Иран в современных политических отношениях. Иран в современных международных отношениях готов. Теоретические основы изучения внешнеполитического курса Ирана в смо 5
 Скачать 255.88 Kb.
|
3.2 Проекты и программы внешнеполитической составляющей ИРИ и Ближнего и Среднего ВостокаЗаключение Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) между Ираном и группой шести международных посредников в июле 2015 г. и его последующее вступление в силу в январе 2016 г. стало поворотным пунктом не только для отношений Ирана со странами Запада, но и создало новую ситуацию в регионе Ближнего и Среднего Востока. Анализируя происходившие изменения, американские исследователи отмечали, что реальная перспектива отмены односторонних и международных санкций напрямую отразится на влиянии Ирана в регионе и его роли в региональных процессах. При этом обращало на себя внимание то, что американские аналитики прогнозировали значительный рост влияния страны, которая более 35 лет находилась под достаточно жестким, многосторонним давлением со стороны США и их союзников. Несоизмеримость экономических и военно-политических ресурсов противостоящих сторон обосновывает необходимость рассмотрения комплекса мер, применявшихся Ираном для нейтрализации американской политики «системного сдерживания» ИРИ, для выявления ключевых факторов, определивших в конечном итоге эффективность иранской политики. Современные подходы США в отношении Ирана были заложены в начале 80-х гг. XX в. Победа Исламской революции в Иране и бегство шаха из страны 15 января 1979 г. означали слом ближневосточного измерения «доктрины Никсона», предусматривавшей проведение «политики двух опор» на Ближнем Востоке — Саудовской Аравии как главного финансово-экономического союзника и шахского Ирана как военно-политического. Кардинальное изменение внешнеполитических ориентиров Ирана с прона антиамериканскую политику заставило Вашингтон пересмотреть не только свой курс на иранском направлении, но всю ближневосточную политику в целом. В лице Исламской республики США получили не просто еще одно враждебно настроенное государство, — ИРИ стала олицетворением новой, полностью альтернативной идеологической концепции. Предложенные Р. Хомейни концептуальные установки построения Исламской республики путем осуществления исламской революции, обращенные ко всему исламскому миру, представляли собой прямой вызов американской мессианской идее построения «града на холме». Следовательно, они являлись угрозой национальным интересам США и требовали реализации комплексных мер по недопущению распространения иранского влияния в регионе и мире — формировании «системного сдерживания» ИРИ. Осуществление этого курса привело к росту потерь среди военнослужащих США, поскольку Тегеран с успехом противопоставил американской стратегии, основанной на задействовании крупных формирований регулярных сил при массированной поддержке авиации, собственный вариант использования многочисленных, высокомобильных иррегулярных подразделений . В частности, Тегеран использовал в своих целях военно-политическое движение иракских шиитов «Асаиб Ахль уль-Хакк», построенное на принципах сетевой структуры . По инфор мации американских СМИ, на территории Ирака действовало порядка 150 оперативных сотрудников КСИР ИРИ, осуществлявших планирование и координацию деятельности шиитских вооруженных формирований . Ирак стал для США «новым Вьетнамом» с 2008 г. по причине высоких потерь американский контингент в Ираке неуклонно снижался, сократившись до 20 тыс. человек к 2012 г. При этом затраты Ирана на поддержку военных формирований в Йемене, Сирии, Ливане и Палестине были значительно меньше расходов США и союзных им государств на содержание значительных формирований регулярных войск. Кроме того, динамика американо-иранского противостояния показала, что попытки выстраивать отношения с Ираном с позиции силы в расчете на получение односторонних преимуществ приводят к противоположным результатам. По мере нарастания военной угрозы со стороны США в 2001—2005 гг. руководству ИРИ удалось сплотить население вокруг властей страны, что позволило М. Ахмадинежаду, одержавшему победу на выборах президента ИРИ в 2005 г., ужесточить подходы к диалогу с Западом. Б. Обама, сменивший Дж. Буша на посту президента США в 2008 г., в своей речи в марте 2009 г. обратился к властям и народу ИРИ, отметив готовность к началу переговоров для урегулирования напряженности в двусторонних отношениях, чем обозначил отход силового компонента «системного сдерживания» на второй план. В этот период на первое место выходит экономический компонент, который после введения в 2010 г. односторонних санкций США и ЕС, направленных против банковского сектора и топливно-энергетического комплекса ИРИ, приобрел черты экономической войны. К 2012 г. система разнообразных односторонних и многосторонних санкций в отношении ИРИ включала в себя не только эмбарго на поставки нефти и нефтепродуктов в США и страны ЕС, но и ограничила доступ Ирана к системе SWIFT, банковским услугам в третьих странах, а также технологиям и оборудованию во всех основных отраслях промышленности. Концепция Р. Хомейни, ставшая основой идеологии ИРИ, восходит к пяти «принципам ислама» (осуле дин), образующим в восприятии мусульман-шиитов неразрывную целостность и формирующим их мировоззрение. В рамках этой сетевой по сути пентаматрицы в идеологических целях возможно формирование различных иерархий или вариантов градации этих принципов. Достигается это путем их различной актуализации в идеологии ИРИ с последующим воплощением возникшей комбинации в государственной политической практике. Формирование определенной комбинации ведущих на данный момент времени «принципов религии» оказывает непосредственное влияние на актуализацию тех или иных «принципов следования предписаниям религии» (фору’-э дин). Они несут воспитательно-мобилизующую нагрузку, практически программируя все поступки и действия мусульманина по следованию «принципам религии». Их охват идеологической пентаматрицей ИРИ, позволяющей манипулировать «фору’-э дин» в политических целях, придает внешнеполитическому курсу ИРИ чрезвычайно высокую эффективность, обеспечивая поддержку мусульман и прежде всего шиитов. Идеологическая преемственность внешней политики Исламской Республики Иран позволяет Тегерану, несмотря на противодействие США и «заливных» монархий, сохранять союзнические отношения с шиитскими ВПД, устанавливать партнерские отношения с государствами суннитского большинства (Египет, Турция, Алжир, Малайзия и др.) и быть открытым к диалогу с противниками, но на своих условиях. Таким образом, для нейтрализации каждого из компонентов американской политики «системного сдерживания» Тегеран задействовал собственные контрмеры: против военного-силового давления — активизацию проиранских шиитских ВПД, вынудивших США сократить военное присутствие у иранских границ, в ответ на введение антииранского санкционного режима — систему обхода санкций, предоставившую возможности как для обеспечения потребностей страны, так и для поддержки региональных союзников. А идеологическая преемственность внешнеполитического курса Тегерана свела на нет попытки США и их союзников ослабить проиранский лагерь изнутри. Более того, комбинация форм асимметричного противостояния американскому давлению позволила ИРИ сформировать экономические и военно-политические структуры, способные обеспечить Тегерану быстрый рывок в плане наращивания регионального влияния в условиях новых внешнеэкономических реалий, оформленных в СВПД. Опыт иранского противостояния «системному сдерживанию» США показывает, что решительное отстаивание национальных интересов во избежание прямой конфронтации, сопровождающейся готовностью нанести Соединенным Штатам неприемлемый людской и материальный ущерб, позволяет достичь компромиссных развязок, предусматривающих соблюдение национальных интересов, ранее отрицавшихся Вашингтоном. В случае с ИРИ таким компромиссом стала отмена антииранских санкций с признанием прав Исламской Республики Иран на мирную атомную программу по обогащению урана на своей территории. |