Лекция Мелани Кляйн. Теория объектных отношений Мелани Кляйн Введение
 Скачать 50.28 Kb.
|
|
Т2Л2Ч3 Материал очень сложный и требует особого отношения к себе. Тем паче для символдрамы этот материал имеет важнейшее значение. Ведь символдрама является великолепной иллюстрацией для теории объектных отношений Мелани Кляйн, это как бы картинки для ее книг. Ну мы об этом будем еще с вами говорить. И так мы переходим к следующим важным положениям, которые Мелани Кляйн развила в своей теории паранойдно-шизойдной позиции. Она очень многое сделал в понимании развития раннего садизма и сформулировала очень важное понимание защитных механизмов, таких как идентификации. Вот мы сейчас с вами рассмотрим эти два ее положения о раннем садизме и идентификациях, как раз происходящих на паранойдно-шизойдной фазе развития, первые 3-4 месяца жизни младенца. В самом начале жизни деструктивные импульсы проявляются в виде орального садизма - это поглощение или разрывание груди на части, то есть речь идет об оральной фазе развития по Фрейду. Очень скоро вступают в действия и другие источники садизма: уретральный и анальный, это при переходе на раннюю анальную фазу развития, что приводит, у Мелони Кляйн эти фазы развития они начинаются гораздо раньше и проявляются все вместе эти фазы развития: оральная, анальная, эдипальная фазы развития, начинается проявляться с самого рождения, только у Фрейда, он пики показал фаз этих, когда в каком временном отрезке пик анальной фазы, а так все эти фазы развития идут параллельно, а так пики попадают на те сроки, которые мы с вами рассматривали в классической теории, поэтому конечно же анальная и оральная фаза идут параллельно. И так значит очень скоро вступают в действие и другие источники садизма: уретральный и анальный, что приводит к одновременному развитию двух основных линий садистических фантазий. Орально-садистическая связана с жадностью, и проявляется в фантазиях по поглощению и опустошении груди и всей матери. Младенец опустошает материнское тело от всего хорошего и желаемого, что в нем есть. Там согласно его фантазиям, находится пища, дети и отцовский пенис – это все символическое значение. Мы с вами когда-то говорили об анальной фазе развития и там говорили, что фекалии могут символизировать например: и пенис и детей. Все это младенец хочет забрать себе. В уретральных и анальных фантазиях он нападает на грудь и все тело матери своей мочой и фекалиями, надо вспомнить, когда мы изучали оральную фазу развития и анальную фазу развития по Фрейду, там я приводил клинические примеры, что происходит. Цель этих фантазий или точнее фантазийных действий – заполнить материнское тело своим плохим содержимом, плохими частями самого себя, отщепляемыми и проецируемыми на нее. Экскременты младенца представляют эти плохие части и становятся средством для нанесения вреда, разрушения или контроля над атакуемым объектом. Когда мы говорим, что цель этих фантазий или фантазийных действий заполнить материнское тело своим плохим содержимым, плохими частями самого себя, речь идет конечно же об агрессивных импульсах, агрессивные влечения, которые не признаются, отщепляются и проецируются во вне. Это не у меня агрессивные импульсы, это у тебя. Вот этот механизм, мы говорили, обсуждали уже – механизмы проекции. Плохая, отщепленная часть себя, например фекалии, что фекалии символизируют плохую часть младенца – это символика, проникает во внутрь материнского тела, становится частью его и поэтому может контролировать ее изнутри. То есть по сути дела, с помощью проекции материнское тело как бы наполняется отщепленными негативными частями младенца, становится частью материнского тела, но поскольку это отщепленные негативные части младенца ему принадлежат, то это дает ему как-бы возможность контролировать ее изнутри. И здесь мы видим действие проекции, о которой мы говорили. Таким образом, с помощью проекции ЭГО или Я овладевает внешним объектом – матерью. И превращает ее в продолжение себя самого, то есть объект, как бы становится представителем ЭГО и Я младенца. По сути происходит процесс идентификации, такого рода идентификацию осуществляемую путем проекции Кляйн обозначила термином «проективная идентификация». Но запишите в свой словарик, что в общем плане обозначает термин идентификация. Термин «идентификация» используется в качестве общего обозначения всех психических процессов, посредством которых индивид становится похож на другого в одном или нескольких аспектов. И здесь существует целый ряд процессов. Один из таких процессов описывает Мелани Кляйн, это ее открытие, до Мелани Кляйн этого никто не знал. Значит снова повторим, что такого рода идентификацию осуществленную путем проекции Кляйн обозначила термином «проективная идентификация» И контроль над объектом, осуществляемый с помощью данного процесса помогает уменьшить тревогу преследования. Комплиментарной проективной идентификацией является процесс интроективной идентификации. Хорошая интроецированная грудь становится частью Я или Эго младенца, сливается с ним. Ощущение внутренней груди неразрывно от ощущения себя. Это одно и тоже. Подобное слияние с хорошим всесильным объектом также способствует ослаблению тревоги и укреплению ЭГО или Я. Дело в том, уважаемые коллеги, что мы на самом-то деле сами о себе никогда ничего знать не можем, мы всегда видим себя глазами объекта. Поэтому при взаимодействии с объектом: объект хороший – я хороший. Оба эти процесса проективной и интроективной идентификации появляясь на самой ранней стадии развития остаются активными напротяжении дальнейшей жизни. Они действуют как в обычных межличностных отношениях, так и в ситуациях психотерапии. Например: женщина проецирует на мужа свои агрессивные импульсы и желания и обретает контроль над ним. Неуловимыми манипуляциями вызывая у него действительно агрессивное поведение, освобождаясь от неприемлемых для себя желаниях или чувств она проецирует их на мужа и по сути, идентифицирует свои бессознательные импульсы с его поведением. Здесь главное в проективной идентификации следующее, например, пациентка имея в душе своей агрессивные импульсы деструктивные импульсы, которые ее напрягают, угрожают разрушить, она должна их спроецировать во вне, чтобы уменьшить напряжение внутреннее, но при проективной идентификации мало спроецировать во вне эти агрессивные импульсы, надо еще сделать так, чтобы эти агрессивные импульсы проявились в объекте, чтоб объект стал проявлять агрессию. И тогда кроме проекции человек, который переполнен этими импульсами негативными он какими-то манипуляциями, какими-то малозаметными действиями, но тем не менее провоцирует объект на агрессию. И когда он спровоцировал объект на агрессию он начинает уже идентифицироваться, то есть свои импульсы она уже идентифицирует с объектом, который проявил агрессию и вот эта уже идентификация помогает ей уменьшить напряжение. Ну так часто бывает в психоаналитической в психотерапевтической ситуации, когда клиент у которого находится в ситуации или стадии, когда он переполнен агрессией и для него это невыносимо, разрушительно и он приходит на сеанс к психотерапевту и сразу же сеанс начинается с нападения, с критики терапевта и все что происходит в психотерапии. И если начинающий психотерапевт не сталкивался с проективной идентификацией, то он может эту злость клиента понять в буквальном смысле слова, что тот пришел выяснять с ним отношения, критикует его терапию и он сам становится объектом критики и что терапия плохая и ему хочется защищаться начинающему терапевту и он начинает говорить: «Ну да вы тоже пропускаете сессии, там нарушаете сетинг». То есть находит какие-то вещи, чтобы оправдываться, а пациент или пациентка может блокировать эти вещи и еще больше его распалять, он уже в этом споре может повысить интонацию голоса, что-то объясняя ей, в чем трудности в терапии, он повышает интонацию голоса, а ей только это и надо. «Вот видите вы на меня уже кричите! Я всегда знала, что вы всегда относитесь ко мне со скрытой неприязнью! Всегда чувствовала, что вы меня недолюбливаете! Теперь Вы вскрыли свое лицо!». То есть теперь она идентифицируется с раздражением терапевта и тем самым уменьшая свою тревогу, но к сожаленью в данном примере психотерапевт попался на удочку и не разглядел проективную идентификацию и вступил в конфронтацию со своим клиентом. Аналитическая ситуация или психотерапевтическая ситуация, имеющая направленность психоаналитически - ориентированной терапии, а символдрама – это психоаналитически – ориентированная терапия дает массу примеров обоих видов идентификации, например: пациент может бесстрастно рассказывать о каком-то чрезвычайно травматическом событии своей жизни, неиспытывая при этом никаких эмоций, но аналитик или психотерапевт при этом переполнен самыми разными чувствами: страхом, беспомощностью или яростью, то есть другими словами, он чувствует вместо пациента, идентифицировавшись с теми чувствами, которые пациент отрицает и бессознательно проецирует на аналитика. В отношении параноидно-шизоидной позиции можно сделать следующее заключение: психическая жизнь младенца с самого начала обусловлена действием борющихся друг с другом изначальных сил: инстинкта жизни и инстинкта смерти. Деструктивные импульсы будучи производными инстинкта смерти действуют во всю мощь и рождают сильнейшую тревогу. ЭГО или Я как представитель инстинкта жизни стоит перед задачей справится с этой тревогой. Все ранние психические процессы, такие как проекция, интроекция, расщепление, всемогущий контроль и другие используются им для решения этой задачи. Состояние психики во время параноидно-шизоидной позиции характеризуется высокой степенью дезинтеграции. Все психические процесс действующие в это время с необычной быстротой сменяют друг друга, действую практически одновременно без какой-либо хронологической последовательности. Параноидно-шизоидная позиция - есть психотический способ психического функционирования. Но в развитии он является нормой и любой индивид обязательно проходит этот этап развития. Если ЭГО или Я успешно справляется с задачами, стоящими перед ним в этот период, идет постепенный переход к следующему более высокому уровню психического функционирования. В случае же неудачи возможны фиксации, что при дальнейших трудностях развития может привести к регрессу на эту стадию и возникновению психического заболевания. Следом за параноидно-шизоидной позиции развития следует депрессивная позиция. Депрессивная позиция Депрессивная позиция является следующим шагом в развитии характеризующимся изменением природы тревог, ростом интеграции ЭГО или Я объекта и появлением новых психических механизмов. Начало депрессивной позиции Кляйн относит ко второй четверти первого года жизни, условно это 4-6 месяц жизни. Важно отметить, что между 2 периодами развития не существует резкой границы. Все изменения жизнедеятельности младенца происходят постепенно. И зарождаются еще на предыдущей стадии. Есть основание полагать, что даже во время пика параноидно-шизоидной позиции, когда правят бал процессы расщепления и тревогопреследования, в психике младенца существует тенденция к интеграции, как ЭГО или Я так и объекта. Эти тенденции обязаны свои существованием деятельности инстинкта жизни. Фрустрации и удовлетворения, которые испытывает младенец, постоянно сменяют друг друга и влияют на уровень тревоги. В состоянии удовлетворения тревогопреследование ослабевает и расщепление при этом менее выраженно. В эти моменты преобладают любовные чувства над агрессивными, то есть инстинкт жизни над инстинктом смерти. Именно в эти моменты Эго способно до определенной степени интегрировать себя и синтезировать противоположное чувство к объекту. Именно в моменты преобладания либидо начинается сближение хорошей и плохой груди, как внутренней, так и внешней. Хотя грудь все еще остается главным объектом постепенно создается отношение к матери, как к человеку. Запах матери, ее прикосновения, голос, улыбка, звук ее шагов, все это формирует образ матери, как целого и уникального человека. Младенец все больше склонен воспринимать мать, никак группу отдельных частей, кормящую его грудь, руки ласкающие его, а как целое существо. И его чувства к ней претерпевают изменения. Резкий контраст в отношении к хорошей и плохой груди постепенно стирается. ЭГО или Я становится все более интегрированным и сильным за счет присутствия в нем хорошего объекта. И уже не стремится удерживать хороший и плохой объект на таком огромном расстоянии друг от друга, как раньше. Дистанция между хорошей и плохой грудью и матерью все больше сокращается и части разорванного в клочья до этого объекта постепенно начинают соединяться. Младенец начинает принимать, что есть одна грудь, есть одна мать, которая является источником как хороших, так и плохих его переживаний. И что это он один и тот же, и ненавидит, и любит одну и туже грудь, одну и туже мать. Говоря другими словами, синтез чувствует к объекту и все большее соединение самого объекта делает возможным неоднозначное или амбивалентное отношение к нему. Эта способность к амбивалентности является важным приобретением развития. Она свидетельствует о достаточной степени связанности ЭГО или Я, которая способна справляться с противоречивыми чувствами к одному и тому же объекту, а не расщеплять их, как на предыдущей стадии. Этот шаг в развитии оказывает огромное влияние на внутреннее состояние ребенка, на отношение к объекту и свидетельствует об определенной степени зрелости ЭГО. Т2Л3Ч1 Доброе утро уважаемые коллеги! Продолжаем нашу лекцию мы продолжаем изучать теорию развития М. Кляйн -одна из основоположников развития теории объектных отношений, как мы уже говорили – первым психоаналитиком, который сформулировал теорию объектных отношений был ФэйрБейрн – швейцарский психоаналитик, но он вместе с М Кляйн сотрудничал, в примерно одно и тоже время они создавали свои теории и я это вам не говорил, и надо отметить, что параноидно-шизоидная позиция которая ввела Мелани Кляйн в свою теорию развития это было после того как ФэйрБейрн обсуждал с ней свою теорию объектных отношений, М Кляйн сначала исходила из депрессивной позиции, которую мы сейчас с вами изучаем. Но потом, ее теория обрела тот вид, который мы с вами изучаем, поэтому вместе с ФэйрнБейрн, конечно, они сыграли очень важную роль – ведущую роль в развитии теории объектных отношений. Но теория развития Мелани Кляйн пошла еще дальше, чем просто теория развития объектных отношений, и Мелани Кляйн, сегодня ее имя ее направление в психоанализе выделяется отдельно – КЛЬЯНЕАНСКИЙ психоанализ. Мы об этом уже с вами говорили отдельно. Кляйнеанская теория и здесь у нее много чего еще есть очень важного, но самое главное мы с вами изучаем. И вот сегодня мы будем изучать депрессивную позицию. Я хочу сказать, что мы сегодня с вами это достаточно будет еще н-ое количество времени н-ое число часов, мы сегодня закончим с вами Мелани Кляйн и я так полагаю, что не будем смешивать не будем брать новую тему с тем, чтобы не смешать, я потом сразу вам пришлю первую и вторую лекцию по Мелани Кляйн. Чтобы у вас была в цельном варианте эта лекция. И так, продолжаем коллеги. Страх перед наказывающим преследующим объектом, все больше уступает место другим чувствам, начинает появляться тревога за судьбу объекта, это очень важно отметить, эту часть. – начинает проявляться тревога за судьбу объекта. Тем более, что в этот период, несмотря на преобладание оральных импульсов, все больше набирают силу уретральные, анальные, и генитальные тенденции. То есть, действуют все источники либидо, и агрессии. Ребенок опасается, что его деструктивность, идущая из всех этих источников, может нанести непоправимый вред его амбивалентно-любимому объекту. То есть, мать. В этот период могут возникнуть новые серьезные трудности в кормлении, связанные с этими опасениями. Та жадность, с которой голодный младенец набрасывается на грудь, ощущается им разрушительной и опасной. Поэтому он может отказаться от груди. Но теперь это связано с желанием защитить ее. Он отказывается от получения удовольствия, которое может причинить вред, фантазии младенца в этот период сохраняют характер всемогущества, так как он продолжает особенно во время фрустраций, нападать на мать, и на грудь, как в фантазиях, так и реально, когда кусается или пинается. Это создает ощущение, что он действительно разрушил ее, причем разрушил, и внутреннюю и внешнюю мать. Разрушил и потерял. Эти фантазии обретают особую силу, когда матери нет рядом. Ее отсутствие воспринимается младенцем, как ее смерть, причиной которой были его атаки на нее. Те же чувства возникают и в отношении внутренней матери. Младенец чувствует, что своими атаками разрушил ее, чувствует, что потерял мать во внутреннем мире. И при этом, сам стал пустым одиноким и беспомощным. Все эти фантазии рождают у него незнакомые до того чувства вины, скорби, ощущения невосполнимой утраты и огромное желание вернуть к жизни разрушенный объект. Он признает, что не может существовать без него. Тревога, связанная с потерей объекта, или депрессивная тревога, необычайно сильна. И теперь, именно она определяет состояние младенца. Если перевести в слова, то что чувствует ребенок, в эти сложные для него моменты, это возможно звучало бы так: моя мама исчезает, она может никогда не вернуться, она страдает, она умерла, нет, этого не может быть. Потому что я могу ее оживить. И здесь на помощь приходит вся та же всемогущая фантазия. Младенец представляет, что вновь соединил все разорванные части. И, возродил к жизни свой любимый объект. Мать снова жива, и он жив вместе с ней. И вновь чувствует себя в безопасности. Этот процесс восстановления разрушенного объекта возмещения причиненного объекту вреда носит название РЕПАРАЦИИ. Пожалуйста вы это себе подчеркните, выделите и запомните, важнейший процесс репарации, потому что в вашей психотерапевтической практике вы будете неоднократно наблюдать развитие этого процесса и проявление этого процесса и когда вы будете работать и изучать в символдраме это будет проявляться естественно также и в образах в работе с символдрамой. Процесс разрушения и возрождения матери продолжается множество раз, каждый раз, возрождая объект, и собственную безопасность младенец призывает на помощь всю свою любовь, то есть мобилизует инстинкт жизни, Репарация таким образом, является представителем инстинкта жизни, является средством для ослабления чувства вины и депрессивной тревоги, способность тысячи раз возрождать объек6т наполняет ребенка верой в то, что в нем есть силы для любви. Для любви созидательной, и что хороший объект, жизнестоен и прочен. Объект выжил, значит разрушительность младенца не всесильна и не столь опасна, как это представлялось в фантазиях. Реальная мать жива, реальный мир продолжает существовать. Значит его фантазии — это только фантазии. Младенец начинает сопоставлять два мира. Мир реальности и мир фантазии. Другими словами, он делает первый шаг к обретению очень важной психической способности. Это тестирование реальности. Сутью этого процесса является способность отличать психические образы от реальных объектов, фантазию от внешней реальности и обретение способности корректировать субъективные впечатления, сопоставляя их с внешними фактами. Способность к тестированию реальности является важным отличительным признаком здоровой психики и начинает появляться, по мнению Кляйн, уже во время депрессивной позиции. Постепенно реальность начинает приобретать все большее значение, общаясь с матерью и другими окружающими его людьми, младенец чувствует, что каждый его шаг в развитии, каждое новое достижение доставляет им радость. Этими достижениями он выражает свою любовь к ним, исправляет вред, причиненный агрессивными импульсами и действиями. В периоды свободные от фрустрации, ребенок все больше способен испытывать хорошие чувства к матери и к другим людям, крепнет его доверие к окружающим. Этот положительный опыт делает более спокойной и внутреннюю ситуацию, хороший объект все более упрочивается во внутреннем мире и это дает ощущение большей внутренней безопасности. Хорошие внутренние объекты проецируются во вне, что позволяет видеть хорошими и внешние объекты. Это способствует дальнейшему развитию отношений с окружающими людьми, основанных на доверии, те идет постоянное взаимодействие внутреннего и внешнего, в ходе которого укрепляется ощущение безопасности. Это ведет к уменьшению тревоги преследования по отношению, как к внутренним, так и внешним объектам. Представление о родителях, которое раньше было искажено фантазиями об идеальных и ужасающих фигурах становится более реальным. Все это свидетельствует о том, что эго младенца обретает способность выполнять свою основную функцию- осуществлять связь с реальностью. Огромную роль в этом играют процессы проекции и интроекции- эти процессы, или вернее, взаимодействие с этими процессами, действует постоянно и никогда не прекращается, так например, ребенок интроецирует хорошую внешнюю реальность и его внутренний мир наполняется этой хорошестью. Затем он проецирует свой теперь хороший внутренний мир во вне, и картина внешнего мира тем самым также улучшается. Важно отметить, что здесь речь идет о процессах нормального развития, разумеется, когда ребенок лишен любящего окружения и в его опыте преобладают фрустрации картина внутреннего мира не будет столь благоприятной и в отсутствии в следствии этого внутренней безопасности, может стать предпосылкой для паталогического развития. В этом процессе взаимодействие проекции и интроекции, есть определенный перевес в сторону интроекции. Вовремя параноидно-шизойдной позиции, как мы уже говорили, преобладали проективные процессы. Младенец выводил вовне деструктивные импульсы, чтобы не быть разрушенным ими изнутри. Преобладание интроекции вовремя депрессивной позиции обусловлено новыми задачами, эго или я стремится не только возродить объект, но также сохранить его внутри себя, удержать его, полностью овладеть им. И это вполне понятно, чем устойчивее внутренний объект, тем более сильно эго, тем больше уверенность в своей созидательной неразрушительной силе. В этот период исключительно важна способность матери поддержать ребенка в его сложных переживаниях. Мать должна быть рядом, само ее присутствие говорит о том, что она выжила, несмотря на всю агрессивность младенца, вызванную деятельностью инстинктами и фрустрацией. Само присутствие матери является подтверждением надежности и прочности внешнего мира, ибо мать является олицетворением этого мира, подтверждением того, что он не разрушил мир своими атаками, и что мир принял его возместительные репарационные жесты. И тогда у ребенка появляется способность взять ответственность за свои фантазии, связанные с инстинктивными импульсами. На смену жадности, приходят жалось и сочувствие. Вот как описывает поведение младенца в этот период один из ведущих английских психоаналитиков Винникотт, полностью разделяющий взгляды Мелани Кляйн на депрессивную позицию. В одной из своих работ он писал «Стечением времени у детей появляется импульс кусать, это начало чего-то, имеющего огромное значение и относящееся к области безжалостности, импульсивности и использование беззащитных объектов, но очень скоро дети начинают защищать грудь, фактически даже когда у них есть зубы, они лишь в редких случаях их кусают, чтобы причинить вред. Это не потому, что у них отсутствует импульс, причина этого нечто аналогичное приручению волка и превращению его в собаку, а льва в кошку. У человеческих детей присутствует очень трудная стадия, которой невозможно избежать. Если мать знает об этой стадии, она легко может обнаружить ее у ребенка, когда подвергается разрушению от своего дитя и может защитить себя, не отвечая тем же и не прибегая к мести. Другими словами, у матери есть одна работа, когда ребенок кусается, царапается, берет ее за волосы и пинается – эта работа выжить, остальное сделает сам ребенок. Если она выживает, ребенок обретет новый смысл, слова любовь и новое возникнет в жизни ребенка. И это новое –фантазия, как если бы ребенок мог теперь сказать матери – я люблю тебя потому что ты выжила, когда я разрушал тебя, в своих снах и фантазиях я разрушаю тебя, когда бы не думал о тебе, потому что я люблю тебя. Именно это делает мать внешним объектом, помещает ее в мир не являющейся частью ребенка и делает ее нужной». |