История логопедии. Селиверстов. Учебное пособие для вузов. М. Акаде мический Проект, 2003. 384 с. . Gaudeamus

• Название: Учебное пособие для вузов. М. Акаде мический Проект, 2003. 384 с. . Gaudeamus
• Дата: 09.02.2020
• Размер: 1.62 Mb.
• Имя файла: История логопедии. Селиверстов.doc
• Тип: Учебное пособие; #107662
• страница: 8 из 24

Задания для самостоятельной работы

1. 
   Охарактеризуйте эпоху развивающихся капитали­стических отношений в Западной Европе. Покажи­те прогрессивную роль мыслителей-гуманистов и педагогов XVI — XVIII вв. в их борьбе с аскетизмом и схоластикой Средневековья.
   
2. 
   Сравните в основных чертах педагогические си­стемы Я.А. Коменского, Ж.Ж. Руссо, И.Г. Песта­лоцци.
   
3. 
   Определите, какое место в этих педагогических системах отводилось вопросам формирования пра­вильной речи у детей. Каких конкретно вопросов названные авторы касались? Приведите примеры. Найдите сходства и различия с педагогическими идеями Демокрита, Платона, Аристотеля, Квинтилиана.
   

РОССИЯ. XVIII - СЕРЕДИНА XIX ВВ.

XVIII век в нашей стране, так же как и в других странах Европы, в основном был периодом быстрого развития.

Это было связано, с одной стороны, с правлением великого преобразователя Петра I, а с другой — с вли­янием идей Великой Французской революции, прони­кавших в Россию.

Создавая и укрепляя мощную Российскую импе­рию, ее вооруженные силы, армию и флот, насаждая в России промышленность и ремесла, развивая торговлю и просвещение, перестраивая, нередко весьма кру­то и беспощадно, весь быт, начиная с верхушки бояр­ства, Петр I много внимания уделял вопросам здраво­охранения и вопросам воспитания подрастающего поколения (можно вспомнить в связи с этим, что Петр I сам не расставался с набором хирургических инстру­ментов; в 1718 г. издает указ «О монстрах или уродах», о покупке их для анатомического музея, который со­хранился до сих пор).

В 1706 г. архиерей Иов на монастырские доходы образовал три больницы на реке Волхов, гостиницу для прохожих и «дом для незаконнорожденных и всяких подкидных младенцев». Для этого дома был выделен целый монастырь в Колмове. В 1714 г. у Иова было уже десять странноприимниц, пятнадцать нищепитательниц или больниц и домик для подкидышей.

Неоднократно Петр I приводил эти мероприятия в пример другим иерархам и воеводам, лично давал ука­зания Иову о их дальнейшем развитии, видя в них не случайные проявления христианской благотворитель­ности, а важное государственное дело. Тем самым Петр I боролся с миграцией, противопоставлял прово­димые мероприятия эпидемиям, нищенству, разбоям, характерным для того периода, стремился произвести строгий учет людских ресурсов в России.

В Указе от 16/1 1712 г. Петр I писал: «По всем гу­берниям учинить шпиталеты для увечных, а также прием незазрительный и прокормление младенцев, которые от незаконных жен рождены, по примеру новгородского архиерея».

В Указе от 4 ноября 1715 г. говорится: «...избрать искусных жен для сохранения зазорных младенцев, которых жены и девки рожают беззаконно и стыда ради отметывают в разные места, отчего оные младенцы безгодно помирают, а иные от тех же, коих рождают, умертвляются. И для того объявить указ, чтобы таких младенцев в непристойные места не отметывали, но приносили вышеозначенным госпиталям и клали тай­но в окно, дабы приношенных было не видно» 1. По указу Петра некоторые из монастырей были специально выделены для приема всех сирот и подкидышей. Так, например, Андреевский монастырь был, по существу, превращен в воспитательный дом. Здесь даже было училище, куда «зазорных детей» переводили с семи лет. В Москве при Новодевичьем монастыре числилось 252 беспризорных младенца.

Петром I был издан ряд подобных указов, которые в большинстве не были осуществлены при его жизни, но они интересны, как формирующие назревшую в то время потребность и воспитательных домах. Реализа­ция этого начинания выпала на долю Бецкого, в пери­од правления Екатерины II.

Петр много внимания уделял общественному вос­питанию дворянской молодежи. В многочисленных ука­зах, артикулах, уставах и пр. неизменно содержатся санитарно-педагогические наставления и назидания. Характерным образцом такого типа наставления явля­ется, например, следующая выдержка из выпущенного в 1717 г. руководства для молодых дворян: «Юности честное зерцало, или показания к житейскому обхож­дению, собранные от разных авторов, повелением цар­ского величества».

«...14. Когда прилучится тебе с другими за столом сидеть, то содержи себя в порядке по сему правилу: во-первых, обрежь себе ногти, да не явятся оные яко­бы бархатом обшитые. Умой руки и сиди благочинно, сиди прямо, не хватай первым блюдо, не жри, как свинья, и не дуй в ушное, чтобы везде брызгало; не сопи, егда яси. Первый не пий, будь воздержан, избе­гай пьянства; пий и яждь, сколько тебе потребно, в блюде будь последний. Когда что тебе предложат, то возьми часть из того, прочее отдай другому и возбла­годари его. Руки твои да не лежат долго на тарелке, ногами везде не мотай; когда тебе пить, не утирай рта, губ рукою, но полотенцем, и не пий, пока еще пищи не проглотил. Не облизывай перстов и не грызи кости, но обрежь ножом. Зубов ножом не чисти, но зубочисткою, и одного рукою прикрой рот, когда зубы чистишь; хле­ба, приложа к грудям, не режь, ешь что перед тобою лежит, а инде не хватай. Ежели перед кого положить хощешь, не примай перстами, как некоторые народы ныне обыкли; над ествою не чавкай, как свинья, и головы не чещи; не проглотя куска, не говори, ибо так делают крестьяне. Часто чихать, сморкать и кашлять непригоже. Когда яси яйцо, отрежь напредь хлеба и смотри, чтобы притом не вытекло, и ешь скоро. Яичной скорлупы не разбивай, и пока яси яйцо, не пий, меж тем не замарай скатерти, и не облизывай перстов; около своей тарелки не делай забора из костей, корок хлеба и прочего. Когда перестанешь ясти, возблагодари бога, умой руки и выполощи рот».

Здесь же есть указания о том, как должен молодой дворянин держать себя в разговоре со старшими: «3. У родителей речей перебивать не надлежит, и ниже прекословить, и их сверстников в речи не впадать, но ожидать, пока они выговорят. Часто одного дела не повторять; на стол, на скамью или на что иное не опи­раться и не быть подобным деревенскому мужику, ко­торый на солнце валяется, но стоять должны прямо...»

В середине и в особенности к концу XVIII в. все большее внимание на передовую научную и обще­ственную жизнь нашей страны оказывает так называ­емая просветительская европейская литература и фи­лософия XVIII в., в первую очередь французская. Ибо XVIII в. был веком приближения и назревания великой буржуазной революции во Франции, которая оказала большое влияние на последующее развитие во всех без исключения областях.

Мировоззрение шедшей к революции буржуазии оформлялось в многогранном литературном творче­стве и деятельности Вольтера, Руссо, Дидро, Гельве­ция, Гольбаха и многих других, сыгравших передовую роль в широком просветительском движении того времени.

Период конца XVIII — начала XIX вв. характери­зуется в России, с одной стороны, все усиливающимся процессом разложения крепостнического строя, раз­витием самосознания народа в связи с Отечественной войной 1812 года, вооруженным выступлением декаб­ристов в 1825 году. С другой — постепенным развити­ем и утверждением самобытной культуры и науки в противовес насаждавшемуся самодержавием механи­ческому заимствованию зарубежного опыта. В первой половине XIX в. Россия утверждает свой приоритет и достижения в ряде отраслей научного знания. Это время связано с именами Лобачевского, Пирогова, Глинки, Кипринского, Мочалова, Щепкина, Пушкина, Гоголя и многих других наших выдающихся соотече­ственников. В это время в России развивается об­щественно-педагогическая мысль (В.Г. Белинский, А.И. Герцен, несколько позднее — Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов).

Многие русские просветители, педагоги, писа­тели, общественные деятели уделяли значительное внимание вопросам воспитания подрастающего по­коления, проблемам сохранения здоровья и борьбы с болезнями. Среди них: М.В. Ломоносов, И.И. Бец­кой, Н.И. Новиков, А.Н. Радищев, В.Г. Белинский, К.Д. Ушинский, Н.А. Добролюбов, Н.Р. Чернышевский и многие другие.

Изучение литературного наследия русских мысли­телей XVIII — XIX вв. позволяет обнаружить особенно­сти их взглядов на разные проблемы воспитания и обучения детей. В их числе немалое место занимают и проблемы правильного формирования и развития речи у детей.

Михаил Васильевич Ломоносов

Михаил Васильевич Ломоносов (1711 — 1765) — великий реформатор русского языка и стиха, создатель первой научной русской грамматики — положил нача­ло той работе над созданием нашего литературного языка, которую продолжили писатели XVIII и начала XIX вв. до Пушкина.

Задачи, стоявшие перед Ломоносовым в области языка, определялись потребностями его времени. Пет­ровская эпоха способствовала развитию новой, светс­кой культуры и литературы, разрушила старые языко­вые традиции, но не создала единых литературных норм.

Своей теорией «трех стилей», изложенной в «Пре­дисловии о пользе книг церковных в российском язы­ке» (1757)1, Ломоносов способствовал нормализации литературного языка. Ломоносов выдвинул здесь зада­чу построения системы литературного языка на осно­ве синтеза церковно-книжных и народных русских форм речи. Теория ученого способствовала очищению литературного языка от обветшалых церковнославяниз­мов и беспорядочных иностранных заимствований. Она определила нормы словоупотребления в русской лите­ратуре XVIII в. и продолжала сохранять свое значение вплоть до Карамзина.

М.В. Ломоносов был одним из основателей отече­ственного языкознания. В 1755 году вышла его «Рос­сийская грамматика». В своих многочисленных линг­вистических работах ученый явился основоположни­ком почти всех разделов изучения русского языка его грамматики, истории, фонетики, стилистики. В своих исследованиях М.В. Ломоносов предвосхитил некото­рые идеи позднейшего сравнительного языкознания. Все высказывания и специальные работы выдаю­щегося ученого проникнуты высоким патриотическим духом. Ломоносов первым высказал мысль об исклю­чительном богатстве русского языка и его преимуще­ствах перед другими языками, которую разделили все последующие представители русской культуры.

М.В. Ломоносов любил свой родной язык и востор­женно отзывался о нем. Ему принадлежат ставшие крылатыми слова о русском языке, которые он пишет в предисловии к «Российской грамматике»: «Карл V, римский император, говаривал, что испанским языком с богом, французским с друзьями, немецким с непри­ятелем, итальянским с женским полом говорить при­лично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно. Ибо нашел бы в нем вели­колепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того — бо­гатство и сильную в изображениях краткость гречес­кого и латинского языка» (5, с. 391).

Он говорил, что язык, которым Российская держа­ва повелевает великой частью света, по его могуще­ству «имеет природное изобилие, красоту и силу», в чем ни единому европейскому языку не уступает. И что нет сомнения в том, что российское слово не может не быть приведено «в такое совершенство, каковому в других удивляемся» (5, с. 92).

Говоря о значении речи в целом, М.В. Ломоносов писал, что каждый достаточно легко может усмотреть зависимость «блаженства рода человеческого» от сло­ва; как бы могли собраться рассеянные народы в об­щежитие, созидать грады, строить храмы и корабли, ополчаться против неприятеля и совершать другие, требующие объединенных сил дела, если бы люди не имели способа и возможности сообщать свои мысли друг другу. Дар разума и дар слова, по мнению Ломо­носова, ниспосланы человеку Всевышним. Значение слова было замечено уже в древние времена и искус ство слова трудами древних было возвышено и укра­шено. В настоящее время, хотя нет такого великого потребления украшенного слова, какое было у древ­них греков и римлян, однако уровень развития языка «в исправлении нравов человеческих, в описании слав­ных дел великих героев и во многих политических поведениях коль оное полезно, ясно показывает состо­яние тех народов, в которых словесные науки процве­тают» (5, с. 91-92).

В предисловии к «Российской грамматике» М.В. Ло­моносов пишет о значении речи, слова, анализирует человеческий голос, описывает артикуляционный ап­парат и способы образования гласных и согласных звуков.

Главнейшим фактором, «которым человек прочих животных превосходит», является разум, для которого первейшим условием развития «есть слово, данное для сообщения с другими своих мыслей». Польза его столь велика, что если бы каждый член человеческого рода не мог изъяснить своих понятий другому, то мы были бы не только лишены общих дел, но едва были бы мы не хуже «диких зверей, рассыпанных по лесам и пус­тыням». При этом Ломоносов предполагает возмож­ность (но и ограниченность) передачи мыслей людьми не только словом, но и через «разные движения очей, лица, рук и прочих частей тела» (5, с. 394 — 395).

Говоря о том, из чего состоит человеческая речь, о ее своеобразии, он обращает внимание, прежде всего на главные изменения голоса человека. Голос, по мне­нию Ломоносова, изменяется, во-первых, «выходкою» (попеременное усиление и ослабление голоса, выра­жающиеся то ударением, то отсутствием его в слове); во-вторых — «напряжением»; в-третьих — «протяже­нием»; в-четвертых — «образованием». «Выходка» ха­рактеризуется высотой голоса и его понижением, «на­пряжение» — громкостью и тихостью, «протяже­ние» — долготою и краткостью. «Образование», по его мнению, состоит в «отменах» (изменениях) голоса, которое от повышения, напряжения, протяжения не зависит. Такие изменения замечаются в сиповатом, звонком, «тупом» и других разных голосах. «Отмена» их столь многочисленна, что из великого множества знакомых людей мы каждого узнаем по голосу. К «об­разованию» принадлежит и выговор человека, голос которого отличается от различных звуков и криков разных животных (5, с. 395 — 398).

Касаясь «выговора и неразделимых частей чело­веческого слова», Ломоносов пишет о столь «хитро устроенных» органах речи человека, о чем «невозмож­но и помыслить без удивления». Устроенными для выговора органами речи являются: губы, зубы, язык, небо и гортань с расположенными близ нее частями, т. е. с язычком и «со скважинами в ноздри». В зависи­мости от движения органов речи Ломоносов различает звуки (и соответствующие им буквы) гласные и соглас­ные. Причем всем народам и каждому человеку, по его мнению, легче произносить звук «простым отверстием рта, который обозначается буквой «а» (поэтому не уди­вительно, что она ставится у всех известных пародов в начале азбуки).

Разные положения рта (расширение, стеснение, округление и протяжение) производят разные «отме­ны», которые изображаются гласными е, и, о, у и дру­гими (5, с. 399).

Ломоносов различает гласные тонкие, или острые, и дибелые, или тупые. Причем первые возникают от «удара» воздуха в переднюю часть рта — ближе к гу­бам, вторые — во внутреннюю, ближе к гортани. К дибелым относятся: а, э, ы, о, у, к тонким — я, и, е, ю.

Согласные звуки образуются от расположения или движения частей. От расположения зависит произно­шение звуков: в, ф, ж, з, с, ш, ч, х. Движение может быть двояко: это ударения, или трясения. Ударением произ­водятся: б, г, д, к, л, м, н, п, т, ц, ч; трясением — р (5, с. 399-401).

Ломоносов делает попытку разделить согласные звуки на твердые и мягкие, ошибочно предполагая их разницу в напряжении органов артикуляции и силе выдыхаемого воздуха при их произношении. Поэтому к твердым губным звукам он относит: п, ф; к мягким — б, в; к твердым зубным — с, ш; мягким — ж, з; к твер­дым язычным — in; мягким — д, и т. д. (5, (с. 401 — 402).

В сочинении М.В. Ломоносова «Российская грам­матика» (1757 г.) одним из важных практических дос­тоинств является то, что она была критическим сво­дом сложившихся к тому времени правил изменения, а отчасти и сочетания русских слов; грамматика по­строена им на основе глубокого изучения современ­ной ему устной и письменной речи. В условиях послепетровского времени, при смешении литературных стилей, при неряшливости, с которой часто разреша­лись проблемы литературного языка, твердые грам­матические предписания Ломоносова имели важное значение.

Большую значимость М.В. Ломоносов придавал обязательным упражнениям, вырабатывающим пра­вильную и красивую речь. Желающий быть подлин­ным ритором «в приличном слову произношении дол­жен часто упражняться» и соблюдать ряд правил.

К числу таких правил он относит управление си­лой голоса. «Слово произносить должно голосом чис­тым, непрерывным, не грубым, средним, то есть не очень кричным или весьма низким... не надлежит вскрикивать вдруг весьма громко и вдруг книзу опус­каться» (5, с. 77 — 79).

Красивая речь требует правильной интонации и необходимой выразительности. «...Неприлично произ­носить одним тоном без всякого повышения или пони­жения, но, как произносимый разум требует, умерен­но повышать и понижать должно и голос. В вопроше­ниях, в восклицаниях и в других сильных фигурах подлежит оный возносить с некоторым отрывом и стремлением. В истолковании и нежных фигурах дол­жно говорить ровнее и несколько пониже; радостную, высокую великолепным и гордым, сердитую произно­сить гневным тоном» (5, с. 78).

Словом, Ломоносов указывает на необходимость сознательного управления голосом.

Касаясь характеристики необходимых пауз, темпа речи, Ломоносов указывает, что каждый период необ­ходимо произносить отдельно от прочих, т. е., окончив один, сделать паузу. «Части его, разделенные двоето­чиями и запятыми, отделять малою переменою голоса и едва чувствительною остановкою». Каждую фразу и звук выговаривать «чисто и ясно и в один дух излишно не захватывать, ибо сие понуждает часто в непристой­ном месте остановиться или, несколько складов не говоря, пропустить. Не надобно очень спешить или излишнюю протяжность употреблять, для того что от первого слова бывает слушателям невнятно, а от дру­гого скучно» (5, с. 78).

Характеризуя свои требования к упражнениям в правильной и красивой речи, Ломоносов обращает внимание на жестикуляцию и речевое поведение го­ворящего. Когда ритор использует обыкновенные сло­ва, не отражающие страстей человеческих, необходи­мо стоять прямо, без лишних движений. Когда же до­казывают сильными доводами, речь свою украшают «стремительными и нежными фигурами», тогда оправ­данны движения «руками, очами, головою и плечьми». Перед почтенной публикой необходимо выступать весь­ма умеренно (как в жестикуляции, так и в самой речи), «а особливо не должно много руками размахивать, но лучше стоять прямо, тихо и благочинно» (5, с. 78 — 79).

Красота речи, считает М.В. Ломоносов, заключает­ся «в чистоте штиля, в течении слова, в великолепии и силе оного». Первое зависит от основательного знания языка, от частого чтения и «от обхождения с людьми, которые говорят чисто». Чистому произношению («шти­лю») способствует прилежное изучение правил грам­матики. Великолепию слова способствует «выбирание из книг хороших речений, пословий и пословиц». Силе слова помогает «старание о чистом выговоре при лю­дях, которые красоту языка знают и наблюдают» (т. е. под наблюдением опытных учителей). «Кто хочет гово­рить красно, — пишет Ломоносов, — тому надлежит сперва говорить чисто и иметь довольно пристойных и избранных речений к изображению своих мыслей» (5, с. 236-237).

Таким образом, М.В. Ломоносов в своих трудах коснулся целого ряда вопросов, относящихся к раз­витию русского языка. Восхваляя и утверждая силу и красоту русского языка, он пишет о значении речи в целом для человеческого общества и для отдельно­го человека в частности. Определяет, из чего состоит человеческая речь и ее своеобразие. Говорит о выговоре, об органах речи, об образовании различных зву­ков в зависимости от разного положения органов

речи.

Усматривая прямую зависимость чистой, правиль­ной, красивой речи от специальных речевых упражне­ний, Ломоносов утверждает необходимость таких уп­ражнений с соблюдением определенных правил. В ча­стности, он считает обязательным часто упражняться в управлении силой голоса, следить за выразительной интонацией, разумным использованием речевых пауз, умеренностью темпа речи, целесообразностью приме­нения жестикуляции и речевым поведением выступа­ющего в целом.

Определяя характерные черты красивой речи, он подчеркивает ее зависимость от изучения человеком языка, частых упражнений, подражания правильным образцам, контроля и руководства знающих красоту русского языка людей.