Узнаём о другом предмете
 Скачать 6.01 Mb.
|
|
Основные правила русской орфографии основаны на фонематическом принципе: «Пиши безударные гласные так же, как и под ударением», например: вода, водовоз, потому что воды; лесовод, потому что лес, и лисовод, потому что лисы”. «Пиши звонкие и глухие согласные всегда в любых позициях так, как перед гласными, сонорными согласными и перед [в], [в']», например: плод, потому что плода, и плот, потому что плота; отдать, так как оторвать, но подпилить, так как подорвать; дворняжка, потому что дворняжек, но Машка, потому что Машек; лезть, так как лезу, но нести, так как несу, купаться с “ерем” (ь), так как купать; поэтому же курить, куриться и курит, курится пишутся по-разному”. 3) Третий и четвертый принципы орфографии — этимологический и традиционно-исторический — основаны на том, чтобы отражать в письме не современное состояние, а прошлое, причем этимологический принцип отвечает действительно языку в его прошлом; таковы написания слов с буквой е: пчел, жен, пошел, пшенный, лжешь, так как в этих случаях когда-то в русском языке была фонема [э], но для современного русского языка здесь [о], т. е. “о после мягкой согласной или после шипящей”: ср. шов, жох, мечом, плащом, трещотка, чечотка, шорох и т. д., где правильно применяется фонематический принцип письма. 4) На том же принципе передачи прошлого базируется традиционно-исторический принцип, самый “беспринципный”, слепо сохраняющий любую традицию письма. Таковы в русском письме церковнославянские написания: помощник с буквой щ, хотя русское слово происходит не от церковнославянского помощь, но от русского помочь, что этимологически надо было бы писать через ч (помочник), а фонематически через ш (помошник), написания безударных окончаний прилагательных -ый, -ий (запасный, заморский, хотя под ударением -ой: запасной, морской), написание безударной приставки раз- с а, хотя под ударением [о], ср. раздумье, но роздых, росчерк и т.д. В русской орфографии до реформы 1917г. было гораздо больше таких традиционных написаний (ея, вместо её, безударные окончания прилагательных -аго, -яго; употребление букв фиты иижицы и т. п.). Попытка различать написания: пчёл, учёл, щёлка с е, а шорох, жох с о, так как ч, щ — мягкие согласные, а ш, ж — твердые, не может быть оправдана, потому что шипящие согласные в русском языке не образуют пар по твердости и мягкости; следовательно, после шипящих надо писать основные буквы, а не дублетные, т. е. а, а не я; о, а не ё; у, а не ю; и, а не ы; и, как это ни странно, следовало бы писать э, а не е, ср. чай (а не чяй), щука (а не щюка), жир, шил (а не жыр, шыл), но шерсть (а не шэрсть). Пятый и шестой принципы также можно сопоставить: это морфологический принцип и символический. Общее в них заключается в том, что они стремятся передать язык не через фонетику, при этом 5) морфологические написания отражают грамматику (морфологию), минуя фонетику и даже вступая с ней в противоречие, а 6) символические написания стремятся различать лексические омонимы, фонетически неразличимые. Образцом морфологических написаний может служить употребление мягкого знака в конце слов женского рода после шипящих (ночь, где ь бесполезен, ср. луч, или мышь, где ь пишется после твердого [ш], что является явным противоречием); то, что в таких написаниях дело не в этимологии, показывают примеры иноязычных слов, на которые распространяется указанное правило (фальшь, тушь, ср. туш мужского рода без ь). Хорошим примером символического написания было различение в дореформенной русской орфографии двух омонимов: миръ (антоним войны) и мiръ (синоним вселенной). В современной русской орфографии такие написания, как поджег (глагол с ё) и поджог (существительное с о), показывают сочетание морфологического и символического принципа, ибо в них различается и грамматика, и лексика. Близки к символическим и такие написания, как компания и кампания, эстакада и эстокада, хотя различия написаний в этих случаях основаны на иноязычной этимологии. К символическому принципу следует отнести употребление больших (прописных) букв в собственных именах (ср. френч и генерал Френч, мороз и Дед Мороз); на этих примерах видно, что символический принцип связан с проявлением своеобразной идеографии. В любой орфографии можно наблюдать то или иное сочетание разных принципов, но каждую орфографическую систему определяют ведущие принципы; так, для русской орфографической системы ведущим является принцип фонематический, исходя из которого строятся основные орфографические правила, тогда как для большинства западноевропейских орфографий ведущими принципами служат этимологический и традиционно-исторический (например, для английской или французской орфографии). 14. Основные общественные функции языка. Язык выполняет три основных функции:
Рассмотрим каждую из этих функции подробней: Коммуникативная функция. М.В. Ломоносов (1711—1765) писал: «Слово дано для того человеку, чтобы свои понятия сообщать другому”. В этих словах гениального русского энциклопедиста схвачена первая сторона коммуникативной функции языка, состоящая в том, что язык служит человеку для передачи своих мыслей и чувств другим людям. Другая же сторона этой функции заключается в том, что он также служит и для понимания мыслей и чувств говорящего со стороны слушающего. Таким образом, коммуникативная функция языка осуществляется благодаря деятельности не только говорящего (отправителя речи), но и слушающего (получателя речи). В деятельности этих как минимум двух людей и состоит процесс речевого общения (коммуникации). Главное назначение языка и состоит в том, чтобы быть средством общения. Когнитивная функция. Язык — не только средство общения, но и средство познания. На познавательную (когнитивную) функцию языка обратил внимание ещё в XVIII в. немецкий учёный И. Аделунг (1732—1806). Познавательную функцию языка он интерпретировал как «проясняющую» наши представления. До тех пор, пока мы не облечём их в языковую форму, считал он, они остаются «тёмными» (dunkelt). Язык, по В. Гумбольдту, таким образом, помогает человеку осуществлять анализ и синтез его представлений о мире. Более того, он заложил основы того учения, которое получило развитие уже в ХХ в., учение о языковой картине мира. В каждом языке, считал В. Гумбольдт, заключена особая точка зрения на мир, особое мировидение. Овладевая языком, человек одновременно овладевает и этим мировидением. Избавиться от него он может только за счёт овладения другим языком. Язык, таким образом, влияет на познание, по В. Гумбольдту, не целиком и полностью, поскольку мы можем познать мир и без языка, посредством наблюдений, а лишь частично. Это влияние связано с тем, что язык задаёт нам особый взгляд на мир. Каждый язык в таком случае представляет собою особое, своеобразное окно, через которое люди, говорящие на разных языках, смотрят на один и тот же мир. Картины мира у них оказываются разными. Познавательную функцию языка Л. Вайсгербер, как и авторы теории лингвистической относительности, истолковывал как направляющую — в том смысле, что наш родной язык, с его точки зрения, направляет наше познание по определённому руслу — тому, которое обусловлено картиной мира, заключённой в нём. Прагматическая функция. Язык — не только средство общения и познания, но и средство практического воздействия на мир. М.В. Ломоносов писал: «Блаженство рода человеческого коль много от слова зависит, всяк довольно усмотреть может. Собраться рассеянным народам в общежития, созидать грады, строить храмы и корабли, ополчаться против неприятеля и другие нужные, союзных сил требующие дела производить как бы возможно было, если бы они способа не имели сообщать свои мысли друг другу?» В этих словах прекрасно отражена созидательная сторона той функции языка, которую называют прагматической, праксеологической или практической. Сущность этой функции состоит в том, что слово — далеко не всегда, как говорил А.С. Пушкин, «звук пустой»: слово может переходить в дело. В своей яркой форме прагматическая функция языка заявляет о себе в повелительных предложениях. Такие предложения, если просьбы, приказы, распоряжения и т.п. его формы действительно исполняются людьми, к которым они адресованы, превращаются в практические действия этих людей, тем самым изменяющих, преобразующих реальную действительность. Они могут, как говорил М.В. Ломоносов, «созидать грады, строить храмы и корабли» и т.д., и т.д. Слово может стать важнейшим элементом культуросозидательной деятельности человека. Тем более, если за ним последуют коллективные усилия многих людей, творящих благие дела. В этом состоит созидательная сторона прагматической функции языка, но у неё имеется и противоположная — разрушительная — сторона. Последняя заявляет о себе тогда, когда за словом следуют не благие дела, а дурные, разрушительные, изменяющие наш мир не к лучшему, а к худшему. Вот почему язык — великая сила не только в положительном, но иногда и в отрицательном смысле. О иерархии языковых функций. О том, что язык обладает прагматической функцией, люди знают с самого начала своего существования, но её научное осмысление началось сравнительно недавно. Вплоть до XIX вв. языку приписывалась главным образом одна функция — коммуникативная, хотя уже в XVIII в. И. Аделунг стал размышлять о природе его познавательной функции. В. Гумбольдт был первым, кто в своих работах описал все три функции языка — коммуникативную, познавательную и прагматическую. Он был первым также и в том, что поставил вопрос об их иерархии. Как ни странно, на первое место среди них он поставил не коммуникативную функцию, как это было общепринято, а познавательную. В ХХ в. появилось мнение, в соответствии с которым на приоритетное положение ставится прагматическая функция языка. В яркой форме это мнение было выражено Борисом Малиновским и Леонардом Блумфильдом. Первый из них, в частности, доказывал главенство прагматической функции языка по отношению к его другим функциям на примере её осмысления маленьким ребёнком. Ещё не овладев взрослым языком, он кричит вовсе не с коммуникативной целью как таковой и тем более не с познавательной, а с практической: требуя от окружающих, чтобы они его покормили, изменили положение тела и т.п. Л. Блумфильд в свою очередь доказывал главенство прагматической функции языка по отношению к другим его функциям на примере разделения труда у древних людей. Более того, в прагматическом духе он предлагал решать вопрос о происхождении языка. С его точки зрения, люди потому стали создавать язык, что они поняли, что с его помощью один человек может побуждать к работе другого, чтобы этот последний обеспечивал, например, первого необходимыми продуктами питания. В результате возникло разделение труда. Ещё в языке выделяют следующие функции:
Языку Л. Вайсгербер придавал решающее значение в национальной самоидентификации со стороны того или иного человека. Ребенок, родившийся, например, от японцев, по логике Л. Вайсгербера, должен считать себя французом, если французский язык стал для него родным. Но французом его должны считать и другие, не придавая никакого значения разрезу его глаз. Решающее значение В. Вайсгербер придавал родному языку и в отношении народного самоутверждения у национальных меньшинств, по отношению к которым господствующая в стране нация может проводить, по его выражению, политику «языкового империализма». Учёный был последовательным противником такого рода политики, поскольку считал родной язык «самой прочной и самой основной опорой народного самоутверждения». 15. Морфологическая классификация языков: языки изолирующие и аффиксирующие, агглютинативные и флективные, полисинтетические языки. Типологической классификацией языков называется деление языков на классы (или типы) в зависимости от характера (типа) языковых единиц того или иного уровня, от способов и средств выражения их грамматических значений, независимо от происхождения языка. Типологическая классификация языков может осуществляться по морфологическим, синтаксическим, фонетическим/фонологическим, семантическим/лексико - семантическим и другим структурным признакам. На этом основании некоторые лингвисты в рамках типологической классификации языков различают несколько классификаций (типологий): морфологическую, синтаксическую, фонетическую/фонологическую, семантическую. Наиболее разработанной и известной является морфологическая типологическая классификация (или морфологическая типология) языков мира. Классификация языков, проводимая на основе морфологических признаков слов, их грамматических форм, называется морфологической классификацией. Эта классификация языков «опирается на сходство и различия морфологического строения слов [имеется в виду их морфемное строение] в том или ином языке». По морфологическим признакам слов/словоформ, по их морфемному строению большинство языков мира делится на два класса (типа) — на языки корневые и аффиксальные. Ср.: «Первое противопоставление морфологических типов языков опирается на характер строевых средств выражения грамматических значений: языки, имеющие аффиксы, противопоставляются языкам безаффиксным (корневым). <...> Изолирующий тип языка [т. е. тип корневых языков] противостоит аффиксирующему типу, [т. е. таким языкам, которые имеют аффиксы]». Корневыми считаются языки, в которых «слово обычно равняется корню, а отношения между словами передаются прежде всего синтаксически (порядком слов, служебными словами, ритмом, интонацией)». В них «нет аффиксов формообразования, нет, разумеется, и грамматического изменения слова, связанного с такими аффиксами». Корневые языки называют также изолирующими (или корнеизолирующими, безаффиксными, аморфными, аналитическими). Корневыми является, например, большинство языков Юго-Восточной Азии (китайский, японский, вьетнамский и др.). В аффиксальных языках грамматические формы слов образуются с помощью собственно аффиксов (т. е. аффиксов в узком смысле слова) и флексий (окончаний). Среди аффиксальных различаются языки флективные и агглютинативные. К флективным (иначе — флектирующим) относятся языки, в которых основным средством образования грамматических форм слов и выражения грамматических значений является флексия (внешняя или внутренняя) как полифункциональная (многозначная) грамматическая морфема. Флективными является большинство индоевропейских языков (славянские, балтийские и др.), а также многие афразийские (афро-азиатские), или семито-хамитские, языки. В таких языках флексия представляет собой «устойчивый и существенный признак морфологической структуры слова». Полифункциональность флексии заключается в том, что одна и та же флексийная морфема в составе словоформы способна выражать разные грамматические значения. Например, флексия -ый в словоформе белый выражает одновременно значение единственного числа, именительного или винительного падежа, принадлежность к мужскому роду; флексия -ит в словоформе видит — значения изъявительного наклонения, настоящего времени, единственного числа, 3-го лица. Агглютинатиґвные (иначе — агглютинирующие) языки (от лат. agglutinaЇre — ‘приклеивать’), как и флективные, характеризуются тем, что в них грамматические формы слов образуются с помощью морфем, аффиксов, которые в определенной последовательности присоединяются к корню/основе слова. К агглютинативным языкам относятся корейский, тюркские, финно-угорские, монгольские, индонезийские, индейские языки, многие языки народов Африки. От флективных агглютинативные языки отличаются прежде всего тем, что морфемы в них являются однозначными: каждая морфема выражает только одно определенное значение. При этом морфемы имеют устойчивый фонемный состав, остаются неизменными при сочетании с разными основами и с другими аффиксальными морфемами. Например, в турецкой словоформе dallarda (‘на ветках’) присутствуют корень-основа dal- со значением ‘ветка’, аффикс lar- со значением множественного числа и аффикс -da со значением местного падежа. Есть и такие языки, которые не укладываются в рамки рассмотренных трех морфологических типов. Они выделяются в особый тип языков, которые называются инкорпорирующими (от лат. incorporare— ‘включать в свой состав, присоединять’). В таких языках используются производные (сложные) слова/словоформы, эквивалентные предложениям. К инкорпорирующим (или полисинтетическим) относятся некоторые языки Азии (чукотский, корякский и др.), языки индейцев Северной Америки и др. Например в языке индейского племени нутка слово unikw-ihl-’minih-’is-it-a (‘несколько огоньков было в доме’) имеет корень unikw- со значением ‘огонь’ или ‘гореть’, корень –ihl- со значением ‘дом’, аффикс -’minih- со значением множественного числа, аффикс -’is- со значением уменьшительности, показатель прошедшего времени –it- и показатель изъявительного наклонения -a. В языке североамериканских индейцев чинук в слове i-n-i-aґ-l-u-d-am (‘я пришел, чтобы отдать ей это’) есть корень-основа d- со значением ‘отдать’, префикс i-, обозначающий только что прошедшее время, префикс n-, передающий местоименный субъект «я», префикс i-, передающий местоименный объект «это», префикс a-, передающий местоименный объект «ей», предложный элемент –l-, а также –u- — показатель движения, направленного от говорящего, и -am — суффикс, уточняющий пространственное значение глагола. Итак, в современном языкознании различается четыре морфологических типа языков: корневые, флективные, агглютинативные и инкорпорирующие. Такая классификация является наиболее известной.  |