марченко проблемы тгп. Учебное пособие под редакцией доктора юридических наук, профессора М. Н. Марченко Москва 1999 дисонно

• Название: Учебное пособие под редакцией доктора юридических наук, профессора М. Н. Марченко Москва 1999 дисонно
• Анкор: марченко проблемы тгп.doc
• Дата: 06.05.2017
• Размер: 3.02 Mb.
• Имя файла: марченко проблемы тгп.doc
• Тип: Учебное пособие; #7173
• страница: 11 из 39

§ 3. ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД

Конституционное законодательство переходного периода пред­ставляет собой систему конституционных актов, законов, действую-

¹ The New Russia. Troubled Transformation. Ed. by G. Lapidas. Oxford, 1995. P. 79.

² Lane D. The Rise and Fall of State Socialism. Oxford, 1996. P. 152.

129

9-6343

щих на данном этапе в той или иной стране. Наряду с конституцией государства эта система включает в себя также все чаконы, с помощью которых вносятся в нее изменения, дополнения или же проводятся изъя­тия из нее отдельных положений. К системе конституционных актов относятся также законы, изучение которых предусмотрено самой кон­ституцией.

Согласно, например, Конституции России 1993 г., к числу таких за­конов относятся: федеральный конституционный закон, определяющий порядок деятельности Правительства РФ (ст. 114, п. 2); федеральные конституционные законы, устанавливающие полномочия, порядок обра­зования и деятельности Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и иных федеральных судов (ст. 128, п. 3); феде­ральный конституционный закон, устанавливающий порядок принятия в Российскую Федерацию и образование в ее составе новых субъектов Федерации (ст. 65, п. 2); федеральный конституционный закон, опреде­ляющий порядок и условия изменения статуса отдельного субъекта или нескольких субъектов Федерации (ст. 66, п. 5), и др.

Характер, сущность и содержание конституционного законодатель­ства, так же как и другие его отличительные параметры, никогда не оставались неизменными, застывшими. Они постоянно изменялись и развивались. Каждому этапу развития общества, его экономическому, социально-политическому, культурному и иному уровню всегда соот­ветствует определенный уровень развития конституционного законода­тельства.

Разумеется, абсолютного соответствия при этом нет и не может быть. Но стремление к наиболее полному соответствию конституцион­ного законодательства условиям жизни и уровню развития общества, к наиболее адекватному отражению в нем происходящих в обществе про­цессов у законодателя всегда имеется.

В особенности это касается отражения в конституции соотношения противодействующих друг другу и одновременно взаимодействующих друг с другом социально-классовых и иных общественных сил.

Любая конституция, доказывал еще в прошлом веке один из ранних немецких социалистов - Ф. Лассаль (1825-1864), есть не что иное, как "действительное соотношение сил страны" .

Существует ли в стране, задавался вопросом автор, какая-нибудь ре­гулирующая, постоянно действующая сила, которая оказывала бы влия­ние на все издаваемые в стране законы, "влияла бы так, чтобы законы эти в известных границах всегда были таковы, как они есть, и не могли бы быть иными?" И тут же отвечал: "На этот вопрос мы должны отве­тить утвердительно". Такая сила существует. И сила эта есть "то фак-

¹ Лассаль Ф. О сущности конституции // Конституционное право. Общая часть. Хрестоматия / Авт. вступ. ст. и сост. Н.А. Богданова. М., 1996. С. 44.

130

тическое соотношение сил, которое существует в данном обществе. Эти действующие соотношения сил присущи всякому обществу. Они со­ставляют постоянно действующую силу, определяющую все законы и все правовые учреждения данного общества и делающую их такими, как они есть, и никакими другими"¹.

Понятно, что речь при этом шла не о формальных конституционных законах, а о реальных конституционных актах. Ф. Лассаль, а вслед за ним и многие другие исследователи вполне оправданно различали два вида конституций: а) конституции действительные, отражающие "реа­льно существующее соотношение общественных сил страны", и б) кон­ституции писаные, которые, в отличие от первых, нередко представля­ли собой "лист бумаги"².

Конституции действительные, реальные представляли собой, по мнению автора, не что иное, как "действительный общественный ук­лад". Они существовали во все времена и во всех странах.

Каждая страна, убеждал Ф. Лассаль, "не может не иметь какую-нибудь реальную конституцию, какой-нибудь общественный уклад, хо­роший или дурной все равно. И это так же верно, как верно то, что всякий организм, всякое тело имеет свое строение, свою, говоря иначе, конституцию. Это так понятно: ведь должны же в каждой стране суще­ствовать какие-либо реальные отношения между общественными сила­ми"³.

Что же касается новейшего времени, продолжал автор, то для него характерной является не эта действительная, а только писаная кон­ституция. Или, иначе говоря, "лист или листы бумаги". В новейшее время "повсеместно наблюдается стремление установить писаную кон­ституцию, собрать на одном листе бумаги, в одном акте основания уч­реждений и правительственной власти всей данной страны"⁴.

По мере развития общества и изменения в нем соотношения сил ме­няется и соотношение между этими видами конституций.

Писаная конституция, справедливо отмечал Ф. Лассаль, только тогда будет "хорошей и долговечной", когда она будет находиться "в полном соответствии с конституцией действительной", иными словами, если она будет адекватно отражать "фактически существующее в стране соотно­шение общественных сил"⁵.

Если же она не будет соответствовать конституции фактической, действительной, то между ними "неизбежно рано или поздно произойдет столкновение" и предупредить его "нет возможности". В результате писаная конституция, "этот лист бумаги, этот акт, неизбежно побежда-

¹ Лассаль Ф. О сущности конституции. С. 41.

² Там же. С. 45.

³ Там же.

Там же.

Там же. С. 46.

131

ется конституцией естественной, действительными соотношениями меж­ду общественными силами страны"¹.

Рассуждения Ф. Лассаля о видах конституций и об их соотношении друг с другом несомненно распространяются на все конституционное законодательство и имеют значительное рациональное начало. С опре­деленными оговорками, например о понятии и содержании действитель­ной конституции, о ее вечности и принадлежности всем странам, обу­словленности ее,только соотношением общественных сил, о сведении любой писаной конституции a priori к "клочку бумаги" и др., эти суж­дения можно применить не только к анализу конституционного законо­дательства "традиционного" типа, но и переходного периода.

В переходный период, в силу его динамичности и относительной бы­стротечности, особенно ярко проявляется как реальный, так и формаль­ный характер конституции и других конституционных актов; обнаружи­вается совпадение или, наоборот, несовпадение формальной, писаной конституции с реальной, жизненной "конституцией" - самой жизнью со всеми ее сложностями и противоречиями; выявляется адекватность или же неадекватность отражения в конституции реальных экономических и социально-политических процессов, происходящих в обществе, а следо­вательно, ее жизненность или же искусственность.

В том случае, если конституция адекватно отражает и соответствен­но закрепляет сложившиеся и складывающиеся в обществе и государст­ве переходного типа отношения, она, несомненно, способствует и даже ускоряет развитие этих отношений, а вместе с ними - развитие общест­ва, государства и права. В противном же случае она искусственно тор­мозит их эволюцию.

В связи с особенностями переходного периода, и в первую очередь с его быстротечностью и динамизмом, в отечественной и зарубежной ли­тературе неоднократно вставал даже вопрос о реальной возможности и целесообразности принятия на этом этапе самих конституций.

Вполне логично и закономерно при этом ставился вопрос: а можно ли вообще в условиях резко и весьма радикально изменяющейся эконо­мической, социально-политической и иной среды создать фундамен­тальный, долго работающий, а не сиюминутный нормативно-правовой акт в виде конституции, который бы адекватно отражал и эффективно закреплял подобного рода быстротекущие общественные отношения.

Ответ на этот вопрос применительно к переходному состоянию об­щества и государства дается далеко не однозначный.

Противники безоговорочного принятия конституции переходного этапа исходят из того, что в таком акте есть теоретический и практиче­ский смысл лишь тогда, когда в стране профессионально отлажен меха­низм принятия поправок, внесения изменений и дополнений в конститу-

¹ Лассаль Ф. О сущности конституции. С. 46.

132

цию, а также механизм толкования различных положений конституции. Такая ситуация складывалась, например, в США, где Верховный Суд имеет поистине непревзойденный опыт смысловой интерпретации кон­ституции страны, а также в других странах, где толкованием конститу­ции традиционно, на высокопрофессиональной основе занимаются кон­ституционные суды.

В противном случае, утверждают противники принятия конституции в переходный период, быстрое и вместе с тем весьма радикальное изме­нение закрепленных в конституции "переходных" отношений вызовет ее немедленное старение, отставание от реальной жизни и вновь возни­кающих в обществе отношений и как результат этого - ускоренное вы­холащивание и превращение ее из реальной конституции в формаль­ную.

Вместо принятия конституции переходного периода предлагается создать иной, более гибкий и динамичный, но временный конституци­онный акт. По мере завершения переходной стадии от социалистиче­ской, плановой экономики к капиталистической, рыночной экономике и установления в обществе на этой основе новых экономических и соци­ально-политических отношений предполагалась замена временного кон­ституционного акта постоянно действующим, фундаментальным, рас­считанным на многие десятилетия своего существования и функциони­рования конституционным актом.

В отличие от противников принятия конституции в переходный пе­риод, его сторонники уповают, и не без оснований, на то, что конститу­ция как фундаментальный юридический, экономический и социально-политический акт - это документ не только настоящего, но и будущего. В силу этого она не может ограничиваться лишь закреплением сложив­шихся отношений на переходном этапе, в настоящем. Не менее важное ее предназначение - создавать условия для возникновения и развития новых общественных отношений, отношений будущего.

Уже только этим, по мнению ряда ученых, оправдывается необходи­мость и возможность принятия конституции в переходный период. Уже только поэтому, согласно их логике, можно не придавать принципиаль­ного значения тем ее изъянам, которые являются следствием расхожде­ния данной, формально-юридической по своему характеру конституции как "переходного" документа с реалиями жизни в переходный период и конституции фактической.

Представляется, что это глубокое заблуждение, чреватое не только негативными академическими, но и аналогичными им практическими последствиями, а именно полным выхолащиванием конституции, отры­вом ее от реальной действительности, утратой доверия к ней со стороны основных слоев населения и как следствие этого падением ее эффек­тивности.

Яркие примеры такого рода последствий дают конституции России и ряда других бывших социалистических государств, принятые ими за

133

последние "перестроечные" или постперестроечные переходные годы. Поспешив объявить себя социальными, демократическими, правовыми государствами без достаточных для того условий и оснований, они тем самым не только выхолостили данные теоретически и практически важные по своим последствиям положения, превратили их в ничего не значащий пропагандистский лозунг, но и в значительной степени подор­вали доверие к самим конституциям как фундаментальным актам, адек­ватно отражающим происходящие в реальной жизни процессы.

В особенности это касается конституций бывших прибалтийских со­циалистических республик - Эстонии, Литвы и Латвии, - ныне незави­симых государств, объявивших себя демократическими республиками, но вместе с тем грубо нарушающих права некоренных жителей ("не­граждан"), огромной части населения этих стран - неэстонцев, нелитов­цев и нелатышей.

Что характеризует в целом процесс развития конституционного за­конодательства в переходный период? Чем он отличается от аналогич­ных процессов, происходящих в другие периоды? Что общего и особен­ного в "переходных" конституциях по сравнению с "непереходными"? Каковы основные цели принятия этих конституций и на решение каких задач они направлены?

Отвечая на эти и другие или подобные вопросы, обратимся к кон­ституционному законодательству и к самим конституциям - сердцевине этого законодательства России и ряда других государств - членов СНГ.

Однако прежде всего отметим, что большинство из них, так же как и большинство конституций бывших социалистических государств -стран Восточной и Центральной Европы, создавалось при материальном и ином содействии со стороны западных государств и поэтому несет на себе отпечаток их влияния. Следы такого влияния сказались на всех сторонах конституционных актов, и прежде всего на их сущности и содержании¹.

В попытках сочетания национальных моментов, сложившегося ук­лада жизни внутри страны, обычаев и традиций с западным видением путей развития бывших социалистических стран, с его влиянием на весь "переходный" процесс, включая процесс правотворчества, заклю­чается, помимо всего ранее сказанного, одна из особенностей форми­рования и развития конституционного законодательства в переходный период.

Эта особенность имеет общий, глобальный характер по сравнению с другими особенностями процесса развития всего конституционного за­конодательства и самих конституций. Она заметно отражается и на всех остальных их более частных особенностях. Например, на таких, кото­рые связаны с созданием и функционированием в России, на Украине, в

Грузии, Туркменистане и ряде других республик весьма сильной прези­дентской власти. В значительной мере эта власть формировалась, так же как и сам институт президентства, по образу и подобию президент­ской власти в США и Франции. В качестве примера можно сослаться также на такую особенность конституций, принятых в переходный пе­риод к рыночным отношениям, которые связаны с определением статуса и созданием конституционного суда. Этот весьма важный и нужный институт создавался под непосредственным влиянием теории и практики функционирования конституционных судов Австрии, Германии, Италии и других западных стран.

Определенный отпечаток на процесс развития конституционного за­конодательства и на содержание самих конституций в переходный пе­риод в России и других бывших соцстранах наложило то обстоятельст­во, что вместе с проводимыми в них реформами это развитие было ини­циировано "сверху", со стороны правящих кругов, а не "снизу", со стороны широких слоев общества.

Рассуждая по этому поводу, некоторые авторы вполне резонно заме­чают, что во многих странах мира радикальные реформы также нередко инициировались "сверху". Однако "важное и принципиальное отличие, -справедливо отмечает А.Ю. Мельвиль, - заключается в том, что в этих случаях понуждение сверху выступает лишь в качестве первичного ка­тализатора глубинных процессов, впоследствии развивающихся в самой толще общества. Затем функции самой власти в основном сводятся к обеспечению институциональной поддержки этих процессов в соответ­ствии с общепринятыми демократическими процедурами"¹.

Другое дело, резюмирует автор, - Россия. Здесь "подход новой вла­сти к реформам (прежде всего в силу ее генетической связи со старой номенклатурой) остается традиционным аппаратным администрировани­ем на всем протяжении посткоммунистического периода, что вызывает пагубное для демократической ориентации растущее отчуждение обще­ства от власти. Многочисленные социологические данные фиксируют в российском общественном мнении рост политического разочарования и безразличия, падения доверия к властным институтам и политическим лидерам, уход от общественных в частные интересы"².

Аналогичные явления наблюдаются в переходных условиях и в дру­гих постсоциалистических странах. Первоначально, во время подготов­ки и принятия новых конституций, они заметно сказались на их содер­жании. Например, при разработке проекта Конституции России 1993 г. административистский взгляд (подход) на проводимые реформы, а также на методы удержания и осуществления государственной власти логиче­ски привели авторов этого проекта к необходимости придания институ-

¹ Конституции и декларации о государственном суверенитете государств -участников СНГ и стран Балтии. М., 1994.

134

¹ Мельвиль А.Ю. Демократический транзит в России - сущностная неопре­деленность процесса и его результата // Космополис. Альманах. М., 1997. С. 66.

Там же.

135

ту президентства сверхмощной "суперпрезидентской" власти; наделения президента правом роспуска нижней палаты парламента - Думы, пред­ставляющей через ее депутатов интересы всех слоев общества; предос­тавления президенту права вводить при определенных обстоятельствах на всей территории страны или в отдельных ее местностях чрезвычай­ное положение и др.

В последующем отсутствие широкой поддержки начатых по инициа­тиве "сверху" и проводимых административистскими методами в раз­личных сферах жизни общества реформ стало негативно сказываться на эффективности реализации конституционных актов, на их применении.

Не подлежит никакому сомнению тот факт, что в случае нарастания положительного потенциала проводимых в бывших соцстранах ради­кальных реформ и усиления их поддержки со стороны широких слоев населения эффективность конституционного законодательства, юриди­чески опосредствующего эти реформы, значительно возрастет.

Выявляя особенности конституционного законодательства переход­ного периода по сравнению с непереходным, обычным периодом его развития, нельзя не обратить внимание также на следующие обусловли­вающие их факторы и обстоятельства.

Первое. Необходимо отметить, что с помощью конституционного законодательства, и в первую очередь с помощью самих конституций, создаются условия для нового конституционного — государственного и общественного строя.

В конституциях всех постсоветских государств в косвенной форме содержится отказ от прежней концепции государства, государственной власти и общественного строя. И одновременно в прямой форме декла­рируется и закрепляется новая концепция. Прежняя концепция единой системы Советов народных депутатов как основы всей государственно­сти заменяется концепцией разделения властей.

Объявляя одним и тем же, причем единственным, источником власти народ, прежние советские конституции, как, например, Конституция СССР 1977 г., заявляли, что "народ осуществляет государственную власть через Советы народных депутатов, составляющие политическую основу СССР" и что "все другие государственные органы подконтроль­ны и подотчетны Советам народных депутатов" (ст. 2), тогда как пост­советские конституции "распределяют" ее на основе провозглашенного принципа разделения властей между различными государственными ор­ганами.

Так, согласно Конституции России, "народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления . В соответствии с Конституцией Грузии "народ осуществляет свою власть посредством референдума, других форм непосредственной демократии и через своих представите-

¹ Конституция Российской Федерации. М., 1993. Ст. 3.

136

лей"¹. Согласно Конституции Таджикистана, народ, являясь "носите­лем суверенитета и единственным источником власти, осуществляет ее непосредственно, а также через своих представителей"².

В целях создания условий для формирования нового государственно­го и общественного строя конституции постсоветского периода закреп­ляют форму государственной власти - форму правления и форму госу­дарственного устройства; методы ее осуществления - государственный режим; определяют круг органов, осуществляющих государственную власть; устанавливают правовой статус граждан; закрепляют характер отношений государства с гражданами и негосударственными организа­циями³.

Второе. С помощью конституционного законодательства переход­ного периода создаются условия для формирования новой системы экономических отношений в обществе, для становления и развития экономической основы нового государственного строя.

Достигается это разными путями. Например, путем провозглашения и конституционного закрепления концепции перехода к рыночным от­ношениям. "Рынок, свободная экономическая инициатива, добросовест­ная конкуренция, - говорится в связи с этим в Конституции Республи­ки Молдова (ст. 9, п. 3), - являются основополагающими факторами экономики". "Государство обязано содействовать развитию свободного предпринимательства и конкуренции, - закрепляется в Конституции Грузии (ст. 30, п. 2). - Запрещается монопольная деятельность, кроме допускаемых законом случаев. Права потребителей защищаются зако­ном".

Создание условий для формирования экономических основ нового государственного и общественного строя достигается также путем кон­ституционного закрепления основных принципов (например, в ст. 9, п. 1, 2 Конституции Республики Молдова) и различных форм собственно­сти.

Закреплению последних уделяется особое внимание. Положение о признании и одинаковой защите различных форм собственности содер­жится практически во всех конституциях, принятых в переходный пе­риод.

Так, в Конституции России говорится о том, что в стране "приз­наются и защищаются равным образом частная, государственная, муни­ципальная и иные формы собственности" (ст. 8, ч. 2).

Наряду с законодательным закреплением различных форм собствен­ности существуют и другие пути создания экономических основ нового государственного и общественного строя. Среди них: расширение круга

Конституция Грузии. Тбилиси, 1995. Ст. 5. Конституция Республики Таджикистан. Душанбе, 1994. Ст. 6. См.: Комментарий к Конституции Российской Федерации. М., 1994. С. 6-9.

137

субъектов хозяйствования; упразднение государственной монополии в сфере внешнеторговых операций; введение в ранг принципиальной, стратегически важной государственной политики кампаний по привати­зации государственной (в России - "общенародной") собственности, по денационализации бывших общегосударственных объектов и по декол-лективизации народного хозяйства; совершенствование финансово-кредитной системы страны и др.

Следует отметить, что последнему на конституционном уровне особо важное значение придается в Основном Законе Республики Беларусь. В отличие от конституций других посткоммунистических стран, в Кон­ституции этой страны вопросам финансово-кредитной системы - ее по­нятию, содержанию, принципам ее формирования и деятельности по­свящается целый раздел. Финансово-кредитная система Республики Бе­ларусь при этом определяется как общая система, включающая в себя "бюджетную систему, банковскую систему, а также финансовые средст­ва внебюджетных фондов, предприятий, учреждений, организаций и граждан" (разд. VII, ст. 132).

Третье. В конституционном порядке закрепляются новые принципы организации и функционирования государственной и общественно-политической жизни.

Так, повсеместно в каждой постсоветской конституции закрепляется принцип разделения властей. Формулировки данного положения не всегда одинаковы, но суть их всегда одна и та же - власть не должна сосредоточиваться в одних руках или в системе каких-либо однородных -законодательных, исполнительных или судебных - органов, а должна быть сбалансированно распределена между ними.

Почти во всех конституциях, принятых в переходный период, закре­пляется принцип политического и идеологического плюрализма.

В Российской Федерации, говорится в Конституции России, "приз­нается идеологическое многообразие". Никакая идеология "не может устанавливаться в качестве государственной и обязательной". В Россий­ской Федерации "признаются политическое многообразие, многопар­тийность" (ст. 13, п. 1-3).

Конституция Таджикистана провозглашает, что в стране "общественная жизнь развивается на основе политического и идеологи­ческого плюрализма" (ст. 8).

Конституция Республики Беларусь закрепляет, что демократия в этом государстве "осуществляется на основе многообразия политиче­ских институтов, идеологий и мнений" и что "идеология политических партий, религиозных или иных общественных объединений, социальных групп не может устанавливаться в качестве обязательной для граждан" (ст. 4).

Кроме названных принципов, в конституциях постсоветских госу­дарств закрепляются также принципы верховенства закона, департиза-

138

ции государственной жизни, самоуправления, принцип граждан в управлении делами общества и государства, независимости церкви от государства и др.

Российская Федерация, декларируется, например, в Конституции России в связи с провозглашением принципа независимости церкви от государства, является светским государством. "Никакая религия не мо­жет устанавливаться в качестве государственной или обязательной". Религиозные объединения "отделены от государства и равны перед за­коном" (ст. 14).

Ни одна идеология, "в том числе и религиозная", утверждается в Конституции Таджикистана, "не может устанавливаться в качестве государственной". Религиозные организации "отделены от государства и не могут вмешиваться в государственные дела" (ст. 8).

Государство, провозглашается в Конституции Грузии, "признает ис­ключительную роль грузинской православной церкви в истории Грузии и вместе с тем провозглашает полную свободу религиозных убеждений и вероисповедания, независимость церкви от государства" (ст. 9).

Четвертое. В конституционном законодательстве переходного пе­риода более значительное внимание, по сравнению с прежним законо­дательством, уделяется основным правам и свободам граждан.

Явление это вполне естественное и легко объяснимое, если иметь в виду следующие два обстоятельства. Во-первых, то, что переход от лю­бой тоталитарной, авторитарной или иной им подобной системы к явно демократической (не на словах, а на деле) или к псевдодемократиче­ской системе с необходимостью должен сопровождаться реальным или же, что нередко случается, формальным декларированием основных прав и свобод. Переход от социализма, или, точнее, псевдосоциализма, ассоциируемого с тоталитаризмом, к капитализму, в политических и идеологических целях зачастую отождествляемому с системой отноше­ний, основанных на принципах демократизма, в этом плане не является исключением. А во-вторых, расширение прав и свобод граждан является для мировой цивилизации вполне естественным и исторически обуслов­ленным процессом.

В научной литературе вполне оправданно указывалось на то, что "процесс исторического творчества человека в значительной мере зави­сит от объема его прав и свобод, определяющего его социальные воз­можности и блага, обеспечивающего характер жизнедеятельности, сис­тему связей, взаимодействий, отношений людей в обществе"¹. Совер­шенно справедливо утверждалось также, что "культурный прогресс об­щества невозможен, если он не вносит принципиально нового в поло­жение личности, если человек не получает с каждой новой ступенью развития минимум свободы, хотя бы классово-исторически ограничен-

¹ Общая теория прав человека / Отв. ред. Е.А. Лукашева. М., 1996. С. 3.

139

ной, но все же расширяющейся от одной общественно-экономической формации к другой"¹.

Среди основных прав и свобод, провозглашаемых в новых, переход­ного периода конституциях, по сравнению с прежними особо выделяют­ся политические права и свободы, право на жизнь, право на определе­ние и указание своей национальной принадлежности, право частной собственности, право на "свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной эконо­мической деятельности, право на возмещение государством вреда, при­чиненного незаконными действиями (или бездействием) органов госу­дарственной власти или их должностных лиц", право на забастовку, право на подачу петиций и др.

Фактически каждая конституция, принятая в переходный период, со­держит в себе отдельную главу или даже раздел, посвященный основ­ным правам, свободам и обязанностям граждан. Принципиально важная проблема с правами и свободами в переходный период, равно как и в иное время, заключается в том, что они весьма широко декларируются, но далеко не всегда гарантируются и реализуются.

Пятое. В конституционных законах переходного периода, по срав­нению с конституционными актами прежних периодов развития обще­ства и государства, не только провозглашается более широкий круг прав и свобод граждан, но и более открыто и развернуто определяют­ся их ограничения.

Так, в Конституции России, объявляющей, что "человек, его права и свободы являются высшей ценностью" (ст. 2), вместе с тем говорится, что "права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом". Эти ограничения допускаются только в той ме­ре, "в какой это необходимо в целях зашиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства" (ст. 55, п. 3).

Ограничения прав и свобод граждан России "с указанием пределов и срока их действия" могут устанавливаться также в связи с введением чрезвычайного положения на всей территории страны или же в ее от­дельных местностях (ст. 56). В соответствии с законом допускаются и иные ограничения прав и свобод граждан России.

Согласно Конституции Грузии, "в соответствии с законом, в целях обеспечения необходимой для существования демократического обще­ства государственной и общественной безопасности, охраны здоровья, предотвращения преступности или осуществления правосудия" допус­каются ограничения прав граждан на свободное передвижение по терри­тории страны, на свободный выбор места жительства, на свободный въезд и выезд из Грузии (ст. 22).

Общая теория прав человека / Отв. ред. Е.А. Лукашева. М., 1996. С. 3.

140

В тех же целях, а также для обеспечения территориальной целостно­сти страны, защиты прав и достоинства граждан, "предотвращения рас­пространения информации, признанной конфиденциальной, или для обеспечения независимости и беспристрастности правосудия" в стране допускаются ограничения прав граждан на свободное получение и рас­пространение информации, на высказывание и распространение своего мнения в устной или письменной или иной форме. Допускаются также ограничения на свободную деятельность средств массовой информации (ст. 24).

Отдельной статьей Конституция Грузии предоставляет "правомочие" государству на установление "ограничения политической деятельности иностранцев и лиц без гражданства" (ст. 27). Законом устанавливаются и другие ограничения прав и свобод грузинских граждан.

Целый ряд ограничении прав и свобод граждан содержится также в Конституции Украины. Так, согласно ст. 34, "в интересах националь­ной безопасности, территориальной целостности либо общественного порядка с целью предупреждения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья населения, для зашиты репутации или прав других лю­дей, для предупреждения разглашения информации, полученной конфи­денциально, либо для поддержания авторитета и непредвзятости право­судия" законом может быть ограничено осуществление таких прав, как "право на свободу мысли и слова, на свободное выражение своих взгля­дов и убеждений". Может быть ограничено также право "свободно со­бирать, хранить, использовать и распространять информацию устно, письменно или иным способом - по своему выбору" (ст. 34).

В Конституции Украины содержатся также "ограничения относи­тельно членства в политических партиях", "ограничения относительно членства в профессиональных союзах" (ст. 36) и другие ограничения.

Шестое. Отличительной особенностью конституционного законо­дательства переходного периода является, помимо названных, также то, что многие из постсоветских конституций провозглашаются ос­новными законами прямого действия.

В качестве таковой рассматривается, например, Конституция Рос­сийской Федерации, которая, как отмечается в ст. 15, "имеет высшую юридическую силу, прямое действие" и применяется на всей территории страны.

Актом прямого действия считается Конституция Украины. В ст. 8 этого Основного Закона страны провозглашается, что "нормы Консти­туции Украины являются нормами прямого действия".

Аналогичные положения содержатся в Конституции Казахстана, декларирующей, что конституция этого постсоветского государства "имеет высшую юридическую силу и прямое действие на всей террито­рии республики" (ст. 4, п. 2), а также в конституциях других постсовет­ских и постсоциалистических государств. Например, в Конституции

141

Болгарии, принятой в 1991 г., говорится, что "положения Конституции действуют непосредственно" (ст. 5, п. 2)¹.

Седьмое. Важной особенностью конституционного законодатель­ства переходного периода, по сравнению с прежним периодом, являет­ся признание приоритета международного права перед внутригосудар­ственным (национальным) правом,

Исторически вопрос о соотношении международного и национально­го права решался не всегда одинаково. В конце XIX - начале XX в. в юридической науке и практике доминировала точка зрения о безуслов­ном приоритете внутригосударственного права над международным пра- ' вом. В более поздний период и вплоть до настоящего времени преобла­дает мнение о примате международного права по отношению к нацио­нальному праву.

Разные подходы к решению проблемы соотношения международного и внутригосударственного права, как справедливо отмечается эксперта­ми в данной области, не являются случайными. Они отражают "не толь­ко личные позиции тех или иных авторов, но и вполне реальные инте­ресы тех или иных государств". Можно, по мнению экспертов, "даже проследить общую тенденцию: сторонники примата международного права чаще всего представляли интересы сильных держав, которые в течение длительного периода оказывали значительное влияние на разви­тие международного права и в силу этого в определенном смысле явля­лись международными законодателями. Таковыми выступали в первую очередь юристы США и в значительной мере Великобритании и Фран­ции"².

В настоящее время, в связи с уходом СССР как сдерживающего фактора с международной арены и превращением двухполюсного, сба­лансированного мира в однополюсный мир, на верхушке которого нахо­дятся США и их союзники по НАТО, все "вернулось на круги своя".

Под лозунгами "коренным образом изменившегося мира" и измене­ния сущности международного права, якобы превратившегося из выра­зителя согласованной воли и интересов отдельных государств или групп государств, каким оно является на самом деле, в некоего выразителя общечеловеческих ценностей и интересов, сильными мира сего в лице "великих" держав и не менее великих их союзников методически про­водится мысль о необходимости установления и поддержания безуслов­ного приоритета международного права над национальным правом.

Многие современные государства в силу разных причин избегают вообще закрепления вопроса о приоритетности или же неприоритетно­сти международного права над национальным правом на конституцион-

¹ Новые конституции стран Восточной Европы и Азии (1989-1992). Сбор­ник конституций / Под ред. ДЛ. Златопольского. М., 1992. С. 34.

² Международное право / Отв. ред. Г.И. Тункин. М., 1994. С. 128-129.

142

ном уровне. Однако это не относится к конституциям постсоветских и постсоциалистических государств.

Подавляющее большинство из них в разной формулировке содержат в себе соответствующие нормы или даже статьи. Суть всех их сводится к закреплению безусловного приоритета международно-правовых норм над внутригосударственными правовыми нормами.

В Конституции России, например, "общепризнанные принципы и нормы международного права", так же как и международные договоры Российской Федерации, признаются составной частью ее правовой сис­темы. При этом оговаривается, что "если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотрен­ные законом, то применяются правила международного договора" (ст. 15, п. 4).

Согласно Конституции Казахстана, все "международные договоры, ратифицированные Республикой, имеют приоритет перед ее законами и применяются непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание закона" (ст. 4, п. 3).

Конституция Республики Молдова устанавливает, что при наличии "несоответствий между пактами и договорами об основных правах че­ловека, одной из сторон которых является Республика Молдова, и внут­ренними законами приоритет имеют международные нормы" (ст. 4, п. 2). При этом следует дополнение, согласно которому "вступлению в силу международного договора, содержащего положения, противореча­щие конституции, должен предшествовать пересмотр конституции" (ст. 8, п. 2).

Аналогичные положения содержатся в конституциях и других пост­советских государств. Они свидетельствуют о специфических особенно­стях конституций переходного периода по сравнению с конституциями прежних, непереходных периодов.