филлсофия. Тема философия древнего мира
 Скачать 0.55 Mb.
|
|
ТЕМА 11. ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ НАУКИ И ТЕХНИКИ Сейчас, в начале двадцать первого века, бросая взгляд в прошлое, мы можем с уверенностью сказать, что ни одна сфера духовной культуры не оказала столь существенного и динамичного влияния на общество, как наука. И в нашем мировоззрении, и в мире окружающих нас вещей мы повсеместно имеем дело с последствиями ее развития. Со многими из них мы настолько срослись, что уже не склонны их замечать или тем более видеть в них особые достижения. Ни с чем не сравнимы и темпы собственного роста и преобразования науки. Уже почти никто, кроме историков, не читает работ даже таких корифеев естествознания прошлого столетия, как Александр Гумбольдт, Фарадей, Максвелл или Дарвин. Никто уже не изучает физику по работам Эйнштейна, Бора, Гейзенберга, хотя они почти наши современники. Наука вся устремлена в будущее. Каждый, даже великий, ученый обречен на то, что полученные им результаты со временем будут переформулированы, выражены в ином языке, а его идеи будут преобразованы. Науке чужд индивидуализм, она призывает каждого к жертвам ради общего дела, хотя и хранит в социальной памяти имена великих и малых творцов, внесших вклад в ее развитие. Но идеи после их публикации начинают жить самостоятельной жизнью, неподвластной воле и желаниям их творцов. Иногда бывает так, что ученый до конца своих дней не может принять того, во что превратились его собственные идеи. Они ему уже не принадлежат, он не способен угнаться за их развитием и контролировать их применение. Не удивительно, что в наше время наука нередко оказывается объектом ожесточенной критики, ее обвиняют во всех смертных грехах, включая и ужасы Чернобыля, и экологический кризис в целом. Но, во-первых, критика подобного рода – это только косвенное признание огромной роли и мощи науки, ибо никому не придет в голову обвинять в чем-либо подобном современную музыку, живопись или архитектуру. А во-вторых, нелепо обвинять науку в том, что общество далеко не всегда способно использовать ее результаты себе во благо. Спички создавались вовсе не для того, чтобы дети играли с огнем. Сказанного уже достаточно, чтобы понять, что наука – это вполне достойный объект изучения. В наше время она оказалась под перекрестным вниманием сразу нескольких дисциплин, включая историю, социологию, экономику, психологию, науковедение. Философия и методология науки занимают в этом ряду особое место. Философия науки пытается ответить на следующие основные вопросы: что такое научное знание, как оно устроено, каковы принципы его организации и функционирования, что собой представляет наука как производство знаний, каковы закономерности формирования и развития научных дисциплин, чем они отличаются друг от друга и как взаимодействуют? Это, разумеется, далеко не полный перечень, но он дает примерное представление о том, что в первую очередь интересует философию науки. Наука – это определенная человеческая деятельность, обособленная в процессе разделения труда и направленная на получение знаний. Стоит охарактеризовать эту деятельность, ее цели, средства и продукты, и она объединит все явления, как, например, деятельность столяра объединяет доски, клей, лак, письменный стол, рубанок и многое другое. Иными словами, изучать науку – это значит изучать ученого за работой, изучать технологию его деятельности по производству знаний. Против этого трудно что-либо возразить. Правда, в значительной степени ученый и сам изучает и описывает свою собственную деятельность: научные тексты, например, содержат подробное описание проделанных экспериментов, методов решения задач и т. п. Но, описав поставленный эксперимент, ученый, за редким исключением, не пытается проследить, как именно он пришел к идее этого эксперимента, а если и пытается, то результаты такой работы уже не входят органично в содержание специальных научных работ. Но далеко не все в деятельности ученого можно представить подобным образом. Процедуры научного поиска в разных областях знания имеют много общего, и уже это выводит их за пределы узкопрофессиональных интересов той или иной специальной науки. Итак, одним из аспектов исследования науки может быть изучение ученого за работой. Результаты такого изучения могут иметь нормативный характер, ибо, описывая деятельность, которая привела к успеху, мы, сами того не желая, пропагандируем положительный образец, а описание неудачной деятельности звучит как предупреждение. Но правомерно ли сводить изучение науки к описанию деятельности отдельных людей? Наука – это далеко не только деятельность. Деятельность всегда персонифицирована, можно говорить о деятельности конкретного человека или группы людей, а наука выступает как некоторое надиндивидуальное, надличностное явление. Это не просто деятельность Галилея, Максвелла или Дарвина. Конечно, труды этих ученых оказали влияние на науку, но каждый из них работал в рамках науки своего времени и подчинялся ее требованиям и законам. В данном случае речь идет о научных традициях, в рамках которых работает ученый. Наука – это деятельность, которая возможна только благодаря традиции или, точнее, множеству традиций, в рамках которых эта деятельность осуществляется. Она сама может быть рассмотрена как особый тип традиций, передаваемых в человеческой культуре. Рассматривая науку как деятельность, направленную на производство нового знания, и как традицию, важно принять во внимание историческую изменчивость самой научной деятельности и научной традиции. Иначе говоря, философия науки, анализируя закономерности развития научного знания, обязана учитывать историзм науки. В процессе ее развития происходит не только накопление нового знания и перестраиваются ранее сложившиеся представления о мире. В этом процессе изменяются все компоненты научной деятельности: изучаемые ею объекты, средства и методы исследования, особенности научных коммуникаций, формы разделения и кооперации научного труда и т. п. Даже беглое сравнение современной науки и науки предшествующих эпох обнаруживает разительные перемены. Ученый классической эпохи (от XVII до начала XX вв.), допустим, Ньютон или Максвелл, вряд ли бы принял идеи и методы квантовомеханического описания, поскольку он считал недопустимым включать в теоретическое описание и объяснение ссылки на наблюдателя и средства наблюдения. Такие ссылки воспринимались бы в классическую эпоху как отказ от идеала объективности. Но Бор и Гейзенберг – одни из творцов квантовой механики, – напротив, доказывали, что именно такой способ теоретического описания микромира гарантирует объективность знания о новой реальности. Иная эпоха – иные идеалы научности. В наше время изменился и сам характер научной деятельности по сравнению с исследованиями классической эпохи. На место науки небольших сообществ ученых пришла современная «большая наука» с ее почти производственным применением сложных и дорогостоящих приборных комплексов (типа крупных телескопов, современных систем разделения химических элементов, ускорителей элементарных частиц), с резким увеличением количества людей, занятых в научной деятельности и обслуживающих ее, с крупными объединениями специалистов разного профиля, с целенаправленным государственным финансированием научных программ и т. п. Меняются от эпохи к эпохе и функции науки в жизни общества, ее место в культуре и ее взаимодействие с другими областями культурного творчества. Уже в XVII в. возникающее естествознание заявило свои претензии на формирование в культуре доминирующих мировоззренческих образов. Обретая мировоззренческие функции, наука стала все активнее воздействовать на другие сферы социальной жизни, в том числе и на обыденное сознание людей. Ценность образования, основанного на усвоении научных знаний, стало восприниматься как нечто само собой разумеющееся. Во второй половине XIX столетия наука получает все расширяющееся применение в технике и технологии. Сохраняя свою культурно-мировоззренческую функцию, она обретает новую социальную функцию – становится производительной силой общества. ХХ век может быть охарактеризован как все расширяющееся использование науки в самых различных областях социальной жизни. Наука начинает все активнее применяться в различных сферах управления социальными процессами, выступая основой квалифицированных экспертных оценок и принятия управленческих решений. Соединяясь с властью, она реально начинает воздействовать на выбор тех или иных путей социального развития. Эту новую функцию науки иногда характеризуют как превращение ее в социальную силу. При этом усиливаются мировоззренческие функции науки и ее роль как непосредственной производительной силы. Но если меняются сами стратегии научной деятельности и ее функции в жизни общества, то возникают новые вопросы. Будет ли и дальше меняться облик науки и ее функции в жизни общества? Всегда ли научная рациональность занимала приоритетное место в шкале ценностей или это характерно только для определенного типа культуры и определенных цивилизаций? Возможна ли утрата наукой своего прежнего ценностного статуса и своих прежних социальных функций? И, наконец, какие изменения можно ожидать в системе самой научной деятельности и в ее взаимодействии с другими сферами культуры на очередном цивилизационном переломе, в связи с поисками человечеством путей выхода из современных глобальных кризисов? Все эти вопросы выступают как формулировки проблем, обсуждаемых в современной философии науки. Учет этой проблематики позволяет уточнить понимание ее предмета. Предметом философии науки являются общие закономерности и тенденции научного познания как особой деятельности по производству научных знаний, взятых в их историческом развитии и рассмотренных в исторически изменяющемся социокультурном контексте. Современная философия науки рассматривает научное познание как социокультурный феномен. И одной из важных ее задач является исследование того, как исторически меняются способы формирования нового научного знания и каковы механизмы воздействия социокультурных факторов на этот процесс. Чтобы выявить общие закономерности развития научного познания, философия науки должна опираться на материал истории различных конкретных наук. Она вырабатывает определенные гипотезы и модели развития знания, проверяя их на соответствующем историческом материале. Все это обусловливает тесную связь философии науки с историко-научными исследованиями. Философия науки всегда обращалась к анализу структуры динамики знания конкретных научных дисциплин. Но вместе с тем она ориентирована на сравнение разных научных дисциплин, на выявление общих закономерностей их развития. Как нельзя требовать от биолога, чтобы он ограничил себя изучением одного организма или одного вида организмов, так нельзя и философию науки лишить ее эмпирической базы и возможности сравнений и сопоставлений. Долгое время в философии науки в качестве образца для исследования структуры и динамики познания выбиралась математика. Однако здесь отсутствует ярко выраженный слой эмпирических знаний, и поэтому, анализируя математические тексты, трудно выявить те особенности строения и функционирования теории, которые связаны с ее отношениями к эмпирическому базису. Вот почему философия науки, особенно с конца XIX столетия, все больше ориентируется на анализ естественнонаучного знания, которое содержит многообразие различных видов теорий и развитый эмпирический базис. Представления и модели динамики науки, выработанные на этом историческом материале, могут потребовать корректировки при переносе на другие науки. Но развитие познания именно так и происходит: представления, выработанные и апробированные на одном материале, затем переносятся на другую область и видоизменяются, если будет обнаружено их несоответствие новому материалу. Если исходить из сопоставления наук об обществе и человеке, с одной стороны, и наук о природе – с другой, то нужно признать наличие в их познавательных процедурах как общего, так и специфического содержания. Но методологические схемы, развитые в одной области, могут схватывать некоторые общие черты строения и динамики познания в другой области, и тогда методология вполне может развивать свои концепции так, как это делается в любой другой сфере научного познания, в том числе и социально-гуманитарных науках. Она может переносить модели, разработанные в одной сфере познания, на другую и затем корректировать их, адаптируя к специфике нового предмета. При этом следует учитывать по меньшей мере два обстоятельства. Во-первых, философско-методологический анализ науки независимо от того, ориентирован ли он на естествознание или на социально-гуманитарные науки, сам принадлежит к сфере исторического социального познания. Даже тогда, когда философ и методолог имеют дело со специализированными текстами естествознания, их предмет – это не физические поля, не элементарные частицы, не процессы развития организмов, а научное знание, его динамика, методы исследовательской деятельности, взятые в их историческом развитии. Понятно, что научное знание и его динамика являются не природным, а социальным процессом, феноменом человеческой культуры, а поэтому его изучение выступает особым видом наук о духе. Во-вторых, необходимо учитывать, что жесткая демаркация между науками о природе и науками о духе имела свои основания для науки в XIX столетии, но она во многом утрачивает силу применительно к науке последней трети XX века. В естествознании наших дней все большую роль начинают играть исследования сложных развивающихся систем, которые обладают «синергетическими характеристиками» и включают в качестве своего компонента человека и его деятельность. Методология исследования таких объектов сближает естественно-научное и гуманитарное познания, стирая жесткие границы между ними. В наш прагматический век от изучения чего-то обычно ждут непосредственной пользы. Какую же пользу может извлечь из философии науки тот, кто работает либо готовится работать в науке над ее конкретными проблемами? Могут ли они отыскать в философии науки некий универсальный метод решения проблем, своего рода «алгоритм открытия»? Мысленно обращаясь к специалистам в области конкретных наук по этому поводу, можно было бы сказать следующее: никто вам не поможет в решении ваших конкретных проблем, кроме вас самих. Философия науки не ставит своей обязательной задачей чему-то вас учить в вашей собственной области. Она не формулирует специально никаких конкретных рецептов или предписаний, она объясняет, описывает, но не предписывает. Конечно, как уже отмечалось, любое описание деятельности, в том числе и деятельности ученого, можно рассматривать и как предписание «делай так же», но это может быть только побочным результатом философии науки. Философия науки в наше время преодолела ранее свойственные ей иллюзии в создании универсального метода или системы методов, которые могли бы обеспечить успех исследования для всех наук во все времена. Она выявила историческую изменчивость не только конкретных методов науки, но и глубинных методологических установок, характеризующих научную рациональность. Современная философия науки показала, что сама научная рациональность исторически развивается и что доминирующие установки научного сознания могут изменяться в зависимости от типа исследуемых объектов и под влиянием изменений в культуре, в которые наука вносит свой специфический вклад. Философия техники Хотя техника является настолько же древней, как и само человечество, и хотя она так или иначе попадала в поле зрения философов, как самостоятельная философская дисциплина философия техники возникла лишь в XX столетии. Что такое философия техники? На этот вопрос можно ответить двояким образом: во-первых, определив, что особенного изучает философия техники по сравнению с другими дисциплинами, изучающими технику, и, во-вторых, рассмотрев, что представляет собой сама техника. Что такое техника? Техника в ХХ столетии становится предметом изучения самых различных дисциплин: как технических, так естественных и общественных, как общих, так и частных. Количество специальных технических дисциплин возрастает в наше время с поразительной быстротой, поскольку не только различные отрасли техники, но и разные аспекты этих отраслей становятся предметом их исследования. Все возрастающая специализация в технике стимулирует противоположный процесс развития общетехнических дисциплин. Однако все они – и частные, и общие – концентрируют свое внимание на отдельных видах, или на отдельных аспектах, определенных «срезах» техники. Техника в целом не является предметом исследования технических дисциплин. Многие естественные науки в связи с усилением их влияния на природу (в том числе в глобальном масштабе) вынуждены принимать во внимание технику и даже делают ее предметом специального исследования, конечно, со своей особой естественно-научной (например физической) точки зрения. Кроме того, без технических устройств невозможно проведение современных естественно-научных экспериментов. В силу проникновения техники практически во все сферы жизни современного общества многие общественные науки, прежде всего социология и психология, обращаются к специальному анализу технического развития. Историческое развитие техники традиционно является предметом изучения истории техники как особой гуманитарной дисциплины. Как правило, однако, историко-технические исследования специализированы по отдельным отраслям или стадиям развития и не захватывают в поле своего анализа вопросы о тенденциях и перспективах развития современной техники. Таким образом, философия техники, во-первых, исследует феномен техники в целом, во-вторых, не только ее собственное развитие, но и место в общественном развитии в целом, а также, в-третьих, принимает во внимание широкую историческую перспективу. Однако если предметом философии техники является техника, то возникает сразу же законный вопрос: что же такое сама техника? Каждый здравомыслящий человек укажет на те технические устройства и орудия, которые окружают нас в повседневной жизни – дома или на работе. Специалисты назовут конкретные примеры такого рода устройств из изучаемых или создаваемых ими видов техники. Но все это – лишь предметы технической деятельности человека, материальные результаты его технических усилий и размышлений. За всем этим лежит обширная сфера технических знаний и основанных на этих знаниях действий. Поэтому Фред Бон придает понятию «техника» предельно широкое значение: «Всякая деятельность и прежде всего всякая профессиональная деятельность которая, нуждается в технических правилах»[1]. Он различает несколько способов действия, придавая особое значение целенаправленной деятельности, в которой успех достигается указанием в предшествующем рассуждении руководящего средства. Это фактически задает границы между «техникой» и «не-техникой», поскольку к сфере техники может быть отнесен именно этот способ действия. Технические знания воплощаются не только через техническую деятельность в разного рода технических устройствах, но и в статьях, книгах, учебниках и т. д., поскольку без налаженного механизма продуцирования, накопления и передачи знаний никакое техническое развитие в нашем современном обществе было бы невозможно. Техника относится к сфере материальной культуры. Это – обстановка нашей домашней и общественной жизни, средства общения, защиты и нападения, все орудия действия на самых различных поприщах. Однако, как хорошо известно, материальная культура связана с духовной культурой самыми неразрывными узами. Например, археологи именно по остаткам материальной культуры стремятся подробно восстановить культуру древних народов. В этом смысле философия техники является в значительной своей части археологией технических знаний, если она обращена в прошлое (особенно а древнем мире и в Средние века, где письменная традиция в технике еще не была достаточно развита), и методологией технических знаний, если она обращена в настоящее и будущее. Итак, техника должна быть понята: - как совокупность технических устройств, артефактов – от отдельных простейших орудий до сложнейших технических систем; - как совокупность различных видов технической деятельности по созданию этих устройств – от научно-технического исследования и проектирования до их изготовления на производстве и эксплуатации, от разработки отдельных элементов технических систем до системного исследования и проектирования; - как совокупность технических знаний – от специализированных рецептурнотехнических до теоретических научно-технических и системотехнических знаний. Сегодня к сфере техники относится не только использование, но и само производство научно-технических знаний. Кроме того, сам процесс применения научных знаний в инженерной практике не является таким простым, как это часто думали, и связан не только с приложением уже имеющихся, но и с получением новых знаний. Таким образом, современная техника, и прежде всего техническое знание, неразрывно связаны с развитием науки: технические новшества базируются на развитии научно-теоретических знаний. Техника, в свою очередь, ставит перед наукой новые задачи. Уровень развития современного общества определяет развитие науки и техники. Наука и техника являются показателями развития и роста производительных сил в обществе. Современный этап научно-технического прогресса с функциональнопроизводственной точки зрения можно охарактеризовать следующим образом: наука превращается в ведущую сферу развития общественного производства; происходит качественное преобразование всех элементов производительных сил – производителя, орудия, предмета труда; возрастает интенсификация производства в плане использования новых, более эффективных видов сырья и его обработки, снижения трудоёмкости за счёт автоматизации и компьютеризации, повышения роли информатизации через развитие средств коммуникации и др. Современная научно-техническая деятельность рождает потребность в высоком общеобразовательном уровне, в высоком уровне специального образования, в необходимости координации научных усилий на международной арене. Автоматизация и кибернетизация высвобождают и время работников, и саму рабочую силу. Появляется новый вид производства – индустрия досуга. Современный этап научнотехнического прогресса означает создание нового научно-технического базиса производства, новых технологий производства, но в то же время главной системой производства остаётся система человек – техника – окружающая среда. Длительное время техника и научно-технический прогресс являлись и считались несомненными достижениями человеческого разума. Такая высокая оценка этих социальных явлений как бы отталкивала философию от проблем техники и прогресса, поскольку бесспорное благо не должно порождать философских вопросов. Но в художественном восприятии уже тогда появляются моменты тревоги и опасения, тем самым интуиция оказалась впереди рационального осмысления. Какие социальные проблемы, связанные с техникой и прогрессом, породили философское осмысление этих явлений? Идея бесконечного прогресса в развитии человека и цивилизаций натолкнулась на реальные проблемы существования человека, связанные с исчерпанием ресурсов, влиянием побочных продуктов прогресса на экологию Земли, угрозой необратимых изменений биологической природы человека и многим другим. В контексте сложнейших и зачастую противоречивых социальных процессов традиционное понимание науки и техники как безусловного блага для человечества нуждается в осмыслении. Известный исследователь в области философии техники доктор философии Ф. Рапп (ФРГ) предлагает выделить следующие основные направления в исследовании философии техники: - исследования в области истории техники и её отношения к культуре; - социологическое рассмотрение всеобщего характера современной техники и труда; - экзистенциальный (выражающий уникальность человеческого бытия) подход к анализу труда, деятельности, социальной и политической активности; - исследование дихотомии органического мира и технического мира с позиций эпистемологии (теории научного познания); - проблемы управления в будущем индустриальном обществе и проблемы соотношения техники и общечеловеческих ценностей. Можно сказать, что философские вопросы затрагивают самый широкий спектр бытия техники, концентрируясь в основном на двух направлениях: техника и практическая деятельность человека; социальные проблемы техники и научнотехнического прогресса. БУДУЩЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ Рассматривая развитие человеческой цивилизации, большинство современных обществоведов выделяют три основные ступени: 1) аграрные, или традиционные, общества; 2) индустриальные общества; 3) постиндустриальное общество, или «третья волна». Сущностью этого последнего этапа является преодоление массового производства и потребления и замена их, с одной стороны, индивидуализированным производством, с другой – потреблением, являющимся продолжением производственного процесса, переход от рыночных принципов к постэкономическим ценностям и активному социальному регулированию, замена прежних методов организации труда и максимальное использование творческого потенциала работников, а также формирование нового типа семьи и новых форм социального партнёрства, повышение роли знания и изменения системы образования, национальные, этнические и иные проблемы. В этом обществе основой прогресса становится не производство материальных благ, а создание и потребление информации и знаний. Информация – это не только основной фактор развития общества, но и решающее условие прогресса человека, новых горизонтов его совершенствования. Термин «информационное общество» появился в 60-е годы ХХ века, когда в развитых странах произошёл реальный сдвиг экономики в сторону производства информации и услуг. В современном обществе повсеместно внедряются науко- и информационноёмкие технологии, происходит постоянная редукция энергетических, сырьевых, транспортных и других затрат. В современном обществе пересматривается отношение к природе и всей окружающей среде как к условию развития производства. Происходит бурный рост индустрии знаний, в которую перемещается всё больше и больше людей и ресурсов. Сегодня в развитых странах система образования превращается в ведущую отрасль человеческой деятельности. Сфера образования, область научных исследований, технических разработок, сфера телекоммуникаций и компьютерной деятельности, средства массовой информации, книгопечатание и библиотеки – в этих отраслях деятельности, в этой индустрии знания в современных условиях производится более половины национального продукта высокоразвитых стран. Функционирование знания в современном обществе имеет ещё один важный аспект. Информация как вид знания необходима современному человеку не только для того, чтобы создавать материальные и культурные блага, но и для того, чтобы формировать у граждан определённую экономическую, социальную и политическую позиции. Без развитого самостоятельного мышления, без умения анализировать информацию из названных выше областей не может быть сформирована личность в современном обществе. Свободное демократическое общество строится на свободном доступе к информации, способности к её переработке. Социальные знания и политическая информация нужны всем людям, если они хотят жить в свободном обществе. Для того, чтобы выполнять гражданский долг в современном обществе, также необходимо иметь информацию и владеть способами пользования информацией. Огромная роль информации и рост знаний дали толчок к представлению современного общества как общества, в основе развития которого находится развитие информации и знания, а не труд и капитал, как утверждается в формационном подходе. Западный философ и социолог Е. Масуда полагает, что классы и слои в социальной структуре современного общества заменят социально недифференцированные «информационные сообщества». В перспективе рисуется проект глобальной электронной цивилизации на базе синтеза телевидения, компьютерной службы и энергетики, полагает другой социолог Дж. Пелтон. Компьютерная революция приводит к постепенной замене традиционной печати электронными книгами. Социальные и политические изменения в современных информационных обществах предлагается рассматривать как следствие развития новых технологий, которые изменяют также способы социальной коммуникации. На базе лавинообразного роста технических средств получения и переработки информации, роста количества информации, предназначенной для гражданского общества, формируется новый тип потребителя информации. Потребности личности меняются в своих приоритетах. Личность строит технологию поведения на основе обширной информации. Образование для современного человека имеет своей целью не столько обучить традиционным алгоритмам в мышлении и практике, сколько умению выбрать необходимую информацию, осмыслить её, приведя обработанную информацию в соответствие со своими потребностями, принимать самостоятельные решения. Действия, основанные не на традиции, а на информации, – характерная черта современного человека. В то же время в мыслительном процессе человека многие функции копируются искусственным интеллектом, который заменяет рутинные формы интеллектуальной деятельности. Техника вторгается во все сферы жизни современного человека, даже такие интимные, как деторождение (сегодня, к примеру, успешно развивается искусственное оплодотворение), что приводит зачастую к «обожествлению» техники. Появляется иллюзия, что в скором будущем человек с радостью расстанется со многими видами традиционной деятельности, поскольку, будучи технологичной, она может быть выполнена машиной. Осуществляются также попытки представить алгоритм решения нравственных, политических и социальных проблем на основе машинных технологий. Однако приходится признать подобную перспективу развития неудовлетворительной. У человека всегда присутствует способность личностной оценки и интерпретации информации. Этот личностный компонент есть составляющая человеческого Я. Помимо знаний, которые можно хранить в опредмеченной форме, человек обладает верой, интуицией, чувствованием и другими компонентами жизнедеятельности. Это относится и к ментальным структурам. Ментальные структуры придают как личности, так и обществу неповторимость, они, в конечном счёте, отличают человека от других объектов среды. Современный мир представляет собой технологизированное пространство. Но и сам человек технологизировал свою сущность, он существует в технически обусловленном пространстве, свою творческую сущность он также реализует как по законам природы, так и по законам технической среды. Рождаются противоречия между технической сущностью бытия человека и этическими нормами, между потребностями, порождёнными техникой, и неумением найти их гармоничное разрешение. Но человек техногенной цивилизации ищет их решения в развитии новых технологий, исходя из возможностей современной техники. Главная перспектива развития современного информационно-технократического общества – в создании плодотворной гармонии между развитием знаний и технологий, с одной стороны, и способностью к адекватному развитию темпов приспособления человека к собственным результатам деятельности – с другой. Остановить прогресс невозможно, но разработка определённых амортизаторов при взаимодействии не готовых к этому социумов с новыми технологиями (явление «футуршока») реальна. [1] Цит. По Стёпин В. С., Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники. – М., 1996. – С. 309. |