Так говорили в сов. комедиях. Евгений Новицкий - Так говорили в советских комедиях (Так говори. Так говорили в советских комедиях РостовнаДону Феникс 2016

• Название: Так говорили в советских комедиях РостовнаДону Феникс 2016
• Анкор: Так говорили в сов. комедиях
• Дата: 19.06.2020
• Размер: 1.69 Mb.
• Имя файла: Евгений Новицкий - Так говорили в советских комедиях (Так говори.rtf
• Тип: Документы; #131461
• страница: 4 из 7

4. «12 стульев» (1971)

По роману Ильи Ильфа и Евгения Петрова

Авторы сценария: В. Бахнов, Л. Гайдай
В ролях:

Бендер – Арчил Гомиашвили

Киса – Сергей Филиппов

Отец Федор – Михаил Пуговкин

Лиза – Наталья Варлей

Эллочка – Наталья Воробьева

Грицацуева – Наталья Крачковская

Дворник – Юрий Никулин

Монтер – Георгий Вицин

Ляпис-Трубецкой – Роман Филиппов

От автора – Ростислав Плятт
«Летом 1927 года в 11.30 с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки в Старгород вошел молодой человек», – этими закадровыми словами, энергично прочитываемыми Ростиславом Пляттом, открывается не самый популярный, но, кажется, самый лучший фильм Леонида Гайдая.

Почти такими же словами начинается и пятая глава нетленного романа Ильфа и Петрова – эпизод под названием «Великий комбинатор». События первых четырех глав Гайдай проговорит чуть позже и со всей возможной лаконичностью. Перед режиссером стояла нелегкая задача – перегнать донельзя насыщенный событиями авантюрно-сатирический роман (в трех частях и сорока главах) в двухсерийную картину продолжительностью два с половиной часа. И Леонид Иович справился с этой задачей блестяще. Лучше экранизировать этот роман попросту невозможно (что и было косвенно доказано несколькими последующими экранизациями).

Великая и культовая советская книга великолепно вписалась в привычную эксцентрическую обстановку гайдаевских комедий. Точные диалоги из текста перемежаются с интересными трюковыми находками: такова, например, зрелищная погоня разъяренных шахматистов за надувшим их великим комбинатором. Как оказалось, фирменный прием Гайдая – слегка убыстренные движения персонажей – можно с пользой для дела использовать и в экранизации классики, а не только в «Операции “Ы”». Пришлась «Стульям» впору и визитная карточка гайдаевского кинематографа – фантасмагорическая музыка Александра Зацепина.

Гайдай умудрился найти еще и идеальную коду для очередной своей солнечной комедии. Трагедийный финал исходного романа здесь на месте, однако самый последний эпизод фильма всё же исполнен оптимизма. Остап погиб, но обессмертил себя – в 1970-е его огромный портрет висит возле кинотеатра, куда устремляются толпы и толпы.

Не позабыт Остап Бендер и сегодня. Во многом – именно за счет нестареющего киномонумента, воздвигнутого в честь великого комбинатора великим комедиографом.

Цитаты:
1. – Дядь, дай десять копеек, а? Дяденька, дай десять копеек, я тебе говорю. (Беспризорник)

– Может тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат? (Бендер)
2. Молодой человек солгал. У него не было ни денег, ни ключа, ни квартиры. У него не было ничего. Звали его Остап Бендер. (Автор)
3. – А что, отец, в вашем городе женихи требуются? Невесты у вас есть? (Бендер)

– Кому и кобыла невеста. (Дворник)

– Больше вопросов не имею. А в этом доме невесты есть? (Бендер)

– У нас тут государственная богадельня. Старухи живут. На полном пансионе. (Дворник)

– А, это которые еще до исторического материализма родились? (Бендер)

– Когда родились, тогда и родились. (Дворник)
4. – Так я у тебя переночую? (Бендер)

– А по мне, хоть всю жизнь живи, раз хороший человек. (Дворник)
5. – А что здесь при старом режиме было? (Бендер)

– Барин мой жил. Ипполит Матвеевич Воробьянинов. (Дворник)

– Буржуй? (Бендер)

– Сам ты буржуй. Предводитель дворянства. (Дворник)

– Пролетарий, значит? (Бендер)

– Сам ты пролетарий. Сказано тебе: предводитель. (Дворник)
6. Полицмейстер ему честь отдавал. Приходишь к нему, положим, на Новый год с поздравлением, трешку дает. На Пасху, положим, буду говорить, – еще трешку. Медаль обещался мне представить. Так и говорил: ты, Тихон, считай себя уже с медалью. Не успел. А что, нынче за дворницкую службу медаль дают? (Дворник)
7. – Барин! Из Парижа! (Дворник)

– Здравствуй, Тихон. Вовсе я не из Парижа. Что это тебе в голову взбрело? (Киса)

– У нас хотя и не Париж, но милости просим к нашему шалашу! (Бендер)

– Да вовсе не из Парижа я! (Киса)

– Отлично. Вы приехали из Кологрива, навестить свою покойную бабушку. (Бендер)
8. – Моя фамилия Бендер. Может, слыхали? (Бендер)

– Нет, не слыхал. (Киса)

– Ну да, да, да, откуда же в Париже может быть известно имя Остапа-Сулеймана-Берта-Мария-Бендер-бея… (Бендер)

– Берта-Мария-Бендер... Чепуха какая-то. Я приехал не из Парижа. (Киса)

– Чудно, чудно. Из Моршанска. Тепло теперь в Париже? (Бендер)

– Знаете, я пойду лучше. (Киса)

– А вам некуда торопиться. ГПУ за вами само придет. (Бендер)
9. – Вы через какую границу переходили? Польскую, финляндскую, румынскую? (Бендер)

– Честное слово, я советский подданный. Я могу паспорт показать. (Киса)

– При современном развитии печатного дела изготовить советский паспорт – это такой пустяк, что об этом даже смешно говорить. Значит, так: а) имеется эмигрант, вернувшийся из Парижа в родной город; б) эмигрант боится, что его заберут в ГПУ. (Бендер)

– Я вам тысячу раз повторяю: я не эмигрант! (Киса)

– А кто же вы такой? Зачем вы сюда приехали? (Бендер)

– Я приехал по делу! (Киса)

– По какому делу? (Бендер)

– По личному делу! (Киса)

– Ах, по личному делу? И после этого вы говорите, что вы не эмигрант! (Бендер)
10. В уездном городе N, где бывший предводитель дворянства служил в загсе, было так много парикмахерских и бюро похоронных процессий, что казалось, жители города рождаются лишь за тем, чтобы побриться, постричься, освежить голову и сразу же умереть. (Автор)
11. Скоро заживем по-новому: и свечной заводик свой заведем, и еще кое-что. (Отец Федор)
12. – Камни, я вижу, подобраны со вкусом. Думаю, вся эта музыка стоит тысяч сто пятьдесят. (Бендер)

– Неужели так много? (Киса)

– Не меньше! Только вы, дорогой товарищ из Парижа, плюньте на всё это. (Бендер)

– Как плюнуть? (Киса)

– Слюной. Ничего не выйдет. Давно сгорел ваш гарнитур в печках… Спокойно, спокойно! За дело берусь я. (Бендер)
13. – Кстати, нам нужно заключить небольшой договорчик. В случае реализации клада я, как технический руководитель, получаю шестьдесят процентов. (Бендер)

– Это грабеж среди белого дня! (Киса)

– А вы сколько думали мне предложить? (Бендер)

– Ну хотя бы пять процентов, ну десять, наконец. (Киса)

– А, вы хотите, чтобы я работал даром, да еще дал ключ от квартиры, где деньги лежат? (Бендер)

– В таком случае, простите, у меня есть все основания полагать, что я и один справлюсь с моим делом. (Киса)

– В таком случае у меня есть не меньше оснований полагать, что и я один справлюсь с вашим делом. (Бендер)

– Мошенник! (Киса)

– Слушайте, вы, господин из Парижа, а знаете ли вы, что ваши бриллианты почти что у меня в кармане, и вы меня интересуете лишь постольку, поскольку я хочу обеспечить вашу старость. (Бендер)
14. – Двадцать процентов. (Киса)

– Да, и мои харчи. (Бендер)

– Двадцать пять! (Киса)

– И ключ от квартиры! (Бендер)

– Тридцать процентов! (Киса)

– Ну, хорошо! Из уважения к вашему дворянскому происхождению я готов работать за жалкие какие-то сорок процентов. (Бендер)

– Это же шестьдесят тысяч! (Киса)

– Слушайте, вы довольно пошлый человек Вы любите деньги больше, чем надо. (Бендер)

– А вы их не любите? (Киса)

– Нет! (Бендер)

– Зачем же вам тогда шестьдесят тысяч? (Киса)

– Из принципа. (Бендер)
15. Лед тронулся, господа присяжные заседатели, командовать парадом буду я! (Бендер)
16. – Боже мой! Что же это такое? Меня уверяли, что этот краситель дает радикально черный цвет. Контрабандный товар! (Киса)

– Всю контрабанду делают в Одессе, на Дерибасовской улице. (Бендер)
17. – Впечатляюще. Простенько и со вкусом. Но жить с такими волосами в Советской России не рекомендуется. Придется сбрить! (Бендер)

– Это невозможно! (Киса)

– Тогда сидите всю жизнь в дворницкой, а я пойду за стульями. (Бендер)

– Брейте! (Киса)
18. – Кстати, с вас за стрижку и бритье два рубля. (Бендер)

– Почему так дорого? Везде берут сорок копеек. (Киса)

– За конспирацию, товарищ фельдмаршал. (Бендер)
19. Заведующий вторым домом Старсобеса был застенчивый ворюга. Всё существо его протестовало против краж, но не красть он не мог. Он крал и ему было стыдно. Он крал постоянно и постоянно стыдился. Свет еще не видывал такого голубого воришки, как Александр Яковлевич. (Автор)
20. – Это что, новая партия старушек? (Бендер)

– Это сироты. (Александр Яковлевич)

– А, тяжелое наследие царского режима. (Бендер)
22. Кстати, почему в вашем кефирном заведении такой скудный инвентарь? Даже посидеть со вкусом абсолютно не на чем. (Бендер)
23. – Сегодня утром стул стоял здесь. Куда он мог деться? (Александр Яковлевич)

– Точно, он здесь стоял! (Паша)

– Грустно, девицы! В вашем хозяйстве стулья пропадают самым таинственным образом. (Бендер)

– Это просто смешно. (Паша)

– Один мой знакомый тоже продавал государственную мебель. (Бендер)

– А мне эти ваши беспочвенные обвинения даже очень странны. (Паша)

– Ну ты, жертва аборта, кому ты продал стул? (Бендер)
24. Здесь Паша, обладающий сверхъестественным чутьем, понял, что сейчас его будут бить. Может быть, даже ногами. (Автор)
25. Эх, набил бы я тебе рыло, да только Заратустра не позволяет. (Бендер)
26. – Так это вы, святой отец, охотитесь за моим имуществом? Очень красиво. (Киса)

– Это не ваше имущество! (Отец Федор)

– А чье же? (Киса)

– Национализированное! (Отец Федор)

– Кем? (Киса)

– Властью трудящихся. (Отец Федор)

– А, властью рабочих и крестьян? (Киса)

– Да-с! (Отец Федор)

– Так, может, вы, святой отец, партийный? (Киса)

– Может быть! (Отец Федор)
27. – Ну что, нашли? Вы – аферист! Я вам морду набью, отец Федор! (Киса)

– Выкуси! (Отец Федор)
28. В этот вечер, зеленый, холодный, решалась судьба всего предприятия. (Автор)
29. Ближе к телу, как говорил Ги де Мопассан. (Бендер)
30. Живем, знаете, как на вулкане, всё может произойти… Кинутся люди искать свои мебеля, а где они, мебеля? Вот они. А кто сохранил? Коробейников. Вот господа спасибо скажут старичку. А мне много не нужно. По десяточке за ордерочек – и всё. (Коробейников)
31. Вы прямо герой труда. Вам памятник нерукотворный поставить надо. (Бендер)
32. – Не смею больше обременять вас своим присутствием. (Бендер)

– А деньги? (Коробейников)

– Какие деньги? Вы, кажется, спросили меня про какие-то деньги? (Бендер)

– А как же, за мебель, за ордера! (Коробейников)

– Ой, голуба! Клянусь честью покойного батюшки, забыл снять с текущего счета… Тише ты, борец за идею! Говорят тебе завтра, значит завтра. Ну пока, пишите письма. (Бендер)
33. Еще никогда Варфоломей Коробейников не был так подло обманут. Он сам мог обмануть кого угодно, но теперь прогорал на лучшем своем предприятии, от которого ждал больших барышей и обеспеченной старости. (Автор)
34. – Что ж, ордерочек на гарнитур вашего братца у меня имеется. Сто рублей! И деньги попрошу вперед! (Коробейников)

– Ничего, если золотыми? (Отец Федор)

– Ничего. (Коробейников)
35. – За эти ордера я уплатил семьдесят рублей. (Бендер)

– Сколько? (Киса)

– Семьдесят. Вот расписка. Концессионеры, надеюсь, участвуют в расходах на равных основаниях? (Бендер)

– Ну, разумеется. (Киса)

– Перебросьте-ка сюда тридцать пять рубликов. (Бендер)
36. – Здравствуйте, батюшка. (Киса)

– Доброе утро, Ипполит Матвеевич. (Отец Федор)

– Не зашиб ли я вас во время нашей последней встречи? (Киса)

– Ну что вы, что вы, очень приятно было встретиться! (Отец Федор)

– Обедню, небось, теперь уже не служите? (Киса)

– Ну где там служить! Прихожане по городам разбежались, сокровища ищут. (Отец Федор)

– Свои! Заметьте, свои сокровища! (Киса)

– Мне неизвестно чьи, а только ищут. (Отец Федор)
37. – А! Конкурирующая фирма! Покупаем старые вещи, божья корова? (Бендер)

– Что вам угодно? (Отец Федор)

– Мне угодно продать вам от мертвого осла уши. Что, старые вещи покупаем, новые крадем? (Бендер)
38. – И враг бежит, бежит, бежит... (Бендер)

– Сам дурак! (Отец Федор)
39. Почем опиум для народа? (Бендер)
40. – Да говорю же вам, что это он, без усов, но он, Воробьянинов вылитый. А с ним красавец-мужчина, явно бывший офицер. (Полесов)

– Как вы думаете, зачем он приехал? (Елена Станиславовна)

– Уж во всяком случае не договора с большевиками подписывать! (Полесов)

– По-вашему, он подвергается опасности? (Елена Станиславовна)

– А кто, кто сейчас не подвергается опасности? Усы, дорогая Елена Станиславовна, даром не сбривают. (Полесов)
41. – Клянусь честью, когда вы пели, я чувствовал под собой что-то твердое. Они там. Стул нужно сегодня же ночью выкрасть. (Киса)

– Для предводителя дворянства у вас слишком мелкие масштабы. Это типичное пижонство – грабить бедную вдову. (Бендер)

– Так ведь хочется, чтоб поскорее. (Киса)

– Скоро только кошки родятся. Чтобы спокойно покопаться в стуле я женюсь на ней. (Бендер)

– Женитесь? (Киса)

– А что? Знойная женщина. Мечта поэта. (Бендер)
42. – Что, знакомая женщина? (Бендер)

– Старая знакомая. (Киса)

– Тогда может, зайдем, поужинаем у старой знакомой? Я, например, безумно хочу жрать после этого вдовушкиного чая. (Бендер)
43. – Я знаю, чем вы рисковали, придя ко мне. Я не спрашиваю, зачем вы приехали из Парижа… (Елена Станиславовна)

– Но я приехал вовсе не из Парижа, я приехал… (Киса)

– Мы с коллегой прибыли из Берлина, но об этом не рекомендуется говорить вслух. (Бендер)
44. Кстати, в Берлине есть странный обычай, там едят так поздно, что нельзя понять, что это – ранний ужин или поздний обед? (Бендер)
45. – А теперь действовать, действовать, действовать! Старуха не подкачает? Надежная женщина?.. Ваше политическое кредо? (Бендер)

– Всегда! (Полесов)

– Россия вас не забудет! (Бендер)
46. Вы знаете, кто этот мощный старик? Не говорите, вы этого не можете знать. Это гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору! (Бендер)
47. – Наших в городе много? Каково настроение? (Бендер)

– При наличии отсутствия, я бы сказал... (Полесов)

– Хорошо! С вашей помощью мы свяжемся с лучшими людьми города, которых злая судьба загнала в подполье. Кого можно пригласить? (Бендер)
48. – Вы в каком полку служили? (Бендер)

– Я, так сказать, вообще не служил. (Чарушников)

– Вы дворянин? (Бендер)

– Да, был. (Чарушников)

– Вы, надеюсь, остались им и сейчас. Крепитесь, заграница нам поможет. Полная тайна организации. (Бендер)
49. Ребята, вы дворяне? Очень хорошо. Запад нам поможет, крепитесь… Полная тайна вкладов… То есть организации! Союз… Союз меча и этого, как его, орала! (Бендер)
50. – Вы знаете, кто это сидит? (Бендер)

– Я, конечно, боюсь ошибиться, но, по-моему, это Киса Воробьянинов. (Кислярский)

– Киса? Какой он вам Киса? Это гигант мысли, отец русской демократии, особа, приближенная к императору. Тайный союз меча и орала! (Бендер)

– Боже мой! (Кислярский)

– Впрочем, вы можете уйти. (Бендер)

– Тогда я, пожалуй, пойду. (Кислярский)

– Но предупреждаю: у нас длинные руки. (Бендер)

– Тогда я, пожалуй, останусь. (Кислярский)
51. – Я не стану говорить о цели нашего собрания, она вам известна. Цель святая. Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны. Некоторые из вас служат и едят белый хлеб с маслом. Другие едят хлеб с черной икрой, а некоторые даже и с красной. Третьи получают пайки. И только беспризорные дети находятся без призора. Мы, господа присяжные заседатели, должны им помочь и мы им поможем. Нужна немедленная помощь. Дети – цветы жизни. Я приглашаю вас сделать свои взносы и помочь детям. Только детям и никому другому. Вы меня понимаете? (Бендер)
52. Итого пятьсот рублей. Господа, дети вас не забудут!.. О дне следующего заседания будет объявлено особо. Расходитесь по одному. Строжайший секрет! Дело помощи детям должно находиться в тайне. Это в ваших личных интересах… Живыми мы не сдадимся! (Бендер)
53. Ступай к гостям, моя курочка, твой петушок сейчас придет. (Бендер)
54. – Товарищ Бендер, ну где же вы? (Грицацуева)

– Иду, иду! Твой суслик летит к своей курочке на крыльях любви. (Бендер)
55. Позвольте, а где же отец Федор, где этот кладоискатель и заклятый враг Ипполита Матвеевича? Взалкал отец Федор, захотелось ему богатства. Завертела его нелегкая и понесло его по России за гарнитуром генеральши Поповой, в котором, признаться, ни черта нет. Едет отец по России, только письма жене пишет. (Автор)
56. – Куда это мы приехали? (Киса)

– К хорошим людям. В Москве их масса, и все мои знакомые. (Бендер)
57. Это было знаменитое студенческое общежитие имени монаха Бертольда Шварца. Когда-то здесь жили студенты-химики, а теперь общежитие напоминало нечто среднее между жилтовариществом и феодальным поселком. (Автор)
58. – Коля, ты дома? (Бендер)

– Опять к этому дураку гости спозаранку пришли.

– Наверное, из милиции.

– Товарищи, нельзя ли потише? Я хочу спать. (Голоса соседей)
59. – Я тебе дам ключ от комнаты Иванопуло. Он уехал на полгода в командировку. (Коля)

– Прекрасный вариант. Ключ от квартиры, где будут лежать деньги! (Бендер)
60. Куда же этот студент матрац девал? Лучше б скелет продал, чем матрац. (Бендер)
61. Кстати, получите вашу долю, особа, приближенная к императору. Здесь двести рублей. Можете не пересчитывать. Вы не в церкви – вас не обманут. (Бендер)
62. – Не пойду в вегетарианскую столовую. Не могу я больше есть зайца из морковки и гороховые сосиски. (Лиза)

– Значит, ты предпочитаешь мясо бедных животных вегетарианской пиСЧе! (Коля)

– ПиЩе! (Лиза)
63. В первый раз за три месяца супружеской жизни Коля понял, что любимая женщина не любит вегетарианской пищи. Которую он и сам недолюбливал, но мясо – мясо их семейный бюджет просто не выдержал бы! (Автор)
64. – Девочка моя! Все болезни происходят от мяса. (Коля)

– Ну и пусть! (Лиза)

– Организм, ослабленный потреблением мяса, не в силах бороться с инфекцией! (Коля)

– Ну и пусть! (Лиза)
65. – Лев Толстой и тот не ел мяса. (Коля)

– А когда писал «Войну и мир», ел мясо! Ел, ел, ел! (Лиза)

– Когда «Анну Каренину» писал, лопал!

– Рубал, будь здоров! (Голоса соседей)

– Не вмешивайтесь в нашу семейную жизнь!.. Что ты в конце концов прицепилась ко мне со своим Толстым? (Коля)

– Я? К вам?! (Лиза)

– Куда ты собираешься? Я тебя спрашиваю, куда ты идешь? (Коля)

– Прощай, несчастный! (Лиза)

– Лиза! Лизавета, вернись! (Коля)

– Топиться побежала!

– Да нет, за колбасой пошла! (Голоса соседей)
66. – Так, что вы видите перед собой? (Экскурсовод)

– Кровать. (Экскурсанты)

– Верно, кровать. Точнее – мебель. О чем нам говорит эта мебель? О том, какие огромные нетрудовые доходы имела растленная аристократия… Девушка, руками мебель в музее не трогают! Пора знать… Только больная фантазия загнивающих классов могла породить спальную мебель таких невероятных размеров. Излишне говорить о том, что простым людям нечего делать на таких, с позволения сказать, кроватях… Смешного ничего нет! (Экскурсовод)
67. Вам, предводитель, пора лечиться электричеством. Стул не иголка, найдем. (Бендер)
68. – В Париже теперь уже весна. (Киса)

– А вы были в Париже? (Лиза)

– Неоднократно. (Киса)

– Вы – научный работник! (Лиза)

– Да. Давно уже. Некоторым образом. (Киса)

– Простите за нескромность, сколько же вам лет? (Лиза)

– К науке, которую я в данный момент представляю, это не имеет никакого отношения. (Киса)

– Ну а все-таки? Тридцать? Сорок? Пятьдесят? (Лиза)

– Почти. Тридцать восемь. (Киса)

– Что вы говорите! А вы значительно моложе выглядите. (Лиза)

– Вы мне льстите, проказница. (Киса)
69. – Встретимся на свежем воздухе. Сейчас такие дивные погоды стоят. «Это май-весельчак, это май-чародей, веет свежим на нас опахалом». (Киса)

– Это Маяковского стихи. (Лиза)

– Да, кажется. (Киса)
70. Считайте, что стулья у нас в кармане. Молитесь на меня! Вино, женщины, карты вам обеспечены. (Бендер)
71. В кармане у Воробьянинова лежало двести рублей. Бывший светский лев решил ослепить Лизу широтой размаха. (Автор)
72. Однако! Телячьи котлеты – 2.25, филе – 2.25, водка – однако! (Киса)
73. – Прошу вас! Не угодно ли... (Киса)

– Нет, я совсем не хочу есть. Или вот что, нет ли у вас чего-нибудь вегетарианского? (Лиза)
74. А большой бы здесь начался переполох, если б они узнали, что в этих стульчиках! (Бендер)
75. – Десять стульев из дворца! (Аукционист)

– Почему из дворца? (Киса)

– Сидите, не рыпайтесь. (Бендер)
76. – С вас двести тридцать рублей. (Барышня)

– Почему же двести тридцать, а не двести? (Бендер)

– Включается пятнадцать процентов комиссионного сбора. (Барышня)

– Ну, что делать, берите!.. У меня есть двести. Гоните тридцатку, дражайший, да поживей, видите, дамочка ждет… (Бендер)

– У меня нет денег. (Киса)

– Как? А двести рублей? (Бендер)

– Я их потерял. (Киса)

– Давайте деньги, старая сволочь! (Бендер)

– Так вы будете платить? (Барышня)

– Одну минуточку. Маленькая заминка. (Бендер)

– Позвольте! Мы ничего не знаем ни о каких сборах. Надо предупреждать! Лично я отказываюсь платить эти тридцать рублей! (Киса)

– Хорошо, я сейчас всё устрою. (Барышня)

– По правилам аукционного торга, лицо, отказывающееся уплатить полную сумму, должно покинуть зал. Попрошу вас! (Аукционист)
77. Да, эффект был велик. Таких ударов великий комбинатор не испытывал давно. (Автор)
78. – Возмутительные порядки! В милицию нужно на них жаловаться! Черт знает, что такое! Дерут с трудящихся втридорога. Ей-богу, за какие-то подержанные десять стульев – двести тридцать рублей. С ума сойти можно! Правда? (Киса)

– Можно. Вот тебе милиция! Вот тебе дороговизна стульев для трудящихся всех стран! Вот тебе ночные прогулки по девочкам! Вот тебе седина в бороду! Вот тебе бес в ребро. А теперь пошел вон! (Бендер)
79. – Шикарная чмара привезла стулья на Варсонофьевский. Дом 17, квартира тоже 17. (Беспризорник)

– Держи рубль. (Бендер)

– Дядь, добавить бы надо! (Беспризорник)

– От мертвого осла уши. Получишь у Пушкина. До свиданья, дефективный. (Бендер)
80. Итак, где находятся девять стульев, известно точно. Шансы еще есть. Беспокоит меня десятый стул. Ну что ж, девять против одного – комбинация неплохая… (Бендер)
81. Слушайте, вы, дамский любимец! Стулья надо ковать, пока они горячи. Действовать смело, побольше цинизма – людям это нравится. Но и без уголовщины. Кодекс мы должны чтить. (Бендер)
82. Словарь Вильяма Шекспира составляет примерно двенадцать тысяч слов, словарь дикаря из людоедского племени мумба-юмба составляет триста слов. Эллочка Щукина легко обходилась тридцатью словами. (Автор)
83. Словами «хо-хо» Эллочка Щукина выражала всё, что угодно. В данном случае она сказала: «Клянусь честью, из этой толстовки может получиться шикарное платье, не хуже, чем у этой несчастной американки. Увидев меня в новом платье, мужчины пойдут за мной на край света, заикаясь от любви, но я буду холодна». (Автор)
84. – Здравствуй, Еленочка! (Щукин)

– Привет, парниша! (Эллочка)

– А это что такое? Откуда стулья? (Щукин)

– Хо-хо! (Эллочка)

Даю перевод: «Не правда ли, какие миленькие? Скажи после этого, что у меня нет вкуса». (Автор)

– Да, стулья хорошие. Подарил кто-нибудь? (Щукин)

– Ого! (Эллочка)

«Не будь наивным, кто станет делать такие подарки». (Автор)

– Значит, ты их купила? Это черт знает, что такое! (Щукин)

– Хо-хо! (Эллочка)

«Я попросила бы выбирать выражения». (Автор)

– Ты живешь не по средствам! (Щукин)

– Не учите меня жить! (Эллочка)

– Давай поговорим серьезно. Я получаю двести рублей. (Щукин)

– Жуть! (Эллочка)

– Взяток не беру, денег не краду, подделывать их не умею! Ну, вот что… Так жить нельзя. Нам надо разойтись. (Щукин)

– Колоссально! (Эллочка)

– Ну откуда, откуда у тебя этот идиотский жаргон?! (Щукин)

– Не учите меня жить! (Эллочка)
85. – Прекрасный мех! (Бендер)

– Хо-хо! Мексиканский тушкан. (Эллочка)

– Быть этого не может. Вас обманули. Вам дали гораздо лучший мех! Это шанхайские барсы. Ну да, барсы! Я узнаю их по оттенку. Видите, как мех играет на солнце? (Бендер)

– Железный парниша! (Эллочка)

– Вас, конечно удивил ранний визит неизвестного мужчины? (Бендер)

– Хо-хо! (Эллочка)

– Я к вам по одному деликатному делу. (Бендер)

– Ого! (Эллочка)

– Вы вчера были на аукционе и произвели на меня чрезвычайное впечатление. Только вы, с вашим женским чутьем, могли выбрать такую художественную вещь. Продайте мне эти стулья. Я дам вам десять рублей. (Бендер)

– Хо-хо? Хамите, парниша! (Эллочка)
86. – Кстати, сейчас в Европе и лучших домах Филадельфии принято наливать чай через ситечко. Необычайно эффектно и элегантно. Мне как раз знакомый дипломат привез из Вены. (Бендер)

– Хо-хо! (Эллочка)

– Хо-хо?! Ого-го! Давайте меняться! Вы мне стулья, а я вам ситечко? Хо-хо? (Бендер)

– Железно! (Эллочка)
87. Положение было ужасное. В Москве, в центре города, на площадке девятого этажа стоял взрослый человек с высшим образованием – абсолютно голый. Идти ему было некуда. Он скорее согласился бы сесть в тюрьму, чем показаться в таком виде. Оставалось одно – пропадать. (Автор)
88. Бурлил Дом народов. Поэт Никифор Ляпис-Трубецкой был здесь своим человеком. Он знал кратчайшие пути к тем оазисам, где брызжут светлые ключи гонорара под широколиственной сенью ведомственных журналов. (Автор)
89. – Доброе утро! (Ляпис-Трубецкой)

– А, Никифор Ляпис-Трубецкой! Привет! (Редактор)

– Написал замечательные стихи. (Ляпис-Трубецкой)

– О чем? Вы же знаете, у нас сугубо медицинский журнал. (Редактор)

– Учел. «Баллада о гангрене»! (Ляпис-Трубецкой)

– Что ж, это интересно. Давно пора в популярной форме излагать идеи профилактики. (Редактор)

– «Страдал Гаврила от гангрены, Гаврила от гангрены слег». (Ляпис-Трубецкой)
90. – «Баллада об измене»! «Гаврила был неверным мужем, Гаврила женам изменял». Ну, как начало? (Ляпис-Трубецкой)

– В общем, хорошо. Но нехорошо. Мы – молодежный журнал, а вы рассказываете о каких-то неправдоподобных вещах. Ну, где вы видели, чтобы мужья изменяли женам? Я лично такого совершенно не помню. И потом, это же наши мужья, это же наши жены. Это абсолютно нетипично. (Редакторша)

– Правильно! У меня есть другой вариант. «Гаврила был примерным мужем, Гаврила женам верен был». (Ляпис-Трубецкой)

– Вот! Вот это гораздо лучше. И, заметьте, намного острее. (Редакторша)
91. «Баллада о мигрени»! «Служил Гаврила бюрократом, Гаврила бюрократом был». (Ляпис-Трубецкой)
92. «Баллада о подмене»! «Хоть был пожарником Гаврила, Гавриле дали фильм снимать». (Ляпис-Трубецкой)
93. – Это вы здесь воду льете? Нашли место для купания! Вы с ума сошли! Слушайте, вместо того, чтобы плакать, может, пошли бы вы в баню? Посмотрите, на кого вы похожи! Прямо какой-то пикадор… (Бендер)

– Ключ! (Щукин)

– Что ключ? (Бендер)

– От квартиры. (Щукин)

– Где деньги лежат?.. Вы инженер Щукин? (Бендер)

– Да-а. (Щукин)

– И Вы не можете в квартиру попасть? (Бендер)

– Не-ет. (Щукин)

– Хе-хе, это же так просто! (Бендер)
94. – Я из газеты. Что случилось? (Корреспондент)

– Пишите: «Попал под лошадь». (Бендер)
95. Вы не имеете права выносить мебель! Это произвол! Стул для меня не роскошь, это мое орудие производства! Я на нем сижу, я на нем творю! (Ляпис-Трубецкой)
96. Сколько раз я говорил, что красть грешно… Гигант мысли, отец русской демократии, особа, приближенная к императору, – и такие мелкоуголовные наклонности. Учтите, попадете за решетку, я вам передачи носить не буду. Вы мне в конце концов не мать, не сестра и не любовница! (Бендер)
97. – Ляпсус-Трубецкой здесь живет? (Бендер)

– Ляпис-Трубецкой. Это я. (Ляпис-Трубецкой)

– Это вы и есть? Что же это вы, товарищ? Прогонять казенного курьера – это, знаете ли, чревато. (Бендер)
98. – Попрошу вас, гражданка, очистить стул. (Бендер)

– Нет, сидите. Они не имеют права. (Ляпис-Трубецкой)

– Насчет прав молчали бы. (Бендер)

– Сядьте, не дам вывозить мебель! (Ляпис-Трубецкой)

– Оказание сопротивления при исполнении служебных обязанностей, статья 215. Ваша фамилия, гражданка. Будете свидетельницей. Кем вы приходитесь обвиняемому? (Бендер)

– Это моя жена. (Ляпис-Трубецкой)

– Дача ложных показаний – статья 321, раздел 3, пункт «ж»… Гражданка, или вы встанете, или он сядет! (Бендер)
99. – Вывожу мебель. (Бендер)

– Нет, не вывозите. (Ляпис-Трубецкой)

– Как не вывожу, когда именно вывожу! Привет! (Бендер)
100. В Доме народов был тот ералаш, какой бывает только на конских ярмарках, и именно в ту минуту, когда всем обществом ловят карманника. (Автор)
101. – Что вам угодно? (Редактор)

– Вот здесь напечатано. (Грицацуева)

– «Попал под лошадь гражданин О. Бендер. Пострадавший отделался легким испугом». Ну и что? (Редактор)

– Адрес! (Грицацуева)

– Какой адрес? (Редактор)

– Гражданина О. Бендера. В желтых ботинках. (Грицацуева)
102. Шансы всё увеличиваются, а бриллиантов всё нет. (Бендер)
103. Стулья расползаются, как тараканы! Четыре стула уезжают, один остается где-то здесь… Из двух зайцев выбирают того, который пожирнее. (Бендер)
104. «Милая моя Катя. Деньги получил своевременно, за что тебя сердечно благодарю. А инженера Брунса в Ростове не оказалось. Переманили его в Баку, куда я и отправляюсь. Не горюй, терпеть нам осталось недолго. Бог даст, заживем мы скоро в Самаре, возле своего свечного заводика». (Жена отца Федора)
105. – Сейчас можете ехать с нами? (Завхоз)

– Ну, это будет трудновато, но я постараюсь. А как насчет оплаты? (Бендер)

– Оплата по утвержденным расценкам. Кроме того, бесплатный стол и отдельная каюта. (Завхоз)

– Ну ладно, уговорили. Но со мной еще мальчик. (Бендер)

– Какой мальчик? (Завхоз)

– Ассистент. (Бендер)

– На мальчика у нас кредита не отпущено. (Завхоз)

– В таком случае простите... (Бендер)

– Если за ваш счет, то пожалуйста! Пусть живет в вашей каюте. Вот ключик! (Завхоз)

– Ключ от квартиры, где деньги лежат? (Бендер)

– Чего? (Завхоз)

– Я говорю, мальчишка у меня шустрый, привык к спартанской обстановке. (Бендер)
106. Что вы стоите, как засватанный? Я думал, вы давно на пароходе! Пропустите этого гражданина! (Бендер)
107. – Это что же, ваш мальчик? (Завхоз)

– Мальчик. Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень. (Бендер)
108. – Стойте здесь. Если кто появится, пойте. (Бендер)

– Что петь? (Киса)

– Уж во всяком случае не «Боже, царя храни». (Бендер)
109. – А где же бриллианты? (Киса)

– Вы поразительно догадливы, охотник за табуретками! Бриллиантов, как видите, нет. (Бендер)
110. Молчи, грусть, молчи. Слушайте, не бейте себя ушами по щекам, не надо. Когда-нибудь мы посмеемся над дурацким восьмым стулом, в котором нашлась эта глупая дощечка. (Бендер)
111. – Ох, побьют нас! (Киса)

– Когда будут бить, будете плакать. (Бендер)
112. – Товарищ Бендер, как же вы играть будете? (Киса)

– Обо мне не беспокойтесь, я сегодня в форме. Первый ход: e2 – e4, а там посмотрим! (Бендер)
113. Товарищи и братья по шахматам! Предмет моей лекции – плодотворная дебютная идея. Что такое, братья, дебют, и что такое, товарищи, идея? Дебют, братья, это – «Quasi una fantasia». Ну, это всем понятно. А что такое, товарищи идея? Идея – это человеческая мысль, облеченная в логическую шахматную форму. Даже с ничтожными силами можно овладеть всей доской. Всё зависит от каждого индивидуума в отдельности. Одни из вас играют хорошо, другие играют плохо. И никакие лекции не изменят этого соотношения сил. Если каждый из вас, братья, ежедневно, ежечасно, ежеминутно не будет тренироваться в шашки… В шахматы! (Бендер)
114. Да знаете ли вы, что при правильной постановке дела ваш «Клуб четырех коней» может совершенно преобразить город Васюки? Поэтому я предлагаю: в Васюках нужно устроить международный шахматный турнир! На турнир съедутся любители шахмат со всего мира. Сотни тысяч богатых иностранцев хлынут в Васюки! Государству придется срочно построить железнодорожную магистраль и автостраду Москва – Васюки. Гостиницы-небоскребы для гостей. Дворец шахмат, где будет происходить турнир. Сверхмощную радиостанцию. Аэропорт «Большие Васюки» – регулярное отправление самолетов во все концы света, включая Рио-де-Жанейро и Мельбурн. Вы только представьте себе! (Бендер)
115. А подумайте, что будет, когда турнир окончится и все гости разъедутся? Жители Москвы, стесненные жилищным кризисом, бросятся в ваш великолепный город. Столица автоматически переходит в Васюки. Васюки переименовываются в Нью-Москву, Москва – в Старые Васюки! Шахматная мысль превратится в прикладную науку и изобретет способы междупланетного сообщения. Сообщения между планетами сделаются такими же легкими, как переезд из Рыбинска в Ярославль. И в Васюках состоится первый в истории мироздания междупланетный шахматный турнир! Первый шахматный турнир между командами Васюков и Большой Медведицы закончится убедительной победой васюкинцев. Ура, товарищи! (Бендер)
116. Если бы Остап знал, что он играет такие мудреные партии и сталкивается с такой испытанной защитой, он крайне бы удивился. Дело в том, что великий комбинатор играл в шахматы второй раз в жизни. (Автор)
117. – Только что здесь стояла моя ладья, а теперь ее уже нет! (Одноглазый)

– Нет, значит и не было. (Бендер)

– А куда же она девалась? Вы ее выиграли? (Одноглазый)

– Выиграл. (Бендер)

– На каком ходу? (Одноглазый)

– На пятнадцатом. Что вы мне морочите голову с вашей ладьей? Сдаетесь – так и говорите. (Бендер)

– Товарищи, у меня все ходы записаны. (Одноглазый)

– Контора пишет. (Бендер)
118. Товарищи! Смотрите все! Любителя бьют! (Одноглазый)
119. – Берегите пенсне, Киса, сейчас начнется! (Бендер)

– Господа, неужели вы нас будете бить? (Киса)

– Да еще как! (Одноглазый)
120. Пижоны! Что же вы не бьете своего гроссмейстера? Вы, если не ошибаюсь, хотели меня бить? Прощайте, любители сильных шахматных ощущений! Да здравствует «Клуб четырех коней»! (Бендер)
121. Вы знаете, Воробьянинов, вот этот стул напоминает мне нашу жизнь. Мы тоже плывем по течению. Нас топят, мы выплываем. Хотя никого этим не радуем. Никто нас не любит. Если не считать уголовного розыска. Который тоже нас не любит. Эх, Киса, мы чужие на этом празднике жизни. (Бендер)
122. Дорогая и бесценная моя Катя. С каждым часом приближаемся мы к нашему счастью. Скоро денег у нас будет во множестве. Осядем по-хорошему, в Самаре, подле своего свечного заводика, и наливочку будем распивать. (Отец Федор)
123. – Ну, за всё дело десятку! (Бендер)

– Дуся, вы меня озлобляете. Я человек, измученный нарзаном. (Монтер)

– Сколько же вы хотите? (Бендер)

– Полста. Имущество казенное. (Монтер)

– Согласен. Берите двадцать. Согласны? По глазам вижу, что согласны. (Бендер)

– Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон. (Монтер)

– Хорошо излагает, собака. Учитесь. (Бендер)

– А стульчики когда же будут? (Киса)

– Деньги вперед! Утром деньги – днем стулья. Днем деньги – вечером стулья. Вечером деньги – ночью стулья. Ночью деньги – утром стулья... (Монтер)

– А можно так: утром стулья, а днем деньги? (Бендер)

– Можно. Но деньги вперед! (Монтер)
124. – Что вы делаете? Мой пиджак! Я ношу его пятнадцать лет, и он всё как новый. (Киса)

– Не волнуйтесь. Он скоро не будет как новый! (Бендер)
125. – Скажите, предводитель, можете вы на французском языке сказать: «Господа, я не ел шесть дней»? (Бендер)

– Пожалуйста! Значит, так: мосье, же не манж па сис жур. (Киса)

– Ну и произношение у вас, Кисуля! А в каких пределах вы знаете немецкий язык? (Бендер)

– Зачем мне это нужно? (Киса)

– Затем, что вы сейчас пойдете в городской парк и будете на французском, немецком и русском языках просить подаяния. (Бендер)

– Никогда! Никогда еще Воробьянинов не протягивал руки! (Киса)

– Так протянете ноги, старый дуралей! Как вам нравится этот альфонс? Три месяца я кормлю его, пою, воспитываю, а теперь он становится в третью позицию и заявляет - никогда! Ну вот что, одно из двух: или вы сейчас же приступаете к исполнению своих обязанностей, или я исключаю вас из числа пайщиков-концессионеров. (Бендер)
126. – Подайте что-нибудь на пропитание бывшему депутату Государственной думы. (Киса)

– Гениально! Конгениально! У вас талант к нищенству заложен с детства. (Бендер)
127. Так называемый «Провал» считался достопримечательностью Пятигорска. Это было единственное место, куда отдыхающие могли попасть бесплатно. Остап решил исправить такое досадное упущение. (Автор)
128. Граждане, приобретайте билеты на вход в «Провал». Вход десять копеек. Детям – пять копеек, членам профсоюза – десять копеек. Не членам профсоюза – тридцать копеек. (Бендер)

– Почем билеты? (Милиционер)

– Членам профсоюза – десять копеек. Но так как представители милиции могут быть приравнены к детям, то с вас по пять копеек. (Бендер)
129. – Скажите, с какой целью берется плата? (Милиционер)

– С целью капитального ремонта «Провала». Чтобы не слишком проваливался. (Бендер)
130. – Как же, как же быть с третьим стулом? (Киса)

– Не устраивайте преждевременной истерики. Может быть, вы несете сто пятьдесят тысяч. А может быть, я. Разрешите… Хм, мой определенно тяжелее. (Бендер)

– Позвольте я его понесу. (Киса)

– Пожалуйста. (Бендер)
131. – Мусик, ну готов гусик? (Брунс)

– Не морочь мне голову. («Мусик»)

– Мусик, ты не жалеешь своего маленького мУжика! (Брунс)

– Пошел вон, обжора! («Мусик»)
132. – Великодушно извините, где здесь находится инженер Брунс? (Отец Федор)

– Я инженер Брунс… Вы с ума сошли, встаньте! (Брунс)

– Не встану. Не осмеливаюсь сидеть в присутствии высокопоставленных особ. (Отец Федор)

– Мусик, поговори с этим гражданином! (Брунс)

– В моем доме, пожалуйста, не становитесь ни на какие колени. («Мусик»)
133. – Сей гарнитур – бывшая собственность супруги моей, ныне пребывающей на смертном одре в Воронеже. Не по собственной дерзости, а токмо волею пославшей мя жены, дабы усладить последние минуты ея, решился я обеспокоить вас. Готов не поскупиться и заплатить сколько угодно. Хоть двадцать рублей. (Отец Федор)

– Двадцать рублей за прекрасный гостиный гарнитур? Мусик, это псих! Ей-богу, псих. (Брунс)

– Я не псих, а только выполняю волю пославшей мя жены. (Отец Федор)

– Черт, опять ползать начал! Мусик, он опять ползает! (Брунс)
134. – Мебель я вам продам за двести пятьдесят рублей, не меньше. (Брунс)

– Не корысти ради, а токмо во исполнение воли больной жены… (Отец Федор)

– Знаете, моя жена тоже больна, но на этом основания я не требую, чтобы вы… продали мне ваш пиджак за тридцать копеек. (Брунс)

– Возьмите даром. (Отец Федор)

– Вы эти ваши шутки бросьте. Двести пятьдесят – и ни копейкой меньше. (Брунс)
135. – Мусик, пригласи Ерофея Палыча. Пусть проводит гражданина. (Брунс)

– Ерофей Палыч, можно вас на минутку? Проводите. («Мусик»)
136. Альпийское нищенство! Святое дело!.. Давай денги! Денги давай, я тебе говорю! Давай денги! (Бендер)
137. Обратите внимание, предводитель, великие люди – Коля и Мика. Давайте и мы увековечимся! Забьем Мике баки. Напишем «Киса и Ося были тут». (Бендер)
138. – Куда девал сокровища убиенной тобой тещи? Говори, покайся, грешник! (Отец Федор)

– А, конкурирующая фирма! (Бендер)

– Держите его, он украл нашу колбасу! (Киса)

– Отдай колбасу, дурак! Я всё прощу! (Бендер)

– Снимите меня! Я отдам колбасу! (Отец Федор)
139. – Матушка! (Отец Федор)

– Никакая я вам не матушка, я царица Тамара. В моем царстве, пожалуйста, не становитесь ни на какие колени! («Мусик»)

– Не корысти ради, а... (Отец Федор)

– А токмо волей пославшей тя жены. Знаю. («Мусик»)

– Откуда вы знаете? (Отец Федор)

– Да уж знаю! Зашли бы, сосед! Наливочки выпьем, в 66 поиграем, а? («Мусик»)

– Зайду на неделе. (Отец Федор)
140. Ой, ангелочки! Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя царицы Тамары… Люди! Покайтесь публично! (Отец Федор)
141. Вы скоро совсем отупеете, мой бедный друг. До Ялты, Киса, вам не дойти. (Бендер)
142. – Так вот, за нами следят уже два месяца. Вероятно, завтра на конспиративной квартире нас будет ждать засада. Мы рады встретить в этой тревожной обстановке преданного борца. Я надеюсь с вашей помощью спасти отца русской демократии. Я дам вам парабеллум. (Бендер)

– Я готов для спасения отца русской демократии оказать финансовую помощь. (Кислярский)

– Вы – верный сын Отечества. Пятьсот рублей могут спасти гиганта мысли. (Бендер)

– Скажите, а двести рублей не могут спасти гиганта мысли? (Кислярский)

– Я думаю, торг здесь неуместен! (Киса)
143. – Давайте вскроем! (Киса)

– Да ну вас к черту! Пропадайте здесь с вашим стулом, а мне моя жизнь дорога, как память! (Бендер)
144. Это был первый удар большого крымского землетрясения 1927 года. Землетрясение встало на пути великого комбинатора! (Автор)
145. – Ипполит Матвеевич! Ипполит Матвеевич, дорогой! (Бендер)

– Нашли? (Киса)

– В том-то и дело, что нашел! Киса, черт вас раздери! Гениальная комбинация, блестяще проведенная до конца. Античное приключение. (Бендер)
146. – А пока, дорогуша, мы можем отдохнуть. Считайте, что деньги у вас в кармане… А между прочим, предводитель, зачем вам деньги? (Бендер)

– То есть как зачем? Как зачем? Ерунда какая-то… (Киса)

– Ну а что вы купите, Кисуля? Ведь у вас никакой фантазии. Нет, денег я вам не дам, это баловство. Лучше возьму-ка я вас к себе в секретари. Сорок рублей в месяц, спецодежда, чаевые, а? Устраивает мое предложение?.. Ну-ну-ну, я пошутил. Будут у вас деньги. Будете крем-марго кушать, батистовые портянки носить. Заседание продолжается… (Бендер)