преступлении, сообщенные заявителем, соответствуют действительности. Это обстоятельство позволяет отнести заявление о преступлении к такому виду доказательств, как иные документы, регламентированные в статье 84 УПК РФ.

Аналогично обстоит вопрос и с явкой с повинной. Ст. 142 УПК РФ определяет заявление о явке с повинной как добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении, которое может быть сделано как в письменном, так и в устном виде. Как и заявление о преступлении, явка с повинной также содержит в себе необходимую процедуру его ввода в уголовное судопроизводство, что позволяет также признать ее доказательством в качестве иного документа. Этот вывод подтверждают и материалы судебной практики Верховного Суда РФ.

Так, в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 июля 2004 года № 89 - О04-29сп по одному из уголовных дел напрямую указывается, что «суд обоснованно признал заявление о явке с повинной доказательством по делу». Однако Лазарева В.А. полагает, что недопустимо использовать явку с повинной в качестве доказательства обвинения, если подсудимый не подтверждает своего признания в судебном заседании. При этом, как считает Быков В.М., Лазарева В. А. в своих рассуждениях допускает одну неточность: автор рассматривает явку с повинной как особый вид показаний подозреваемого. На самом деле явка с повинной - это не показания подозреваемого, а совсем другой вид доказательства - это иной документ, предусмотренный ст. 74 и 84 УПК РФ. Поэтому норма пункта 1 части 2 статьи 75 УПК РФ к явке с повинной как доказательству никакого отношения не имеет, и по основаниям этой статьи не может быть признана недопустимым доказательством. В связи с этим, следует признать, что критика автором судебной практики Верховного Суда РФ в вопросе о признании явки с повинной доказательством лишена всяких правовых оснований.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда, рассмотрев уголовное дело по кассационным жалобам осужденных, нашла приговор суда подлежащим отмене по следующим основаниям. Как следует из приговора суда, выводы суда о виновности А. и М. в покушении на кражу основаны на показаниях обвиняемых А. и М., данных в ходе следствия и при избрании им меры пресечения, где они признавали вину в совершении покушения на кражу.

Однако в судебном заседании М. и А. отказались от данных показаний и пояснили, что преступления они не совершали.

Поскольку обвиняемые на следствии были допрошены в отсутствие защитников, эти показания являются недопустимыми⁶¹.

Следующее иное процессуальное действие - требование о производстве документальных проверок и ревизий. В соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК РФ при проверке сообщения о преступлении органы дознания, дознаватель и следователь вправе требовать производства документальных проверок и ревизий. Однако законодатель оставил без разрешения вопросы о порядке заявления требования о производстве документальной проверки и ревизии.

По мнению В.М. Быкова, требование о производстве документальной проверки и ревизии дознаватель и следователь должны оформлять письменно в виде запроса, письма или отношения. В этом документе дознаватель и следователь должны указать на необходимость проведения того или иного действия и особое внимание уделить изложению тех данных, которые должны найти отражение в представленном акте, в том числе и сформулировать ряд вопросов к ревизору, а также должен быть указан срок представления акта документальной проверки или ревизии. Представленные дознавателю или следователю акты документальной проверки или ревизии должны быть признаны доказательствами в качестве иных документов.

Требование дознавателя и следователя о проведении ведомственной проверки следует отличать от проведения документальных проверок и ревизий. Если требование дознавателя и следователя о проведении документальных проверок и ревизий прямо предусмотрено ч. 1 ст. 144 УПК РФ, то требование о проведении ведомственной проверки и предоставлении ее материалов основано на других, более общих процессуальных нормах. Речь идет о норме части 4 статьи 21 УПК РФ, в которой указывается, что требования, поручения и запросы прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя, предъявляемые в пределах их полномочий, обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами⁶².

Под ведомственной проверкой Быков В.М. понимает разрешение интересующих правоохранительные органы вопросов силами самой организации, предприятия, учреждения, в связи с чем необходимо принять меры для привлечения к проведению рассматриваемых действий не только компетентных, но и незаинтересованных лиц, что обеспечит правильность и

обоснованность полученных выводов.

Проведение ведомственных проверок и последующее истребование их материалов осуществляется на основе письменного запроса прокурора, следователя или дознавателя, в котором помимо требования о проведении ведомственной проверки должны быть указаны ее основания, определяться цели и сроки проведения. Представленные акты и справки ведомственных проверок должны также рассматриваться в соответствии со статьей 84 УПК РФ как иные документы.

Что касается истребования заключения специалиста, необходимо оговориться, в части 1 статьи 144 УПК РФ говорится о привлечении специалистов к участию в документальных проверках и ревизиях. Однако в связи с тем, что законодатель внес дополнения в ст. ст. 74 и 80 УПК РФ, которыми в УПК РФ ввел такой вид доказательств как заключение и показания специалиста, то теперь представляется возможным истребование заключения специалиста и в стадии возбуждения уголовного дела.

Однако, в науке уголовного процесса и на следственной и судебной практике отношение к этому виду доказательств является неоднозначным. Одни исследователи поощряют появление этого вида доказательства в уголовном процессе, рассматривая в нем возможность расширения способов собирания доказательств по уголовному делу, другие же - отрицают всякое доказательственное значение заключения и показаний специалиста. К сожалению, процессуальный порядок получения заключения специалиста в уголовно-процессуальном законе не регламентирован. Законодатель не рассматривает истребование заключения специалиста как следственное действие, поэтому его можно отнести к числу иных процессуальных действий, направленных на собирание доказательств. Но, предлагая следственной и судебной практике этот новый вид доказательства, законодатель нигде не указал, каков его процессуальный порядок получения. Порой это ставит под сомнение всякое доказательственное значение этого

вида доказательства⁶³. Истребование из средств массовой информации документов и материалов, подтверждающих сообщение о преступлении, а также данные о лице, предоставившем указанную информацию предусмотрено частью 2 статьи 144 УПК РФ. Редакция, главный редактор соответствующего средства массовой информации обязаны передать по требованию прокурора, следователя или органа дознания имеющиеся в распоряжении соответствующего средства массовой информации документы и материалы, подтверждающие сообщение о преступлении, а также данные о лице, предоставившем указанную информацию, за исключением случаев, когда это лицо поставило условие о сохранении в тайне источника информации. В соответствии со ст. 84 УПК РФ все полученные из редакции материалы и документы должны рассматриваться так же, как иные доказательства.

Получение объяснений как иное процессуальное действие дополнило содержание части 1 статьи 144 УПК РФ в результате внесения дополнений в УПК РФ федеральным законом от 04.03.2013 N 23-ФЗ. Многие практические работники высказывались за восстановление этого способа проверки сообщения о преступлении в УПК РФ, который, как известно, предусматривался УПК РСФСР в качестве одного из процессуальных средств проверки сообщения о преступлении.

Истребование документов, материалов и предметов, и их изъятие как иное процессуальное действие, применяется не только в стадии возбуждения уголовного дела, но и на стадии предварительного расследования. Это иное процессуальное действие также было предусмотрено федеральным законом от 04.03.2013 N 23-ФЗ.

Разберемся, что представляет собой истребование. Так, Семенцов В.А. определяет, что истребование – это процессуальное действие, предназначенное для собирания доказательств и осуществляемое дознавателем, следователем, прокурором и судом путем предъявления письменного требования к участникам уголовного судопроизводства, должностным лицам и гражданам о представлении предметов (документов), имеющих значение для уголовного дела».

Чабукиани О.А. дает следующие определения понятиям истребования и изъятия документов. Так, истребование предметов и документов следователем – это процессуальная деятельность, заключающаяся в направлении письменных запросов о предоставлении следственно значимой информации или объектов в учреждения и организации, обладающие или располагающие соответствующими сведениями, предметами или документами. Изъятие предметов и документов следователем – это процессуальные действия, направленные на получение следователем объектов, непосредственно связанных с преступным деянием или имеющих значение для принятия окончательного решения по материалам первоначальной проверки. Законодатель не раскрывает понятия и порядка проведения указанных процессуальных действий⁶⁴.

Так, судом Железнодорожного района г. Воронежа рассматривалось уголовное дело №1-128 по обвинению Проскурина С. П. и Ильичева В. И. по ст. 144 ч. 2 УК РФ.

Проскурин и Ильичев путем выбивания входной двери проникли в квартиру гр. Никитина С. Н., откуда похитили принадлежащий ему телевизор. Обвиняемые свою вину не признали, ссылаясь на то, что телевизор принадлежал Проскурину и был оставлен у Никитина в залог. Ими был представлен также паспорт к телевизору, который, по словам Никитина, был украден вместе с телевизором. В качестве доказательства принадлежности телевизора Никитину в деле фигурировал товарный чек, который был представлен потерпевшим. Однако данный документ в надлежащем процессуальном порядке не был оформлен следователем: не произведены выемка, приобретение в качестве вещественного доказательства и осмотр вещественного доказательства. В результате данный документ не был признан вещественным доказательством, а прямо направлен на доследование.

В соответствии со статьей 86 УПК РФ все участники уголовного судопроизводства, а также их представители имеют право собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств. По мнению В.А. Семенцова представление - процессуальное действие, предназначенное для собирания доказательств и состоящее в доставлении к дознавателю, следователю, прокурору или в суд предметов (документов) участниками уголовного судопроизводства, должностными лицами и гражданами с ходатайством о приобщении их к уголовному делу в качестве доказательств. К сожалению, УПК РФ не определил, в каких процессуальных формах участники процесса могут собирать и представлять следователю или в суд документы и предметы. Следует считать, что это серьезный пробел в уголовно-процессуальном законодательстве. Так же не урегулированы такие вопросы, как порядок оформления следователем принимаемых им документов и предметов: составлять ли при этом протокол, приглашать ли понятых для этого действия, допрашивать ли лиц, представивших документы и предметы, или отбирать у них объяснения? Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что в УПК РФ в полной мере не реализован такой способ собирания доказательств, как представление учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами прокурору, следователю, органу дознания и дознавателю документов, предметов и иных материалов. Нерешенность в уголовно-процессуальном законе этих вопросов на следственной практике порождает трудности в оценке доказательственного значения представленных документов и предметов, мешает признать представленные документы и предметы допустимыми доказательствами. Если следователь признает представленные предметы и документы доказательствами, то они должны в соответствии со статьей 84 УПК РФ получить статус иных документов⁶⁵.

Таким образом, рассмотренные иные процессуальные действия по собиранию доказательств нуждаются в подробной регламентации в УПК РФ.


2.3. Пути реформирования собирания доказательств в уголовном процессе РФ

Уголовный процесс – сложное многокомпонентное явление, стремящееся к стабильности. Даже при нарушении основных требований, принципов процесса, неэффективном заимствовании не присущих ему норм и институтов, оно способно функционировать еще длительное время, при этом проблемы, возникшие при таком «реформировании», будут загнаны вглубь, участники судопроизводства и государственные органы, вынужденные действовать в новых условиях, если они не будут соответствовать историческим и социальным реалиям, будут искать «лазейки», возможности обойти предписания, ломающие установленный порядок.

Несмотря на то, что основные положения, цели и функции уголовного судопроизводства схожи в любом развитом государстве, с точки зрения внутренней структуры и системы уголовный процесс и континентальной, и англо-американской модели имеют свои объективные закономерности и особенности построения, игнорировать которые также недопустимо, как и игнорировать принципы процесса в целом.

Вопрос о том, как и с какой позиции подходить к оценке последствий допущенных процессуальных нарушений, недостаточно разработан в процессуальной литературе, но его отдельные аспекты затронуты некоторыми учеными.

Тут стоит обратить внимание на концепцию «плодов отравленного дерева» и асимметрии доказательств, так как эти вопросы напрямую связаны с последствиями признания доказательств недопустимыми и представляют значительный научный интерес. Доктрина зародилась в недрах прецедентных решений Верховного Суда США в 20-е гг. XX в. Эта доктрина может быть выражена цитатой из решения Верховного Суда США: «Содержание положения, запрещающего получать доказательства тем или иным способом, заключается в том, что не только доказательства, полученные незаконным путем, не могут использоваться в нашем Суде, но такие доказательства использоваться не могут вообще». То есть «отравленное дерево» дает «отравленные плоды».

Наибольший интерес представляет исключение по причине «неизбежного обнаружения». Этот прецедент возник в ситуации, когда стороной защиты оспаривалась допустимость осмотра, в ходе которого было обнаружено тело убитого. Дело в том, что осмотр был проведен на основании показаний обвиняемого, признанных недопустимыми. Высшая судебная инстанция признала результаты осмотра допустимым доказательством, так как в ходе расследования полицией был организован широкомасштабный поиск трупа, а разыскивающие находились недалеко от места обнаружения и с большой вероятностью вскоре обнаружили бы тело убитого⁶⁶.

В отечественной уголовно-процессуальной науке авторы «Теории доказательств в советском уголовном процессе» по этому поводу говорили: «Информация, которая, как оказалось, была почерпнута из ненадлежащего источника (например, получена от лица, которое не могло выступать в качестве свидетеля; от эксперта, подлежащего отводу) и по указанной причине была признана недопустимой, может в некоторых случаях использоваться (подобно оперативной информации) в качестве своего рода «указателя» направления расследования и местонахождения доказательств». То есть ученые фактически допускали использование концепции «плодов отравленного дерева».

Примечательно, как рассматривает доктрину «плодов отравленного дерева» профессор С.А. Шейфер⁶⁷. Он называет ее постулатом доказательственного права: отравленное дерево дает ядовитые плоды. Этот постулат, по его мнению, означает: «Если доказательство получено незаконным способом и вследствие этого вызывает сомнение в своей достоверности, сомнительными, а значит, недопустимыми, станут и другие доказательства, полученные в результате исследования первого». С.А. Шейфер приводит в действие рассматриваемую доктрину только тогда, когда нарушение условий допустимости ставит под сомнение достоверность доказательств. Следовательно, необходимо определиться, должна ли здесь иметь место зависимость допустимости и достоверности доказательств, или «плоды отравленного дерева» появляются при прочих условиях, когда доказательство признано недопустимым, независимо от влияния этого фактора на достоверность.

В практике судов России имеют место примеры фактического применения рассматриваемой доктрины.

Так, судом исключен как недопустимое доказательство протокол личного досмотра, в ходе которого у потерпевшей изъяты вещи. Фактически личным досмотром было подменено такое следственное действие, как выемка. В данном случае результаты личного досмотра не отвечают такому критерию допустимости доказательств, как надлежащий вид способа собирания доказательств. Фактически применив доктрину «плодов отравленного дерева», суд признал недопустимым доказательством и заключение эксперта, которое содержало выводы о механизме причинения повреждений на этих вещах. Представляется, что суд принял абсолютно обоснованное и законное решение⁶⁸

Для простоты изложения Пиюк А.В. предлагает идти от обратного, от того, чего законодатель, если его целью действительно является обеспечение стабильности и правопорядка в обществе, не должен делать. Во-первых, закон должен быть правовым и не противоречить представлениям общества о справедливости, морали и нравственности⁶⁹. Применительно к уголовно-процессуальному закону это означает, что он не должен ориентировать граждан и должностных лиц на противоправное либо аморальное поведение, не должен поощрять такое поведение, не должен ставить достижение целей и задач судопроизводства в зависимость от субъективных факторов, к примеру, от усмотрения органов, осуществляющих расследование.

Во-вторых, реформирование уголовно-процессуального законодательства, происходящее путем нормотворчества, не должно подрывать основы процесса, разрушать его фундаментальные положения - состязательность, непосредственность исследования доказательств судом, гласность, публичность, равноправие сторон. Данные требования относятся к общим, предъявляемым к любому разумному законодателю (реформатору) любой страны и любого типа процесса. Однако имеются и положения, относящиеся непосредственно к организации судопроизводства в Российской Федерации, чей уголовный процесс исторически относится к континентальному типу. Основное требование к реформированию судопроизводства России заключается в том, что оно должно осуществляться на основании объективных предпосылок и с учетом имеющихся законодательных, социальных, исторических традиций.

При изменении уголовно-процессуального закона не должна нарушаться конструкция процесса, игнорироваться общие закономерности построения уголовного процесса применительно к его типу. Это означает, что следует поддерживать баланс, складывающийся в правоотношениях субъектов процессуальной деятельности, соблюдать равновесие между их правами и корреспондирующими им обязанностями, не предоставлять неоправданные, не вызывающиеся логикой и необходимостью, а также конструкцией типа процесса, преимущества и преференции. Кроме того, реформирование уголовного процесса, заключающееся, в основном, в дополнении длительное время использовавшихся положений российского уголовного процесса нормами и институтами, исторически ему не присущими, не должно нарушать стройности, логической взаимосвязи и обусловленности прежних процессуальных норм и институтов, дублировать их, устанавливать двойственность возможных форм поведения и размытость форм судопроизводства⁷⁰.

С момента начала судебной реформы в Российской Федерации особое внимание уделялось тому, что ранее в государстве, построенном на приоритете интересов коллектива над интересами личности, оставалось вторичным - правам и свободам личности. При утверждении Концепции судебной реформы, внесенной на рассмотрение Верховного Совета Президентом РСФСР еще в 1991 году, основными ее задачами назывались, помимо прочих, организация судопроизводства на принципах состязательности, равноправия сторон, презумпции невиновности подсудимого, а также дифференциация форм судопроизводства⁷¹.

Совершенствование уголовного процесса прямо связывалось с обеспечением независимости суда, с необходимостью повышения роли защиты в доказывании, в частности, в возможности более активно влиять на формирование доказательственной базы на досудебных стадиях процесса, с упрощением судопроизводства по очевидным делам. Ставилась задача сделать уголовный процесс России более состязательным, искоренить обвинительный уклон, эффективно защитить права личности. Многие положительные моменты были реализованы, однако в последнее время отчетливо наметилась и иная тенденция – со ссылкой на разгул преступности и недостаточные, по мнению правоохранительных органов, возможности, предоставленные им действующим уголовно-процессуальным законом, в УПК РФ закрепляются механизмы, достаточно спорные.

В настоящее время большой интерес в рамках реформирования собирания доказательств вызывает создание новой состязательной теории уголовно-процессуальных (судебных) доказательств, которая заключается в проекте правовых норм о принципах, доказательствах и доказывании, а также основных институтов досудебного уголовного производства, подготовленном нижегородской школой процессуалистов во главе с Александровым А.С.

Основными идеями и направлениями в реформировании собирания доказательств выступают, в частности, преодоление в теории доказательств и законодательстве негативных проявлений следственной теории доказательств в российском позитивном уголовно-процессуальном праве; реализация в уголовной политике и процессе основы состязательной теории судебных доказательств; формирование нового понятийного аппарата состязательной теории доказательств; выработка нормативного определения общих понятий, в том числе: «объективная истина», «доказательство», «предмет доказывания» и др., а также принципов состязательного уголовно-процессуального доказывания; развитие института адвокатского расследования на основе оптимального баланса прав и обязанностей сторон защиты и обвинения.

Одной из главных целей реформы уголовного судопроизводства Российской Федерации была и остается активизация стороны защиты в доказывании применительно к стадии предварительного расследования, так как при судебном разбирательстве стороны - обвинение и защита - пользуются равными правами по представлению доказательств суду. Применительно к защитникам, очевидно, что при континентальном построении судопроизводства, предполагающем возможность процессуального формирования доказательств еще на досудебном этапе - стадии предварительного расследования, - они заинтересованы в наличии возможности влиять на процесс собирания доказательств уже на данной стадии, поскольку в судебном заседании значимых препятствий для осуществления их функции не имеется⁷².

Судопроизводство в широком значении характеризуется тем, что моменты выявления источников доказательств и моменты формирования процессуальных доказательств могут быть разнесены во времени, причем значительно, при континентальном типе организации уголовного процесса сведения о деянии на стадии предварительного расследования получает и защита и обвинение, то есть источники доказательств выявляются всеми субъектами доказывания – и органом расследования, и защитником, однако «сформировать» доказательство может только орган расследования. Одни процессуалисты считают, что поскольку в ч.3 ст. 86 УПК РФ законодатель провозгласил, что «защитник собирает доказательства», а также определил способы такого собирания, его результаты следует трактовать как доказательства, подлежащие приобщению к делу. В этой связи предлагается усовершенствовать процедуру собирания доказательств путем введения соответствующих процессуальных форм, предоставив защитнику средства фиксации собранных им доказательственных материалов. В рамках разработки понятийного аппарата обосновывается вывод о необходимости раскрыть в статье 5 УПК РФ такое основополагающее понятие, как «следственные действия», поскольку от правильного понимания сущности следственных действий и их успешного производства зависит эффективность доказывания по уголовным делам. Следовательно, в зависимости от того, какие действия можно считать следственными, напрямую будут зависеть и сами возможности властных субъектов уголовного процесса по собиранию доказательств.

При этом, основными критериями, позволяющими отграничивать следственные действия от иных процессуальных действий, являются: их целевая направленность на получение информации, содержащейся в материальных и идеальных следах преступления, т.е. познавательный результат; поисковые и удостоверительные операции, детальная регламентация процедуры их производства и оформления. Режим законности в доказывании по уголовным делам во многом обеспечивается обоснованностью следственных действий. Поэтому в ст. 164 УПК РФ, определяющей общие правила производства следственных действий, следует предусмотреть требование их обоснованности, дополнив данную статью закона текстом следующего содержания: «Основаниями производства следственных действий являются достаточные сведения (данные), полученные уголовно-процессуальными способами, а также в ходе производства оперативно-розыскных мероприятий, позволяющие сделать вывод о целесообразности и допустимости производства следственных действий в целях собирания и проверки доказательств». Реализация такого предложения по существу будет являться дополнительной правовой гарантией принципа законности при производстве по уголовному делу (ч. 4 ст. 7 УПК РФ).

К недостаткам юридической техники следует отнести отсутствие в уголовно-процессуальном законе указания на то, какую содержательную и смысловую нагрузку несёт понятие «иные действия», являющееся составной частью «иных процессуальных действий». Это понятие также необходимо определить в УПК РФ.