реферат. Теннеси Уильямс
 Скачать 412 Kb.
|
|
ФЕЛИЧЕ. И что же? КЛЭР. А то, что хочу выйти! Выйти — это крик души! — хочу выйти! ФЕЛИЧЕ. Ты хочешь выйти и кого-нибудь позвать? КЛЭР. Да, выйду — и позову. ФЕЛИЧЕ. Так выходи! КЛЭР. Одна? Только не одна! ФЕЛИЧЕ. В такой прекрасный вечер женщина сама может выйти и кого-нибудь позвать. КЛЭР. А мы выйдем и позовем кого-нибудь вместе. ФЕЛИЧЕ. Я не могу, мне придется остаться. КЛЭР. Это почему? ФЕЛИЧЕ. Охранять дом от... КЛЭР. От кого? ФЕЛИЧЕ. От непрошенных гостей! Кто-то ведь должен остаться — так это буду я, а ты, Клэр, иди и зови. Сегодня утром, вставая, ты, наверное, уже знала, что этот день будет для тебя необычным, не таким, как все предыдущие. В этот день ты выйдешь и позовешь кого-то, будешь улыбаться, радостно болтать. Смотри, ты вымыла голову — она теперь стала пшеничного цвета. А как красиво заколоты волосы! А глаза — смыла серебристо-голубую краску, и теперь у тебя ну просто ангельский лик! С таким лицом да в такую погоду — ну давай же, действуй, зови! Знаешь, что тебе надо сделать? Везде, куда будешь заходить, говори так: «О, какая же я дура — выйти без сигарет!» Тебе, конечно, дадут, а ты сунь их в сумку, принеси домой, и мы с тобой покурим. Давай же, иди! (Открывает ей дверь.) КЛЭР. Зачем ты открыл дверь? ФЕЛИЧЕ. Чтобы ты вышла. КЛЭР. О, какое внимание! Ты так любезен — открыл дверь и хочешь, чтоб я вышла без перчаток и зонтика? Но все же тебе не хватает воображения, раз ты представил, что я выйду одна. Несколько секунд они стоят у открытой двери и смотрят друг на друга: ее руки и губы дрожат, его рот кривится в легкой и нежной улыбке. Представь-ка, вот я выхожу одна, а перед домом толпа, скорая помощь, полиция — все это уже однажды было... Нет, одна я не выйду. (Захлопывает дверь.) Да меня и ноги-то не понесут. А что до улыбок и разговоров, то на что я гожусь с кукольным выражением лица и слипшимися от пота волосами... О, да меня никто и не позовет — что ты, какие друзья?.. Разве кто-нибудь из цветных, какая-нибудь девка, — если ей позволят. ФЕЛИЧЕ. Это твоя идея, ты все кричала: «Выйду!» Ты, а не я. КЛЭР. Да у меня и в мыслях не было — одной, без тебя, коль скоро ты в растрепанных чувствах... ФЕЛИЧЕ. А ты в каких? КЛЭР. Нет — представь себе: я зову, а в ответ мне рев пожарных машин и пистолет — бабах! А я что, должна продолжать болтать и улыбаться? (На глазах у нее выступают слезы, а рука тянется к ФЕЛИЧЕ.) Да нет же, я вскочу и побегу, а сердце прямо там, на улице, и остановится! ФЕЛИЧЕ (улыбка исчезает с его лица). Я уверен был, что ты не выйдешь. КЛЭР. И правильно, если имел в виду, что я не выйду одна. Но позвать? Уж это я сделаю, хотя бы по телефону! (Бросается к телефону и хватает трубку.) ФЕЛИЧЕ. Кому ты звонишь? Осторожно! КЛЭР (в трубку). Диспетчер, соедините меня с отцом Уайли! Да, пожалуйста, очень срочно! ФЕЛИЧЕ пытается вырвать у нее трубку; несколько секунд они борются. ФЕЛИЧЕ. Клэр! КЛЭР. Отец Уайли, это Клэр Девото. Да, помните? Дочка... ФЕЛИЧЕ. Ты что? Совсем дошла? КЛЭР (Феличе). Не мешай или он подумает, что я... (Опять в трубку.) Извините, отец Уайли, нас прервали. Мы с братом все еще живем в родительском доме после... после этого ужасного случая, в доме, о котором так лживо и зло было написано в «Пресс-Скимитар». Отец не убивал маму и себя, а... ФЕЛИЧЕ. Скажи ему, это мы их застрелили, что ж ты? КЛЭР. В дом ворвался какой-то... ФЕЛИЧЕ. Монстр... КЛЭР. Громила, он и убил наших родителей, но, по-моему, подозревают-то нас! Мы с братом Феличе окружены таким подозрением и злобой, что почти никогда не осмеливаемся выйти из дома. О, я не могу передать, какой мы испытали ужас, когда соседский сынок обстреливал дом из рогатки — да камнями! И мы знаем: это его родители дали ему рогатку и сказали: «Стреляй!» Ха! А вот и еще камень! И так целый день, а вечером люди замедляют шаг или останавливаются около нас, бросают какие-то обвинения или шлют оскорбительные письма. А в «Пресс-Скимитар» есть намек, что, мол, мы — рехнувшиеся дети отца, который выдавал себя за мистика. У него, отец Уайли, действительно была какая-то необыкновенная психическая энергия, мистическая сила Овена — а ведь это знак огня. (Всхлипывает.) Но почему так? Мы — приличные люди, никогда и мухи не обидели и старались жить тихо-мирно, однако... ФЕЛИЧЕ (вырывая у нее трубку). Мистер Уайли, у сестры истерика. КЛЭР. Нет, я... ФЕЛИЧЕ. Она сегодня сама не своя, забудьте, что она наговорила, извините и... (Вешает трубку и дрожащей рукой вытирает со лба пот.) Что ж, очень мило! Наш единственный шанс — уединение, а ты все выболтала человеку, который решит, что его христианский долг — заточить нас в... (Тяжело дыша, она ковыляет к пианино.) Клэр! Она несколько раз берет одну и ту же высокую ноту. Он сбрасывает ее руку с клавиатуры и захлопывает крышку. КЛЭР. Не надо было произносить это слово! «Заточить»! Это слово... ФЕЛИЧЕ. О, да, — это же запретное слово! Раз нельзя произносить — значит, запретное, а все запретное становится более значительным! КЛЭР. Тогда давай, тверди его без конца, ты, мерзкий выродок! ФЕЛИЧЕ отворачивается. Что, испугался? Смелости не хватает? ФЕЛИЧЕ. Зачем же глупости делать? Наоборот, я попытаюсь себя убедить, что во всем этом есть какой-то здравый смысл. КЛЭР. Ах, ты попытаешься! А я-то думала, ты не ведаешь преград, хотя и знаешь, где затормозить. Он в бешенстве поворачивается к ней. Она улыбается и губами произносит слово «заточены», потом его шепчет. Он хватает подушку. Заточены, заточены! Держа ее за плечи, он подушкой затыкает ей рот. Она сопротивляется — едва не задохнувшись. ФЕЛИЧЕ. Так хорошо? Теперь порядок? Еще или хватит? Она кивает. Он бросает подушку в сторону. Какое-то время они молча смотрят друг на друга. Она не помнит, что делать дальше. Он показывает на пианино. Она поворачивается и нажимает ноту. ФЕЛИЧЕ. Антракт — пять минут. КЛЭР. Пятнадцать! ФЕЛИЧЕ (бросаясь за кулисы и опуская занавес). Десять! Действие второе Во время антракта между «звездами», вероятно, была драка. Она все еще держится за локоть и корчится от боли, у него на лице — царапина. Оба тяжело дышат. ФЕЛИЧЕ (шепотом). Готова? Она кивает — спектакль продолжается. Кувшин с мыльной водой и соломинка — пускать пузыри. КЛЭР. Вчера ты сказал: «Ничего не поделаешь, ничего». ФЕЛИЧЕ. В детстве мы пускали пузыри на запасной лестнице, а не в гостиной. КЛЭР. Вообрази-ка: сидим сейчас прямо перед зрителями и пускаем пузыри! Но мы уже не дети, вот и приходится делать это из окна гостиной... ФЕЛИЧЕ. Даже если мы будем пускать пузыри из окна гостиной, это еще не значит, что у нас с мозгами все в порядке. Она подходит к нему и прикладывает к его поцарапанной щеке кусочек ваты. Он закрывает глаза, будто этот нежный жест привел его в блаженное состояние. КЛЭР. Ты выдохся, Феличе? Он слегка покачивается. Боюсь, я тоже. ФЕЛИЧЕ. Придумай что-нибудь, пока я... КЛЭР. Хорошо. А ты сядь и подыши спокойно. Отдохни немножко, а я... Обхватив голову обеими руками, он садится на диван. Клэр тихо трогает клавишу, потом наклоняется и смотрит на авансцену. Когда отец прекратил свои спиритические сеансы и астрологические прогнозы за несколько дней до этого... необъяснимого случая... Ну, а на самом-то деле он их не бросал... ФЕЛИЧЕ. Во всяком случае по своей воле... КЛЭР. Мама заперла его квадрант, карту ночного неба и личный гороскоп. ФЕЛИЧЕ. И оставила только потрепанную рубашку — я ее сейчас ношу: на ней его знак зодиака, асцендент и карта неба, каким оно было на рассвете того дня, когда здесь, в Нью-Бетесде, он появился на свет! КЛЭР. Знаешь, мне казалось, он смирился. По крайней мере, не протестовал. Даже когда она завела речь о психиатрической больнице: «Я смотрю, ты опять поплыл. Хорошо бы тебе там отдохнуть. Ну что, сам отправишься или мне...» Он стал таким спокойным, что это спокойствие меня забеспокоило. Почти всегда сидел, где сейчас ты, и смотрел на потертый ковер, на эту розу посредине, как она вспыхивает словно угли, да-да вспыхивает словно угли, как его глаза — и твои тоже. А потом ковер загорелся. Когда горит ковер в деревянном доме, — горит весь дом. Феличе, вникни, этот дом — деревянный, и роза — вот-вот вспыхнет! Берет до диез. Он смотрит на нее яростным взглядом, но она опять берет эту ноту, на сей раз громче. ФЕЛИЧЕ (закрывая глаза). Реплику! КЛЭР. Ты ведь придумал, что мы должны сегодня сделать? ФЕЛИЧЕ. Да, и дольше откладывать нельзя. КЛЭР. Написать жалобу..? ФЕЛИЧЕ. Да нет, какие там жалобы, ведь их даже не рассматривают! Нет. Сегодня мы должны выйти из дома. КЛЭР. Куда-то пойдем или... ФЕЛИЧЕ. На гроссмановский рынок. КЛЭР. Туда? ФЕЛИЧЕ. Да, именно туда! КЛЭР. Но мы уже пробовали и не получилось. ФЕЛИЧЕ. Потому что не было достаточно веской причины; да и погода не благоприятствовала. КЛЭР. А сегодня..? ФЕЛИЧЕ. Гораздо больше оснований. И я твердо знаю, что сегодня нам просто необходимо пойти на гроссмановский рынок, потому что... Не хотел тебе говорить, но... почтальон все же пробрался за преграду из подсолнухов и оставил уведомление — больше нам не будут... КЛЭР. Доставлять продукты? ФЕЛИЧЕ. Доставлять продукты на ступеньки дома... КЛЭР. А я знала! Ведь срок оплаты счетов давно уже истек. ФЕЛИЧЕ. И потому мы должны пойти на гроссмановский рынок, прямо в контору мистера Гроссмана и поговорить с ним лично. КЛЭР. В его контору! А где она? Наверное, ютится где-нибудь в никому не известном уголке этого заброшенного лабиринта... ФЕЛИЧЕ. Попросим клерка указать нам контору Гроссмана и проводить к ней. КЛЭР. Если клерк нас увидит, то сделает вид, что и не заметил вовсе. ФЕЛИЧЕ. Не сделает. Ведь мы войдем туда с важным видом, словно пара... КЛЭР. Преуспевающих, платежеспособных покупателей? ФЕЛИЧЕ. Да, и скажем им: «Пожалуйста, проведите нас к мистеру Гроссману.» Мы должны убедить его, что, несмотря на всю дурную славу и на все обвинения, страховая компания «Акме» все же выплатит нам отцовский страховой полис, ну скажем, первого числа следующего месяца, да-да, первого сентября. КЛЭР. Но ты же знаешь, что этого не будет — они прислали какую-то отписку, из трех предложений в ответ на наш запрос на двадцати страницах — а мыто писали и переписывали целую неделю! Они стоят на авансцене в разных углах, не глядя друг на друга. И ведь... ФЕЛИЧЕ (делая быстрый шаг). Страховая компания «Акме»... КЛЭР (делая быстрый шаг). Сообщила, что деньги по страховке... ФЕЛИЧЕ (делая быстрый шаг). Конфискованы. КЛЭР (делая быстрый шаг). Да, страховка может оказаться недействительной... ФЕЛИЧЕ (делая быстрый шаг). В случае... КЛЭР (делая быстрый шаг). Да, в случае, если страхователь... (Умолкает, затыкая рот кулаком.) ФЕЛИЧЕ (делая быстрый шаг). В случае, если страхователь убил сначала жену, потом себя и... КЛЭР. К сожалению, забыл про своих детей. ФЕЛИЧЕ. Это называется «юридическим крючкотворством»... Они вновь поворачиваются друг к другу. КЛЭР. Что ты знаешь о законотворчестве, Феличе? ФЕЛИЧЕ. Я знаю, что в ряде случаев юридическим крючкотворством нужно пренебречь в интересах человека... Мы должны сказать о том, что видели, а видели только мы: мать сначала убила отца, потом себя и... КЛЭР. Легкое вранье — это одно, а абсолютная противоположность истине — совсем другое. ФЕЛИЧЕ (бешено). Какая истина заключена в куске металла, взорвавшегося от рук человека, которого довели до сумасшествия?.. Пауза. Ну? Так что? Мы будем и дальше жить с этим или забудем? КЛЭР. Порой наш страх это... ФЕЛИЧЕ. Наш собственный знак... КЛЭР. Мужества... ФЕЛИЧЕ. Верно! Так дверь все еще открыта. Мы идем? После паузы она отходит от него на шаг. КЛЭР. Посмотри-ка, на улице есть люди? ФЕЛИЧЕ. Конечно, есть, на улице всегда есть люди; улицы и созданы для того, чтобы по ним ходили. КЛЭР. Я имею в виду тех парней. Ты же знаешь, тех жутких, они... ФЕЛИЧЕ. О да. Ты встала на тротуаре и крикнула им: «Стойте!» Заткнула пальцами уши и кричала: «Стойте, стойте!» Они остановились, а потом перешли на другую сторону. Я хочу спросить: «Боже, ну для чего ты это делала? Почему так кричала?» КЛЭР (вместе с ним). Они уставились на меня, ухмылялись и... ФЕЛИЧЕ (вместе с ней). Ты сказала, они тебя обругали. КЛЭР (вместе с ним). Да, и тем же мерзким словом, которое написано на нашем заборе. ФЕЛИЧЕ (вместе с ней). Да, ты говорила. Но я смотрел — на заборе ничего нет! КЛЭР (вместе с ним). Но если ты ничего не слышал, почему тогда не пошел в гастроном один? Почему побежал со мной домой? ФЕЛИЧЕ (вместе с ней). Потому что ты обезумела, и я за тебя испугался — мало ли что ты можешь... КЛЭР (вместе с ним). И что, ты подумал, я сделаю? ФЕЛИЧЕ (вместе с ней). То, что сделали отец и мать, когда... КЛЭР (вместе с ним). Довольно, дальше играть нельзя. ФЕЛИЧЕ. Давай дальше! КЛЭР. Реплику! ФЕЛИЧЕ. Несколько дней назад ты... КЛЭР. Нет, ты, ты, а не я! Я не могу спать в доме, где спрятан пистолет. Скажи, где ты его спрятал. Мы его сломаем, выбросим вместе! Реплику! ФЕЛИЧЕ (спокойно). Я вынул из него патроны, а куда положил ,— как нарочно, забыл. КЛЭР. «Как нарочно, забыл!» Врешь же! Даже во сне помнишь. Феличе, в доме живет смерть, и ты знаешь, где она прячется. ФЕЛИЧЕ (диким голосом). Итак: ты хочешь жить в домах с запертыми дверьми? КЛЭР. Это у тебя мания запирать двери после своей психушки! ФЕЛИЧЕ. Да, однажды я имел удовольствие — испытать все это — удобство, безопасность, благотворное влияние... КЛЭР. Запертых дверей! ФЕЛИЧЕ. Психушки! КЛЭР. Что поделаешь, раз ты позволил себе утратить всякий контакт с реальностью. ФЕЛИЧЕ. Что реального осталось в этом... КЛЭР. Перестал разговаривать! Смотрел и не узнавал! ФЕЛИЧЕ. Да, онемел и ослеп... КЛЭР. А я? Я ведь тоже была здесь! ФЕЛИЧЕ. О, не думаю, чтобы и ты после всего понимала, где находишься! Ты... КЛЭР. Достаточно, чтобы по утрам вставать, а не прятаться весь день под одеялом! ФЕЛИЧЕ. Это говорит о стремлении... КЛЭР. О возможности... ФЕЛИЧЕ. Следовать своим привычкам! КЛЭР. Это служит доказательством... ФЕЛИЧЕ. К черту доказательства! КЛЭР. Тихо ты! Отдай пистолет, я отнесу его в подвал и там разобью топором. Только тогда наконец в этом доме можно будет спокойно спать. ФЕЛИЧЕ. Иногда сам не знаешь, почему не спится. (Силы покидают его. Шаги становятся медленнее, он изможден. Они идут навстречу друг другу из разных концов авансцены.) КЛЭР. Потребность что-то найти... ФЕЛИЧЕ. В пустых карманах? КЛЭР. Не всегда ж они пустые! Иногда я кладу туда свой камень, но и он не приносит мне счастья! Пауза. Тяжело дыша, они смотрят друг на друга. Очень медленно, с потерянным видом он притворяет дверь — почти до конца. ФЕЛИЧЕ. Да, у тебя ангельский лик! Нет, я больше не могу — даже и не проси! — не могу в тебя больше целиться, словно ты какая-то невообразимая мишень. И даже вывести за дверь не могу: ее нельзя закрыть, не заперев на замок, — вот я ее и не закрыл. Клэр, дверь все еще открыта. КЛЭР (с улыбкой, в которой легкая грусть). Да, она приоткрыта, но этого вполне достаточно, чтобы уловить смысл происходящего... ФЕЛИЧЕ (вместе с ее последними словами). Так мы идем или даже эту возможность упустим? КЛЭР. Мы идем — и сейчас же. Так даже вопрос не стоял, ты ведь знаешь. ФЕЛИЧЕ. Хорошо. Наконец-то согласилась. Пауза. КЛЭР (напуская на себя требовательный вид). Но ты ведь не одет как следует. Для такого выдающегося случая я хочу, чтобы ты хорошо выглядел. Закрой-ка на минутку дверь. ФЕЛИЧЕ. Если ее сейчас закрыть, она может уже никогда не открыться. КЛЭР. Я только — только поднимусь и принесу твой летний пиджак и к нему какой-нибудь хороший галстук. (Идет в глубь сцены.) О, а ведь ступенек-то нет! ФЕЛИЧЕ. Декорацию не достроили. КЛЭР. Знаю-знаю, ты мне говорил. (Смотрит на авансцену.) Я поднялась наверх, а ты остался в гостиной один. ФЕЛИЧЕ. Да, я остался один в этой комнате, с открытой дверью. С улицы доносились какие-то голоса, крики, дьявольский смех. «Психи, психи, психи, пси-и-хи!» И я ее захлопнул, а ведь только что сказал... КЛЭР. Ты сказал, что она может уже никогда не открыться. (Внезапно поворачивается и смотрит на авансцену.) О, так ты еще здесь! ФЕЛИЧЕ. Да, конечно. Жду тебя. КЛЭР. А разве я долго...? ФЕЛИЧЕ. Нет, но я не был уверен, что ты и в самом деле вернешься. КЛЭР. А я вернулась, и вот твой пиджак, а вот галстук. (Протягивает пустые руки.) ФЕЛИЧЕ. Но их не видно. КЛЭР (с притворной улыбкой). Надень же свой невидимый пиджак и невидимый галстук. ФЕЛИЧЕ. Я покажу это жестами... КЛЭР. А, какая разница! Причешись! |