Право ЕС в вопросах и ответах_Кашкин. Учебное пособие ответственный редактор доктор юридических наук, профессор С. Ю. Кашкин проспект москва 2005

• Название: Учебное пособие ответственный редактор доктор юридических наук, профессор С. Ю. Кашкин проспект москва 2005
• Анкор: Право ЕС в вопросах и ответах_Кашкин.doc
• Дата: 04.02.2018
• Размер: 1.54 Mb.
• Имя файла: Право ЕС в вопросах и ответах_Кашкин.doc
• Тип: Учебное пособие; #15212
• страница: 12 из 23

Свобода передвижения работников в соответствии с п. 3 той же ст. 39 Договора предполагает, что граждане одного государства-члена могут принимать реально сделанные предложения о трудоустройстве в другом государстве-члене. Для этого они могут свободно передви­гаться по территории принимающего государства-члена. Наконец, после окончания такой трудовой деятельности они могут оставаться и снова искать работу на тех же правах, что и граждане принимающе­го государства-члена, либо просто оставаться на территории прини­мающего государства-члена. Последний вопрос подробно урегулиро­ван в Регламенте Комиссии № 1251/70/ЕЭС «О праве работников оставаться на территории государства-члена после прекращения тру­довой деятельности в данном государстве».

Отдельным вопросом, который необходимо рассмотреть в связи со свободой передвижения работников, является вопрос о правовом положении членов их семей. Очевидно, что даже при отсутствии формальных препятствий отсутствие права свободы передвижения у семьи работников значительно снизит его мобильность. Этому во­просу посвящены упоминавшийся выше Регламент № 1612/68/ЕЭС и Директива Совета № 68/360/ЕЭС «Об отмене ограничений на пе­редвижение и проживание работников из государств-членов и их се­мей», которые и говорят о том, что право это распространяется как на самого работника, так и на членов его семьи.

159

У 4. Как решаются вопросы, связанные с трудоустройством граж­дан Европейского Союза?

Все вопросы, связанные с трудоустройством граждан ЕС, вос­пользовавшихся свободой передвижения, включая вопросы об их за­работной плате, социальном обеспечении, медицинской защите и т.д., должны решаться так же, как и с гражданами принимающего го­сударства-члена, т.е. без дискриминации. Эти вопросы подробно урегулированы целым рядом нормативных актов Сообщества и ре­шений Суда, и прежде всего Регламентом Совета № 1612/68/ЕЭС «О свободе передвижения работников в Сообществе».

Так, ст. 3 Регламента № 1612/68/ЕЭС предусматривает запреще­ние на применение норм любых правовых актов государств-членов, которые ограничивают подачу заявлений или предложений работы, или право иностранных граждан на трудоустройство или осуществ­ление трудовой деятельности в качестве наемного работника, или подчиняют их условиям, которые не применяются в отношении соб­ственных граждан.

Таким образом, нормативные акты Сообщества предоставляют работникам, являющимся гражданами ЕС, все возможности для тру­доустройства в других государствах-членах и приравнивают их во всех правах и обязанностях к работникам таких государств-членов. Кроме того, нормативные акты Сообщества обеспечивают таким ра­ботникам право на получение пенсии по достижении пенсионного возраста в том государстве-члене, где они работали, а также право на проживание в таком государстве после выхода на пенсию.

95. Кто признается работником-мигрантом ?

Определение работника-мигранта применительно к этой свободе было дано в ст. 1 Регламента № 1612/68/ЕЭС. В соответствии с ней работником-мигрантом признается такой гражданин государст­ва — члена ЕС, который осуществляет трудовую деятельность в каче­стве работника по найму. Обязательными признаками работника, вытекающими из этого определения, являются: 1) наличие граждан­ства государства — члена ЕС и 2) осуществление работы по найму.

В дальнейшем это определение толковалось Судом в целом ряде решений. Прежде всего Суд признал, что толкование определения работника является исключительной прерогативой права ЕС, а не национального законодательства, так как это абсолютно необходимо для одинакового применения свободы передвижения работников во всех государствах-членах.

Суд признал, что под определение работника-мигранта подпада­ют лица, занятые неполное время, лица, получающие заработную плату ниже установленного минимума, и вообще все лица, осуществ­ляющие «эффективную и реальную деятельность». В решении по 160

тому же делу Levin Суд признал, что к работникам не относятся лишь такие лица, работа которых столь незначительна, что может рассмат­риваться исключительно как вспомогательная и несущественная. Необходимо также отметить, что к работникам не относятся лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, и лица, прие­хавшие в государство-член с целью получения образования.

96. Какие ограничения существуют в отношении свободы передви­жения?

Они содержатся в п. 3 и 4 ст. 39 Договора. В п. 3 признается воз­можность введения ограничений, оправданных необходимостью обеспечения общественного порядка, общественной безопасности или здравоохранения. Порядок применения этих ограничений был определен в Директиве 64/221/ЕЭС, а позднее неоднократно толко­вался Судом.

Принципиально важным было решение Суда по делу Van Duyn v. Home Office.

Во-первых, в решении по этому делу Суд указал, что участие в определенной организации и разделение ее целей и задач может рас­сматриваться как индивидуальное поведение лица, на основании ко­торого можно сделать вывод о применении ограничения в целях под­держания общественного порядка и общественной безопасности.

Во-вторых, важным моментом в решении по этому делу является то, что Суд указал, что взгляды на поведение, являющееся основани­ем для применения такого ограничения, могут варьироваться в раз­личных государствах-членах, и если конкретное государство-член рассматривает ту или иную деятельность как вредную и принимает в ее отношении административные меры, то оно может использовать и такое ограничение. Нормальное отношение к такой деятельности любого другого государства-члена не должно играть роли.

В-третьих, принципиальным положением в решении Суда по этому делу явилось признание Судом невозможности абсолютного равенства в подходе к своим гражданам и иностранцам при примене­нии ограничений на право свободы передвижения трудящихся. Дей­ствительно, государство-член не может применить к своим гражда­нам депортацию или запретить им въезд на свою территорию.

Следующим ограничением свободы передвижения трудящихся является так называемая оговорка о публичной службе, содержащая­ся в п. 4 ст. 39 Договора. Она гласит: «Положения настоящей статьи не должны применяться к трудоустройству на публичную службу». Причина ее наличия вполне очевидна, и вряд ли можно ожидать, что она будет отменена, пока Европейский Союз формально не станет федеративным государством. Однако что же можно считать публич­ной службой?

11. 11097. Кашкик 161

В решении по делу Commission v. Belgium Суд дал ей определе­ние, как «серии постов, которые прямо или косвенно связаны с осу­ществлением власти в соответствии с публичным правом и обязан­ностью охранять общие интересы государства или других публичных властей».

В принципе, можно признать, что оговорка о публичной службе распространяется на служащих полиции, военнослужащих, государ­ственных чиновников, имеющих властные полномочия, а не просто финансирующихся из государственного бюджета. Однако если госу­дарство-член все же допустило гражданина другого государства-чле­на к публичной службе, оно не может относиться к нему иначе, чем к своим собственным гражданам, находящимся на той же службе.

97. Что представляет собой свобода учреждения?

Это вариант свободы передвижения, но не для физических, а для юридических лиц. Свобода учреждения состоит из двух основных компонентов: а) свободы передвижения предпринимателей и б) соб­ственно свободы учреждения юридических лиц и иных форм, не яв­ляющихся юридическими лицами.

Основные положения, предусматривающие свободу учреждения для предпринимателей, или, если использовать терминологию Дого­вора, «лиц, занимающихся самостоятельной деятельностью», содер­жатся в ст. 43 Договора. Она гласит: «В рамках положений, установ­ленных ниже, ограничения на свободу учреждения граждан государ­ства-члена на территории другого государства-члена должны быть запрещены. Такое запрещение должно также применяться к ограни­чениям на создание агентств, филиалов или дочерних компаний гра­жданами любого государства-члена, которые учреждены на террито­рии любого государства-члена».

Второй абзац этой статьи раскрывает содержание термина «сво­бода учреждения»: «Свобода учреждения должна включать в себя право начинать и продолжать деятельность в качестве лица, зани­мающегося самостоятельной деятельностью, а также создавать и управлять предприятиями, в частности компаниями или фирмами в значении второго пункта ст. 48 на тех же условиях, что и установлен­ные для граждан той страны, где произведено такое учреждение».

Ограничено ли право на свободу учреждения физическими лица­ми и если оно распространяется на юридические лица, то в какой степени? Ответом на этот вопрос служит ст. 48 Договора, которая го­ворит, что «компании или фирмы, образованные в соответствии с за­конодательством государства-члена и имеющие свой зарегистриро­ванный офис, центральную администрацию или основное место дея­тельности на территории Сообщества, должны, в целях настоящей главы, быть приравнены к физическим лицам, являющимся гражда­нами государств-членов». Таким образом, свобода учреждения рас-162

пространяется в равной степени как на физические, так и на юриди­ческие лица.

Естественно, необходимо уточнить, что понимается договором под термином «компании или фирмы». Ответ на этот вопрос содер­жится во втором абзаце той же ст. 48, который гласит: «Термин «ком­пании или фирмы» означает компании или фирмы, основанные в со­ответствии с гражданским или коммерческим правом, включая коо­перативы, и другие юридические лица, подпадающие под действие публичного или частного права, за исключением некоммерческих».

98. Каковы исключения и ограничения из свободы учреждения ?

По субъектам их можно разделить на две группы: 1) исключения и ограничения, применяемые как к физическим, так и к юридиче­ским лицам, и 2) исключения и ограничения, применяемые только к юридическим лицам.

Первое ограничение свободы учреждения содержится в ст. 43 До­говора. Эта статья требует от лиц, пользующихся свободой учрежде­ния, чтобы их действия не противоречили «условиям главы, посвя­щенной капиталу». Сейчас это положение в значительной степени потеряло свою актуальность, хотя и сохраняет свою юридическую силу.

Второе ограничение на свободу учреждения содержится в ст. 45 Договора. Эта статья устанавливает, что свобода учреждения не мо­жет использоваться, если при ее осуществлении в конкретном госу­дарстве-члене она связана, даже временно, с выполнением офици­альных обязанностей.

Важной особенностью этого исключения является то, что каждое конкретное государство-член должно определить, какая деятель­ность на его территории связана с выполнением официальных обя­занностей. Естественно, что каждое конкретное решение государст­ва-члена, относящее ту или иную деятельность к выполнению офи­циальных обязанностей, может быть обжаловано в Суде, который традиционно толкует эту оговорку ограничительно.

Последнее ограничение, применяемое ко всем субъектам свобо­ды учреждения, содержится в ст. 46 Договора и заключается в клас­сической триаде: общественный порядок, общественная безопас­ность и охрана здоровья населения. Однако текст этой статьи лишь косвенно вводит эти запреты. В ст. 46 говорится о том, что примене­ние свободы учреждения не должно противоречить использованию положений, установленных законом, правилами или администра­тивными действиями, предусматривающими особый режим для ино­странных граждан с целью поддержания общественного порядка, об­щественной безопасности или здравоохранения.

Рассмотрим последнее исключение из свободы учреждения. Оно распространятся лишь на физических лиц и содержится во втором II* 163

абзаце ст. 48 Договора. Дело в том, что, распространяя свободу учре­ждения на юридические лица, Договор использует термин «компа­нии и фирмы», а в формулировке этого термина ясно говорится, что «компаниями и фирмами» в соответствии с Договором не являются некоммерческие организации, которые таким образом лишаются права на свободу учреждения.

99. Что означает свобода предоставления услуг?

Основы правового регулирования свободы предоставления услуг закреплены в ст. 49 Договора. Она гласит: «В рамках положений, ус­тановленных ниже, ограничения свободы предоставления услуг на территории Сообщества гражданами государств-членов, которые уч­реждены в государстве Сообщества, отличном от того, в котором на­ходится лицо, которому предназначаются услуги, должны быть за­прещены».

В соответствии со ст. 50 Договора: «Услуги должны, считаться «ус­лугами» в значении настоящего Договора там, где они обычно предос­тавляются за вознаграждение постольку, поскольку они не подпадают под действие положений о свободе движения товаров, капитала или лиц. «Услуги» должны, в частности, включать в себя: а) деятельность промышленного характера; Ъ) деятельность коммерческого 'характера;

с) деятельность ремесленников; d) деятельность лиц свободных профес­сий».

Услуги, подпадающие под действие свободы предоставления ус­луг, можно разделить на две категории: 1) услуги, предоставляемые на территории другого государства-члена, нежели государство-член, в котором находится лицо, оказывающее услуги, и 2) услуги, предос­тавляемые в том же государстве-члене, в котором находится лицо, оказывающее услуги лицам из другого государства-члена.

Услуга может предоставляться на территории другого государст­ва-члена, и лицо, предоставляющее ее, может для этого временно осуществлять свою деятельность в государстве, где предоставляется такая услуга, на тех же условиях, которые устанавливаются таким го­сударством для его собственных граждан.

Толкование Судом ст. 49 Договора показывает, что Суд признает, что в соответствии с этой статьей государства-члены обязаны отме­нить любые правила, дискриминирующие между иностранца­ми — гражданами ЕС, предоставляющими услуги на их территории, и своими гражданами, предоставляющими те же услуги. Они также должны отменить любые ограничительные правила, применяемые ко всем лицам, предоставляющим услуги, без дискриминации. Такие правила являются препятствием для предоставления услуг лицом, находящимся в другом государстве-члене и имеющим право предос­тавлять их на законных основаниях. 164

Кроме того, Суд ясно указал, что государство-член не имеет пра­ва требовать от лиц, пользующихся свободой предоставления услуг, полного соблюдения всех тех правил, соблюдение которых требуется от компаний, учрежденных в этом государстве-члене для предостав­ления аналогичных услуг. Ведь в противном случае исчезнет всякая разница между свободой учреждения и свободой предоставления ус­луг.

С другой стороны, для обеспечения возможности беспрепятст­венного предоставления услуг, предоставляемых в том же государст­ве-члене, в котором находится лицо, оказывающее услуги, лицам из другого государства-члена законодательство Сообщества обеспечи­вает беспрепятственный доступ иностранных получателей услуг к месту предоставления услуг. К лицам, пользующимся такими права­ми доступа к месту предоставления услуг, относятся, среди прочих, туристы и лица, желающие получить медицинские услуги. Однако такие Лица могут находиться на территории того государства-члена, в котором им оказываются услуги, только в течение времени оказания этих услуг. На них не распространяются правила, предусмотренные правом ЕС в рамках обеспечения свободы передвижения.

Договор формально не либерализует все виды услуг. Так, п. 2 ст. 51 Договора говорит, что либерализация банковских и страховых услуг, связанных с передвижениями капитала, должна осуществлять­ся одновременно с либерализацией передвижения капитала. Это по­ложение вполне естественно, так как либерализация таких услуг не­возможна без соответствующей либерализации передвижения капи­тала. Положения Договора об услугах также не затрагивают положение с услугами в области транспорта, которые регулируются положениями Договора, посвященными транспорту.

Для либерализации каждого конкретного вида услуг требуется соответствующий документ Совета. В качестве примера таких зако­нодательных актов Сообщества можно привести Директиву Совета № 90/314/ЕЭС «О комплексном туризме, комплексном отдыхе и комплексных турах», которая была принята для либерализации неко­торых туристических услуг.

Принципиальную важность для понимания свободы предостав­ления услуг представляет собой ст. 55 Договора. Она гласит: «Поло­жения статей с 45 по 48 должны применяться к вопросам, рассматри­ваемым в настоящей главе». Статья 48 Договора распространяет сво­боду учреждения на все юридические лица, кроме некоммерческих. Таким образом, положения Договора, регулирующие свободу пре­доставления услуг, не ограничиваются физическими лицами, но рас­пространяются также на все юридические лица, кроме некоммерче­ских. Использование ст. "48 Договора для правового регулирования свободы предоставления услуг вполне объяснимо, ведь если бы субъ-165

екты свободы учреждения и свободы предоставления услуг были раз­личны, то существовала бы легкая возможность обойти существую­щие ограничения, пользуясь другой свободой.

Статья 45 Договора устанавливает, что свобода учреждения не может использоваться, если при ее осуществлении в конкретном го­сударстве-члене она связана, даже временно, с выполнением офици­альных обязанностей, что вызвано необходимостью одинакового подхода к этим проблемам во избежание возможности обойти те или иные запреты, содержащиеся в Договоре. Существует еще одна при­чина, почему к свободе предоставления услуг применяются нормы этих статей. Дело в том, что, применяя напрямую эти статьи, приме­няется и та часть acquis Communautaires, которая корреспондируется этим статьям, а это значит, что применяются и все решения Суда, и меры по либерализации, принимаемые Советом и Комиссией.

100. Что представляет собой свобода передвижения капитала?

Свобода передвижения капитала, наравне со свободой передви­жения лиц, товаров и услуг, а также свободой учреждения, является одной из основ, позволяющих функционирование и существование единого рынка. К сожалению, долгие годы исследования в этой сфе­ре практически не велись, что было вызвано отсутствием прямого действия соответствующих положений учредительного Договора Со­общества.

Для того чтобы лучше понять сущность свободы передвижений капитала, мы хотели бы прежде всего дать ее определение, а также отграничить ее от свободы текущих платежей. Договор о ЕС не дает четкого определения понятия «передвижение капитала», а без этого невозможно понять, что такое свобода передвижений капитала. Этот пробел был восполнен решениями Суда. В решении по делу Luisi and Carbone v. Ministero del Tesoro Суд определил, что «передвижения ка­питала» означают финансовые операции, существенно связанные с инвестированием соответствующих фондов.

В решении по делу R. v. Thompson Суд заметил: «не желая опре­делить каждый случай, при котором происходит передвижение капи­тала, считаем, что во многих случаях передвижение капитала имеет место, когда финансовые источники, расположенные в одной стра­не, используются для инвестиций в другую страну и инвестиция не перечисляется обратно в страну первоначального местонахождения финансовых ресурсов в разумный срок».

Таким образом, мы можем заключить, что наиболее важными со­ставляющими передвижений капитала являются:

— финансовые операции, связанные с инвестированием;

— инвестирование ресурсов в другое государство;

— невозвращение в страну своего первоначального местонахожде­ния в разумный срок инвестированных финансовых ресурсов. 166

Свобода передвижений капитала является свободой осуществления таких финансовых операций.

В упомянутом выше решении по делу Luisi and Carbone Суд, сле­дуя п. 2 ст. 67 Договора об учреждении ЕЭС, провел разграничение между операциями, составляющими передвижение капитала, и теку­щими платежами.

Таким образом, выделяют наиболее существенные черты теку­щих платежей:

— простые перечисления иностранной валюты;

— перечисление происходит между двумя государствами;

— перечисление является оплатой за предоставленные услуги;

— валютой такого перечисления является валюта одного из го­сударств-членов, в котором проживает либо кредитор, либо бенефи-циарий. Если платеж происходит в валюте третьей страны, то он не подпадает под действие ст. 107 Договора.

В настоящий момент свобода передвижения капиталов регулиру­ется ст. 56—60 Договора. Пункт 1 ст. 56 Договора гласит: «В рамках положений, указанных в данной главе, все ограничения на передви­жение капитала между государствами-членами и между государства­ми-членами и третьими странами должны быть запрещены». Важ­ным является тот факт, что Суд признал за положениями ст. 56 Дого­вора прямое действие. Он постановил, что запрет, содержащийся в ст. 56 Договора, является ясным и безусловным.

101. Какие ограничения свободы передвижения капитала между государствами-членами закреплены в Договоре о Европейском сообще­стве?

Им посвящена ст. 58. Прежде всего, Договор ввел возможность для государств-членов применять уместные положения националь­ного налогового права, различающие налогоплательщиков по их месту жительства и по месту инвестирования их капитала.

Договор также дал государствам-членам право принимать все не­обходимые меры для предотвращения нарушений национального за­конодательства в области налогообложения и предусмотренного в за­конодательстве наблюдения за финансовыми учреждениями. Под­пункт «Ь» п. 1 ст. 58 Договора предоставил государствам-членам право на процедуры, требующие декларирования передвижений ка­питала в целях сбора административной или статистической инфор­мации. Вдобавок в соответствии с тем же подпунктом «Ь» п. 1 ст. 58 Договора государства-члены «могут применять меры, оправданные целями поддержания общественной политики и общественной без­опасности».

Из всего вышесказанного мы можем сделать вывод, что положе­ния Договора предоставляют полную свободу передвижениям капи­тала, которые подвержены лишь нескольким ограничениям.

167

Договор также уделил большое внимание и значительно расши­рил вмешательство Сообщества в сферу передвижений капитала ме­жду государствами-членами и третьими странами. Уже цитирован­ный выше п. 1 ст. 56 Договора устраняет все ограничения, кроме ука­занных в Договоре. Вполне естественно, что такие передвижения гораздо более глубоко подпадают под отдельные ограничения, чем подобные передвижения между государствами-членами.

Для ряда таких передвижений капитала не существует прямого действия п. 1 ст. 56 Договора, а применяется та же схема, что до 1990 г. использовалась для всех передвижений капитала внутри Со­общества. На них не распространяется свобода передвижения капи­талов, хотя государства-члены и обязуются не принимать новых ог­раничений для этих видов передвижений капитала после 31 декабря 1993 г., правовое регулирование таких пердвижений капиталов по-прежнему осуществляется самими государствами-членами.

Под национальную юрисдикцию подпадают перемещения капи­тала, затрагивающие:

1) прямые инвестиции, включая инвестиции в недвижимость;

2) право учреждения;

3) предоставление финансовых услуг;

4) доступ ценных бумаг на рынок капитала.

Для того чтобы действие п. 1 ст. 56 Договора распространилось и на какую-либо из этих групп передвижений капитала, необходимо, чтобы по предложению Комиссии Совет принял соответствующие меры, одобрив их квалифицированным большинством. Принятые меры отменить будет гораздо сложнее, так как для этого необходимо единогласное решение Совета.

Вторая группа ограничений, под которую подпадают передвиже­ния капитала между государствами-членами и третьими странами, находится в ст. 59 Договора. Положения этой статьи позволяют «в исключительных обстоятельствах» и при «строгой необходимо­сти», когда передвижения капитала в или из третьих стран вызывают или могут вызвать серьезные трудности для функционирования Эко­номического и валютного союза, вводить решением Совета защит­ные меры в отношении третьих стран на срок, не превышающий шести месяцев.

Под действие этих ограничений могут подпадать любые рассмат­риваемые передвижения капитала. Однако ситуация, когда такие меры могут быть приняты, достаточно ограничена. Кроме того, такие меры могут быть приняты лишь на довольно короткий срок (не более шести месяцев). Действовать эта статья начала с 1 января 1999 г.

Наконец, третья группа ограничений передвижения капитала ме­жду государствами-членами и третьими странами состоит из ограни­чений, вызванных политическими причинами. Такие ограничения 168

могут возникнуть в результате общей внешней политики (ст. 301 До­говора) и в таком случае вводятся Советом с использованием про­цедуры ст. 301 Договора. Принятые таким образом меры распростра­няются на все Сообщество.

Кроме того, такие ограничения могут быть введены отдельными государствами-членами из серьезных политических соображений. Такие меры не принимаются всем Сообществом в рамках ст. 301 До­говора.

102. Что такое свобода передвижения платежей?

Свобода платежей тесно связана со свободой передвижения ка­питала. В Договоре им отведена одна и та же глава, а ряд правил, дей­ствующих для свободы передвижения капитала, распространяется и на свободу платежей. Несмотря на это, свобода платежей и свобода передвижения капиталов это не одна, а две разных свободы общего рынка.

Текущие платежи были определены Судом как перечисления иностранной валюты, представляющие собой оплату за услугу. Они обязательно происходят между двумя государствами-членами.

Тридцать первого мая 1963 г. Совет принял Директиву 63/340, которая была направлена на выполнение положений ст. 106 Догово­ра о ЕЭС, регулировавшей свободу платежей. Эта Директива отменя­ла все ограничения или препятствия на оплату услуг в тех случаях, когда только ограничение таких платежей не давало возможности предоставлять услуги. Позднее Суд признал прямое действие поло­жений п. 1 ст. 106 Договора о ЕЭС. Таким образом, решение Суда безусловно и во всей полноте либерализовало текущие платежи.

Другим важным шагом для развития свободы текущих платежей стало решение Суда о том, что ст. 106 Договора о ЕЭС не касается положений национального законодательства, которое обязывает экспортеров получать иностранную валюту, вырученную за свои операции, через банк и обменивать такую валюту на регулируемом обменном рынке. Такие положения национального законодательст­ва, лишь затрагивают способ, которым экспортер должен был полу­чить свои платежи, не касаясь того, был ли выражен платеж в нацио­нальной или иностранной валюте. Эти положения, по мнению Суда, не имеют влияния ни на способность импортера уплатить в валюте государства-члена, в котором находится покупатель, ни на способ­ность экспортера получить такой платеж.

В отличие от передвижений капитала, законодатель не преду­смотрел никаких ограничений свободы платежей между государства­ми-членами. Относительно платежей между государствами-членами и третьими странами существует только одно ограничение, содержа­щееся в ст. 60 Договора, которая была рассмотрена выше. Эта статья предусматривает возможность ограничивать рассматриваемые плате-169

жи в рамках мер, принимаемых в ходе ведения единой внешней по­литики (ст. 301 Договора).

103. Каковы перспективы формирования единого договорного права ЕС?

До нынешнего времени развитие законодательства ЕС в области договорного права заключалось, в основном, в издании актов в фор­ме директив по отдельным вопросам и отдельным типам договоров, имеющим значительное влияние на реализацию принципов внут­реннего рынка. Так, в течение последних двадцати лет был принят ряд директив в отношении договоров с потребителями, договоров страхования, лицензионных договоров, договоров франчайзинга и др. Кроме того, особым источником права ЕС международно-право­вого характера — Римской конвенцией 1980 г. — урегулированы кол­лизионные вопросы права, применимого к договорным обязательст­вам с иностранным элементом.

Однако, учитывая, с одной стороны, степень развития интегра­ционных процессов и, с другой стороны, глубокие различия в осно­вополагающих принципах и традициях договорного права различных государств — членов ЕС, достаточность подобных мер на нынешнем этапе вызывает большие сомнения. Нормальное функционирование внутреннего рынка может быть в значительной мере осложнено про­блемами, связанными с заключением, толкованием и исполнением договоров с иностранным элементом (или трансграничных контрак­тов англ. cross-border contracts).

В июле 2001 г. Комиссия объявила о начале широкой дискуссии относительно будущего договорного права Европейского Союза. При этом в качестве основного поставлен вопрос о выборе метода дальнейшего регулирования договорного права в ЕС из следующих вариантов:

— сохранить регулирование договорного права преимуществен­но на уровне государств-членов, оставив решение возникающих про­блем на частноправовом уровне;

— разработать общие принципы договорного права, которые не носили бы обязательного характера, но могли бы использоваться при разработке договорных условий, а также в правоприменительной практике и в законотворчестве;

— осуществить ревизию и обновление существующих норма­тивных актов ЕС;

— принять новый акт права ЕС кодификационного уровня, ко­торый включал бы в себя единообразные нормы по общим вопросам договорного права и по отдельным договорам.

Первый шаг на пути разработки единого свода норм о договорах на уровне «soft law» был сделан созданной в ЕС специальной Комис­сией по руководством проф. О. Ландо (Дания) и проф. К. фон Бара 170

(Германия), которая представила текст двух частей Европейских принципов договорного права'. Данные принципы подлежат приме­нению, если стороны пришли к согласию об этом прямо или косвен­на (в том числе путем ссылки на «общие принципы права», «lex mercatoria» и т.п.).

С учетом поступивших предложений и высказанных мнений, Ев­ропейская комиссия в феврале 2003 г. представила План действий2, поддержанный в сентябре 2003 г. Европейским парламентом и Сове­том. Наиболее проработанной и интересной из предложенных ини­циатив представляется разработка общих условий сделок (англ. Standard Terms and Conditions), единых для 28 стран Европейского экономического пространства и предназначенных для применения в отдельных сферах бизнеса. Такого рода общие условия активно ис­пользуются европейскими компаниями, зачастую представляя собой обобщение обычной деловой практики, и подлежат применению в случае ссылки на них в договоре. Новизной же общеевропейских об­щих условий должна стать их разработка на основе общеевропейско­го, а не какого-либо национального правопорядка, что, в свою оче­редь, вызывает большие вопросы: сохранятся ли проблемы примене­ния императивных норм законодательства отдельных государств?

Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что единое договорное право ЕС по-прежнему находится в начальной стадии своего развития, однако логика интеграционных процессов неми­нуемо приведет к созданию наднациональных нормативных актов, из которых по кирпичику может быть сложено здание единого Граж­данского кодекса ЕС3.

104. Как развивалась единая политика ЕС в области защиты прав потребителей ?

Единая политика ЕС в области защиты прав потребителей заро­дилась в начале 1970-х гг. Целесообразность наднационального регу­лирования данной сферы объясняется значительными различиями в подходах государств-членов к обеспечению прав потребителей, а также необходимостью обеспечить возможность активного участия потребителей во внутреннем рынке ЕС, исключить дискриминацию по признаку гражданства.

В регулярно принимаемых программах действий в отношении потребителей (первая из таких программ датируется 1975 г., послед -

' The Principles Of European Contract Law, Part I (1995) & Part II (1999).

2 Commission Communication of 12 February 2003 «A more coherent European contract law — an action plan».

3 Характерно, что упоминавшаяся Комиссия по Европейскому договорному праву была преобразована в Исследовательскую комиссию по Европейскому гра­жданскому кодексу.

171

няя по времени была принята в 2002 г.') Европейская комиссия сформулировала основные права потребителей, подлежащие защите на общеевропейском уровне. Это право на:

— охрану здоровья и безопасность;

— защиту экономических интересов;

— возмещение убытков;

— информацию и обучение;

— представительство.

Первые акты права ЕС, принимавшиеся в форме директив в середине 1980-х гг., носили фрагментарный характер и касались во­просов безопасности отдельных продуктов (в частности, косметиче­ских), вводящей в заблуждение рекламы2, а также сделок, заключен­ных «на ходу» (англ. doorstep selling), т.е. за пределами офиса коммер­санта. К числу наиболее важных актов, оказавших огромное влияние на частное право государств — членов ЕС, относится директива 1985 г. касательно ответственности за некачественный товар3, предусмот­ревшая принцип объективного вменения в отношении производите­ля дефектного товара за ущерб, причиненный потребителю.

Со вступлением в силу Единого Европейского акта впервые на уровне первичного права был зафиксирован принцип единой потре­бительской политики ЕС (ст. ЮОа) в рамках завершения создания внутреннего рынка, впоследствии развитый в Маастрихтском до­говоре, что позволило достичь значительного прогресса в законо­творческой сфере: были приняты важные директивы о несправедли­вых условиях в договорах с потребителями4, о сделках, совершенных на расстоянии5, а также о договорах «таймшера»6 — аренде недвижи­мости на короткий срок.

Кризис, связанный с «коровьим бешенством» в середине 1990-х гг., привел к пересмотру политики ЕС в области прав потре­бителей, вынудив сделать акцент на охране здоровья граждан и без­опасности продуктов. Статья 153 Договора о ЕС в редакции 1997 г. предусматривает необходимость инкорпорации прав потребителей при реализации политики ЕС в других сферах.

' Communication from the Commission of 7 May 2002 «Consumer Policy Strategy 2000-2006».

2 Directive 84/450/EEC of 10 September 1984 on the approximation of the laws (...) concerning misleading advertising (amended by Directive 97/55/EC of 6 October 1997).

3 Directive 85/374/EEC of 25 July 1985 on the approximation of the laws (...) concerning liability for defective products (amended by Directive 1999/34/EC of 10 May 1999).

4 Directive 93/13/EEC of 5 April 1993 on unfair terms in consumer contracts.

5 Directive 97/7/EC of 17 February 1997 on the protection of consumers in respect of distance contracts.

6 Directive 94/47/EC of 26 October 1994 (...) relating to the purchase of the right to use immovable properties on a timeshare basis. 172

В соответствии с документами Европейской комиссии основны­ми целями политики ЕС на нынешнем этапе являются: достижение высокого единого уровня защиты прав потребителей, обеспечение эффективного использования потребителями своих прав, в том чис­ле в судебном порядке, а также вовлечение в политику ЕС потреби­тельских организаций. К числу последних нормативных актов ЕС в данной сфере относится директива 1999 г. относительно гарантий, предоставляемых при покупке товаров в другом государстве ЕС'.

105. Какие ограничения право ЕС накладывает на лицензионную торговлю?

В ст. 30 Договора о ЕС было закреплено положение о том, что та­моженный союз государств — членов Сообщества не должен нано­сить ущерб положениям о защите промышленной собственности. Возникает вопрос, означает ли данная норма исключение отноше­ний в связи с охраняемыми результатами интеллектуальной деятель­ности из сферы действия принципа свободного движения товаров. Весьма скоро после учреждения ЕЭС данная правовая проблема по­требовала вмешательства Суда Европейских сообществ, который в решении по делу исходил из требований дальнейшей экономической интеграции.

Суд сформулировал важнейшее различие между двумя понятия­ми — существование прав и осуществление прав интеллектуальной собственности. Действие исключения, установленного в ст. 30, было ограничено только самим фактом признания существования исклю­чительных прав, но не распространено на их осуществление в ука­занных Судом пределах. Разграничение между двумя понятиями применительно к патентной сфере определяется тем, что существо­вание права связано со специфическим объектом интеллектуальной собственности, который заключается в праве производить товар и впервые выпускать его в коммерческий оборот, а также защищать данное право от нарушений. Все дальнейшие действия относятся к сфере осуществления права.

Таким образом, в судебной практике ЕС был зафиксирован принцип исчерпывания прав интеллектуальной собственности (англ. exhaustion of rights), хорошо известный в национальном законода­тельстве2. Так, правообладатель теряет исключительные права на то­вар при первой его продаже им самим или его лицензиатом на терри­тории государства. В случае если товар, защищенный патентом или содержащий товарный знак, уже выпущен в обращение в одной из

' Directive 99/44/EC of 25 May 1999 on certain aspects of the sale of consumer goods and associated guarantees.

2 См., напр.: Сергеев А. П. Право интеллектуальной собственности в Россий­ской Федерации. М., 1996. С. 476.

173

стран Европейского Союза с согласия обладателя исключительного права на такой товар, это лицо не может противиться дальнейшим перемещениям товара внутри территории Союза.

Применение теории исчерпывания исключительных прав имеет свои пределы: очевидно, что данный принцип не будет применяться в случае коммерциализации поддельного товара, а также товаров, выпущенных на рынок за пределами Европейского Союза.

Другими положениями Договора о ЕС, которые были использо­ваны судебной практикой для ограничения исключительного харак­тера прав интеллектуальной собственности, явились правила конку­ренции на внутреннем рынке, установленные в рамках антимоно­польной политики ЕС. Права патентообладателя или его лицензиата действуют на определенной территории, исключая возможность конкуренции, что противоречит принципу свободной конкуренции (ст. 81 Договора о ЕС). С другой стороны, интеллектуальная собст­венность необходима как средство стимулирования научно-техниче­ского прогресса, поэтому полный запрет лицензионных соглашений в принципе невозможен. Для нахождения баланса интересов Комис­сия издает регламенты, содержащие групповые изъятия из действия запрета ст. 81 Договора о ЕС, о чем говорится в вопросе № 112.