Главная страница

История Российского государства и права Учебник (Исаев М_. Учебник" (Исаев М. А.) ("


Скачать 2.67 Mb.
НазваниеУчебник" (Исаев М. А.) ("
АнкорИстория Российского государства и права Учебник (Исаев М_.rtf
Дата12.04.2018
Размер2.67 Mb.
Формат файлаrtf
Имя файлаИстория Российского государства и права Учебник (Исаев М_.rtf
ТипУчебник
#17973
страница8 из 120
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   120
(ПСРЛ. Т. I, стб. 377 - 378).

В общем на вече мог участвовать в основном городской житель, житель главного города. Вполне возможно, что иногда привлекались и жители пригородов - сельской округи. Такой вывод можно сделать на основе летописных сообщений, когда летописец отмечает, что в вече приняли участие "людье земли нашей", "вся Галицкая земля", "люди Ростовские", "все Переяславцы" и т.д.

Компетенция веча была компетенцией чрезвычайной. Главным предметом его ведения был вопрос о призвании и изгнании князя. Вся история Руси до татарского погрома происходит под знаком призвания князей. В.И. Сергеевич отмечал: "Признание того или иного князя наследственным неизвестно древней России; но встречаются случаи добровольного ограничения права призвания только одной какой-либо отраслью потомков Рюрика. Соглашение народа с князем о его преемнике есть тоже призвание, но состоявшееся под влиянием особого благорасположения к прежнему князю" [Сергеевич. 1867. С. 75]. Например, киевляне благоволили к потомству Владимира Мономаха, переяславцы - к нисходящим его сына Юрия, черниговцы - к Ольговичам и т.п.

Вече оформляло свои отношения с князем через ряд (договор). Уже тогда форма такого договора была в виде присяги (целования креста).

Изгнание князя представляло собой акт уничтожения крестоцелования. За этим следовало неизбежное изгнание, причем князя могли и побить, разграбить его имущество, посадить под арест. Нередко князей убивали, впрочем, убивали не "своих", а узурпаторов, силой добившихся стола в той или иной волости. Истины ради надо отметить, что нередко князья сами отказывались от стола, сами уходили из волости: "В лето 1215 поиде князь Мстислав по своей воли Киеву, и сотвориша вече на Ярославле дворе, и рече новгородцам: "Суть ми орудье (дела. - М.И.) в Руси, а вы вольны в князех" (ПСРЛ. Т. III. С. 53).

В общем отношения между князем и вече были не такими однолинейными, как они обычно рисуются в советской историографии. Образный пример этих отношений мы найдем в следующем. За год до своего добровольного ухода из Новгорода этот же князь Мстислав ходил походом на киевского князя Всеволода Чермного. Войско, которым он командовал, было сборным: новгородцы и смоляне. Во время похода "бысть распря между новгородцем с смоляны, и убиша новгородци смолянина". Возникший конфликт князь попытался разрешить на вече. "Князь же Мстислав в вече поча звати, они же не поидоша; князь же целовав всех, поклонився, поиде" (Там же). Только так удалось примирить смолян с новгородцами.

Следующий важный предмет ведомства вече - вопрос о войне и мире. Князь своими силами вести войну не мог - дружина его для этого была мала, поэтому ему была необходима поддержка народа для созыва ополчения. Народу же в свою очередь князь нужен был как военный специалист, начальник, без которого войско не имеет командования. Впрочем, нередко князь мог выкликнуть по волости охотников - добровольцев, с которыми предпринимал небольшие набеги на соседей. Но это было уже его частное предприятие, волость за такие действия князя не отвечала.

Вопрос законодательства веча есть вопрос довольно спорный. До нас дошло только два памятника такого вечевого законодательства, да и то уже позднего, московского периода. Это Псковская и Новгородская судные грамоты. Так, ст. 108 ПСГ даже закрепляет за вечевым собранием на постоянной основе право законодательства: "А которой строке пошлиной грамоты нет, и посадником доложити господина Пскова на вече, да тая строка написать. А которая строка в сей грамоте не люба будет господину Пскову, ино та строка вольно выписать вон из грамот". Можно предположить, что в других землях древнерусского государства вече также могло принимать постановления, которыми регулировалась законодательная деятельность князей.

Последним более или менее определенным вопросом компетенции веча были случаи, когда оно выступало в качестве высшей судебной инстанции. Чаще всего судебная функция вечевого собрания проявлялась в случае изгнания князя.

Полноты ради надо заметить, что вече вообще было вольно принять к своему ведению любой вопрос. Подчас даже весьма "экзотический". В летописях сохранилось упоминание о вече 1173 г. в Галиче, которое посчитало себя вправе вмешаться в личную семейную жизнь своего князя. Князь охладел к княгине, та была вынуждена даже покинуть город с малолетним сыном. Ее место заняла какая-то Настаська со своими родственниками - Чагровой чадью. Вече приняло крутые меры: Настаську сожгли по приговору веча, сына ее, прижитого от князя, посадили под арест, Чагрову чадь избили, "а князя водивше ко кресту, яко ему имети княгиню в правду, и тако уладившеся" (ПСРЛ. Т. II, стб. 564).

Продолжительность заседания веча определялась предметом, который оно в данный момент разбирало. Например, в Новгороде в 1218 г. "тако быша веча всю неделю". Не расходились, пока не решали вопрос.

Способ принятия решения на вече был весьма древним - единогласие. "Под единением, - пишет В.И. Сергеевич, - должно разуметь не столько буквально соглашение всех без исключения, сколько соглашение такого решительного большинства, чтобы привести свое решение в исполнение без активного противодействия со стороны меньшинства" [Сергеевич. 1867. С. 55]. Понятно, что нередко эта критическая масса достигалась точно так же, как и у лютичей (см. выше). Филиации этих порядков сохранялись в Новгороде довольно долго. Сигизмунд Герберштейн, проезжая в начале XVI в. через Новгород, описал весьма странный, с его точки зрения, обычай новгородцев. Раз в два года они сходятся на мосту через Волхов "и бьют друг друга палками, и от того происходит такое смятение, что начальник с великим трудом может прекратить его" (Герберштейн. 1866. С. 114). Сами новгородцы уже не помнили действительную причину такого обычая, поэтому и рассказали путешественнику басню о Перуне, якобы выбросившего свой жезл на мост, за который горожане и бились. На самом деле это именно пережиток тех вечевых порядков, когда два конца города, не сумев выработать единого решения на вече, сходились в рукопашную на мосту - и только таким способом вырабатывали единогласие.

Принцип решения вопросов большинством голосов в Россию занес Петр I своими безумными реформами.

Князь.

Фигура князя в Древней Руси есть фигура во многом героическая - это светлый образ народного фольклора, и не только. Достаточно вспомнить такой образчик древнерусской литературы, как "Моление Даниила Заточника", который является по сути панегириком князю и княжей власти. Население той эпохи видело в князе свой идеал, как в зеркале в личности князя, в его поступках отражался дух складывающейся нации. Академику С.Ф. Платонову принадлежит весьма образное сравнение князя с плакучей ивой над рекой. Князь сам по себе - ничто, он такой же изгой, нуждающийся в церковной защите, как и выкупившийся холоп. Своей воли у него нет. Куда течет народ-река, туда идет и ива-князь. Как не менее образно выразился В.И. Сергеевич, "князь есть в высшей степени народная власть".

Итак, помимо верховного командования князь - очень удобная фигура для отправления правосудия. Он не член общины, следовательно, лицо не заинтересованное. Решение, которое выносит князь, творя суд, есть простая формализация обычного права. Изредка ему Церковь подскажет, что необходимо издать какой-нибудь устав, что он и сделает. Непосредственное же законодательство князя проявляется только в мелочной регламентации уроков, вир и продаж. Вот действительное поле для фантазии и аппетита княжьей власти.

Княжеская Дума.

Это был консультативный орган, аналог его можно найти в племенном совете старейшин при вожде. Для того чтобы управлять эффективно, князь нуждается не только в поддержке местного населения, но и в помощи собственного окружения. Так, например, можно истолковать известные места в Русской Правде: "По Ярославле же пакы совокупившеся сынове его: Изяслав, Святослав, Всеволод и мужи их: Коснячко, Перенег, Никифор, и отложиша убиение за голову, но кунами ся выкупати, а ино все, яко Ярослав судил", а также: "А се уставил Володимер Всеволодович по Святополче, созвав дружину свою на Берестовом: Ратибора тысячского киевского, и Прокопию белгородского тысячского, Станислава переяславского тысячского, Нажира Мирослава, Иванка Чюдиновича ольгова мужа, и устави люди" (РП Синод. сп.). Характерно, что в состав совета (думы) князя входят не только его ближайшие дружинники, но и представители веча - тысячские. Лишнее подтверждение этому видим, например, в следующем летописном сообщении: "В лето 987 возва Володимер бояры своя и старцы градския" (ПСРЛ. Т. XXXVIII. С. 49).

В отличие от веча Княжеская Дума была органом, постоянно действующим.

Княжая дружина.

Дружина русских князей пережила в истории древнерусского государства два четко выраженных этапа своей эволюции. Первый, древнейший этап представляет собой эпоху, когда князь и его воины составляют одно неразлучное целое. У князя нет иных интересов, кроме интересов своих дружинников, и наоборот. Так, Святослав, мотивируя свой отказ от крещения, оправдывался тем, что его дружина начнет над ним смеяться. Еще более отчетливо единство князя и его воинов видно в следующем летописном рассказе (под 996 г.) об устроенном св. Владимиром пире.

Во время пира дружинники "подпъяху и начаша роптати на князя, глаголюще: "Зло есть нашим головам ясти деревянными лжицами, а не серебреными". Се же слышав, Володимер повеле ковати лжици серебряные, и ясти дружине, рек сице, яко: "Серебром и златом не имам налести дружины, а дружиною налезу серебро и злато, яко дед мой и отец мой доискался с дружиною злата и серебра". Бе бо Володимер любя дружину, и с ними думая о устрои земнем, и о ратех, и о уставе земнем" (ПСРЛ. Т. XXXVIII. С. 56 - 57). О теснейшей связи князя и его дружины свидетельствует и другое сообщение летописца. Так, в 1024 г. после известной междоусобной битвы с полками Ярослава его сводный брат Мстислав, "виде лежачи иссечены от своих северян и варягов Ярославлевых, и рече: "кто сему не рад, се лежит северянин, а се варяг, а своя дружина цела" (ПСРЛ. Т. II, стб. 136).

Вторая эпоха дает о себе знать к концу XI в. Новгородский летописец невероятно убедительно проводит эту грань: древние князья и мужи их "не сбираха много имения, ни творимых вир, ни продаж вскладаху люди; но оже будяше правая вира, а ту возмя, даваше дружине на оружье. А дружина его кормяхуся, воююще иные страны, и бьющееся и рекуще: "Братия, потягнем по своем князе и по Русской земле"; глаголюще: "мало ж есть нам, княже, двухсот гривен". Они бо не складаху на свои жены златых обручей, но хожаху жены их в серебряных; и расплодили были землю Русскую" (ПСРЛ. Т. III. С. 104). Вторая эпоха, таким образом, заключалась в изменении формы эксплуатации князем волости, в усилении его аппарата власти. Теперь дружина - это не Krigssamfund эпохи варягов, не ватага подельников, с которыми князь делит военное счастье, а подчиненный князю инструмент господства (instrumentum regni).

Именно в эту эпоху происходит резкая дифференциация в среде дружинников на старейшую дружину и на молодшую, несмотря на то что такое различие отмечалось и ранее. Старшие дружинники теперь занимают исключительно привилегированное положение: из их среды князь назначает своих посадников и наместников, им поручают наиболее ответственные мероприятия, из их среды растет слой княжих бояр. Младшие дружинники составляют разряд многочисленных слуг: из их среды происходят княжии конюшии, тиуны, вирники, пятенщики, мятельники и прочий мелкий чиновный люд той эпохи. В большинстве своем именно через них князь управляет не только волостью, но и своей вотчиной.

Вотчинное управление.

Князь в Древней Руси осуществляет три функции: он судит население, командует ополчением и заведует финансами - собирает налоги. Основу его системы управления составляет управление собственной вотчиной, структура которого зеркально отражена в структуре управления волостью.

Там, где князь не может участвовать в осуществлении своих гражданских функций, что называется, in personae (лично), он управляет посредством челяди. Челядь князя весьма многочисленная. Наиболее часто встречающиеся разновидности холопов суть следующие: тиун, основное предназначение тиуна - судить население вотчины князя; огнищный тиун - заведование домом и личным хозяйством князя, это некий аналог major domus эпохи королевств варваров. Конюший тиун заведует княжими табунами. Конница в это время - одно из эффективных родов войск на поле брани. Содержание коней стоило невероятно дорого, поэтому часто князья за свой счет экипировали кавалеристов. Наконец, стоит назвать ключника. Это некий аналог тиуна, он заведовал княжими селами и деревнями, в частности покупал "за княжим ключом", т.е. от имени князя, села. Сфера компетенции данных лиц не шла дальше распоряжения участью зависимых от князя людей.

Финансовый доход, получаемый князем, есть в это время некий аналог его вотчинного права - это плата за его работу (буквально его зарплата). Формировалась "зарплата" князя из нескольких источников. Прежде всего это налоговые поборы, формы которых были весьма многообразны. Самый распространенный вид-дань, в основе которой лежит праиндоевропейское *do; ср. параллель: санскр. danam, лат. donum, греч. "ДельтаОмегаРоОмикронНи", ст.-сл. дара. Характерно, что этимологически все эти термины означали изначально понятие подарка, добровольного приношения, символическое значение которого заключалось в признании подчинения тому, кому дарят подарок. Сам механизм сбора таких подарков очень хорошо виден на примере древнерусского полюдья. Вот как оно описано Порфирогенитом: "Когда наступает ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия (ПиОмикронЛамбдаИпсилонДельтаЙотаАльфа), что именуется "кружением", а именно - в Славинии вервианов, другувитов, севериев и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав" (De admin. I. 9). Далее, в номенклатуру поборов входят разного рода уроки, виры, продажи и таможенные сборы - мыто. Само слово, судя по всему, заимствовано у готов.

Древнейшая податная единица в России - дым, именно от дыма поляне дают дань хазарам в известном сообщении русской летописи. Дым - это домовладение, самостоятельное хозяйство. Другая податная единица, образовавшаяся, судя по всему, несколько позднее, - рало. Рало, или плуг, - это та площадь земли, которая могла быть вспахана за один день одной упряжкой. Так, Гельмольд - историограф северных славян - сообщает, что плуг у славян "составляет пара волов или одна лошадь" (Гельмольд. 1963. С. 55). Но относительно рано, уже в середине X в., появляются погосты - самые крупные податные единицы на Руси. Летопись, как известно, приписывает их учреждение княгине Ольге. Подушная подать, т.е. признание отдельного лица в качестве особой фискальной единицы, была занесена на Русь монголо-татарами.

Одним словом, в ту далекую эпоху вотчинное управление сливалось с управлением государственным. Эта характерная деталь варварства будет очень долго давать о себе знать в русской истории.

Характерные формы межкняжеских отношений.

Очень быстрое размножение потомства Рюрика приводит к политическому дроблению Древнерусского государства, единство которого было весьма и весьма условным. Соперничество волостей друг с другом только усиливало эту тенденцию. В результате в среде русских князей появляется понятие удельного князя. Удел в юридическом смысле - это скорее титул князя, определяемый согласно его положению в общей линии нисходящего потомства Рюрика. В зависимости от изменения этого положения князь со временем из удельного может стать великим - занять Золотой киевский стол. Князья, таким образом, все время находятся в движении, перемещаются из одной волости в другую, согласно призванию веча и своему рангу в роду. Нельзя сказать, что эта картина соответствовала устремлениям самих князей, уже в конце XI в. они попытались договориться между собой, поставить волости перед совершившимся фактом. Но эта договоренность мгновенно нарушается. В дальнейшем князья переходят к практике заключения между собой рядов (договоров), в которых пытаются оговорить вопросы старшинства, правила перехода из одной волости в другую. Но практика соблюдения этих междукняжеских рядов весьма печальна. Столкновения князей друг с другом часто приводят к огромным потерям среди населения, опустошению целых волостей. Пожалуй, только Церковь остается единственной силой на Руси в самый канун монголо-татарского погрома, которая удерживает князей от взаимного истребления. Киевский митрополит в 1195 г. такими словами пытается увещевать князя Рюрика, который отказывался выполнить такой ряд с другим князем - Всеволодом Юрьевичем: "Княже! Мы есмы поставлены в Русской земле от Бога востягивати вас от кровопролития. Аж ся прольяти кровь крестьянской в Русской земле, аж еси дал волость молжшему в обладание перед старшим и крест еси к нему целовал, а ныне аз снимаю с тебя крестное целование и взимаю на ся". Из этого летописного сообщения видно, что предметом ряда является именно попытка раздела волостей, а форма такого договора - крестное целование.

Парадоксально, но ослаблению межкняжеских распрей сильно поспособствовали татары. При завоевании они уничтожили громадное число князей - потомков Рюрика.
§ 4. Система источников права Киевской Руси
Обычай.

Общий термин, охватывавший собой все разнообразие и пестроту юридического порядка "готической" Руси - что ни город, то норов, что ни село, то обычай, - в договорах руси с греками получил название "законъ русскии". Под этим выражением следует понимать всю совокупность обычного права, которого придерживались восточнославянские племена. Толкование его, что иногда встречается, как некоего формального акта неверно, поскольку слово "законъ" в современном значении, т.е. греч. "НиОмикронМиОмикронДзэта" или лат. lex, известно только с XVII в. Но "законъ" имел другое древнейшее значение, а именно "религия", и обозначал религиозную принадлежность конкретного человека.

У нас нет сведений о фиксации норм обычного права хотя бы в виде судебных решений, но мы можем сделать такой вывод на основании ст. 21 РП Акад. сп.: "...а в конюхе старом у стада 80 гривен, яко уставил Изяслав в своем конюсе, его же убили дорогобужцы". Видно, что источником этой статьи было конкретное судебное решение. Также нет сомнения, что некоторые статьи Русской Правды имеют своим источником обычное право. Наиболее яркий пример - ст. 1 всех редакций, устанавливающая кровную месть. Но полной картиной состояния обычного права в "готическую" эпоху Руси наука сегодня не располагает. Научная, догматическая разработка обычного права в России началась только с середины XIX в., поэтому единственным методом восстановления картины древнего периода может быть только метод исторической филиации и исторической лингвистики.

Международные договоры Руси с греками.

Это самые древние памятники русского права. Если придерживаться версии фальсификации договора Олега, то первый памятник можно датировать 60-ми гг. IX в.! Характерно, что структура договоров ничем не отличается от структуры современных международных договоров, понятно, что такая высокая юридическая техника - целиком заслуга византийских дипломатов. Образцом варваризации техники можно было бы считать договор 971 г. Святослава с Цимисхием, но в летописи, судя по всему, содержится краткий пересказ сути договора, а не сам текст.

Несмотря на довольно корявый перевод, греческие варианты до нас не дошли, мы можем с полным основанием судить о содержании договоров. Это содержание заслуживает особого внимания. Например, в них признается равная международно-правовая субъектность русского государства и Византии. В договорах, заключенных после побед росов над греками, содержится упоминание о выплате византийцами дани, в остальных договорах подробно регулируется вопрос выдачи беглых преступников и перебежчиков. С точки зрения сегодняшнего дня эти нормы договоров можно расценивать как положения о взаимной правовой помощи. Интересны положения, провозглашающие принцип свободы торговли друг с другом. Обе нации пользуются личным правом - для каждой из них сохранено действие национальных правовых порядков. В общем, подводя итог, можно заметить, что по своему содержанию это акты международного частного права.

Международные договоры Руси с немцами.

Это в основном договоры XII - XIV вв., заключавшиеся северо-западными княжествами Древней Руси с Ливонским орденом и Ганзой. Их основная цель - регулирование взаимной торговли и улаживание споров и конфликтов, возникавших между русскими и немцами при этой деятельности. Особо обращено внимание на регулирование договоров международной купли-продажи, статуса торговца (купца), все они (особенно их объединения) пользуются правом экстерриториальности. В этих памятниках, несомненно, видно влияние северогерманского торгового права, складывавшегося в этот же период в результате деятельности Ганзейского торгового союза.

Русская Правда и акты законодательства.

Русская Правда дошла до нас во множестве списков, что говорит о ее невероятной популярности в древности. Современная наука выделяет три редакции этого памятника, относя их формирование к различным периодам. Соответственно древнейшая - это Краткая редакция, Пространная, следует за ней по времени и позднейшая редакция - Сокращенная. По своей типологии Русская Правда - классический памятник типа Leges Barbarorum эпохи варварских королевств. У них однотипны техника и содержание, причем настолько, что в науке высказывалось мнение о заимствовании (рецепции) Правды с Запада. Но это точка зрения не получила подтверждения в дальнейшем, а сходство объясняется, конечно, однотипностью общества, в условиях которого жили восточные славяне и германцы в готическую эпоху своей истории, и родственностью славян и германцев - общими индоевропейскими корнями.

Согласно летописи родина Правды - Новгород Великий, время возникновения - 1016 г. Но эти факты применимы только к нескольким статьям Краткой редакции, которая окончательно складывается только при сыновьях Ярослава Мудрого. По своей сути Русская Правда не является памятником официального законодательства, скорее это плод работы частного компилятора, очень хорошо знакомого с византийским правом той эпохи, каноническим правом, а равно и с судебными решениями и уставами князей. Это и есть ее источники. Понятно, что всеми знаниями данных источников в то время мог располагать человек, принадлежавший Церкви. Понятна тогда и цель компиляции - дать в руки церковного суда краткий справочник о праве той страны, в которой этот суд осуществляет правосудие. Епископы тогда в большинстве своем на Руси были еще этническими греками и с русским правом, разумеется, знакомы не были. Наконец, последнее доказательство церковного происхождения Правды можно видеть в том, что большинство ее списков были найдены в сборниках канонического права (Кормчей книги); из летописей ее текст содержится только в Новгородской Первой летописи. Интересно также и то, что, судя по языку древнейшего из дошедших до нас списков Правды - Синодального (1282 г.), ее автором был этнический русский. Исследователи отмечали почти полное отсутствие церковнославянизмов в ее тексте, а также просторечность многих выражений. Грек, знавший русский язык, или южный славянин этим критериям отвечать не могут.

Содержание Русской Правды традиционно для памятников эпохи Leges Barbarorum. Это сборник уголовного и гражданского права (в основном брачно-семейного) со значительным содержанием процессуальных постановлений.

Аналогично содержание двух памятников официального законодательства - двух вечевых грамот - Псковской и Новгородской, дошедших до нас. Формально это памятники уже позднейшей, московской эпохи, но содержание их настолько архаично, что это позволяет отнести их к древнейшему периоду.

Церковные уставы.

Церковные уставы, издание первого из которых традиция приписывает св. Владимиру (точная его датировка вызывает споры), были одним из важнейших источников права древнерусского государства. В этих актах содержались нормы, источником которых было каноническое и уголовное византийское право <1>, регулировавшие те вопросы, которые после крещения Руси были переданы в церковную юрисдикцию. Прежде всего это вопросы семьи и брака, взаимоотношения между супругами и детьми, а также наиболее тяжкие (с точки зрения Церкви) уголовные преступления. Регулировались в уставах и вопросы финансового взаимодействия Церкви и государства, в частности церковные продажи и десятины.

--------------------------------

<1> Прежде всего выборки из Эклоги (ЭпсилонКаппаЛамбдаОмикронГаммаЭта ТауОмегаНи НиОмикронМиОмикронНи) и Прохирона (Омикрон ПиРоОмикронХиЭпсилонЙотаОмикронДзэта НиОмикронМиОмикронДзэта).
Наряду с церковными уставами в древнейший период составлялись краткие компиляции норм канонического права, как-то: Закон судный людям, Мерило праведное, Правосудие митрополичье, Ряд и суд, где мы можем встретить помимо норм материального права также и нормы формального права - процессуальные положения, которыми руководствовался церковный суд в ту далекую эпоху.
§ 5. Суд и процесс в Киевской Руси
Система судебных инстанций в древнейший период.

Отправление правосудия есть одно из главнейших дел, которыми занимаются органы государственной власти в древнерусском государстве. В исследуемый период сыск и отправление правосудия еще находись в нераздельном состоянии. Сильна в эту эпоху степень самозащиты, когда хозяин, застав вора ночью, мог безнаказанно убить его. Однако в последующем, например в Правде Ярославичей (ст. 38 Акад. сп.), находим постановление о необходимости доставить вора на суд князя. Если видели вора связанным до его смерти, то убийство вора наказывалось как самоуправство (самосуд).

Следующая отличительная черта судоустройства того периода заключалась в неопределенности как системы самих судебных органов, так и их компетенции, что, по образному выражению известного русского юриста Ф.М. Дмитриева, "в древней России управление и суд всегда шли рука об руку" [Дмитриев. 1859. С. 7]. Иными словами, суд еще не был отделен от администрации.

Органы суда в древнейший период разделялись на четыре вида: вотчинный суд (суд землевладельца над своими холопами), общинный суд, церковный суд и суд публичный (светский) - князя или другого уполномоченного органа. Вотчинный суд вышел из суда pater familias над своими домочадцами и предполагал неограниченную власть над ними. Позднее владение землей предоставило ее хозяину право судить зависимых от него людей - его холопов и, вероятно, по незначительным делам - закупов. Последнее скорее представляло собой право расправы - наказание нерадивого закупа.

Суд рода постепенно перерождается в суд верви (общины) над своими членами. Главнейшим его органом были старейшины (старцы), власть которых внутри рода-общины была неограниченной (вплоть до присуждения к смертной казне). Этот вид суда в России продержался невероятно долго. Существование общинных судов законодатель признал в середине XVI в., по судебной реформе 1864 г. общинные суды приобрели узаконенные полномочия. Свое действие суд общины прекратил только под воздействием политики большевиков в период гражданской войны.

Церковный суд, возникший в древнейший период, также просуществовал в России вплоть до 1917 г. Применимое им право было по сути каноническим. Так, согласно ст. 1 НСГ архиепископ судил святительский суд по правилам Св. Отцов, по Номоканону, по церковным уставам. Характерно, что юрисдикция святительского суда распространялась на всех: на боярина и на простого человека.

В древнейший период публичный суд подразделялся на несколько инстанций. В первую очередь следует назвать суд князя. Статья 38 Русской Правды (Акад. сп.) предлагает вести связанного вора (татя) на княжий двор, где и будет произведен суд. Псковская судная грамота знает более точное обозначение княжего суда - сени, где судит князь вместе с посадником. Известно еще одно техническое выражение из вечевых грамот, которым обозначалось особое помещение, где производился суд, - судьбьница. К составу княжего суда относят также суд его слуг: тиунов, мечников и прочих лиц.

Компетенция княжего суда ограничена только юрисдикцией святительского, т.е. церковного, суда. Впрочем, если происходит столкновение компетенции судов, то образуется согласно, например, ПСГ так называемый смесной суд. Это вариант третейского суда по современным меркам, которому поручено разбирать спор, если стороны в нем принадлежат разной юрисдикции: церковной и светской. Кроме того, на севере Руси мы встречаем еще одно ограничение княжего суда. Статья 1 ПСГ четко указывает категории дел, подсудных князю: кража со взломом, тайное похищение (из укрытых саней и упакованных тюков), разбой, кража сена, хлеба и скота. Причем эти дела князь судит не один, а под надзором посадника.

Суд должностных лиц вечевого собрания. К этому виду суда относили суд посадников и тысячских в княжествах древнерусского государства. Конкретно их юрисдикция известна только из упомянутых вечевых грамот. Так, в Новгороде посадник судил вещные иски, а тысячский - иски из обязательств. В Пскове посаднику подлежали гражданские дела и те уголовные, которые не входили в компетенцию князя. К этой категории судебных инстанций следует также отнести суд судей. Некоторые намеки на их особое положение содержатся, например, в ст. 70 РП Кар. сп. и ст. 77 ПСГ. Более того, если обратить внимание на окончание ст. 109 ПСГ, то можно предположить, что судьи судили именно в пригороде Пскова - той округе, которая подчинялась его власти. Несомненно, что такие судьи были выборными, их выбирало (назначало) вече Пскова.

Особой судебной инстанцией был извод, или суд 12 мужей. Эта судебная инстанция упомянута только один раз и в Краткой редакции Русской Правды. Ведомству этого суда подлежали виндикационные иски. В некотором роде можно предположить, что этот суд был явным пережитком глубокой старины, остатком былого родового суда. Наиболее близкая им аналогия на Западе - суд лагманов (lagmxnd) или "вещателей права", как их очень точно назвал русский юрист Н.М. Сокольский.

К публичному суду относится суд братщины. Упоминание о нем находим в ст. 113 ПСГ. Братщина - это особого рода сообщество, напоминающее фратрию Древней Греции, особое религиозное объединение, создаваемое для отправления культа какого-нибудь бога или героя-эпонима. Вывод этот напрашивается сам собой, если сравнить греч. ПсиРоАльфаТауРоЙотаАльфа со ст.-сл. братрига. Аналогом псковской братщины в Новгороде было "сто" (съто), этимология которого указывает на его скандинавское происхождение. И братщина, и сто - это корпоративные организации, объединявшие лиц одной профессии, одного промысла. Споры между членами данной корпорации разбирал особый суд - "пировой староста", как его называет Псковская судная грамота.

Формы процесса.

Законодатель предъявлял к отправлению правосудия определенные жесткие требования. Так, Псковская судная грамота требует "судити по правде Божией", "по крестному целованию". Статья 61 этого памятника запрещает повторное рассмотрение однажды уже решенного дела! Особо законодателя беспокоит непредвзятость судей: "судом ни мститися ни на кого ж", "а судом не отличиться". Уделено внимание вопросу неподкупности судей: "не корыстоватися", "тайных посулов не имети". Несоблюдение всех этих требований ведет к недействительности судебного решения. Пожалуй, целая философия праведного суда развита в Уставе князя Ярослава, помещенном в Новгородской летописи: "Испытайте убо с многою истинною виноватого, но прежде оклеветающего, како есть житие его. И аще благосоветник и благоверен обрящется, то тако не имети ему веры. Беззаконно бо есть такое свидетельство, но да имать и иных свидетелей посрамны и единого нрава да перед двумя или тремя свидетелями праведными станет всяк глагол. Речено есть: да не приимеши послушества лжа, но да не сядеши со многими уклонити правду" (ПСРЛ. Т. III. С. 488).

Правосудие в ту далекую эпоху еще не знало деление процесса на гражданский и уголовный. Процесс имел свои специфические формы, тем не менее мы могли бы выделить несколько его общих стадий. Первая стадия - определение сторон в споре. Начинается она с заклича - объявления о состоявшемся правонарушении. Заклич должен быть публичным, не случайно Русская Правда знает другой его аналог - "заповедь на торгу". Заклич должен содержать в себе также формальный вызов противной стороны на суд. Таким образом, заклич - это формальное in ius vocatio. Однако могут быть случаи, когда ответчик не известен. Формальным поводом к этому является отговорка ответчика, что вещь, оспариваемая у него как краденная, была куплена им у третьего лица. Или же обнаружен явно corpus delicti, а убийца не известен, не пойман. И в том, и в другом случае необходимо отыскание ответчика. Для этой цели и служат такие формы процессуальных действий, как "свод" и "сочение (гонение) следа".

Свод представлял собой следующее действие. Истец вместе со свидетелями предъявлял свое требование ответчику, но тот отпирался, утверждая, что вещь получена им от третьего лица. После чего и истец, и ответчик отправлялись к указанному лицу, где повторялась процедура заклича. Согласно Русской Правде свод мог повторяться несчетное число раз до тех пор, пока не будет найден вор, укравший оспариваемую вещь. Но это правило было действенно только в городских стенах, если свод выходил за пределы стен, то идти он мог только до третьего ответчика. На нем свод останавливался, третий ответчик признавался действительным ответчиком и платил штраф, но взамен, если он оказывался добросовестным приобретателем, получал право уже от собственного имени вести свод до трех раз. И так до тех пор, пока вора не поймают. Было еще одно ограничение свода: если он вел на территорию другой волости, то он автоматически прекращался. "А из своего города в чужу землю извода нет" (ст. 36 РП Кар. сп.).

Процедура гонения следа очень хорошо описана в одном памятнике польского права XIII в. Мы с полным основанием можем применить описание этой процедуры и к нашим порядкам. "Если кто-нибудь будет убит возле деревни, - писал немецкий анонимный автор этого сочинения, - а сельчане не будут в состоянии изловить убийцу, гонят по следу его с криком до другой деревни, тогда не несут никакого ущерба; эта деревня должна дальше с криком преследовать по следу убийцу до другой деревни, и таким образом должна каждая деревня гнать по следу, пока не будет пойман тот, кто совершил преступление. Деревня, к которой с криком довели след, в случае не пожелает гнать дальше по следу, должна уплатить за голову" (Собестианский. 1888. С. 109 - 110). Последний случай есть как раз вариант "дикой виры", как она названа в Русской Правде.

Вторая стадия есть процедура рассмотрения самого спора в суде. В ее ходе стороны состязались друг с другом, предъявляя доказательства своей правоты. Тут же по окончании прений судья выносил свое решение. Последняя стадия процесса - исполнение решения суда. Государство никак не вмешивалось в этот вопрос, за исключением случаев так называемого "потока и разграбления". Под последним следует понимать объявление преступника вне закона. Ни его жизнь, ни жизнь его близких, ни их имущество не подлежали защите закона. Тем самым он сам был заинтересован в том, чтобы скрыться как можно скорее, если это ему, конечно, удавалось. В остальных случаях стороны должны были формально уладить между собой то, как они будут исполнять решение суда. Если сторона злостно уклонялась от исполнения этого положения, то противная сторона могла потребовать у государства (суда) выдать ему противника "головой", т.е. в его полную власть.

Система доказательств древнерусского процесса.

Помимо явных и очевидных следов правонарушения - синяков, ран, мертвого тела и т.п. наше право требовало представления прежде всего свидетелей. Свидетели были двух родов: видоки и послухи. Видок - это очевидец события (ст. ст. 2, 9 РП Акад. сп.; ст. 24 РП Кар. сп.; ст. 31 РП Троиц. сп.). Наше право знало принцип "unus testis nullus testis", поэтому видоков должно было быть не менее двух. По некоторым делам требовалось выставление большего числа свидетелей.

Следующая категория свидетелей имеет достаточно сложную природу. Послух не есть очевидец и не свидетель по слуху, как до сих пор думают некоторые, очевидно, полагаясь на видимую этимологию этого слова. Этим термином обозначалась обрядовая сторона судебного ритуала, обусловленного представлениями древних о присутствии божества правосудия на суде. В некотором роде послух - рудимент Божьего суда. Только этим можно объяснить, например, положение ст. 17 ПСТ (ср. ст. 18 РП Троиц. сп.), где послух признается активной стороной судебного разбирательства, так как ему предписано поле и он не может выставить вместо себя наймита. Известный русский юрист Н.Л. Дювернуа был совершенно прав, когда замечал, что в этимологии этого слова необходимо отталкиваться от глагола "ссылаться", поскольку послухи - те люди, на которых можно сослаться для удостоверения "доброй" славы истца или ответчика. Формально послухи не очевидцы событий. "Если я положился или послался, - писал Н.Л. Дювернуа, - то этим самым я вызываю его содействовать мне, я делаю его моим пособником" (Дювернуа. 1869. С. 102). Иными словами, послухи в древнейший период полностью соответствовали, например, "соприсяжникам" эпохи Варварских Правд (L. Sal. Cap. VII. Extr. B. 5).

В отличие от законодательства варваров наше древнее право не знало строго установленного числа соприсяжников-послухов по конкретным видам дел. Исключение составляет ст. 15 РП Кар. сп. (ср. ст. 18 РП Троиц, сп.), которая требует выставления семи послухов в случае поклепной виры. Варяг (иностранец вообще) может выставить двух. В законодательстве наших соседей, например западных славян, наоборот, градация установлена очень четко: один соприсяжник в случае обвинения в краже сена, два - при краже из кармана, пять - при краже из дома, шесть - при обвинении в нанесении кровавых ран, восемь - при убийстве рыцаря, одиннадцать - при защите княжей собственности.

Следующий вид доказательств, известных нашему праву, - Божий суд. Здесь принято различать жребий - продержался вплоть до XVII в., роту - очистительную присягу, ордалии - испытание водой или железом, поле - судебный поединок. Поле на Руси давалось даже женщинам, выставлять наймитов им запрещалось (ст. 119 ПСТ).

Письменные акты в виде доказательств известны в более поздний период. Псковская судная грамота указывает на "доски" - неформальный акт и "запись" - формальный акт, закрепленный через грамоты, копии с которых хранятся в ларе собора Св. Троицы во Пскове.
МОСКОВСКИЙ ПЕРИОД ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО ПРАВА
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   120


написать администратору сайта