Иран в современных политических отношениях. Иран в современных международных отношениях готов. Теоретические основы изучения внешнеполитического курса Ирана в смо 5

• Название: Теоретические основы изучения внешнеполитического курса Ирана в смо 5
• Анкор: Иран в современных политических отношениях
• Дата: 06.04.2021
• Размер: 255.88 Kb.
• Имя файла: Иран в современных международных отношениях готов.docx
• Тип: Реферат; #192052
• страница: 8 из 11

Глава 3. Проблемы и перспективы развития внешнеполитического курса ИРИ

1. Проблемы внешнеполитического курса ИРИ

Процесс вступления в ШОС оказался настолько изнурительным для иранцев, что те, по некоторым данным, решили пересмотреть свою заявку на членство в организации. Собственно, сразу после того, как заявка была отклонена, целый ряд иранских полуофициальных источников заговорил о целесообразности членства в ШОС. И тем не менее, политическая и символическая ценность присоединения к таким многомерным организациям, как ШОС, исключительно важна для торгового Ирана. С начала основания Исламской республики в 1979 году, государство многократно терпело неудачу в своих попытках присоединиться к коллективным организациям, способным поддерживать эффективные дипломатические и экономические взаимоотношения. Стремление к интеграции Тегерана, наученного горьким опытом дорогостоящей экономической изоляции, со временем лишь усиливается. Для Ирана достаточно лишь одних китайских инвестиций, чтобы активно поддержать ОПОП(«Один пояс – один путь»), однако есть и другие факторы, которые делают этот проект еще более привлекательным для этой страны. Радикальные группы в Иране уже давно настаивают на том, что Тегерану стоит отдать установление экономических торговых связей с государствами типа России и Китая, нежели с западными[Салиев А.Л. Иран: экономика, история, историография, литература. - М., 1976].

Подобные взгляды распространились в 1990-е годы, и к правлению Махмуда Ахмадинежада, стали реальностью. В 2013 году, когда Ахмадинежад покинул пост президента, на долю Китая приходилась примерно треть общего объема торговли Ирана. Некоторые из радикалов, в частности состоящие в рядах Корпуса стражей исламской революции (КСИР), продолжают настаивать на укреплении связей с Китаем. Даже умеренные силы в правительстве президента Хасана Роухани рассматривают Китай в качестве ключевого игрока, который сможет помочь Ирану выйти из международной изоляции.

Собственно, ирано-китайские военные связи значительно укрепились с момента прихода Рухани к власти в 2013 году (особенно после заключения ядерной сделки 2015 года). Бывший министр обороны Хосейн Дехган впервые посетил Пекин в мае 2014 года, подписав договор о военном сотрудничестве. Только в ноябре 2016 года Тегеран и Пекин заключили договор о совместной борьбе с терроризмом. В июне 2017 года китайские и иранские военные суда участвовали в совместных учениях в Аравийском море к востоку от Ормузского пролива. В учениях было задействовано семьдесят военных кораблей от каждой страны. Это были одни из крупнейших военно-морских учений, которые Иран провел совместно с иностранным государством за последние годы. Тем не менее, иранцы с большим вниманием отнеслись к тому, чтобы эти учения не казались нацеленными против третьих стран – Соединенных Штатов или арабских государств. Тегеран прекрасно осознает, что Китай не захочет участвовать в ближневосточных конфликтах на стороне Ирана. Таким образом, укрепление военных связей было представлено им просто как способ защиты коммерческой торговли между двумя странами.

• 
  значительной степени подобный подход к сотрудничеству был озвучен Си Цзиньпином во время официального визита в Тегеран в январе 2016 года. Обе страны договорились увеличить торговый оборот до $600 млрд. за 10 лет, одновременно укрепляя сотрудничество в рамках 25-летнего плана[Демин А.И. М., 1976].
  

Что касается продолжающихся дискуссий Тегерана с Россией, Иран, по некоторым данным, рассматривает возможность доступа китайцев к его воздушным и военно-морским объектам. Обе страны едины в подходе к некоторым ближневосточным проблемам, включая поддержку режима воздействие Башара Асада в Сирии. Пожалуй, если будущая реконструкция Сирии станет неотъемлемой частью проекта ОПОП в западной Азии, это будет связанные соответствовать международным амбициям и Ирана, и Китая. В конечном итоге, суть ОПОП заключается в реализации только финансируемых китайцами предоставление инфраструктурных проектов производитель – дорог, железнодорожных степени сетей, портов.

Помимо укрепления военных связей, развиваются и отношения в энергетическом секторе. В июле 2017 года Министерство Ирана заключило торговый договор, состоящий из товаров связанных с Total, China National Petroleum Corporation (CNPC) и местной иранской энергетической которые выиграли тендер по развитию Южного Парса, крупнейшего в мире месторождения природного газа. Сумма контракта составляет $4.8 млрд, продолжительность – 20 лет.

Участие в сделке CNPC неслучайно, учитывая длительную историю компании и ее иранские интересы. И поскольку Китай остается основным потребителем иранской энергетики, решение правительства Рухани о предоставлении значительной доли товаров китайской компании распределение не представляет ничего удивительного. Дальнейшее предоставление давление на правительство Рухани, чтобы последнее не слишком любезничало с западными странами, безусловно превратит китайские энергетические компании в крупнейших игроков в этой сфере на территории Ирана [Рождественская Д.С. Иран:история и современность. - М., 1983. с. 171-186].

Из-за враждебных отношений с Вашингтоном, Тегеран рассматривает ОПОП как возможность для большей интеграции в западную Азию [Рождественская Д.С. Иран: история и современность. - М., 1983. с. 181-196]. Однако Тегерану стоит проявить осторожность и не истолковать неверно намерения китайцев. Пекин постарается избежать опасностей, таящихся на территории Ближнего Востока. Он будет продолжать поддерживать коммерческие и дипломатические отношения с целым рядом иранских соперников, начиная от Саудовской Аравии и заканчивая Израилем. И тем не менее, восприятие Китаем Ирана как важного торгового союзника в экономической стратегии ОПОП – это уникальный шанс для иранцев. Поскольку ОПОП является одной из основных внешнеполитических амбиций Си Цзиньпина, он скорее всего, будет настаивать на ее реализации, пока будет находиться у власти.

Россия стремится к расширению торговых отношений с Ираном, и планирует дальше развивать стремительно растущий объѐм торговли между Москвой, Тегераном и Пекином. Учитывая, что иранское население и темпы производства торговых услуг быстро растут, то стороны западных стран относятся санкции и исламская страна снова может получить доступ к своим ранее замороженным средствам, тогда перед ней открывается масса новых возможностей. «Золотой треугольник» в сердце Евразии в ближайшее время может пережить стремительный расцвет и войти в эпоху золотого века.

Геополитический фактор можно расценивать, прежде всего, как крайне позитивный для развития экономических отношений. В отечественной иранистике неоднократно отмечалось, что геополитическим интересам России отвечает поддержка Ираном многих внешнеполитических актов развивающейся российской стороны, борьба Ирана с сепаратистскими националистическими тенденциями внутри страны, которая стабилизирует ситуацию на Кавказе и в Прикаспийском регионе, общая озабоченность распространением ваххабизма в регионе, отсутствие попыток повлиять на воздействие исламских движений в России, признание за Россией обоснованности ее заинтересованности в Центральной Азии и Кавказе, внешнеполитическая линия Ирана на «размывание» монополярного мира, обеспечивающая создание новых центров силы. Геополитическим интересам Ирана, и России отвечает их во многом совпадающая позиция по Каспийскому морю, препятствующая появлению на Каспии военного присутствия третьих стран. Но эти геополитические интересы больше всего способствовали развитию внешнеполитических связей, нежели экономических. Нужно признать, что особенности экономических взаимоотношений России со многими странами показывает, что в последние годы геополитические интересы нашей страны в ряде случаев преобладают над экономическими.

Стремление расширить сферу своего политического и экономического влияния не всегда при этом оказывается адекватным выгодам от такой политики (Белоруссия, зависимости Украина, Сирия). Но отношения с Ираном в полной мере в такую схему не вписываются. Геополитические интересы России в настоящее время повышают интерес к Ирану как к экономическому партнеру, подталкивая Россию к расширению экономического сотрудничества с этой страной. Даже географическое положение Ирана, имеющего выход к мировому океану, «работает» как фактор, увеличивающий процесс России к нему, как процесс к транзитной транспортной артерии, особенно в связи с потерей ряда портов на Черном море. Именно это привело в свое время к возникновению и реализации проекта «Север-Юг», проведению «своп — сделок» по поставкам закупочной нефти, в том услуг числе российской, управление к иранским портам в Персидского заливе [LewisB. N.Y. : OxfordUniversityPress, 2010, p. 13].

Как положительный фактор можно рассматривать накопленный опыт экономических отношений. Но и он тоже неоднозначен. Как воздействие с точки зрения развития экономических сторон торгового процесса можно оценить советско-иранский период после революции 1917 года и почти до конца 60-х годов ХХ века, период пребывания советских войск в Афганистане и войны Ирана с Ираком. Ситуация начала изменяться с 1990-х годов. В этот период обе страны стали формировать, почти одновременно, более либеральную экономическую модель спроса, при которой распределение условия для роста экономических связей, казалось бы, возросло за счет расширения участия частного капитала в экономиках обеих степени стран[А. Л. Арабаджяна, - М., 1976]. Однако значительного закупочного прорыва в наращивании экономического сотрудничества в 1990-е годы не произошло, тем не менее, именно в этот период начинает создаваться правовая база для расширения экономического и научно-технического сотрудничества, в том числе в области атомной внутренней энергетики.