витоль. Витольд. Природа ответственности цедента

• Название: Витольд. Природа ответственности цедента
• Дата: 08.05.2023
• Размер: 81.72 Kb.
• Имя файла: витоль.docx
• Тип: Документы; #1115887
• страница: 2 из 7

2. Гарантии цедента и иные положения ст. 390 ГК РФ

Как уже было отмечено, основанием наступления гражданско-правовой ответственности является прежде всего совершение правонарушения <1>. В рамках рассмотрения вопроса ответственности цедента такое правонарушение заключается в нарушении им ряда гарантий <2>, которые он предоставил цессионарию при отчуждении последнему права требования. Указанные гарантии предусмотрены ст. 390 ГК РФ, однако перечень их неисчерпывающий - законом или договором могут быть предусмотрены иные требования, предъявляемые к уступке (абз. 2 п. 2 ст. 390 ГК РФ).

<2> Конечно, в самом тексте ст. 390 ГК РФ не говорится о "гарантиях". Между тем ответственность цедента наступает именно за нарушение им гарантий. О гарантиях цедента говорится и в ст. 1266 ИГК

2.1. Ответственность за недействительность, но не за исполнение

Прежняя и нынешняя редакции ст. 390 РФ содержат классическое правило: цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, если только не принял на себя поручительство за должника перед цессионарием.
Аналоги данного правила содержатся и в ряде гражданских кодексов ведущих зарубежных стран. Так, итальянский законодатель разделил его на две статьи: ст. 1266 ИГК посвящена гарантии цедента (право требования передается возмездно), цедент гарантирует существование в момент уступки <1>; в ст. 1267 ИГК установлено, что цедент отвечает за платежеспособность должника только тогда, когда он поручился (дословно - "гарантировал") за него перед цессионарием Схожее правило установлено в п. п. 1 - 3 ст. 171 ШОЗ <2>. В соответствии со ст. 1693 ФГК тот, кто продает право требования или иное невещественное право, должен гарантировать его существование на момент передачи, хотя бы продажа осуществлялась и без гарантии. Согласно ст. 1694 ФГК он отвечает за платежеспособность должника лишь в случае, когда он принял на себя такое обязательство, и лишь в пределах цены, которую он получил за это право требования.
<1> В случае безвозмездной уступки ("titolo gratuito") гарантия цедента равнозначна установленной законом гарантии дарителя от эвикции.

<2> Если уступка возмездная, цедент гарантирует существование требования на момент его уступки (п. 1). Он отвечает за платежеспособность должника, только если он принял на себя такое обязательство (п. 2). Если уступка была безвозмездная, цедент не гарантирует даже существование требования (п. 3).

Таким образом, обсуждаемое классическое правило возможно разделить на две части (гарантии цедента при уступке права требования и поручительство цедента за должника перед цессионарием) <1>, которые мы рассмотрим в отдельности, начав для удобства изложения со второй.
2.1.1. Поручительство цедента за должника перед цессионарием

Как следует из вышеприведенного правила, ответственность за неисполнение требования должником по общему правилу не возникает, а риск такого неисполнения возлагается на цессионария, если только цедент не принял на себя поручительство за должника <1>. Обосновать последнее положение возможно следующим образом: так как уступка права требования является заменой кредитора в обязательстве, то цессионарий принимает на себя риски неисполнения или ненадлежащего исполнения должником (которые существовали и до уступки права требования), что имманентно присуще любому обязательству <2>. Таким образом, ответственность за неисполнение должником обязательства не является и не может являться гарантией цедента (если только цедент не поручился за должника) <3>.
Между тем представляется, что неисполнение или ненадлежащее исполнение должником обязательства, за что поручился цедент, не влечет в строгом смысле слова "ответственности цедента", а влечет ответственность поручителя за неисполнение или ненадлежащее исполнение должником обеспеченного поручительством обязательства (ст. 363 ГК РФ), имея в виду также то обстоятельство, что договор поручительства может быть заключен не только с цедентом, но и с любым иным лицом. Более того, как мы увидим, наступление ответственности цедента ставится в зависимость от возмездности или безвозмездности договора, лежащего в основании уступки права требования, тогда как ответственность поручителя за исполнение должником этого требования - нет. Таким образом, закрепление указанного правила, на наш взгляд, является не столько целесообразным, сколько, что называется, соответствующим классике <1>.

2.1.2. Гарантии цедента при уступке права требования

Теперь рассмотрим первую часть классического правила, устанавливающего ответственность цедента, - собственно гарантии цедента при уступке права требования.

Прежде всего стоит сделать оговорку о том, что в связи с принятием ст. 390 ГК РФ в новой редакции была решена проблема, возникшая ввиду неопределенности относительно лица, которое может быть привлечено к ответственности по ней. Дело в том, что в предыдущей редакции законодателем использовалась не вполне точная формулировка "первоначальный кредитор, уступивший требование, отвечает перед новым кредитором", так как под первоначальным кредитором ГК РФ понимает как цедента (сторону уступки права требования), так и лицо, первым пустившее право в оборот <1>. Однако, несмотря на возникшие трудности, проблема совершенно правильно была решена путем сопоставления текста ст. 390 и более точной формулировки п. 2 ст. 146 ГК РФ, где под первоначальным кредитором подразумевался цедент вне зависимости от того, каким по счету кредитором он является, тем более что в конечном итоге первоначальный кредитор, первым пустивший право в оборот, также оказался бы ответственным, но уже перед своим цессионарием, которому предоставлено право на предъявление к нему иска о возмещении причиненных убытков <2>. В настоящий же момент в связи с новой редакцией ст. 390 ГК РФ нет никаких оснований для сомнений относительно того, что ответственность по ней несет цедент, т.е. последнее уступившее право лицо, тем более что такое правило является догматически обоснованным в том числе по уже приведенным причинам.
<1> Так, Р.С. Бевзенко в своей статье, посвященной некоторым практическим вопросам ответственности цедента, указывает, что такая проблема возникла на практике и активно обсуждалась в сети Интернет.

Помимо вышеуказанного уточнения нормы, чему, безусловно, можно дать положительную оценку, ст. 390 ГК РФ, как мы уже имели возможность убедиться, была существенно дополнена. Речь прежде всего идет о "расширении" перечня обстоятельств, за которые отвечает цедент перед цессионарием. Слово "расширение" взято в кавычки неслучайно, ибо многие из них фактически дублируют п. 1 ст. 390 ГК РФ, а остальные так или иначе могли быть выведены путем его толкования.
Итак, авторами Концепции развития гражданского законодательства РФ <1> (далее - Концепция) в п. 4.1.3 было предложено дополнить классическое правило об ответственности цедента положениями, определяющими, за какие именно обстоятельства, затрагивающие судьбу основного обязательства, первоначальный кредитор несет ответственность перед лицом, которому уступлено право требования <2>. В окончательную редакцию правил, однако, вошли не все предложенные Концепцией положения. Такой "расширенный" перечень обстоятельств, за которые ответствен цедент, характерен для актов международной частноправовой унификации. В качестве иллюстрации приведем следующий пример.

<2> А именно первоначальный кредитор должен гарантировать, что: уступленное право существует в момент уступки, если только это право не является будущим правом; первоначальный кредитор управомочен произвести передачу права (уступку); право не было ранее уступлено другому лицу, оно свободно от любых прав и притязаний третьих лиц; у должника отсутствуют возражения для защиты (или будут отсутствовать такие возражения - в случае уступки будущего права); ни должник, ни первоначальный кредитор не делали заявления о зачете, касающегося уступленного права, и в дальнейшем не сделают такого заявления; первоначальный кредитор возместит новому кредитору любой платеж, полученный от должника до направления уведомления об уступке.

Согласно ст. 9.1.15 Принципов УНИДРУА, если иное не сообщено цессионарию, цедент несет перед ним ответственность за то, что: уступленное право существует в момент уступки, если только это право не является будущим правом; цедент правомочен совершить уступку; данное право не было ранее уступлено другому цессионарию и оно свободно от любых прав и притязаний третьих лиц; у должника отсутствуют возражения для защиты; ни должник, ни цедент не давали уведомления о зачете, касающемся уступленного права, и в дальнейшем не дадут такого уведомления; цедент возместит цессионарию любой платеж, полученный от должника до направления уведомления об уступке. В целом схожие гарантии установлены и в ст. III.-5:112 DCFR, ст. 11:204 PECL.
Обратимся теперь к отдельным гарантиям цедента, содержащимся в действующей редакции ст. 390 ГК РФ.
а. Гарантия действительности уступленного права требования

Прежде всего следует определить, что означает "недействительность права требования".

Использованный законодателем термин "недействительность" на первый взгляд позволяет сделать предположение, что речь идет о недействительности сделки - основания возникновения уступаемого права требования. Иными словами, сделка между первоначальным кредитором (цедентом) и должником недействительна, вследствие чего право требования у кредитора отсутствует (и никогда не возникало), а потому не может быть передано цессионарию <1>.
<1> "Никакого права не существует, так как оно в принципе не может возникнуть из порочного основания" (Бевзенко Р.С. Ответственность цедента за действительность уступаемого права). Недействительная сделка не влечет правовых последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью (п. 1 ст. 167 ГК РФ).

Между тем право требования может возникнуть у цедента не только на основании сделки, но и на иных предусмотренных законом основаниях (акты органов власти, судебные решения, деликты, факты неосновательного обогащения и т.д. (ст. 8 ГК РФ)) <1>. Последние по объективным причинам не могут быть признаны недействительными в собственном смысле слова, а потому под "недействительностью права требования" следует понимать в том числе наличие у основания возникновения права требования такого порока, "который устраняет саму возможность возникновения субъективных прав - например, сделка или административный акт признаны недействительными, судебное решение было отменено, судебным актом установлено отсутствие факта деликта или неосновательного обогащения" <2>. Так, например, освобождение судом должника от возмещения убытков или уплаты неустойки (ст. 401 ГК РФ), право на взыскание которых было уступлено кредитором третьему лицу, должно трактоваться как изначальное отсутствие возникновения такого права, т.е. отсутствие оснований для его возникновения, а потому ответственность в таком случае цедент должен нести за недействительность уступленного права <3>.

При этом, на наш взгляд, не вполне точно называть такой подход "расширительным толкованием недействительности" <1>, имея в виду, что в п. 1 ст. 390 ГК РФ говорится все же не о недействительности основания возникновения права требования (в этом случае возможно было бы говорить о расширительном толковании недействительности, так как данный термин подходит лишь для сделок), а о "недействительности" возникшего на каком-либо основании права требования, являющегося предметом уступки.
<1> Такую формулировку использует, в частности, Р.С. Бевзенко.

В одном из последних комментариев к ст. 390 ГК РФ также отмечено, что "действительность требования, за которую отвечает цедент, означает лишь то, что данное требование возникло и существует" <1>. Такое утверждение вызывает сомнения. Вряд ли можно говорить об ответственности цедента за действительность требования <2>. Ответственность может устанавливаться за правонарушение, состоящее, помимо прочего, в передаче недействительного требования цессионарию. Вместе с тем сам законодатель, вероятно, в целях законодательной экономии, предполагающей использование лаконичных формулировок, опуская те или иные слова и словосочетания, выбрал формулировку "ответственность за недействительность", которая, учитывая вышеизложенное, тем не менее также представляется не вполне точной.
На наш взгляд, п. 1 (впрочем, как и п. 2) ст. 390 ГК РФ говорит о гарантиях цедента. В случае с п. 1 речь идет о гарантии действительности уступленного права требования.
При этом действительность уступаемого права требования гарантируется цедентом не на момент заключения соглашения об уступке, а на момент перехода права <1>. Иными словами, если уступаемое право требования на момент заключения договора о его отчуждении было недействительно, но на момент перехода оказалось действительным, то переход состоится <2>. Дополнительно стоит согласиться с мнением, согласно которому ввиду того, что распорядительная сделка цессии может быть совершена с отлагательным эффектом (срок или условие), переход права, которое на момент уступки у цедента отсутствовало, но по наступлении отлагательного срока или условия появилось, стоит признать состоявшимся <3>. Действительно, такое решение не только не нарушает права цессионария, на защиту которых и направлены нормы об ответственности цедента, но и способствует их реализации наиболее справедливым образом.

б. "Иные" гарантии цедента

Итак, установленная п. 1 ст. 390 ГК РФ гарантия действительности права требования дополнена п. 2, некоторые положения которого в чем-то дублируют п. 1, в связи с чем представляется возможным говорить о широком толковании "недействительности права требования" <1>. Например, это существование уступаемого требования в момент уступки, если только данное требование не является будущим требованием (1) <2>. Если исходить из вышепредложенного понимания недействительности как наличия порока в основании уступаемого права требования, который устраняет саму возможность возникновения субъективных прав <3> (в том числе недействительная сделка), в связи с чем уступаемое право требования не возникло, то из этого следует, что оно отсутствует как объект гражданских прав, а значит, гарантия его существования (или того, что это право возникнет в будущем <4>) уже заложена в п. 1 ст. 390 ГК РФ <5>. При этом следует различать случаи, когда право требования не существовало никогда вследствие порока в его основании (недействительное право) и когда право требования возникло, но было прекращено до момента уступки исполнением <6> или иным законным способом <7>. Между тем обе эти ситуации представляются родственными: недействительность уступленного права требования является частным случаем отсутствия предмета уступки (в обоих случаях в конечном итоге на момент перехода права уступаемое право требования не существует) <8>.
<1> Полагаем, что широкое толкование ст. 390 ГК РФ и в предыдущей ее редакции позволяло охватывать все перечисленные в п. 2 случаи. Например, в судебных решениях встречается следующая фраза: "Договор цессии, предметом которого является недействительное, в том числе несуществующее требование (. Таким образом, на наш взгляд, утверждение о том, что п. 2 устанавливает гарантии от "скрытых недостатков как у сделки цессии, так и у передаваемого требования", не вполне точно, имея в виду (помимо того, что вряд ли можно применять категорию скрытого недостатка к идеальному требованию, которое не материализовано в мире вещей) также, что недействительность права требования, как было показано выше, уже предполагает наличие "скрытого" недостатка основания уступки права.

<2> Интересно, что еще в 2002 г. договор цессии при отсутствии уступаемого права требования у цедента на момент его заключения квалифицировался судами в качестве ничтожной сделки по ст. 382 ГК РФ (Ср. с практикой 2006 г.: по общему правилу договор цессии, предметом которого является недействительное, в том числе несуществующее требование, не относится к ничтожным, а влечет наступление иных последствий, установленных законом. В частности, автором обращается внимание на различие уступки права требования, которое возникнет в будущем, и права требования, например, на выполнение работ или получение иных предоставлений, которые должны быть выполнены или получены в будущем (последнее не является уступкой будущего права требования).

<4> Возможность уступки будущих требований, т.е. требований, которые еще не возникли (в отличие от несозревших требований, не являющихся будущими), также была закреплена в ходе реформы гражданского законодательства.

<5> "...указание на то, что уступаемое требование существует в момент уступки, очевидно, означает, что оно действительно" (Байбак В.В. Указ. соч. С. 606).

<6> "...под недействительным требованием понимается как право (требование), которое возникло бы из обязательства при условии действительности сделки, так и несуществующее (например, прекращенное надлежащим исполнением) право"

<7> Ср.: "При этом следует расширительно толковать положения ст. 390 ГК РФ: цедент отвечает за недействительность требования, переданного новому кредитору. Данная норма должна охватывать не только случаи, когда данное требование было недействительным (проще говоря, отсутствовало) на момент заключения договора уступки, но и случаи, когда оно прекратилось впоследствии по воле цедента". "Цедент гарантирует цессионарию не только то, что право требования возникло, но и то, что оно не прекращено до момента уступки"

<8> В проекте информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ предлагался такой же подход: "При этом под недействительным правом понимается не только право, возникшее из недействительной сделки, но также и несуществующее (например, прекращенное надлежащим исполнением) право" (пункт 1 проекта Обзора) Еще до внесения обсуждаемых изменений в ст. 390 ГК РФ в литературе высказывалось мнение о том, что ответственность первоначального кредитора за недействительность переданного требования должна применяться и в тех случаях, когда цедентом уступлено несуществующее право требования. Здесь же отметим, что встречаются судебные решения о привлечении цедента к ответственности по ст. 390 ГК РФ при неисполнении им обязанности передать право требования, являющееся предметом уступки: "Обязательство цедента по передаче... права требования... не исполнено, и в данном случае она [т.е. цедент] несет ответственность перед цессионарием на основании статьи 390 ГК РФ". На наш взгляд, такое решение является спорным. Как мы видим, в ст. 390 ГК РФ говорится, в частности, об отсутствии по каким-либо причинам предмета уступаемого права требования в момент уступки (если оно не будущее). Данную ситуацию следует отличать от той, при которой уступаемое право требования существует, у него нет никаких "пороков", однако цедент отказывается от его передачи (как и продавец отказывается от передачи продаваемой вещи надлежащего качества и не обремененной какими-либо правами третьих лиц). Забегая вперед, отметим, что в обсуждаемом случае, на наш взгляд, следует применять соответствующие нормы, регулирующие отношения по договору, лежащему в основании уступки права требования, например купли-продажи (об обязанности продавца передать товар). Более того, в первом приведенном нами судебном решении суд делает довольно тонкое замечание: "По смыслу статьи 390 ГК РФ передача недействительного требования рассматривается как нарушение цедентом своих обязательств перед цессионарием, вытекающих из соглашения об уступке права (требования) (выделено нами. - Э.В.)".

Вторая гарантия цедента о его правомочности на совершение уступки (2) является довольно очевидной и должна скорее предполагаться, а не прямо указываться в кодексе, так как гарантия цедента наличия у него права распоряжения предметом уступки представляется естественной в контексте уступки права, как и естественна гарантия любого отчуждателя его управомоченности на отчуждение.
Гарантия того, что уступаемое требование не было уступлено цедентом другому лицу (3) (гарантия от двойной уступки), является, на наш взгляд, одним из частных случаев гарантии существования права, ибо в отсутствие такой гарантии цедент нес бы ответственность за передачу несуществующего блага <1>. Здесь следует сделать оговорку о том, что речь в данном случае идет об отсутствии существования права требования у цедента <2>, но не об отсутствии существования этого права вообще.