истории социалогии. История социологии. Классический период-1. Тема 18. Чикагская школа город Чикаго стал во второй половине xix века крупнейшим промышленным городом в сша, центром сталелитейной промышленности, крупным финансовым центром и железнодорожным узлом
 Скачать 0.5 Mb.
|
|
Чарльз Хортон Кули (1864 – 1929) закончил Мичиганский университет и работал в нем долгие годы. Его основные научные работы – «Человеческая природа и социальный порядок» (1902), «Социальная организация» (1909) и «Социальный процесс» (1918). В начале своего сочинения «Человеческая природа и социальный порядок» Кули писал, что его «главная цель – объяснить с разных точек зрения, что такое индивид, рассматриваемый как часть социального целого». Обособленный индивид – это абстракция, чуждая опыту. Такой же абстракцией является и общество, взятое в отрыве от индивидов. Термины «общество» и «индивид» обозначают не отдельные явления, а коллективный и дистрибутивный аспекты одного и того же явления. Более того, общество как таковое, - это связь между личными представлениями (идеями личности) и коллективным аспектом личного мышления. Отношения между идеями и людьми суть отношения коммуникации, составляющие community, общность. В ходе коммуникации возникает и развивается наше самопредставление, наше Я. И «Я», и общество суть процессы и представления, сформировавшиеся в интеракциях. Они постоянно изменяются. Кули приходит к выводу, что представления, которые люди имеют друг о друге, являются реальными фактами общества, и что наблюдение и толкование их должно быть основной задачей социологии. Общество скорее сторона жизни, чем вещь сама-по-себе; общество – жизнь, взятая с точки зрения личного общения. А личное общение может рассматриваться в его первичных аспектах и во вторичных – таких, как группы, институты или процессы. Социология - это наука о таких вещах. Человеческое Я рассматривалось Кули как представление или система представлений, почерпнутая из общения с другими людьми, которые сознание воспринимает как свои собственные. Ссылка на других осуществляется таким образом, что человек более или менее отчетливо представляет себе, как его я, то есть любая идея, которую он считает своей, воспринимается другим сознанием, и возникающее при этом у человека чувство я определяется тем, как, на его взгляд, это другое сознание относится к данной идее. Социальное я такого рода можно назвать отраженным или зеркальным я». В понятии «зеркального Я» Кули выделил три элемента: Представление о том, каким я кажусь другому человеку; Представление о его суждении по поводу этого образа; Возникающее отсюда своего рода «самоощущение», такое как гордость или унижение». Другим понятием, которое так же, как и понятие «зеркальное Я», было введено Кули в социологию, является понятие «первичная группа». По мнению Кули, социальная природа человека вырабатывается в нем «при помощи простых форм интимного взаимодействия, или первичных групп, особенно семейных и соседских…». Под первичными группами Кули понимал группы, «характеризующиеся тесными, непосредственными связями и сотрудничеством. Они первичны из-за того, что являются фундаментом для формирования социальной природы и идеалов индивида. Результатом тесной связи в психическом плане является определенное слияние индивидов в общее целое, так что даже самость индивида во многих отношениях, оказывается общей жизнью и целью группы. Возможно, наиболее простой способ описания этой целостности - сказать, что они есть некое «мы». Наиболее важными группами, в которых личностные связи, характерные для первичных групп, имеют возможность развиться в полной мере, являются семья, детские игровые группы и соседство. В этих группах люди освобождаются от индивидуалистических стремлений к максимальному преимуществу для себя и связаны с другими узами симпатии и привязанности. Первичная группа является воспитательной средой для развития человеческой сердечности и симпатии, которые резко отличаются от формальной холодности, беспристрастности, эмоциональной сдержанности других видов отношений. В первичной группе незрелая эгоистичная личность постепенно настраивается на нужды и устремления других и становится подготовленной к взаимным уступкам зрелой социальной жизни. Кули полагал, что человеческий прогресс предполагает все большее распространение человеческого взаимопонимания и отзывчивости с тем, чтобы идеалы первичной группы распространились с уровня семьи на местную общину, на всю нацию и, наконец, на все мировое сообщество. В других видах групп, которые принято называть вторичными, люди могут быть связаны друг с другом постольку, поскольку каждый извлекает личную пользу из этого взаимодействия. В таких группах каждый другой может оцениваться только с внешней стороны в качестве источника выгод для моего «Я». Кули сравнительно мало уделял внимания социальным структурам; в своем видении общества он представлял социальную жизнь как цельную бесшовную ткань и не придавал значения структурным переменным. Джордж Герберт Мид (1863 – 1931) был не только преподавателем и учёным, но и принимал активное участие в движении социального реформизма в Чикаго, в частности, в обсуждении профсоюзных проблем, реформах школьного образования, поддерживал систему профессионального обучения и переподготовки, право женщин на голосование. После своей смерти Мид был признан крупнейшим американским социологом. Х.Абельс считает, что теория Мида приобрела столь большое значение потому, что «Мид разработал процессуальный подход к объяснению отношения между индивидом и обществом, причем поднял значение индивида для общества как творца своего социального мира». На творчество Мида повлияло его увлечение бихевиоризмом, однако классический постулат бихевиоризма о связи между стимулом и реакцией получил у Мида следующее выражение: используемые для общения людьми слова и жесты, если они понимаемы, стимулируют соответствующие и ожидаемые реакции участников взаимодействия. Благодаря этой символической системе человек усваивает культуру социальной группы. Если Мид и остался бихевиористом, то его бихевиоризм сильно отличается от классического, игнорирующего роль сознания в процессе взаимодействия с помощью стимулов и реакций. Мид «действительно предлагает исходить из доступного внешнему наблюдателю поведения, но призывает помнить: за его рамками лежит огромная, хотя и невидимая глазу, сфера внутреннего опыта человека, символически оформленного и рефлексивного». Мид называл себя социальным бихевиористом. Этим Мид еще хотел подчеркнуть научный характер своего подхода и сделать явной цель своей теории – научный анализ действительного поведения людей, а не социальных институтов и структур. В основе понятия «взаимодействие» (interaction) лежит понятия «акт» (act). Этому понятию Мид посвятил свою книгу «Философия акта» (1945). Исходный биологический акт – это мир стимулов и реакций (результатов реакций). Как индивиды или Я, мы никогда не стоим в начале наших актов, но продолжаем их в относительных пространствах и временах с помощью физических средств и рефлексивного интеллекта. Рефлексия производит при помощи значимых символов, которые представляют собой жесты как части социальных актов, посредством которых индивиды приспосабливают свое поведение к поведению других. «Они становятся символами, когда акт, который они предваряют, пробуждается как установка в другом индивиде. Они становятся значимыми символами, когда индивид при использовании жеста, вызывающего такую установку в другом, вызывает эту же самую установку в самом себе. Когда жест пробуждает некоторую установку не только в других индивидах, но и в то же время и в индивиде, выполняющем этот жест, мы называем эту установку значением жеста, или символа». Мид рассматривал совместное действие, или социальный акт, как отличительную характеристику общества. Примерами совместного действия являются торговая сделка, семейный обед, церемония бракосочетания, игра, праздничное пиршество, судебный процесс, война. Для него социальный акт был основополагающей единицей общества. Не общность, а сочленение отдельных актов конституирует совместное действие. Участники подгоняют свои акты друг к другу, во-первых, идентифицируя социальный акт, в который они намерены включиться, и, во-вторых, интерпретируя и определяя акты друг друга при формировании совместного акта. Идентификация социального акта, или совместного действия, позволяет участнику сориентироваться; он обретает ключ к интерпретации актов других и руководство для направления своего действия по отношению к ним. Участники формирующегося совместного действия стоят перед необходимостью интерпретировать и определять развертывающиеся акты друг друга. Они должны устанавливать, что делают и планируют сделать другие, и выдавать друг другу индикации того, что надо делать. Этот краткий анализ привлекает внимание к тому факту, что суть общества кроется в развертывающемся процессе действия – а не в установленной структуре отношений. Без действия любая структура отношений между людьми лишается смысла. Чтобы понять общество, его необходимо увидеть и схватить в терминах действия, которое его образует. Неотъемлемой частью процесса процесса совместного действия являются неопределенность, контингентность и трансформация. Герберт Блумер так характеризует представление Мидом общества: он видит социальное действие не как эманацию социетальной структуры, а как формирование, производимое человеческими акторами; он видит это формирование действия как образование акторами конструкций из того, что они принимают во внимание; он видит групповую жизнь не как выражение установленной структуры, а как процесс выстраивания совместных действий; он видит взаимодействие между частями общества не как прямое осуществление влияния одной части на другую, а как нечто, от начала и до конца опосредованное интерпретациями, производимыми людьми; Этот взгляд, однако, не означает, что Мид отрицал существование структуры в обществе. Но важность социальных ролей, рангов, бюрократических организаций, связи между институтами, социальных норм и ценностей состоит не в предполагаемом их существовании как частей самодействующей социетальной системы. Они важны лишь постольку, поскольку они входят в процесс интерпретации и определения, из которого формируются совместные действия. Подобно другим интеракционистам Мид рассматривал общество как постоянный процесс межличностного и группового взаимодействия и общения людей, производимого посредством использования символов – языка и жестов. Символическое взаимодействие заключает в себеинтерпретацию, или установление значения действий или реплик другого лица, и определение, или передачу другому лицу индикации относительно того, как ему действовать. В случае символического взаимодействия нужно обратить внимание на несколько важных моментов. Во-первых, это формообразующий процесс. Его участникам приходится выстраивать свои линии поведения посредством постоянной интерпретации действий друг друга. Во-вторых, символическое взаимодействие примечательно тем, что благодаря ему групповая жизнь людей приобретает характер развертывающегося процесса, становясь непрерывным приспособлением друг к другу развивающихся линий поведения. В-третьих, делая процесс интерпретации и определения участниками актов друг друга центральным механизмом в человеческом взаимодействии, символическое взаимодействие способно охватить весь спектр общих форм человеческой ассоциации. Оно одинаково хорошо охватывает такие взаимоотношения, как кооперация, конфликт, доминирование, эксплуатация, консенсус, разногласие, тесная идентификация и безразличное отношение друг к другу. В ходе социального процесса взаимодействия, или коммуникации развиваются не только отношения между людьми, но и сама человеческая личность, индивидуальность. По словам Мида, «человек входит в свой собственный опыт как собственное Я, или индивид, не прямо и непосредственно, но только с того момента, как он впервые становится объектом для самого себя, точно так же, как другие служат для него объектами, или существуют в его опыте; а объектом для самого себя он становится, только принимая установки других индивидов по отношению к самому себе в пределах той социальной среды, или контекста опыта и поведения, который включает и его, и других». Ещё раз: «появлению Я предшествуют тенденции к принятию установок других». Что это значит нам помогут понять используемые Мидом термины Self, I и Me, а также «обобщенный другой». По поводу первого термина Мид писал так: «Я хочу ясно показать, что характерной чертой моего собственного Я является отношение к себе самому именно как к объекту. Это свойство показывает само слово «Self», рефлексивное и указывающее на то, что оно может быть как субъектом, так и объектом». Я-субъект (I) представляет собой целостность индивидуальных неповторимых реакций человека на стимулы-обращения к нему других лиц. Это подлинно личное начало каждого из нас, делающее нас непохожими друг на друга, но сохраняющими первичность социального начала нашей индивидуальности. Я-объект (Me) есть восприятие индивидом самого себя как члена общества, понимающего его правила и старающегося им следовать. Это социальное начало личности, связанное с культурными и институциональными ограничениями нашего восприятия, с влиянием, которое оказывают на нас другие, с их участием в формировании нашего Я. Мид доказывал, что Я-объект зарождается раньше Я-субъекта, которое возникает как его противовес. Взятые вместе, они конституируют личность. Общественная жизнь, которую Мид рассматривал как процесс, а также как game, «игру по правилам, соревнование», не только согласует индивидуальные установки людей между собой, но и создает единое смысловое пространство «обобщенного другого» (generalized other), той социальной группы, к которой принадлежит индивид. «Различие между организованной игрой (game) и спонтанной игрой или игровой ситуацией (play) состоит в том, что, «хотя в простой игре ребенок обращен к самому себе в роли другого, такая игра не детерминирует и не определяет принимаемую роль. В организованной игре любая роль, принимаемая ребенком, детерминируется и определяется другими ролями игры, принимаемыми ребенком в воображении. Организация всех установок, присущих разным ролям игры, детерминирующая и определяющая его собственную роль или роль другого, конституирует членство в группе, играющей в эту роль». Об этом Мид писал как об установке обобщенного другого в группе. «Именно в форме «обобщенного другого» социальный процесс воздействует на поведение индивидов, вовлеченных в него и производящих его, то есть общность (группа, общество) осуществляет контроль над поведением своих индивидуальных членов; …в этой форме социальный процесс, или общность, входит как определяющий фактор в мышление индивидов». Под «значимыми другими» Мид понимал примеряемые ребенком, когда он еще не обладает ни определенным характером, ни определенной личностью, маски важных для него персон – родителей, ближайших родственников, представителей некоторых общественно значимых профессий – учителя, врача, полицейского, всё более входящих в его жизнь по мере его взросления. Чем далее, тем более способность принять на себя роль другого становится необходимым условием сотрудничества и социального порядка. «С точки зрения морали мы имеем один и тот же процесс и в сфере социальной интеграции, и в сфере самосознания через развитие индивида, ставящего собственное Я на место другого; таким образом человек приходит к рассмотрению всех отношений с другими, которые относятся к нему как к члену группы. Моральный рост – это внутренняя интеграция». Кули и Мид занимаясь исследованием процесса взаимодействия в обществе и рассматривая общество как процесс взаимодействия между людьми, заложили основы направления, получившего благодаря Герберту Блумеру (1900- 1987) имя «символический интеракционизм». В 1937 году появилась статья Г.Блумера «Социальная психология» (точнее, глава в книге «Человек и общество: существенное введение в социальную науку). В главе, написанной Блумером, несколько раз упоминаются «символические интеракционисты». Так Блумер назвал учёных, придерживающихся при изучении истоков и сущности социального поведения людей точки зрения, согласно которой в любой социальной группе существуют наборы общепризнанных символов или значений объектов, с которыми этой группе приходится иметь дело. Блумера позволительно считать изобретателем термина «символический интеракционизм». Он использовал этот термин в отношении той теоретической перспективы, которую с опорой на Дж.Г.Мида развивал он сам. Однако Мид никогда не пользовался этим выражением по отношению к собственной социологической концепции, предпочитая называть её «социальным бихевиоризмом». Согласно Блумеру, символический интеракционизм покоится на трёх постулатах: Люди действуют в отношении вещей, исходя из значений, коми для них обладают эти вещи. Значение таких вещей извлекается, или возникает, из социального взаимодействия, в котором человек пребывает с другими. Эти значения вырабатываются и модифицируются в интерпретативном процессе, используемом человеком при обращении с теми вещами, с которыми он сталкивается. Все эти значения рассматриваются Блумером как «социальные продукты, создаваемые через смыслообразующую деятельность взаимодействующих людей». Взаимодействие (interaction) является определяющим для жизни группы и общества. Человеческие общества и сообщества существуют, с точки зрения интеракционизма, только во взаимодействии. Интеракционизм рассматривает интеракцию как изначально коммуникативный процесс, вступая в который, люди разделяют свой опыт друг с другом благодаря разделяемым символам, значения которых они понимают одинаково, а не только взаимодействуют друг с другом посредством простых стимулов и реакций. Символическую интеракцию Блумер определяет как особый вид интеракции, которая осуществляется людьми. «Особенность этой интеракции заключается в том, что люди интерпретируют или определяют действия друг друга, а не просто реагируют на них. Их реакции не вызываются непосредственно действиями другого, а основываются на значении, которое они придают подобным символам. Таким образом, интеракция людей опосредуется использованием символов, их интерпретацией или приданием значения действиям другого». Символические интеракционисты признают, что жизнь состоит из постоянного процесса подстраивания друг к другу действий его членов. Этот комплекс текущей активности создает структуры и организации и определяет их черты. Согласно интеракционизму, люди действуют на основании интерпретации значений объектов. Объекты не имеют никакого фиксированного статуса, кроме значений, которые поддерживаются через указания и определения, создаваемые людьми. Поэтому объекты могут претерпевать изменения в своих значениях. Жизнь и действия людей по необходимости изменяются вслед за изменениями, имеющими место в их мире объектов. Если позволить интерпретациям, поддерживающим паттерны группы, быть размытыми, или подорванными изменившимися определениями со стороны других, эти паттерны могут рухнуть в мгновенье ока. Такое отношение Блумера к объектам проистекает из его убеждения в том, что сама реальность обладает одновременно постоянством и изменчивостью: «…реальный мир не имеет базового неотъемлемого, непреложного состава, но может меняться по мере того, как люди реконструируют свои восприятия его…[Нет] фиксированной, неизменной реальности, но есть реальность, всегда открытая для переформирования». Совместное действие, в ходе которого поддерживаются и пересоздаются социальные значения, обнаруживает себя повсюду. Общие определения обеспечивают каждого участника руководством по приспособлению его действий к действиям других, обеспечивают контролируемость, стабильность, и повторяемость совместного действия в широких областях жизни группы, тем самым, такие определения являются источником установленного и регулируемого социального поведения, то есть - культуры. Выводы Ценность идей, выдвинутых интеракционистами, имеет большое практическое значение. При анализе проблем конкретного человека, например, нуждающегося в психологической помощи, желательно изучить его жизненную историю как члена конкретных малых групп и присущих им особенностей. Изучение символических систем и образов, управляющих поведением людей, может быть использовано для управления поведением людей как избирателей и потребителей. Уменьшение враждебности в отношениях между людьми разных сообществ может быть достигнуто, если проводится работа по изучению символических систем этих сообществ и признается их важность для сохранения целостности сообществ. ТЕМА 20. ХОТОРНСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ История социологии почти всегда рассматривается как история теоретической социологии, что может способствовать формированию у студентов односторонних представлений о профессиональной деятельности социолога. Объяснить односторонность освещения нашего предмета можно, апеллируя к следующим фактам и факторам. Сформировавшаяся в лоне других теоретических систем, социология во многом остается более всего привязанной к философии – концептуально, теоретически, понятийно. Эта привязанность обусловливает засилье теоретического начала в социологии и его сторонников, которые смотрят на эмпирические исследования с неоправданным высокомерием. Социологи признают, что разрыв между теоретической и практической социологией слишком велик, и что для его уменьшения обе стороны должны начать сближение друг с другом. Изучение истории эмпирической социологии может привести к выводу о недооценке роли этих исследований для развития социологии и получения профессией социолога общественного и профессионального призвания. Эта работа может быть особенно полезной, если изучать исследования, которые вызвали большой интерес у современников и оказали влияние на развитие науки и ее востребованность со стороны власти, общества и делового мира. К одному из таких исследований мы и обратимся. Хоторн - «унылый заводской район на западе Чикаго» (С.И.Эпштейн). В этом районе были построены заводы телефонного оборудования компании «Вестерн Электрик», филиала крупнейшей компании «Америкэн телефон энд телеграф». Хоторнские заводы считались передовыми в техническом оснащении. На них работали десятки тысяч людей. В начале 20-х годов 20 века руководство фирмы обеспокоилось длительным снижением производительности труда (выработки) и большой текучестью квалифицированных работников. Для изучения проблемы в 1924 году были приглашены ученые Гарвардского университета. Специалисты начали с изучения различных физических факторов, которые могли влиять на выработку. Первым рассмотрели освещенность рабочего помещения. Проводилось наблюдение за двумя группами рабочих. Одна группа работала в помещении, в котором степень освещенности то увеличивалась, то уменьшалась. Эта группа была экспериментальной. Другая группа работала в обычных условиях. В группы входили десятки рабочих. Наблюдения, продолжавшиеся 3 года, не показали прямой связи между освещением и выработкой. Производительность труда изменялась в обеих группах – увеличивалась или уменьшалась. Эксперимент с группой сборщиц реле В 1928 году ученые решили, что эксперимент лучше проводить с небольшой группой. В апреле 1928 года в Хоторн был приглашен Джордж Элтон Мэйо (1880 – 1949), ассистент Высшей школы делового администрирования Гарвардского университета. До этого Мэйо изучал влияние различных условий труда на выработку рабочих на ряде американских промышленных предприятий. Благодаря Мэйо удалось снизить текучесть кадров на текстильной фабрике в Филадельфии. Из общего цеха отобрали 6 молодых сборщиц телефонных реле и предложили им принять участие в исследовании, результаты которого смогут, как заявили ученые, улучшить условия труда всех рабочих. Девушки согласились. Их перевели в небольшую комнату, где они могли работать за длинным столом: пятеро собирали реле из 30 деталей, еще одна готовила детали и складывала готовые реле. Девушкам велели работать в умеренном темпе, не обгоняя друг друга. В этой же комнате присутствовал исследователь, регистрировавший выработку, условия труда, поведение и настроение сборщиц, их отношение друг к другу. В течение 1, 5 лет в этой группе 13 раз изменялись условия труда: продолжительность рабочего дня, введение дополнительных перерывов на отдых, выдача бесплатных завтраков, перевод на 5-дневную рабочую неделю, интенсивность освещения и отопления. Члены группы проходили регулярные медицинские осмотры и беседы с психологами. За время эксперимента выработка возросла с 2400 до 3000 реле за неделю. Мэйо предложил отменить всех ранее введенные в бригаде сборщиц реле улучшения. Результат удивил многих. Общая недельная выработка бригады продолжала расти. Ряд льгот был восстановлен. То же самое. Мэйо выдвинул несколько объяснений этого феномена. Непрерывный рост выработки обусловлен уменьшением монотонности производственных операций и сокращением рабочего дня. Но изучение взаимосвязи темпов работы с показателями пульса работниц и другими биологическими характеристиками заставило отвергнуть эту гипотезу. По другой версии, выработка росла благодаря переходу на групповую сдельную оплату. Для ее проверки создали еще одну группу из 5 человек, которые получали за труд, выполненный каждым из них. Однако, в этой группе, занятой расщеплением слюды, общая выработка увеличилась только на 15%, тогда как в первой на 30%, хотя работа по расщеплению слюды оплачивалась лучше. Тогда Мэйо решил, что секрет выработки кроется в психологическом состоянии работниц. Беседы с девушками это подтвердили. Сборщицы говорили, что им нравится работать в экспериментальной комнате по многим причинам: здесь больше свободы, работницы могли отлучаться с рабочего места; они сами определяли темп работы; исследователи-наблюдатели не доносили мастеру о нарушениях в работе; старший социолог интересовался результатами работы и хвалил людей; к мнению работниц прислушивались и даже кое-что меняли в организации труда. Девушки знали, что «глаза всей компании были устремлены на них» (Мэйо). Они стали гордиться своей принадлежностью к компании. Главное же то, что за это время «шесть девушек превратились в коллектив, и этот коллектив искреннее и стихийно отдался сотрудничеству в проведении опыта. В результате они почувствовали себя участниками и были счастливы, зная, что работают без принуждения сверху и без ограничения снизу». Что касается бригады, работающей над расщеплением слюды, то ее члены реже прибегали к взаимопомощи, так как были более самостоятельны и имели разные интересы. Социологи сделали вывод, что более высокая оплата труда является фактором повышения выработки в связи с взаимоотношениями в трудовом коллективе и личными обстоятельствами, определяемыми членами бригады как психологически комфортные для личности. Также стало ясно, что для рабочих очень важно, чтобы они понимали смысл своей работы и свою роль в деятельности всей компании, чтобы их работа отмечалась руководством. По итогам наблюдений Мэйо и его коллеги сделали вывод о том, что важнейшую роль в создании эффективного процесса производства и организации труда играют психологические факторы. Массовые опросы рабочих Новая стадия эксперимента представляла собой массовый опрос 21 тысячи работников «Вестерн Электрик» (1928-1930 гг.). Вначале рабочим задавались вопросы, интересовавшие администрацию и социологов. Например, такие: Как обращается с Вами ваш начальник? Что Вы думаете о компании, где Вы работаете? Что Вы думаете о планах экономии, планах страхования, планах образования и др. На одно интервью в среднем уходило до 30 минут. С 1929 года эти интервью приняли другой характер. В течение 1, 5 часовой беседы интервьюер старался вызвать респондента – рабочего на откровенный разговор по теме его отношения к работе, коллективу, руководителям, компании в целом. Мэйо составил инструкцию для интервьюера, правила которой были взяты на вооружение последующими поколениями социологов. Среди правил наиболее важными являются: Необходимо слушать респондента очень внимательно, демонстрировать ему свое внимание. Необходимо воздерживаться от реплик, способных сбить респондента с толку, ввергнуть его в сомнения. Наоборот, нужно помочь ему выразить свои мысли, но помощь не должна повлечь искажения подлинного мнения респондента. Необходимо учиться понимать по косвенным указаниям и намекам, чего респондент не хочет говорить. Интервьюер не должен разглашать имени респондента и его ответов. Гарантируя отсутствие последующих санкций, работникам предложили высказать собственное мнение об условиях труда на рабочем месте. Им было позволено дать выход собственным фрустрациям и взамен получить ощущение заботы о них со стороны администрации. Это улучшило их отношение к работодателю, результатом чего стало увеличение ожидаемой производительности. Полученные данные послужили для администрации важным источником информации о настроениях рабочих в целом, об отношении к труду и к руководству. Многие высказанные рабочими жалобы послужили поводом к отдельным изменениям на предприятии. Так, после интервью с одной из работниц качество обедов в заводской столовой улучшилось. Социологи пришли к выводу, что проводимые ими интервью обладают эффектом разрядки напряженного психического состояния рабочих, которые, буквально, «изливали» душу, делились всем, что их беспокоило и тревожило. Исследование 1931 года В ноябре 1931 года начинается новое исследование. Объектом стала группа мужчин: 9 электромонтажников, 3 паяльщика и 2 контролера – всего 14 человек. Они также работали отдельно. Наблюдения за ними продолжались 6,5 месяцев. Как и в группе сборщиц реле здесь присутствовал наблюдатель. Им были отмечены следующие интересные явления в деятельности новой экспериментальной группы. 1. Все рабочие стремились к однообразию выработки. Они замалчивали чью-то слишком высокую выработку, опасаясь, что она станет нормой для всех, и «дружески» советовали ударникам снизить темп. Они также скрывали и чью-то низкую выработку, оберегая друг друга от штрафов и увольнений. 2. Рабочие старались скрыть от мастера всё, что противоречило заводским правилам. В отсутствие мастера они разговаривали друг с другом, напевали, помогали друг другу. Человека, которого считали доносчиком, в бригаде не любили. 3. Были выявлены и изучены все проявления дружбы или неприязни рабочих друг к другу, а также их поведение и интересы за стенами завода. Исследователи выяснили человеческие пристрастия рабочих. 4. Чем чаще взаимодействовали друг с другом два и более члена бригады, тем выше была взаимная симпатия между ними, и тем больше проявлялось сходство в действиях и чувствах этих лиц. Чем выше личный статус человека в бригаде, чем шире диапазон его взаимодействий, и тем в большей степени его действия согласовывались с нормами группы (бригады). Изучив все эти взаимосвязи, Мэйо пришел к выводу, что в экспериментальной группе сложились «неформальные» отношения между всеми ее членами. Ко всем членам бригады их товарищами предъявлялись требования не столько соответствовать формальным критериям признания их профессионального мастерства, сколько считаться с возникшим в группе культурно-психологическим единообразием. Группа создала свои оценки и нормы, правила и ритуалы, применяла санкции в виде насмешек, иронии и бойкота к тем, кто не соответствовал представлениям о должном поведении члена этой группы. Очень важным является вывод о том, что рабочие старательно и активно сопротивлялись изменениям в содержании и порядке работы, вводимым администрацией. Например, рабочие не только не повышали выработку, хотя и могли это сделать, но и сопротивлялись техническим инновациям и правилам «научной» организации производства. Это поведение объяснялось страхом рабочих, что новая техника приведет к увольнениям или потребует повышения квалификации. Исследователи подчеркнули, что такое поведение рабочих противоречило представлениям о распространенном среди рабочих протестантско-буржуазном отношении к делу. Исследования Мэйо показали слабые стороны концепции «научной организации производства» Тейлора. Правила и требования максимальной интенсификации труда затрудняют проявление солидарности рабочих друг с другом, которое представляет собой форму естественной солидарности между людьми. Еще некоторые выводы, сделанные группой Мэйо Успех экономической деятельности предприятия в немалой степени достигается благодаря установлению позитивных человеческих отношений как между работниками одного уровня (горизонтального), так и между руководителями и подчиненными (вертикального уровня). Удовлетворенность работой у трудящихся (рабочих) во многом зависит от наличия в трудовом коллективе неформальных социальных взаимоотношений между рабочими и от существующих социальных взаимоотношений (человеческих) между рабочими и их начальниками. Потребность в признании, безопасности и ощущении своей принадлежности к трудовому коллективу более важны для рабочих, для их морали, и оказывают больше влияния на рост производительности труда, нежели чисто физические и экологические условия труда. Неформальные структуры и личные связи в формальных трудовых коллективах нельзя разрушить, но следует использовать в интересах компании. Непопулярных мастеров нужно увольнять. Управляющие людьми должны стать специалистами по человеческим отношениям с рабочими. Формальный менеджер должен стараться стать и неформальным лидером. Власть, распространяемая сверху, неэффективна. Необходима практика совместного или группового решения спорных вопросов. Научная ценность хоторнских исследований заключается в том, что благодаря им социология освоила новый научный объект – крупное промышленное предприятие, были отшлифованы методы сбора данных – эксперимент, интервью разных видов и наблюдение, появились рабочие места для ученых в промышленности. Хоторнские исследования вызвали необычайно большой интерес в деловом сообществе США. Парадигма, представляющаяся способной объяснить поведение в рамках трудовых организаций, являющаяся открытием хоторновских экспериментов, была названа теорией человеческих отношений. К 50-м годам доктрина «человеческих отношений» становится очень популярной среди бизнесменов. Ведущие американские университеты и их сотрудники зарабатывали большие деньги, проводя по заказам корпораций конкретные исследования «человеческих отношений». Многие компании создали у себя отделы, занимающиеся кадрами и специальными вопросами «человеческих отношений», включая ведение переговоров с профсоюзами, обучение рабочих и управленцев, пропаганда идеалов и целей администрации. Многие крупные фирмы уже к концу 40-х годов имели в своих отделах штатных психологов и «социальных инженеров» производства, либо прибегали к услугам консультативных фирм по вопросам «человеческих отношений» или «отношений с общественностью». Последствия работы Мэйо блестяще охарактеризованы в журнале деловых кругов США «Бизнес уик»: «Сегодня промышленный мир кишит учеными консультантами по вопросам поведения, специалистами по умственной гигиене, по тренировкам восприятия, консультантами по личным вопросам, экспертами по коммуникациям, по групповой динамике, по тестам настроений, «ненаправленными» интервьюерами, аналитиками социограмм, инструкторами по разыгрыванию ролей, а также преподавателями на курсах управляющих и мастеров, - и все они обязаны классическим концепциям Хоторна». Критика теории Мэйо Теория, оказавшаяся способной к радикальной переоценке установленных мнений, сама стала объектом дебатов и критики. Один из типов критики сфокусировался на вопросе соответствия проведенных хоторнских экспериментов научным стандартам. Группы, вовлеченные в эксперименты, не были отобраны на основании соответствующих требований к социологической выборке. Экспериментальная группа оказалась слишком малой для проведения статистических обобщений. А.Кэри утверждает: «Слабые места хоторнских экспериментов сделали их очевидно неспособными стать серьезной базой для какого бы то ни было обобщения». Хотя критика Кэри в подтверждает сомнения относительно обоснованности результатов хоторнских экспериментов, более поздние исследования подтвердили важность личного отношения работников и социальных отношений для производительности труда. Критики также отмечали, что члены экспериментальной бригады сборщиц реле знали, что они участвуют в эксперименте, а потому старались работать лучше. Это называется «эффектом эксперимента», или «хоторнским эффектом». Не стоит забывать, что условия работы во время эксперимента и в действительности редко совпадают. Теория Мэйо подверглась критике и за то, что она односторонне концентрируется на внутренних условиях на предприятии, не принимая во внимание обстоятельства, остающиеся за его границами, которые также способны оказывать определенное воздействие. Это могут быть семейные отношения, жилищные условия, отношения с местным сообществом. Другие критики указывали на факт, что Мэйо не рассматривал роль профсоюзов на производстве. Наиболее фундаментальная критика теории человеческих отношений прозвучала в марксистскихкругах. Марксистская критика нацелена на предприятия, функционирующие в рамках капиталистической системы производства. Внутренняя структура власти на предприятии не может рассматриваться в качестве независимой от характерных черт экономической системы, в рамках которой оно существует. Капиталистическая система производства образует и воспроизводит антагонизм между трудом и капиталом, и данный антагонизм не может быть разрешен в рамках существующей системы. Причина заключается в том, что непреодолимый антагонизм возникает между интересом трудящихся в присвоении ценностей, созданных собственным трудом, и требованиями рынка по накоплению капитала и прибылей. Однако, несмотря на то, что многие оценки критиков хоторнских исследований были верными, реальная жизнь подтверждает справедливость выводов, к которым пришел Мэйо, и сделанных им рекомендаций. В 2007 году кадровое агентство Kelly Services задалось целью выяснить у людей, решивших сменить работу, что не устраивает их на существующей позиции. Анкеты заполнили почти 3 тыс. человек из Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Новосибирска, Самары, Перми и Великого Новгорода. В частности, пришедшим в агентство соискателям на ту или иную вакансию задавали вопрос: "Что вас больше всего может демотивировать в работе?" В результате выяснилось, что для большинства современных квалифицированных специалистов на первом месте стоит не денежный фактор, а уважительное отношение со стороны начальников и сослуживцев. Почти 30% респондентов назвали грубое или неэтичное поведение коллег и руководителя наиболее демотивирующим фактором в работе. Далее следуют низкая оценка результатов труда, монотонность функций, низкий корпоративный дух. И лишь пятую строчку этого своеобразного хит-парада минусов занял отказ в пересмотре зарплаты чаще одного раза в год. ТЕМА 21. П.А.СОРОКИН И ЕГО ПУТЬ В СОЦИОЛОГИИ Биография Питирим Александрович Сорокин (1889 – 1968) был сыном ремесленника, сумевшим к 1917 году стать уже известным в России социологом и политическим деятелем. После прихода к власти большевиков Сорокин становится активным противником советской власти. За участие в антибольшевистской деятельности он был арестован и ожидал расстрела, но из-за благосклонного упоминания его фамилии В.И.Лениным в письме в «Правду» смог уехать за границу в 1922 году. С 1923 года и до конца жизни Сорокин жил в США. Об Америке отзывался так: «в общем, Америку я очень люблю. Но …. Россию я люблю еще больше». Сорокин сыграл значительную роль в открытии социологического факультета в Гарвардском университете. Возглавлял его больше 10 лет (до 1942 года), но был вынужден уйти из-за разногласий с коллегами. В последние годы жизни занимался изучением альтруизма. В 1962 году Сорокин принял у себя дома группу советских ученых, приехавших в США на научный конгресс. Сам он сообщил об этом визите в своей автобиографии так. Советские социологи ему говорили: «Хотя ваши взгляды отличаются от наших по многим вопросам, мы, тем не менее, считаем вас великим социологом. Многие из нас внимательно изучали ваши работы и высоко ценят их. Мы даже гордимся вашими достижениями, поскольку считаем вас русским социологом. Вам надо посетить Россию. Можете быть уверены: вас там примут тепло и сердечно». За год до своей смерти Сорокин писал советскому учёному И.С.Кону: «…с моей смертью память обо мне не умрет, а будет продолжаться некоторое время. Жалко, что в Советской России эта память, по-видимому, будет наиболее кратковременна». Интерес российских учёных к творчеству нашего великого социолога не уменьшается. Выходят новые переводы его книг, монографии, статьи и диссертации, посвящённые социологии П.А.Сорокина. Социология Сорокин назвал свою автобиографию «Долгий путь» и сообщил в ней не только о полной трудностей своей жизни, но и об эволюции своих социологических воззрений. Говорят, что молодые люди начинают жизнь идеалистами, а заканчивают реалистами. С Сорокиным произошло, пожалуй, прямо противоположное. В своих первых работах он призывал отделить научную истину от Добра и Справедливости, избавить социологию от философии и нормативизма. Последние его труды и отношение к ним действительно вызывают в памяти образ Огюста Конта. Сорокин писал, что «занятый открытиями, изобретениями и творчеством в области эмпирических наук и мирской красоты, человек каким-то образом забросил глубокое изучение добра и морали» и выражал мысль, что «главная историческая миссия человечества состоит в безграничном созидании, накоплении и усовершенствовании Истины, Красоты и Добра» как высшей единой интегральной ценности. В хронологическом порядке развитие социологических воззрений Сорокина можно описать следующим образом. Работы российского периода Первая крупная работа Сорокина – «Преступление и кара, подвиг и награда» (1914) была его магистерской диссертацией (дипломной работой), защищённой в Петроградском университете. Преступление и т.д. рассматриваются автором как акты, поступки человека и формы реагирования на них, из совокупности которых слагается его поведение. В 1920 год в Петрограде издана в двух томах его работа «Система социологии». Основные методологические принципы своей работы автор изложил в пяти положениях: Социология как наука должна строиться по типу естественных наук. Социология должна изучать мир людей таким, каков он есть, а не таким, каким его хотят увидеть или сделать социологи. Социология должна быть объективной наукой, свободной от оценочных норм и субъективизма. Социология должна быть опытной и точной наукой, должна исходить из фактов, идти к фактам, давать обобщения, основанные на тщательном анализе фактов. Социология должна отказаться от монизма – попытки решить бесконечно сложную задачу общественных явлений по методу уравнения с одним неизвестным в пользу социологического плюрализма. Социология определяется Сорокиным как наука, изучающая поведение взаимодействующих людей и его результат – совокупность социальных групп, образующих общество. В структурном отношении Сорокин разделял социологию на: 1. Социальную аналитику, изучающую структуру и форму социальных явлений. 2. Социальную механику, или физиологию, изучающую процессы социальных взаимодействий, функционально-причинные зависимости социальных событий. 3. Социальную генетику, изучающую развитие и появление отклонений от нормального развития. 4. Социальную политику, действующую под девизом Конта: «Знать, чтобы предвидеть, предвидеть – чтобы мочь». Общественная жизнь создается в процессах межличностного взаимодействия. Под взаимодействием Сорокин понимал «любое событие, посредством которого один участник оказывает осязаемое влияние на внешние действия или состояния сознания другого. Без такого одностороннего или взаимного влияния никакое социокультурное явление невозможно». Осмысленное взаимодействие двух или более индивидов Сорокин рассматривал как наиболее общую модель любого социокультурного явления. Тремя элементами этих взаимодействий являются индивиды, акты поведения и проводники взаимодействия, которые могут быть материальными или символическими. Примерами проводников являются звуковые проводники (музыка), световые и цветовые (реклама), двигательные (мимика), вещественно-предметные (одежда) и др. Посредством этих проводников от одного индивида к другому передается психическая энергия. С их помощью происходит взаимное обусловливание переживаний и поведения индивидов. Виды взаимодействий систематизируются Сорокиным следующим образом. В зависимости от количества индивидов выделяются взаимодействия между двумя индивидами, между одним человеком и группой, между двумя и более группами. В зависимости от качества индивидов, под которым понимаются пол, язык, раса, возраст и профессия участников взаимодействий. В зависимости от характера актов, которые могут быть актами делания и неделания, односторонними и двусторонними, длительными и временными, антагонистическими и солидарными, шаблонными и нешаблонными, сознательными и бессознательными, интеллектуальными, чувственными или волевыми. В соответствии такому видению первичной формы социального отношения Сорокин определяет общество как совокупность сосуществующих и взаимодействующих людей, вне которых нет никакого «общества вообще». Но эти отношения являются и отношениями между людьми, состоящими в социальных группах. Каждый из нас, благодаря тому, что мы входим в группы, имеет множество «душ», меняемых в течение дня, когда мы переходим из одной группы в другую, актуализируем свои новые роли и временно забываем о старых ролях. Поэтому поведение каждого индивида является равнодействующей давления на него тех групп, членом которых он состоял и состоит. Таким образом, общество есть совокупность социальных групп, сосуществующих в пределах одного и того же социального пространства. Пребывание человека в отдельных группах не является пожизненным, как и само существование таких групп не является вечным. Происходят постоянные перегруппировки. Под этим Сорокин понимал изменение строения сложных социальных агрегатов, или населения. Эти перегруппировки осуществляются посредством перемещения индивидов из одной элементарной группы в другую. Это перемещение сопровождается колебанием объема групп. Помимо этого перегруппировки проявляются в исчезновении одних и появлении других групп однородного характера. Наконец, могут исчезать целые группировки элементарного и кумулятивного характера с их последующей заменой новыми гетерогенными группировками. Работы американского периода, посвященные социальной стратификации и мобильности Общество рассматривается Сорокиным как живая изменяющаяся система, как многомерная социальная вселенная, как социокультурное пространство. Это пространство в корне отличается от физического или геометрического пространства. Оно «не столько количественное, однородное и изотропное, сколько качественное, неоднородное и неизотропное…В нем есть плоскость значений, ценностей и норм, плоскость проводников и плоскость человеческих агентов». Два главных параметра социокультурного пространства – вертикальный и горизонтальный. Разграничение этих параметров отражает следующие явления: иерархии, ранги, доминирование и субординация, авторитет и послушание, повышение и понижение по службе. С помощью этих признаков мы можем определить положение человека в социальном пространстве, а поскольку оно наполнено другими людьми, то определение такого положения есть определение его отношения к другим людям и т.д., взятым за такие «точки отсчета». Резюмируя свои определения, Сорокин отметил, что социальное пространство – это народонаселение Земли. Социальное положение – это совокупность его связей со всеми группами населения, внутри каждой из этих групп, то есть с ее членами. Положение человека в социальной вселенной определяется путем установления этих связей. Совокупность таких групп, а также совокупность положений внутри каждой из них составляет систему социальных координат, позволяющую определить социальное положение любого индивида. Социальная стратификация описывается и изучается Сорокиным как дифференциация людей на группы или классы в иерархическом порядке, объясняемая неравномерным распределением прав и привилегий, ответственности, властных ресурсов и влияния среди людей. Сорокин называет типы стратификации – экономическую (имущественную), политическую (партийно-правовую), профессиональную (престиж профессии). Здесь стоит отметить, что Сорокин предпочитал использовать термин «страта» (слой) вместо «класса» или как синоним «социального класса». Под социальным классом Сорокин понимал общность людей, располагающих близкими позициями в отношении экономических, политических и профессиональных статусов. Социальная стратификация трактовалась Сорокиным как постоянная характеристика любой организованной социальной группы. «Общества без расслоения, с реальным равенством их членов – миф, так никогда и не ставший реальностью за всю историю человечества». Но стратификация различается по своим конкретным формам, недостаткам и достоинствам. Рассмотрим этот вопрос подробнее. Экономическая стратификация В истории семьи, нации, или любой другой группы не существует устойчивой тенденции ни к обогащению, ни к обнищанию. Средний уровень благосостояния и дохода изменяется от группы к группе, от общества к обществу и в разные периоды времени. При нормальных социальных условиях экономический конус развитого общества колеблется в определенных пределах. Его форма относительно постоянна. При чрезвычайных обстоятельствах эти пределы могут быть нарушены, и профиль экономической стратификации может стать или очень плоским, или очень выпуклым и высоким. Если «экономически плоское» общество не погибает, то «плоскость» быстро вытесняется усилением экономической стратификации. Если экономическое неравенство становится слишком сильным и достигает точки перенапряжения, то верхушке общества суждено разрушиться или быть низвергнутой. Политическая стратификация Высота профиля политической стратификации изменяется от страны к стране, от одного периода времени к другому. В этих изменениях нет постоянной тенденции ни к выравниванию, ни к возвышению стратификации. Среди общественных сил, способствующих политической стратификации, большую роль играет увеличение размеров политического организма и разнородность состава населения. Профиль политической стратификации подвижнее, и колеблется он в более широких пределах, чаще и импульсивнее, чем профиль экономической стратификации. В любом обществе постоянно идет борьба между силами политического выравнивания и силами стратификации. Когда колебание профиля в одном из направлений становится слишком сильным и резким, то противоположные силы увеличивают свое давление и приводят профиль стратификации к точке равновесия. Профессиональная стратификация Определенные классы профессий всегда составляют верхние социальные страты, что указывает на существование иерархии основных профессиональных групп. Такой вид профессиональной стратификации Сорокин называл межпрофессиональной. Существует и стратификации людей в границах конкретных профессиональных групп и профессиональных сфер. Одни люди занимают должности руководителей, другие – подчиненных. Основой межпрофессиональной стратификации являются, во-первых, важность профессии для выживания и функционирования группы и общества в целом. А во-вторых, уровень интеллекта и других человеческих качеств, необходимый для успешного выполнения профессиональных обязанностей. Сорокин сравнивает людей, владеющих социально значимыми профессиями с машинистами локомотива, от которых зависят судьбы всех пассажиров. Что касается профессиональных групп неквалифицированных рабочих, то они всегда находятся внизу профессиональной пирамиды. Как и другие типы стратификации профиль профессиональной стратификации колеблется от учреждения к учреждению, от группы к группе, от города к стране. Социальная мобильность Социальная мобильность понималась Сорокиным как «любое перемещение индивидуального или социального объекта или ценности - всего, что создано или модифицировано человеческой деятельностью, - из одного положения в другое». Сорокин выделил две формы мобильности – горизонтальную и вертикальную. Виды горизонтальной мобильности - территориальная, религиозная, политическая, семейная, профессиональная мобильность, осуществляемая без смены и сдвигов позиций людей в вертикальном социальном порядке социальных групп и социальных ролей. Например, если студент переводится в другой вуз на другую специальность и на тот же курс, мы имеем дело с мобильностью горизонтальной. Вертикальная мобильность есть отношения, которые возникают при перемещении индивида или социального объекта из одного социального пласта в другой. Под восходящей социальной мобильностью Сорокин имел в виду вертикальное перемещение вверх по лестнице социальной иерархии, или социальный подъем. Мобильность нисходящая именовалась также социальным спуском. Оба вида мобильности характерны для описания изменения в положении в социальном пространстве, как индивида, так и группы. Например, учёные и преподаватели вузов занимали в СССР более высокие статусные позиции в обществе, чем в современной России, что выражалось в оплате их труда. Поэтому можно утверждать, что за годы реформ произошла нисходящая социальная мобильность этой группы. Но что такое перемещение объекта? Вспомним, что еще несколько лет назад владеть мобильным телефоном могли позволить себе немногие люди. Сегодня им пользуются десятки миллионов жителей России. Мобильный телефон и является социальным объектом, переместившимся за эти годы по лестнице вниз (совершил социальный спуск). Для более полного представления процессов социальной мобильности Сорокин писал о такой их форме как вертикальная циркуляция, или изменения в составе социальных групп, особенно, в группах элитных. Этой циркуляции, то есть приходу к власти или ее потере способствуют некоторые социальные институты, например, семья, армия, церковь, партия. Все они занимаются селекцией, распределением, фильтрацией и контролем индивидов. С количественной точки зрения Сорокин разграничивает интенсивность и всеобщность вертикальной мобильности. Под интенсивностью понимается вертикальная социальная дистанция или количество слоев – экономических, профессиональных или политических, - проходимых индивидом в его восходящем или нисходящем движении за определенный период времени. Если, например, некий индивид за год поднимается в должности от рядового менеджера до начальника отдела, а другой за тот же период с той же исходной позиции поднимается до должности заместителя генерального директора, то во втором случае интенсивность подъема будет выше, чем в первом. Под всеобщностью вертикальной мобильности Сорокин подразумевал число индивидов, которые изменили свое социальное положение в вертикальном направлении за определенный промежуток времени. Абсолютное число таких индивидов дает абсолютную всеобщность вертикальной мобильности в структуре данного населения страны; пропорция таких индивидов ко всему населению дает относительную всеобщность вертикальной мобильности. Сорокин называет несколько общих принципов вертикальной мобильности. Вряд ли когда-либо существовали общества, социальные слои которых были абсолютно закрытыми или в которых отсутствовала бы вертикальная мобильность в ее трех основных формах. Никогда не существовало общества, в котором вертикальная социальная мобильность была бы абсолютно свободной, а переход из одного социального слоя в другой осуществлялся бы безо всякого сопротивления. Интенсивность и всеобщность вертикальной социальной мобильности изменяется от общества к обществу, а также колеблется в рамках одного и того же общества в разные периоды его истории. Каналы вертикальной циркуляции Каналами, или лифтами вертикальной циркуляции, Сорокин называл социальные институты, в которых имеются пути, позволяющие индивидам перемещаться вверх или вниз из одного слоя в другой. Функции социальной циркуляции могут осуществлять такие социальные институты, как армия, церковь, школа, правительственные и политические группы, семья и т.д. Например, армия может помочь молодым людям из небогатых семей, но обладающих характером и организаторскими способностями, совершить социальный подъем (сделать карьеру) не только в границах этого института. Успешная армейская карьера помогла многим военным стать главами государств и правительств, губернаторами, руководителями различных ведомств и коммерческих структур. Достаточно назвать несколько имен из истории США и России. Э.Джексон, З.Тейлор, У.Грант и Д.Эйзенхауэр были знаменитыми и авторитетными военачальниками, что помогло им стать президентами США. В России относительного и временного успеха добились генералы Руцкой, Громов, Лебедь, Шпак, Шаманов, адмирал Егоров, руководившие в течение ряда лет рядом российских регионов в должностях губернатора. Примером другого «социального лифта» является церковь. Для молодых людей, выходцев из бедных семей, церковь становилась лестницей, ведущей их к вершинам церковной и нередко одновременно общественной власти, либо просто к богатству и какому-то общественному авторитету. Например, среди римских пап, правивших в прошлом веке, Пий X был сыном почтальона и портнихи, Иоанн XXIII – крестьянина, Иоанн Павел I – бедного рабочего. Среди людей, добившихся успеха в профессии и карьере отчасти потому, что создали семьи с детьми влиятельных особ, можно назвать бывшего главу «Аэрофлота» Окулова (женат на дочери Б.Ельцина), бывшего губернатора Калифорнии Арнольда Шварценеггера (не только выдающийся артист, но и женат на женщине из клана Кеннеди). Путь наверх облегчает и высокое общественное положение родственников, особенно родителей. Среди нынешних президентов правители Сирии (Асад), Азербайджана (Алиев), Конго (Заира) (Кабила) являются детьми людей, бывших ранее президентами этих стран. В прошлом веке немонархические династии правили в Индии (отец, дочь, внук), Гаити (отец и сын), Шри-Ланке (мать и дочь), Индонезии (отец и дочь) и других странах. Лифтом, как мобильности восходящей, так и нисходящей является и политическая партия. Члены КПРФ имеют в современной России намного меньше шансов стать руководителями региона, чем члены «Единой России». Изучение стратификации и мобильности часто оценивается как наиболее важное достижение Сорокина. Р.Мертон отметил, что «Социальная мобильность» представляла собой изумительный синтез эмпирического и практического материала, а также первый в нашем столетии серьезный и всеохватывающий обзор социальной стратификации». Мертон утверждал, что «Социальная мобильность» и «Современные социологические теории» долгое время использовались повсеместно в США как учебники. Ч.Х.Кули отозвался о «Социальной мобильности» так: «Уверен, что эта работа вносит серьезный вклад в большую науку, представляет собой исследование фундаментального характера и является лучшей работой, написанной на эту тему в нашей стране и за ее пределами». Современный американский социолог Дж. Ритцер подчеркнул, что «Социальная мобильность» и «Современные социологические теории» принесли Сорокину известность по всей стране. Социальная и культурная динамика. Интегральная социология Главный труд жизни Сорокина-ученого – многотомная «Социальная и культурная динамика» (1937 – 1941). О появлении этой работы сам автор писал так. Первая мировая война и революция 1917 года разбили вдребезги позитивистские взгляды Сорокина на мир, философию утилитаризма и прогресса. Впечатления от событий в России и в мире оказались очень сложными, изменившими устойчивые воззрения ученого. К концу 20-х годов процесс перестройки системы взглядов завершился. Его результатом стало появление интегральной системы философии, социологии, психологии, этики и личностных ценностей. По словам автора, его работа посвящена исследованию природы и изменения, или динамики интегрированной культуры: ее типов, процессов, тенденций, флуктуаций, ритмов и темпов. «Динамика» представляла собой труд в области социологии изменения культур. «Социальная и культурная динамика» состоит из четырех томов. В первом Сорокин формулирует проблему интегрированной культуры и рассматривает флуктуации в области искусства. Второй том посвящен флуктуациям в науке, философии и религии, этике и юриспруденции. В первой части третьего тома автор рассматривает типы и флуктуации социальных отношений, фундаментальные связи в социально-политической и экономической сферах. Вторая часть третьего тома посвящена флуктуации войн, третья – флуктуации внутренних волнений. В четвертой части Сорокин анализирует взаимоотношения между культурной ментальностью и поведением. Все три тома представляют собой единое целое. Четвертый том «Динамики», посвященный обобщающей теории социокультурного изменения, завершается трактатом о правилах социологического метода. Изучение культурных изменений осуществлялось Сорокиным с помощью двух методов - логико-смыслового и причинно-функционального. Сущность логико-смыслового метода познания состоит в нахождении основного принципа, который пронизывает все компоненты, придает смысл и значение каждому из них и тем самым из хаоса разрозненных элементов создает космос. Зная одну переменную культуры, мы можем сконструировать широкую сеть ее связей со многими другими переменными, свести многообразие ее черт и частей, связанных причинно или функционально, в единую и всеобъемлющую систему. Любая внутренне интегрированная система является автономным саморегулирующимся, самоуправляемым, или «сбалансированным» единством. Мыслительные и смысловые элементы, лежащие в основе любой логически интегрированной системы культуры, можно рассматривать с двух сторон: внутренней и внешней. Первая – сфера внутреннего опыта - культура, сфера разума, ценности, смысла, или ментальность культуры. Вторая – область внешних феноменов, предметов, объектов, в которых проявляется и овеществляется сама культура, ее внутренний опыт. Как можно постичь внутреннюю сторону культуры? Для социолога более важен социально-феноменологический способ понимания. Его составляющие: 1) причинно-функциональный способ интерпретации духовной основы явлений культуры: поиски причинных связей между культурными переменными: между плотностью населения и преступностью, религией и числом разводов, коммерческими циклами и уровнем смертности и т.д. 2) вторая форма – логическое понимание. Если исследователь верно уловил специфические посылки культуры, его следующая задача – показать, в какой степени данная культура интегрирована с точки зрения этих посылок, исходя из непререкаемых канонов логической достоверности. Сорокин выделяет два глубоко различных типа интегрированной культуры – идеациональную и чувственную, а также культуру, совмещающую оба чистых типа, - идеалистическую. Каждая из этих культур обладает собственной ментальностью, системой истины и знания, философией, особым типом религии, своими представлениями о правильном и неправильном, особыми формами искусства и литературы, нравов, законов, правил поведения, собственной экономической и политической организацией, специфическим типом личности с особым складом ума и манерами поведения. Под именем флуктуаций в работе Сорокина фигурируют процессы, время от времени повторяющиеся в социальной и культурной жизни и в истории. Процесс рассматривается им как преобразование данного логического субъекта во времени и в пространстве, модификации его количественных и качественных аспектов. Процессы, характерные единообразным порядком последовательности качественных состояний, являются линейными. Особым типом повторяющихся процессов являются циклические процессы: относительные (траектория нового цикла не совпадает полностью с траекторией циклов предыдущих) и абсолютные. Вариантно или творчески повторяющийся образец процесса является самым широким из этих концепций. Поскольку нет непрерывной линейной тенденции и поскольку направления изменяются, исторические и социальные процессы постоянно претерпевают вечно новые вариации старых тем. В этом смысле история в целом никогда не повторяется, и совокупный исторический процесс имеет уникальный исторический аспект в каждом своем моменте. Хотя многие процессы в течение какого-то времени происходят без заметного изменения их направления, рано или поздно тенденция достигает своего предела, после чего процесс уклоняется в сторону по новому пути. Если единица интегрирована, то изменение в направлении процесса обусловлено не столько вмешательством внешних сил, сколько внутренними силами процесса и характером единицы. Как происходит изменение? Любая социокультурная система, пока она существует и функционирует, беспрерывно изменяется благодаря своей активности; постоянное ее функционирование содержит и в себе причину своего изменения. Никакие внешние условия не могут заставить систему проявить то, что в ней потенциально не заложено, не могут сокрушить систему, но не могут в корне изменить характер и качество каждой стадии развития. Объяснить, почему социокультурные системы переживают периодические и неодинаковые по ритму повторы, можно с помощью принципа ограничений. Для подавляющего большинства социокультурных систем, находящихся в процессе развития, число фундаментальных возможностей в отношении всегда новых радикальных поворотов, которые может принимать система, - ограниченно, имеет пределы. Если бы система обладала практически безграничными возможностями изменения, она могла бы измениться столь радикально, что утратила бы все свои существенные черты и перестала бы идентифицироваться. Такое изменение, приводящее к утрате идентификации и самоидентификации, означало бы прекращение существования системы. Пока система (социокультурная, биологическая или другая) живет, она имеет ограничения в своих изменениях. Обращаясь к изменениям процессов, происходящих в рамках одной и той же сферы общества и культуры, мы сталкиваемся с узким пределом качественных типов каждого процесса. Формы политической организации, типы экономической организации, формы семьи, религиозные формы, стили в искусстве, типы философий, типы общества – все они ограничены по количеству возможных форм. Подавляющее большинство социокультурных систем и процессов имеют ограниченный предел возможностей для изменения и создания новых фундаментальных форм. В подобных условиях повторение форм становится неизбежным. И чем меньше число имманентных возможностей изменения системы, тем ярче выражен ритмический характер претерпеваемого ею процесса. В «Динамике» Сорокин разработал циклическую теорию изменений социокультурных систем. Эти системы по своим масштабам, по времени исторического существования и по составу напоминают цивилизации. Системы Сорокина обладают определенным интегральным принципом направления своего развития. Этот принцип есть своеобразный дух, поддерживающий жизнь системы, единство всех ее элементов. Его также можно сравнить с ядром. Когда жизненная сила принципа-ядра истощается, вся система элементов перестраивается, и она получает новую форму, новые идеалы, новые законы, новое ядро. Повторим, что число таких изменений-флуктуаций ограничено у Сорокина тремя типами: Идеациональная социокультурная система Чувственная социокультурная система Идеалистическая социокультурная система Идеациональная культура основана на принципе сверхчувственности и сверхразумности объектов, имеющих ценность. Она описывается Сорокиным как «не воспринимаемое чувственно, нематериальное, непреходящее Бытие». Ее цели и потребности в основном духовные, степень их удовлетворения – максимальная, способ их удовлетворения – добровольная минимизация большинства физических потребностей вплоть до полного отказа от них. В чувственной культуре объективная реальность и ее смысл зависят от нашей чувственной системы осязания и осмысления. Она мыслится как становление, процесс, прогресс. Потребности и стремления носителя чувственной ментальности – в основном физические. По своим большим посылкам чувственная культура противоположна идеациональной. Идеалистическая культура совмещает в себе принципы идеациональной и чувственной культур и является переходным типом. Последовательность циклического развития по Сорокину такова. Идеациональная культура сменяется идеалистической, а та, в свою очередь, чувственной. В образной форме Сорокин сравнил три культуры с горой (идеациональная), плато (идеалистическая) и равниной (чувственная). Подобно тому, как человек не может спуститься с вершины горы на равнину, не перейдя через плато, культура идеациональная не может превратиться в свою полную противоположность, не пройдя через стадию адаптации. Смена господства этих форм в указанном следовании ярче всего просматривается в греко-римской и западной культурах. |