витоль. Витольд. Природа ответственности цедента
 Скачать 81.72 Kb.
|
|
ВИТОЛЬД. Природа ответственности цедента В современном обороте все большее значение приобретает такое, казалось бы, очевидное свойство прав требования, как их товарность. Так, Хорст Айденмюллер указывает, что "если еще в 1884 г. фон Иеринг говорил о сингулярном правопреемстве как о нечто абсурдном, то сегодня можно констатировать колоссальную мобилизацию требований как оборотных активов" . Действительно, в настоящее время права требования передаются для их дальнейшего взыскания цессионарием, в качестве обеспечения или в целях освобождения от риска, а также могут служить основным инструментом корпоративного финансирования <3>. Например, является неоспоримым все более возрастающее экономическое значение таких распространенных моделей уступки, как инкассация, обеспечительная уступка, факторинг, форфейтинг, секьюритизация и т.п. <4>. <4> Таким образом, например, немецкая факторинговая отрасль реализовала более 30 млрд евро (по собственной информации немецкой ассоциации факторинга, ей принадлежит более 95% рынка факторинга Германии, а европейский рынок секьюритизации генерирует в настоящий период объем выпуска около 157 млрд евро (www.europeansecuritisation.com). Оборот российского факторинга по итогам 2016 г. вырос на 13% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составил 2 трлн 79 млрд руб. В этой связи, учитывая нематериальный характер передаваемых объектов, особо остро стоит вопрос о защите сторон договора об уступке права требования. Несмотря на богатое историческое развитие, разработанности норм об ответственности цедента на сегодняшний день в российском праве вряд ли можно дать положительную оценку. В результате реформы гражданского законодательства Российской Федерации ст. 390 ГК РФ, в которой, как и в предыдущей ее редакции, содержится норма, устанавливающая ответственность цедента, была существенно расширена. Таким образом, на сегодняшний день ст. 390 ГК РФ, помимо нормы, устанавливающей ответственность цедента (п. п. 1 - 3), содержит также норму, регулирующую отношения в случае так называемой двойной уступки (п. 4). Тем не менее, на наш взгляд, во многом искусственное расширение объема ст. 390 ГК РФ в части, затрагивающей вопросы ответственности цедента, не привело к существенным изменениям в регулировании. Вместе с тем необходимо учитывать, что относительно недавно в российской доктрине, правоприменительной практике и законодательстве изменился взгляд на цессию: в соответствии с германской традицией было признано разделение сделки цессии и сделки - основания цессии, что, на наш взгляд, крайне важно в контексте освещения проблематики ответственности цедента. Конечно, нормы об ответственности цедента не только известны российскому праву, но и достаточно подробно и разнообразно регламентированы в законодательстве ведущих зарубежных стран <1>. Нельзя не отметить и наличие регулирования на уровне международных актов: Принципы УНИДРУА (2010 г.), Модельные правила европейского частного права (DCFR), Принципы европейского контрактного права (дополненная и пересмотренная версия 1998 г.) (PECL), Кодекс европейского договорного права (ECC) также содержат соответствующие нормы <2>. Несмотря на богатое историческое наследие и достаточно подробное зарубежное регулирование, в современной отечественной литературе встречаются либо небольшие научные работы, посвященные отдельным практическим проблемам, возникающим в связи с применением ст. 390 ГК РФ (правда, даже такие работы по большей части посвящены прежней редакции ст. 390 ГК РФ) <1>, либо фундаментальные научные труды, охватывающие вопросы уступки права требования в общем и уделяющие ответственности цедента лишь небольшую часть внимания <2>. Что касается дореволюционных авторов, то они осветили вопрос ответственности цедента в куда большей степени, однако в связи со становлением плановой социалистической экономики, не предполагавшей широкое использование механизмов цессии, их труды были почти на век забыты. 1. Исторический обзор норм об ответственности цедента Одной из наиболее широко использующихся в правоприменительной деятельности юридических категорий является ответственность, применяемая в отношении участников правоотношения за совершенные ими нарушения правовых предписаний (правонарушения) <1>. Иными словами, юридическая ответственность представляет собой следствие нарушения прав и интересов участников правоотношения, совершенного посредством ненадлежащего поведения (в частности, ненадлежащего исполнения своих обязанностей). Таким образом, применение ответственности является одним из установленных законодателем способов защиты нарушенных прав и интересов участников гражданско-правовых отношений (ст. 12 ГК РФ). Не останавливаясь подробно на анализе категории гражданско-правовой ответственности, что, несмотря на многочисленные работы, посвященные данному вопросу <1>, заслуживает дополнительного самостоятельного исследования, считаем возможным в качестве введения в проблематику ответственности цедента, являющуюся предметом настоящей статьи, сделать оговорку лишь о некоторых разделяемых ее автором взглядах на ответственность в гражданском праве. <1> Помимо посвященных отдельным видам юридической ответственности работ, на сегодняшний день мы имеем несколько фундаментальных отечественных исследований относительно понятия юридической ответственности как такового. Прежде всего гражданско-правовая ответственность представляет собой одну из нескольких форм государственно-правового воздействия на лицо, допустившее нарушение гражданских прав или обязанностей, проявляющуюся в возложении на такое лицо невыгодных имущественных последствий, что связано с применением санкций <1>. Так, в одном из наиболее авторитетных учебников гражданского права дано следующее определение понятия гражданско-правовой ответственности: "Гражданско-правовая ответственность - одна из форм государственного принуждения, состоящая во взыскании судом с правонарушителя в пользу потерпевшего имущественных санкций, перелагающих на правонарушителя невыгодные имущественные последствия его поведения и направленных на восстановление нарушенной имущественной сферы потерпевшего" <2>. Необходимо отметить, что гражданско-правовая ответственность является институтом Общей части ГК РФ и не сводится только лишь к ответственности за нарушение обязательств. Тем не менее ответственность цедента устанавливается именно за нарушение им обязательства, что более подробно будет раскрыто далее. Здесь же предлагаем дать наиболее общую ее характеристику. Итак, в настоящее время ответственность цедента установлена ст. 390 ГК РФ. Данная норма не является придумкой отечественного законодателя, она известна многим зарубежным правопорядкам и была разработана еще римскими юристами. Как известно, первоначально римское право основывалось на "непередаваемости" <1> обязательства ни на активной, ни на пассивной стороне, что представляется естественным ввиду замкнутого характера хозяйства на ранних стадиях развития общества <2>. Такое положение дел, по заверениям исследователей, сохранялось вплоть до времен Гая (II в. н.э.), когда действовать новому кредитору от своего имени без новации было запрещено <3>. И.Б. Новицкий, "обязательство в понимании римских юристов представлялось строго личным отношением между двумя или несколькими определенными лицами. Оно рассматривалось как строго личная связь между кредитором и должником (несмотря на имущественный характер содержания обязательства)" " "долги висят на костях"), бывшее популярным вплоть до XIX в.. Оно означало, что требования из договоров "прилипают" к костям сторон договора. Иными словами, договорное требование имеет строго личный характер, а потому не может быть отделено от личности договаривающейся стороны. Кроме того, лишь последняя может иметь права требования, основанные на договоре, к другой его стороне Естественным является и то, что в результате длительного экономического развития оборот стал нуждаться в механизме, позволяющем менять субъектный состав обязательств ввиду существенной мобилизации последних в связи с появлением большого количества договоров, опосредующих взаимоотношения римских граждан <1>. Первым таким механизмом стал переход долговых требований к наследникам <2>. В ходе поиска возможных вариантов правового регулирования перехода обязательственных прав к третьему лицу, что проявлялось, в частности, в использовании института новации для замены кредитора в обязательстве, последующем введении института представителя-когнитора (позднее - прокуратора), римские юристы пришли к конструкции цессии как продажи долговых требований - "цедент продал право требования с должника". <1> Использование данного института привело к множеству практических проблем, показавших его несостоятельность для передачи прав требования. В частности, новация требовала согласия должника на замену одного кредитора другим и даже присутствия должника при совершении новации; новация означала прекращение одного обязательства и возникновение нового, а значит, прекращение обеспечения первоначального обязательства, т.е. по сути не являлась прямой заменой кредитора. Таким образом, выросшая из такого исконного для римского частного права явления, как продажа наследственной массы в виде единого комплекса (куда входят помимо телесных вещей еще и права требования) <1>, подвижность обязательственных требований регулировалась римским частным правом достаточно подробно. Помимо, в частности, ограничения объема переходящих прав <2>, закрепления необходимости извещения должника о состоявшейся цессии <3>, введения норм об обязании уступить право требования в отдельных случаях <4>, о недопустимости цессии прав, неразрывно связанных с личностью данного кредитора <5>, о запрете переуступки прав, по которым уже предъявлен иск, а также описания случаев ограничения ответственности должника обязанностью цедировать требования <6> римское частное право установило пределы ответственности цедента. <1> "Имеются веские основания считать, что самая идея о переносе права - ius transferre, в особенности в отношении долговых требований, зародилась именно при продаже наследства, этого экономически наиболее яркого случая мобилизации обязательственного требования" (Римское частное право: Учебник <2> Покупатель имеет столько именно прав, сколько имел бы продавец (наследник). Цедируемое право переходит со всеми обеспечениями и преимуществами но и с возражениями, которые можно было противопоставить цеденту (продавцу наследства). Покупатель должен иметь не больше и не меньше прав, чем имел бы наследник (если бы он оставил наследство за собой) н). Известное римское правило ("Никто не может перенести больше прав на другого, чем он имел бы сам") Так, римские юристы первыми разработали нормы об ответственности цедента за уступленное им право требования, установив, что уступивший право требования в том виде, в каком оно было, обязан отвечать только за то, что это требование существует, а не за то, что с должника может быть что-нибудь действительно взыскано Как отмечал И.С. Розенталь, "указанное положение принято выражать так: продавец права требования несет ответственность за то, что - долг действительно существует и юридически обоснован, а не за то, что взыскание его может быть реально осуществлено (выделено нами. - Э.В.)" <2>. Сверх того, римскому праву было известно также разграничение случаев возмездной и безвозмездной уступки права требования. Так, при возмездной уступке цедент нес перед цессионарием ответственность за юридическую действительность передаваемого права , но не отвечал за фактическую осуществимость требования, а в случае совершения цессии с целью дарения цедент не отвечал даже за юридическую обоснованность права требования <1>. Как отмечал К.Н. Анненков, по римскому праву отношения цедента и цессионария заключались в следующем: во-первых, цедент был обязан содействовать цессионарию в осуществлении им переданного ему права требования или обязательственного права, для чего цедент должен был указать цессионарию на определенные обстоятельства, которые могут служить доказательством наличия права, или выдать ему средства доказывания данного требования, и затем обязан был отвечать перед ним за существование и истинность переданного ему права (если цессия была им совершена не дарственно, а возмездно); и во-вторых, цессионарий обязан был уплатить цеденту условленную цену за приобретенное им право, если оно было приобретено по возмездной сделке <1>. Теперь предлагаем обратиться к отечественному законодательству и приведем краткий исторический обзор развития норм, устанавливающих ответственность цедента, начав с дореволюционного периода. Несмотря на отсутствие в российском дореволюционном законодательстве общего регулирования уступки права требования (и, следовательно, нормы об ответственности цедента), гражданское право того времени допускало переход прав требования кредитора к другому лицу <1>, ограничиваясь при этом установлением отдельных случаев, когда данный переход возможен <2> или запрещен <3>. Более того, следует обратить особое внимание на то обстоятельство, что согласно ст. ст. 402, 418 и 541 ч. I т. X Свода законов Российской империи обязательства относились к движимым вещам, из чего следует обоснованный вывод о том, что ими можно распоряжаться (в том числе передавать другим посредством договоров) <4>. <3> "Отсюда необходимо вывести и для русского права принципиальное признание и допущение цессии при всяких обязательствах, поскольку противное не постановлено в законе или не вытекает прямо из существа или содержания того или другого обязательственного отношения. Так смотрит на этот вопрос Сенат и все русские цивилисты, кроме одного лишь Победоносцева, который допускает цессию лишь в виде отдельных исключений" Согласно разъяснениям Кассационного департамента Правительствующего Сената долг сам по себе не является имуществом, а представляет собой вычет из последнего, уменьшающий его стоимость. Основным же различием наличного и долгового имущества является то, что к первой категории относятся движимые и недвижимые вещи, а ко второй - обязательственные права. Таким образом, право кредитора на требование от должника уплаты есть "долговое имущество" кредитора, распоряжаться которым кредитор может по правилам об уступке права требования. Тем не менее остается неясным, по какой причине регулирование перехода права собственности на движимую вещь отлично от перехода права собственности на право требования, если последнее отнесено к движимым вещам. И.Н. Трепицын отмечал, что цессия по действовавшему в то время законодательству уже представляла собой современный нам институт без следов процессуального представительства и договора поручения, характерных, как уже было показано, для римского права. Иными словами, цессия являлась случаем сингулярного правопреемства в правах первоначального кредитора (цедента) <2>. <2> Наряду с делегацией (активной и пассивной), переводом долгов и прав цессия является случаем сингулярной перемены лиц в обязательстве. Проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения Российской империи (далее - Проект Гражданского уложения), работа по подготовке которого началась в 1882 г. по распоряжению Александра III, содержал целую гл. IV под названием "Уступка требований и перевод обязательств", где имелся ряд статей (ст. ст. 1679 - 1688), посвященных уступке требования, среди которых были и впервые появившиеся в российском законодательстве положения, устанавливающие ответственность цедента (ст. ст. 1686, 1687) <1>. <1> Далее по тексту соответствующие положения Проекта Гражданского уложения будут приведены согласно следующему источнику: Гражданское уложение. Проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Проекта Гражданского уложения. Ввиду того что указанный документ впервые закрепил положения об ответственности цедента, а также принимая во внимание тот факт, что указанный проект сам по себе является огромным достижением цивилистической науки и представляет собой оказавший колоссальное влияние на развитие законодательства и формирование правовой мысли труд, основанный на наработках дореволюционной судебной практики и гражданско-правовой доктрины (в том числе иностранной), полагаем необходимым привести далее соответствующие его положения, к которым планируем вернуться, обсуждая отдельные аспекты ответственности цедента. Следует отметить, что в первоначальном Проекте Гражданского уложения указанные положения содержались в гл. III "О переходе обязательств по договору" разд. II ч. I кн. III "Об обязательствах" (ст. ст. 106, 107) <1>. Так, ст. 106 первоначального Проекта Гражданского уложения гласила: "В случае возмездной передачи переуступатель ответствует как за действительность требования, так и за принадлежность ему оного. Означенная ответственность состоит в обязанности возвратить уплаченную приобретателем сумму и возместить понесенные им вред и убытки" <1>. Согласно ст. 107 первоначального Проекта Гражданского уложения переуступатель ответствен за состоятельность должника в том случае, когда к тому обязался. Ответственность эта ограничивается суммой, полученной за передачу требования, и состоятельностью должника во время передачи, если в договоре иначе не поставлено <1>. Уже в несколько измененном и дополненном варианте обсуждаемые положения нашли отражение в окончательной редакции Проекта Гражданского уложения 1905 г. Здесь также отметим, что требования по обязательствам, как и в Своде законов Российской империи, были отнесены авторами Проекта Гражданского уложения к движимым вещам <1>. <1> Абзац второй ст. 37 Проекта Гражданского уложения: "К движимым имуществам принадлежат также: требования по обязательствам, хотя бы обеспеченные залогом недвижимого имения, акции или паи в товариществах, авторское право, право на изобретения, на товарные знаки и на фирму". Итак, согласно ст. 1686 Проекта Гражданского уложения уступивший требование за вознаграждение отвечает перед приобретателем за действительность требования, разве бы приобретателю во время уступки ему требования было известно о спорности или сомнительности его; данная ответственность состоит в обязанности возвратить полученную за уступленное требование сумму и вознаградить за убытки. Также было установлено, что уступивший требование лишь тогда отвечает за состоятельность должника, когда к тому обязался. При этом если требование уступлено до срока его исполнения, то уступивший требование отвечает за состоятельность должника во время наступления этого срока; если же уступка совершена после срока исполнения, то уступивший требование отвечает за состоятельность должника во время уступки требования; означенная ответственность состоит в обязанности возвратить полученную за уступленное требование сумму (ст. 1687 Проекта Гражданского уложения). Далее мы вернемся к Проекту Гражданского уложения, а сейчас предлагаем сделать несколько ремарок относительно регулирования ответственности цедента в советский период <1>. <1> Далее по тексту соответствующие положения Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. и Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. будут приведены согласно следующим источникам: Постановление ВЦИК от 11 ноября 1922 г. "О введении в действие Гражданского кодекса Р.С.Ф.С.Р." Гражданский кодекс 1922 г. содержал не столь обширное регулирование уступки права требования в отличие от вышеуказанного проекта, что является следствием становления плановой социалистической экономики, в рамках которой уступка права требования между социалистическими организациями в большинстве случаев не допускалась, а содержавшиеся в Кодексе регулирующие ее нормы были направлены на отношения между гражданами, которые вряд ли часто к ним обращались <1>. То же общее заключение делается и в отношении Гражданского кодекса 1964 г. Тем не менее, несмотря на немногочисленные статьи, регулирующие уступку права требования <1>, в них нашли свое место нормы об ответственности цедента. Статья 125 Гражданского кодекса 1922 г. определяла юридические последствия уступки права требования. В комментарии к данной статье содержалась отсылка к ст. 195 указанного акта, устанавливавшей ответственность продавца за качество проданного им товара: "В силу ст. 195 Гражданского кодекса уступивший право требования не освобождается от ответственности за доброкачественность уступленного права требования, иначе говоря, за то, что оно имеет полную юридическую силу, и, следовательно, за то, что исполнение может быть произведено" <1>. Согласно ст. 202 Гражданского кодекса 1922 г. продавец долгового требования или другого права, поскольку иное не установлено договором, отвечал лишь за действительность требования или действительность существования права. При этом в случае недействительности долгового требования или другого права продавец нес ту же ответственность и при том же условии, как при осуждении имущества (ст. ст. 195 - 199 Гражданского кодекса 1922 г.) <2>. В Гражданском кодексе 1964 г. ответственность цедента устанавливалась в ст. 212, согласно абз. 2 которой первоначальный кредитор отвечал перед новым кредитором за недействительность переданного ему требования, но не отвечал за неисполнение этого требования должником, кроме случаев, когда первоначальный кредитор принял на себя поручительство за должника перед новым кредитором. Наконец, вместе с переходом к рыночной экономике возросло значение многих институтов гражданского права, среди которых и уступка права требования, что подтолкнуло законодателя к более детальному регулированию вопросов перемены лиц в обязательстве в общем и цессии в частности (гл. 24 ГК РФ) <1>. Статья 390 в первоначальной редакции ГК РФ полностью дублировала ст. 212 Гражданского кодекса 1964 г. и действовала вплоть до середины 2014 г., когда в результате обширной реформы гражданского законодательства ст. 390 была принята в том виде, в котором она действует по сегодняшний день; ее положения будут проанализированы далее. Здесь же мы дадим лишь общую характеристику данной нормы. Итак, согласно действующей редакции ст. 390 ГК РФ цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, за исключением случая, если цедент принял на себя поручительство за должника перед цессионарием (п. 1). Пунктом 2 установлены конкретные условия, которые должны соблюдаться цедентом при уступке права (при этом список неисчерпывающий - законом или договором могут быть предусмотрены и иные требования, предъявляемые к уступке). При нарушении указанных правил цессионарий вправе потребовать от цедента возврата всего переданного по соглашению об уступке, а также возмещения причиненных убытков (п. 3). В отношениях же между несколькими лицами, которым одно и то же требование передавалось от одного цедента, требование признается перешедшим к лицу, в пользу которого передача была совершена ранее; в случае исполнения должником другому цессионарию риск последствий такого исполнения несет цедент или цессионарий, которые знали или должны были знать об уступке требования, состоявшейся ранее (п. 4). При первом приближении можно сделать вывод о том, что основанием возникновения (наступления) ответственности цедента является причинение имущественного вреда (совершение имущественного правонарушения) - наиболее распространенного вида ответственности за гражданские правонарушения <1>. Вместе с тем ответственность цедента является договорной (в отличие от внедоговорной (деликтной) ответственности), иными словами, основанием наступления указанной ответственности служит нарушение договора |