марченко проблемы тгп. Учебное пособие под редакцией доктора юридических наук, профессора М. Н. Марченко Москва 1999 дисонно

• Название: Учебное пособие под редакцией доктора юридических наук, профессора М. Н. Марченко Москва 1999 дисонно
• Анкор: марченко проблемы тгп.doc
• Дата: 06.05.2017
• Размер: 3.02 Mb.
• Имя файла: марченко проблемы тгп.doc
• Тип: Учебное пособие; #7173
• страница: 12 из 39

Глава VI. СУЩНОСТНО-СУБСТАНЦИОНАЛЬНЫЙ

И ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОДЫ

В ИССЛЕДОВАНИИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ

И ПРАВОВЫХ ЯВЛЕНИЙ

§ 1. ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

Болей четверти века назад, в процессе исследования функций госу­дарства, в отечественной юридической науке был сформулирован ряд положений о необходимости рассмотрения фундаментальной в теории государства категории "функция государства" как сложного по своей структуре, внутренне противоречивого явления, было проанализировано содержание его с позиции философских категорий сущности и явления, основы и обоснованного, должного и сущего, структуры и элемента и др. Это помогло преодолеть господствовавшее в те годы в теории госу­дарства и права упрощенное понимание функции государства как "направление деятельности государства по выполнению стоящих перед ним задач", повторявшееся из одного учебника по теории государства и права в другой, из одной научной работы в другую.

Автором этой главы было предложено рассматривать функцию госу­дарства как сложное по своему содержанию явление, включающее со­циальное назначение государства как основу и сущностную сторону функции ("должное") и практическую деятельность государства по реа­лизации его назначения как динамичный элемент функции, выражаю­щий ее жизнедеятельность ("сущее").

Дальнейший анализ структуры функции государства показал, что каждый из названных компонентов функции, в свою очередь, имеет собственную сложную структуру.

Социальное (т.е. с точки зрения потребностей гражданского общест­ва) назначение государства включало такие компоненты, как его сугубо классовое и общесоциальное назначение. Выявились и другие уровни социального (например, "национальное"), также получившие отражение в понятии "социальное назначение государства". Оказалось, что именно общество как высокоорганизованная "органическая" (по К. Марксу) система задает (или, по крайней мере, должно задавать) параметры, на­правления деятельности государству, определяет его функции, "программу" его деятельности. Ибо государство - "слуга" общества, создаваемый обществом институт, главное назначение которого выпол­нять те задачи и функции, которые общество ему задает, адресует, дик­тует. Речь шла о служебной роли государства по отношению к общест­ву. Такая постановка вопроса о "социальном (всеобщественном) назна­чении" государства была нетрадиционной хотя бы потому, что офи­циальной идеологией пропагандировался тезис о классовой сущности государства ("диктатура господствующего класса"), а всеобщественная,

144

общеполезная сторона его сущности либо отвергалась, либо недооцени­валась, либо рассматривалась в качестве несущественного компонента его классовой сущности и назначения.

Сложным по внутренней структуре оказалось и другое слагаемое функции - фактическая деятельность государства по реализации его социального назначения, которая включала такие компоненты, как предметная (объектная) направленность этой деятельности (ибо бес­предметных функций не бывает), ее цели (бесцельных функций также не должно быть), формы (организованные, правовые и др.), методы, способы государственной деятельности. Функция государства предстала не как нечто нерасчлененное, а как сложное, богатое содержанием, внутренне противоречивое явление, включающее определенный набор элементов и связей, отношений между ними. Эти связи, отношения, противоречия обнаружились между социальным назначением государст­ва и его деятельностью, между деятельностью и целями функции, между целями и методами деятельности и т.д.

Такой подход, обозначенный здесь в общих чертах, позволил уг­лубиться в исследуемое явление, познать его природу.

В свою очередь, такой подход позволил сформулировать ряд ме­тодологических принципов функционального анализа, оказавшихся при­годными при функциональном исследовании других государственных и правовых явлений. В последующем они были использованы при иссле­довании таких явлений, как функции прокурорского надзора, функции права, функции правового воспитания, управления и др.

Следует особо отметить, что понятия "структура функции", "эле­мент структуры функции", "связи элементов структуры функции", пред­ложенные применительно к функции государства четверть века назад, "прижились" в теории государства и права, пополнили понятийный ап­парат функционального метода исследования государственных и право­вых явлений. Эти понятия оказались пригодными для познания сложной природы, структуры, внутренней противоречивости функций государст­ва (как и права, управления и др.). Такой подход позволил углубиться в функцию государства, познать ее сущность первого, второго и так далее порядков.

Функциональный метод и деятельностный подход открыли новые возможности в исследовании такого феномена, как "сущность госу­дарства", - понятия, до сих пор в теории государства и права остаю­щегося дискуссионным. Привыкнув цитировать известное высказывание К. Маркса о том, что "...государство не может рассматриваться просто как действительность, оно должно рассматриваться как деятельность, как различенная деятельность"¹, мы не всегда задумываемся над его методологическим смыслом. Данное положение К. Маркса, как пред-

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. С. 234.

145

Ю-6343

ставляется, нацеливает на исследование государства и как формы дея­тельности, и как формы бытия классового общества, но опять же через призму деятельности государства. Через призму государственной дея­тельности, его функции в новом ракурсе могут быть освещены многие традиционные в общей теории государства понятия: не только механизм государства, государственная власть и управление, деятельностная, функциональная природа которых очевидна всем, но и сущность, со­держание и форма государства, а также многие другие "моменты" (Гегель) государственности. Все они "деятельны", "функциональны", "работают", выполняя определенную роль в общей структуре государст­ва, в политической системе, в обществе в целом, а потому глубокий анализ их возможен прежде всего через исследование их назначения, функций, деятельности, реализацию их свойств¹. Следовательно, функ­циональный метод и деятельностный подход позволяют глубже проник­нуть в сущность государства, исследовать ее различные уровни - от сущности первого порядка к сущности второго порядка и т.д.

Попытка исследования сущности государства через его деятельность в теории государства и права предпринималась Э.Л. Кузьминым. «Сущность государства, - отмечал он, - раскрывается не только в его деятельности (хотя именно она здесь главное, так сказать, "сущность первого порядка"), но и в способах, формах, посредством которых эта деятельность осуществляется, иными словами, в организации власти (назовем это "сущностью второго порядка")»². В этом суждении при­влекает внимание мысль о том, что путь к познанию сущности государ­ства лежит через познание его деятельности и функций, что эта сущ­ность имеет несколько порядков, в процессе познания которых научная мысль все дальше и дальше уходит в глубинные пласты сущности. Хотя надо признать, что конкретные выводы автора как об уровнях сущно­сти, так и о последовательности их познания, не бесспорны. Дело в том, что "формы и способы" (как и "методы", "принципы") деятельности не следует отрывать от самой деятельности (чтобы не нарушить диалекти­ческого требования анализа явлений в единстве их содержания и фор­мы) и конструировать их самостоятельный порядок сущности.

Цельное представление о деятельности государства (которую мы со­гласно нашему пониманию структуры функции государства рас­сматриваем как "сущее" - внешнее проявление функции) можно полу­чить при анализе ее в единстве с формами, способами, методами, целя­ми осуществления. Поэтому функциональная деятельность государства в

См.: Глебов А.П. О деятельностном подходе в исследовании государства // Актуальные проблемы теории и практики государственной деятельности: Меж-вуз. сб. науч. трудов. Воронеж, 1990. С. 9.

Кузьмин ЭЛ. Демократия: Некоторые вопросы теории, методологии и практики. М., 1986. С. 151.

146

единстве ее содержания, форм, методов, способов, принципов и целей составляет один из уровней сущности государства. Причем это не сущ­ность "первого порядка", как полагает Э.Л. Кузьмин. Эта "различенная деятельность" (К. Маркс) представляет собой один из наиболее глубо­ких уровней сущности. Именно в функциональной деятельности госу­дарства отчетливее всего проявляется особая сущность государств раз­личных исторических типов.

По нашему мнению, сущность государства первого порядка является совокупностью его свойств, характеризующих государство как полити­ко-территориальную организацию власти - то, что у К. Маркса обозна­чено словами "просто как действительность", то, что наглядно и ближе лежит к поверхности.

Однако представления о государстве как политико-территориальной организации власти недостаточно для раскрытия всей его сущности. Логика познания сущности (и не только логика, но и гносеология) тре­бует исследования более глубоких пластов сущности - сущности второ­го и т. д. порядков.

Сущностью государства второго порядка следует признать его клас­совую сущность. На этом уровне мы познаем, интересы каких классо­вых сил или социальных групп выражает государство, каково соотно­шение в сущности государства сугубо классового и общесоциального начал.

Еще более глубокий уровень познания сущности государства - вы­явление его основы. По Гегелю, основание показывает, на чем держится сущность. Оно является самым глубоким моментом сущности: "...сущность определяет самое себя как основание"¹. «Без понятия "основа" невозможно раскрыть сущность исследуемого объекта... Осно­ва - это базовый источник сущности и сущностных отношений объекта. Основа составляет главное в сущности. Другая часть сущности - со­вокупность необходимых свойств и отношений - есть обоснованное» .

Такой основой государства, по нашему мнению, выступает сово­купность производственных отношений, и прежде всего отношений соб­ственности, способ производства, обусловленная ими социальная струк­тура общества, а в целом - гражданское общество. Можно выделить и такой уровень сущности государства, как субстанциональный. Субстан­циональный "порядок" сущности на глубоком уровне вбирает в себя другие порядки сущности и замыкает их в единую сущностную целост­ность.

Этот срез позволяет осмыслить государство на уровне общества в целом, познать свойства государства, дает ключ к уяснению соци-

Гегель Г.В.Ф. Наука логики: М., 1971. Т. 2. С. 70.

² Марксистско-ленинская диалектика: В 8 кн. Кн. 1 "Материалистическая Диалектика как научная система" / Под ред. А.П. Шептулина. М., 1983. С. 241.

147

ального назначения государства, его функций и роли в жизни общества, взаимодействия государства с окружающей средой. Не случайно у Ф. Энгельса в "Происхождении семьи, частной собственности и государст­ва" исходным и завершающим пунктами научного анализа государства было исследование соотношения общества и государства: причин воз­никновения государства, его признаков, форм, роли в обществе; а затем лишь анализировались условия, при которых произойдет обратное по­глощение государства обществом, отмирание государства и перспектива его ухода в "музей древности", где место ему будет "рядом с бронзовым топором и прялкой".

Разумеется, углубление в сущность государства не исчерпывается этими уровнями, ибо, по Цицерону, "углубление в науку может быть бесконечным''.

На субстанциональном "порядке" сущности государства наиболее четко проявляется взаимосвязь двух методов исследования социаль­ных явлений: сущностно-субстанционального и функционального. Функциональный метод настолько близко соприкасается с сущностно-субстанциональным, что частично сливается с ним, образуя единый сущностно-субстанционально-функциональный анализ. Функция госу­дарства сама по себе уже является выражением его сущности, и в тео­рии государства и права в определениях функции государства, как пра­вило, подчеркивается, что функции - это такие направления деятельно­сти государства, в которых выражается его сущность (М.И. Байтив, Н.В. Черноголовкин, М.Н. Марченко, В.Н. Хропанюк и др.). В фило­софской литературе соотношение функций и сущности объекта иссле­довалось Л.В. Удачиной, высказывавшей мысль о непосредственном выражении сущности в функциях¹.

В юридической литературе иногда эта связь абсолютизируется. "Сущность государства выявляется при анализе его функций", - пишут Ю.А. Дмитриев и А.В. Мицкевич². Мысль правильная, хотя и неудачно выраженная. Буквально можно понять и так, что сущность государства выявляется только путем исследования его функций. А это было бы крайней позицией, поскольку сущность государства выявляется не только через познание его функций. Возможно, авторы имели в виду, что из всего понятийного ряда теории государства (содержание государ­ства, форма государства, механизм государства и др.) именно функции государства ближе к его сущности. Так было бы правильнее, ибо функ­ции, по нашему мнению, важнейший компонент содержания государст­ва. Другой компонент, обусловленный функциями, - механизм государ­ства.

См.: Удачина Л.В. Структура и функции как выражение сущности // Взаимосвязь категорий: Сб. статей. Свердловск, 1970.

² Общая теория права / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1995. С. 55.

148

Связующим звеном между сущностно-субстанциональным и функ­циональным анализами является исследование свойств объектов (государства, права и т.д.) и реализация этих свойств в отношениях с другими объектами в функциях. Между сущностью объекта (в фило­софском смысле) и функциями объекта лежат его свойства. Это один из исходных принципов функционального исследования любых социальных и естественных объектов.

Введением в понятийный аппарат функционального исследования го­сударства (права и др.) понятий "свойство" и "отношение" мы хотим пополнить систему категорий функционального метода исследования, использовавшихся нами в ранее проведенных исследованиях. Дело в том, что философские категории "свойства вещи", "способность ве­щи" и "отношение" лежат в основании категории "функция". Их объ­яснительные возможности в познании функции государства, права и других явлений поистине огромны и уникальны. Именно с них, а не только с "социального назначения государства", как мы полагали ранее, должен начинаться функциональный анализ государственных и право­вых явлений. Они - базовый источник функции, ее основание.

По К. Марксу, "...свойства данной вещи не возникают из ее отно­шения к другим вещам, а лишь обнаруживаются в таком отношении..." .

Свойства вещи относятся к ее сущности. Эти свойства прояв­ляются в отношении вещи к другим вещам (предметам), обнаруживают­ся в ее функциях. Поэтому в философии "функция" в самом общем смысле определяется как "внешнее проявление свойств какого-либо объекта в данной системе отношений" . Данные свойства имплицитно (внутренне), генетически присущи объекту (государству, праву и т.д.). Они проявляются в процессе функционирования объекта, в его отноше­ниях с другими объектами. Причем в отношениях с другими объектами свойства данного объекта (предмета) проявляются не все, а какая-то их часть. Это обстоятельство лежит в основе выделения конкретных функ­ций объекта, построения их системы исходя, во-первых, из сущностных свойств самого объекта (например, государства, права и т.п.), его по­тенциальных способностей и, во-вторых, из характера предмета, с кото­рым этот объект вступает в отношения, на который он функционально воздействует.

В этом смысл отстаиваемого нами подхода к функции государства (и права) как к единству его социального назначения, определяемого "заданностью", императивами общества к государству и связанными с этой "заданностью" свойствами государства; объектной направленности функции (отношение к другим предметам - объектам функции) и про­цесса функционального воздействия.

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 67.

² Философский словарь / Под ред. М.М. Розенталя, П.Ф. Юдина. М., 1968. С. 389.

149

Мысль о том, что функции обусловливаются прежде всего свойст­вами функционирующего социального явления, все более утверждается в научной литературе и, что важно, в исследованиях таких феноменов, которые до последнего времени еще не были (или почти не были) объ­ектом функционального анализа. "Функции государственной службы, -справедливо отмечает Ю.Н. Старилов, - обусловливаются ее внутрен­ними свойствами и принципиальными чертами, раскрывающими ее сущность и социально-правовые назначения" .

Возможно, в цитированном высказывании союз "и" в первом упот­реблении было бы правильнее заменить выражением "и другими", по­скольку "внутренние свойства" государственной службы относятся как раз к "принципиальным чертам" сущности этого явления.

Свойства государства, которые непосредственно порождают его от­ношения к объектам функционального воздействия, являются ос­нованием функции. Эти свойства объективно присущи государству, за­ложены в нем генетически. Пока нет объекта функционального воздей­ствия, указанные свойства существуют как возможность, предрасполо­женность, потенциальная способность.

По Аристотелю, свойства вещи не могут существовать в отрыве от самой вещи: свойства придают вещи определенность, являются ее при-знаками_: Указанные выше "предрасположенность", "потенциальная спо­собность" в философии называются диспозиционными свойствами предмета.

В юридической литературе в исследованиях по функциям тех или иных государственных и правовых явлений можно встретить утвержде­ния, что свойства, например, государства или права якобы включают отношения с объектом и являются результатом взаимодействия феноме­на (государства, права и т.д.) с объектами функционального воздейст­вия. "Когда говорят о свойстве, - пишут К.Д. Лубенченко и А.А. Ма-тюхин, - то подразумевают имплицитно, что оно есть результат взаимо­действия данного объекта с другими явлениями, т.е. результат его функционирования"². Выше отмечалось: свойства данной вещи не воз­никают из ее отношения к другим вещам, а лишь обнаруживаются в таком отношении (К. Маркс). Суждение К.Д. Лубенченко и А.А. Ма-тюхина неточно, ибо свойства права (и государства) есть нечто внут­ренне присущее праву. Они не возникают из взаимодействия права с другими объектами, а лишь обнаруживаются в них; они не результат взаимодействия, а только обнаруживаются в нем.

¹ Старилов Ю.Н. Государственная служба в Российской Федерации. Воро­неж, 1996. С. 46.

² Лубенченко К.Д., Матюхин А.А. О функциональном подходе к ис­следованию социалистического права // Методологические проблемы юридиче­ской науки: Сб. науч. трудов / Под ред. М.Н. Марченко. М., 1985. С. 7.

150

Свойства права (государства) существуют в силу наличия, бытия са­мого права (государства). Они могут существовать как предраспо­ложенность, диспозиция, как принадлежащий праву (государству) при­знак, образуя лишь основание функций этих явлений. Переводя эти фи­лософские положения на язык права, предлагаем следующую цепь рас­суждений, ведущих к уяснению природы, генезиса функции.

Проиллюстрируем это на примере понятия функции права, давно и во многом успешно разрабатываемого как в общей теории права, так и в отраслевых юридических науках. Считаем, что предлагаемый подход к выявлению природы, генетических корней функции права применим для уяснения природы функций других феноменов, в частности государства и государственного управления.

Свойства права, например, быть регулятором общественных отноше­ний, заложенные в самом праве, его природе, выступают как предрас­положенность права к регулированию этих отношений, возможность и способность права воздействовать на общественные отношения и пове­дение людей, которые являются объектами функций права. Тем самым свойства права входят в его функции, но это еще не функции права как целое, а только их основание.

Для того чтобы свойство и потенциальная способность права воздей­ствовать на общественные отношения приобрели характеристики функ­ций права, включаясь в функцию, необходимо возникновение отноше­ния права к предмету его функционального воздействия. Для уяснения такого отношения в методологическом плане представляет интерес суж­дение К. Маркса о различии реального отношения и потенциального свойства при определении им понятия "способность веши": "Отношение одной вещи к другой есть отношение этих двух вещей ме­жду собой... способность вещи есть, наоборот, нечто внутренне прису­щее вещи, хотя это внутренне присущее ей свойство может проявляться только... в ее отношении к другим вещам"¹.

Диспозиционные свойства права, понимаемые как потенциальные возможности права, его способность регулировать общественные отно­шения вместе с обусловленным потребностями гражданского общества социальным назначением права, составляют в функции права должное в правовом воздействии на объекты функции, ведущую (сущностную) сторону содержания функции права. Через эту способность и социаль­ное назначение права, заложенные в праве возможность и социальную потребность (должное) происходит "перелив" сущности права в его функциональную деятельность (сущее), в конкретные взаимодействия, в которые право вступает в процессе своего функционирования. Функция права в таком понимании несводима ни к социальному назначению пра­ва или его потенциальной способности, например, регулировать обще-

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. 3. С. 143.

151

ственные отношения, ни к содержанию функционального воздействия, деятельности. Указанные социальное назначение и способность права могут существовать в потенции, оставаться в большей или меньшей степени нереализованными. С другой стороны, правовое воздействие ("деятельность") не всегда бывает функциональным (может быть и дис­функциональным) и сущностным для права. Фактическая деятельность может нести в себе элементы субъективизма, волюнтаризма, бюрокра­тизма и других негативных проявлений, которые в особых условиях мо­гут сопровождать процесс функционирования права (как и государства). Сущностные свойства права, понимаемые как проявления его сущности, и социальное назначение права целенаправляют, упорядочивают, при необходимости корректируют правовое воздействие в соответствии с функцией, являясь ее элементом и тем самым придавая функции объек­тивный характер (тогда как другое слагаемое функции - деятельность -субъективна по своей природе). В функции права "способность" права и его социальное назначение (должное) соотносятся с функциональным действием (сущее) как сущность и проявление сущности.

Через свойства права и его социальное назначение функция связана с сущностью права. Сущность права обусловливает его свойства и вме­сте с ними образует его субстанцию. Как уже отмечалось, свойства права не могут существовать в отрыве от его сущности. "Из других ря­дов сущего ни один не может существовать отдельно, лишь одна сущ­ность может"¹.

Другие ряды сущего - свойства и отношения права. Они придают праву определенность, являются его признаками. В процессе функцио­нирования права его свойства, способности и социальное назначение реализуются в реальные отношения. Превращаясь в реальные отноше­ния, диспозиционные свойства и проявляются в них.

В философской литературе отмечалось, что свойства недостаточно понимать только как потенциальные возможности, они суть и признаки, реально присущие предмету сами по себе. Отмечалась также способ­ность предмета приобретать новые свойства, новые отношения к другим предметам. Отношения между предметами и порождаются свойствами этих предметов, и порождают их свойства. Противоречие здесь кажу­щееся. Право, обладая свойством регулировать общественные отноше­ния, в процессе своего функционирования оказывает регулирующее воздействие на эти отношения. В свою очередь, в процессе функциони­рования право приобретает новые регулирующие свойства и способно­сти воздействовать на эти отношения.

С этими свойствами и способностями права связаны процессы до­стижения все большей эффективности и целостности правового воз­действия, а также происходящие в известных границах расширение и углубление правового регулирования.

¹ Аристотель. Метафизика. М.Л., 1934. С. 188.

152

Реализуя свои регулятивные и иные свойства, право приобретает но­вые свойства, связанные с развитием его регулятивной (или иной) спо­собности. Развивая эти способности, право получает и способность при­обретать новые отношения к объектам правового воздействия, расши­рять свое воздействие на эти объекты вглубь и вширь. Этим методоло­гическим принципом можно объяснить широко распространенные на страницах юридической печати высказывания об усложнении функций права, возрастании его роли (что связано прежде всего с потребностями формирования правового государства и гражданского общества), под­вести под них, так сказать, методологическое обоснование.

§ 2. ПОЗИТИВНЫЙ ХАРАКТЕР МЕТОДОЛОГИИ ФУНКЦИОНАЛЬНОГО АНАЛИЗА

Сказанное позволяет сформулировать ряд выводов, относящихся к методологии функционального анализа, на примере исследования функ­ций права.

1. Определение функций права как проявлений его свойств в оп­ределенных системах отношений, формулируемое некоторыми ис­следователями на базе цитированного выше определения функции в философских словарях, малосодержательно, так как не раскрывает не­обходимые стороны, существо функции права как категории правовой науки. Поэтому утверждение вроде "именно проявление свойств" явля­ется ведущим элементом категории "функция права" и не отвечает на вопрос, что же следует понимать под этой категорией - функцию вообще или функцию права. Какие "проявления" и каких именно "свойств" пра­ва представляет собой функция права, не уточняется, хотя этот вопрос является принципиальным при функциональном исследовании права.

Дело в том, что право обладает бесчисленным количеством свойств, единство которых выражает его качество. Изучение отдельных свойств права служит ступеньками к познанию его качества. При этом у права свойства бывают общие и специфические, главные и неглавные, необ­ходимые и случайные, существенные и несущественные, внешние и внутренние и т.д. Свойства права чрезвычайно многообразны. Еще мно­гообразнее их проявление. Исходя из свойств права и полагая, что каж­дая функция есть проявление каких-то свойств права, некоторые уче­ные выделяют такие функции права, как рефлексивная, коммуникатив­ная, информационная, познавательная (гносеологическая) и др.

Действительно, право обладает свойством отражать объективную ре­альность. Однако является ли такое свойство для права одним из его основных сущностных свойств, обусловливающих самостоятельную рефлексивную функцию права? Выражает ли это свойство качествен­ную определенность права, которое отличало бы право от других обще­ственных явлений, например культуры, также обладающей рефлексив-

153
ным свойством в не меньшей мере, чем право? В рефлексии ли состоит социальное назначение права, его роль в обществе? Думается, что нет. Есть объекты, для которых рефлексия является одним из основных ка­чественных свойств и даже основным качественным свойством, назна­чением, например зеркало, и соответственно их функцией. Не отрицая рефлексивного свойства права, мы полагаем, что нельзя проявления этого второстепенного для права свойства возводить в степень его само­стоятельной функции. В противном случае границы и качественные характеристики функций права могут оказаться настолько нечеткими, размытыми, что будет закрыт путь и к выработке научного определения функции права, и к построению теоретической модели системы функ­ций.

В полной мере это можно отнести и к информационной, и к ком­муникативной функциям права.

Отсюда следует, что определение функции права через "проявление свойств" оказьшается недостаточным для выявления качественной опре­деленности функции именно права, в силу высокой абстрактности ука­занного философского определения функции, к тому же пришедшего из биологии, и отсутствия необходимых в данном случае переходных, кон­кретизирующих понятий.

Вместе с тем надо признать, что каждая функция права включает сущностные диспозиционные свойства права и его социальное назначе­ние, которые, являясь основанием функции, характеризуют ее с пози­ций "должного", "способности", "предназначения" права в регулирова­нии общественных отношений, в функциональном воздействии права на объекты функции.

2. Наряду с такой стороной функции права, как его свойство, спо­собность воздействовать на общественные отношения, социальное на­значение права, необходимой стороной функции является реализация этих свойств, способностей и назначения в процессе правового воздей­ствия, в отношениях права с объектом функции, которая характеризует функцию с позиции "сущего", т.е. фактического действия. Такое функ­циональное действие права представляет собой специфические связи и отношения между правом, его свойствами и социальным назначением, с одной стороны, и объектом функционального воздействия права - с другой.

3. Свойства права и его социальное назначение составляют сущност­ную сторону каждой из его функций. Ей коррелируют процесс и на­правленность правового воздействия. Ей должен соответствовать и ре­зультат действия права.

4. Во взаимодействии друг с другом указанные компоненты функции приобретают новые для них качественные свойства: правовое воздейст­вие (действие права) приобретает характер и качество воздействия, со­ответствующего свойствам и социальному назначению права. Свойства

154

и социальное назначение права, в свою очередь, приобретают характер и качество реализующихся свойств и назначения и т.д.

5. Такой элемент функции права, как отношение, придает пред­метную ("материальную") содержательность функции права, ха­рактеризует его предметную направленность. Как направление правово­го воздействия и действие права в определенном направлении, каждая функция должна иметь свой объект, предмет. Объектная направлен­ность функций - один из основных критериев их классификации, а также построения теоретической модели их системы. При этом выраже­ние "направление воздействия права" (к чему во многих исследованиях безосновательно сводится функция права в целом) содержит три важные (но не исчерпывающие функцию) характеристики: 1) направленность функционального воздействия на определенный объект; 2) целевая на­правленность воздействия в рамках функции; 3) направленность воздей­ствия на определенный результат (им выступают в основном те же от­ношения, только в преобразованном в результате функционального воздействия виде). Цель и результат близки, но не совпадают полно­стью.

Для раскрытия содержания и структуры функции права возникает необходимость во введении новых ее характеристик: цели функции и целенаправленности деятельности (действия) в рамках той или иной функции.

В заключение отметим: введение в функциональный анализ госу­дарственных и правовых явлений таких категорий, как "свойство", "отношение", наряду с "социальным назначением", "деятельностью" позволяет полнее и глубже исследовать сложное (и противоречивое) содержание категории "функция", подвести более солидную методоло­гическую базу под сформулированные нами в 1971-1974 гг. выводы о структуре функции, дополнить эти соображения новой аргументацией. В частности, категории "свойство" и "отношение" должны рассматри­ваться в едином понятийном ряду с другими понятиями функционально­го метода: об объективной и субъективной сторонах функции, должном и сущем, социальном назначении государства как доминанте функции и функциональной деятельности, о структуре социального назначения государства и структуре функциональной деятельности (процесс дея­тельности, цели, методы, способы, формы, принципы деятельности), которые в единстве составляют значительную часть методологии функ­ционального исследования государства (как и других явлений).

Суждения о сложной внутренней структуре функции государства, высказанные автором данной главы, признал интересными М.И. Бай-тин. Вместе с тем им были высказаны и некоторые сомнения по поводу точности предложенного нами определения функции: «В целом удачный критический разбор различных точек зрения по вопросу о понятии функции государства в связи с анализом его структуры был проведен в литературе последнего времени А.Г. Глебовым. В заключение он, в

155

свою очередь, предложил определение функции государства, под кото­рой, по его мнению, "следует понимать социально-классовое назначение государства, реализующееся в целенаправленном воздействии государст­ва на общественные отношения (объекты функций)". Конструктивным представляется стремление автора отразить единство и взаимопроникно­вение двух начал категории функции государства: статическое и ди­намическое, его цель и целенаправленную деятельность»¹. Здесь М.И. Байтин не совсем точно интерпретирует предложенное понимание функции. Дело в том, что "статическое начало" в функции, по нашему мнению, несводимо к цели, а включает в себя помимо цели социальное назначение государства, его свойства и способность функционально воздействовать на те отношения, которые составляют объект функции. Динамическое же начало действительно выражается в целенаправленной функциональной деятельности государства. Дисфункциональная дея­тельность, которая часто также сопровождает процесс функционирова­ния государства, не должна относиться к содержанию функции (хотя она и не должна выводиться за рамки функционального исследования).

"Несмотря на интересную идею, заложенную в этом определении функции, - продолжает М.И. Байтин, - сомнение вызывает то, что в первой своей части оно воспроизводит уже подвергавшийся критике взгляд о тождестве функций государства с его социальным назначением. Что же касается второй части, то в ней оно, по существу, сближается с пониманием функций как определенных направлений и сторон деятель­ности... государства. Ибо как же еще может реализоваться целенаправ­ленное воздействие государства на общественные отношения?" . Разу­меется, дело не в определениях, которые всегда неполны и несовершен­ны. И мы сегодня уточняем определение функции, предлагая внести дополнительные характеристики функции: "свойства", "отношение".

Следует согласиться с М.И. Байтиным и в том, что "научная по­лемика, одним из выражений которой и являются различные точки зре­ния, не самоцель, а средство постижения объективной истины. Сообраз­но этому, задача общей теории государства и права состоит не в том, чтобы идти по линии углубления расхождений в выяснении понятия функции государства.., как и других политико-правовых категорий, а в поисках путей сближения взглядов, в обобщении и использовании наи­более рационального, что внесено в научную разработку данной про­блемы исследователями-единомышленниками"³. Именно этому, совер­шенно правильному совету, как оказалось, мы и следовали, сближая в функции ее статику и динамику, интегрируя в своем подходе к понятию этой категории социальное назначение государства (И.С. Самощенко)

¹ Байтин М.И. Сущность и основные функции социалистического госу­дарства. Саратов, 1979. С. 193.

²Там же. С. 196-197.

³ Там же. С. 197.

156

как объективную основу функции, которая, по словам М.И. Байтина, "обусловливает существенные направления, стороны деятельности госу­дарства, т.е. его функции" и направления деятельности государства, а по нашему мнению, деятельность государства в определенных направле­ниях по реализации его функций. Ибо функция всегда процессуальна. "Функция - это существование, мыслимое нами в действии", - говорил Гёте, и это высказывание цитировал К. Маркс, полностью его разделяя.

Следует отметить, что наше предложение рассматривать функцию государства как сложное по своей структуре явление, включающее в себя, по крайней мере, четыре элемента: объект (объектную направлен­ность) функции; социальное назначение государства; фактическую дея­тельность государства (в единстве с ее принципами, способами, метода­ми, формами) и цель, на достижение которой направлена функция, встретило не только поддержку многих авторов, но и возражение. Нам известно лишь об одном - профессора Н.В. Черноголовкина: "Для все­сторонней характеристики деятельности... государства недостаточно, однако, какой-то одной научной категории (речь идет о "функции". -А. Г.), как бы важна она сама по себе ни была. Глобальная (?) функцио­нальная характеристика требует раскрытия не только содержания дея­тельности государства, т.е. различных видов его функций. Необходимо, кроме того, рассматривать формы и методы, а также принципы государ­ственной деятельности... В этой связи привлекают внимание высказы­вания некоторых исследователей по проблеме функций государства". И далее Н.В. Черноголовкин приводит наше предложение рассматривать функцию как единство указанных выше четырех элементов, образую­щих содержание функции. Это предложение, по мнению Н.В. Черного­ловкина, "неприемлемо", хотя оно выражает "правильную в научном отношении тенденцию расширения не самого понятия функции государ­ства, а его функциональной характеристики. Последняя действительно должна включать в себя средства (методы), формы, цели государствен­ной деятельности"¹.

Однако понятие "функциональная характеристика" в том смысле, которое в него вложил Н.В. Черноголовкин, не встретило широкой под­держки научной общественности, поскольку, по мнению большинства исследователей, функциональная характеристика включает: 1) понятие и содержание функции; 2) их систему; 3) возможные классификации функций.

Методы, формы, принципы, цели деятельности государства по реали­зации функций входят в содержание функции через такой компонент, как "деятельность". Их нельзя располагать "рядом" с функцией как не­что независимое от функции и вместе с функцией ("направлением дея-

Черноголовкин Н.В. Функциональная характеристика социалистического государства // Советское государство и право. 1973. № 7. С. 17.

157

тельности", по Н.В. Черноголовкину) конструировать в понятие "функ­циональная характеристика". То, что "функция" - это "деятельность", "работа", очевидно всем. Но это не любая деятельность. Это - деятель­ность, объективно обусловленная. Можно ли эту деятельность понять, объяснить, определить ее содержание в отрыве от целей, принципов, методов, способов этой деятельности? По нашему мнению, нельзя, по­скольку все эти понятия характеризуют деятельность, придают ей со­держательность и смысл.

В.Г. Тюленев, например, оговариваясь, что при исследовании хозяй­ственно-организаторской функции опирался на труды других исследова­телей функций государства, в том числе и на наши, вслед за нами ука­зывает на необходимость анализа "структуры функции и основных тен­денций ее развития, в том числе противоречий, заложенных в ней". Он признает, что важнейшими элементами структуры хозяйственно-организаторской функции, которые образуют ядро ее содержания, явля­ются социально-классовое назначение государства в экономической сфере; объект государственного воздействия; цель экономической дея­тельности государства; принципы, формы, способы, средства реализации функций¹.

Нетрудно заметить, что суждения В.Г. Тюленева о сложной внутрен­ней структуре функции и элементном составе этой структуры в основ­ном совпадают с предлагавшимися нами. Кроме ряда нюансов. В содер­жание функции автор включил не саму деятельность государства в единстве с ее принципами, формами, способами, а лишь "принципы, формы, способы, средства реализации функции". Такой подход непри­емлем и необъясним, поскольку В.Г. Тюленев исходил из понимания функции как "направления (стороны) деятельности государства". "Направление деятельности" оказалось лишенным самого процесса дея­тельности. Ибо нельзя в содержание функции государства включать "объект государственного воздействия" и "средства реализации функ­ции". Объект (предмет) функции государства - общественные отноше­ния в той или иной сфере жизни: экономической, социальной и др. Они существуют независимо от государства (и права). Государство (и право) воздействует на них. Но это не значит, что они - элемент функции. К содержанию функции относится лишь объектная (предметная) направ­ленность функционального воздействия. Сказанное относится и к "средствам осуществления функции". Средством осуществления функ­ций государства являются государственный механизм (аппарат) как ма­териальный носитель функции, право как средство реализации функ­ций. Без них функция невозможна. Но это не значит, что они - струк­турный элемент самой функции.

Тюленев В.Г. Правовые формы осуществления хозяйственно-организа­торской функции советского государства на современном этапе. Автореф. канд. дисс. М., 1983. С. 9.

158

Ошибку такого рода применительно к "средствам осуществления функций" допустил в своей кандидатской диссертации и автор этих строк, включив средства в качестве структурного элемента в содер­жание функции. При этом мы проводили аналогию с трактовкой К. Марксом процесса труда, к простым элементам которого он относил целесообразную деятельность, или самый труд, предмет труда и средст­ва труда. По мнению А.Н. Ерофайлова, аналогичные элементы входят в структуру любых деятельных процессов, а потому понятие "деятель­ность" может употребляться и в широком смысле, включая все указан­ные выше компоненты, и в узком смысле, обозначая лишь саму дея­тельность. "При этом деятельность в узком смысле оказывается компо­нентом деятельности в широком смысле"¹.

К содержанию функции, по нашему мнению, относится лишь про­цесс функциональной деятельности, деятельность государства (права и др.) в узком смысле.

Об этом можно было бы и не вспоминать, если бы и в новейших ис­следованиях по теории функций государства это ошибочное, на наш взгляд, суждение не повторялось.

Так, в учебнике "Теория государства и права", подготовленном кол­лективом авторов Московской государственной юридической академии, изданном в 1995 г., мы читаем: "Функция в теории государства и права означает направление, предмет деятельности того или иного политико-правового института, содержание этой деятельности, его обеспечение. Именно в этом смысле говорится о функции государства, правительства, министерства, других государственных органов.

Следовательно, функция государства - это рассматриваемые в ком­плексе предмет и содержание деятельности государства и обеспечиваю­щие ее средства и способы"².

Выше мы отмечали, почему неприемлема столь широкая трактовка функции государства. Предмет функционального воздействия государст­ва, например экономические, межнациональные, внешнеполитические и другие отношения, лежит за пределами функции. Государство, осущест­вляя ту или иную функцию, воздействует на эти отношения. Но это не означает, что их следует включать в содержание функции. Функция всегда процессуальна, это процесс жизнедеятельности государства.

Не следует включать в содержание функции и "средства" государст­венной деятельности, которыми являются прежде всего система госу­дарственных органов, механизм государства. И предмет функции права - общественные отношения, которые регулирует и охраняет право, - не должен рассматриваться как элемент функции права, поскольку лежит за пределами собственного права.

¹ Вопросы философии. 1985. № 5. С. 86.

² Теория государства и права. Ч. 1 "Теория государства" / Под ред. А.Б. Вен-герова. М., 1995. С. 142-143.

159
"Способы" функционального воздействия действительно входят в со­держание функции, но не как "обеспечивающие деятельность", а как "способы (приемы)" самой деятельности.

И еще одно замечание в связи с вопросом о структуре функции и месте в этой структуре форм и методов функциональной деятельности. Применительно к функциям государства профессор Л.И. Загайнов предлагал использовать понятие "объем функции", который мог бы ха­рактеризовать содержание, организационные и правовые формы и мето­ды осуществления каждой функции¹.

Понятие "объем" - понятие специальное, связанное с измерением тел. Чтобы оперировать этим понятием, вводить его в методологию функционального анализа, необходимо определиться с измерением объ­ема. У "функции" такой единицы измерения нет. Видимо, по этой при­чине предложение Л.И. Загайнова вызвало критические замечания не­которых ученых (Н. В. Черноголовкин).

Хотя понятие "объем функции" в теории функций государства вос­принято не было, отметим саму тенденцию, свидетельствующую о при­знании того, что традиционное для теории государства и права понима­ние функций как "направлений (сторон) деятельности" бедно содержа­нием и не дает возможности подвергнуть изучаемый объект полному и всестороннему функциональному анализу. С этим связаны и предложе­ния ввести в теорию и методологию функционального анализа дополни­тельные понятия: "объем функции" (Л.И. Загайнов), "функциональная характеристика" (Н.В. Черноголовкин). В методологии функционально­го анализа государства эти понятия не прижились. Вместе с тем в мно­гочисленных исследованиях правоведов и государствоведов, в которых самые различные государственные и правовые феномены (государство, право, отрасль права, правоприменение, юридическая ответственность, государственное управление, орган государства, правосудие, прокурор­ский надзор, государственная служба и т.п.) подвергались функци­ональному анализу, ученые при функциональном анализе в рамках тра­диционного подхода (определение понятия функции и конструирование их "набора") обнаружили, что подобный анализ не давал полной карти­ны жизнедеятельности рассматриваемого явления. Отсюда попытки вый­ти за рамки традиционных представлений о функциях как "направле­ниях деятельности" (государства, его органа и т.д.) или "направлениях воздействия" (права, отрасли права и т.д.), споры о понятии "функции", их количестве, предложения внести в функциональный анализ новые понятия ("социальное назначение", "роль", "цели") и характеристики функции.

Все это отражало правильную тенденцию к углубленному иссле­дованию функций тех или иных государственных и правовых фено-

¹ См.: Загайнов Л.И. Экономические функции советского государства. М., 1968. С. 91, 95.

160

менов. В русле этих тенденций были и наши предложения рассмат­ривать функцию не как нечто однозначное, нерасчлененное, а как сложное, внутренне противоречивое образование, богатое содержанием, имеющее множество граней, сторон, проявлений. В целом же рост ко­личества научных исследований функций государственных и правовых явлений, расширение сферы (круга проблем) функционального метода свидетельствуют о закономерной тенденции возрастания роли этого ме­тода в системе методов познания социальных явлений.

В современных условиях возможности широкого использования функционального метода возросли с отказом в нашей стране от офици­альной доктрины, согласно которой "функционализм" и "функциональ­ная школа в социологии" (Р. Мертон, Т. Парсонс, П. Сорокин и др.) "ненаучны", "метафизичны", "антиисторичны", тем более что сторон­ники этого направления в науке функциональное объяснение социаль­ной системы противопоставили марксистской науке об обществе. Но это предмет самостоятельного разговора.

11-6343